CC BY
18
УДК 34 ББК 67
РАЗВИТИЕ СОЦИУМА ПО КРИТЕРИЯМ ИНТЕГРАЦИИ И ДЕЗИНТЕГРАЦИИ В СТРУКТУРООБРАЗУЮЩИХ ПРИЗНАКАХ ВЛАСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ
ВИТАЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ ПАЛИЙ,
старший преподаватель кафедры уголовного права и криминологии Краснодарского университета МВД России, кандидат юридических наук, подполковник полиции Научная специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются исторические условия и современные характеристики развития общества, актуальные для обоснования и поиска вариантов решения задачи рационального структурирования властных отношений по критериям социальной интеграции и дезинтеграции. Трансформация общества по данным критериям предполагает институциональные начала, так как любая трансформация затрагивает все институты конкретного социума.
Ключевые слова: общество, социология, критерии социализации, интеграция, дезинтеграция, социальная структура.
Annotation. In article historical conditions and modern characteristics of progress of a society, actual for a background and search of alternate solutions of a problem rational structurization of imperous attitudes by criteria of social integration and decomposition are considered. Transformation of a society according to criteria assumes институциональные the beginnings as any transformation mentions all colleges of specific society.
Keywords: society, sociology, the criteria of socialization, integration, disintegration, social structure
История обществознания представлена достаточно широким спектром авторских теорий и научных идей в области структурирования общества, его институтов и организаций. Уже в ранних изысканиях античных философов установлены различные подходы к объяснению общества через его структуры и признаки распределения власти. В своих принципах гармоничного устройства общества Платон особое внимание уделял сословному делению и нравственному, политически выраженному единству граждан государства. Развитие сельского хозяйства и усложнение ремесленного производства способствовали усложнению структуры ранних обществ, феноменальному развитию культуры, искусства, управления и администрирования. Современное звучание имеют признаки моральности, справедливости, ответственности государства и властных структур, предложенные исследователями ранних и последующих эпох. Этими и сопутствующими факторами предопределены развитие, переоценка, изменение научных теорий, обращённых к объяснению структурообразующих признаков властных отношений.
Самостоятельным содержанием для рассматриваемых процессов отмечена теория соотношения «естественного состояния» и общественного договора. Наиболее значительные представители - Томас Гоббс (авторитарная монархия), Джон Локк (либеральная монархия) и Жан-Жак Руссо (либеральная республика). Для известной теории гражданского общества Г.Гегель
выделял три основных сословия: занятые в земледелии (крестьяне, помещики); в промышленности (рабочие, владельцы фабрик); управлением и администрированием (чиновники). Несомненно актуально структурирование общества по признакам экономических, финансовых отношений. По условиям и критериям распределения власти, обладания статусами в сферах культуры, права, духовного производства, профессиональных, управленческих и иных отношений.
Однако, лидерство здесь принадлежит социологии, которая, несмотря на свою относительную научную молодость, имеет наилучшие возможности рассматривать изменение отношений, структур и ролевых распределений комплексно, в многообразии разнонаправленных процессов, социальных фактов и их вариантов. Так, структурный функционализм Т. Парсонса позволяет выделить и исследовать разнообразные функции социальных институтов, классифицировать известные в науке теории объяснения социальной реальности. Социальная статика и социальная динамика учитываются и рассматриваются как выражение прямой зависимости в процессах коммуникации власти и общества1.
В целом, трансформация общества по критериям интеграции и дезинтеграции предполагает институциональные начала, так как любая трансформация затрагивает все институты конкретного социума. В том числе и по условиям постепенного вовлечения институтов или их структурных фрагментов в пространственную, вре-
менную динамику изменений. Так, очевидно взаимное влияние власти, культуры, экономики, профессиональных, семейных и иных, актуальных для этих институтов, социальных структур. Впрочем, прямое влияние не во всех ситуациях является сущностным признаком развития по критериям социальной интеграции и дезинтеграции. Во всех случаях следует учитывать значительный стабилизирующий эффект соответствующих институциональных традиций как фактор, препятствующий ускоренной социальной динамике. Очевидно, что в комплексе институциональных коммуникаций, изменения одних структур и фрагментов социальной реальности не ведут к автоматическому изменению других. По нашему мнению, в истории всех известных обществ одной из ведущих характеристик остаётся несинхронность институциональных трансформаций. Так, никакая из разнообразных типов революций не показала способности к привлечению в стан своих сторонников абсолютного большинства социально ответственных деятелей. Это затрагивает как политические, так и культурные, технические, экономические, религиозные, правовые и иные модернизации. А также так называемые революционные (предреволюционные) ситуации. Смена систем власти, ориентиров духовных ценностей, критериев статусного, ролевого, социокультурного распределения как для элиты, так и для большинства граждан, не имеет универсальных оснований взаимной координации. Например, в этом специфическом хаосе можно наблюдать, как власть стремится упразднить религию. В то же время, в разные периоды социальной истории религиозные институты преобразуют действующую власть. Или как установки каждой новой культуры отвергают предыдущие идеалы, в свою очередь, деформируясь под воздействием новых преобразований. Такие процессы можно выделить в системах государственности и правоотношений, законотворчества, института семьи, быта, образования и т.д. В то же время, ожидания синхронности развития социальных институтов объективно лишены рациональных оснований. Каждый индивид, социальная группа, сообщество, показательно асинхронны в пространственных и временных характеристиках своей истории и современной динамики. С этим положением прямо связаны и рассматриваемые нами критерии интеграции и дезинтеграции в структуре традиционных, современных и перспективных признаков властных отношений.
Отдельных пояснений в связи с рассмотренными выше обстоятельствами требует ситуационное обоснование понятий «трансформируемое и трансформирующееся» общество. Смысловое разведение данных понятий имеет системное научное содержание в контексте проблемы обоснования критериев интеграции и дезинтеграции для института власти как абстрактного целого. Так и в многообразии его фактических деятельностей. Соответственно, мы полагаем, что «трансформируемое» общество рассматривается как совокупность социальных институтов, испытывающих внешние и внутренние воздействия, прямо или
косвенно влияющие на все сферы такой реальности. В свою очередь, «трансформирующееся» общество категориально понимаем как социальное образование, уже более или менее масштабно подвергнутое преобразующим воздействиям. В том числе иррациональным, разрушительным для традиций, сложившихся режимов, стилей управления и власти, при явном отсутствии положительных перспектив по результатам воздействий. Объединяющим для понятий «трансформируемое и трансформирующееся» в рассматриваемом контексте является направленность векторов распространения социальных преобразований, т.е. как уже отмечалось, по родовым основаниям, трансформационные преобразования развиваются в последствиях как входящих, так и исходящих воздействий.
Вероятностные аспекты рассматриваемого подхода проиллюстрируем тезисом классика мировой социологии Э. Дюркгейма. По условиям решения задачи методической классификации социальных фактов для внешних аспектов общества он писал: «... территория, её размеры, конфигурация, состав ... населения - всё это, естественно важные факторы социальной жизни; ... Социальная наука должна выяснить, почему население скапливается больше в одних местах, чем в других, в результате чего оно является преимущественно городским или сельским, каковы причины, способствующие или препятствующие развитию больших городов и т.п. ... так же наряду с социальной морфологией уместна социальная физиология, которая изучает проявления жизненных сил обществ»2.
По указанным выше основаниям становится возможным вести разговор о пределах социальных свобод и эффективности правосудия в структурообразующих признаках дееспособности власти как специфической концентрации профессионализма и ответственности её представителей на всех уровнях административных и законодательных структур. Разнообразие подходов к структурообразующим признакам властных отношений связано и с тем, что для социально значимых критериев интеграции и дезинтеграции можно выделять векторы развития, связанные с разработкой теорий массового поведения, теорий индивидуального, личностного развития, правосубъектности должностных лиц государственной службы и ответственности структур и институтов власти.
Так, свой анализ отдельных аспектов политической философии Г. Гегеля, отечественный исследователь В.С. Нерсесянц сопровождает следующими тезисами: «.Гегель исходит из свободной воли индивида и абстрактного права индивида, которые получают свою реальность в действительности закона и государства. Представленная в государстве всеобщая воля субстанциальна по отношению к индивидуальным волям. С этой позиции Гегель критикует теории договорного происхождения общества и государства. ... Другими словами, подлинно действительным является государство, а не общество и личность»3. В истории многих цивилизаций можно встретить варианты развития, этапы социального познания как попытки реализовать такие идеи и подходы
на практике. Однако, следует отметить, учитывать и помнить, что чаще всего они либо существенно ограничивались, либо завершались различными по интенсивности и последствиям вариантами публичного возмущения.
Объективно научный анализ критериев интеграции и дезинтеграции структур власти предполагает обращение к теории права, социологии, философии. По нашему мнению, здесь целесообразно рассматривать следующий набор исходных условий развития и гарантий соблюдения социальных и гражданских свобод:
• способность власти (администраций всех уровней) полноценно реализовать возможности в сфере демократии и её правовой аргументации;
• соблюдение конституционных норм для всеобъемлющей и эффективной защиты прав и свобод граждан по формату и статусу компетенции судов;
• законодательное оформление границ возможностей структур власти и судопроизводства по уровням компетенции и профессиональным функциям.
В общем случае реальная дееспособность власти проверяется по критериям социальной уверенности граждан конкретного общества. Как пишет об этом А.Н. Булкин: «Вопрос о необходимости социальной уверенности, её определения, изучения и укрепления ... - это вопрос об уровне социально-исторических, культурных и экономических притязаний общества в целом. Уверенность - это и состояние социума, и показатель стремления человека к благополучной жизни, обеспеченной, достойной и спокойной. Такие стремления постоянно корректируются как сознательно организованными, так и стихийными идеологическими, социальными и политическими процессами и кон-фликтами»4. Соответственно, легитимность и авторитет власти рассматриваются в комплексе показателей успешного развития сфер экономики, политики, правоотношений, культуры; в рациональной аргументации процессов законотворчества, укрепления духовности и положительных традиций народов и территорий.
В контексте масштабных исследований властных отношений и вариантов формирования института власти могут быть предложены следующие направления научного поиска:
• обоснование системного взаимозависимого характера развития права и законодательства;
• выявление функций прямой и обратной связи между системами законодательства и власти;
• развитие методологии всестороннего научно обоснованного регулирования решений власти, складывающихся приоритетов управления и нормативных положений действующих отраслей права.
В пределах сопоставления критериев интеграции и дезинтеграции властных отношений возрастающее значение приобретает соотношение законодательства субъектов, территорий федерации и положений действующей Конституции РФ. Постоянного внимания со стороны власти и общества требуют организационно-правовые проблемы соотношения российского законодательства и международного права.
В любых вариантах своего развития государство не может отказаться от исполнения роли ведущего арбитра при разрешении общественных конфликтов различной типологии. Таким образом, в идеях интеграции и дезинтеграции властных отношений развивается особая идеология, которая позволит вести речь о выработке национальной стратегии развития конкретного общества. Установленные для такой динамики связи и взаимоотношения служат целям осуществления комплекса организационной работы объекта управления с заинтересованным субъектом. Важное значение имеет статистика по условиям информирования объекта и субъекта властных отношений и ответной реакции в формате анализа, контроля, корректировки угроз и рисков для сложившегося института власти. Соответственно повышается статус законотворческой работы, эффективность которой рассматривается в соотношении норм права, преобладающих духовных ценностей и целей нравственного развития. Проявление общественной воли раскрывается в конкретных целях, за которыми скрываются интересы и ценности граждан, социальных институтов, общества в целом. По приоритетам рационального развития властных отношений признаки структуры отражают как ситуативные, так и перспективные варианты выявления и преодоления противоречий различного масштаба и интенсивности.
Исследование структурообразующих признаков властных отношений актуально для социологии, политологии и других наук с базовым обоснованием объекта по установкам профильного менеджмента. Здесь необходимо обратить внимание на следующие моменты:
• своевременное выявление концентрированного содержания в соотношении интересов личности и гражданина, общества и государства;
• оформление статистики и теоретической научной базы для исследования разнообразия в наборе общественных, групповых, индивидуальных, духовных, материальных и иных интересов;
• диагностика рисков развития и потенциала конфликтов в динамике подвижных, изменчивых критериев интеграции и дезинтеграции структур власти;
• прогнозирование новых и перспективных комбинаций общественного развития, препятствующих достижению паритета прав, свобод и обязанностей гражданина и государства, личности и общества.
Так, социологическое исследование институтов власти и законотворчества в современном российском государстве предполагает включение в состав актуальных задач признаков возрастающей политизации общества, кризисных влияний и препятствий для стабильности и согласованного развития. Соответственно, в гипотезы таких исследований должны закладываться ожидания от реализации норм, детализирующих принципиальные положения о позитивном взаимодействии законодательных актов, установок общественного мнения, органов управления и власти всех уровней. По нашему мнению, такой подход позволяет установить признаки, по которым могут быть объединены нормы, группы влияния,
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
структуры интеграции и дезинтеграции при построении перспективных систем управления и власти.
Выводы по данному материалу состоят в следующем. Несмотря на значительный потенциал критики в адрес современной власти и институтов законотворчества, реализация норм права в целом адекватна современному запросу по критериям устойчивого развития российского общества. В том числе по гарантиям основных социальных и юридически оформленных прав граждан, организаций и институтов в структурах законодательства и исполнительной власти. В частности, перспективы социологического исследования демократии как одной из основ преодоления тоталитаризма, авторитаризма обращены к социальным и правовым оценкам интеграции и дезинтеграции в условиях становления правового государства по всему диапазону проблем для рассматриваемой темы.
Литература
1. Булкин А.Н. Социальная уверенность как объект философской рефлексии: Дисс... докт. философ. наук. Ставрополь. СГТУ 2001. С. 3.
2.- Дюркгейм Э. Социология. Её предмет, метод, предназначение / Пер. с фр. А.Б. Гофмана. М.: Канон, 1995. С.275. (История социологии в памятниках)
3. Ковалев А.Д. Формирование теории действия Толкотта Парсонса // История теоретической социологии. В 4-х тт. Т.3. М.: Канон, 1997. С. 150-179.
4.- Нерсесянц В.С. Политическая философия Гегеля: становление и развитие. Статья в сборн. Гегель.
Политические произведения. М., изд. Наука. 1978. С. 29-30.
References
1. Bulkin A.N. Social confidence as an object of philosophical reflection. Thesis of doctor of philosophy. Stavropol. CSTS. 2001.3.
2. Dürkheim E. Sociology. Her subject matter, method, destination. with Fr. A.b. Hoffmann. М.: Canon, 1995. C. 275. (history of sociology in the monuments)
3. KovalevA.D. Formation theories of action Tolkotta Parsons//history of theoretical sociology. In 4-h TT. Vol. 3: Canon, 1997, pp. 150-179.
4. Nerseyants KS. political philosophy of Hegel: formation and development. Article in common. Hegel. Political works. M., ed. Science. 1978. P. 29-30.
1 См. напр.: Ковалев А.Д. Формирование теории действия Толкотта Парсонса // История теоретической социологии. В 4-х тт. Т.3. М.: Канон, 1997. С.150-179.
2 Дюркгейм Э. Социология. Её предмет, метод, предназначение / Пер. с фр. А.Б. Гофмана. - М.: Канон, 1995. С. 275. (История социологии в памятниках)
3Нерсесянц В.С. Политическая философия Гегеля: становление и развитие. Статья в сборн. Гегель. Политические произведения. М., изд. Наука. 1978. С. 29-30.
4Булкин А.Н. Социальная уверенность как объект философской рефлексии. Диссертация доктора философских наук. Ставрополь. СГТУ 2001. С. 3.
УДК 343 ББК 67.408
О ПОНИМАНИИ МОШЕННИЧЕСТВА В СФЕРЕ КОМПЬЮТЕРНОЙ ИНФОРМАЦИИ
АРТУР АВГУСТОВИЧ ЭНГЕЛЬГАРДТ,
доцент кафедры уголовного права и криминалистики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», кандидат юридических наук Научная специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
E-mail: engelgardt.art@yandex.ru Рецензент: доктор юридических наук, профессор Г.А. Есаков
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. В 2012 г. правовое регулирование отношений, связанных с привлечением к уголовной ответственности за мошенничество, было существенно изменено. В частности, мошенничество в сфере компьютерной информации может быть совершено не путем обмана или злоупотребления доверием, а вмешательства в функционирование средств её хранения, обработки, передачи или информационно-телекоммуникационных сетей. Это решение не кажется очевидным. В статье приводятся реально существующие факторы, обосновывающие как существующее регулирование, так и основания для вывода о появлении новой формы хищения, определяемой стремлением охватить имущественные злоупотребления, связанные с новейшим техническим развитием.
