CC BY
92
Вестник Самарской гуманитарной акалемии. Серия «Право». 2018. № 1 (20)
УДК 340.151
РАЗГРАНИЧЕНИЕ УМЫШЛЕННОЙ И НЕОСТОРОЖНОЙ ФОРМ ВИНЫ И НЕВИНОВНОГО ПРИЧИНЕНИЯ ВРЕДА В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ ГОСУДАРСТВ ДРЕВНЕГО МИРА
© А. Н. Сквозников
Сквозников Александр Николаевич
кандидат исторических наук, доцент,
магистр юриспруденции заведующий кафедрой теории и истории государства и права Самарская
гуманитарная академия e-mail:
skvoznikov2003@mail.ru
Статья посвящена изучению процесса разграничения преступных леяний, совершенных виновно, в том числе умышленно или по неосторожности, и леяний, формально полпалающих пол признаки того или иного преступного посягательства, но не признаваемых преступными в связи с опрелеленными условиями. Автор на основе анализа источников права госуларств лревнего мира исслеловал первые попытки законолателя разграничить лве формы вины — умысла и неосторожности при совершении правонарушений. Автор выявил опрелеленную историческую преемственность в развитии таких институтов уголовного права как невиновное причинение врела (казуса), а также обстоятельств, исключающих преступность леяния, в их современном понимании. Позиция автора изложена с применением современного терминологического аппарата юриспруленции.
Ключевые слова: история уголовного права, леяние, причинение врела, вина, умысел, неосторожность, невиновное причинение врела, необхолимая оборона, непреололимая сила.
Проблема отграничения преступного деяния от непреступного является фундаментальной проблемой уголовно-правового регулирования, решение которой предопределяет формирование содержания всего нормативного материала уголовного законодательства. Традиционно основным способом ее решения принято считать установление уголовно-правовых запретов на совершение тех или иных общественно опасных деяний.
Целью нашей статьи является изучение исторического развития процесса разграничения преступных деяний, совершенных виновно, в том числе умышленно или по неосторожности, и
деяний, формально подпадающих под признаки того или иного преступного посягательства, но не признаваемых преступными в связи с определенными условиями.
Источниковой базой исследования послужило законодательство государств древнего мира. Автор использовал методы историко-правового и сравнительно-правового анализа.
В современном уголовном праве вина в форме умысла или неосторожности является важнейшим признаком субъективной стороны состава преступления. Совершение лицом тех или иных запрещенных уголовным законом действий (бездействий) при отсутствии умысла или неосторожности исключает в содеянном состав преступления, а также его уголовную ответственность1.
На раннем этапе развития человеческого общества преобладал материальный взгляд на преступное деяние. Как правило, нанесенный вред считался преступлением независимо от участия в совершенном деянии воли субъекта, причинившего вред. Существовало объективное вменение, то есть привлечение к ответственности без установления вины. У некоторых народов можно встретить практику применения наказания за случайное (невиновное) причинение вреда не только в отношении человека, но и в отношении животных2. Таким образом, преступления умышленные, преступления, совершенные по неосторожности и невиновное причинение вреда не всегда разделялись.
Вместе с тем, в источниках права некоторых государств древнего мира мы видим первые попытки законодателя разграничить деяния умышленные, неосторожные и случайные. И как следствие, дифференцировать наказание за их совершение, либо полностью освободить лицо, причинившее вред, от ответственности. Например, в Ветхом завете прослеживается разделение двух форм проявления вины — умысла и неосторожности в нашем современном понимании. Для обозначения умышленной формы вины в Пятикнижии Моисея употребляется термин «злоумышлял», совершал «с намерением», а для обозначения неосторожности используется понятие «не злоумышлял, а Бог попустил»3. В частности, в случае совершения умышленного убийства («если кто с намерением умертвит ближнего коварно») преступник наказывался смертной казнью4. В случае причинения смерти по неосторожности лицо освобождалось от наказания со стороны государства, ему предоставлялось право на убежище, чтобы избежать кровной мести со стороны родственников погибшего. Такой субъект должен был жить в одном из городов, отводимых
1 Уголовное право России. Общая и Особенная части : учебник / под ред. докт. юрид. наук, профессора В. К. Дуюнова. М. : РИОР: ИНФРА, 2012. С. 100.
2 Сергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права / под ред. и с предисл. В. А. Томсинова. М. : Зерцало, 2004. С. 255—256; Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. М. : Издательский дом «Территория будущего», 2005. С. 361—362.
3 Беспалъко В. Г. Древние представления о вине в Моисеевом уголовном законодательстве сквозь призму современной уголовно-правовой доктрины // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2015. Т. 45. № 1. С. 102.
4 Ветхий завет. Исход. Глава 21: 14. URL: http://www.my-bible.info/biblio/biblija/ ishod.html#g22 (дата обращения: 20.06.2018).
для убежища, не покидая его, иначе «убьет убийцу его мститель за кровь» (без судебного решения) и «не будет на нем вины кровопролития, ибо тот должен был жить в городе-убежище»5.
Таким образом, закрепляя в законодательстве нормы, разграничивающие ответственность в зависимости от участия в деянии воли субъекта (умысел и неосторожность), государство пытается ограничивать применение мести со стороны потерпевшего или его родственников по отношению преступнику или лицу, причинившего вред не виновно.
Аналогичные нормы, разделяющие в зависимости от субъективной стороны такие деяния как убийство и причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, мы встречаем в Хеттских законах: «Если кто-нибудь убьет во время ссоры мужчину или женщину, то он должен сам доставить труп; 4 головы он должен дать взамен, мужчин или женщин соответственно, и он отвечает своим домом. Если кто-нибудь ударит свободного мужчину или свободную женщину, и если жертва умрет, причем у него не было на это умысла, то он должен сам доставить труп; 2 головы он должен дать взамен, в дом его их он должен отправить»6.
В Ветхом завете можно обнаружить зачатки такого института как невиновное причинение вреда. Этот институт, на наш взгляд, прослеживается в следующей норме: «Если вол забодает мужчину или женщину до смерти, то вола побить камнями и мяса его не есть, а хозяин вола не виноват»7. Таким образом, вред, причиненный домашним животным, признавался случайным, хозяин вола освобождался от ответственности за причинение смерти. Вместе с тем, хозяин животного претерпевал определенные неблагоприятные последствия в форме обязательного умерщвления вола и запрета на употребление в пищу его мяса. Здесь можно вести речь не о правовой, а социальной ответственности. Следует отметить, что В. И. Сергеевич толкует вышеуказанную норму как наказание вола за причиненный им вред. На основании этого он делает вывод о том, что в законах Моисея не различались деяния умышленные и случайные8. На наш взгляд, такое толкование является ошибочным. В данной норме речь идет не о наказании вола, а об освобождении от ответственности владельца домашнего животного при невиновном причинении вреда. Этот вывод подтверждается следующей нормой. В том случае, когда владелец вола не предпринял необходимых мер (бездействовал) для предотвращения вреда, причиненного его домашним животным, он нес правовую ответственность: «Если
5 Кащенко С. Г., Таран П. Е. Суд и судопроизводство в еврейском государстве// Ученые записки Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского Юридические науки. 2015. № 1. С. 49.
6 Хеттские законы. Таблица I, § 1-4. Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории.1952. № 4. URL: http://annales.info/hetts/laws/ index.htm (дата обращения: 30.06.2018).
7 Ветхий завет. Исход. Глава 21: 28. URL: http://www.my-bible.info/biblio/biblija/ ishod.html#g22 (дата обращения: 20.06.2018).
8 Сергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права / под ред. и с предис. В. А. Томсинова. М. : Зерцало, 2004. С. 255.
вол бодлив был и вчера и третьего дня, и хозяин его, быв извещен о сем, не стерег его, а он убил мужчину или женщину, то вола побить камнями, и хозяина его предать смерти»9. Здесь можно вести речь о неосторожной форме вины.
Аналогичный казус можно встретить в законах древневавилонского царя Хаммурапи: «Если бык при своем хождении по улице забодал человека и умертвил его, то это дело не имеет основания для иска. Если бык человека был бодлив, и его квартал указал ему, что тот бодлив, но он не закутал ему рога, быка своего не спутал, и этот бык забодал и умертвил сына человека, то тот должен заплатить 1 /2 мины серебра10.
Отдельные нормы законов Хаммурапи наглядно демонстрируют понимание законодателем различия виновного и невиновного причинения вреда как в уголовном, так и в гражданском праве. В частности, наниматель домашнего животного, которое погибло не по его вине, освобождался от возмещения ущерба собственнику: «Если человек нанял вола или осла, и лев убил его в степи, то убыток — только его хозяина. Если человек нанял вола, и бог его поразил, и он издох, то человек, нанявший вола, может произнести божественную клятву и он будет свободен»11. Аналогичную норму, дифференцирующую ответственность в зависимости от степени вины, можно встретить в Хеттских законах: «Если кто-нибудь запряжет быка, лошадь, мула или осла, и тот падет, или его сожрет волк, или тот пропадет, то вместо него он должен дать в замену такое же животное в целости и сохранности. Если же он скажет: «Он умер от бога», то он должен принести клятву12. То есть будет освобожден от ответственности.
Следует отметить, что в законах Хаммурапи мы также находим обстоятельства, освобождающие должника от ответственности, в случае действия непреодолимой силы (наводнение, засуха, эпидемия, нападение дикого животного) и отсутствия вины должника: «Если человек имеет на себе процентный долг, а Адад побил поле, или половодье унесло урожай, или же из-за безводья зерно не появилось на поле, то в этом году он не обязан вернуть зерно своему заимодавцу; он может переписать свою табличку и проценты за этот год не платить»13. А также: «Если на скотном дворе появилась эпидемия или же лев побил скот, то пастух должен очиститься перед богом, а падеж на скотном дворе должен принять на себя хозяин скотного двора»14.
Существует точка зрения, о том, что в некоторых нормах законов Хаммурапи присутствует объективное вменение, то есть привлечение к ответственности без установления вины. Некоторые авторы усматривают объективное вменение в норме, в соответствии с которой, в случае гибели
9 Ветхий завет. Исход. Глава 21: 29. URL: http://www.my-bible.info/biblio/biblija/ ishod.html#g22 (дата обращения: 20.06.2018).
10 Сборник Законов царя Хаммурапи. Ст. 250-251 // Источники права. Вып. 1 Тольятти : ИИП «Акцент», 1996. 56 с.
11 Сборник Законов царя Хаммурапи. Ст. 244, 249.
12 Хеттские законы. Таблица I, §75 // Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории. 1952. № 4. URL: http://annles.info/hetts/laws/ index.htm (дата обращения: 30.06.2018)
13 Сборник Законов царя Хаммурапи. Ст. 48.
14 Сборник Законов царя Хаммурапи. Ст. 266.
человека под обломками рухнувшего дома, казнили не самого строителя, который возвел этот дом, а его сына15. Действительно, почему сын, не причастный к причинению вреда, подвергается наказанию? Здесь необходимо учитывать тот факт, сын строителя, как и любой ребенок в государствах древнего мира считался лицом подвластным отцу (по сути рассматривался как имущество, а не как субъект права). Субъектом вышеуказанного правонарушения законодатель, естественно, рассматривает не сына, а самого строителя, который произвел работы не качественно, в результате чего погиб сын собственника дома. Законодатель, на наш взгляд, рассматривает казнь сына как наказание для виновного строителя по принципу талиона: смерть за смерть. Таким образом, в данном случае не следует говорить об объективном вменении, поскольку вина строителя в форме неосторожности присутствовала.
Разделение умысла, неосторожности и случая наметилось также в древнеиндийских Законах Ману. Это явно прослеживается в нормах Главы VIII, в которых закрепляются правовые последствия виновного (умышленного и неосторожного) и невиновно причинения вреда лицом, управляющим повозкой. В частности, вред причиненный возницей виновно, в том числе причинение смерти по неосторожности, наказывалось штрафом. Вместе с тем, в статьях 291-292 указаны были условия невиновного причинения вреда. К таковым относилось причинение вреда в результате повреждения некоторых частей упряжи или повозки во время ее движения: «Когда узда разорвется, когда сломается ярмо, когда повозка опрокинется на сторону или назад, когда ось или колесо сломается, когда оборвутся ремни сбруи, а также подпруга и вожжи, если [возница] кричал: "Прочь с дороги!" — Ману объявил, что штраф не [взимается]»16. Следует отметить, что здесь законодатель не в полной мере учитывал то обстоятельство, что повреждение упряжи или повозки могло произойти не только случайно, но и в результате ненадлежащего обслуживания и ухода за ними для поддержания в исправном состоянии. В таком случае можно вести речь об отсутствии необходимой внимательности и предусмотрительности со стороны возницы или владельца повозки и, следовательно, о преступной небрежности.
В Законах Ману закреплялись обстоятельства, исключающие преступность деяния. В частности, причинение смерти нападающему в состоянии необходимой обороны при защите собственной жизни и здоровья, защите других лиц и особо ценного имущества считалось правомерным: «Убивающий, защищая самого себя, при охране жертвенных даров, при защите женщин и брахмана по закону не совершает греха»17.
Наличие вины в форме умысла или неосторожности в действиях лица как важнейшее основание юридической ответственности в полной мере отразилось в источниках древнеримского права.
15 Графский В. Г. Всеобщая история права и государства : учебник для вузов. М., 2000. С. 69—71.
16 Законы Ману. Глава VIII. Ст. 291-292. М. : ЭКСМО-Пресс, 2002. С. 315.
17 Законы Ману. Глава VIII. Ст. 349. С. 324.
Например, в Законах XII таблиц форма вины при совершении поджога существенно влияла на вид наказания. Умышленный поджог наказывался смертной казнью. Если пожар возник в результате неосторожных действий лица, то виновный обязан был лишь возместить ущерб18. Кроме того в Законах XII таблиц мы встречаем норму освобождающую от ответственности в случае правомерного причинения вреда другому лицу, в частности убийство вора в момент совершения кражи ночью: «Если совершавший в ночное время кражу убит [на месте], то пусть убийство [его] будет считаться правомерным»19.
В Институциях Гая содержалась норма, которая освобождала от ответственности лицо, причинившее вред случайно без умысла или неосторожности20. То есть можно говорить о закреплении института невиновного причинения вреда.
В Дигестах Юстиниана должник освобождался от возмещения вреда, в том случае, если ущерб был причинен не виновно: «Если раб или животное, о котором предъявлено требование, умрет без злого умысла и вины владельца, то большинство считает, что цена не должна быть предоставлена»21.
Кроме того, в Дигестах Юстиниана мы находим довольно четкое разграничение умысла и неосторожности как двух форм вины должника в гражданско-правовых отношениях. Неосторожная форма вины раскрывается в следующей норме: «Виновным признается ответчик, который послал раба в опасное место, и раб погиб... И тот, кто не держал под охраной беглого (раба), на которого заявлено требование, если раб убежал; и тот, кто корабль, на которыми заявлено требование, послал в плавание в плохую пагоду, если корабль утонул вследствие кораблекрушения» 22.
Подводя итоги, следует отметить, что на ранних этапах человеческой истории вина при совершении правонарушений понималась в первую очередь как совершение действий, наносящих вред, а виновность связывалась с конкретным состоянием лица, а не с его душевной или мыслительной деятельностью. Постепенно категория вины переходит из области материальных признаков преступления в сферу субъективных оснований уголовной ответственности. Способность человека оценивать свое поведение и руководить своими действиями постепенно занимает главное место в деле отграничения преступного поведения от не преступного, и как следствие, наказуемого деяния от не наказуемого.
В источниках права некоторых государств древнего мира появляются попытки нормативного разграничения двух форм проявления вины — умысла и неосторожности при совершении правонарушений. Были заложены основы
18 Законы XII таблиц. Таблица VIII: 10 // Памятники римского права: Законы 12 таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М. : Зерцало, 1997.
19 Законы XII таблиц. Таблица VIII: 12 // Памятники римского права: Законы 12 таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. 1997.
20 Гай. Институции. Книга 3. Ст. 211. М. : Юристъ, 1997. 368 с.
21 Дигесты Юстиниана. Книга 6. Титул I. О виндикации вещи. Пункт 15, 3 // Памятники римского права: Законы 12 таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М. : 3ерцало, 1997.
22 Дигесты Юстиниана. Книга 6. Титул I. О виндикации вещи. Пункт 36.
института невиновного причинения вреда (казуса), а также обстоятельств, исключающих преступность деяния, (например необходимой обороны), в их современном понимании. Вместе с тем, следует отметить, что законодатель не всегда четко разграничивал неосторожную форму вины и невиновное причинение вреда (случай). Разграничение преступного и непреступного деяния было обусловлено не общими принципами, распространяющимися на широкий круг деяний, а указанием на неприменение наказания в конкретном случае.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Беспалъко В. Г. Древние представления о вине в Моисеевом уголовном законодательстве сквозь призму современной уголовно-правовой доктрины // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2015. Т. 45. № 1. С. 101—108.
2. Ветхий завет. Исход. URL: http://www.my-bible.info/biblio/biblija/ishod.html#g22 (дата обращения: 20.06.2018).
3. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Москва : Издательский дом «Территория будущего», 2005. 800 с.
4. Графский В. Г. Всеобщая история права и государства : учебник для вузов. Москва, 2000.
5. Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории. 1952. № 4. URL: http://annales.info/hetts/laws/index.htm (дата обращения: 30.06.2018).
6. Законы Ману. Москва : ЭКСМО-Пресс, 2002. 496 с.
7. Кащенко С. Г., Таран П. Е. Суд и судопроизводство в еврейском государстве // Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Юридические науки. 2015. № 1. С. 45—53.
8. Памятники римского права: Законы 12 таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. Москва : Зерцало, 1997. 608 с.
9. Сборник Законов царя Хаммурапи. Ст. 250-251 // Источники права. Вып. 1 Тольятти : Акцент, 1996. 56 с.
10. Сергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права / Под редакцией и с предисловием В. А. Томсинова. Москва : Зерцало, 2004. 488 с.
11. Уголовное право России. Общая и Особенная части : учебник / под ред. докт. юрид. наук, проф. В. К. Дуюнова. Москва : РИОР : ИНФРА, 2012. 681 с.
DELIMITATION OF INTENTIONAL AND NEGLIGENT FORMS OF GUILT AND GUILTLESS HARM IN THE LAW OF ANCIENT STATES
A. Skvoznikov
The article studies a process of delimitation of criminal guilty acts, including intentional and negligent ones, and acts formally falling under characteristics of a criminal assault, but not recognized as criminal due to certain conditions. Basing on an analysis of legal sources of some states of the ancient world the author investigated the first attempts of legislator to distinguish between two forms of guilt - intent and negligence in the commission of offenses. The author has identified a certain historical continuity in development of such criminal law institutions as guiltless harm (incident) as well as circumstances that exclude the criminality of an act, in their modern understanding.
Key words: history of criminal law, act, harm, guilt, intent, negligence, guiltless harm, necessary defense, irresistible force.
