CC BY
93^ЛИЗАЦИЯ 151
Малхаз МАЦАБЕРИДЗЕ
Доктор политических наук, профессор Тбилисского государственного университета
им. Иванэ Джавахишвили (Тбилиси, Грузия).
РАЗРАБОТКА КОНСТИТУЦИИ ЗАКАВКАЗСКОГО СЕЙМА И НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОВЕТ ГРУЗИИ
Резюме
В статье подробно освещается — с опорой на архивные материалы — не только отношение Национального совета Грузии к Конституции Закавказского государства, но и участие в ее разработке. Эти материалы (до сих пор они не публиковались), при-
мечательны тем, что отражают отношение Национального совета республики к вопросам, которые народам Центрального Кавказа можно было решить совместно. Сама же работа над «конституционными вопросами» стала основой для подготовки Конституции Грузии.
В в е д е н и е
90 лет назад был создан Закавказский Сейм, который, недолго просуществовав, уступил место трем закавказским государствам1. Закавказскому Сейму не повезло и в историографии. «Нежизнеспособный» — главный эпитет в описании его краткой истории. Собственно говоря, историю этой структуры подробно никто и не изучал, а примечательна она тем, что в тяжелых условиях представители народов региона по собственной инициативе создали общие органы власти и попытались совместно решить стоявшие перед ними проблемы. Главная слабость Сейма состояла в том, что представители Азербайджана, Армении и Грузии пытались работать и преодолевать общие проблемы, не отмежевываясь друг от друга.
Как разрабатывалась Конституция Закавказья
9 (22) апреля 1918 года, после объявления независимости Закавказья, Сейм избрал комиссию для разработки Конституции Закавказского государства. Резолюция Сейма о
1 Закавказский Сейм был сформирован в начале 1918 года из депутатов, избранных от Закавказья во Всероссийское учредительное собрание с добавлением представителей партий пропорционально количеству голосов, полученных ими на выборах в Учредительное собрание. Первое заседание Сейма состоялось в Тифлисе 10 (23) февраля того же года. Председателем Сейма с правами президента Республики был избран Н.С. Чхеидзе. Главой правительства стал меньшевик Е.Л. Гегечкори, бывший до того председателем Закавказского комиссариата временного правительства. Закавказский Сейм просуществовал до 26 мая 1918 года.
независимости состояла всего из двух статей: «1. Объявить Закавказье независимой республикой. Известить об этом государства. 2. Поручить правительству незамедлительно представить законопроект Конституции независимой Федеративной демократической республики Закавказья»2.
Конституционная комиссия Закавказского правительства состояла из 24 членов; 15 из них были представителями национальных советов (по пять от грузинского, армянского и азербайджанского), а 9 были назначены правительством3.
Представителей Национального совета Грузии в данной комиссии (ее называли правительственной) избрали на заседании Исполнительного комитета Национального совета Грузии 2 мая 1918 года: Г. Гвазава, П. Сакварелидзе, Ш. Месхишвили, Р. Арсенидзе,
В. Гобечиа. Было сочтено необходимым также пригласить специалистов4.
Всего же в Закавказскую конституционную комиссию вошло 9 представителей Грузии (5 — от Национального совета, 4 — назначило правительство): Акакий Чхенкели, Серго Джапаридзе, Зураб Авалишвили, Георгий Гвазава, Павел Сакварелидзе, Ражден Арсенидзе, Владимир Гобечиа, Шалва Месхишвили и Григол Рцхиладзе5.
Первое заседание было посвящено организационной проблематике. В частности, стоял вопрос о том, включить ли в комиссию представителей других национальных советов (кроме Грузии, Азербайджана и Армении) тем же представительством (по 5 человек) или меньшим. Данный вопрос возник потому, что проживающие в Закавказье немцы обратились в комиссию и выразили желание участвовать в ее работе6. Представители Национального совета Армении заявили, что и они собирались принципиально поставить вопрос об участии других национальных советов. После обсуждения, согласно «предложению мусульман» (т.е. Национального совета Азербайджана), вопрос был снят с повестки дня и состав комиссии остался неизменным7.
На втором заседании речь шла о том, как разработать Конституцию Закавказской демократической федеративной республики. На сей счет высказывались две противоположные точки зрения. Меньшинство требовало сначала досконально изучить «основы федерации и конфедерации» и только после соответствующего общего доклада приступить к разработке Конституции. По мнению же большинства, необходимости в таких теоретических «углублениях» не было, а следовало прямо разъяснить, какие сферы подчиняются общему правительству, а какие — «частным территориально-политическим еди-ницам»8.
Уже на первых заседаниях стало ясно, что, говоря словами Г. Рцхиладзе, «единство Закавказья и Федерации не будет тесным и устойчивым». Представители Совета мусульман требовали для членов Федерации права свободного выхода из состава союза. По словам одного из них, это право было бы полезно и для других9.
При обсуждении были определены сферы, которые, по общему мнению, должны были подчиняться центральной власти:
1) внешняя политика;
2) военное дело;
3) таможня;
4) финансы — «поиск союзных доходов».
2 Сакартвело, 12 апреля 1918.
3 См.: ЦГИА Грузии, ф. 1836, оп. 1, д. 5, л. 113.
4 См.: ЦГИА Грузии, ф. 1836, оп. 1, д. 2, л. 59.
5 См.: Там же, л. 116.
6 См.: ЦГИА Грузии, ф. 1836, оп. 1, д. 5, л. 113.
7 См.: Там же, л. 114.
8 Там же.
9 См.: Там же.
После этого была избрана так называемая «малая комиссия», которой поручили продолжить работу по созданию проекта Конституции. В первую очередь следовало прояснить три темы:
1) гражданские права;
2) принципы организации общего правления:
а) общий парламент,
б) представители, которые будут назначены правительствами территориальных единиц или же избраны законодательными органами,
в) решение общих вопросов посредством делегаций;
3) учреждение федерального суда для разрешения споров между центральными и
местными властями.
Для изучения упомянутых тем малой комиссии предоставили пять дней. Ее первое заседание назначили на 11 мая10. В целом в период работы Закавказской конституционной комиссии выяснилось, что, несмотря на объявление Закавказской демократической федеративной республики, ее создание не считалось решенным делом, а вопрос о государственном устройстве «балансирует» между федерацией и конфедерацией.
Обсуждение конституционных вопросов в Национальном совете Грузии
Параллельно с работой правительственной комиссии по проекту Конституции было признано необходимым начать аналогичную работу и в Национальном совете. На заседании его Исполнительного комитета, состоявшемся 9 мая 1918 года, было решено заслушать информацию о подготовке соответствующего проекта на назначенном в тот же день заседании Совета, рассмотреть указанный вопрос и избрать комиссию для «определения общих положений Конституции Закавказья», а также разработки «целой конституции Грузии»11.
В тот же день состоялось 14-е заседание Национального совета Грузии. С коротким докладом о проделанной правительственной комиссией работе выступил Г. Рцхи-ладзе (социал-федералист). Затем председательствующий Г. Ласхишвили ознакомил всех с двумя соображениями, высказанными на заседании исполнительного комитета: по мнению большинства, без прений необходимо избрать комиссию, которая разработала бы основные положения Конституции и представила их Национальному совету на следующем заседании для рассмотрения. Часть членов комитета считала, что незамедлительно должны начаться прения по обсуждаемому вопросу, что облегчило бы работу избранной комиссии12.
Р. Габашвили (национал-демократ) высказал мнение, что в первую очередь следовало выяснить, какое значение будет иметь для правительственной комиссии работа, проделанная Национальным советом по подготовке Конституции. Кроме того, по его словам, согласно некоторым непроверенным данным, «Закавказью собирались предложить готовую Конституцию»13 — видимо, подразумевалось, что это будет предпринято Германией и Турцией.
10 См.: Там же, л. 115.
11 Там же.
12 См.: Там же.
13 Там же.
Предположение о «готовой Конституции» не было воспринято всерьез. Отозвался лишь П. Сакварелидзе, заявивший: «Тут, между прочим, говорили о заранее подготовленной Конституции. Если это так, то давайте опередим их, выясним наше желание и скажем: мы хотим не того, что вы пытаетесь навязать нам штыками, а вот этого»14.
Что касается разъяснения конституционных вопросов Национальным советом, то это признали необходимым, о чем говорили и члены правительственной комиссии. По словам С. Джапаридзе (социал-демократ), несмотря на то что решение Национального совета не имело бы юридической силы, «в правительственной комиссии уже было высказано мнение, что она будет руководствоваться тем, что решат Национальные советы»; кроме этого, то, что можно высказать в Национальном совете, «нельзя высказать в правительственной комиссии». П. Сакварелидзе отметил: «Решение Национального совета будет иметь практически большее значение, чем постановление правительственной ко-миссии»15.
Ш. Месхишвили (социал-федералист) указал на еще один аспект значения рассмотрения конституционных вопросов в Национальном совете: это было нужно «для устранения несогласий между членами Совета», что привело бы к сплочению представителей Грузии «в правительственной комиссии и в дальнейшем Сейме»16.
Р. Габашвили потребовал немедленно провести дискуссию и определить задания, которые следовало дать Конституционной комиссии. С. Джапаридзе считал, что сначала фракции должны были представить свои доклады, затем должны были последовать прения, и только после этого следовало передать Конституцию на разработку комиссии. Предложение о выборе докладчиков и дальнейших обсуждениях поддержал П. Сакваре-лидзе, он предложил назначить это заседание на 12 мая. Того же мнения придерживался Ш. Месхишвили17.
Г. Рцхиладзе счел лишним заслушивать общий доклад о том, что такое федерация и конфедерация. Докладчики, выделенные фракциями, должны были конкретно говорить о том, «что для нас лучше». По мнению П. Сакварелидзе, достаточно выделить всего двух докладчиков: один из них рассмотрел бы федерацию, другой — конфедерацию как формы государственного устройства18. Выступивший против Ш. Карумидзе считал, что каждая фракция должна изложить собственную позицию.
Г. Рцхиладзе предложил избрать в Конституционную комиссию Национального совета тех же девять человек, которые входили в правительственную комиссию, что повысило бы их ответственность перед Национальным советом19. С такой позицией не согласился Ш. Карумидзе, так как, по его заявлению, это были «люди правительства». Однако после выступления А. Ломтатидзе его больше никто не поддержал. Последний отметил, что избранным членам пришлось бы заново знакомиться с тем, «что сказано и что сделано», поэтому в целях экономии времени предложение Г. Рцхиладзе было вполне приемлемо20.
Наконец единогласно было принято решение о включении в конституционную комиссию девяти человек, «которые избраны Исполнительным комитетом и приглашены правительством». Этой комиссии поручалось избрать докладчика (или докладчиков) для следующего заседания Национального совета, если фракции сочтут нужным зафиксировать свои позиции. Кроме того, Совет был наделен правом кооптации.
14 См.: ЦГИА Грузии, ф. 1836, оп. 1, д. 5, л. 6.
15 Там же, л. 115.
16 Там же.
17 См.: Там же.
18 См.: Там же, л. 117.
19 См.: Там же, л. 116.
20 См.: Там же, л. 118.
12 мая 1918 года Исполнительный комитет Национального совета постановил организовать широкие прения после слушания доклада С. Джапаридзе о Конституции21. Последний был избран докладчиком Конституционной комиссией22.
На 15-м заседании Национального совета, которое было проведено в тот же день, присутствовали 31 член и 29 кандидатов. В самом начале С. Джапаридзе отметил, что Комиссию избрали лишь несколько дней назад и она «не успела подготовить и представить Совету проект Конституции»23. Эта фраза показывает, насколько легко относились некоторые к созданию Конституции, для чего в дальнейшем потребовалось почти три года.
В своем докладе С. Джапаридзе постарался доказать, что создание сильного союза — то есть передача широких полномочий федеральному центру — входит в интересы Грузии. В докладе, представленном им от имени комиссии, С. Джапаридзе фактически выражал и интересы грузинских социал-демократов. Обосновать необходимость сильного союза он пытался аргументами, базировавшимися на национальных, экономических и демократических интересах.
1. Национальные интересы: а) грузинская нация малочисленна, а «маленькая нация не может существовать свободно» — ей необходимо иметь покровителя. Такового С. Джапаридзе не называл, но, видимо, роль этого покровителя должен был играть сильный Закавказский союз; б) большая симпатия к татарам, существующая в определенных кругах грузин, «возникла на романтической основе», что было подтверждено событиями в Ахалцихе. Именно поэтому, считал докладчик, нужен сильный союз, чтобы «мы оказали влияние на них, а не они на нас».
2. Экономические интересы: «у Грузии не будет нефти», если не будет создан сильный союз.
3. Интересы демократии: грузинский народ настроен демократически и обязательно добьется 8-часового рабочего дня. В Баку же могут утвердить и 12-часовой рабочий день, тем самым создав существенную конкуренцию грузинскому производству. Мы окажемся в невыгодном экономическом положении, а сильный союз введет одинаковые условия труда24.
По мнению Социал-демократической партии, наряду с внешней политикой, военными, финансовыми и таможенными делами в распоряжение центра необходимо передать денежную систему, железную дорогу, почту-телеграф, вексельные и торговые обязательства, сферу минимального образования, гражданское и уголовное право, трудовое зако-нодательство25.
С. Джапаридзе считал, что законодательным органом Закавказья должна стать единая представительная палата, избранная путем прямых и всеобщих выборов, а вопросы следует решать большинством голосов26. Его план по созданию сильного Закавказского союза вызвал острую критику со стороны представителей других фракций.
П. Сакварелидзе (Алиони) заявил, что замысел С. Джапаридзе не ведет к созданию ни федерации, ни конфедерации. В федеративном государстве законодательный орган обязательно должен состоять из двух палат; закон, принятый общим парламентом, должен быть подтвержден палатой, состоящей из представителей членов федерации. Кроме того, П. Сакварелидзе сомневался в перспективах создания федеративного союза из-за
21 См.: ЦГИА Грузии, ф. 1836, оп. 1, д. 2, л. 65.
22 См.: ЦГИА Грузии, ф. 1836, оп. 1, д. 5, л. 103.
23 Там же, л. 104.
24 См.: Там же.
25 См.: Там же, л. 105.
26 См.: Там же, л. 106.
разного уровня культурного и экономического развития закавказских народов. Поэтому он считал, что следовало искать более подходящую и приемлемую форму27.
Мнение П. Сакварелидзе поддержал Г. Рцхиладзе, отметив, что «то, что было представлено С. Джапаридзе как федерация, не имело ничего общего ни с федерацией, ни с конфедерацией». Социал-демократический пафос заявления С. Джапаридзе («Наши интересы требуют держать соседние демократии под нашим влиянием») Г. Рцхиладзе счел чистой воды империализмом. Ни одна нация Закавказья не обладала силой для проведения унитаристской политики, столь желанной социал-демократам, и эта общая слабость создавала равновесие между нациями. Невозможно было проводить такую политику, которая одинаково устраивала бы все нации Закавказья28.
По мнению Г. Рцхиладзе, достаточно было передать в распоряжение Центра внешнюю политику, военное, таможенное и финансовое дела, а все остальное должно оставаться в распоряжении местных (т.е. национальных) государств: «В докладе С. Джапаридзе передал центру, союзу все те функции, которые принадлежат государству. Что же тут остается местным государствам? Ничего! Если так, зачем же нужно составлять Конституцию Грузии?»29
Что касается позиции социал-федералистов по отношению к государственному устройству Закавказья, то, по словам Г. Рцхиладзе, члены этой партии не поддерживали «ни чистую федерацию, ни чистую конфедерацию». Конституция должна быть смешанной (с элементами обеих). «Такая конституция больше соответствует реальным условиям нашей жизни, а дальше пусть ученые ломают головы, какого типа наша Конституция»30.
Интересным было выступление национал-демократа Г. Г вазавы, пытавшегося доказать невозможность создания в Закавказье не только федерации, но и конфедерации. Он считал спорной вероятность согласованного ведения даже тех четырех сфер, с передачей Центру которых соглашались «алионисты» и федералисты. Например, внешние приоритеты всех трех наций существенно отличались друг от друга: Грузия смотрела на Запад, Азербайджан — в сторону Стамбула, армянам нравились англичане, а также русские — пусть даже большевики. Г. Гвазава отмечал, что передача центру этих четырех сфер не входила в интересы Г рузии, так как ее представители были в меньшинстве, следовательно, «все вопросы будут решаться в соответствии с желанием большинства, то есть против интересов Грузии»31.
По его словам , единое государство Закавказья в виде Сейма ничего не сделало для защиты интересов Грузии: «Защитило оно Батуми, Саингило, Ахалцихе или Ахалкалаки? Нет! Какое мы имеем право надеяться, что сможем использовать силы татар или армян в конфедерации? Это — фантазия, и следует хотя бы сейчас отказаться от фантазерства»32.
Между тем реальная политика требовала сделать совсем иной шаг. Поэтому Нацио-нал-демократическая партия приняла постановление, требующее объявить Грузию суверенным государством. А «для урегулирования общих дел Закавказских государств» необходимо создать «постоянный орган из представителей кавказских государств»33.
На замечание П. Сакварелидзе по поводу того, что постоянный орган означает создание конфедерации, Г. Гвазава ответил, что конфедерация подразумевает перенос каких-то прав на центр, национал-демократы же требуют создания простой комиссии, решение которой не будет носить обязательного характера. Иными словами, Национал-демократической партией давно признано, что формой государства должна быть независимая демократическая республика, что следует зафиксировать в Конституции Грузии.
27 См.: ЦГИА Грузии, ф. 1836, оп. 1, д. 5, л. 105.
28 См.: Там же, л. 106.
29 Там же.
30 Там же, л. 107.
31 Там же, л. 108.
32 Там же, л. 109.
33 Там же, л. 110.
Выступление представителя эсеров П. Сабашвили было коротким. От имени своей партии он заявил, что создание конфедеративного устройства Закавказья — выгодное дело34.
На 16-м заседании Национального совета, состоявшемся 12 мая, большинство выступивших были представителями Национал-демократической партии, которые доказывали необходимость объявить независимость республики. Они выступили с протестом в ответ на призыв председателя заседания Г. Ласхишвили говорить о федеративном или конфедеративном устройстве Закавказья. Г. Гвазава заявил, что были представлены и проекты, вовсе отрицавшие центральный орган и его компетенцию, поэтому потребовал права для оратора говорить и против этого центра35.
Заседание началось с выступления Р. Габашвили, который остро раскритиковал федеративную Конституцию, предложенную представителем правительства С. Джапаридзе. От имени партии он возражал против передачи внешнеполитических, таможенных, военных и финансовых дел центру, где соберутся противоборствующие элементы.
К. Абхази рассмотрел в своем выступлении причины создания Закавказской демократической федеративной республики и показал, что это было вынужденным шагом. Никто не давал таких полномочий членам Сейма, избранным в Учредительное собрание России. В связи с этим было необходимо сначала создать отдельные единицы в Закавказье, а затем «соединить их союзом». Хотя, по его мнению, из-за неравномерности экономического и культурного развития народов региона формирование такого союза невозможно, «поэтому насильственное создание центра губительно для каждой нации»36.
То же самое требование выдвинули М. Мачабели и Ш. Карумидзе. По словам последнего, в случае ее создания, Закавказская Федерация будет таким конгломератом, который «все равно скоро распадется». Уже наступает момент, когда «Грузия может объявить полную независимость»37.
Выступивший после вышеназванных ораторов Р. Арсенидзе (социал-демократ) привел множество аргументов за конфедерацию и против полного отделения. В ответ Г. Ве-шапели (национал-демократ) подробно охарактеризовал международное положение Грузии и счел объявление независимости началом осуществления реальной политики. «Мы требуем сначала объявить независимость и устроить государственность отдельных наций, в частности, наше собственное национальное государство».
Последним оратором на заседании 14 мая оказался П. Сакварелидзе, попытавшийся доказать преимущество конфедеративного устройства Закавказья38. Окончание прений по данному вопросу и принятие постановления перенесли на следующее заседание, назначенное на 16 мая. За этим последовал протест Г. Рцхиладзе, который отметил, что работа правительственной комиссии над Конституцией проходила в ускоренном темпе, и постановление Национального совета могло оказаться запоздалым.
С. Джапаридзе заявил, что работа над Конституцией будет продолжаться еще долго. На заседании 16 мая требовалось рассмотреть вопрос о компетенции, а затем следовало обсудить вопрос об организации государства и т.д.
Но вскоре обстановка изменилась, закрывать глаза на то, о чем говорили национал-демократы, стало невозможным. Перед заседанием Национального совета, назначенным на 16 мая, Исполнительный комитет обсудил, «каковой должна быть концовка рассмотрения в Национальном совете конституционного вопроса». Было решено не принимать резолюций о форме Конституции, чтобы оставить возможность действовать «в соответствии с обстоятельствами». Следовало избрать лишь комиссию, которой поручалось «разработать политическую форму Грузии в соответствии с высказанными мнениями».
34 См.: Там же.
35 См.: Там же, л. 133.
36 Там же, л. 134.
37 Там же, л. 136.
38 См.: Там же, л. 139.
Такое решение было вызвано сложившимся тяжелым положением, когда единственным выходом на путь спасения Грузии оставалось объявление независимости. Двумя днями раньше на заседании Исполнительного комитета Национального совета рассмотрели пункты обращения к Германии39. На заседании 16 мая приняли решение создать отдельную комиссию, чтобы «всячески подготовить почву для объявления независимости Грузии»40. Членами указанной структуры избрали Н. Рамишвили, Д. Вачнадзе и Ш. Месхишвили.
Так закончилось обсуждение в Национальном совете вопроса о конституционном устройстве Закавказья и Грузии, в ходе которого четко проявилась неизбежность восстановления государственной независимости последней.
«Мы должны объявить Грузию суверенным государством»
При рассмотрении конституционных вопросов в Национальном совете разными политическими партиями была дана оценка тогдашнего положения республики, выявилось разное видение ее будущего. Развернулась дискуссия по проблеме государственного устройства Закавказья. Позиции фракций были следующими:
социал-демократы унитарный федерализм
социал-федералисты слияние федерации и конфедерации
группа «Алиони» конфедерация
социал-революционеры конфедерация
национал-демократы суверенное государство
Как можно убедиться, обозначилось два полюса: социал-демократы стремились со-
здать сильное Закавказское государство, а национал-демократы — объявить независимость Грузии. Позиции остальных политических сил носили промежуточный характер. Радикальное отличие позиций социал-демократов и национал-демократов обусловливалось различием идеологических приоритетов и, соответственно, различным видением международной обстановки и национальных проблем.
Социал-демократы опасались «малого государства», не верили в возможность независимого существования Грузии и открыто заявляли об этом. «Грузинская нация очень мала и малочисленна. Малая нация неспособна к независимому существованию», — считал С. Джапаридзе41. «Говорят, давайте выделимся и будем существовать отдельно, но никто не говорит о том, что за этим последует», — отмечал Р. Арсениде42.
Марксистским идеалом социал-демократии было большое государство. Так как идея «большой демократической России» оказалась неудачной, то теперь стремились сохранить единство Закавказья. В связи с этим К. Абхази подчеркивал: «Социал-демократы сначала были влюблены в центр России, теперь же перенесли этот центр сюда и изменили наименование — назвали его федерацией, с которой он не имеет ничего общего»43.
39 См.: ЦГИА Грузии, ф. 1836, оп. 1, д. 2, л. 67.
40 Там же, л. 65.
41 Там же, л. 104.
42 Там же, л. 137.
43 Там же, л. 134.
Стремление находиться в составе большого государства социал-демократы обосновывали интересами грузинского народа. «Мы глубоко убеждены, — отмечал Р. Арсенид-зе, — что чем меньше будет наша республика, тем больше у нее будет господ и бед, чем больше и шире будет политический ареал, тем обеспеченнее будет свободное культурное и экономическое развитие»44.
Аргументы социал-демократов, сводившиеся к тому, что независимая Грузия не может существовать, так как она не имеет собственных нефти и золота, не может иметь собственной валюты и т.п., казались национал-демократам смехотворными. Столь же неубедительно выглядели в глазах остальных партий утверждения, что грузинская демократия достигнет гегемонии в местных демократических силах и сумеет «оторвать от Оттоманов» ориентацию мусульман.
По замечанию Гр. Вешапели, социал-демократы оставались партией русской ориентации, идея о создании Закавказского государства — продолжение подобной направленности. «Старые и новые комбинации социал-демократов составлены так, чтобы было легко возобновить связь с социал-демократией России, если российская демократия вновь встанет на ноги».
Позиция национал-демократов базировалась, по их же словам, на реальной политике. Гр. Вешапели отмечал: «Для малой нации, какой являемся мы, при решении любого вопроса главной мерой должно быть предусмотрение внешних государственных сил»45. После падения России ориентация на нее губительна, тем более что она уже господствовала в Грузии в течение 100 лет. А это «предельный срок для малой нации, и если она не освободится за это время, то окончательно перерождается»46.
Они полагали, что создание единого Закавказского государства было невозможно из-за различных интересов и ориентации проживающих в регионе наций. Даже если бы удалось создать такое объединение, то это противоречило бы интересам Грузии, так как мусульмане оказались бы в большинстве, способствуя установлению в Закавказье протектората Оттоманов. Таким образом, национал-демократы считали, что Грузия должна быть независимым государством — чтобы не быть связанной и суметь защитить собственные интересы. Главной задачей Грузии считалось обеспечение территориальной целостности и экономическо-культурного подъема.
По их мнению, Грузия могла защитить свои интересы путем ориентации на Европу, где реальной силой тогда выступала Германия. В руках последней оказались Румыния и Украина, а Брестский мир зафиксировал еще несуществующие государства Закавказья. Грузия должна была использовать создавшееся положение для объявления независимости.
Отрицание идеи единого Закавказского государства не означало для национал-демократов отказа от тесных контактов с народами Кавказа. Согласно их суждению, союзниками независимой Грузии могли бы стать Азербайджан и Чечня-Дагестан. Что касается Армении, то Грузии не следовало вступать из-за нее в конфликт с мусульманским миром, что было бы для республики роковым шагом. Наряду с этим Грузия должна была бы обеспечить безопасность проживающих на ее территории армян.
Национал-демократы полагали, что Грузии следовало проводить лояльную политику по отношению к Турции и к мусульманскому миру в целом. Это обусловливалось двумя причинами: в дальнейшем Турция могла стать уравновешивающим фактором против агрессии России. Кроме того, «мусульманская Грузия» оставалась в руках Оттоманов. Была надежда и на то, что «экономически развитая Грузия» укрепит «национальный союз между мусульманской и христианской Грузией»47.
44 Там же, л. 137.
45 Там же.
46 Там же.
47 Там же, л. 138.
Следует отметить, что дискуссия о суверенитете Грузии развернулась в мае 1918 года — за 10 дней до его объявления, и те социал-демократы, которые упорно твердили о невозможности независимости — С. Джапаридзе и Р. Арсенидзе, вскоре стали членами Конституционной комиссии суверенной Грузии.
Что касается глубины осмысления конституционных проблем, то тогда же К. Абхази отмечал: «Представленные доклады, на мой взгляд, характеризовались одним недостатком: их можно было прочесть как в Национальном совете Грузии, так и в Туркестане или Сибири, только на местных языках. В них отсутствовало обоснование какой-либо персональной или индивидуальной черты грузинской нации. Взяли форму и приспособили к ней все остальное»48. Разработка Конституции Грузии заняла гораздо больше времени, чем тогда предполагали.
3 а к л ю ч е н и е
Таким образом, освещение истории Закавказского Сейма, в частности вопроса о создании Конституции Закавказья, возможно лишь совместными усилиями ученых всех трех стран Центрального Кавказа. Данную статью можно рассматривать и как призыв к началу такой работы. Думается, что представление архивных материалов, существующих на грузинском языке, поможет исследователям глубже разобраться в истории и опыте Закавказского Сейма.
48 См.: ЦГИА Грузии, ф. 1836, оп. 1, д. 2, л. 133.
