CC BY
76
Е. М. Розенблюм
развитие образа МУЧЕНИКА В ХРИСТИАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ III-V ВВ.
НА ПРИМЕРЕ СВ. ФРУКТУОЗА ТАРРАКОНСКОГО
До нашего времени дошло несколько текстов, посвященных мученичеству епископа Фруктуоза Тарраконского и двух его диаконов, Авгурия и Евлогия. Прежде всего, это собственно «Страсти» этих святых, затем шестой гимн поэмы христианского поэта Пруденция «О венцах», и наконец, 273-я проповедь св. Августина, прочитанная в день памяти свв. Фруктуоза, Авгурия и Евлогия.
Тарракон (современная Таррагона, Каталония) в римское время был крупным городом, столицей одной из трех испанских провинций — Н18раша Таггасопеш18. Согласно средневековой легенде, христианство в Тарракон принес апостол Павел во время своей миссионерской поездки в Испанию. Самые ранние археологические свидетельства существования христианства в Тарраконе датируются второй половиной III в.1
В это же время создан и самый ранний сохранившийся литературный памятник христианства в Испании. Епископ тарраконский Фруктуоз и два его диакона, Авгурий и Евлогий, пострадали во время гонения Валериана в 259 г2. «Страсти Фруктуоза», согласно общему мнению исследователей, были написаны вскоре после гонения (впрочем, некоторые места считаются поздней вставкой)3. На это указывает обилие имен собственных, которые не могли быть известны по прошествии длительного времени и которые обычно не выдумывались в произведениях этого жанра. В «Страстях Фруктуоза» названы по именам даже арестовавшие его солдаты. Кроме того, в тексте памятника часто встречается местоимение по81ег, что указывает на его написание
1 Gorostidi Pi D. El paisaje epigrafico tarraconense en epoca tardoantigua: las inscripciones paleocristianas // Mors omnibus instat. Aspectos arqueologicos, epigraficos y rituales de la muerte en el Occidente Romano / Edd. Javier Andreu, David Espinosa y Simone Pastor. — Madrid, 2011. — P. 530.
2 Passio Fructuosi. 1.
3 Delehye H. Les passions des martyrs et les genres litteraires. — Bruxelles, 1966. — P. 104-105; Franchi De Cavalieri P. Gli Atti di S. Fructuoso di Tarragona // Note Agiografiche, 8. — Citta del Vaticano, 1935. — P. 145sq.; Tino Alberto Sabattini P. Storia e Leggenda nei Peristephanon di Prudenzio // Rivista di Studi Classici. — 20. — 1972. — P. 37-38; Bibliotheca Sanctorum: Enciclopedia dei Santi. — R., 1961-70. — Vol. 5. — Col. 1296.
22
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2012. Том 13. Выпуск 4
в общине Тарракона современниками описанных событий. И наконец, важным свидетельством в пользу ранней датировки «Страстей Фруктуоза» является их безыскусный стиль и наличие подробностей, не имеющих назидательного значения и потому нехарактерных для этого жанра: например, описано, как Фруктуоз выходит навстречу пришедшим его арестовать солдатам в домашней обуви, а затем спрашивает у них разрешения обуться4.
Поэма Пруденция, тоже уроженца Тарраконской Испании, написанная в самом начале V в. по латыни, но с греческим заглавием «Peristephanon» — «О венцах», состоит из четырнадцати гимнов, каждый из которых повествует об одном или нескольких мучениках.
То, что «Страсти Фруктуоза» послужили источником для шестого гимна поэмы, не вызывает сомнений. Все основные эпизоды «Страстей» повторены Пруденцием. В обоих текстах Фруктуоз, пробыв в тюрьме шесть дней, крестит там заключенного5. Следы обмена предельно короткими репликами между судьей Эмилианом и Фруктуо-зом: «Episcopus es? — Sum — Fuisti»6 видны у Пруденция:
«cuius [Christi] sum famulus gregisque pastor.
subridens ait ille: iam fuisti»7.
Поскольку зависимость шестого гимна поэмы «О венцах» от «Страстей Фруктуоза» несомненна, попытка сравнить черты, которыми наделены мученики в этих двух текстах, представляет особый интерес. В «Страстях» сказано о том, что перед арестом «епископ Фруктуоз спрятался в своей спальне»8 — эпизод полностью отсутствующий у Пруденция. Зато радость Фруктуоза, когда его все-таки арестовали, Пруденцием усилена: Фруктуоз от радости сам спешит в тюрьму9 (в «Страстях» он от радости молится10) и обращает к своим сотоварищам ободряющую речь с упоминанием небесной награды11, чего нет в «Страстях». У Пруденция мученики, осужденные на сожжение, «радуются и запрещают народу плакать»12, тогда как в «Страстях» об их чувствах не сказано ничего, а радуются за них остальные христиане13. В первые три века своей истории, живя под постоянной угрозой гонений, Церковь увещевала своих членов не стремиться к мученичеству самим, а, напротив, по слову Христа, «бежать из города в город». Одобрение самодоноси-тельства было одним из отличий ереси монтанизма от ортодоксального христианства. Но под влиянием Евсевия, чьи взгляды в этом вопросе совпадали с монтанистскими, более поздние авторы тоже стали приписывать мученикам самостоятельный приход на суд и почти перестали упоминать, что те перед арестом пытались скрыться14.
4 Passio Fructuosi. 1.
5 Ibid. 2. Prud. Peri steph. — VI. — 29-31.
6 Passio Fructuosi. 2.
7 Prud. Peri steph. — VI. — 47-48.
8 Passio Fructuosi. 1.
9 Prud. Peri steph. — VI. — 18.
10 Passio Fructuosi. 1.
11 Prud. Peri steph. — VI. — 22-28.
12 Ibid. VI. — 51.
13 Passio Fructuosi. 3.
14 Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. — СПб., 2006. — С. 98-99; Розенблюм Е. М. Представления о поведении
Не избежал этого влияния и Пруденций15. Сравнение шестого гимна со «Страстями Фруктуоза» позволяет увидеть это наиболее отчетливо.
В «Страстях» сказано, что епископ пользовался любовью не только своей паствы, но и язычников16. При этом охраняющие место казни солдаты не мешают епископу перед смертью обратиться к пастве17, а один из воинов — и сам христианин18! У Пруденция об этом нет ни слова. Это единственное место во всем гимне, где поэт отступает от сюжета «Страстей»: вместо мученика речь произносит голос с неба19. Для более поздней агиографической традиции язычники предстают окрашенными лишь в черную краску, более сложная реальность взаимоотношений между ними и христианами упрощается и сводится к заданной схеме: они могут либо ненавидеть мученика, либо обращаться в христианство под воздействием его примера20. И тем более невозможным оказывается упоминать о присутствии христиан среди солдат.
В обоих текстах Фруктуоз смиренно отвергает заботу о себе и развязывает свои сандалии сам21, и там и там он соблюдает пост даже на пороге смерти22, но у Пруденция появляется отсутствующая в «Страстях» параллель со Христом, Который тоже отказался от питья на Кресте23. И «Страсти Фруктуоза», и гимн Пруденция содержат описание многих чудес24, что опровергает распространенное представление, будто чудеса указывают на позднее происхождение житийного памятника25.
Итак, мы видим, что Пруденций усилил радость мученика о грядущей награде и совсем убрал его попытку скрыться от преследователей, добавил сравнение мученика со Христом и упростил отношение язычников к христианам до «черно-белой» картины. Такие черты поведения мученика, как обращение и крещение им язычника, смиренное отвержение заботы о себе и исполнение своих обязанностей даже на пороге смерти, Пруденций оставил без изменений.
Еще нагляднее видно, как использует материал «Страстей» для построения собственного содержания св. Августин. Его проповедь, сохранившаяся под номером 273, была произнесена 21 января 396 г. в день памяти тарраконских мучеников. По раннехристианскому обычаю сперва были прочитаны «Страсти» святых этого дня, а уже затем епископ произнес посвященную им проповедь26. Нас интересует,
мученика на материале «Мученичества св. Иустина Философа» II Antiqvitas Ivventae. — Саратов, 2007. — Вып. 3. — С. 277-278.
15 Розенблюм Е. М. Идеал поведения мученика в поэме Пруденция «О венцах» II Antiqvitas Ivventae. — Саратов, 2008. — Вып. 4. — С. 169-170.
16 Passio Fructuosi. 3.
17 Ibid. 4.
18 Ibid. 3.
19 Prud. Peri steph. — VI. — 91-99.
20 Ср.: Розенблюм Е. М. Идеал поведения мученика... С. 156-163.
21 Passio Fructuosi. 3; Prud. Peri steph. — VI. — 79-81.
22 Passio Fructuosi. 3; Peri steph. — VI. — 52-57.
23 Peri steph. — VI. — 58-60; Мк. 15: 23.
24 Passio Fructuosi. 4-7.
25 Если даже в современной секулярной культуре чудеса, совершенные при жизни и после смерти человеком, который имеет репутацию святого, описываются современниками, то тем более не следует утверждать, что в архаической культуре современники не могли приписывать святому чудес.
26 Augustinus. Sermo 273. — 2.
какие черты поведения мучеников подчеркивает св. Августин, комментируя только что прочитанный текст.
Прежде всего, это такие базовые для христианства качества, как упование на Бога27, принадлежность к Вселенской Церкви и молитвенная связь с ней28. Затем св. Августин посвятил существенную часть проповеди разъяснению того, чем отличается христианский культ святых от языческого культа богов, настаивая на том, что мученики любят тех, кто поклоняется Богу, и ненавидят тех, кто подобающее Богу поклонение возносит им29. Все это было комментарием на одну лишь пару реплик из «Страстей Фруктуоза», которая в исходном тексте не несет существенной роли: на вопрос проконсула: «Неужто и ты почитаешь Фруктуоза?», — диакон Евлогий ответил: «Я почитаю не Фруктуоза, а Того, Кого почитает Фруктуоз»30. Таким образом, св. Августин использовал день памяти св. Фруктуоза для борьбы с языческим характером празднования дней памяти мучеников, что, как известно, было важной частью его пастырской деятельности.
И уж вовсе не связанным с исходным текстом является утверждение св. Августина, что если Геракл победил всего лишь великана Кака, Немейского льва и Цербера, то Фруктуоз «победил целый мир»31. Будучи классическим для христианской аскетики, это утверждение в то же время полностью привнесено в рассуждение о мученичестве св. Фруктуоза св. Августином.
Кратко рассмотрев три посвященных св. Фруктуозу текста, мы имели возможность увидеть, как один и тот же раннехристианский сюжет видоизменяется в разных обстоятельствах в зависимости или от сознательно поставленных церковным автором целей, или от различных культурных особенностей конкретного исторического момента.
Подобный анализ, возможный благодаря тому что до нашего времени сохранились три разных текста об одном и том же мученичестве, может быть полезен как для источниковедческого анализа посвященных мученикам сочинений в тех случаях, когда до нас дошли только памятники, написанные в иной культурно-исторической ситуации по сравнению с описанными в них событиями, так и для выявления более общих закономерностей развития сюжетов в житийной литературе.
литература
1. Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. — СПб., 2006.
2. Розенблюм Е. М. Представления о поведении мученика на материале «Мученичества св. Иустина Философа» II Antiqvitas Ivventae. — Саратов, 2007. — Вып. 3. — С. 271-279.
3. Розенблюм Е. М. Идеал поведения мученика в поэме Пруденция «О венцах» II Antiqvitas Ivventae. — Саратов, 2008. — Вып. 4. — С. 150-175.
4. Delehye H. Les passions des martyrs et les genres litteraires. — Bruxelles, 1966.
27 Ibid. 1.
28 Ibid. 2.
29 Ibid. 3-8.
30 Passio Fructuosi. 2. — 7-8.
31 Augustinus. Sermo 273. — 6.
5. Franchi De Cavalieri P. Gli Atti di S. Fructuoso di Tarragona // Note Agiografiche. — Vol. 8. — Citta del Vaticano, 1935. — P. 126-199.
6. Gorostidi Pi D. El paisaje epigrafico tarraconense en epoca tardoantigua: las inscripciones paleocristianas // Mors omnibus instat. Aspectos arqueologicos, epigraficos y rituales de la muerte en el Occidente Romano / Edd. Javier Andreu, David Espinosa y Simone Pastor. — Madrid, 2011. — P. 529-548.
7. Sabattini T. A. Storia e Leggenda nei Peristephanon di Prudenzio // Rivista di Studi Classici. — 1972. — Vol. 20. — P. 32-53, 187-221; — 1973. — Vol. 21. — P. 39-77.
