103
УДК 808.2
РАЗВИТИЕ ПРАВОВЫХ МЕТАФОР СОВЕСТИ В РУССКОМ И
АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ
М. В. Пименова
Кемеровский государственный университет
Поступила в редакцию 27 января 2009 г.
Аннотация: в статье описываются различные способы метафоризации совести в русском и английском языках. В сравниваемых языках чрезвычайно многообразны правовые метафоры, представляющие этот концепт.
Ключевые слова: концепт, языковая картина мира, метафора, символы культуры.
Abstract: the article describes various ways ofmetaphoric conceptualization of conscience in Russian and English.
Both languages demonstrate a rich variety of metaphors of conscience used in legal discourse.
Key words: concept, linguistic picture of the world, metaphor, cultural symbols.
Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне
И. Кант
Обращение к морально-нравственным категориям культуры приводит нас к таким ключевым концептам, как совесть, правда, честь и т.п. Категории культуры проявляются в языке, фиксирующем все формы материальной и духовной культуры: «языковые категории представляют собой определенные концептуальные структуры или формы осмысления мира в языке» [1, с. 17]. Описание явлений языковой категоризации мира «ориентировано на такие ее параметры, как “наивность содержания” и метафоричный характер выражения» [2, с. 107].
Проблема совести впервые была поднята философами. Так, И. Ильин считал, что «совесть есть знание добра». Н. А. Бердяев указывал, что «совесть есть орган восприятия (курсив мой. — М. П.) религиозного откровения, правды, добра, целостной истины. Она совсем не есть отдельная сторона человеческой природы и специальная функция, она есть целость духовной природы человека, ее сердцевина или сердце в онтологическом, а не психологическом смысле слова» [3, с. 150].
К вопросу языкового представления совести обращались разные лингвисты [см., например: 4, 5,
6, 7, 8, 9, 10, 11, 12]. Так, Е. В. Урысон рассматривает совесть как некий внутренний орган [12, с. 10] (ср. определение совести Н. А. Бердяева). Ю. Д. Апресян представляет совесть как «нравственный тормоз, блокирующий реализацию... аморальных желаний или побуждений» [4, с. 40].
© Пименова М. В., 2009
Словарные толкования совести близки, но не идентичны. Лексема совесть в словарной статье определяется как «чувство и сознание моральной ответственности за свое поведение и поступки перед самим собой, перед окружающими людьми, обществом; нравственные принципы, взгляды, убеждения» (СРЯ, IV, с. 175). П. Я. Черных (1993, II, с. 184) акцентирует нравственный аспект: «чувство ответственности за свое поведение перед людьми, обществом». В словаре В. И. Даля встречаем: «совесть
— нравственное сознание, нравственное чутье или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла» (Даль, IV, с. 257). Нравственное сознание — это отголоски заимствования. Нравственное чутье — очень точное замечание по поводу природы совести: совесть — это интуитивное (не рациональное) знание категорий добра и зла. Совесть — это прирожденный дар, данный человеку для ориентации по внутреннему ощущению, а не как общество велит [см. подробнее: 9]. В. И. Даль считает, что совесть это «прирожденная правда в различной степени развития» (Даль, IV, с. 257). На основе указанных словарных дефиниций можно выделить следующие понятийные признаки (актуализированные в виде сем и семем): 1) чувство (ответственности); 2) (нравственное) сознание (добра и зла); 3) ответственность за поведение и поступки перед собой; 4) ответственность за поведение и поступки перед людьми и обществом; 5) (нравственные) принципы; 6) взгляды; 7) убеждения; 8) (прирожденная) правда. Если мы внимательно рассмотрим выделенные понятийные признаки сквозь
96
ВЕСТНИК ВГУ СЕРИЯ: ЛИНГВИСТИКА И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ. 2009. № 2
призму права, то признаки 1 и 2 выражают психологическое понятие «саморефлексии»; признаки 3 и 4 относятся к понятийной сфере «принципы права — нормы и правила поведения», а признаки с 5 по 8
— к сфере «основы поведения — мораль и нравственность».
В английском языке дается следующее определение лексемы сonscience «совесть»: «осознание внутри себя возможности выбора между правильным и неправильным» (Homby, 1984, р. 123); акцент ставится на возможности выбора, который должен быть осознанным. Интересным на этом фоне представляется еще одно определение лексемы conscience: «внутреннее чувство и осознание различия между правильным и неправильным» (ASDoE, 1983, р. 127); здесь акцентируется понимание и рациональная оценка происходящего. В английском языке совесть относится к чувственно-рациональной сфере: Conscience «ментальное чувство правильного или неправильного» (PED, 1986, р. 101). Понятийные признаки совести в английском языке следующие: 1) осознание (возможности выбора); 2) (ментальное) чувство (правильного или неправильного). К области права относится только сема «правильное и неправильное», где правильное — область нормы в поведении человека.
Различная интерпретация совести и conscience связана с особенностями ментальности русского и английского народов, проявившимися в том, как и с каким значением заимствовались соответствующие лексемы (репрезентанты концептов) в эти языки. В русский язык из греческого скалькировано две лексемы — совесть и сознание. Совесть — это божественный Логос, это голос Бога, корректирующий поступки человека, сознание — это понимание, осознание. От последнего в русском образована лексема сознательность — т.е. то, что определяет место человека в обществе, формирует понятие о долге, праве. Как отметил В. В. Колесов, «русским близка окончательно сформулированная к концу XVII века идея “совести”, попытки заменить ее “сознательностью” кончаются весьма печально, поскольку в народном сознании лежит представление о душевном (логосе), а не о рассудочном (рацио)» [8, с. 116]. Область права раньше была в руках жречества, религиозной касты, которая вершила суд и определяла меру наказания, опираясь на нормы религиозного поведения. В языке это отображается в системе ассоциаций и метафор (ср.: От человека утаишь, от совести (от Бога) не утаишь; Добрая совесть — глаз Божий). Религия выступает основанием моральнонравственного закона в обществе. Ср.: «[Иисус] же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепос-тию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего
твоего, как самого себя»: Лук. 10: 26—27 (здесь и далее курсив в цитатах из Библии мой. — М. П.).
В английском языке conscience «совесть» связана с понятиями долга, честности и чести, — а это уже общественные и этические понятия (ср. выражение: to make smth. a matter of conscience «считать что-л. делом своей совести /своим долгом/»; «Сo n s c i e n -c e, and h o n o u r, and the most despotic necessity, dragged me apart from her, and kept me sundered with ponderous fetters». Bronte). В английском языке понятие совести заменяется понятиями честности (to be honest «по совести говоря»), правды (to tell the truth «по совести говоря») и стыда (shamelessly «бессовестно»). Концепт conscience близок к концептам откровенность и правда (to speak/ tell one's conscience уст. «откровенно высказать свое мнение»). От conscience «совесть» образована лексема consciousness «1. Сознание, 2. Сознательность», т. е. conscience и consciousness в английском языке реализуют идею рационального (знания), а не божественного (душевного/ индивидуального). С понятием долга связана и лексема conscientious «добросовестный; сознательный». Аналогичное понятие существует в немецком (Gewissen) и французском языках; как предполагает Ю. Д. Апресян, «в английском или французском штcience обозначает нечто среднее между совестью' и сознательностью» [4, с. 41].
Совесть — то, что измеряет наши поступки по некой шкале «правильно — неправильно». Однако у человека есть право выбора в своих действиях (действовать вопреки своей совести). Совесть связана с понятием чести по принципу «социальное (рациональное, нравственное) — внутреннее (личное, божественное)». В. В. Колесов разделяет понятия честь и совесть так: «каждый человек, кроме принадлежности к корпоративной чести, владеет еще и личной совестью. Возможность выбора, перед которым стоит каждый, определяет степень его свободы, и когда говорят, что «свобода слишком неудобна для стихийного русского человека» (для него предпочтительна воля), по-видимому, просто имеют в виду, что свобода выбора ограничена для русского человека его совестью, которая — в нормальных обстоятельствах
— не хочет, не может, не должна расширяться до необъятной чести, поскольку честью можно торговать, а совестью нет, поскольку честью можно оправдать гораздо больше дурных поступков, вплоть до преступлений, а муки совести этого не допустят» [8, с. 161—162]. Установлена следующая шкала нравственных ценностей для русского этнического сознания, для которого совесть («то, что соведает один Бог») важнее чести («части, исходящей от окружающих людей», т.е. понятия корпоративного), стыд («что студит душу», т.е. внутреннее ощущение) сильнее срама (т.е. позора перед людьми), а святость (как
ВЕСТНИК ВГУ СЕРИЯ: ЛИНГВИСТИКА И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ. 2009. № 2
13. Заказ 2019
внутреннее состояние) неизмеримо выше геройства (как внешнего поведения)» [6, с. 123].
В конституциях различных государств используется выражение свобода совести (в соответствующем переводе). В английском языке freedom /liberty/ of conscience «свобода совести» связывается со свободой вероисповедания (БАРС, I, с. 345). В русском языке свобода совести это «право граждан исповедовать любую религию или не исповедовать никакой» (ЛТРЯ,
1994, с. 444); ср.: В целях обеспечения за гражданами с в о б о д ы с о в е с т и церковь в СССР отделена от государства. Конституция СССР. Обычно истолкование свободы совести связано с религиозной сферой. В немецком языке это выражение означает «право гражданина противостоять принуждениям совести» (Recht des Btirgers, sich einem Gewissenszwang zu widersetzen) (Mackensen, II, р. 881).
Многие метафоры, существующие сегодня в русском и английском языках, пришли из Библии, с текстом которой, доступным всем слоям общества, связано распространение понятия совесть среди носителей языка.
В приведенных выше словарных дефинициях признаки права реализуются в русском языке прямо, в английском — косвенно. Правовые признаки совести восходят к внутренней форме слова: «о.-с. *sweste собств. значило «(по)знание, получаемое вместе с кем-л.». Ср.: о.-с. *veste < *vedte, от глаг. *vedeti — «знать», «разуметь» (Черных, II, с. 184). По мнению В. Н. Телия, «коннотативные признаки — это наследие внутренней формы слова, а их сохранение обусловлено необходимостью удержать связь переосмысленного значения слова с опорным для него наименованием» [13, с. 66]. Совместное знание социально маркировано, к нему относится религия, мораль и нравственность, право и закон.
Суд в сознании народа ассоциируется с правдой (судить по правде; правдивый суд; отсюда правосудие) и с совестью (судить по совести = судить по правде), определяющими поступки людей (поступать по правде/ по совести). Ср. в Библии: «А поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны»: Иоанн 3: 21. Свет — эпитет и синоним Бога: «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы»: Иоанн 3: 19. Истоки многих правовых метафор совести находятся в Библии. Признаки концептов, однажды проявившись в их структурах, не исчезают, несмотря на развитие языка, они сохраняются и доходят до нас, иногда в виде стертых метафор, иногда в виде семантической или семантико-стилистической синонимии.
Совестью, как правдой, можно поступиться (поступиться (своей) совестью). Правда, описываемая
метафорами света, понимается как знание совести (И вдруг ужасная п р а в д а о с в е т и л а его с о в е с т ь... Салтыков-Щедрин). Слова совесть и правда в русском языке в определенных контекстах выступают в качестве синонимов (Никем п о с о-в е с т и она не дорожит. Грибоедов; ср.: по правде никем не дорожить; . Разузнайте вы это дело по с о в е с т и. Лесков. Язвительный; ср.:разузнать все по правде «как на самом деле»). Однако совесть выше правды; совесть — от Бога, значит совесть — это истина (Я тебя в этом уверяю по и с т и н н о й с о-в е с т и. Гоголь). Эта ассоциация также восходит к тексту Библии: «А мы знаем, что по истине есть суд Божий на делающих такие дела»: Римл. 2: 2. Для русской народной культуры свойственно искание правды; люди — искатели правды — вызывали особое уважение. Их называли люди большой совести (В моей обездоленной деревне жили люди б о л ь ш о й с о в е с т и и беспокойной мысли — и с к а т е л и пр а в д ы, протестанты, бунтари. Гладков). Совесть может быть противопоставлена языку. Оппозиция ‘совесть—язык’ строится на скрывающейся за этими концептами традиционной антонимичной паре правда—ложь; совесть в таком случае связывается с правдой, истиной, язык — с ложью (А в з а м е н с о в е с т и в ы р о с л о у них во рту по два языка... Салтыков-Щедрин).
Правовые метафоры совести основаны на соответствующих признаках этого концепта, встреченных в Библии. Совесть, как судья, обличает поступки человека: «Они же, услышавши то и будучи обличаемы совестью, стали уходить»: Иоанн В: 4, 7, 9. Как судья, собственная совесть судит человека: «для чего моей свободе быть судимой чужою совестью?»:
1 Коринф. 10: 29. Самоосуждение своих действий
— это и есть суд по закону Божьему. Ср.: the bar of conscience «суд совести». Метафоры суда совести чрезвычайно активно используются в русской классической литературе («П р е д а ю тебя твоей с о-в е с т и». Пушкин). Суд собственной совести жесток и беспощаден (О с у д и л с а м с е б я б е с п о щ а д-н ы м с у д о м... Некрасов). Особое свойство совести и conscience — быть нравственным цензором человека (before the tribunal of conscience «перед судом совести», где tribunal «суд»). Выражение суд (офицерской) чести используется для обозначения суда, в котором приговор выносится по совести; выражение совестное дело означало «подлежащее суду совести, а не гражданскому закону», совестным судом именовалось «учреждение, где известный разряд спорных дел разбирается по совести судей» (Даль, IV, с. 257).
Совесть и мысли свидетельствуют «за» или «против» человека. Они являются основанием для обвинения или оправдания человека: «Они показы-
9В
ВЕСТНИК ВГУ. СЕРИЯ: ЛИНГВИСТИКА И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ. 2009. № 2
вают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую»: Римл. 2: 15; «Ибо похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности, не по плотской мудрости, но по благодати Божией жили в мире»: 2 Коринф. 1: 12.
Совесть и conscience — это закон. По закону совести человек строит свою жизнь (жить по законам (своей) совести; You should act according to your conscience «тебе следует действовать как совесть велит», букв. в соответствии с совестью) и наказывает себя за проступки («Я дал вам слово честное О т в е т д е рж а т ь п о с о в е с т и». Некрасов). Этот закон позволяет человеку судить не только самого себя, но и других (судить по совести). Судьи должны руководствоваться в первую очередь законами совести (вершить суд по совести). Идеальный закон — тот, что соответствует закону совести {-Бывает, что судье мзда глаза дерет, бывает, что судья неопытен и дела не разумеет, в е р ш и т не по закону, не п о с о в ест и... Мельников-Печерский). Мирской суд не всегда опирается на такие законы (Да только она-то, сестра, живет по другим законам — з а к о н а м своей с о в е с т и... Абрамов). Как закон, совесть наделяется признаками ‘власти’ и ‘неизбежности наказания’ (Сколь н е и з б е ж н а в л а с т ь твоя, гроза преступников, невинных утешитель, О, с о в е с т ь, наших дел з а к о н и обвинитель, свидетель и судья. Жуковский). В русской языковой картине мира совесть и закон объективируются общим признаком ‘правда/ правильность’ {правая совесть). Этот признак позволяет употреблять лексему совесть в контекстах со значением «(не)правильность суждения» (То я с ужу, п о с о в е с т и моей... Крылов).
Совесть — внутренний закон — качество, характеризующее не всех людей (...Потому что у тебя с о в е с т и н е т, вот что! Достоевский). Реализация признака такого качества возможна через имущественные метафоры: совесть имеют, теряют или забывают (о совести забыть). Мирской суд не всегда справедлив; судейство не всегда объективно; все эти реалии отразились и в структуре концепта совесть (ср.: идти на сговор/сделку со своей совестью; продажная совесть; сговорчивая совесть; забывчивая совесть).
К правовым религиозным, связанным с моралью и нравственностью, т. е. с духовным правом, следует отнести метафоры скверны, непорочности и порока: «для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум и совесть»: Тит. 1: 15; «Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми»: Деян. 24: 1б; «Да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистивши сердце от порочной совести, и омывши
тело водою чистою»: Евр. 10: 22—23. Чтобы закон свершился, необходим суд (суд совести). Суд совести
— это суд Божий. Такой суд справедлив и страшен (-С о в е с т ь у меня ... в груди, а то ... пропали Шишкины! Страшный с у д теперь ... Г о с п о д ь
- С пр а в е д л и в е ц ... нам препоручил. Шмелев). Совесть, которая ничем не запятнана, отличается отсутствием греха (непогрешимая совесть). Грех — понятие религиозное. Светское понятие вины — эквивалента греха — определяется наличием совести («Если в совести все дело», — спрашиваю, — «так ведь с о в е с т ь — это покамест руку ему рубишь, а как в канаву сволок, какая же моя перед ним в и н а, раз он больше не существует». Леонов; money paid because one has a g u i l t y c o n s c i e n c e).
Многие метафоры совести проникли в область права и ныне выступают в качестве терминов. В английском языке есть необычное для носителей русского языка сочетание c o n s c i e n c e m o n e y (букв. совестные деньги), означающее «деньги, выплачиваемые [потерпевшему] тем, кто виновен по совести» (Hornby, 1984, р. 123). Ср.: But as one reads in the column of the Times newspaper every now and then queer announcements from the Chancellor of the Exchequer, acknowledge the receipt of £50 from A.B., or £10 from W.T., as c o n s c i e n c e - m o n e y on account of taxes due by the said A.B. or W.T., which payments the penitents beg the Right Honorable gentlemen to acknowledge through the medium of the public press... Thackeray.
Совесть (совместная весть — общее знание) выражает понятие Логоса. Логос проявляет себя в духовной сфере, с которой соотносятся сердце и душа человека. О локализации совести в сердце и о связи совести с Богом также пишет В. В. Колесов: «.. .Бог. как известно, у каждого в сердце свой («совесть»)» [8, с. 130].
Душе дано право выполнять функцию нравственного законодателя, функцию правосудия (ср: ...Евгений, Н а е д и н е с с в о е й д у ш о й Был недоволен с а м с о б о й. И поделом: в разборе строгом, На тайный суд с е б я призвав, Он обвинял с е б я во многом... Пушкин). Функциональная закрепленность души быть судьей человека ретроспектируется из этимологии соответствующей лексемы: «Д о у ш а. Совесть, нравственная ответственность» (СДЯ, III, с. 106). Существует народное представление о душе как некой нежной субстанции, едва ощутимой и невидимой. Приобретая качество ‘твердости’, душа теряет свои изначально данные свойства (закоснеть душой). Подобным образом переосмысляются характеристики совести в русском {Заскорузлой совести не проймешь). Душа и совесть в некоторых выражениях выступают в качестве синонимов. Особенно ярко это прослеживается в русских пословицах: Это дело у меня на душе (на совести); С совестью неразминуть-
ВЕСТНИК ВГУ СЕРИЯ: ЛИНГВИСТИКА И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ. 2009. № 2
13*
ся; Душа не сосед — не обойдешь (Даль, IV, с. 143).
Совесть в русской языковой картине мира есть Логос, глас Божий, для восприятия этого гласа у человека есть душа и сердце, — это и место Бога, и орган восприятия его посланий. В английской языковой картине мира совесть подменяется понятиями честности, правды, стыда. В этом проявляется рациональность, рассудочность совести — сознательность поступков, но это не Логос. В английском языковом сознании фиксируется первичность общественного мнения, в русском — самосознание, ответственность перед собой и Богом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Болдырев Н. Н. Категории как форма репрезентации знаний в языке / Н. Н. Болдырев // Концептуальное пространство языка / под ред. Е. С. Кубряковой. — Тамбов : ТГУ им. Г. Р. Державина, 2005. — С. 16—39.
2. Борискина О. О. Изучаем криптоклассную категоризацию мира в языке / О. О. Борискина, А. А. Кретов // Введение в когнитивную лингвистику : учеб пособие / отв. ред. М. В. Пименова. — Кемерово : Кузбассвузиз-дат, 2005. — С. 106—132.
3. Бердяев Н. А. О назначении человека / Н. А. Бердяев. — М. : Республика, 1993. — 383 с.
4. Апресян Ю. Д. Избранные труды. Т. II : Интегральное описание языка и системная лексикография / Ю. Д. Апресян. — М. : Школа «Языки рус. культуры»,
1995. — 767 с.
5. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: логико-семантические проблемы / Н. Д. Арутюнова.
— М. : Наука, 1976. — 384 с.
6. Колесов В. В. Отражение русского менталитета в слове / В. В. Колесов // Человек в зеркале наук. — Л. : ЛГУ, 1991. — С. 27—41.
7. Колесов В. В. Ментальные характеристики русского слова в языке и в философской интуиции / В. В. Колесов // Язык и этнический менталитет. — Петрозаводск : ПТУ, 1995. — С. 13—24.
8. Колесов В. В. «Жизнь происходит от слова.» /
В. В. Колесов. — СПб. : Златоуст, 1999. — 364 с.
9. Пименова М. В. Совесть как составная часть внутреннего мира человека / М. В. Пименова // Этно-герменевтика : фрагменты языковой картины мира. — Кемерово : Кузбассвузиздат ; Landau : Verlag Empirische Padagogik, 1999. — С. 62—69.
10. Пименова М. В. Этногерменевтика языковой наивной картины внутреннего мира человека / М. В. Пименова. — Кемерово : Кузбассвузиздат ; Landau : Verlag Empirische Padagogik, 1999. — 262 с.
11. Пименова М. В. Концептуализация и объективация совести в языковых картинах мира / М. В. Пименова // Сиб. филол. журнал. — 2003. — № 3/4. —
С. 208—217.
12. Урысон Е. В. Фундаментальные способности человека и наивная «анатомия» / Е. В. Урысон // Вопросы языкознания. — 1995. — № 3. — С. 3—15.
13. Телия В. Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке / В. Н. Телия. — М. : Наука, 1981.
— 269 с.
СПИСОК СЛОВАРЕЙ И ИХ СОКРАЩЕНИЙ
БАРС — Большой англо-русский словарь : в 2 т. / Ю. Д. Апресян, И. Р. Гальперин, Р. С. Гинзбург и др. ; под общ. рук. И. Р. Гальперина и Э. М. Медниковой ; 4-е изд., испр. и доп. — М. : Рус. язык, 1987.
Даль — Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / В. И. Даль. — СПб. : Диамант,
1996.
ЛТРЯ — Лексические трудности русского языка : словарь-справочник / А. А. Семенюк (рук. авт. кол.), И. Л. Городецкая, М. А. Матюшина и др. — М. : Рус. язык, 1994. — 586 с.
СДЯ — Словарь древнерусского языка (XI— XIV вв.) : в 10 т. / гл. ред. Р. И. Аванесов. — М. : Рус. язык, 1988—1991.
СРЯ — Словарь русского языка : в 4 т. / АН СССР. Ин-т рус. яз. ; под ред. А. П. Евгеньевой ; 2-е изд., испр. и доп. — М. : Рус. язык, 1981—1984.
Черных — Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка : в 2 т. / П. Я. Черных. — М. : Рус. язык, 1993.
ASDoE — Active study dictionary of English. — L. : Longman Group Ltd., 1983. — 710 p.
Hornby A. S. Oxford Students Dictionary of Current English / A. S. Hornby. — Oxford : Oxford University Press, 1984. — 768 p.
Mackensen L. Deutches Worterbuch in 3 Banden / L. Mackensen. — Mtinchen, 1977.
PED — Practical English Dictionary. — L. : Holland Enterprises Ltd., 1986. — 582 p.
Кемеровский государственный университет Пименова М. В., доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой общего языкознания и славянских языков
E-mail: [email protected] Тел.: (384-2) 57-56-85
Kemerovo State University
Pimenova M. V., Doctor of Philology, Professor, Head of the Linguistics Theory and Slavic Languages Department
E-mail: [email protected] Tel.: (384-2) 57-56-85
100
ВЕСТНИК ВГУ СЕРИЯ: ЛИНГВИСТИКА И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ. 2009. № 2
