CC BY
29
DOI 10.26105/SSPU.2019.61.4.013 YAK 316.344.6(470.21) ББК 60.542.5(2Poc-4Myp)
Ю.А. АФОНЬКИНА, Г.В. ЖИГУНОВА
Y.A. AFONKINA, G.V. ZHIGUNOVA
РАЗВИТИЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ ПРАКТИК СОЦИАЛЬНОЙ ИНКЛЮЗИИ ЛЮДЕЙ С ИНВАЛИДНОСТЬЮ (НА ПРИМЕРЕ МУРМАНСКОЙ ОБЛАСТИ)
DEVELOPMENT OF REGIONAL PRACTICES OF SOCIAL INCLUSION OF PEOPLE WITH DISABILITIES
(ON THE EXAMPLE OF THE MURMANSK REGION)
Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 18-011-00712 «Ресурсные возможности социальной среды в контексте обеспечения независимой жизни людей с инвалидностью (на примере Мурманской области)»)
Актуальность темы обусловлена проблемой обеспечения возможностей равного участия в социальной жизни людей с инвалидностью наряду со здоровыми согражданами. Люди с инвалидностью повсеместно сталкиваются с социальными барьерами, препятствующими их самореализации и достойному социальному положению, вследствие чего в последние десятилетия в России осуществляются целенаправленные меры социальной политики по созданию условий для вовлечения данной категории населения во все сферы жизни общества. Ключевым моментом в реализации указанных мер являются региональные инклюзивные практики. Вышесказанное актуализирует проблему практик социальной инклюзии, требующую научного осмысления и анализа.
Новизна исследования связана с оценкой направленности, степени представленности и содержательных особенностей инклюзивных практик в регионе.
В качестве методов исследования выступают анализ научной литературы, статистической информации, нормативных документов Мурманской области, а также неформализованного интервью 184 экспертов, проведенного авторами в 2018 г.
По результатам исследования было выявлено, что в Мурманской области приоритетными являются практики, связанные с обеспечением профессионально-трудовой, культурно-досуговой деятельности людей с инвалидностью в регионе. Среднее положение занимают практики, связанные с созданием внешних условий для развития готовности общества принять лиц с инвалидностью как равных, установлением межведомственного взаимодействия по включению данной группы лиц в региональный социум.
The problem of equal participation in the social life of people with disabilities alongside with healthy citizens is the relevance of the article. People with disabilities face social barriers that prevent their self-realization and high social status. As a result, in recent decades in Russia the targeted social policy measures to create conditions for the involvement of this category of population in all spheres of society have been implemented. An important point in the implementation of these measures is the regional inclusive practices. Therefore, it is important to understand the areas in which these practices are applied and how successful they are.
The novelty of the study is connected with the assessment of the direction, degree of representation and content of inclusive practices in the region.
The research methods are analysis of scientific literature, statistical information, normative documents of the Murmansk region, as well as unformalized interviews of 184 experts conducted by the authors in 2018.
According to the results of the study, it was revealed that in the Murmansk region the practices related to the provision of professional, labor, cultural and leisure activities of people with disabilities in the region are of the priority. The average position is occupied by the practices that are associated with the creation of external conditions for the de-
velopment of the readiness of society to accept people with disabilities as equals, the establishment of interdepartmental cooperation on the social integration of people with disabilities.
Ключевые слова: инвалидность, социальная инклюзия, социальные практики, социальные барьеры, Мурманская область.
Key words: disability, social inclusion, social practices, social barriers, the Murmansk region.
Введение. В современном российском социуме люди с инвалидностью имеют ограниченные формы социальной деятельности в результате множества социальных барьеров, существующих в обществе.
Несмотря на предпринимаемые в XXI веке усилия, в субъектах Российской Федерации по созданию безбарьерной среды для людей с инвалидностью, проблема включения данных лиц в социум до сих пор остается весьма острой. Указанная проблема затрагивает целый спектр социальных факторов: социально-политических, социально-экономических, социально-психологических, социально-средовых и пр., выступающих определяющими в достижении инклюзивного эффекта. Их изучение в конкретном региональном социуме позволит определить пути формирования общественных условий активизации процессов социальной инклюзии в конкретных региональных сообществах.
Цель данной работы - провести анализ инклюзивных практик для людей с инвалидностью в современном социуме в условиях Мурманской области.
Материалы и методы. Методологическую основу анализа инклюзивных практик в региональном социуме составили институциональный, системный, средовый и иные подходы, а также общенаучные методы и принципы познания социальной реальности.
На эмпирическом уровне использовались методы анализа документов и неформализованного интервью, в ходе которого авторами в 2018 г. было опрошено 184 человека - представителей учреждений социальной защиты (37%), образования (26,6%), сферы услуг (11,4%), культуры (9,8%), здравоохранения (7,1%), спорта (5,4%), муниципального управления (2,7%). Обработка данных велась как в качественной, так и количественной стратегиях.
Большая часть опрошенных в силу своей профессиональной деятельности регулярно взаимодействует с людьми, имеющими инвалидность, либо должны быть потенциально готовы к такому взаимодействию в обозначенных сферах.
Особую значимость для исследования современных региональных инклюзивных практик представляют современные подходы понимания инклюзии, фокусирующие свое внимание на взаимодействии лиц с инвалидностью и окружающей средой посредством преодоления социальных барьеров. В этой связи отметим социокультурную концепцию нетипичности (Е. Ярская-Смирнова, Т.И. Черняева), согласно которой различные формы взаимодействия с нетипичными людьми предполагают инклюзию наряду с нормализацией и интеграцией [10]; концепцию независимой жизни (Г. Альбрехт, Д. Брадока К. Денсон, Дж. Кемпбелл, Д. Пфайфер, А. Хан, М. Оливер, Т. Карпова, Е. Ярская-Смирнова и др.), делающую акцент на активности самих лиц с инвалидностью в процессе включения в общество, что способствует высокому удовлетворению жизнью и чувству равенства по отношению к окружающим [6, с. 11]; концепции социальной интеграции людей, имеющих инвалидность (Д. Зайцев, П. Романов, Е. Тарасенко, А. Чигрина, Е. Ярская-Смирнова и др.). При этом социальная интеграция применительно к людям с инвалидностью выступает как процесс их включения в социальные группы и отношения через организацию разных видов совместной деятельности [9, с. 10], а в рамках данного процесса индивид обучается необходимым практикам со-
циального интеракционирования [5, с. 26]. Нельзя не отметить институциональный подход к инвалидности, развиваемый Г.В. Жигуновой, акцентирующий внимание на институциональном поле и практиках деятельности инвалидов, имеющих взаимообусловленный характер. То есть для изменений положения инвалидов и расширения спектра их практик необходимы изменения и социальных институтов, их ценностной, нормативно-регулятивной и функциональной составляющих [4, с. 212].
Логическая взаимосвязь этих концепций составляет методологическую основу исследования инклюзивных практик, позволяет рассматривать инклюзию как задачу современности, в решении которой предполагается переход от констатации проблемы к действенным мерам по устранению социальных барьеров на пути участия людей и инвалидностью во всех сферах жизнедеятельности общества.
Результаты и обсуждение результатов. Социальная инклюзия направлена на поддержание в обществе разнообразия, поэтому социальная среда в векторе инклюзии должна конструироваться гибкой, вариативной, индивидуализированной, направленной на удовлетворение особых и общечеловеческих потребностей людей с инвалидностью.
В случае, когда среда не отвечает потребностям людей с инвалидностью, она способствует социальному неравенству последних. Вследствие неравного положения и возможностей в различных сферах деятельности люди с инвалидностью имеют заниженные притязания и, соответственно, низкие амбиции и устремления. Так, по мнению британских ученых Chatzitheochari S. и Platt L., из-за подавленных образовательных ожиданий молодые люди с инвалидностью реже получают очное образование, нежели их сверстники, не имеющие инвалидности, и являются менее успешными в учебе [12, с. 502].
Не только недоступная среда, но и инвалидность как таковая, серьезно ограничивая возможности индивидов, способствует их уединению, а не инклюзии. Как справедливо отмечает Bates Ch., миры многих людей с ограниченными возможностями делятся на места безопасности, то есть дома, и места причинения вреда и опасности, то есть окружающую среду за пределами дома [11].
В этой связи инклюзию важно понимать не как одностороннее воздействие общества на объекты социальной инфраструктуры или на людей с инвалидностью, но как двухсторонний процесс на основе взаимодействия одновременно с личностью и средой. Иными словами, чтобы обеспечить включение человека с инвалидностью в социум, необходимо предпринимать социальные меры «не для» него, а «вместе» с ним, с учетом его особых и общечеловеческих потребностей, с одной стороны, и возможностей социума, с другой.
Значимым моментом в создании инклюзивной среды является готовность принимать людей с инвалидностью в среду согражданами с «нормой» и осуществлять совместные практики. Принятие человека с инвалидностью раскрывается в концепции человеческого достоинства [2, с. 149-161]. Человеческое достоинство предстает как универсальное понятие, являющееся критерием самоуважения и принятия человека в социальную среду с определенными социальными нормами и стандартами к личности, ее образу, стилю и уровню жизни. В рамках данной концепции люди с инвалидностью, имея как особые, так и общие для всех членов общества потребности и ценности, не только предъявляют обществу свои права на самореализацию, но и привносят новое в общепринятые социальные практики, стремясь найти способы самовыражения и удовлетворения своих потребностей. С другой стороны, общество, признавая за людьми с инвалидностью их общечеловеческие права, ищет и находит новые способы, формы их реализации в социальном пространстве, тем самым обеспечивая и свое саморазвитие.
Итак, главным смыслом социальной инклюзии выступают признание для общества равной ценности всех граждан; повышение степени участия
людей в разнообразных социальных практиках; создание социальных условий для как можно более полного удовлетворения разнообразных потребностей членов общества на основе взаимодействия с людьми, имеющими инвалидность.
Как отмечала Т. Бут, инклюзивные социальные процессы развиваются в трех направлениях: развитие инклюзивной политики, внедрение инклюзивной практики и создание инклюзивной культуры [3, с. 15]. Отталкиваясь от данных представлений, особенно важно обращать внимание на осуществляемые в регионах инклюзивные практики, эффективное использование которых, в свою очередь, будет способствовать формированию инклюзивной культуры в обществе, отражающейся в его социальных институтах, устанавливающих формальные и неформальные правила реализации этих практик.
Региональные инклюзивные практики, таким образом, выступают действенным инструментом, посредством которого осуществляется независимая жизнь людей с инвалидностью.
Обобщение ответов респондентов в ходе интервью, проведенного авторами среди 184 специалистов социальных сфер Мурманской области с целью оценки направленности, степени представленности и содержательных особенностей региональных инклюзивных практик, позволило выделить ряд аспектов в понимании и интерпретации идеи социальной инклюзии. Социальная инклюзия понимается респондентами прежде всего как возможность иметь доступ ко всем благам, созданным обществом (78%), как возможность коммуницировать, чтобы быть услышанным и услышать других (70,1%) и как возможность делать все то, что доступно людям того же возраста, не относящихся к социально уязвимым группам (61,2%) (рис. 1).
Рис. 1. Представления респондентов о сущности социальной инклюзии, %
Таким образом, социальная инклюзия интерпретируется специалистами Мурманской области преимущественно через устранение социальных барьеров и возможность осуществлять социальные взаимодействия. В меньшей степени представлены суждения об инклюзии с позиции самореализации людей с инвалидностью, то есть доминирует направленность в ее понимании через экстернальные факторы.
Важнейшими условиями и факторами инклюзии в представлениях респондентов являются обеспечение совместной деятельности и возможного участия в жизни общества (50%), обеспечение доступного образования для инвалидов (30%), равенства прав (9%), применения адаптивных программ и использования помощи в социальной адаптации инвалидов (4%), создание безбарьерной среды (4%), социально-психологического комфорта для инвалидов для того, чтобы они не чувствовали себя неполноценными (3%) (рис. 2).
Рис. 2. Представления респондентов об условиях инклюзии людей с инвалидностью, %
Отвечая на вопрос о том, в какой мере необходимо включать людей с инвалидностью в жизнь общества, большинство респондентов убеждены в необходимости их полного включения - средний балл ответов от 1 до 10, где 1 означало полную изоляцию, а 10 - полную интеграцию в общество, составил 9 баллов.
Большинство респондентов считает, что включение людей с инвалидностью в социум зависит от общественности (19,6%) и государства (15,8%). 10,8% экспертов полагает, что от самих людей с инвалидностью, 10,1% -от системы образования, по 8,9% - от системы социального обслуживания населения и от близких и родных; 5,1% - от системы здравоохранения, 3,2% -от иных структур (рис. 3).
Рис. 3. Представления респондентов о ведущих социальных институтах и социальных группах, от которых зависит инклюзия людей с инвалидностью
По мнению респондентов, успешному функционированию людей с инвалидностью способствуют в первую очередь такие факторы, как подготовленность к самостоятельной жизни, способность к коммуникациям и взаимодействию; способность к адаптации (средние оценки по 4,3 балла из 5 возможных). Далее следуют познание, образованность (4,2 балла), здоровье, жизнеспособность; способность усваивать ценности (по 4,1 баллу), творчество (4 балла), работоспособность и способность к трудовой деятельности (по 3,9 баллов) (рис. 4).
Рис. 4. Факторы успешного функционирования людей с инвалидностью в представлениях респондентов, средние баллы
То есть, эксперты в большей мере обращают внимание на способности, дающие возможность жить в социуме людям с инвалидностью, чем на способности к труду и самообеспечению.
Анализ результатов интервью показал, что инклюзивные практики в регионе осуществляются по нескольким направлениям: профессионально-трудовому, социокультурному, жилищно-бытовому, образовательному, физкультурно-оздоровительному, социально-экономическому, социально-психологическому, социально-правовому.
Профессионально-трудовое направление социальной инклюзии инвалидов является приоритетным для региона (наряду с образовательным) [7]. В Мурманской области ежегодно с помощью службы занятости трудоустраивается около 500 людей-инвалидов [8]. Для людей с инвалидностью реализуется целый комплекс мер: специализированные ярмарки вакансий, организация временного трудоустройства, профессиональное обучение и т. п.
По результатам опроса были выявлены эффективные практики создания в регионе рабочих мест на базе интернатов и других организаций, где проживают или получают социальные услуги люди с инвалидностью. Поддерживающее трудоустройство молодых инвалидов с психическими расстройствами обеспечивается в ГОАУСОН «Мончегорский комплексный центр социального обслуживания населения» (трудоустроено 5 человек), Кировском психоневрологическом интернате (трудятся 4 человека). Создаются места и в общественных организациях, в частности, в мини-типографии благотворительного фонда «Благо Дать», где работает 7 человек.
В Мурманской области активно реализуются культурно-досуговые практики, посредством которых обеспечивается доступ к участию в культурной жизни общества, предоставляется возможность для реализации творческих способностей, создаются условия для содержательного досуга инвалидов.
В ходе интервью с экспертами был собран материал о региональных мероприятиях, к которым привлекаются люди с инвалидностью наряду с согражданами с нормой по состоянию здоровья - конкурсах, концертах, выставках, турнирах, фестивалях. В частности, в Мурманском областном Дворце культуры и народного творчества им. С.М. Кирова для детей, молодых людей с инвалидностью ежегодно организуются конкурсы: «Мисс обаяние», «Рыцарский турнир», «Кораблик надежды», «Большие гонки», конкурс «Возьмемся за руки, друзья», в котором в 2018 г. приняли участие 95 детей с ОВЗ и 77 детей без ограничений по здоровью.
В Мурманской областной специальной библиотеке для слепых и слабовидящих инклюзивные практики осуществляются посредством приобщения читателей с инвалидностью к книгам с помощью тифлотехнических средств, адаптивных устройств и изданий специальных форматов, а также мероприятий по развитию волонтерского движения по оказанию помощи инвалидам, а также разработанной «Тактильной карты Мурманской области».
В Ресурсном центре творческого развития детей и подростков с различными социальными и физическими возможностями при Мурманском областном художественном музее проводятся культурно-просветительские программы. Для инвалидов по зрению в 2018 г. представлена экспозиция скульптур с сопроводительными текстами, выполненными рельефно-точечным шрифтом.
Уникальные практики инклюзии в культурно-досуговом направлении сложились в Мурманском арктическом государственном университете. Следует выделить, во-первых, мастер-классы по аудиодескрипции и тифлоком-ментированию визуального контента, благодаря которым обеспечивается доступность кинопродукции для людей с нарушениями зрения, а во-вторых, организацию в рамках студенческого проекта «Таланты без границ»1 в МАГУ организуется взаимодействие молодых инвалидов со студентами университета в ходе творческой деятельности, которая дает возможность приобщиться к элементам молодежной субкультуры.
Немаловажную роль в организации культурно-досуговой деятельности людей с инвалидностью играют общественные организации. Благодаря их деятельности в регионе сложилось понятие инклюзивного семейного праздника (организует некоммерческая организация «Парус доверия»). Традиционно организуются Детские Неолимпийские игры, праздники «Ангел рядом», «День всех детей» (Мурманская региональная общественная организация детей с инвалидностью и их родителей «Дети-Ангелы Мурмана»).
Анализ адресатов мероприятий социокультурной направленности в Мурманской области показывает, что к инклюзивным мероприятиям наиболее активно привлекаются дети и подростки, несколько реже - молодые люди с инвалидностью. Обращает на себя тот факт, что взрослые инвалиды имеют значительно меньше возможностей в организованной социокультурной и досуговой деятельности, что требует развития в регионе доступного им социокультурного и досугового пространства.
Жилищно-бытовые инклюзивные практики в Мурманской области представлены инновационной технологией поддерживающего проживания, когда создаются условия для их проживания в обычной социальной среде в семейной обстановке, а не в условиях интернатов (развивается с 2016 года организациями социального обслуживания населения); технологией сопровождаемого проживания «Тренировочная квартира» (психоневрологические интернаты г. Кировска и с. Алакуртти Мурманской области, дом-интернат для умственно отсталых детей г. Мончегорска).
Важное место в инклюзивных процессах Мурманской области занимают образовательные практики. Значимую роль в обеспечении инклюзивных процессов в образовании региона играет созданный в 2017 г. Координационный Совет по развитию ранней помощи [1], направленный на поддержку детей с ограниченными здоровья и их семьей. С 1 сентября 2017 года на базе учреждений, подведомственных Министерству образования и науки Мурманской области, в регионе функционируют Ресурсные учебно-методические центры по сопровождению детей с расстройствами аутистического спектра, нарушений слуха и зрения, тяжелыми нарушениями речи и задержкой психического развития, умственной отсталостью, а также Ресурсный учебно-методический центр по развитию инклюзивного образования в Мурманской области.
1 Данный проект реализовался в 2018 году в рамках гранта Федерального агентства по делам молодежи «Росмолодежь» под научным руководством Ю.А. Афонькиной.
В регионе в 8 из 17 подведомственных профессиональных образовательных организаций (47%) создана безбарьерная среда для обучающихся с инвалидностью. Молодые люди с инвалидностью получают профессии в области машиностроения, ЖКХ, электроснабжения, медицины, 1Т-технологий, образования, банковского дела, туризма, сфере услуг. В регионе получают образование также лица с умственной отсталостью без основного общего или среднего общего образования по таким профессиям, как пекарь, плотник, повар, маляр, штукатур, жестянщик, продавец продовольственных товаров и др.
Инклюзивные образовательные практики осуществляются не только в специальных (коррекционных) школах, но и в организациях дошкольного, общего, среднего профессионального и высшего образования, а также в рамках дополнительного образования, что является ценным с точки зрения продвижения идеи социальной инклюзии в региональном социуме.
Возвращаясь к результатам интервьюирования, следует отметить, что в образовательных инклюзивных практиках наиболее активно решаются задачи по созданию адаптивной образовательной среды посредством обеспечения индивидуального педагогического подхода к ребенку с особыми образовательными потребностями; по обогащению социального опыта, индивидуальных и семейных ресурсов, построения образовательной деятельности на основе создания специальных условий. Существенная роль отводится разработке специализированных программно-методических комплексов для обучения детей с ОВЗ и взаимодействию специалистов разного профиля и родителей, вовлеченных в процессе образования.
В качестве трудностей респондентами называются негативное отношение к включению детей с инвалидностью в образовательную среду родителей детей с нормативным развитием (ответы представителей образовательных организаций), недостаточное внимание педагогов к потребностям и индивидуальным особенностям детей с инвалидностью (ответы представителей общественных организаций).
В качестве успешных инклюзивных практик в образовательных учреждениях были названы система социального партнерства (СКОШИ г. Мончегорска), модель инклюзивного образования «Вместе в ЖИЗНЬ» по осуществлению индивидуального образовательного маршрута детей с ОВЗ (МБДОУ № 31 г. Североморска), модель интеграции в детский социум дошкольников с расстройствами аутистического спектра (МБДОУ № 131 г. Мурманска), модель социальной адаптации детей-инвалидов по зрению (МБДОУ № 122 г. Мурманска), опыт создания инклюзивной образовательной среды для дошкольников с нарушениями слуха, в том числе после кохлеарной имплантации (МБДОУ № 97 г. Мурманска), модель создания инклюзивного вузовского сообщества (ФГБОУ ВО «Мурманский арктический государственный университет»).
Физкультурно-оздоровительные практики инклюзивного характера развиваются образовательными, спортивными, общественными организациями и организациями социального обслуживания населения.
Так, успешные практики социальной инклюзии детей и подростков с инвалидностью имеет ДЮСАШ № 15 г. Мурманска, где созданы условия для их занятий плаваньем, легкой атлетикой, мини-футболом, конным спортом и баскетболом. Пользуются спросом программы физкультурно-спортивной направленности: «Общая физическая подготовка с элементами спортивных единоборств», «Учусь плавать» (Центр дополнительного образования «Лапландия»).
Широкий общественный резонанс и высокие результаты в области реабилитации и инклюзии детей с инвалидностью, в том числе с нарушениями опорно-двигательного аппарата, имеют социальные проекты «Волшебные лыжи» (г. Мончегорск) и «Лыжи мечты» (г. Мурманск).
В ответах респондентов значительно в меньшей степени представлено социально-психологическое направление социальной инклюзии людей
и инвалидностью, что позволяет сделать вывод о некоторой недооценке региональным социумом его значимости.
Среди названных экспертами практик отметим консультирование и тренинговую работу с представителями инклюзивных академических групп студентов (Центр психологического развития «Арктический вектор» МАГУ), тренинговую программу для родителей, воспитывающих детей с ОВЗ по освоению стратегий совладания и гармонизацию детско-родительских отношений (МБУ г. Мурманска «Центр психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи»), практику альтернативной коммуникации «Пойми меня», позволяющую в сжатые сроки получить обратную связь от неговорящих детей (КЦСН г. Оленегорск, автор-разработчик Н.Д. Беляевская).
В сфере поддержания и укрепления психического здоровья детей с инвалидностью и их родителей значительное место принадлежит общественным организациям: «Дети-ангелы Мурмана», «Надежда», «Радуга», «Парус доверия».
Социально-экономические практики осуществляются в рамках предоставляемых на территории Мурманской области мер социальной поддержки инвалидам в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Социально-правовое направление социальной инклюзии инвалидов раскрывается в регионе в сферах защиты их прав и интересов, а также формирования правовой культуры у людей с инвалидностью и представителей их семей.
Успешный региональный опыт правового просвещения молодых инвалидов и их родителей представлен проектом «Формирование системы правовых знаний у людей с ментальной инвалидностью» на базе общественной организации «Мурманский социально-благотворительный клуб родителей и детей инвалидов «Надежда».
В регионе сложилась практика по восстановлению правого статуса гражданина, признанного недееспособным (Психоневрологические интернаты г.г. Апатиты, Кировск), восстановлению прав не жилплощадь несовершеннолетних с ментальной инвалидностью и решению вопросов о жизнеустройстве и трудоустройстве лиц с психическими расстройствами без определенного места жительства (Мурманская региональная организация помощи незащищенным слоям населения «Наш дом»).
Значительным достижением по социально-правовому направлению социальной инклюзии является создание правозащитного гида по проблематике людей с инвалидностью для использования в деятельности организаций и правового просвещения граждан.
В качестве условий социальной инклюзии респонденты чаще называли развитие толерантности в обществе (89%) и межведомственное взаимодействие (81%). Анализ ответов респондентов позволил выявить спектр социальных партнеров по созданию и развитию инклюзивных практик в регионе -широкие партнерские связи с учреждениями образования (в первую очередь, специального) и общественными организациями; взаимодействие представителей органов законодательной и исполнительной власти, уполномоченных по правам человека и правам ребенка с представителями общественных организаций людей с инвалидностью и их семей.
В 2018 году на базе центра Психологического развития «Арктический вектор» МАГУ был создан Координационный Совет для проведения экспертизы практик, инициатив, технологий школьного и вузовского образования по продвижению идеи социальной инклюзии, что является значимым моментом дальнейшего развития практик социальной инклюзии в Мурманской области.
В то же время в регионе начинают складываться инклюзивные практики просветительского характера, направленные на преодоление дискриминации и формирование толерантного отношения к людям с инвалидностью.
Респонденты называли следующие осуществляемые ими практики: распространение брошюр о правилах этикета в общении с людьми с инвалидностью, подготовка социального видео-ролика «Один мир для всех детей» и показ на VIII Кинофестивале «Кино без барьеров» (г. Москва), тематические встречи «Мир равных возможностей» в рамках проекта «Культура социальной инклюзии в обществе» («Дети-Ангелы Мурмана»); проведение «Уроков доброты» (МАГУ, РООИ «Перспектива»), курс просветительских лекций «Социальная инклюзия: продвижение идей инклюзии и пути развития практики» (филиал Российского общества «Знание» в Мурманской области, МАГУ), в которых приняло участие 205 человек; выставки фотографий «Разные, но равные» и рисунков детей с инвалидностью и их сверстников «Иной взгляд» (ФГБОУ ВО «МАГУ»).
Выводы. Итак, в Мурманской области в настоящее время осуществляются инклюзивные практики, направленные как на поддержку и включение в общество людей со стойкими нарушениями здоровья и членов их семей, так и на взаимодействие с их ближайшим окружением. Отличительной чертой региональных практик социальной инклюзии являются:
- развитие так называемой инклюзивной вертикали по включению в общество людей с инвалидностью всех возрастных групп, хотя не все возрастные группы в одинаковой степени включены в разные направления социальной инклюзии;
- развитие инклюзивной горизонтали, предполагающей расширение межведомственного взаимодействия и диалога с социально ориентированными НКО;
- инициирование и внедрение инклюзивных практик в ведущих сферах жизнедеятельности;
- направленность социального проектирования на решение задач социальной инклюзии;
- участие инвалидов и членов их семей в развитии практик социальной инклюзии в регионе.
Проведенный анализ практик социальной инклюзии людей с инвалидностью в региональном социуме показал, что все ее направления решают, помимо специфических, общие социальные задачи: повышение жизненной компетентности лиц с инвалидностью и их семей в преодолении трудностей повседневной жизни, решение проблем самообслуживания, приобретение трудовых навыков, коммуникативный умений, восстановление социальных контактов, развитие потребностей и интересов, что, в итоге, повышает их человеческий потенциал и достоинство, снижает социальную недостаточность.
Вместе с тем, выявлены перспективные, с точки зрения социальной инклюзии людей с инвалидностью в региональном социуме, задачи, а именно: распространение успешных практик инклюзии на все возрастные категории людей с инвалидностью и активизация инклюзивных процессов путем развития межведомственного взаимодействия и социального проектирования по вопросам инклюзии. Их решение будет способствовать вовлечению все большего количества представителей регионального социума в процессы инклюзии и как можно более полному удовлетворению потребностей людей с инвалидностью в независимой и достойной жизни.
Литература
1. Распоряжение Губернатора Мурманской области от 13.06.2017 № 90-РГ «О Координационном совете по развитию ранней помощи в Мурманской области». Режим доступа: https://minobr.gov-murman.ru/flles/Lows/ Region%20lows/rgmo_90_rg_17.pdf (дата обращения: 20.03.2019).
2. Афонькина Ю.А. Социальная инклюзия и проблема человеческого достоинства // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). 2015. № 11. С. 149-161. Режим доступа: https://
cyberleninka.ru/article/v/sotsialnaya-inklyuziya-lits-s-invalidnostyu-i-problema-chelovecheskogo-dostoinstva (дата обращения: 01.05.2019).
3. Бут Т., Эйнскау М. Показатели инклюзии / под ред. М. Вогана. М. : РООИ «Перспектива». 2007. 124 с.
4. Жигунова Г.В. Ювенальная инвалидность в России. Мурманск: Изд-во МГТУ, 2012. 250 с.
5. Зайцев Д.В. Социальная интеграция детей-инвалидов в современной России. Саратов: Научная книга, 2003. Режим доступа: http://151020.selcdn.ru/pub lic/985aab2202d813e9ad272c0f7bceb7fe.pdf (дата обращения: 25.03.2019).
6. Карпова Т.П. Концепция независимой жизни инвалидов в социальной политике государства. 2005. Режим доступа: http://www.dissercat.com/content/ kontseptsiya-nezavisimoi-zhizni-invalidov-v-sotsialnoi-politike-gosudarstva (дата обращения: 21.03.2019).
7. План работы Совета по делам инвалидов при Губернаторе Мурманской области на 2018 год. Режим доступа: http://minsoc.gov-murman.ru/activities/ kol_org/Koord_sovet/Documents.php (дата обращения: 25.03.2019).
8. «Преград для инвалидов должно быть меньше»: губернатор Марина Ков-тун поставила задачу повысить уровень трудоустройства инвалидов в Мурманской области. Режим доступа: https://gubernator51.ru/aktualno/ fornews/?newsid=223680&PAGEN_NUM=2&PAGEN_2 = 144 (дата обращения: 25.03.2019).
9. Чигрина А.Я. Инклюзивное образование детей-инвалидов с тяжелыми физическими нарушениями как фактор их социальной интеграции: автореф. дис. ... канд. социол. наук. Н. Новгород, 2011. 23 с.
10. Ярская-Смирнова Е.Р. Политика инвалидности: Социальное гражданство инвалидов в современной России. Саратов: Изд-во «Научная книга», 2006. 265 с.
11. Bates C. Conviviality, disability and design in the city // Sociological Review, Special Issue: Streetlife: The Shifting Sociologies of the Street. 2018. Vol. 66. Issue 5. Рp. 984-999.
12. Chatzitheochari S., Platt L. Disability differentials in educational attainment in England: primary and secondary effects // British journal of sociology. 2019. Vol. 70. Issue 2. Рp. 502-525.
References
1. Rasporyazhenie Gubernatora Murmanskoj oblasti ot 13.06.2017 № 90-RG «O Koordinacionnom sovete po razvitiyu rannej pomoshchi v Murmanskoj oblasti» [Order of the Governor of the Murmansk region of June 13, 2017 No. 90-WG "On the Coordination Council for the development of early assistance in the Murmansk region"]. Available at: https://minobr.gov-murman.ru/files/Lows/Re-gion%20lows/rgmo_90_rg_17.pdf (accessed 20.03.2019) (in Russian).
2. Afon'kina Ju.A. Social'naya inklyuziya i problema chelovecheskogo dostoinstva [Social inclusion and the problem of human dignity] // Sovremennye issledo-vaniya social'nyh problem (elektronnyj nauchnyj zhurnal) [Modern studies of social problems (electronic scientific journal)]. 2015, № 11, pp. 149-161 (in Russian). Available at: https://cyberleninka.ru/article/v/sotsialnaya-inklyuziya-lits-s-invalidnostyu-i-problema-chelovecheskogo-dostoinstva (accessed 01.05.2019) (in Russian).
3. But T., Jejnskau M., Vogan M. (red.) Pokazateli inkljuzii [Inclusion Indicators]. Moskva: ROOI «Perspektiva», 2007. 124 p. (in Russian).
4. Zhigunova G.V. YUvenal'naya invalidnost' v Rossii [Juvenile disability in Russia]. Murmansk: Izd-vo MGTU, 2012, 250 p. (in Russian).
5. Zajcev D.V. Social'naja integracija detej-invalidov v sovremennoj Rossii [Social integration of children with disabilities in modern Russia]. Saratov: Nauchnaja kniga, 2003. Available at: http://151020.selcdn.ru/public/985aab2202d813e9ad 272c0f7bceb7fe.pdf (accessed 25.03.2019) (in Russian).
6. Karpova T.P. Koncepcija nezavisimoj zhizni invalidov v social'noj politike gosu-darstva [The concept of independent life of persons with disabilities in the social policy of the state], 2005. Available at: http://www.dissercat.com/content/ kontseptsiya-nezavisimoi-zhizni-invalidov-v-sotsialnoi-politike-gosudarstva (accessed 21.03.2019) (in Russian).
7. Plan raboty Soveta po delam invalidov pri Gubernatore Murmanskoj oblasti na 2018 god. Dostupno po ssylke [The work plan of the Council for the Disabled at the Governor of the Murmansk region for 2018]. Available at: http://min-soc.gov-murman.ru/activities/kol_org/Koord_sovet/Documents.php (accessed 25.03.2019) (in Russian).
8. «Pregrad dlja invalidov dolzhno byt' men'she»: gubernator Marina Kovtun postavila zadachu povysit' uroven' trudoustrojstva invalidov v Murmanskoj oblasti [Barriers for people with disabilities should be less: Governor Marina Kovtun has set a goal to increase the level of employment of people with disabilities in the Murmansk region]. Available at: https://gubernator51.ru/aktu-alno/fornews/?newsid=223680&PAGEN_NUM=2&PAGEN_2 = 144 (accessed 25.03.2019) (in Russian).
9. Chigrina A.Ja. Inkljuzivnoe obrazovanie detej-invalidov s tjazhelymi fizicheskimi narushenijami kak faktor ih social'noj integracii [Inclusive education of children with disabilities with severe physical disabilities as a factor in their social integration]: avtoreferat diss.kand.sociol.nauk. N. Novgorod, 2011. 23 p. (in russian).
10. Jarskaja-Smirnova E.R. Politika invalidnosti: Social'noe grazhdanstvo invalidov v sovremennoj Rossii [Disability policy: Social citizenship of persons with disabilities in modern Russia]. Saratov: Izd-vo «Nauchnaya kniga», 2006. 265 p. (in Russian).
11. Bates C. Conviviality, disability and design in the city // Sociological Review, Special Issue: Streetlife: The Shifting Sociologies of the Street, 2018, Vol. 66, Issue 5, pp. 984-999.
12. Chatzitheochari S., Platt L. Disability differentials in educational attainment in England: primary and secondary effects // British journal of sociology. 2019, Vol. 70, Issue 2, pp. 502-525.
