CC BY
65
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2018. № б
ТРИБУНА МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ
д. с. денисов, аспирант кафедры истории государства и права юридического факультета МГУ*
развитие суверенного иммунитета в Великобритании в конце xix -начале xxi в.
(статья первая)
Настоящая статья открывает цикл работ о становлении и эволюции в науке права и практике Великобритании суверенного иммунитета в период с XIX по начало XXI в. Статья содержит сведения о практической реализации концепции суверенитета, вопросах факта и права, ставших предметом рассмотрения в английских судах по делу The Parlement Belge (1878—1880)1, итоговое решение по которому сформировало устойчивый прецедент на протяжении последующих восьмидесяти лет2.
Ключевые слова: Великобритания, суверенитет, иммунитет, юрисдикци-онный иммунитет, государственный иммунитет, дело Парлемент Белж (1878— 1880).
This article dedicates a series of works on the formation and evolution of sovereign immunity in law and practice of the United Kingdom during the period from the XIX to the beginning of the XXI century. The article includes report on the practical implementation of the concept of sovereignty, questions of fact and law, which were the subject of consideration in English courts in case The Parlement Belge (1878—1880), the final decision on which formed a constant precedent for the next eighty years.
Keywords: Great Britain, sovereignty, immunity, jurisdictional immunity, state immunity, The Parlement Belge (1878-1880).
К концу XIX в. в Великобритании происходят перемены, затрагивающие конструкцию государственного строя, где предметом бурных
* dmitrysdenisov@gmail.com
1 The Parlement Belge (1878-1879) IV Prob. Div. 129, Sir Robert Phillimore (1879); (1879-90) V Prob. Div. 197, CA (Brett, James and Baggaly LJJ); CA, The Parlement Belge (1878. O. 60.), 1880 Feb. 27. 5 P.D. (далее - Материалы дела «Парлемент Белж»).
2 Созданный прецедент по делу The Parlement Belge изначально являлся общеобязательным только для юрисдикции Англии и Уэльса. Данная статья затрагивает больше право Британии, а не Великобритании. В решении по делу The Parlement Belge содержится несколько прецедентов, один из которых является действующим и активно используемым в настоящее время: «Не инкорпорированное актом Парламента международное соглашение не может влиять на приобретенные права по английскому праву».
обсуждений вновь стала концепция суверенитета3. Кроме того, государства начали осуществлять интенсивную торговую деятельность и капиталовложения за пределы своих территориальных границ, инициировать партнерства с частными лицами на паритетных началах4. Очевидно, что на фоне подобной экономической интеграции у участников оборота складывалось представление о том, что государства своими действиями постепенно «размывают» привилегированный статус суверена. Все это изменило социальную реальность, которая требовала полноценного правового обоснования актуальных вопросов: 1) возможно ли предъявление иска против иностранного суверена и 2) вправе ли суверен ссылаться на наличие у него иммунитета при осуществлении им деятельности, не связанной с публично-правовыми функциями?
Для подавляющего большинства английских правоведов самоочевидной истиной считалось утверждение о невозможности инициировать судебное разбирательство против иностранного суверенного государства и олицетворяющих его институтов. Идея подачи иностранным субъектом иска к суверену рассматривалась не только абсурдной и нереализуемой, но и противоречащей фундаментальному закону и учению common law, о чем резюмировал У. Блэкстоун (William Blackstone) в Комментариях к законам Англии: «Наш Король обязан не подчиняться никакому другому могущественному властителю на земле. Стало быть, ни один иск или исковое требование не могут быть предъявлены против Короля, в том числе по гражданским делам, поскольку ни один суд не имеет юрисдикции над ним; для любой юрисдикции подразумевается главенство власти. Полномочия на подачу такого иска были бы бесплодными и напрасными без полномочий на возмещение вреда, а приговор суда был бы уничижительным, за исключением, если бы суд имел компетенцию по его принудительному исполнению ... Но кто будет приказывать Королю?»5. Отметим, что согласно вещно-правовой модели собственником всего имущества являлся институт королевской власти, поэтому требования к королю приравнивались к иску против всего суверенного государства.
3 Evans E. J. Great Reform Act of 1832. L., 1994. P. 66.
4 С 1815 по 1914 г. общая сумма зарубежных инвестиций Британии составила 4 млрд ф. ст., что представляет собой беспрецедентный исторический случай лидерства в данном направлении (Morgan E. V., Thomas W. A. The Stock Exchange, Its History and Functions. L., 1962. P. 79).
5 "Our King owes no kind of subjection to any other potentate on earth. Hence it is that no suit or action can be brought against the King even in civil matters, because no court can have jurisdiction over him; for all jurisdiction implies superiority of power. Authority to try would be in vain and idle without an authority to redress and the sentence of a court would be contemptible unless the court had power to command the execution of it ... But who shall command the King?" (Sir William Blackstone. Commentaries on the Laws of England in Four Books. 1879. P. 241).
Таким образом, иммунитет самого государства, олицетворяющих его институтов и конкретных персон гарантировался сформировавшейся с XVI по XIX в. британской конституцией6.
До знакового дела The Parlement Belge7 уже имелись некоторые безрезультатные попытки предъявления требований в различных юрисдикциях, где временно или постоянно находилось имущество иностранных суверенных государств и/или его институтов. Ярким свидетельством этого является рассматриваемое Верховным судом США дело The Schooner Exchange v. McFaddon (1812f, которым было установлено основное правило common law о наличии иммунитета у государственных морских военных кораблей от арестов и каких-либо иных процессуальных действий. Подобные единичные дела безусловно пользовались широким резонансом и популярностью в профессиональном сообществе.
Выбор дела The Parlement Belge является неслучайным, поскольку в нем имеются существенные обстоятельства, опередившие практику разрешения споров с участием государств в английских судах на многие десятилетия. Во-первых, был предпринят грандиозный шаг к изменению ранее господствующей позиции о невозможности привлечения суверена к ответственности. Во-вторых, материалы дела и тексты судебных решений подтверждают изменение юридического мышления о суверенитете государства. В-третьих, были разработаны процессуальные аспекты рассмотрения споров с участием суверенов, которые легли в основу действующих норм судопроизводства по всему миру9.
6 Юридические аспекты Английской революции 1640—1660 годов. Период конституционной борьбы: ноябрь 1640 — август 1642 года. М., 2010. С. 22-43.
7 Например, дело Duke of Brunswick v. King of Hannover (1848). Кроме того, до рассмотрения дела The Parlement Belge уже возникали споры между Англией и Бельгией. В 1861 г. бельгийское почтовое судно «Рубис» (Rubis) и английское судно «Антагонист» (Antagonist) столкнулись в проливе Ла-Манш. Собственники суда «Антагонист» требовали ордер на арест бельгийского корабля с целью возмещения вреда. Бельгийский министр, присутствовавший в Лондоне в то время, направил в Министерство иностранных дел Великобритании (далее - МИД) официальный протест, заявляя о наличии иммунитета от ареста у «Рубис» в соответствии с действующими в то время положениями Конвенции о почтовой корреспонденции между Англией и Бельгией 1844 г. Генеральный атторней сэр Ричард Бэсел (Sir Richard Bethell), согласно рассекреченным сведениям, проконсультировал МИД 12 апреля 1861 г. так: «Содержащиеся формулировки в Конвенции настолько широки, что их, должно быть, понимали как соглашение, что судно, "зафрахтованное" Правительством Бельгии в рамках почтовых поручений, должно быть полностью освобождено от любых гражданских тяжб в английском порту. Но данное соглашение не влияет на права отдельных лиц, если только не имеется Акт Парламента, который прямо разрешает действующему Правительству заключать подобные стипуляции» (Foreign Office Confidential Print (FOCP N 1123), (FO 881/1123) Foreign Office (FO) and Colonial Office (CO) archival papers are preserved in the Public Record Office, London).
8 The Schooner Exchange v. McFaddon (1812) 7 Cranch at 143, 145; 11 US116 (1812).
9 Fox H, Webb Ph. The Law of State Immunity. Oxford, 2013. P. 137.
Фактические обстоятельства дела заключались в следующем. «Парлемент Белж» (The Parlement Belge) — почтовое судно, которое принадлежало на праве собственности Королю Бельгии и находилось в пользовании бельгийского Военно-морского флота с целью осуществления корреспонденции между английским портом Дувр (Dover) и бельгийским городом на берегу Северного моря Остенде (Ostend). Помимо прочего, корабль также использовался для перевозки личных писем, пассажиров и частного багажа, транспортировки товаров в рамках коммерческих договоров найма10. Причиной возникновения спора в английских судах послужил нанесенный ущерб собственникам тягача «Дэринг» (Daring) при его столкновении с «Парлемент Белж» в процессе буксировки последнего в порт Дувр 14 февраля 1879 г. Истцы обратились в Адмиралтейский суд (Admiralty Court) с требованием к Королю Бельгии о взыскании причиненного ущерба в размере 3 500 ф. ст. и об аресте корабля в качестве обеспечения.
В обоснование заявленного требования истцами была предпринята нестандартная юридическая аргументация. Для нивелирования суверенитета короля требование было заявлено по процессуальным правилам рассмотрения именно вещных исков (in rem), а не личных (in personam). Таким образом, истцы, понимая невозможность опровергнуть наличие суверенитета у государства, преследовали цель «расщепить» суверенный иммунитет на личный и имущественный и тем самым не дать суду возможность отказать в принятии иска лишь по тому основанию, что он заявлен якобы в отношении Короля Бельгии, хотя фактически это было так. Подобное решение позволяло в дальнейшем обосновать отсутствие иммунитета у почтового корабля без выяснения суверенного статуса его собственника, поскольку данный вопрос уже не относился к рассматриваемому делу. Более того, в исковом заявлении истцы утверждали, inter alia, что им не удалось установить, является ли «Парлемент Белж» собственностью Его Величества Короля Бельгии или было им зафрахтовано11. Данные действия потенциально вынуждали суд принять исковое заявление, что впоследствии и произошло.
Дело было рассмотрено в Адмиралтейском суде в качестве суда первой инстанции единолично сэром Робертом Филлимором (Sir Robert Phillimore)12 в отсутствие ответчика — Короля Бельгии. Перед
10 Материалы дела «Парлемент Белж». С. 197.
11 Там же. С. 198.
12 Сэр Роберт Филлимор был известен своим прогрессивным подходом в вопросах суверенного иммунитета. В 1873 г. он рассматривал дело Cf. The Charkieh (L.R. 4A & E59), где Хедив Египта ходатайствовал о наличии у него иммунитета. Судья отказал на том основании, что Хедив не имеет суверенного статуса (данный титул использовался в период зависимости Египта от Османской империи), а транспортное судно было зафрахтовано Британией для осуществления коммерческой деятельности.
судом были поставлены два ключевых вопроса: 1) о компетенции английского суда рассматривать данный спор в отношении иностранного суверена, 2) об отсутствии иммунитета у «Парлемент Белж». Однако уже на первом слушании в судебное заседание от имени Короны явился Генеральный атторней Англии и Уэльса с официальным протестом на ходатайство истцов об отложении рассмотрения дела до выяснения статуса корабля «Парлемент Белж». И хотя данный факт представляет собой яркий пример вмешательства административных органов в судебный процесс, Адмиралтейский суд принял к сведению позицию Генерального атторнея, но удовлетворил ходатайство истцов13.
Серьезность последствий судебного спора была очевидна, поскольку следующее судебное заседание началось с рассмотрения не просто сведений, а официального сообщения и протеста (далее — Сертификат) от имени Ее Величества Королевы (Information and Protest on behalf of H.M. the Queen). В Сертификате содержится дословно следующая формулировка: «... давая Суду понять и быть информированным, Парлемент Белж являлся публичным транспортным средством Суверенного государства Бельгия ...» 14. Очевидно, что документ от имени Ее Величества Королевы являлся инструкцией для английского суда в конкретном деле. В соответствии с текстом Сертификата наличие иммунитета у корабля «Парлемент Белж» обосновывалось ссылкой на Конвенцию о почтовой корреспонденции от 17 февраля 1876 г. между Англией и Бельгией, в ст. 6 которой указано, что почтовые суда, использующиеся согласно условиям вышеупомянутой Конвенции, «рассматриваются и квалифицируются» как военные15, а значит, обладают иммунитетом. Огласив текст Сертификата, Генеральный атторней сделал вывод о невозможности рассмотрения данного дела английским судом, а истцы, в свою очередь, не могут фактически привести в исполнение судебное решение.
Однако Сертификат был просто проигнорирован. Истцы не оспаривали позицию английской короны, а судья Филлимор ни разу
13 Lyons A. B. The Conclusiveness of the Foreign Office Certificate // Brit. Y. B. Int'l L. 1946. Vol. 23. N 240. P. 259.
14 Материалы дела «Парлемент Белж». С. 198.
15 Ниже приведен необходимый абзац ст. 6 Конвенции: «Почтово-пассажирские суда, нанятые для транспортировки корреспонденции между Остенде и Дувром, должны представлять собой пароходы с достаточной мощностью и габаритами, удовлетворяющими целям их найма. Они должны быть судами, принадлежащими Правительству или зафрахтованными по распоряжению Правительства. Данные суда должны рассматриваться и квалифицироваться в порте Дувр и в любом другом британском порту, где они могут случайно сталкиваться как военные суда, а также иметь все права и привилегии, необходимые для осуществления целей их использования» (British and Foreign State Papers, 76 // Consolidated Treaty Ser. 19; 150. P. 119).
не сослался на данный документ в своем решении. Подобные действия вызывают интерес в контексте отстаивания представителями английской судебной системы независимости от королевской власти при осуществлении правосудия, поскольку безапелляционное следование установкам Ее Величества по делам с участием иностранных суверенов нарушало бы основные принципы судопроизводства и концепцию правового государства (Concept of Rule of Law). Принимая во внимание вышесказанное, сэр Роберт Филлимор не только не последовал указаниям Ее Величества, но и постановил, что английский суд компетентен рассматривать дела с участием иностранных суверенов и «Парлемент Белж» не являлось публичном транспортным средством и не пользовалось иммунитетом при процедуре рассмотрения дела с надлежащим соблюдением норм процессуального права (Due Process of Law). Главным аргументом суда первой инстанции стало использование корабля в частных коммерческих целях16.
В решении суда первой инстанции также указано, что оно оказывает влияние на королевскую прерогативу о взаимоотношениях с иностранными государствами: «... соглашение интерпретировать почтовые лодки как военные корабли в контексте межгосударственного соглашения делает прерогативу Короны беспрецедентной и, в принципе, противоречащей Конституции.»17. Данное утверждение также вызвало дискуссии, не прекращающиеся последующие полвека. На своей открытой лекции о королевских прерогативах, проведенной в Оксфорде в честь инаугурации в качестве Лорда-канцлера Палаты лордов и лидера консервативной партии Томаса Уокера Хобарта Ин-скипа (Thomas Walker Hobart Inskip), первый Виконт Кэлдкот (Viscount Caldecote) прокомментирует решение судьи: «При всем уважении к великому судье я считаю, что это была ошибочная интерпретация. Но она несущественная, поскольку Парламент со всей полнотой является ответственным за все межгосударственные соглашения особой важности, а в случае всех остальных межгосударственных соглашений исполнительные органы оставят совет Королю, свободному от парламентского контроля»18.
Описать значимость и революционность данного судебного акта с позиции правоведа конца XIX в. в настоящее время является непосильной задачей. Альберт Ван Дайси был одним из немногих, кто по достоинству оценил решение суда первой инстанции, назвав его «главным в викторианской эпохе, одним из самых знаменитых и непонятых судебных дел для органов власти и специалистов в области
16 Материалы дела «Парлемент Белж». С. 199.
17 Там же. С. 154.
18 The King's Prerogative // Cambr. L.J. 1941. Vol. 7. N 310. P. 322.
английского конституционного права»19. Решение сэра Роберта Фил-лимора было первым и единственным в своем роде, ratio decidendi которого заключалась в том, что не всякое имущество суверена должно обладать иммунитетом. Для решения вопроса о наличии иммунитета необходимо рассматривать конкретные фактические обстоятельства, например использование публичного имущества в частных целях. Однако данному судебному решению суждено было быть пересмотренным.
Генеральный атторней Англии и Уэльса от имени Короны подал жалобу в Апелляционный суд (Court of Appeal) на принятое решение в суде первой инстанции20, поскольку возникшая ситуация усугубляла международное сотрудничество, а вынесенное решение противоречило укоренившемуся общепризнанному пониманию независимости государств. Более того, рассмотрение дела приобрело неожиданный характер. Игнорирование заявлений королевы судом первой инстанции ознаменовало начало борьбы между судебной и исполнительной властью относительного того, насколько подобные рекомендации Короны являются обязательными для суда в делах с участием иностранных суверенов2 1. В связи с чем оспаривалось нежелание суда первой инстанции принимать во внимание документа от Ее Величества, поскольку представители английской короны настаивали на императивном характере рекомендаций Ее Величества. Из материалов дела следует, что судья Апелляционного суда Уильам Бретт (Brett William L. J.) контраргументировал позицию Генерального атторнея, прокомментировав: «Я недостаточно уверен в том, что лицо, которое не было направлено каким-либо иностранным Правительством, но таким же образом было признано Ее Величеством послом, вправе заявлять о привилегиях посла»22. Безусловно, подобная аргументация приводила к reductio ad absurdum Сертификат. Однако судья Джеймс (James L. J.), наоборот, не был так обеспокоен навязыванием императивности подобного административного документа от Ее Величества: «Я предполагаю, что мы обязаны действовать на основе заверений Министерства иностранных дел»23. Тем не менее, в итоговом решении Апелляционного суда содержится следующее: «Корабль принадлежал Суверену Бельгии, при помощи обычных способов был признан в его владении как суверена и был публичным транспортным средством государства. Представляется достаточно проблематичным заявлять,
19 Dicey A. V. Introduction to the Study of the Constitution. L., 1915. P. 460; Twiss T. On the Treaty Making Power of the Crown "Le Parlement Belge" // L. Mag. & Rev. 1879.
20 Материалы дела «Парлемент Белж». С. 198.
21 Lyons A. B. Op. cit. P. 259-260.
22 Материалы дела «Парлемент Белж». С. 203.
23 Там же.
что любой Суд может запросить оспариваемые доказательства вне зависимости от того, была ли такая декларация верной или нет. Поставить подобного рода запрос перед Судом означает подчиниться его юрисдикции. Было установлено, что если корабль признан суверенной властью при помощи обычных способов военным судом, то декларация не может быть запрошена по факту»24. Первое и последнее предложение из приведенного абзаца решения предполагает обязательное наличие в материалах дела именно декларации от Бельгии в отношении статуса ее имущества (которой в итоге и не было), а не от Ее Величества Королевы Англии. Возникает закономерный вопрос, каким образом судьи апелляционного суда могли принимать во внимание Сертификат и основывать на нем аргументацию наличия иммунитета? По фактам, имеющимся в материалах дела, установлено, что «Парлемент Белж» являлся публичной собственностью25. Данный вывод Апелляционного суда, на наш взгляд, представляется неубедительным ввиду отсутствия надлежащей аргументации в рамках полного и всестороннего исследования доказательств по делу. Несмотря на расплывчатость формулировок судей, решение Апелляционного суда фактически подтвердило обязательность информации, предоставленной Ее Величеством или Министерством иностранных дел (the Foreign Office) о статусе имущества суверенов, что создало устойчивую судебную практику не только обращений в уполномоченные органы за рекомендациями о наличии иммунитета у иностранного государства и его имущества, но и обязательности полученного ответа по данному вопросу для суда26. Таким образом, решение суда первой инстанции было оспорено по основанию непринятия во внимание обязательных рекомендаций Ее Величества27.
24 Там же.
25 Там же. С. 219-220.
26 В авторитетном сборнике судебных актов под эгидой коллектива судей Международного суда ООН указано следующее: «После данного судебного разбирательства (имеется в виду дело The Parlement Belge. — Д.Д.) при возникновении в споре необходимости уточнения статуса личности, государства или какого-либо имущества суд обращается к Короне, которая информирует суд особенным сертификатом через Министерство иностранных дел или Генерального атторнея» (Recueil Des Cours, Collected Courses 1962, Vol. 107. By Academie De Droit International De La Hague, P. 130). Подобная практика будет заложена в основу общепризнанного в различных правопорядках правила о необходимости обращения в уполномоченные органы, например в Министерство иностранных дел, для дачи разъяснения о статусе имущества иностранного суверена.
27 П. 1 ст. 256.8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и п. 2 ст. 104.2 Федерального закона от 2 октября 2007 г. «Об исполнительном производстве» № 229-ФЗ устанавливают правило о направлении в федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере международных отношений Российской Федерации, запрос о наличии у должника — иностранного государства и его имущества иммунитета. Вместе с тем процедура обращения и фор-
Вторым спорным вопросом следовало уточнение компетенции английского суда. Обосновывая ее отсутствие, судьи Апелляционного суда сослались на дело Vavasseur v. Krupp (1877), в рамках которого было сформулировано следующее: «Суд [имеются в виду суды] не имеет юрисдикции по ограничению действий иностранного суверена по перемещению его имущества из этой страны [имеется в виду территория Великобритании]»28.
Третьим важным аспектом был пересмотр позиции в отношении статуса почтового корабля. Для окончательной аргументации наличия иммунитета у «Парлемент Белж» необходимо было обосновать, что осуществление коммерческой деятельности с его использованием не является существенным и не влияет на иммунитет. Было заявлено, что в момент столкновения «Парлемент Белж» выполнял именно государственный рейс по перевозке только публичной корреспонденции между Ее Величеством Королевой Англии и Его Величеством Королем Бельгии. Посредством Сертификата Ее Величества Королевы было подтверждено, что корабль «Парлемент Белж» являлся собственностью суверена, используется для осуществления только публичных целей — почтового сообщения и, что немаловажно, ходит под флагом Бельгии. Кроме того, судьи использовали синтез ранее установленных прецедентов по делам The Schooner Exchange v. McFaddon29, The Prins Frederik, Briggs v. The Light-ships30 и заявили, что «наличие коммерческого имущества на корабле не влияет на статус самого транспортного средства, а с учетом неопровержимых доказательств
ма ответа не регламентированы надлежащим образом. Кроме того, не решен окончательно вопрос, является ли полученное заключение обязательным для российского суда, имеет ли оно превалирующее значение над иными доказательствами по делу, над принципами справедливого судебного разбирательства, правового государства. В противном случае судебные разбирательства по вопросам привлечения суверенов к ответственности субстанционально становятся административными делами, разрешением которых занимаются органы исполнительной власти, предоставляя суду обязательные указания. Подобные дискуссионные вопросы представители английской юридической мысли осознали лишь через несколько десятков лет после рассмотрения дела The Parlement Belge. Участившаяся практика направления в суды официальных уведомлений от Ее Величества Королевы об уточнении статуса суверенных государства и/или его имущества с неохотой воспринималась английским судейским сообществом, поскольку следование указаниям короны, по сути, нарушало принцип независимости судебной системы, полноценного и всестороннего исследования доказательств, а также доктрины правового государства ("... in other cases the court will look beyond the certificate and take into consideration other matters, matters of fact or rules of law, before accepting the certificate and its implications. ..." (Lyons A B. Op. cit. P. 259).
28 Vavasseur v. Krupp. 1877. Vol. 50.
29 The Schooner Exchange v. McFaddon 11 US116 (1812) Cranch 116.
30 «Эти передвижные маяки не были целенаправленно использованы для военных целей . наличие иммунитета . обусловлено не только потому, что они являются средствами для осуществления военных целей, а потому что данные суда являлись прежде всего средствами суверена» (Briggs v. The Light-ships case. 11. Allen, Mass. 157).
нет никакого сомнения, что оно являлось собственностью суверена, а потому защищалось иммунитетом»31.
В рамках анализа данного дела следует отметить, что судьи не выделяли различные виды иммунитетов: от осуществления производства против суверена, от принятия обеспечительных мер в отношении суверена, от обращения взыскания на его имущество, поскольку подобного рода вопрос a priori и не мог возникнуть в то время. На деле был разработан следующий прецедент:
«Вследствие абсолютной независимости каждой суверенной власти и международного объединения, которое побуждает каждое суверенное государство уважать независимость любого другого суверенного государства, какое-либо государство отказывается осуществлять посредством любого из своих судебных органов какую бы то ни было территориальную юрисдикцию над любым суверенным лицом или его уполномоченным послом, или над публичным имуществом любого государства, которое предназначено для его общественного пользования, или над имуществом любого уполномоченного посла, даже если такое суверенное лицо, посол или собственность находятся на его территории: в связи с чем постановил пересмотреть решение Адмиралтейского суда о том, что невооруженный транспорт, принадлежащий иностранному суверену и находящийся в руках военнослужащих, уполномоченное ими и нанятое на работу по почтовому сообщению, не может быть изъят в рамках вещного иска для целей возмещения вреда, причиненного при столкновении, и данный иммунитет не утрачен только из-за того, что подобное судно было использовано в рамках коммерческой транспортировки товаров и пассажиров»32.
Представители английского судебного и юридического сообщества безоговорочно поддерживали позицию о невозможности предъявления исковых требований против суверена без его согласия. Более того, судебные решения и правовая доктрина единогласно закрепили принцип международного права, в соответствии с которым любой суд прекращает производство по делу, если суверен заявил о наличии у него иммунитета в рамках данного разбирательства. Возросшая концентрация государственной собственности, находящейся за рубежом, подчеркнула важность данной правовой гарантии, выраженной в наличии у него иммунитета от любых действий «по всему миру»33. Таким образом, в судебном процессе были подтверждены привилегии и гарантирован иммунитет дипломатам, дипломатическим миссиям, личный суверенитет государству, его имуществу, в частности
31 Материалы дела «Парлемент Белж». С. 205.
32 Там же. С. 214-215.
33 Charles H. W. Actions against the Property of Sovereigns // Harv. L. Rev. 1919. Vol. 32. N 3. P. 266-277.
принадлежащим на праве собственности государству военным судам даже при пользовании их в частных коммерческих целях.
Подводя итог, отметим, что решение Апелляционного суда не содержало в себе уникальной правой мысли, являлось классическим решением английского суда, существенная аргументация которого сводилась к цитированию ранее изложенных консервативных подходов и использованию административного документа, чего нельзя сказать о судебном акте сэра Роберта Филлимора. Единственной заслугой решения Апелляционного суда является лишь закрепление в common law и судебной практике четкого сформулированного правила о наличии абсолютного иммунитета у суверена при осуществлении им частной коммерческой деятельности. Очевидно, что решение первой инстанции было пересмотрено с использованием шатких юридических конструкций, а закрепленный прецедент стал своего рода каучуковым правилом, обход которого лег на плечи будущих поколений, вынудив искать новое, более изощренное правовое обоснование, которое бы позволяло пересмотреть созданный прецедент34.
Список литературы
1. Томсинов В. А. Юридические аспекты Английской революции 1640— 1660 годов. Период конституционной борьбы: ноябрь 1640 — август 1642 года. М., 2010.
2. Academie De Droit International De La Hague. Recueil Des Cours, Collected Courses. 1962. Vol. 107.
3. Sir William Blackstone. Commentaries on the Laws of England in Four Books. 2d. ed. 1879.
4. Dicey A. V. Introduction to the Study of the Constitution. L., 1915.
5. Evans E. J. Great Reform Act of 1832. L., 1994.
6. Fox H, Webb Ph. The Law of State Immunity. Oxford, 2013.
7. Lyons. A. B. The Conclusiveness of the Foreign Office Certificate // Brit. Y. B. Int'l L. 1946. Vol. 23. N 240.
8. Morgan E. V., Thomas W. A. The Stock Exchange, Its History and Functions. L., 1962.
9. Weston Ch. H. Actions against the Property of Sovereigns // Harv. L. Rev. 1919. Vol. 32. N 3.
34 О данных проблемах пойдет речь в следующей статье.
