CC BY
78
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
ФИЛОСОФИЯ. СОЦИОЛОГИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
23
Социология
УДК 316.334.54 А.Ф. Васильев
РАЦИОНАЛЬНЫЙ ВЫБОР В КОММУНАЛЬНОЙ КВАРТИРЕ
Рассматривается явление, описанное И.В. Утехиным, - нежелание жильцов коммунальных квартир устраивать свой «быт». Анализируется и критикуется культурное объяснение этого явления, предложенное Утехиным, и предлагается альтернативное объяснение в терминах рационального выбора.
Ключевые слова: рациональность, теория рационального выбора, коммунальная квартира, быт.
Жизнь и нравы коммунальной квартиры - явление уходящее, но оно по-прежнему привлекает внимание своими аномалиями - гротескной мелочностью конфликтов, неустроенностью мест общего пользования, и в то же время вызывает ностальгию по былому коллективизму и бытовой непритязательности. Одно из важнейших исследований коммунального быта - работа И. Утехина [1] . Описав множество любопытных явлений, он даёт по крайней мере некоторым из них культурное объяснение. Жильцы коммунальной квартиры ведут себя определённым образом потому, что в советской культуре было принято так себя вести, потому что именно такие образцы поведения вписывались в советский культурный код, и эта тенденция ложилась на благоприятную русскую культурную почву. В этой работе я рассматриваю часть этих явлений - те из них, которые И. Утехин объясняет «принципом наименьшего достаточного усилия», - и предлагаю им другое, более рациональное объяснение. При этом оказывается достаточно узкого понимания рациональности как инструментальной рациональности и узкого понимания целей акторов как материальных.
Группа явлений, которая будет рассмотрена в этой работе, на первый взгляд, объясняется нежеланием или неумением жильцов коммунальной квартиры устраивать свой коллективный «быт». Одна из ситуаций, попадающих в эту рубрику, была отправной точкой исследования И. Утехина: «На лестничной площадке дома, где все квартиры были коммунальными, появились человеческие экскременты. Проходя по этой лестнице каждый день в течение недели, наблюдатель со все возрастающим удивлением отмечал, что экскременты, уже само появление которых здесь требовало осмысления, оставались на своем месте. Наблюдатель не мог уяснить себе причин бездействия жильцов дома» (24). В другой раз экскременты пролежали два дня на лестничной площадке перед изучаемой квартирой, в третьем эпизоде появление экскрементов в прихожей послужило причиной бурного скандала, но тогда «автор деяния» был известен (45).
Позже автор фиксирует множество аналогичных явлений:
- в чуланах или кладовках могут по нескольку лет отсутствовать лампочки или висят перегоревшие (31, 60); во всех местах общего пользования на лампах нет абажуров (31);
- засорившаяся раковина, одна из двух на кухне, несколько лет простояла без починки, что причиняло заметные неудобства, потому что теперь осталась только одна раковина на двадцать человек, которую надо было использовать и для мытья ночных горшков, и для набора воды в чайник; при включении горячей воды в этой раковине прекращалась подача горячей воды в ванной (32, 100);
- сломанные перила в подъезде несколько лет не ремонтируются, несмотря на опасность для жизни (34);
- ненужные вещи не выносятся на помойку, а хранятся в общей («пустой») комнате, занимая место и затрудняя уборку (54, 55); в коридорах пылится старая мебель (51);
- предполагается, что все жильцы могут мочиться прямо в ванне, поэтому никто не прикасается изнутри к её стенкам, к этому приучают и детей; чтобы помыться, приносят свой помост, на который и встают ногами (91);
- немытая посуда накапливается и моется только в момент появления необходимости в том или ином предмете, из-за чего, естественно, разводятся тараканы (207-208);
Далее в тексте в круглых скобках указаны номера страниц по этому изданию.
24_А.Ф. Васильев_
2013. Вып. 3 ФИЛОСОФИЯ. СОЦИОЛОГИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
- половики хлопают прямо в подъезде (102);
- вместо прихватки на кухне используется рукав, если же она имеется, то используется заодно и для вытирания грязи (32);
- никто не чинит сломанное окошко в кладовке (60) и т. д.
Посторонние могут воспринимать всё это как проявления лени и безразличия, но И. Утехин предлагает другое объяснение. Он предполагает, что жильцы коммунальной квартиры руководствуются «принципом наименьшего достаточного усилия»: всегда «выбирается наиболее эффективная линия поведения, требующая минимальных затрат труда и ресурсов» (32); делается лишь то, что необходимо «для поддержания стабильного приемлемого состояния среды» (54), и не больше. Если есть хоть какая-то возможность избежать некоторого усилия, то это усилие и не будет совершено (102-104). Утехин даже объясняет этим принципом общую моральную установку, позволяющую учитывать интересы соседей «лишь в той степени, в какой это не ведёт к скандалу» (134).
Почему жильцы коммунальной квартиры руководствуются этим принципом? Утехин даёт культурное объяснение. Он считает его проявлением (для 1990-х гг. уже, очевидно, «пережитком») более широкой системы ценностей советского человека, для которой характерно противопоставление низкого «быта» чему-то более достойному: работе в первую очередь, но также и «культурному» отдыху («рекреативной деятельности») и сфере «духовных интересов» вообще: творчеству, любви. Рутина противостояла новаторству, мелкобуржуазное, мещанское - социалистическому, индивидуализм - коллективному. На работе положено «сгорать» и «работать на износ», а быту нельзя уделять чересчур много внимания, быт - это то, выше чего надо быть. «Быт - это вам не бытие». В советских книгах и фильмах внимание к личному комфорту - явный признак отрицательного персонажа (208-211). Ничего плохого в быте самом по себе нет, просто не следует уделять ему много внимания, потому что это отвлекает от более важного. «В такой перспективе сложно оправдать внимание к собственному удобству, ведь оно неизбежно за счёт других: взяв себе на организацию быта своё время и свои силы, ты не отдал их на другое, более ценное дело» (210). Такое отношение не задавалось напрямую, специально не культивировалось официальной идеологией, но ей не противоречило и даже находило в ней «неожиданное» подкрепление. Оно «как-то само воспроизводилось».
В одном месте И. Утехин даже утверждает, что в силу «исторических и культурно-конкретных обстоятельств» в нашей стране недостаточно сформировалась сама потребность в налаженном, «культурном» быте, а осуждение за чрезмерное внимание у нему - просто «романтические декларации», то есть, видимо, нечто вроде психологической рационализации (210). Эти декларации, однако, подкрепляются санкциями. Чрезмерное усилие ради чистоты (чересчур рьяная уборка) осуждается (104). (Обыгрывая название книги М. Дуглас, И. Утехин даже называет соответствующую главу «Опасность чистоты».)
Итак, предлагаются два объяснения: социально поощряемое нежелание советского человека налаживать быт (в силу своеобразного коммунистического романтизма) и отсутствие у русского человека самой потребности налаживать быт (в силу «исторических обстоятельств»). Мои возражения будут направлены против обоих.
Во-первых, неясно, почему нежелание налаживать быт проявляется именно в коммунальной квартире, и прежде всего в «публичном пространстве» коммунальной квартиры? Конечно, если дело не во внутреннем нежелании, а только во внешнем социальном контроле, то, конечно, публичное пространство легче контролировать, но ведь и «частное» пространство в «коммуналке» довольно прозрачно, и тем не менее никого не осуждают за приватную чистоту и порядок.
Во-вторых, с нежеланием налаживать быт (и тем более с социальным одобрением такого нежелания) плохо совместимы все те мелочные коммунальные конфликты, которые так подробно описывает Утехин. Если неприлично (или нет смысла) уделять внимание быту, то почему нужно воевать за каждый сантиметр своего пространства? Некое абстрактное чувство справедливости? Утехин сам сомневается в том, что имеет место именно оно, а не банальная борьба «за власть и приватность» (80). Конечно, стремление к власти и даже к приватности, строго говоря, не является проявлением стремления к устроенному «быту», бытовому комфорту, но это близкие вещи и психологически трудно себе представить, как можно отчаянно бороться за приватность и «власть» в коммунальной квартире, каждый день передвигая табурет на несколько сантиметров, и при этом считать быт чем-то презренным.
Я хочу показать, что неустроенность коммунального быта является результатом рационального выбора жильцов в условиях неопределённых прав собственности, даже при допущении, что каждый
ФИЛОСОФИЯ. СОЦИОЛОГИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
или почти каждый жилец коммунальной квартиры в отдельности ценит бытовые блага не меньше, чем жильцы отдельных квартир. Все описанные Утехиным случаи распадаются на две группы. В ситуациях первой группы достаточно, чтобы хотя бы один из жильцов был равнодушен к бытовому комфорту (то есть придерживался «принципа наименьшего достаточного усилия»). В ситуациях второй группы бытовая неустроенность возникает даже тогда, когда все жильцы без исключения готовы приложить некоторые разумные усилия для её недопущения.
Первую группу ситуаций удобно рассмотреть на примере «пустой» комнаты. Почему захламляется «пустая» комната и коридоры? Свободное пространство комнаты при соблюдении некоторых неписанных квот на занимаемое пространство могло бы служить удобным хранилищем для не очень нужных вещей. (Можно представить себе и другие варианты использования этого ресурса: при соблюдении определённых правил её можно было бы использовать и как общую комнату отдыха, общую детскую и т. п.) В реальности вещей там оказывается слишком много - настолько много, что поддерживать чистоту и порядок становится затруднительно. В обычной (отдельной) квартире мы ценим порядок больше и избавляемся от вещей, которые негде хранить. Но в «коммуналке», по мнению Утехина, жильцы не хотят сделать усилия, необходимые для поддержания порядка (например, расстаться с наименее нужными вещами).
Допустим, однако, что только один жилец не готов нести разумные жертвы ради порядка и чистоты. Будем условно называть этого жильца «пьяницей», хотя реальные причины его незаинтересованности в порядке не имеют значения - это может быть даже культурный «принцип наименьшего достаточного усилия». Действия «пьяницы» предсказуемы для всех. Вряд ли он будет беречь свободное пространство в пустой комнате, гораздо вероятнее, что в короткое время он займёт его своим хламом. Что остаётся остальным жильцам? Если они станут экономить место в комнате, то только отдадут «пьянице» причитающуюся им долю пространства, но не смогут остановить деградацию чистоты и порядка. Поэтому для каждого жильца рациональным решением будет попытаться самому занять как можно больше места.
Аналогична ситуация с накоплением немытой посулы. Кажется, что нерационально скапливать горы немытой посуды и мыть нужный предмет прямо перед использованием. Снова допустим, что все жильцы, кроме одного, готовы прикладывать усилия для содержания кухни в чистоте. Больше того, не так уж сложно предположить, что «пьяница» может воспользоваться чужой чистой посудой вместо своей немытой (или даже мытой). Что будут делать остальные жильцы, более чистоплотные материально и морально? Вряд ли они будут торопиться мыть свою посуду - есть шанс, что труд пропадёт даром и посуду всё равно придётся перемывать особенно тщательно после неприятного соседа. Все (кроме одного) готовы поддерживать чистоту, но в итоге не делают этого, потому что усилия могут оказаться напрасными.
То же самое с прихваткой для горячих кастрюль на кухне. Если я подозреваю, что хотя бы кто-то один пользуется ей как тряпкой, то нет смысла и мне не делать точно так же - и прихватка превращается в ещё одну тряпку.
Точно так же с чистотой ванны. Если есть подозрение, что хотя бы один из жильцов может там мочиться (а устранить это подозрение невозможно), то остальным ничего не остаётся, как принимать защитные меры вроде помостов и запретов прикасаться к стенкам ванны, и происходит это именно в силу чистоплотности и готовности приложить определённые усилия ради чистоты (помост надо сделать и каждый раз приносить и уносить), а не в силу отсутствия всего этого.
Во всех этих случаях имеется некий ценный ресурс, который при бережном использовании даёт некоторые удобства. Но в условиях, когда права собственности на этот ресурс ясно не разграничены (на деле право пользования публичными пространствами коммуналки принадлежат всем живущим жильцам вместе), нет и реальной возможности проследить за его бережным использованием и наказывать нарушителей. Если неправильное использование ресурса хотя бы одним пользователем «портит» его для всех, то это делает бессмысленными дальнейшие усилия остальных по его сбережению. Тогда достаточно подозрения, что хотя бы один «пьяница» будет пользоваться ресурсом неправильно, и смысл бережливости исчезает и для остальных вполне чистоплотных и любящих комфорт и порядок жильцов. Не беречь ресурс становится рациональным для каждого.
Вторая группа ситуаций вообще не требует существования даже одного жильца, следующего принципу наименьшего достаточного усилия. Ситуации этой группы описываются как «социальные дилеммы». Социальная дилемма возникает в ситуации, в которой рациональное поведение группы
26 А.Ф. Васильев
2013. Вып. 3 ФИЛОСОФИЯ. СОЦИОЛОГИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
акторов ведёт к тому, что каждый из них проигрывает по сравнению с каким-то другим возможным исходом событий. Хороший пример социальной дилеммы - рыболовство в нейтральных международных водах. Если соблюдать определённые правила (например, каждая страна не должна превышать определённую ежегодную квоту улова), то количество рыбы можно поддерживать на одном и том же уровне многие годы. Но в отсутствие надёжного взаимного контроля каждая сторона может рассуждать следующим образом: если другие страны будут придерживаться правил, то нам лучше превысить свою квоту, что увеличит наш ежегодный улов без существенного ущерба для популяции. Если же другие страны не будут играть по правилам, то нам тоже лучше не придерживаться своей квоты, потому что рыба всё равно скоро исчезнет, и нужно хотя бы успеть получить свою долю. Таким образом, независимо от действий других, каждой стране выгодно нарушать правила. Рыба исчезает, все проигрывают.
Различают два вида групповых дилемм: «социальный барьер» и «социальная ловушка» [2. Р. 183-214]. «Социальная ловушка» состоит в том, что «индивид оказывается перед неким соблазном, создающим издержки для всех. Если этому искушению поддадутся все, то результатом будет коллективная катастрофа» (Ibid. Р. 188). Известнейшая разновидность социальной ловушки - «трагедия общего» [3], пример которой - уже описанная ситуация с рыболовством.
В случае социального барьера имеем обратную ситуацию: «Индивид, ценой некоторых издержек, может сделать нечто полезное для всех. Но у него есть стимулы избегать этих издержек, и если все поступят так же, то каждый проигрывает по сравнению с тем, что было бы, если бы им удалось 'взять' барьер» [2]. Есть возможность сделать нечто полезное для всех, и если бы каждый понёс свою долю издержек, то для каждого эти издержки более чем окупились бы. Но каждый надеется «проехать зайцем», и когда так желают все, то в итоге никто не получает желаемого блага. Например, при голосовании может не набраться кворум, и выгодное всем решение не будет принято, если каждый понадеется на других и не примет участие в голосовании. Социальные барьеры иначе называются «проблемами коллективного действия» [4]. Многие ситуации в коммунальной квартире относятся именно к социальным барьерам.
Начнём с затянувшегося ремонта второй раковины. Почему никто не берётся за ремонт? Рассмотрим выгоды и издержки ремонта для жильца, который рассматривает эту возможность. Для простоты допустим, что такая ситуация единична (ниже это допущение будет снято). Основные издержки ремонта - не денежные затраты, которые можно распределить на всех соседей, а «хлопоты» в «жилконторе», которыми придётся заниматься кому-то одному. Оценивая выгоды, нужно учитывать особенности «коммуналки». Во-первых, раковина прослужит меньше, чем если бы в квартире жила только одна семья. Во-вторых, кроме меня, ремонтом может заняться кто-то другой, хотя я заранее не знаю, кто это сделает и когда. Поэтому выгода - пользование раковиной не в течение всего срока её службы (даже сокращённого), а только в течение периода времени от её поломки до ожидаемого ремонта кем-то другим. Возьмусь ли я за ремонт, зависит поэтому от трёх соображений: 1) от того, как я оцениваю вероятность ремонта кем-то другим и предполагаемое время этого события; 2) от того, как я оцениваю свои неудобства жизни без раковины; и 3) от того, насколько я ценю время и силы, необходимые для похода в жилконтору. Например, мои неудобства могут быть велики, если я брезглив, ценю чистоту, или не люблю конфликты у оставшейся раковины, очереди к ней, или если я забочусь о благе других и т. д. Если хлопоты ремонта я приравниваю, скажем, к неделе жизни без второй раковины, и считаю, что за неделю всё равно никто другой за это дело не возьмётся, то я сделаю ремонт сам. Если первая величина (вероятность ремонта другим соседом) мне неизвестна (чужие предпочтения не прозрачны для меня), то вторая и третья величины, наоборот, известны мне и только мне (по той же причине: мои предпочтения не прозрачны для других). Интуитивно кажется, что должен найтись хотя бы один жилец, для которого стоимость жизни с очередями выше, чем стоимость хлопот по ремонту. (Иначе бы не требовалось «принципа наименьшего достаточного усилия» для объяснения всеобщего бездействия.) Тем не менее ремонтом никто не занимается, потому что мы не учли репутационные издержки.
Действительно, ситуацию вряд ли можно считать единичной. Каждый жилец должен принять во внимание последствия своих действий для всех последующих аналогичных ситуаций. Что это за последствия? Как уже сказано, мои предпочтения изначально известны только мне. Но когда я берусь (или не берусь) за ремонт, они становятся известны всем остальным. Когда я берусь за ремонт, я тем самым показываю, что либо я ценю чистоту (или не люблю очереди и конфликты) достаточно высо-
ФИЛОСОФИЯ. СОЦИОЛОГИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
ко, либо ценю своё время достаточно низко, либо достаточно низко оцениваю шансы на инициативу со стороны других. В любой случае, когда раковина сломается снова, соседи уже будут знать эти мои особенности и с тем большей вероятностью будут выжидать, рассчитывая на действия с моей стороны. Это значит, что делая ремонт сегодня, я обрекаю себя на то, чтобы делать его и во все следующие разы - или терпеть неудобства намного дольше, чем пришлось бы, если бы я не проявил инициативу. Таким образом, мои издержки - это либо повторяющиеся из раза в раз (а не единичные) «хлопоты» в жилконторе, либо бесконечное стояние в очередях к раковине и другие неудобства (отвращение к которым изначально и подтолкнуло меня к действиям!).
Больше того, я могу оказаться «крайним» и в других похожих ситуациях, когда действия одного жильца создают общее благо для всех остальных. Соседи справедливо рассудят, что если я не люблю конфликты и очереди из-за раковины, то, скорее всего, не захочу терпеть и конфликты и очереди по поводу чего-то другого. Если я люблю комфорт на кухне, то вряд ли буду мириться с беспорядком в коридоре и т. д.
Сделать ремонт сейчас - значит, проявить себя как того, кому буквально «больше всех надо» и тем самым с большой вероятностью возложить на себя целый груз новых обязанностей. «Инициатива наказуема». Никто этого не хочет и ремонт не делается.
Те же соображения применимы к перегоревшим или отсутствующим лампочкам. Казалось бы, издержки замены лампочки ничтожны - и денежные, и временные (даже специального похода в магазин можно избежать, если заранее покупать лампы с учётом общественных нужд), а коллективные выгоды очевидно выше издержек (часто ли можно встретить неработающую лампочку в отдельной квартире?). Поэтому рационально было бы сменить лампочку - до тех пор, пока мы не учли репута-ционные издержки. Тот, кто берёт на себя смену лампочки, выявляет свои предпочтения и создаёт себе репутацию «слабого звена», человека, на которого можно рассчитывать в подобных обстоятельствах. Не только в ситуациях сгоревшей лампочки (вероятно, многие жильцы согласились бы нести эти расходы многократно - настолько они невелики), но и в случаях других, более затратных «барьеров» (таких, как ремонт раковины или перил).
И это повторяется в других ситуациях. Я жду, что издержки возьмёт на себя кто-то другой, просто чтобы не оказаться тем, кому «больше всех надо», про кого впоследствии будут думать, что именно он, по каким-то причинам, больше других заинтересован в бытовом комфорте. Я не стану покупать замок на кладовку или на пустую комнату (или проявлять инициативу в сборе средств на это!) (тем более, что предполагаемый «пьяница», против которого направлены эти меры, может оспорить мои действия - он имеет не меньше прав на эти пространства - и тем самым обесценить ожидаемые выгоды). Эта же логика объясняет сломанные перила в подъезде, угрожающие здоровью и жизни жильцов и всё же остающиеся в своём плачевном состоянии. И эта же логика объясняет не убираемые в течение недели экскременты в подъезде. Здесь наиболее характерная деталь - таинственность их исчезновения (45). Обычный здравый смысл говорит, что общественно-полезные дела создают тебе хорошую репутацию. Но если сделанный в этой работе анализ коммунального здравого смысла правилен, то добрые дела действительно не стоит афишировать. Если по какой бы то ни было причине ты не готов терпеть неудобство, которое все терпят, сделай это так, чтобы никто не узнал, что это был ты. Если ты хочешь сделать «доброе дело» (но не готов взвалить на себя заодно и все остальные «добрые дела») - делай это втайне.
Таковы парадоксы рациональности в коммунальной квартире. Нужно подчеркнуть, что рациональный выбор не объясняет всего многообразия человеческого поведения. Постулаты теории рационального выбора, некогда служившие основанием экономической теории, сегодня всё чаще оспариваются в рамках поведенческой (экспериментальной) экономики. Однако в социологии и антропологии они ещё далеко не исчерпали свой потенциал. Иными словами, мы менее рациональны, чем это долго казалось экономистам, но, возможно, мы всё же более рациональны, чем это привыкли считать социологи или антропологи. Во всех перечисленных ситуациях жильцы коммунальной квартиры ведут себя так, словно руководствуются исключительно рациональным расчётом. Не имеет значения, насколько явно и осознанно они проделывают эти расчёты в действительности - достаточно того, что они ведут себя так, как будто их проделывают. В этом сильная сторона рациональных моделей человеческого поведения.
28
А.Ф. Васильев
2013. Вып. 3 ФИЛОСОФИЯ. СОЦИОЛОГИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Утехин И. В. Очерки коммунального быта. 2-е изд. М.: ОГИ, 2004. 277 с.
2. Kollock P. Social dilemmas: the anatomy of cooperation // Annual Reviews of Sociology. 1998. № 24.
3. Hardin G. The Tragedy of the Commons // Science. 1968. Vol. 162. P.1243-1248.
4. Олсон М. Логика коллективных действий. М.: ФЭИ, 1995. 174 с.
Поступила в редакцию 05.07.13
A.F. Vasilyev
Rational choice in a communal apartment
I.V. Utekhin described a peculiar phenomenon which occurs in a communal apartment. It is the unwilingness of the apartment residents to jointly arrange even elementary necessities of everyday communal living. The author analyzes and explains this phenomenon to be a part of a Soviet cultural complex. This theory is criticized and an alternative explanation in the the framework of rational choice is proposed.
Keywords: rationality, rational choice, "byt", communal apartment.
Vasilyev A.F.,
candidate of philosophy, associate professor
Васильев Андрей Флорович, кандидат философских наук, доцент
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» Udmurt State University
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 6) 462034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya st., 1/6
E-mail: andrey.vasilyev@gmail.com E-mail: andrey.vasilyev@gmail.com
