CC BY
221
001: 10.24411/2072-4098-2018-12003 Развитие системы регулирования распоряжения правами на интеллектуальную собственность в России *
В.О. Калятин главный юрист по интеллектуальной собственности ООО «УК «РОСНАНО», профессор Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте Российской Федерации, старший научный сотрудник Международной лаборатории по праву информационных технологий и интеллектуальной собственности научного исследовательского университета «Высшая школа экономики», кандидат юридических наук (г. Москва)
Виталий Олегович Калятин, [email protected]
Ценность любого имущественного права в значительной мере обусловлена возможностью участия соответствующего права в коммерческом обороте. Как заметил еще В.П. Грибанов, «субъективное гражданское право представляет социальную ценность лишь в случае, если оно может быть осуществлено» [3, с. 22]. Развитие оборота требует и адекватного ему законодательства - достаточно сравнить количество норм, посвященных интеллектуальной собственности, в Гражданском кодексе РСФСР от 1964 года и в действующем Гражданском кодексе Российской Федерации (далее -ГК РФ). Но общественное и техническое развитие не стоит на месте, соответственно ему должно развиваться законодательство о распоряжении правами на интеллектуальную собственность. Рассмотрим, насколько действующее гражданское законодательство об интеллектуальной собственности отвечает потребностям оборота.
Прежде чем перейти к рассмотрению вопросов распоряжения исключительным правом, рассмотрим проблему перехода
личных неимущественных прав. Традиционно отмечается невозможность распоряжения этими правами. Так, например, в Комментарии к Гражданскому кодексу Российской Федерации указывается: «Право авторства, право на имя и иные личные неимущественные права неотчуждаемы и непередаваемы иным образом» [2, с. 81]. Однако в действительности ситуация не столь проста. Существует экономическая потребность в обеспечении обладателю исключительного права возможности изменять произведение при его использовании без обращения за разрешением к автору.
Неслучайно классик российского авторского права В.А. Дозорцев указывал: «Право на неприкосновенность произведения и право на его опубликование, относимые к неимущественным, не просто влекут за собой имущественные последствия, но и безусловно являются отчуждаемыми, во всяком случае, в существенных частях» [4, с. 48] 1. В чистом виде случаев отчуждения личных неимущественных прав в мире
Статья подготовлена по результатам исследования, проведенного в рамках Программы фундаментальных исследований национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», а также в рамках Государственной программы поддержки крупнейших российских вузов (Проект «5-100»). Подробнее о теоретических проблемах перехода личных неимущественных прав см. Калятин В. О. Личные неимущественные права автора объекта интеллектуальной деятельности. М. : ИНИЦ Роспатента, 2006. С. 25-33.
*
практически не бывает, однако в странах англо-саксонского права распространен отказ от права 2, позволяющий обладателю исключительного права практически действовать по своему усмотрению.
По иному пути пошло российское законодательство, предусмотрев три варианта решения этой проблемы.
Во-первых, применительно к программному обеспечению и базам данных понятие переработки сформулировано в законодательстве значительно шире, чем для всех остальных объектов авторского права - оно охватывает «любые их изменения, в том числе перевод такой программы или такой базы данных с одного языка на другой язык, за исключением адаптации» (подп. 9 п. 2 ст. 1270 ГК РФ). Это означает, что решение о внесении изменений в такие объекты принимается не автором (опирающимся на право на неприкосновенность), а обладателем исключительного права.
Во-вторых, пунктом 3 статьи 1266 ГК РФ устанавливается, что в случаях, предусмотренных пунктом 5 статьи 1233 и пунктом 2 статьи 1286.1 ГК РФ, автор может дать согласие на внесение в будущем изменений, сокращений и дополнений в свое произведение, на снабжение его при использовании иллюстрациями и пояснениями, если это вызвано необходимостью (исправление ошибок, уточнение или дополнение фактических сведений и т. п.), при условии, что этим не искажается замысел автора и не нарушается целостность восприятия произведения. Указанные в этом пункте случаи - это 1) публичное заявление о предоставлении любым лицам возможности безвозмездно использовать принадлежащее ему произведение науки, литературы или искусства либо объект смежных прав на определенных правообладателем условиях и 2) открытая лицензия. Учитывая, что эти инструменты предназначены для обеспечения широкого использования произведений и объектов смежных прав обществом с воз-
можностью их совершенствования, автору предоставляется возможность прямо разрешить изменения пользователям.
Наконец, в-третьих, можно использовать заранее данное автором согласие на определенного рода изменения его произведения. Возможность такого согласия усматривается из формулировки пункта 1 статьи 1266 ГК РФ - устанавливая запрет внесения в произведение без согласия автора изменений, сокращений и дополнений, снабжение произведения при его использовании иллюстрациями, предисловием, послесловием, комментариями и какими бы то ни было пояснениями, в то же время ГК РФ не определяет момент, в который должно быть получено такое согласие. В связи с этим нет никаких препятствий для получения согласия заранее. Однако в отличие от предыдущего рассмотренного случая здесь согласие должно касаться лишь конкретных вариантов использования произведения, а не внесения изменений вообще и совершения подобных действий «при необходимости». И, конечно, такие изменения не должны искажать замысел автора или нарушать целостность восприятия произведения.
Таким образом, ГК РФ, не лишая автора его личных неимущественных прав, предоставляет возможность дать пользователю право самостоятельно вносить отдельные изменения в произведение,обусловленные потребностями практического использования соответствующих объектов. Этот подход представляется более удобным и корректным, нежели введение возможности отказа от личных неимущественных прав либо просто игнорирование этой проблемы, как это имеет место во многих странах.
В рамках анализа вопросов распоряжения собственно исключительным правом прежде всего возникает вопрос о распоряжении правами при наличии сложного субъектного состава. Все чаще результаты интеллектуальной деятельности создаются
Например, в Великобритании (p. 87 Copyright, Designs and Patents Act 1988).
большими коллективами. Более того, теперь разработать современную технологию или сложную программу для ЭВМ «одиночке» практически не под силу. Это означает, что гражданское законодательство должно иметь инструменты, позволяющие группе заинтересованных лиц совместно регулировать вопросы разработки и использования результатов интеллектуальной деятельности и распоряжения правами на них.
Сегодня ГК РФ предоставляет правообладателям возможность урегулировать в договоре порядок использования принадлежащей им интеллектуальной собственности, разрешить вопросы распределения доходов от совместного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо от совместного распоряжения исключительным правом на такой результат или на такое средство. Вариант решения этих вопросов, указанный в пункте 3 статьи 1229 ГК РФ, действует лишь, если стороны не договорятся об ином. Но самое главное - с 2014 года правообладатели могут определить в соглашении порядок распоряжения исключительным правом.
Примечательно, что ГК РФ не наклады -вает на стороны какие-либо ограничения в определении условий такого договора, что дает правообладателям возможность закрепить в нем любую модель, наиболее отвечающую особенностям их отношений. Так, например, стороны могут предусмотреть в договоре необходимость принятия совместного решения о распоряжения правами или дать каждому из правообладателей право самостоятельно заключать от имени всех определенные договоры или установить вариант принятия решения большинством голосов и т. д. Для разных типов договоров можно предусмотреть разные модели.
Кроме того, такой договор может определить порядок управления объектом, порядок
принятия текущих решений, закрепить изменение состава правообладателей (когда один из правообладателей готов передать свою долю в праве другим правообладателям или, наоборот, в состав правообладателей планируется принять новое лицо) и т. д.
Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос определения долей правообладателей в праве на интеллектуальную собственность. Несмотря на то, что ГК РФ не напрямую предусматривает выделение в праве на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации доли, нет препятствий к осуществлению этого на уровне договора. Такое решение соответствовало бы и характеру отношений сторон в сфере создания результатов интеллектуальной деятельности.
Предоставляя правообладателям возможность урегулировать договором порядок принятия любых решений, относящихся к принадлежащей им интеллектуальной собственности, включая вопросы распоряжения правом, законодатель фактически заложил основу для существования доли в исключительном праве. Осталось сделать лишь последний шаг - прямо признать это в Гражданском кодексе. К сожалению, этого не было сделано, соответствующее положение из проекта закона изменений в ГК РФ, принятого в 2014 году 3, было исключено при рассмотрении проекта в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации. В результате этот пробел приходится восполнять доктрине (см., например, [1, с. 83; 5, с. 26-34]) и судебной практике (см., например, [11, 12]). Таким образом, и в этом отношении договор между правообладателями может сыграть свою роль и оказаться очень полезным.
Используя указанный инструмент, можно строить достаточно сложные схемы взаимодействия правообладателей, предоставляя им разные полномочия по использованию интеллектуальной собственности и рас-
3 Федеральный закон от 12 марта 2014 года № 35-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации».
поряжению правами на нее. Это вполне отвечает существующей тенденции усложнения субъектного состава интеллектуальных прав.
Альтернативой использованию указанного договора может быть применение корпоративного механизма управления интеллектуальной собственностью. В этом случае исключительное право на соответствующую интеллектуальную собственность в полном объеме закрепляется за специально выделенной для этих целей компанией, а заинтересованные лица получают доли в уставном капитале такой компании. При применении этого подхода можно использовать различные отработанные в сфере корпоративного права механизмы, способствующие гибкости в урегулировании отношений сторон, что обусловливает эффективность их применения. В то же время использовать этот вариант целесообразно лишь в случае реализации долгосрочного или масштабного проекта.
В современных условиях весьма полезным может оказаться договор, заключаемый между соавторами. Такой договор упростит взаимодействие указанных лиц, облегчит принятие ими решений, снизит вероятность конфликта и определит процедуру его разрешения, если конфликт все же возникнет. А это важно не только соавторам, но и их контрагентам, например издателю.
Полезен такой договор правообладателям и в плане упрощения администрирования отношений с соавторами, так как в нем можно определить лицо, которое будет выступать от имени всех соавторов (ведь число соавторов большой научной работы, программного обеспечения и т. д. может быть очень велико) во взаимоотношениях с правообладателем, например, при решении вопросов о переиздании работы, необходимости ее корректировки, согласовании условий использования произведения либо при разрешении определенных конфликтов и т. д.
Наконец, подобный договор между со-
авторами важен для правообладателя, потому что в нем может быть зафиксирован круг лиц, работавших над произведением, указан вклад каждого из них в его создание, отмечены лица, оказавшие содействие при создании работы, что важно для снижения рисков конфликтов между соавторами и правообладателем в дальнейшем. Такой договор может быть и средством борьбы с появлением новых претендентов на соавторство, которые могут заявить в будущем, что участвовали в создании произведения.
Система соглашений в сфере интеллектуальной собственности определяется ГК РФ. В четвертой части ГК РФ указаны наиболее важные виды соглашений:
• отчуждение исключительного права;
• лицензионный договор (вместе с сублицензионным договором);
• договор залога.
Система этих базовых соглашений обеспечивает как передачу права в полном объеме (отчуждение исключительного права), так и предоставление права на использование объекта на ограниченный срок (лицензионный договор), а также использование исключительного права или права, полученного по лицензии в качестве обеспечения.
Однако при этом важно соблюдать точное разделение договоров, не допуская смешения разных типов. Так, следует иметь в виду, что в договоре об отчуждении исключительного права не допускаются какие-либо ограничения, относящиеся к отчуждаемому праву, ведь оно передается в полном объеме. Как отмечалось пленумами Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, «Договор,.. водящий ограничения по способам использования соответствующего результата,.. либо устанавливающий срок действия этого договора,.. может быть квалифицирован судом как лицензионный договор. При отсутствии такой возможности договор подлежит признанию недействительным» [13, п. 13.1]. Такой вывод не вызывает сомнений, поскольку до-
говор об отчуждении исключительного права по своей природе предполагает переход права полностью к новому приобретателю.
В отличие от этого при заключении лицензионного договора стороны имеют большую свободу в определении его условий. Однако следует учитывать, что лицензионный договор обеспечивает передачу лицензиату не исключительного права (оно остается в полном объеме у правообладателя), а особого вторичного права, формирующегося на основе исключительного права - права использования объекта на основании лицензионного договора. В связи с этим объем и содержание прав лицензиата будут определяться исключительно лицензионным договором.
Желательно при этом соблюдать корректность используемых в договоре формулировок. Конечно, суды обычно с пониманием относятся к неточностям, допускаемым сторонами.
Так, в одном из дел Суд по интеллектуальным правам указал: «Понятие «продажа имущественных прав» является синонимом отчуждению исключительных прав» [14]. Однако в этом деле речь шла об отчуждении исключительного права, то есть о ситуации, когда право переходит полностью, соответственно, правовая характеристика отношений сторон достаточно ясна.
В случае же с лицензионным договорам ввиду возможности сторон определять по своему усмотрению объем передаваемых прав вероятность разных толкований неясных терминов возрастает, и суд может не захотеть выяснять их содержание.
Так, один из судов, рассматривая дело, заявил следующее: «Термин «эксклюзивные права» на произведение законодательству об авторском праве неизвестен, содержание этого понятия невозможно соотнести с конкретными предусмотренными законом правами на произведение» [15].
Не стоит создавать на ровном месте риски для договора, если для их избежания достаточно лишь корректно сформулировать условия договора.
Однако в целом можно отметить, что и законодатель, и суды стремятся к тому, чтобы увеличить гибкость используемых инструментов, дать сторонам большую свободу в определении условий договора и не навязывать им жесткие правила поведения без необходимости.
Так, например, в 2014 году в ГК РФ в отношении договора об отчуждении исключительного права была предусмотрена возможность определять выплату вознаграждения в любой форме, в том числе в виде процентных отчислений от дохода (выручки), то есть роялти. Конечно, роялти несвойственны договору об отчуждении исключительного права, ведь этот договор предусматривает полный переход исключительного права навсегда. Но если такой вариант вознаграждения устраивает стороны, то почему законодатель должен препятствовать этому?
Тогда же было ограничено и действие запрета безвозмездных договоров в отношениях между коммерческими организациями. По общему правилу не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями (подп. 4 п. 1 ст. 575 ГК РФ). Однако в сфере интеллектуальной собственности лицензионные договоры (например на программное обеспечение) зачастую лишь сопровождают передачу прав на основной объект (например на дорогостоящее оборудование), и самостоятельной ценности в отрыве от основного контракта они не имеют. В связи с этим с 2014 года для интеллектуальной собственности такой запрет остался лишь для случаев отчуждения исключительного права и заключения договоров исключительной лицензии на территории всего мира на весь срок действия исключительного права (п. 31 ст. 1234, п. 51 ст. 1235 ГК РФ). Таким образом, в подавляющем большинстве случаев лицензионный договор может быть безвозмездным даже в отношениях между коммерческими организациями. Это еще один пример адекватного реагирования законодателя на объективные потребности имущественного оборота.
Со своей стороны и суды принимают решения, предоставляющие сторонам большую свободу действий. Так, в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 29 апреля 2014 года по делу № А40-49613/2013 суд пришел к выводу о том, что гражданское законодательство не содержат положений, запрещающих правообладателю заключение договора об отчуждении исключительного права в отношении объекта, исключительное право на который на дату подписания договора не зарегистрировано в установленном законом порядке, но возникнет в будущем. Чрезвычайно большое практическое значение имеет и следующее разъяснение Суда по интеллектуальным правам: «Учитывая, что закон не устанавливает правила о необходимости дифференциации вознаграждения в зависимости от количества произведений, исключительные права на которые передаются по договору об отчуждении, указание общей стоимости переданных прав не свидетельствует о том, что стороны не достигли соглашения о размере вознаграждения. В таком случае стоимость исключительного права на каждое из передаваемых произведений следует считать равной» [18]. В другом деле суд фактически признал возможность предусмотреть автоматическое продление лицензионного договора на товарный знак без необходимости обращения в Федеральную службу по интеллектуальной собственности (см. [19]). Количество примеров легко увеличить.
Лицензионный договор может предусматривать возможность заключения последующих сублицензионных договоров (это может быть сделано как в лицензионном договоре, так и в другом документе) как в общем виде, так и для конкретного контрагента или даже определенного случая. При этом лицензиар может установить в договоре дополнительные ограничения, например, разрешив заключить сублицензионные договоры только применительно к конкретным способам использования объекта (см. [13, п. 17]), Нет ограничений и на число воз-
можных последовательных сублицензионных договоров (см. [20]).
Указанные договоры не ограничивают перечень возможных форм распоряжения исключительным правом. Положения, относящиеся к интеллектуальной собственности, могут быть включены и в другие формы договоров (например договор об оказании услуг, договоры подрядного типа и т. д.), и в этом случае к ним будут применяться как нормы о соответствующем виде договоров, так и нормы четвертой части ГК РФ. Это позволяет сторонам действовать по своему усмотрению, выстраивая модель регулирования их отношений, наиболее адекватно отвечающую их интересам. В то же время следует иметь в виду, что для подавляющего большинства договоров положения, относящиеся к распоряжению интеллектуальной собственностью, будут охватываться нормами об отчуждении исключительного права или о лицензионном договоре. В этом отношении значение будет иметь не формальное название договора, а суть соответствующих положений.
Существуют и особые договоры, которые не могут быть сведены к указанным видам. В первую очередь среди них нужно отметить договор доверительного управления имуществом и договор коммерческой концессии, прямо указанные во второй части ГК РФ. Близок к договору доверительного управления имуществом, хотя и имеет своеобразие, договор о передаче полномочий по управлению правами, заключаемый правообладателем с организацией по управлению авторскими и смежными правами на коллективной основе (п. 3 ст. 1242 ГК РФ). Общее у этих двух договоров то, что они предусматривают предоставление полномочий по управлению правами на соответствующий объект, а не самих прав на их использование.
В 2014 году появилась еще одна особая форма распоряжения правом. Согласно пункту 5 статьи 1233 ГК РФ правообладатель может сделать публично, то есть посредством сообщения неопределенному
кругу лиц, заявление о предоставлении любым лицам возможности безвозмездно использовать принадлежащее ему произведение науки, литературы или искусства либо объект смежных прав на определенных правообладателем условиях и в течение указанного им срока. Однако такое заявление должно быть совершено в особой форме -посредством размещения на официальном сайте федерального органа исполнительной власти в сети «Интернет». Указанная статья предусматривает, что федеральный орган исполнительной власти, ответственный за размещение соответствующих заявлений, а также порядок и условия их размещения должны быть определены Правительством Российской Федерации. Однако до настоящего времени это сделано не было, что, по-видимому, связано с затянувшейся дискуссией по поводу создания единого регулятора в сфере интеллектуальной собственности. Так или иначе, но это досадное промедление мешает использовать весьма полезный инструмент.
В отличие от него другой вариант распоряжения правом, появившийся в ГК РФ в 2014 году, вполне работает. Речь идет об открытой лицензии, предусмотренной статьей 12861 ГК РФ. Такая лицензия имеет целый ряд особенностей, из которых следует отметить следующие:
• это договор присоединения, соответственно, его можно принять только в целом, без обсуждения конкретных условий договора;
• предметом договора является право использования произведения науки, литературы или искусства, в отношении других результатов интеллектуальной деятельности и средство индивидуализации он пока применяться не может (хотя эта ситуация может измениться в будущем);
• договор считается содержащим оферту неопределенному кругу лиц об использовании соответствующего произведения в составе других произведений, созданных на его основе.
Это правило отражает тот факт, что подобные договоры (например так называемые «свободные лицензии») зачастую предназначаются для урегулирования отношений при многократной последовательной переработке произведений (когда лицо, внесшее свои изменения в произведение, выкладывает измененное произведение в интернет для дальнейших правок другими пользователями интернета). В результате даже в случае досрочного прекращения действия одного из договоров в такой цепочке последующие лицензиаты не пострадают - ведь они будут связаны прямыми договорами со всеми остальными правообладателями. Такой необычный механизм, реализованный в российском гражданском законодательстве в 2014 году, позволяет создавать длинные цепочки, включающие последующих лицензиатов, не зависящих от возможных конфликтов сторон в отдельных звеньях этой цепочки;
• договор презюмируется безвозмездным (в отличие почти от всех иных соглашений в сфере интеллектуальной собственности). Таким образом, если в договоре этого типа ничего не сказано о вознаграждении, то договор все же будет считаться действительным, но лишь безвозмездным;
• в случае если договор заключается в отношении программ для ЭВМ и баз данных, то он считается заключенным на весь срок действия авторского права (если, конечно, иной срок не определен в самом договоре). Напомним, что, по общему правилу, при отсутствии в лицензионном договоре указания срока он считается заключенным на пять лет (п. 4 ст. 1235 ГК РФ);
• лицензиару предоставлено право одностороннего отказа (это можно сделать без обращения в суд) в случае, если лицензиат будет предоставлять третьим лицам права на использова-
ние первоначального произведения или произведения, созданного на его основе, за пределами, разрешенными таким лицензионным договором;
• предоставление или использование открытой лицензии, совершенное неправомерно, может рассматриваться как самостоятельное правонарушение.
В результате такой договор дает сторонам еще большую свободу выбора условий, чем в обычном случае, при этом предусматривая инструменты, позволяющие снизить риск «захвата» крупной компанией контроля над произведением, используемым ею на основании открытой лицензии.
Также следует заметить, что в области российского патентного права существует такой вид договоров, как открытые лицензии. Несмотря на существенное различие в содержании (открытые лицензии в патентном праве предполагают публичное заявление о готовности заключить договор с любым желающим на определенных условиях), можно отметить определенную идейную близость этих конструкций. Можно говорить о формировании общей категории открытых лицензий, которая, однако, остается пока не разработанной в российской доктрине.
В силу действия принципа свободы договора стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами (п. 2 ст. 421 ГК РФ). Они вправе по своему усмотрению определять свои взаимоотношения. Однако надо помнить, что за текстом договора всегда стоят конкретные взаимоотношения и надо формулировать положения договора таким образом, чтобы они адекватно отвечали складывающимся отношениям.
Характерным примером могут быть отношения, складывающиеся в сфере «облачного» использования произведений. Здесь выбор конструкции договора должен определяться в первую очередь тем, будет ли копироваться соответствующий объект
(хотя бы частично) на компьютер пользователя или пользователь будет лишь получать удаленный доступ к нему (как происходит, например, при пользовании поисковыми сайтами). При этом ни просмотр фотографий или аудиовизуального произведения на сайте, ни запуск размещенной на сайте программы пользователем не должны признаваться использованием в смысле авторского права. Как указал Суд по интеллектуальным правам, практическое применение программ для ЭВМ лицом, которое не осуществляло запись этих программ в память ЭВМ и не является собственником ЭВМ (персонального компьютера), не подпадает под понятие «использование произведения», определенное в статье 1270 ГК РФ (см. [22]).
Соответственно, в подавляющем большинстве случаев для урегулирования отношений в сфере облачного использования произведений наиболее подходящим вариантом будет договор оказания услуг, а не лицензионный договор, ведь в этом случае договор будет опосредовать возможность получения от контрагента определенных сведений или совершение им определенных действий, а не самостоятельное использование объекта. Это подтверждает и судебная практика, рассматривая предоставление клиенту возможности удаленно использовать определенные сервисы, функционирующие на основе программного обеспечения, как услуги (подробнее см. [7, с. 32-38]). Соответственно, в таком случае выбор формы лицензионного договора (например в целях уменьшения налоговых платежей) оказывается некорректным. Нет необходимости и в введении новой формы договора, поскольку возникающие отношения вполне охватываются договором оказания услуг.
Таким образом, не всегда развивающиеся общественные отношения требуют введения новой договорной конструкции, если возможности существующего инструментария еще не исчерпаны.
Подводя итог сказанному, отметим, что
в настоящее время можно говорить об усложнении как объектов интеллектуальных прав, так и субъектного состава, отношений по использованию таких объектов, что ставит перед правом задачу находить инструменты, позволяющие сторонам адекватно регулировать возникающие правоотношения. Российское законодательство в отношении распоряжения правами на интеллектуальную собственность находится в активном развитии, законодатель старается находить решения на возникающие проблемы. Появляются новые правовые инструменты и возможности их использования, расширяется свобода усмотрения сторон. Представляется, что российское законодательство вполне отвечает запросам сегодняшнего дня и позволяет решать проблемы, возникающие на практике. Оно является весьма гибким, учитывающим потребности современного общества, активно использующего новейшие технологии. Но усложнение инструментария требует и внимательного отношения к нему, понимания причин его появления и условий применения. Только тогда его можно использовать эффективно.
ЛИТЕРАТУРА И ИНФОРМАЦИОННЫЕ
ИСТОЧНИКИ
1. Гаврилов Э. П., Еременко В. И. Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации. М. : Экзамен, 2009.
2. Горленко С. А, Калятин В .О., Ки-рий Л. Л. [и др.]. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части четвертой) (постатейный) / под ред. Л. А. Трахтенгерц. М., 2017. Т. 1.
3. Гоибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М. : Статут, 2001.
4. Дозорцев В. А. Комментарий к схеме «Система исключительных прав» / Сборник «Интеллектуальные права. Понятие. Система. Задачи кодификации». М., 2003.
5. Иванов Н. Доля в исключительном праве // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2017. № 1.
6. Калятин В. О. Личные неимущественные права автора объекта интеллектуальной деятельности. М. : ИНИЦ Роспатента, 2006.
7. Калятин В. О. Характеристика договора, регулирующего доступ к объекту авторского права через сеть // Патенты и лицензии. 2016. № 8.
8. Гражданский кодекс РСФСР : утвержден Верховным Советом РСФСР 11 июня 1994 года. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
9. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) : Федеральный закон от 18 декабря 2006 года № 230-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
10. О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон от 12 марта 2014 года № 35-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
11. Определение Суда по интеллектуальным правам от 18 мая 2017 года по делу № СИП-797/2016. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
12. Решение Суда по интеллектуальным правам от 23 декабря 201 5 года по делу № СИП-167/2015. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
13. О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации : постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 5, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 29 от 26 марта 2009 года. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
14. Определение Суда по интеллектуальным правам от 13 апреля 2015 года по делу № А40-132384/2013. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
15. Постановление Тринадцатого апелляционного арбитражного суда от 17 августа 2010 года № А56-1900/2010. Доступ из
справочной правовой системы «Консуль-тантПлюс».
16. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) : Федеральный закон от 26 января 1996 года № 14-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
17. Постановлении Суда по интеллектуальным правам от 29 апреля 2014 года по делу № А40-49613/2013. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
18. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 4 сентября 2015 года по делу № А40-141009/2012. Доступ из справочной правовой системы «Консультант-Плюс».
19. Постановление Суда по интеллекту-
* *
альным правам от 23 апреля 2015 года по делу № А43-14067/2014. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
20. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 9 декабря 2015 года по делу № А70-12794/2014. Доступ из справочной правовой системы «Консультант Плюс».
21. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) : Федеральный закон от 30 ноября 1 994 года № 51 -ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
22. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 1 июля 2015 года по делу № А53-37035/2012. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
Окончание. Начало на с. 45
4. Что будет, если я оформлю ипотеку, а мое семейное положение изменится?
Допустим, ипотечный кредит был выдан на приобретение квартиры в строящемся доме, через год покупательница вышла замуж, а еще через год застройщик сдал дом в эксплуатацию, выдал ключи и было оформлено право собственности. В этом случае квартира будет признана совместно нажитым имуществом. При разводе такое имущество будет делиться пополам. Если же право собственности было оформлено до вступления в брак, то квартира не будет признана совместно нажитым имуществом, однако половина средств, за счет которых погашали ипотеку, уже будучи в браке, должна быть возмещена второму супругу, так как ипотеку выплачивали уже из семейного бюджета. Чтобы избежать путаницы и дележа имущества, наиболее подходящем решением будет составить брачный договор до заключения брака, в котором прописать, кто берет на себя обязательства по выплате ипотеки и, соответственно, имеет право на квартиру.
5. Думаю купить квартиру в новостройке, но боюсь, что потеряю работу и мне
понадобятся деньги. Что делать в таком случае? Ждать, пока достроят дом?
Приобретая квартиру по договору долевого участия (в рамках Закона № 214-ФЗ), обратите внимание на пункты договора, которые описывают права покупателя (дольщика). В типовом договоре предусмотрен пункт, согласно которому дольщик может расторгнуть договор и обратиться за возвратом уплаченных средств до момента ввода дома в эксплуатацию. Однако есть нюанс - уже выплаченные проценты по ипотеке вернуть будет нельзя.
Квартиру можно перепродать по договору уступки права. Это касается и квартир, приобретенных с помощью ипотечного кредита, правда, в этом случае сделка будет чуть сложнее, в особенности если «встречный» покупатель тоже хочет использовать ипотеку. Таким образом, при острой необходимости квартиру в новостройке можно «вернуть» застройщику или продать.
«Если вы всерьез задумались о покупке квартиры, но вас беспокоят эти или другие подобные вопросы, наилучший выход - профессиональная консультация сотрудника агентства. Работая со специалистом по недвижимости, вы сможете полностью осознать не только возможные риски, но и просчитать выгоду при покупке жилья в новостройке, и затем смело принять решение», - уверена председатель совета директоров компании «БЕСТ-Новострой Ирина Доброхотова».
Материал предоставлен пресс-службой компании «<БЕСТ-Новострой»
