CC BY
411
Главная Наука Общество Оборона Блог Научное издание ВАК Контакты Наши авторы Энциклопедия 2013-1(1) 2014-1(2) 2014-2(3) 2015-1(4) 2015-2(5) 2016-1(6) 2016-2(7) 2016-3(8) 2016-4(9) 2017-1(10) 2017-2(11) 2017-3(12) 2017-4(13) 2018-1(14) 2018-2(15) 2018-3(16) 2018-4(17)
КШ7С&&
ОБЩЕСТВО ОБОРОНА ri oij-jo4m.il
НАУКА. ОБЩЕСТВО. ОБОРОНА
ПОЖЕРТВОВАТЬ
f
Популярное
Россия на пути
укрепления
государственности
Япония: роль и место в развязывании Второй мировой войны и политика СССР
Московский морской кадетский корпус "Навигацкая школа"
Без знания прошлого нет будущего
Военно-историческая наука действительно в. упадке
Патриотические сводки от Владимира Кикнадзе
Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2018. - № 2 (15)
Ликсутов А. А.
Liksutov A. A.
Развенчание культа личности и его последствия для идеологемы образа врага De-Stalinization and its consequences for the ideologeme of the enemy image
DOI: 10.24411/2311-1763-2018-10147
Аннотация. В статье проанализирована идеологическая взаимосвязь двух советских пропагандистских идеологем - культа личности Сталина и образа внешнего врага. Культ личности оказывал огромное влияние на образ власти и советское общественное сознание. Его развенчание на ХХ съезде КПСС сломало существующую пропагандистскую схему и вывело её из равновесия. Автор указывает на взаимовлияние и взаимозависимость культа личности и образа врага в соответствии с концепцией бинарных оппозиций. Вынужденный переход к коллективному руководству вывел на передний план пропаганды нового коллективного вождя -КПСС, который не отвечал сложившимся архетипам и народному представлению о власти. Отказ на государственном уровне от возвеличивания Сталина, таким образом, приводит к постепенной деградации образа врага, в структуре которого происходят определенные изменения и смена степени угрозы.
Ключевые слова: СССР, ХХ съезд КПСС, пропаганда, капиталистическое окружение, идеология, образ врага, культ личности.
Summary. This article analyses an ideological interconnection between two Soviet propaganda ideologemes - Stalin's cult of personality and the foreign enemy image. The cult of personality used to have an enormous impact on the image of authority and Soviet public con-science. De-Stalinization on the Twentieth Congress of the Com-munist Party unbalanced and destroyed the existing propaganda scheme. The author points out mutual influence and interconnec-tion between the cult of personality and the enemy image according to the conception of binary oppositions. The forced transition to collective leadership brought a new collective leader - the Communist Party - to the forefront of propaganda. The Communist Party did not correspond to the existing ar-chetypes and public image of authority. Therefore, De-Stalinization at the state level has led to gradual degradation of the enemy image. Its structure has shifted and degree of threat has changed.
Keywords: USSR, XX Congress of the CPSU, propaganda, capitalist encirclement, ideology, image of the enemy, cult of personality.
Влияние культа личности Сталина на внутреннюю и внешнюю политику СССР сложно переоценить. До 1953 года в стране функционировала особая система управления и принятия решений. Не будет ошибкой сказать, что культ личности, как и борьба с ним, влиял и на общественное сознание. Анализ функционирования образа врага в его взаимодействии с культом личности представляется перспективной и малоизученной темой для исследования.
Культу личности Сталина посвящено огромное количество исследований в российской историографии. Практически каждый исследователь данного периода советской истории так или иначе касался данной проблемы. В 90-е годы ХХ века в связи с открытием архивов (РГАСПИ, РГАНИ, Коллекция 89 и др.) тематика культа личности Сталина нашла огромное количество своих исследователей, которые вступили в острую дискуссию относительно фигуры Сталина и значения сталинизма как системы для советского периода российской истории. Одна группа (О.Р Лацис [7], В.П. Данилов, В.С. Лельчук, Л.А. Гордон, Э.В. Клопов) целиком возлагала ответственность за культ личности и политические репрессии на И.В. Сталина и его окружение и воспринимала возникновение сталинизма, как один из вариантов возможного развития событий. Другая группа (И. Клямкин, В. Кожинов, Б. Курашвилли, В. Журавлев, А. Ципко [15], В. Попов, Н.
Рубрики
Противодействие фальсификациям отечественной истории
Кадры и наука ОПК России
Миграционные и демографические риски
Олимпиада по военной истории
Наши партнеры
158 *
56 Э 49»
\
(т
ПАТРИОТ
мкснм
Шмелев) утверждали, что сталинизм является логичной и естественной формой управления для социалистического строительства и альтернативы ему не было.
Из современных исследователей следует выделить О. В. Хлевнюка [14] и его работы по анализу и изучению властных механизмов и функционирования органов государственной власти, А.С. Сенявского [13], чьи исследования посвящены исследованию взаимосвязи процессов урбанизации и установления командно-административной системы в СССР
С сожалением следует отметить, что дискуссии относительно роли Сталина в российской истории очень часто приобретают идеологический характер и призваны обосновать те или иные современные политические цели, что затрудняет объективное исследование данной проблематики. Но также это указывает и на то, что фигура Сталина до сих пор является болевой точкой, вокруг которой сходятся разные векторы представлений о прошлом и будущем нашей страны, что делает эту тему непреходяще актуальной.
Данное исследование направлено на изучение взаимосвязи культа личности с советской пропагандой, а именно с идеологемой образа врага.
В связи со сменой советского руководства в стране в 1953 г. начали происходить определенные структурные перестройки, которые затронули и сферу пропаганды и агитации. Все это оказывало влияние на советские внешнеполитические стереотипы и образ врага. Уход из жизни Сталина и последующее разоблачение культа личности, несомненно, повлияли на общественное сознание, и хотя, возможно, это влияние не так явственно видится как, например, влияние на общественную и культурную жизнь, оно во многом определило последующую смену пропагандистских и идеологических установок.
В определении сущности образа врага необходимо понимать, что пропаганда апеллирует к древнейшим механизмам самоидентификации, бинарным оппозициям «мы—они», «свой— чужой». Соответственно, для выстраивания бинарных оппозиций и определения врага, само собой разумеется, необходим и противостоящий ему полюс - образ героя или вождя. Разрушение положительного образа влечет за собой и постепенную деградацию противоположного ему образа и всего внешнеполитического стереотипа.
Борьба за власть, которая развернулась после смерти И.В. Сталина, требовала от его преемников смены самого принципа управления государством. Правление Сталина сформировало систему личной власти вождя. После 1953 года данная система начала преобразовываться в систему коллективной власти с новым коллективным «вождем» — КПСС. Коллективное руководство подразумевает собой другое представление о изменениях в курсах как внешней, так и внутренней политики и факторах, на них влияющих, как то снятие или назначение отдельных лиц на посты. «Отправной точкой... явились решения принятые на заседании Президиума ЦК 10 и 13 марта 1953 года прекратить «.линию культа личности» и распространить это же решение на материалы, посвященные Сталину» [5, с. 99].
Само собой разумеется, что этот процесс происходил постепенно, новую тенденцию сначала не смог уловить ни народ, ни даже местные пропагандистские отделы, которые продолжали привычно возвеличивать какую-либо конкретную персону. Само словосочетание «культ личности» сначала использовалось без какой-то привязки к личности Сталина и означало отход от персонифицированного образа власти к образу коллективному. Косвенно это подтверждает практика сокращения в газетах и прочих средствах массовой информации сообщений о каком-либо конкретном политическом деятеле. Не только собственно о Сталине, но и о прочих его преемниках. Так П.Н. Поспелов, уже после смерти Сталина, в своих заметках пишет: «Маленков подчеркнул, что у нас были крупные ненормальности, многое шло по линии культа личности. И сейчас надо сразу поправить (тенденции в этом направлении). Было бы неправильным, скажем, цитировать выступление (на траурном митинге) одного. Мы не можем цитировать одного, потому что это, во-первых, незаслуженно, а во-вторых, неправильно с точки зрения культа личности. Считаем обязательно прекратить политику культа личности. Цитаты (только) одного человека нельзя публиковать» [6, с. 44]. Это с одной стороны поддерживало ситуацию зыбкого равновесия между различными претендентами на власть, а с другой, по мнению Е.Ю. Зубковой и А.П. Куропаткина явилось своеобразной формулой отказа от ритуального чествования [1, с. 127]. «В передаче, посвященной «Дружбе народов СССР», вышедшей по первой программе 31 марта 1953 года, редактор внес исправления. так словосочетание «Под мудрым руководством партии Ленина — Сталина, ...» было заменено на «Под мудрым руководством Коммунистической партии, ...» [5, с. 100]. Также эта формулировка встречается и в других источниках: «Советский народ под руководством коммунистической партии, преодолев внутренние противоречия, построил в нашей стране полное социалистическое общество» [9, Л. 13]. Таким образом, можно сказать, что после смерти Сталина произошел поворот от
единоличной власти к коллективному управлению. В перспективе данный шаг оказался шагом в сторону постепенной деградации сложившегося образа врага.
ХХ съезд партии во многом усилил данную тенденцию. После доклада Хрущева 25 февраля 1956 года культ личности уже был непосредственно связан с личностью И.В. Сталина.
Хрущев в своей борьбе за власть в значительной степени использовал различные популистские приемы, которые, тем не менее, опирались на объективные потребности советского общества 50-х годов: «.сталинизм был осужден идейно и политически в период конца пятидесятых -начала шестидесятых годов. Страна, выигравшая самую кровавую войну, в буквальном смысле нуждалась в «оттепели», в освобождении от перманентной гнетущей угрозы наличия коварного внутреннего врага» [12, с. 5]. Н.С. Хрущев понимал, что ему не удастся достигнуть такого же уровня авторитета, как у Сталина, поэтому пошел по пути принятия популярных решений, что обеспечило бы ему широкую поддержку в народе. «Новому руководству было ясно, что репрессии и террор как форма управления обществом больше не эффективны, но чем было их заменить? Чтобы добиться доверия рабочих масс к системе, Хрущев смягчил трудовое законодательство и ввел ряд социальных льгот» [4, с. 71].
Одной из актуальных форм образа врага была идеологема о капиталистическом окружении, которая подверглась видоизменению в официальном политическом дискурсе. «Понятие «капиталистическое окружение» в современных условиях неверно и по форме и по существу. СССР больше не находится во враждебном окружении» [9, Л. 51]. Видится целесообразным привести слова Хрущева касательно данной проблемы: «Сейчас, — говорил Н.С. Хрущев в ответах французскому корреспонденту газеты «Фигаро» Груассару, — неизвестно, кто кого окружает: капиталистические ли страны окружают социалистические государства или наоборот. в настоящее время говорить о капиталистическом окружении нецелесообразно» [9, Л. 51]. Очевидно, что критика на высшем партийном уровне тезиса о враждебном капиталистическом окружении является отходом от генеральной линии предыдущего периода. Таким образом, данный внешнеполитический стереотип претерпел значительные изменения. Тезис о «враждебном капиталистическом окружении» создавал в обществе значительное напряжение и был призван сплотить людей перед общей опасностью. Отказ от него снижал градус напряжения в обществе, но и одновременно с этим, был связан с эрозией образа врага. Смерть Сталина, как великого вождя, потребовала от нового лидера снизить в сознании могущество силы, ему (новому вождю) противостоящей.
Нужно сказать, что новая тенденция не заменила собой полностью предыдущую. Оба стереотипа существовали бок о бок вплоть до распада СССР и являлись, с одной стороны, отражением происходившего в стране процесса постепенного нарастания инакомыслия в общественном сознании, а с другой, сталкиваясь и уравновешивая друг друга, поддерживали общество в своеобразном тонусе. Логика здесь примерно такова — враг существует и активен, но он уже слабеет, так как социалистический блок все более расширяется: «... капиталистический лагерь за последние годы значительно ослаб, пережил ряд серьезнейших потрясений, в результате которых еще более углубился общий кризис империализма» [9, Л. 77]. Посредством противопоставления этих двух крайних позиций, в общественном сознании возникало бесчисленное их множество, гораздо более синкретичных и перетекающих одна в другую. Таким образом, понижалось напряжение в обществе, не исчезая, однако, совсем.
С этой точки зрения не является противоречивым высказывание Никиты Хрущева касательно образа врага на ХХ съезде партии: «Нельзя забывать, .. что враги всегда пытались, и будут пытаться впредь мешать великому делу построения коммунизма. Капиталистическое окружение засылало к нам немало шпионов и диверсантов. Поэтому мы должны всемерно поднимать в советском народе революционную бдительность, укреплять органы государственной безопасности» [9, Л. 49]. Мысль о том, что капиталистическое окружение ушло в прошлое, так как социализм превратился в мировую систему и не является уже достижением только лишь одной страны, критиковалась здесь таким образом: «.капиталистическое окружение - это понятие не географическое, а политическое. Капиталистическое окружение - это наличие в мире капиталистических государств. В капиталистических государствах имеются реакционные круги, которые проводят политику подготовки новой мировой войны.сколачивают военные блоки, направленные своим острием против Советского Союза и стран народной демократии» [9, Л. 36]. Соответственно из этого делался вывод: «.Советский Союз не гарантирован от опасности военного нападения (интервенции), а стало быть и попыток реставрации капитализма» [9, Л. 37]. Тут же следует отметить и противоположный тезис, высказанный в 1958 году, на два года позже вышеприведенного: «В современных условиях полностью исключена возможность реставрации в СССР капиталистических производственных отношений» [9, Л. 83].
Не лишним в связи с этим привести отрывок из письма 1958 года в редакцию журнала «Коммунист», в котором читатель прямо просит разъяснения относительно этого вопроса:
«Одна группа товарищей придерживается того взгляда, что капиталистическая система... вынашивает агрессивные планы. отсюда и делает вывод, что победу социализма в нашей стране нельзя считать окончательной.. Другая.. утверждает, что опасность реставрации капитализма в нашей стране при сложившихся после второй мировой войны условиях исключается» [9, Л. 10]. На примере этого письма очевидно, что в сознании действовали обе тенденции.
Таким образом, после развенчания культа личности Сталина на ХХ съезде КПСС новая тенденция в агитационной деятельности усилилась. В целом же, агитпроп, играя на противоречиях этих двух тезисов, по сути, регулировал уровень напряжения в обществе. Обращаясь к одному или к другому, можно было взвинтить его или понизить соответственно в зависимости от конкретных целей пропагандиста.
Важно обратить внимание на то обстоятельство, что на основании характеристик противной Советскому Союзу стороны, ее враждебных планов, в советском дискурсе зависели внутренние характеристики самого Советского Союза. Вопрос «Возможна ли реставрация капитализма в СССР?» прямо увязывался с агрессивной политикой США и западного мира в целом. Первая тенденция имеет более долгую историю, вторая появилась позже, уже после Второй Мировой войны: «... В своем ответе на письмо тов. Иванова, опубликованном 14 февраля 1938 года, товарищ Сталин писал: «Можно ли считать победу социализма в одной стране окончательной, если эта страна имеет вокруг себя капиталистическое окружение и если она не гарантирована полностью от опасности интервенции и реставрации? Ясно, что нельзя.» [10, Л. 99].
Собственное состояние прямо зависело от состояния и планов соперника и идеологического врага. Это говорит о функционировании в СССР, как в общественном сознании, так и в официальном дискурсе, системы зеркального политического негативизма. Также следует отметить, что делались попытки снять это противоречие между двумя тезисами сменой формулировки и предлагалось использовать «соотношение сил вместо капиталистического окружения» [11, Л. 84]. Однако, инерция мышления и уже сложившийся стереотип оказалось не так-то просто корректировать простой сменой формулировки.
Выступив на ХХ съезде с критикой И.В. Сталина и осуждением политики культа личности, Хрущев породил множество слухов, что подтолкнуло людей к дальнейшему мифотворчеству: «Простые люди откровенно говорили, что «Хрущеву нужно было опорочить Сталина для того, чтобы создать себе авторитет»; «не хотят ли наши деятели затмить славу Сталина и подготовить почву для своей» [8, с. 78].
Вспомним, что именно самозванцем его и прозвали в народе: «Почему Никита Хрущев у нас стал хозяином, с каких пор? Около него все смеются, сложены всяческие анекдоты, басни, неужели не доходит до Москвы. Ведь он кукурузник, комик и аферист. Хрущев поднял шумиху над Сталиным о культе личности, но Сталин руководил 30 лет, а Хрущев взялся якобы как Сталин, во-первых, ему далеко до Сталина по его диологии (так в тексте. - Сост.), во-вторых, он совершенно недалекий человек, его никто не знает как Сталина, он против Сталина, как моська по сравнению слона, вообще во всех отношениях» [2, с. 151].
В этом аспекте, как и в вопросе о структуре и эволюционной динамике образа врага, есть прослойка общества, чье сознание можно охарактеризовать как крамольное. Об этом свидетельствует, например, постановление помощника прокурора Молдавской ССР по надзору за следствием в органах государственной безопасности от 29 апреля 1954 года по делу Кузнеца А. С., который «показал: Виновным себя признаю полностью в том, что я . клеветал на материальные условия жизни трудящихся в СССР, одновременно восхвалял немецкую фашистскую технику, клеветал на советскую армию, заявляя при этом, что без помощи со стороны англичан и американцев советская армия никогда бы не победила в войне 1941—1945 гг., восхвалял также английскую и американскую армию.». Об этом же узнаем из заключения работника Прокуратуры РСФСР от 11 июля 1958 года по делу Новикова Г. М. По свидетельским показаниям: Баев (свидетель): «.он (Новиков) всегда выражал недовольство существующим в стране порядком. Рабочих называл рабами, начальника - барином, членов коммунистической партии - суралами (видимо, от «сурло» — на блатном жаргоне - лицо, морда), Н. С. Хрущева -царь Никита, Кремль - логово, партийное собрание - сборище» [2, с. 134—135]. Как видно, основная масса источников по крамольному сознанию - это документы прокуратуры. «По данным КГБ, в 1957—1985 годах были осуждены за антисоветскую агитацию и пропаганду и за распространение заведомо ложных сведений, порочащих советский государственный и общественный строй, 8124 человека» [3, с. 96].
В массе своей люди, высказывавшие подобные мнения, были вовсе не диссидентами, часто принадлежали не к творческой профессии, а являлись рабочими на заводе или колхозниками. Они не оставили мемуаров и не написали собственной истории. Но именно эти «крамольники
составляли подавляющее большинство осужденных и профилактированных (т.е. официально предупрежденных) за антисоветскую пропаганду в 1950—1980-х гг.» [3, с. 96]. Одновременно с этим нужно отметить, что большинство осужденных (57%) сели в тюрьму за разговоры. Сознательными антисоветчиками можно назвать лишь авторов листовок и анонимок. Таких около 32%. 7% были осуждены за хранение антисоветской литературы и 3% за то, что решились открыто критиковать начальство, не видя в этом состава преступления. Надо, однако, заметить, что устные антисоветские высказывания отличались более резкой и даже грубой формой, тогда как листовки и анонимные письма были строгими по форме, с налетом официального документа. Наиболее частыми темами этих анонимных писем были следующие: «критика внутренней и внешней политики - 27,2%; клевета «на условия жизни в Советском Союзе» и восхваление жизни в капиталистических странах - 16,6%; призывы к свержению советского строя - 14,6%; критика советской демократии - 14,6%; националистические призывы - 33%; иные высказывания - 8,6%» [3, с. 105].
Подводя итог, можно сказать, что общественное сознание 50-х гг. характеризуется как сложный комплекс настроений и обстоятельств. Следствием стало углубление бинарного восприятия реальности, закрепление в общественном сознании биполярной картины мира. Важнейшим фактором являлся образ врага, в качестве которого выступили бывшие союзники во Второй мировой войне.
Таким образом, можно заключить, что после 1956 года начался процесс постепенной деградации советского политического мифа, который растянулся до 1980-х годов. Вместе с тем на протяжении всего этого периода образ врага продолжал использоваться советскими СМИ и Агитпропом: диссидент, инакомыслящий, агент влияния и, наконец, "отдельный несознательный гражданин, имеющий пережитки капитализма в сознании". Постоянные конфликты и международное соперничество супердержав лишь способствовали сохранению образа врага в официальной советской пропаганде, однако в общественном сознании его эффективность была снижена.
Следствием этих процессов становится инверсия в восприятии положительного и отрицательного образов. Дискредитация позитивного образа разбалансировала систему политических ориентиров в советском массовом сознании.
Список литературы и источников
1. Зубкова Е. Ю. Общество и реформы 1945-1964 гг. - М.: Россия молодая, 1993. - 200 с.
2. Козлов В. А. Крамола и инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе. 1953-1982 гг. -М.: Материк, 2005. - 432 с.
3. Козлов В. А. Крамола: инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе. 1953—1982 гг. -Отечественная история, 2003, №4. - С.93-111.
4. Кулевиг Э. Народный протест в хрущевскую эпоху. Девять рассказов о неповиновении в СССР Пер. с англ. С. Иванова; Ассоц. исследователей рос. о-ва (АИРО-ХХ1) - М., 2009. - 208 с.
5. Куропаткин А. П. Новые веяния в идеологической пропаганде СССР в первые месяцы после смерти Сталина (на материалах передач союзного вещания). - Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук, 2010, № 12. - С. 99-101. http://elibrary.ru/download/77700173.pdf
6. Куропаткин А. П. Новые тенденции в идеологической пропаганде в СССР после смерти И.В.Сталина. - Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук, 2010, №11. -С. 43-47. http://elibrary.ru/item.asp?id=16213650
7. Лацис О. Сталин против Ленина. - Осмыслить культ личности Сталина. - 1989. - С. 126-159.
8. Пыжиков А. В. ХХ съезд и общественное мнение. - Свободная мысль ХХ1 век, 2000, №8. - С. 76-85.
9. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 599. Оп.1, дело 36.
10. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 599. Оп.1, дело 6.
11. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 599. Оп.1, дело 74.
12. Сахибгоряев В. Х. Генезис мифологии о сталинизме. - Северо-восточный научный журнал, 2008, №2. - С. 4-7. http://elibrary.ru/item.asp?id=15579982
13. Сенявский А. С. Российский тоталитаризм: урбанизация в системе факторов его становления. - Власть и общество в СССР: политика репрессий (1920—1940-е гг.) / РАН. Ин-т рос. истории в сотрудничестве с ун-том им. Меллена. - М.: ИРИ РАН, 1999. С. 33-57.
14. Хлевнюк О. В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. - М.: Республика, 1992. -270 с.
15. Ципко А. Истоки сталинизма. - Вождь, хозяин, диктатор. - 1990. - 576 с.
References
1. Zubkova Ye. YU., 1993, Obshchestvo i reformy 1945-1964 gg., M.: Rossiya molodaya, 200 P.
2. Kozlov V. A., 2005, Kramola i inakomysliye v SSSR pri Khrushcheve i Brezhneve, 19531982 gg., M.: Materik, 432 p.
3. Kozlov V. A., 2003, Kramola: inakomysliye v SSSR pri Khrushcheve i Brezhneve. 1953— 1982 gg., Otechestvennaya istoriya, №4, p. 93-111.
4. Kulevig E., 2009, Narodnyy protest v khrushchevskuyu epokhu. Devyat' rasskazov o nepovinovenii v SSSR, Per. s angl. S. Ivanova; Assots. issledovateley ros. o-va (AIRO-KHKHI), M., 208 p.
5. Kuropatkin A. P., 2010, Novyye veyaniya v ideologicheskoy propagande SSSR v pervyye mesyatsy posle smerti Stalina (na materialakh peredach soyuznogo veshchaniya), Aktual'nyye problemy gumanitarnykh i yestestvennykh nauk, №12, p. 99-101. http://elibrary.ru/download/77700173.pdf
6. Kuropatkin A. P., 2010, Novyye tendentsii v ideologicheskoy propagande v SSSR posle smerti I.V.Stalina, Aktual'nyye problemy gumanitarnykh i yestestvennykh nauk, №11. p. 4347. http://elibrary.ru/item.asp?id=16213650
7. Latsis O., 1989, Stalin protiv Lenina, Osmyslit' kult lichnosti Stalina, p. 126-159.
8. Pyzhikov A. V., 2000, KHKH s"yezd i obshchestvennoye mneniye, Svobodnaya mysl' KHKHI vek, №8, p. 76-85.
9. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv sotsial'no-politicheskoy istorii. F. 599. Op.1, delo 36.
10. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv sotsial'no-politicheskoy istorii. F. 599. Op.1, delo 6.
11. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv sotsial'no-politicheskoy istorii. F. 599. Op.1, delo 74.
12. Sakhibgoryayev V. KH., 2008, Genezis mifologii o stalinizme, Severo-vostochnyy nauchnyy zhurnal, №2, p. 4-7. http://elibrary.ru/item.asp?id=15579982
13. Senyavskiy A. S., 1999, Rossiyskiy totalitarizm: urbanizatsiya v sisteme faktorov yego stanovleniya, Vlast' i obshchestvo v SSSR: politika repressiy (1920—1940-ye gg.), RAN. In-t ros. istorii v sotrudnichestve s un-tom im. Mellena, M.: IRI RAN, p. 33-57.
14. Khlevnyuk O. V., 1992, 1937-y: Stalin, NKVD i sovetskoye obshchestvo, M., 270 p.
15. Tsipko A., 1990, Istoki stalinizma, Vozhd', khozyain, diktator, M., 576 p.
Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2018. - № 2 (15)
О компании | Защита данных | Политика кукис | Карта сайта Выход | Изменить
© 2013 Наука. Общество. Оборона © 2013-2018 Кикнадзе В.Г, авторы материалов.
Сайт является средством массовой информации. 12+ Полное или частичное
воспроизведение материалов сайта без ссылки/гиперссылки и упоминания имени
автора запрещено и является нарушением российского и международного
законодательства. All rights reserved
