CC BY
68
V
Вера Колерова
Растяжимое понятие
Как самая древняя конструкция на Земле легла в основу бизнеса проектного бюро Verteco, основанного предпринимателем-архитектором Владимиром Ермоловым.
Владимир Ермолов умеет работать с ветром и парусами: мастер спорта, яхтсмен. Да и бизнес Ермолова отчасти связан с парусами: он руководит строительно-проектным бюро, которое занимается парусной (или «текстильной») архитектурой, так называемыми висячими покрытиями. Verteco ведет проекты по разработке и производству воздухо-опорных, надувных и мембранных быстровозводимых конструкций из мягких оболочек. В этом узком сегменте строительного бизнеса бюро Ермолова было одним из первых специализированных крупных предприятий на российском рынке — с оригинальной технологией, производством и дизайнерской мыслью.
«Конструкция из ткани — самая древняя на земле, — рассуждает Ермолов. — Металл и дерево появились позже. А сначала были шкуры убитых животных, натянутые на палки у входа в пещеру, шатры кочевников. Это прообразы многих мембранных сооружений, у которых есть мягкая оболочка и каркас. А в природе наш учитель — паук. Его сеть — своеобразная растянутая конструкция, которая идеально заполняет пространство с минимальными энергетическими потерями. Мыльные пузыри, дождевые пузыри в лужах — вот вам архетипы любой воздухоопорной конструкции».
Парусную или текстильную архитектуру Ермолов называет пятым архитектурным элементом, дополняющим четыре основных (конструкции с использованием стали, дерева, стекла, железобетона). УвЛвт делает сооружения из мягких оболочек двух типов — мембранные (они натягиваются на каркас) и воздухоопорные, или надувные (например, перекрытия-крыши для спортивной арены). И это тоже архитектура, подчеркивает предприниматель, окончивший Московский инженерно-строительный институт, но никогда не испытывавший интереса к карьере «бумажного» дизайнера.
Теоретически рынок сбыта у Verteco очень широк. Бюро работает в различных «мягких» архитектурных формах — от дачных беседок и летних кафе до перекрытий стадионов, футбольных полей и катков. Казалось бы, речь идет о вполне утилитарных объектах. Кого-то это действительно может и не заинтересовать. Подумаешь, болтаются в воздухе какие-то «тряпки». Но бизнес Verteco — технологичное производство, настаивает Ермолов. За 20-летнюю историю компании удалось отшлифовать компетенции, укомплектоваться специальным оборудованием (в оснащение производства вложено примерно 400 тысяч долларов) и выполнить почти пять десятков весьма крупных проектов.
В целом Ермолов вложил в свой бизнес почти миллион долларов. Деньги занимал у друзей и знакомых, продал принадлежавшую его семье квартиру, но со всеми долгами рассчитался на пятый год существования компании, созданной в начале 2000-х.
Опора на воздух
Впервые с тентовыми конструкциями Владимир Ермолов столкнулся во время службы в Советской армии, где на протяжении десятка лет проектировал и строил сооружения для мобильного базирования фронтовой авиации. Уже тогда Ермолов начал задумываться о том, что сооружения из мягких оболочек можно делать и на «гражданке», внимательно изучал производственные процессы, а в 1989 году выкупил у организации, занимавшейся закупками оборудования за рубежом, немецкую сварочную машину за 27 тысяч долларов. Кстати, эта машина до сих пор работает на производстве УвЛвго. Умели делать!
Уйдя с госслужбы, в 90-е вместе с несколькими друзьями Ермолов начал пробовать себя в бизнесе. Занимался преимущественно стройками, но параллельно «набивал руку» и в текстильной архитектуре. Тогда же вместе со своим другом, венгерским архитектором Майорошем Габором, он основал предприятие ArchiTent. Вместе они
построили несколько быстровоз-водимых конструкций в Венгрии, а также выполнили свой самый большой и финансово емкий на тот момент проект по строительству тента над пассажирским терминалом в Хургаде длиной 200 метров. Но главное, приобретенный опыт вскоре очень пригодился предпринимателю.
В начале 2000-х, поработав в строительной сфере и получив опыт кооперативной деятельности, Владимир Ермолов решил наконец полностью сконцентрироваться на быстровозводимых конструкциях из мягких оболочек. В 2002 году он зарегистрировал марку Verteco.
Мягкие оболочки — это, конечно, не изобретение велосипеда и не прорыв в космос. Одним из основоположников этого типа «легковесной» архитектуры и всемирно признанным мастером «висячих покрытий» считается немецкий архитектор Фрай Отто. Именно он возводил павильон ФРГ на Всемирной выставке 1967 года в Монреале и спортивные сооружения на Олимпийских играх в Мюнхене в 1972-м. «Фрай Отто в каком-то смысле мой учитель», — признает Владимир Ермолов. Но понимание того, как следует работать с текстильными оболочками, и представления о возможностях формообразования с помощью такого материала — это еще далеко не все. Чтобы построить современное производство и выработать свой стиль, пришлось потратить много времени и усилий, признает Ермолов. «Накапливал мастерство по крупицам, подглядывал, «воровал», — смеется он. — Колесил по европейским заводам. Так что спустя некоторое время, когда у меня уже появились определенное имя и репутация в этой сфере (а рынок-то на самом деле очень узкий!), меня на некоторые предприятия просто перестали пускать. Воспринимали уже как конкурента».
Свои цеха и складские помещения Ермолов разместил на арендованном участке в подмосковной Балашихе. Землю нашел с трудом, а выделенный наконец участок оказался частично занят свалкой.
кк Вывод компании verteco на проектные мощности обошелся Владимиру Ермолову в миллион долларов. Зато теперь он может позволить себе заниматься только интересными проектами i
99
V
Пришлось расчищать своими силами, потратив на это целый год.
У Verteco два производственных цеха. Главный — площадью 500 квадратных метров. «Это как бы огромное ателье, где мы плаваем в море тряпок, — смеется Ермолов. — А еще у нас тут применяется компьютерный крой: есть огромный плоттер размерами 20 на 30 метров. Он перемещается по ткани, как по рельсам, и рисует нам все технологические линии. Как «планшет», только гигантский. Мы постоянно совершенствуем оборудование. Была простая машина — мы к ней сделали лазерные прицелы, она движется теперь по лазерной линии. Еще одна машина, которую купили в Швеции, — под радиоуправле-
ее. В некоторых регионах к работе подключаются и субподрядчики — местные строительные организации. Прежде всего для того, чтобы не возникало больших проблем с согласованиями и проверяющими органами: «местные» с ними находят общий язык и быстрее, и проще. В бюро занято примерно 15 человек, включая производственников и монтажников. Причем людей Ермолов, что называется, держит. Очень важно, чтобы на каждом этапе ответственную работу выполняли одни и те же. Тогда и «работать над ошибками» легче. Ну а что такое хорошо и что такое плохо — поймет даже человек с улицы. Качественно смонтированная мембрана должна быть натянута как струна, без единой
I В Уертесо очень любят дорабатывать стандартное оборудование. Инновации «собственного посола» — один из способов снизить издержки и повысить качество работ ущ
нием. С одной стороны, это, может быть, и игрушка, а с другой — очень удобно».
Ткань для оболочек Уейесо закупает на европейских заводах — во Франции, Италии, Германии. Стоит такой материал от 3 до 20 евро за квадратный метр, в зависимости от его толщины и крепости. «Но принцип один — это синтетическая ткань, покрытая с двух сторон пластиком», — поясняет Ермолов. «Закупаться» в Европе дорого. К тому же нужно брать сразу большие объемы. А значит, требуются вспомогательные помещения, склады. Однако в России ткани аналогичного качества пока никто не выпускает. Так что как раз из-за высокой стоимости материала Уейесо поначалу не удавалось сделать рынку достаточно выгодное предложение. А ведь быстровоз-водимые конструкции должны выигрывать у традиционных в первую очередь по цене!
Финальная часть любого проекта — сборка. После изготовления конструкции команда УеЛесо выезжает на место и устанавливает
морщинки или пузыря — чтобы выдерживать и ветер, и снег, и дождь. Если при изготовлении конструкции работник сдвинет край ткани даже на миллиметр, посчитав, что в этом нет ничего страшного, то при натягивании оболочки это приведет к появлению складки, от которой уже невозможно будет избавиться. А значит, пострадает и качество мембраны.
Летающие тарелки
Но главное — чтобы объект нравился автору. И такое бывает нередко.
Листая каталог с фотографиями своих проектов, Владимир Ермолов задерживается на изображении странного объекта на пляже. «Это пляжный бар, имитирующий инопланетную «летающую тарелку», — объясняет он реализованный творческий замысел. — Так было задумано: «тарелка» прилетела, опустилась на землю и таинственно мерцает. Огонек становится то ярче, то слабее... Пульсирует, словно бьется сердце. Сам объект сделан очень просто: лаконизм здесь до-
веден до предела. Простая форма и ржавый металл: я не хотел его ни красить, ни чистить. Это как бы очень старая вещь, поржавевшая от времени, многое повидавшая. Но какая-то жизнь в ней продолжается. А люди, «местные туземцы», под нею танцуют. И знать не знают, что это такое». Такие поэтичные истории, конечно, сопровождают далеко не каждый проект. Но это неплохая иллюстрация подхода Уейесо к бизнесу: под хорошим объектом должна все-таки лежать идея.
Основной массив заказчиков УеЛесо — рестораторы, предприятия развлекательной сферы, корпоративные клиенты и владельцы загородной недвижимости. Значительный сегмент составляют и спортивные учреждения, школы, клубы. Несколько проектов бюро выполнило для музыкальной инфраструктуры на Казантипе. По заказу «Яндекса» была создана оригинальная выносная аудитория на крыше здания. А еще в копилке проектов Ермолова — летняя эстрада для театра в Сокольниках, которая теперь используется круглогодично.
Сколько платят клиенты за такое творчество? Стоимость работы УеЛесо по коммерческим заказам — примерно 6-7 тысяч рублей за квадратный метр в случае с мембранными конструкциями и 3-4 тысячи — за «надувные», или воздухо-опорные (применяемые в основном при работе со спортивными объектами). Разработка дизайна входит в общую стоимость проекта. «Мне не интересно сделать проект и кому-то его продать, — поясняет Владимир Ермолов. — Интерес состоит в том, чтобы сделать проект и реализовать его в конструкции».
Бюро УеЛесо уже отметилось и в большом спорте, выполнив несколько крупных проектов в Краснодаре. Строили перекрытия для футбольных полей ФК «Краснодар», хозяином которого является владелец сети магазинов «Магнит» Сергей Галицкий, и для детской футбольной академии при клубе. «Надо отдать должное Галицкому: он и его команда многое делают для развития футбола, — рассказывает Ермолов. — Построили в том числе академию
V
с интернатом — центр подготовки резерва на 500 человек. У них там есть жилые дома, общеобразовательная школа, и они активно занимаются футболом». Перекрыть футбольное поле с помощью воз-духоопорной (пневматической) конструкции дешевле, чем в случае с использованием традиционных структур (балки, колонны, ферма, арка). Если работы на участке площадью в 8 000 кв. м, проделанные УеЛесо, обошлись заказчику примерно в 24 млн рублей, то сооружение крыши из других конструкций стоило бы, по словам Ермолова, минимум 100 миллионов. В этом смысле у архитектурного бюро неплохое конкурентное преимущество. «К тому же, — добавляет он, — все традиционные материалы — из-гибно-жесткие, поэтому хрупкие и могут ломаться. А ткани работают только на растяжение. Поэтому мы и занимаемся «надувательством».
В год Уейесо выполняет 10-12 крупных заказов. Но бывает и так, что делается не более пяти объектов. При этом количество заказов на протяжении года далеко не равномерно: часто приходится сидеть ни с чем, обычно осенью-зимой. «Вот сейчас у нас только три объекта намечается, очень мало», — говорит Ермолов. А ближе к маю телефон бюро начинает раскаляться от звонков...
Бизнес с натяжкой
От чего зависит активность заказчиков и как можно увеличить их число — на эти вопросы Владимир Ермолов пока не может найти однозначных ответов. Понятно, что сам по себе рынок широчайший — но почву еще нужно рыхлить и рыхлить. «Может быть, мы недостаточно активно занимаемся продвижением и рекламой», — признает предприниматель. Уейесо дает рекламу в специализированных журналах (по спортивной тематике) и активно участвует в выставках, на что уходят внушительные деньги — 300 тысяч рублей в год. Этим рекламная активность бюро пока ограничивается. Выставки часто «выстреливают», но в целом эффект дают малопредсказуемый. За исключением традиционных событий вроде отраслевой выставки
«Спорт»: если туда не явиться, можно навредить своей репутации. «Там своя тусовка, постоянные участники, — объясняет Ермолов. — И твое присутствие на этой выставке определяет статус. А будет ли результат от этого участия — другой вопрос».
Интерес к быстровозводимым конструкциям на рынке есть, но большей частью сводится к заказам на сооружение незамысловатых ларьков. «Вы, наверное, видели такие вот двускатные пала-точки — типа «Пиво Степан Разин». Этим нам заниматься уже не интересно», — признается Владимир Ермолов. За подобные заказы охотно берутся мелкие фирмы, которых на рынке немало. Руководитель УеЛесо считает, что его компания отличается от них опытом, уровнем технической оснащенности и мастерства и наличием полного цикла работ. А также — стремлением делать каждый проект интереснее предыдущего. Да, у бюро стабильный объем работы, и бизнес не растет динамично. Но никто и не стремится к быстрому росту. «У меня есть знакомый, у которого бизнес в сфере транспортных услуг, — говорит бизнесмен. — У него парк грузовых автомобилей. Он бывший раллист, всю жизнь был связан с машинами. И он говорит мне: я вот посчитал, что если оставлю себе один «Мерседес» с фурой и буду сам сидеть за рулем, то заработаю больше, чем сейчас, имея 30 грузовиков и 40 водителей. Так что я за повышение эффективности». Ермолов уверен: чтобы расти в его деле, не обязательно гнаться за заказами. Нужно совершенствовать качество.
Но вот нарастить масштабы производства все же не помешает, считает он: нужна почти вдвое большая площадь, чем сейчас, — до тысячи квадратных метров. На создание цеха нужно, по подсчетам, не менее 7 миллионов рублей. Немаленькая сумма для производственного бизнеса с оборотом в 30 миллионов в год (в удачные годы — до 60 млн). Рентабельность предприятия предприниматель оценивает в 20%. Но это, по его словам, «плавающий показатель» и вовсе не самоцель: главное, чтобы проект был интересным, тогда и при нулевой выго-
£ £ Сторонний наблюдатель
может решить,
что особой точности
при работе с таким огромным
полотном не добиться.
На самом же деле счет идет
на миллиметры ^^
де можно сработать. Он привычно скромничает: не хочет называть себя «полнокровным» бизнесменом, нацеленным на деньги и поток. Ермолов считает себя скорее архитектором, которого каким-то ветром занесло в бизнес.
«Не хочется петь себе псалмы, но заниматься производством в России — это подвиг, — вздыхает предприниматель. — Только наши родные люди знают, чего все это стоит». ■
