CC BY
16
I.G. ONOPRIENKO
THE NOBLEMANS ESTATE IN THE MIDDLE OF THE 19th CENTURY AS REFLECTION OF FUNCTIONING OF THE INSTITION OF SERFDOM IN EVERYDAY LIFE (ON THE PATTERN OF THE CENTRAL BLACK EARTH REGION)
The article deals with relations between landlords and peasants in village of the Central Black Earth Region in the middle of the 19th century. The problem offers a variety of views. But the following tendency is evident: the higher landlord's social-economic status, the less social tension among his serfs. The landlord's individuality was also very important.
A.A. ПОДВИГАЙЛО (Белгород)
РАЗВИТИЕ АРЕНДЫ ЦЕРКОВНЫХ ЗЕМЕЛЬ В КУРСКОЙ И ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНИЯХ В 60-90-е гг. Х1Х СТОЛЕТИЯ
Духовенство в Российской империи. Численность духовенства в Курской и Воронежской губерниях. Церковное землевладение в Курской и Воронежской губерниях. Аренда церковных земель в Воронежской губернии по данным 1887 г. Аренда церковных земель в Курской губернии по данным 1887 и 1901 гг.
В данной статье рассматривается проблема развития аренды церковной земли в Курской и Воронежской губерниях в 60-90-е гг. Х1Х в.
В 1861 г. к началу Великих реформ в Российской Империи насчитывалось 37.381 церковь, 598 соборов, а также 12.186 часовен и молитвенных домов в которых служили 113.815 духовных лиц.1 Общее же число белого духовенства и церковнослужителей, включая внештатных, доходило до 126.164 человек. В целом же во всей империи вначале 70-х гг. Х1Х в. насчитывалось представителей «духовного сословия обоего пола» порядка 685.000 человек. На каждую 1000 человек приходилось до10 человек духовного звания.2 В частности в Курской губернии, в 1865 г. представителей белого духовенства насчитывалось 10.792 человек мужского пола и 11.129 женского (жен и дочерей священников так же относили к духовному сословию).3 В Воронежской губернии по данным на 1879 г., белого духовенства насчитывалось 13.849 человек, в том числе 6.432 мужского и 7.417 женского пола.4
Необходимо так же отметить, что всю вторую половину Х1Х в. количество церковных приходов неуклонно росло, несмотря на предпринятые правительством с началом реформ меры по сокращению количества функционировавших приходов. В 1870 г. в Курской губернии насчитывалось уже 987 церквей, в то время как в Воронежской губернии функционировали 862 церкви при четырёх упразднённых. В 1880 г. в Курской губернии функционировало уже 1.019 приходов при 26 упразднённых, в то время как в Воронежской губернии числилось 922 прихода при 76 упразднённых.5 Таким образом, по количеству функционировавших приходов, Курская губерния превосходила Воронежскую, вместе с этим важно отметить так же, что количество упразднённых приходов в Воронежской губернии было больше чем в курской.
Любая вновь открывшаяся православная церковь получала от правительства земельный надел. Поэтому к началу 60-х гг. подавляющее большинство приходов РПЦ имело в своём пользовании земельные угодья. По статистическим данным от 1877 г. в Курской губернии насчитывалось 45.502 десятины, а в Воронежской 41.908 десятин. В 1905 г.
в Курской губернии насчитывалось уже 42.086 десятин, а в Воронежской губернии 47.423 десятин церковной земли.6 По закону размер церковного надела должен был составлять 33 десятины распашной земли и 3 десятины усадебной, а где это возможно и превосходить установленную норму. В частности, в Курской губернии, средний размер церковного земельного надела, приходившегося на один причт составлял 48,5 десятин земли, а в Воронежской 51,8 десятин.7
Земельные угодья и полученный с них прибавочный продукт, по мнению правительства, должны были компенсировать простому приходскому духовенству его низкий денежный оклад, если священник, разумеется, получал от государства жалование. К примеру, в 1890 г. в России насчитывалось 45.037 приходов, а жалование по данным 1891 г. получали лишь 18.883 причта или менее половины от общего их количества.8 Денежный оклад от государства получали лишь штатные священники, в то время, как заштатное духовенство вынуждено было существовать лишь за счёт прихожан и собственного труда. Прозябающий в беспросветной нищете священник был в России того времени явлением далеко не редким. Низкое жалование, или его отсутствие вынуждало приходских священников активно использовать свои земельные наделы. Священники в основной своей массе обрабатывали землю самостоятельно, трудясь на пашне подобно своим прихожанам, или же обрабатывали её с помощью наёмной рабочей силы. Духовенству разрешалось сдавать церковную землю в аренду. Казалось, что в условиях крестьянского малоземелья Европейской России аренда была наиболее выгодна для членов церковного причта, так как давала возможность получать духовенству дополнительные финансовые средства а острый земельный дефицит, стимулировал повышение рентной платы за сдаваемые в аренду церковные земли. Однако, несмотря на объективные исторические условия, аренда церковных земель в Курской и Воронежской губерниях не получила должного развития. Одной из причин того что аренда церковных земель не получила должного развития было строгое административное регулирование всей экономической деятельности российского духовенства. Нельзя так же не отметить тот факт, что в такой форме землепользования как аренда, церковные причты были серьёзно ограничены.
Права приходского духовенства на пользование церковной землёй, выделенной приходу, чётко регламентировались церковным законодательством, которое предусматривало возможность сдачи церковной земли в краткосрочную аренду, на срок не более одного года (в последствии было разрешено сдавать церковную землю в аренду сроком до
12 лет). Земля могла сдаваться в аренду одним членом причта только с разрешения настоятеля церкви. Причт мог сдавать в аренду всю церковную землю только с согласия всех его членов.9
Другая причина, тормозившая развитие аренды церковных земель состояла в практике наделения причта церковной землёй, при которой духовенство получало церковную землю в соответствии с определённой пропорцией. Каждый член причта получал земельные угодья, разделённые на отдельные полосы разного качества: хорошего, среднего и плохого качества. Как отмечала Т.Г.Леонтьева, было «трудно сдать в аренду землю, разделённую между членами причта, на ровные полосы лучшей, средней и худшей земли, в условиях низкой рыночной активности крестьян, больше озабоченных проблемой собственного хозяйственного выживания». Аренда была «рискованна» для членов причта ещё и тем, что крестьяне постоянно забывали платить ренту, считая, «что священнику долг спишется, как некогда прощались недоимка барину».10
В условиях подобных административных ограничений, развитие аренды церковных земель в Курской и Воронежской губерниях происходило довольно медленно. В этом можно убедиться, рассмотрев приведённые автором данной статьи статистические данные. Информация по аренде церковных земель в Курской и Воронежской губерниях имеется только на 1880-е гг. Поэтому в качестве примера возьмём Воронежскую губернию, где статистические данные приведены более полно. Согласно данным ЦСК МВД от 1887 г. в пользовании воронежских церквей находилось 39.009 десятин земли. В 1887 г. в аренду воронежским духовенством сдавалось 3.423 десятины или в общей
сложности 195 земельных участков бывших в пользовании церковных причтов.11 Таким образом в аренду сдавалось менее 10% от общего количества церковных земель находившихся в пользовании воронежского приходского духовенства. Средний размер, сдававшегося в аренду церковного земельного участка составлял 18 десятин. Арендная плата за 1 десятину церковной земли в Воронежской губернии составляла 9 рублей 66 копеек десятину распашной земли и 6 рублей и 33 копейки за десятину луговой земли.12
К сожалению, отсутствие статистических данных от 1887 г. по аренде церковных земель в Курской губернии не позволяет нам в полной мере проанализировать развитие арендных отношений среди курского духовенства, чтобы сравнить их с аналогичными показателями воронежского. Тем не менее, отдельные данные по состоянию аренды церковных земель в Курской губернии мы можем привести. Согласно статистическим данным за 1877 г. в Курской губернии насчитывалось 45.502 десятины церковной земли. В работе «Статистические сведения по земельному вопросу в Европейской России» содержатся обобщённые данные по аренде церковных и монастырских земель Курской губернии относящиеся к 1887 г. Согласно этим данным в 1887 г. в Курской губернии в аренду монастырями и церквами сдавалось 4,5 тысячи десятин земель разного рода или 2,9% от общей площади земли церквей и монастырей.13 Более конкретных данных о том какое количество земельных угодий сдавалось в аренду церквами, а какое монастырями не указывалось. Но обращает на себя внимание, тот факт что, воронежское приходское духовенство сдавало в аренду земельных угодий разного рода почти в 7 раз больше, чем курское белое и черное вместе взятое. Таким образом, по состоянию на 1887 г. развитие аренды церковных угодий было более развито среди простого приходского духовенства Воронежской губернии.
Более полную и точную информацию по аренде церковной земли в Курской губернии мы можем привести по статистическим данным Курского губернского статистического комитета от 1901 г. В 1901 г. в губернии насчитывалось 42.802 десятины церковной земли, которые составляли 882 церковно-приходских владения. В аренду сдавалось 100 участков церковной земли, находившейся в пользовании духовенства.1
Общая площадь сдавшейся в аренду церковной земли составляла 1.899 десятин земли. Что составляло не многим более 11% от общего количества церковных владений. В среднем размер одного участка церковной земли, который сдавался в аренду курским духовенством, равнялся 19 десятин земли. Размер ренты за десятину распашной церковной земли в Курской губернии составляла 16 рублей, а за десятину луговой 15,5 рублей, что почти что в 1,5 и 2,5 раза выше чем в Воронежской губернии.15
Вышеуказанные факты, подтверждают наш вывод о том, что аренда церковно-при-ходских земель в Курской и Воронежской губерниях развивалась довольно медленными темпами. Количество сдававшихся в аренду церковных земель в Воронежской губернии (по данным от 1887 г.) и в Курской губернии (по данным от 1901 г.) не превышала и 20% от общего количества церковных земель. Трудности сдачи священниками земли в аренду тормозили её рост. К тому же аренда сопровождалась определённым риском неуплаты ренты со стороны крестьян. Тем не менее, духовенство курской и воронежской епархий в 60-90-е гг. XIX в. являлось одним из активных участников экономической жизни своих губерний.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Римский C.B. Российская церковь в эпоху великих реформ. М., 1999. С.110.
2. Военно-стратегический сборник. Выпуск IV. Российская империя. СПб., 1871. С. 129.
3. ГАКО. ф.4. Курский Губернский статистический комитет. оп.1. д. 57. л. 109.
4. Памятная книга Воронежской губернии за 1878-1879 год. Воронеж, 1879. С.35.
5. Русская Православная Церковь по статистическим данным с 1840/41 по 1890/91 гг. СПб., 1897. С. 23.
6. Статистика поземельной собственности населённых мест Европейской России. Вып. I. Губернии центральной земледельческой области. СПб., 1880. С.136, 208.
7. Любинецкий Н. А. Землевладение церквей и монастырей Российской империи. СПб., 1900. Т.1. С.15.
8. Русская Православная Церковь по статистическим данным с 1840/41 по 1890/91 гг. С. 227.
9. Сборник действующих и рукописных церковных и церковно-гражданских постановлений по Ведомству Православного Вероисповедания. СПб., 1885. С.398-404.
10. Леонтьева Т.Г. Вера и прогресс: Православное сельское духовенство России во второй половине XIX — начале XX вв. М., 2002. С.26-27.
11. Статистика Российской империи. XXII. Главнейшие данные поземельной статистики по обследованию 1887 года. Вып. IX. Воронежская губерния. СПб., 1896. С.4-5.
12. Любинецкий Н.А. Ук. соч. Т.1. С. 30-31.
13. Статистические сведения по земельному вопросу в Европейской России. СПб., 1906. С. 43-45.
14. Курский сборник с путеводителем по г. Курску и планом города. Вып. I. Курск, 1901. С.88.
15. Любинецкий Н.А. Ук. соч. Т. С.30-31.
A.A. PODVIGAYLO
THE DEVELOPMENT OF THE LEASE OF CHURCH LANDS IN THE KURSK AND THE VORONEZH PROVINCES IN 60-90-s
OF THE 19th C.
The article deals with the development of lease of church lands in the Kursk and Voronezh provinces in the second half of the 19th c. The landed property in the Kursk and Voronezh provinces according to the data dated from 1887. The landed property in the Kursk province according to the data dated from 1887 and 1901.
Ю.В. ВАРФОЛОМЕЕВ (Саратов)
СВОБОДА СЛОВА ПЕРЕД ЦАРСКИМ СУДОМ: «ОБЩЕСТВЕННЫЕ» И «ЛИТЕРАТУРНЫЕ» СУДЕБНЫЕ ПРОЦЕССЫ В РОССИИ В НАЧАЛЕ XX В.
Накануне Первой русской революции идеологи охранительной политики царизма, в стремлении обуздать свободомыслие стали подвергать жесткой цензуре произведения искусства, и все чаще прибегать к проповеди религиозной и национальной розни. Наступление на свободу слова первыми ощутили деятели культуры. «Без свободы нет искусства. Истинное творчество не должно считаться с временными интересами существующего режима»1, — справедливо отмечали русские драматические писатели. Отечественная культура, и, прежде всего, публицистика, литература и театр подверглись интервенции суворинского миропонимания. Некогда либеральный журналист А. С. Суворин, даже пострадавший в 1866 г. за «порицание» правительства2, стал впоследствии редактором одиозной газеты «Новое время», прославившейся, как справедливо заметил лидер «молодой адвокатуры»3 Н. К. Муравьев, «...своей беспринципностью, религиоз-
