CC BY
6Экономические системы. 2022. Том 15, № 1 (56). С. 70-79. Economic Systems. 2022;15(1(56)):70-79.
ЭКОНОМИКА ТОПЛИВНО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО КОМПЛЕКСА
Научная статья УДК 622
DOI 10.29030/2309-2076-2022-15-1-70-79
РАЗВИТИЕ ЭКОЛОГИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ КАК ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ УГРОЗА УГОЛЬНОЙ ЭНЕРГЕТИКЕ РОССИИ
Денис Леонидович Палеев1Н, Максим Васильевич Черняев2
1 2 Российский университет дружбы народов, Москва, Россия
1 paleev-dl@rudn.ru
2 chernyaev-mv@rudn.ru
Аннотация. Уголь является самым дешевым и одновременно наиболее экологически грязным из традиционных энергоносителей. Это приводит к острым противоречиям энергетиков с экологами. В США и странах Еврозоны борьба с угольной энергетикой стала важным аспектом политической деятельности «зеленых» партий и уже привела к существенному снижению потребления угля в производстве электроэнергии. Угольная энергетика РФ пока не испытывает такого давления со стороны общественности, но опыт других стран свидетельствует о существовании такой угрозы в перспективе. В статье исследованы опыт международной экологической организации Sierra Club по борьбе с угольной энергетикой и возможность повторения сходного сценария в России.
Ключевые слова: уголь, развитие экологического движения, ТЭЦ, угольная энергетика, экология
Для цитирования: ПалеевД.Л., ЧерняевМ.В. Развитие экологического движения как потенциальная угроза угольной энергетике России // Экономические системы. 2022. Том 15, № 1 (56). С. 70-79. DOI 10.29030/2309-2076-2022-15-1-70-79.
Благодарности: статья подготовлена в рамках инициативной научно-исследовательской работы № 061607-0-000 на тему «Комплексное решение для повышения экономической эффективности угольной промышленности как условие укрепления энергетической безопасности России», выполняемой на базе кафедры национальной экономики экономического факультета РУДН.
© Палеев Д.Л., Черняев М.В., 2022
ECONOMY OF THE FUEL AND ENERGY COMPLEX
Original article
THE DEVELOPMENT OF THE ENVIRONMENTAL MOVEMENT AS A POTENTIAL THREAT TO THE COAL POWER INDUSTRY
OF THE RUSSIA
Denis L. Paleev1H, Maxim V. Chernyaev2
1 2 RUDN University, Moscow, Russia
1 paleev-dl@rudn.ru
2 chernyaev-mv@rudn.ru
Abstract. Coal is the cheapest and at the same time the most environmentally dirty of the traditional energy carriers. This leads to acute contradictions between power engineers and environmentalists. In the United States and the Eurozone countries, the fight against coal energy has become an important aspect of the political activities of the «green» parties and has already led to a significant reduction in coal consumption in electricity production. The coal energy industry of the Russian Federation is not yet experiencing such pressure from the public, but the experience of other countries indicates the existence of such a threat in the future. The article examines the experience of the international environmental organization Sierra Club in combating coal-fired energy and the possibility of repeating a similar scenario in Russia.
Keywords: coal, environmental movement, thermal power plants, coal energy, ecology
For citation: Paleev D.L., Chernyaev M.V. The development of the environmental movement as a potential threat to the coal power industry of the Russia. Economic Systems. 2022;15(1(56)):70-79. (In Russ.). DOI 10.29030/2309-2076-2022-15-1-70-79.
Acknowledgments: the article was prepared as part of the initiative research work No. 061607-0-000 on the topic «A comprehensive solution for improving the economic efficiency of the coal industry as a condition for strengthening Russia's energy security», carried out on the basis of the Department of National Economics of the Faculty of Economics of the RUDN.
Введение
Для многих регионов мира уголь является наиболее доступным и дешевым энергоресурсом. Электростанции на угле получили повсеместное распространение. Они относительно дешевы, компактны, помимо электроэнергии обеспечивают отопление прилегающих территорий. Для их работы достаточно железной дороги или порта для доставки топлива в необходимых объемах.
Угольные электростанции вырабатывают около 40% электроэнергии в мире, т. е. самую большую долю в сравнении с другими типами генерации, однако в последнее девятилетие ситуация стала резко меняться. С 2014 г в ЕС и США началось снижение загрузки действующих ТЭЦ и их закрытие. С 2010 по 2017 г только 34% запланированных угольных мощностей были построены или переведены в состояние строительства [1]. В 2018 г на Международной конференции ООН по климату 20 государств объединились в альянс Powering Past Coal Alliance (PPCA), предусматривающий прекращение использования угля в энергетике. Это положило начало сворачиванию мировой угольной энергогенерации, хотя и с разными темпами в разных странах.
Темп задали США и наиболее развитые страны Европы, но постепенно о снижении потребления угля заявили Вьетнам, Индонезия, Пакистан и многие другие, более бедные страны. Отдельно стоит отметить позицию Китая и Индии, которые формально заявили о планах по отказу от угля, но в реальности не достигли в этом значимых результатов, поэтому фактически развитие угольных электростанций продолжается.
Что стало главной причиной происходящих изменений? По мнению европейских СМИ, причина лежит в росте экологической заинтересованности населения. Получается, что общественное мнение в современном мире может возобладать над экономической целесообразностью.
Рассмотрим пример США. В 2001 г. администрация Буша опубликовала свою Национальную энергетическую политику, направленную на резкий рост генерирующих мощностей. В течение следующих 20 лет США планировали построить от 1300 до 1900 новых электростанций. Риски роста стоимости природного газа вынудили разработчиков документа особое место уделить именно угольным ТЭЦ (White House, 2001). Сначала это вызвало инвестиционный бум, но вскоре ситуация стала меняться. Инициатором борьбы стала крупная экологическая организация Sierra Club, которая занимается лоббированием политиков и продвижением во власть кандидатов от «зеленых» партий в целях продвижения экологической политики. Одним из ведущих направлений деятельности является противодействие использованию угля (программа Beyond Coal) [2].
В результате действий Sierra Club американская программа строительства угольных ТЭЦ была практически провалена: из 235 заявленных проектов 203 были отклонены. Как следствие, к 2011 г. правительство было вынуждено сместить отраслевые планы в сферу возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и газовых ТЭЦ. Экологи немедленно заявили о своей победе в противостоянии с экономикой [3].
Вопрос о существенном влиянии общественных организаций на экологическую политику государства отмечали многие исследователи. Этим объясняют быстрое развитие ветровой и солнечный энергетики в Германии с начала 1990-х гг. [4], развитие ВИЭ в США [5] и др. Успех позволил «зеленым» партиям показать себя как политическую силу, которая может заставить считаться со своим мнением остальных и влиять на политический истеблишмент.
Может ли аналогичная ситуация произойти в России? Российские экологические активисты уже не раз проявляли свою активность и добивались поставленных целей. Какова вероятность усиления их влияния на деятельность отечественной угольной энергетики? Для ответа на эти вопросы нужно понять логику развития экологических инициатив, и здесь ученые расходятся во мнениях. Одни говорят о приоритете экологического сознания в обществе, другие утверждают, что требования общественности вторичны, и поддерживаются интересов промышленников, которые таким образом лоббируют свои экономические интересы. В данном исследовании принимается гипотеза о равном влиянии и тесной взаимосвязи экономических и социальных предпосылок. Рассмотрим сперва экономические предпосылки.
Деиндустриализация развитых стран ограничила их потребность в электроэнергии. Например, в США общий годовой объем внутреннего потребления практически не менялся с 2000 г Рост генерации был, но он обусловлен появлением на рынке больших объемов сланцевого газа, что позволило провести импорто-замещение и существенно нарастить экспорт электроэнергии (рис. 1). Дефицит внутреннего спроса вызвал падение котировок акций энергокомпаний. Например, индекс S & P 500 Energy, начиная с 2014 г. и по настоящее время, снизился почти вдвое; отрасль стала стремительно терять привлекательность, а инвесторы - искать выход.
Рис. 1. Обзор производства и потребления электроэнергии в США
Источник: U.S. Energy Information Administration (https://www.eia.gov).
Наличие сланцевого газа и рост магистральных газовых сетей объективно простимулировало перевод на газ существующих угольных станций. Это позволяет экономить на очистных сооружениях и выплатах за выбросы СО2. Таким образом, у инвесторов появились экономические предпосылки для проектов модернизации. Нужно только добиться преференций от государств, которые сделают такие проекты гарантированно выгодными.
Схожая ситуация наблюдается в Европе, но там нет собственных энергоресурсов для расширения экспорта, и генерация электроэнергии прямо связана с масштабами производства. Газовая альтернатива там возможна, но рискованна, так как газ нужно будет импортировать, поэтому инвестиционные интересы Европы более смещены в сторону ВИЭ.
Поскольку угольные ТЭЦ требуют дорогих очистных сооружений и выплат за выброс СО2, то при снижении объемов генерации они страдают первыми. В среднем мировые угольные электростанции работают сегодня с загрузкой 52,5% при нормативном показателе около 80%. Это снижает рентабельность текущей деятельности и делает угольные ТЭЦ главными кандидатами на замену.
Уровень капитала при существующей технологической основе современной энергетики достиг своей предельной полезности. Для дальнейшего развития нужны новые долгосрочные цели, и экологическая тема открыла здесь новые горизонты. Проблема состоит в том, что экономический эффект проектов модернизации считается как разница между эффективностью нового проекта и упущенной выгодой от отказа использования старой технологии генерации. Поскольку мощность генерации не увеличивается, а себестоимость, как правило, выше, то экономическая эффективность такой замены сомнительна.
Выгода для инвесторов возможна только при признании подобных проектов социально значимыми и получении соответствующих преференций. Для этого необходимо убедить власти в необходимости скорейшей замены грязного угля на новые прогрессивные технологии и активно лоббировать экологические интересы через поддержку разнообразных экологических движений и «зеленых» политических партий. Поэтому в развитых странах вопрос экологической модернизации энергетики связан с политикой и имеет в основе инвестиционные интересы. Из этого следует первичность экономической целесообразности над общественными экологическими трендами [6].
Формирование экономических предпосылок к экологическим преобразованиям инициирует формирование соответствующих общественных структур и социальный запрос на изменения. Экологические движения можно условно разделить на позитивные и негативные. Первые выступают за скорейшее внедрение новых экологичных технологий (например, ВИЭ), вторые борются с существующими грязными технологиями.
Один из теоретиков зеленого движения Кнут утверждал, что первоначальная идея «зеленого кейнсианства» в форме бюджетных ассигнований в развитие чистой энергетики не оправдала себя и теперь следует говорить о «зеленом шумпе-терианстве», следуя концепции Д. Шумпетера о «созидательном разрушении» [7].
Старое должно быть уничтожено, чтобы освободить место для чистой энергетической экономики. На практике это означает, что экологи должны целенаправленно и всеми средствами разрушать всю цепочку бизнес-процессов использования старых технологий, и тогда бизнесу не останется иного пути, как реформироваться [8].
Деятельность Sierra Club по борьбе с углем является наглядным примером негативного экологического движения. Они не предлагают альтернативы, а просто мешают деятельности любого производства, связанного со сжиганием угля. Ранее схожая тактика была успешна применена против свалок радиоактивных отходов [9] и терминалов сжиженного природного газа [10].
Следуя общим тенденциям литературы о негативных экологических движениях Запада, можно отметить несколько базовых аспектов успеха экологических движений. Во-первых, это постоянное поддержание общественного интереса к проблеме, для чего должен быть создан центр, постоянно работающий со СМИ и поддерживающий активистов [10, 11]. Во-вторых, решение существующей общепризнанной базовой проблемы может вдохновить сторонников [12]. Такой объединяющей проблемой может стать изменение климата под влиянием сжигания любого ископаемого топлива. Наконец, следует упомянуть конкретность текущих задач и постоянное достижение небольших побед, которые укрепляют общее чувство коллективной эффективности движений [13]. Именно так действуют большинство экодви-жений. Они организуют проведение митингов, встречи с жителями и экспертами, обеспечивают координацию общественных комментариев, распространяют петиции, поддерживают научные исследования и публикации в СМИ. Такая стратегия направлена на побуждение властей к принятию новых экологических законов, а потому эффект проявляется с большим временным лагом.
Успех Sierra Club обусловлен другой стратегией. Их действия можно назвать хорошо спланированным судебным сутяжничеством или саботажем угольных проектов. Для этого привлекаются профессиональные юридические фирмы, которые организуют бесконечные иски с требованиями пересмотра дел, проведения новых экспертиз, созыва разных комиссий. Целью этих действий является максимальное увеличение количество этапов проверок, вовлечение в них максимального числа учреждений. Все это затягивает окончательное решение, которое по ряду проектов превышало 7 лет [14].
Энергетические проекты и их инфраструктура требуют больших инвестиций, а потому они чувствительны к длительности инвестиционной фазы. Неопределенность относительно сроков принятия решения по проектам и условий их реализации приводит к отказу от проектов [14]. Таким образом, Sierra Club не столько пытается изменить экологическое законодательство, сколько занимается «созидательным разрушением» в рамках концепции Шумпетера.
Важно, что Sierra Club не просто спускает планы из штаб-квартиры. Здесь четко видна опора на местных активистов. Sierra Club стремится развить потенциал, которого часто не хватает местным группам. Им удалось объединить местные усилия в сложную, хорошо скоординированную и хорошо финансируемую общенациональную кампанию противодействия угольной энергетике.
Далее рассмотрим ситуацию в РФ. Понимание перспективного спроса на уголь принципиально важно, так как от него зависят не только планы угольных компаний, но и масштабные инвестиции в инфраструктуру. Наши генерирующие мощности стабильно пока растут с 1998 г вслед за восстановлением промышленности [15]. ТЭЦ традиционно являются важнейшими источниками генерации, в 2020 г их вклад в выработку электроэнергии составлял от 40 до 92% в зависимости от округа. Доля угольных ТЭЦ в структуре генерации в России составляет примерно вдвое выше среднемировой. Цена угольной энергии по новым проектам составляет 3-7 руб. за кВт и уступает только парогазовым установкам (2,5-3 руб. за кВт) [16], так что существенных экономических причин отказа от угля в России нет.
Наибольшую проблему для России представляет множество старых угольных станций. Изначально они проектировались под обслуживание развитой советской промышленности и сегодня работают с недозагрузкой. Коэффициенты использования установленной мощности ТЭЦ в среднем по РФ даже меньше среднемировых - около 44%. Напротив, для АЭС коэффициент составляет по разным регионам 74-96% [17].
Половинная загрузка ТЭЦ снижает их рентабельность, но не требует закрытия. Эти станции нужны для обслуживания населенных пунктов и мелких производств. Их замена мощностью из единой энергосистемы не всегда возможна, а вот перевод на газ действительно позволяет повысить эффективность. Газовые турбины позволяют работать в широком диапазоне мощности и требуют только стабильного централизованного газоснабжения. В этом случае уголь проигрывает в конкуренции. Например, его доля в топливной корзине ТЭЦ на Урале за 11 лет упала с 25 до 16%. Проблема в том, что это возможно только в регионах с развитой газопроводной инфраструктурой. В Сибири и во многих других регионах России доля угля сохраняется неизменной, и в целом по стране снижение его потребления пока не превысило 2% [18].
В РФ есть возможность наращивать мощности простым увеличением загрузки существующих станций, можно переводить существующие угольные станции на газ, можно совершенствовать сами угольные станции, внедряя ультрасверх-критические энергоблоки. В России пока возможен традиционный путь развития энергетики, у инвесторов нет острой потребности лоббировать внедрение новых технологий с использованием «зеленых» партий, нет свободного капитала на подобные проекты.
Отсутствие экономических предпосылок накладывает отпечаток на характер действий отечественных экологических активистов, которые действуют согласно своим убеждениям вне связи с бизнесом. Отсюда - отсутствие системного подхода. В России периодически происходят экологические конфликты, но это не системное противодействие, а конфликты на местном уровне. С этой позиции следует рассматривать возможности отечественных экологов действовать против угольной энергетики по собственной инициативе или в рамках международных проектов. Пока отечественные экологи ограничиваются научными исследованиями, публичными акциями протеста, призывами и выдвижением отдельных законодательных инициатив в русле современных европейских тенденций.
Многие наши экодвижения являются филиалами WWF, Greenpeace и других международных организаций, они действуют в рамках классической схемы экологических движений США и Европы начала 2000-х гг. Простой обзор экологических инициатив в отношении угля показывает крайне низкую активность экологов в этой теме. Можно назвать лишь декларацию Всемирного фонда охраны природы (WWF) о принятии долгосрочной стратегии развития России со значительным уменьшением роли использования угля в экономике [19]. Есть ряд негативных публикаций в отношении добычи или использования угля в отдельных регионах, но более решительных действий в этом направлении отмечено не было.
Повторить успех Sierra Club отечественным экологам мешает как минимум отсутствие финансовых ресурсов для оплаты профессиональных юристов и регулярных PR-компаний в СМИ, источником которых являются заинтересованные бизнес-структуры. Акции наподобие борьбы с мусорным полигоном в Шиесе носят локальный характер и направлены на узкую проблему конкретной территории, их поддерживают местные активисты.
Системная борьба с угольной энергетикой имеет в своей основе проблему изменения климата из-за выбросов и СО2, но соцопросы россиян показывают низкий интерес к этой теме. Среди всех экологических проблем изменение климата находится в конце списка, далеко отставая от понятных всем загрязнений воды, воздуха, проблемы свалок [20]. Хорошо заметный выброс сажи угольными ТЭЦ волнует россиян больше незаметного глазу углеводородного следа. Следовательно, проблему можно решить без радикальных мер простой установкой качественных очистных сооружений. Отечественные электростанции часто являются градообразующими объектами, и местное население не поддержит их закрытие ради абстрактной экологии. У противников угольной энергетики в России пока нет требуемой общественной поддержки.
Заключение
Итак, в России нет ни экономических, ни социальных предпосылок для активного противостояния угольной электрогенерации. Скорее всего, в обозримой перспективе по мере развития газопроводных сетей будет происходить плавный переход на газ в силу объективной экономической выгоды. Вероятно, Россия последует примеру Китая и Индии, которые формально декларируют экологические цели, но действуют исходя из экономической целесообразности.
Список источников
1. Мировой рынок угольной генерации : обзор // Информационно-консалтинговая группа ИСС. 2018. URL: https://electricalnet.ru/blog/obzor-mirovoi-rynok-ugolnoi-generatsii (дата обращения: 16.02.2022).
2. Европейское представительство Europe Beyond Coal. URL: https://beyond-coal.eu (дата обращения: 16.02.2022).
3. GrunwaldM. Inside the war on coal: How Mike Bloomberg, red-state businesses, and a lot of Midwestern lawyers are changing American energy faster than you think. Politico. URL: http://www. politico.com/agenda/story/2015/05/inside-war-on-coal-000002 (дата обращения: 16.02.2022).
4. Jacobsson S., Laubcr V. The politics and policy of energy system transformation - explaining the German diffusion of renewable energy technology // Energy Policy. 2006. No. 34 (3). Р. 256-276.
5. Dob Doblinger C., Soppe Б. Change-actors in the U.S. electric energy system: The role of environmental groups in utility adoption and diffusion of wind power // Energy Policy. 2013. No. 61. Р. 274-284.
6. Sussams L., Grant A. The U.S. Coal Crash: Evidence for Structural Change. Carbon Tracker. URL: http://www.carbontracker.org/wp-content/uploads/2015/03/US-coal-designed-Web.pdf (дата обращения: 16.02.2022).
7. Knuth S. Green Devaluation: Disruption, Divestment, and Decommodification fora Green Economy // Capitalism, Nature, Socialism. 2016. Vol. 28, no. 1. Р. 98-117.
8. Unruh G.C. Understanding carbon lock-in // Energy Policy. 2000. Vol. 28, no. 12. Р. 817-830.
9. Sherman D. Not Here, Not There, Not Anywhere: Politics, Social Movements, and the Disposal of Low-Level Radioactive Waste. RFF Press, 2011.
10. McAdam D., Boudet H. Putting Social Movements in Their Place: Explaining Opposition to Energy Projects in the United States, 2000-2005. Cambridge University Press, 2012.
11. Gioielli R. Environmental Activism and the Urban Crisis: Baltimore, St. Louis, Chicago. University Press, 2014.
12. BenfordR., SnowD. Framing processes and social movements: An overview and assessment // Annual Review of Sociology. 2000. No. 26. Р. 611-639.
13. McAdam D. Social Movement Theory and the Prospects for Climate Change Activism in the United States // Annual Review of Political Science. 2017. Vol. 20, no. 1. Р. 189-208.
14. SandlerK.G. The Impact of Sierra Club's Beyond Coal Program on Proposed New Coal-Fired Power Plants At the Turn of the 21-st Century. George Mason. University Fairfax. Virginia, 2020.
15. Отчет о функционировании ЕЭС России в 2020 году. URL: https://www.so-ups.ru/ fileadmin/files/company/reports/disclosure/2021/ups_rep2020.pdf (дата обращения: 16.02.2022).
16. Тихонов С. Сети со здоровым питанием. Как устроен российский энергетический баланс // Российская газета. 2021. № 65 (8416). 28 март. URL: https://rg.ru/2021/03/28/kak-ustroen-rossijskij-energeticheskij-balans.html (дата обращения: 16.02.2022).
17. Основные характеристики российской электроэнергетики. URL: https://minenergo.gov. ru/node/532 (дата обращения: 16.02.2022).
18. Дятел Т. Россия держится за уголь. ТЭС на твердом топливе сохранят свою нишу // Коммерсантъ. 2019. № 18. 1 февр. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3869013 (дата обращения: 16.02.2022).
19. WWF предложил правительству России отказаться от угля. URL: https://rossaprimavera. ru/news/cb487422 (дата обращения: 16.02.2022).
20. Давыдова А. Greenpeace. Верят ли россияне в климатический кризис? URL: https:// climate.greenpeace.ru/veryat-li-rossiyane-v-climaticheskiy (дата обращения: 16.02.2022).
References
1. The global coal generation market : an overview. Information and Consulting Group ISS. 2018. URL: https://electricalnet.ru/blog/obzor-mirovoi-rynok-ugolnoi-generatsii. (In Russ.).
2. European Representative Office of Europe Beyond Coal. URL: https://beyond-coal.eu. (In Russ.).
3. Grunwald M. Inside the war on coal: How Mike Bloomberg, red-state businesses, and a lot of Midwestern lawyers are changing American energy faster than you think. Politico. URL: http://www. politico.com/agenda/story/2015/05/inside-war-on-coal-000002.
4. Jacobsson S., Laubcr V. The politics and policy of energy system transformation - explaining the German diffusion of renewable energy technology. Energy Policy. 2006;34(3):256-276.
5. Dob Doblinger C., Soppe B. Change-actors in the U.S. electric energy system: The role of environmental groups in utility adoption and diffusion of wind power. Energy Policy. 2013;(61):274-284.
6. Sussams L., Grant A. The U.S. Coal Crash: Evidence for Structural Change. Carbon Tracker. URL: http://www.carbontracker.org/wp-content/uploads/2015/03/US-coal-designed-Web.pdf.
7. Knuth S. Green Devaluation: Disruption, Divestment, and Decommodification fora Green Economy. Capitalism, Nature, Socialism. 2016;28(1):98-117.
8. Unruh G.C. Understanding carbon lock-in. Energy Policy. 2000;28(12):817-830.
9. Sherman D. Not Here, Not There, Not Anywhere: Politics, Social Movements, and the Disposal of Low-Level Radioactive Waste. RFF Press, 2011.
10. McAdam D., Boudet H. Putting Social Movements in Their Place: Explaining Opposition to Energy Projects in the United States, 2000-2005. Cambridge University Press, 2012.
11. Gioielli R. Environmental Activism and the Urban Crisis: Baltimore, St. Louis, Chicago. University Press, 2014.
12. Benford R., Snow D. Framing processes and social movements: An overview and assessment. Annual Review of Sociology. 2000;(26):611-639.
13. McAdam D. Social Movement Theory and the Prospects for Climate Change Activism in the United States. Annual Review of Political Science. 2017;20(1):189-208.
14. Sandler K.G. The Impact of Sierra Club's Beyond Coal Program on Proposed New Coal-Fired Power Plants At the Turn of the 21st Century. George Mason. University Fairfax. Virginia, 2020.
15. Report on the functioning of the UES of Russia in 2020. URL: https://www.so-ups.ru/fileadmin/ files/company/reports/disclosure/2021/ups_rep2020.pdf. (In Russ.).
16. Tikhonov S. Networks with healthy nutrition. How the Russian energy balance is arranged. Rossiyskaya Gazeta. 2021 March 28;(65(8416)). URL: https://rg.ru/2021/03/28/kak-ustroen-rossijskij-energeticheskij-balans.html. (In Russ.).
17. Main characteristics of the Russian electric power industry. URL: https://minenergo.gov.ru/ node/532. (In Russ.).
18. Dyatel T. Russia is holding on to coal. Solid fuel thermal power plants will retain their niche. Kommersant. 2019 Febr 01;(18). URL: https://www.kommersant.ru/doc/3869013. (In Russ.).
19. WWF proposed to the Russian government to abandon coal. URL: https://rossaprimavera. ru/news/cb487422. (In Russ.).
20. Davydova A. Greenpeace. Do Russians believe in the climate crisis? URL: https://climate. greenpeace.ru/veryat-li-rossiyane-v-climaticheskiy. (In Russ.).
Информация об авторах
Д.Л. Палеев - кандидат технических наук, доцент кафедры национальной экономики, экономический факультет РУДН;
М.В. Черняев - кандидат экономических наук, доцент кафедры национальной экономики, советник декана по ВЭД, экономический факультет РУДН.
Information about the authors
D.L. Paleev - Ph.D. in technical sciences, associate professor of national economy department, faculty of economics, RUDN University;
M.V. Chernyaev - Ph.D. in economic sciences, associate professor of national economy department, dean's adviser on international cooperation issues, faculty of economics, RUDN University.
Статья поступила в редакцию 12.02.2022; одобрена после рецензирования 20.02.2022; принята к публикации 03.03.2022.
The article was submitted 12.02.2022; approved after reviewing 20.02.2022; accepted for publication 03.03.2022.
