Развитие представлений о магии в западно европейской философии Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 130.2+133

РАЗВИТИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О МАГИИ В ЗАПАДНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ

© 2008 г. В.Ю. Стеклянников

Норильский индустриальный институт, Norilsk Industrial Institute,

336601, г. Норильск, ул. 50-летия Октября, 7, 336601, Norilsk, 50years October St., 7,

nii@norvuz. ru [email protected]

Статья посвящена анализу представлений о магии в философии античности, Средневековья, Возрождения, Нового времени, современности. Особое внимание уделяется современным научным и философским теориям магии.

Ключевые слова: западно-европейская философия, античные, религиозно-теологические и научные представления о магии.

The article is devoted to the views analysis of magic in the philosophy ofAntique Times, Middle Ages, Renaissance, Present and Modern Times. Special attention is paid to the modern scientific and philosophic theories of magic.

Keywords: Western-European philosophy, antique, religious-theological and scientific views of magic.

Исследовательская литература по проблемам магии чрезвычайно обширна. Первые работы появились еще в период античности. Судя по дошедшим до нас фрагментам и упоминаниям современников, одной из первых специализированных работ в этой области был, по всей вероятности, трактат «О магии», ошибочно приписываемый античными авторами Аристотелю и принадлежащий, как полагают современные исследователи, перипатетику Антисфену. В дальнейшем от эпохи эллинизма и вплоть до современности исследовательский интерес философов к проблемам магии продолжает сохраняться. Магическую проблематику, представленную на основе общефилософского анализа, мы находим в трудах многих выдающихся зарубежных и отечественных философов, таких как Августин, Апулей, Дж. Бруно, Р. Бэкон, Ф. Бэкон, Г.В.Ф. Гегель, У. Джеймс, И. Кант, Парацельс, Платон, Плотин, Сенека, Фома Аквинский, З. Фрейд, Цицерон, К.Г. Юнг, Ямвлих, Е.П. Блаватская, Г.И. Гурджиев, А.Ф. Лосев, М.К. Мамардашвили, А.М. Пятигорский, В.С. Соловьев, А.С. Токарев, П.Д. Успенский и др.

Чаще всего обращение классических представителей философии к вопросам магии происходит в контексте более широкого исследовательского анализа, связанного с онтологической, гносеологической, теологической, культурологической, религиоведческой и другой проблематикой, и представлено небольшими - в несколько абзацев, а нередко и строк - фрагментами. Исключения составляют работы средневековых авторов, посвященные вопросам христианской демонологии и ведовства, специализированные трактаты по магии философов эпохи Возрождения и некоторые работы более поздних, в том числе и современных, исследователей-философов. Однако данный факт вовсе не умаляет ценности любых, в том числе высказанных «мимоходом» философских идей относительно сущности магии, которые, к сожалению, крайне редко находят отражение в современных отечественных и

зарубежных исследованиях по магии. Что же касается последовательного и систематизированного док-сографического анализа основных историко-философских представлений о магии, то здесь следует отметить практически полное отсутствие исследований, в которых подобная работа была бы проделана хоть сколько-нибудь удовлетворительным образом. Представленный в данной статье краткий историко-философский экскурс, конечно же, не претендует на полноту охвата историко-философского материала по проблемам магии, однако имеет целью хотя бы частичное «наполнение» данной теоретической лакуны.

Следует отметить, что на протяжении истории развития философии и науки представления о магии неоднократно подвергались изменениям, зачастую весьма существенным, поэтому не будет преувеличением сказать, что каждая культурно -историческая эпоха имеет свой собственный ответ на вопрос: «Что есть магия?» Обычно термин «магия» принято переводить на русский язык как «колдовство», «волшебство» или «чародейство», что не вполне верно, поскольку и первоначально он обозначал лишь сферу культовой деятельности мидий-ских жрецов-магов, а в дальнейшем и вовсе далеко не всегда отождествлялся с колдовскими и чародейскими практиками.

Обращение к этимологии греко-латинского термина «магия» (от греч. fiayeia и лат. magia) показывает, что он берет свое происхождение от обозначения представителей жреческой касты в Мидии (Персии) - «магов», о которых, в частности, неоднократно упоминает на страницах своей «Истории» Геродот. Персидская «магия» («Magoi») как «служение божеству» (Порфирий) включала в себя знания, умения и практические навыки из самых различных областей, связанных с технологиями проведения религиозных обрядов (в том числе теургического содержания), экзорцизмом, астрологией, ман-тикой и т.д.

Предметное поле деятельности мидийской жреческой касты, связанное с исполнением конкретно-ритуальных функций, собственно и принято было называть в античной философии магией. С течением времени античная традиция корректирует это значение, понимая под ним элитарную философскую традицию, восходящую к магам, «наставникам персидских царей», «первым из которых был перс Зороастр». Основу «науки, угодной бессмертным богам» (Апулей), составляла божественная, религиозно-мистическая мудрость, одним из второстепенных и малозначительных (с точки зрения античных философов) атрибутов которой выступала способность ее адепта к тауматургическим (волшебным) преобразованиям реальности. Именно в этом ключе и следует понимать парадоксальные с точки зрения последующих представлений о магии высказывания Платона и Аполлония Тианского, первый из которых отмечал, что «магия состоит из поклонения богам и приобретается этим же», а второй - что «магами пристало называть философов», претендующих «на святость и праведность».

Анализ философских источников показывает, что подобное понимание «магии» как элитарного, религиозно-мистического пути философских исканий истины (Пифагор, Платон, Диоген Лаэртский, Аполлоний Тианский, Апулей) сохранялось вплоть до эпохи позднеантичной философии эллинисти-ческо-римского периода, начиная с которого магия все чаще отождествляется с гоэтией (Овидий, Лу-киан, Цицерон, Плиний Старший, Тацит, Курций

Руф) [1].

Наиболее развитую форму представления о магии как о гоэтии (колдовстве) приобретают в эпоху средневековья. Если античные философы усматривали основу магической результативности в использовании «materia magica», то средневековые авторы (Августин, Гийом из Оверни, Винцент из Бове, Роджер Бэкон, Раймунд Луллий, Фома Аквинский, Альберт Великий) уже относят ее исключительно на счет деятельности «нечистой силы» - Люцифера (сатаны) и его многочисленного воинства - падших ангелов (демонов). Борьба церкви с магией и различными языческими верованиями, так или иначе связанными с ней, приобретает в средние века характер идеологической эпидемии.

Особо бескомпромиссный характер носит борьба с ведьмовством (ведовством), одной из разновидностей народной магии. С учреждением в 1233 г. инквизиции и последующим выходом папских булл о борьбе с ведьмовством и ересями (1318, 1320, 1331, 1337, 1484) занятия магией квалифицируются в качестве религиозного, а позднее и светского преступления.

Вместе с тем в это время активно развивается так называемая «натуральная магия» (magia naturalis), отношение официальной церкви к которой, равно как к алхимии и астрологии, было вполне толерантным, что вполне объяснимо, поскольку

некоторые из римских пап (Сильвестр II, Бенедикт IX, Иоанн XX, Григорий VI и Григорий VII) сами были магами. Неоднозначным было также отношение католической церкви к теургии, заклейменной Августином в качестве волховства и прорицательства, измысленных нечестивым любопытством, которую, однако, наряду с алхимией и астрологией практиковали такие католические иерархи, как Альберт Великий, Роджер Бэкон, а позднее - Иоганн Гейденберг, известный более под именем Три-темия, и др.

Ренессансные представления о магии характеризуются стремлением возродить античное понимание магии как учения, основанного на священном знании-мудрости, и тем самым очистить магию от более поздних христианских наслоений, связанных с ее трактовкой как колдовского бесообщения. Магической проблематикой пронизаны работы многих авторов эпохи Возрождения, таких как М. Фичино, Ми-рандолла, Д. Бруно, Т. Кампанелла, И. Рейхлин, Аг-риппа, Парацельс, Д. Фракасторо, Д. Кардано и др. Разработка проблем магии философами данного периода реализуется в рамках представлений ренес-сансного, герметико-магического по своей сути мышления об онтологическом параллелизме макро- и микрокосма. Согласно им, Вселенная рассматривалась как живое существо, все части которого тесно взаимосвязаны друг с другом, а каждое действие человека дает свой эффект и имеет глобальные последствия. В соответствии с данными представлениями магия понимается здесь как такой способ познания и такая разновидность человеческой деятельности, которые позволяют на основе магического знания вмешиваться в ход мировых событий, человеческую жизнь и природные явления с целью господства, управления и трансформации реальности по усмотрению мага.

Таким образом, магия рассматривается мыслителями эпохи Возрождения в качестве знания особого рода, предполагающего понимание самой сущности мироустройства, чем, собственно говоря, и объясняется столь пристальный интерес философов к вопросам магии в этот период.

Однако в отличие от античных взглядов ре-нессансные представления о магии существенно переосмысливаются, поскольку магическое знание отныне ценно уже не само по себе, а в его утилитарном аспекте, связанном с обретением магического, сверхчеловеческого могущества. Философов эпохи Возрождения уже не интересует божественная истина как таковая, для них она - не более чем ключ к тайнам мироздания, средство обретения власти над миром. И то, что выглядит в первом приближении как прорыв от средневекового варварства к «очеловечению», на самом деле не более чем сублимация задавленных христианскими запретами «подсознательных» устремлений человека «мрачного средневековья» к ветхозаветному искушению знанием, реализация его страстного желания стать «как боги, знающие добро и зло» (Быт: 3-6).

Новое время характеризуется рационализацией и «разволшебствлением» (М. Вебер) представлений о мироздании. В ходе научной революции, сопровождавшей становление новой, научной картины мира, из структуры мироустройства изгоняются какие-либо допущения, связанные с возможностями «чудесного», «магического» преобразования явлений и событий реальности, которыми якобы можно овладеть на основе тайных магико-герменевтических знаний. Обращаться к проблемам магии в этот период становится «дурным тоном», поскольку вера в феномены магического порядка, в «чудеса» магии и даже религии отождествляется с «необразованностью» и «нецивилизованностью» и рассматривается в качестве удела «невежественных и диких наций» (Дж. Локк, Д. Юм, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель).

Со второй половины XIX в. активная миссионерская деятельность и накопление обширного этнографического материала по традиционным культурам способствуют возникновению новых междисциплинарных философских направлений в исследовании магии - социологических, культурологических, религиоведческих, антропологических и др. Благодаря работам Э.Б. Тайлора, Дж.Дж. Фрэзера, Х. Юбера, М. Мосса,

Э. Дюркгейма, Б. Малиновского, Л. Леви-Брюля, К.Д. Леви-Стросса, Ш. Фоссе и других авторов, за относительно небольшой исторический период были достигнуты значительные успехи в изучении примитивной магии: выявлены основные принципы (законы) магического «мышления», определена структура магического ритуала, произведена классификация основных видов и типов магии, выделены основные функции магии в традиционном обществе и т.д. Вместе с тем понимание сущности магии в этот период не выходит за рамки представлений о магических феноменах, характерных для Нового времени [2].

Магия, во-первых, отождествляется здесь с примитивными колдовскими практиками традиционных культур, во-вторых, исследовательский анализ магии строится на методологических принципах европейского этно- и когницентризма, в-третьих, магия лишается статуса своей онтологической достоверности и рассматривается в качестве галлюцинаторного способа «сверхъестественного» манипулирования человеком природными явлениями, собственным или чужим организмом и психикой, социальной средой и государственными институтами.

Вторая половина XX в. знаменуется возникновением трансперсональных философских теорий магии, авторы которых (С. Гроф, А. Миндел, К. Уилбер, Р. Уолш, М. Харнер и др.), основываясь на методах лабораторного моделирования процессов магической трансценденции, выстраивают неклассическую объяснительную картину сущности феноменов магического порядка. Авторы данного направления относят магию к «психоидным» феноменам (К.Г. Юнг), имеющим дуальную, психофи-

зическую природу, и выделяют шесть основных признаков магии: а) преднамеренность в использовании магических сил; б) отсутствие непосредственного физического вмешательства; в) волевой источник магических феноменов, поскольку они вызываются посредством желания, явленного непосредственно или опосредствованного символическими (ритуальными) действиями, не являющимися их причиной в обычном понимании этого слова; г) способность сознания к непосредственному управлению материей; д) «пограничную», «транс-психофизическую» природу магических феноменов; е) необъяснимость с детерминистских позиций классической науки.

Иными словами, магия понимается в качестве основанной на преднамеренном желании способности сознания трансформировать субъективную интрапсихическую реальность в физические события реальности общепринятой [3].

Как видим, философские представления о магии претерпели более чем за два тысячелетия весьма существенные метаморфозы. В ходе развития европейского общества и культуры понятие «магия» приобретало различные, порой весьма неожиданные трактовки и обозначало:

- древнейшую элитарную религиозно -мистическую философскую традицию, связанную с поиском божественной мудрости, обеспечивающей ее адепту тауматургические способности (античность);

- способность к волшебным преобразованиям реальности, в основе которой лежит связь магического агента-колдуна с дьяволом и демонами (средневековье);

- тайное, оккультное знание, дающее человеку власть над социальными и природными явлениями, возносящее человека на уровень Бога-Творца (Возрождение);

- воображаемый (галлюцинаторный) способ «сверхъестественного» манипулирования человека природными явлениями, собственным или чужим организмом и психикой, социальной средой и государственными институтами (Новое время и современность);

- основанную на преднамеренном желании способность сознания трансформировать субъективную интрапсихическую реальность в физические события реальности общепринятой (современность).

Следует отметить, что ни одна из пяти приведенных выше трактовок магии, однажды возникнув, в последующем ни только не утрачивались, но, напротив, весьма успешно воспроизводилась в работах последователей тех или иных философских школ и направлений. В последнее время активный интерес отечественных и западных исследователей вызывают неклассические научные теории магии, что вполне объяснимо, поскольку исследовательские перспективы данного подхода являются очевидными: он позволяет значительно расширить предметное поле иссле-

дования, привнести в него онтологическую и гносеологическую проблематику, связанную с вопросами мироустройства, сущности и структуры сознания, под иным углом зрения взглянуть на проблемы интеграции магии в культуру, причины ее сохранения и воспроизведения во всех культурах, на всех этапах социокультурного развития человечества.

Литература

Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней: В 6 т. СПб., 1997. Зелигманн К. История магии и оккультизма. М., 2001.

Гроф С. Холотропное сознание: Три уровня человеческого сознания и их влияние на нашу жизнь. М., 2002.

Поступила в редакцию

28 марта 2008 г