CC BY
377
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2008. № 3
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И РЕГИОНАЛИЗАЦИЯ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
А.В. Багаева, Ф.И. Фоминых
РАСШИРЕНИЕ ЕС И ПРОБЛЕМЫ ЕВРОПЕЙСКОГО ИНТЕГРАЦИОННОГО ПРОЦЕССА
The authors of this article apply to problems of widening of EU and European process of integration. They sea their aim in the estimation of the character of European's widening. They try to pick out those political and geopolitical problems of European process of integration that become the reason of widening.
Масштабы и глубина, характеризующие интеграционный процесс в современной Европе, подтверждают превосходство и в то же время уникальность ЕС по сравнению с другими региональными интеграционными объединениями. Формируясь как целостный компонент системы международных отношений, ЕС постепенно создает политический и экономический противовес глобальному доминированию США. Если ни у одного отдельно взятого государства Европы сейчас нет достаточного потенциала, чтобы соревноваться с США на мировом рынке, то объединенная Европа как единый экономический и в возрастающей степени политический актор становится наряду с Китаем и Индией все более влиятельным конкурентом Америки. Вместе с тем последнее расширение ЕС, подтвердив в очередной раз его политический характер, вновь высветило старые и породило новые проблемы в европейском интеграционном процессе.
В статье ставится задача — оценить характер длящегося несколько десятилетий процесса расширения Европейского союза. В частности, авторы стремятся выделить те политические и геополитические проблемы европейского интеграционного процесса, которые стали следствием расширения.
Консолидация европейских стран и углубление интеграции составили суть экономической стратегии политических элит, которая определила этапы расширения Европейского союза. Начало создания ЕС было положено 25 марта 1957 г., когда лидеры Франции, ФРГ, Бельгии, Нидерландов, Люксембурга и Италии, собравшись в римском дворце Palazzo dei Conservatori, учредили Европейское экономическое сообщество. Его миссией, как определила ст. 2 Римского договора1,
1 Теоретической основой Римского договора с его четырьмя свободами перемещения товаров, капиталов, рабочей силы и услуг был классический экономический
стало содействие развитию экономики на всей территории Сообщества, постоянный и равновесный рост, увеличение стабильности, быстрое повышение уровня жизни и установление более тесных отношений между странами, объединенными в Сообщество, посредством создания общего рынка и постепенного сближения экономических политик стран-членов2.
Теоретическим кредо Римского договора 1957 г. стали принципы "конкурентной структуры рынка" и "рыночной экономики". Один из организаторов ЕЭС, В. Хольштейн, писал: "Конкуренция является основным законом нашего сообщества, организованного как рыночная экономика, которое мы называем Общий рынок"3.
Но уже на первых этапах развития ЕС стало очевидно, что Общий рынок не обеспечивает равновесности и стабильности в масштабах ЕЭС в связи с разнородным и неравномерным социально-экономическим и региональным развитием стран-участниц. Капиталистическое накопление и поступательная динамика Европейского союза объективно требовали координации и регулирования экономик, либерализации торговли, свободы передвижения рабочей силы и капитала. В начале 1980-х гг. в Европейском экономическом сообществе начал ощущаться спад интеграционных процессов, идея ускорения требовала усиления практических мер.
Важную роль в западноевропейской интеграции сыграло подписание в мае 1992 г. соглашения между ЕС и ЕАСТ (Европейской ассоциацией свободной торговли) о создании с 1994 г. Европейского экономического пространства (ЕЭП). Для решения вопросов его формирования и функционирования была создана система органов, которая включала Совет ЕЭП как высший политический орган, принимающий основополагающие стратегические решения; Объединенный комитет — исполнительный орган; Объединенный парламентский комитет и Консультативный комитет, который подготавливает доклады и заключения по вопросам, представляющим взаимный интерес, и вносит их на рассмотрение Объединенного комитета4. В ЕЭП достаточно
либерализм А. Смита и его последователей. Концепция "больших хозяйственных пространств" (А. Предоль), географической общности (Ф. Клерк) предполагала преодоление "мелкой государственности", препятствий "географического, психологического, денежного, таможенного, административного характера" (Clerck F. Le marche commun agricole. P., 1965. P. 25).
2 Европейская интеграция: современное состояние и перспективы. Минск, 2001. С. 33.
3 Europe dans le monde de demain. Euroforum. 1968. P. 28.
4 См.: Паньков В. Общеевропейское экономическое пространство: возможности и перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 2003. № 3. С. 26.
полно были реализованы все основные свободы движения — товаров, услуг, капиталов и рабочей силы, было достигнуто взаимопереплетение экономик в общей торговле промышленными товарами и в инвестиционной сфере.
Римский договор 1957 г. сыграл свою роль в успешной реализации функциональной экономической интеграции. Однако по мере развития интеграции нарастало и нормативное давление, заставившее европейскую элиту искать средства реагирования на угрозу демократического дефицита. Выход был найден в форме конституционализации, которая стала включать не только защиту функционирования единого рынка от политического вмешательства, но и распространение своих действий на защиту всех физических и юридических лиц, обеспечивая их правовыми средствами принуждения5.
Не вдаваясь подробно в процесс конституционализации, необходимо отметить, что Римский договор способствовал накоплению в экономике и политике западноевропейских стран элементов общности и взаимозависимости, превращению государств региона в определенную целостность. С Римским договором связано рождение европейской социальной политики, которая предусматривала гармонизацию и даже унификацию систем социального обеспечения и профессионального обучения, трудового законодательства. Исследования, приведшие к выработке общей концепции, увенчались включением социальной политики в перечень основных направлений деятельности ЕС, закрепленных в Договоре о Европейском союзе, подписанном в Маастрихте в феврале 1992 г.
Одной из областей, в которых социальные императивы играли первостепенную роль, по замечанию известного отечественного исследователя европейской интеграции Юрия Борко, была общая сельскохозяйственная политика (ОСХП). Формально она никогда не рассматривалась как часть социальной политики. В ее цели входило, с одной стороны, поддержание уровня доходов крестьян и фермеров, необходимого им для ведения хозяйства и обеспечения достаточных средств к существованию, а с другой — содействие структурной и технологической перестройке сельского хозяйства в странах ЕЭС, результатом которой была бы продовольственная самодостаточность6.
5 О конституционализации см.: Кавешников Н. Влияние расширения ЕС на процесс институциональной реформы. Расширение Европейского союза и Россия. М., 2006. С. 46-56.
6 См.: Борко Ю. Новый этап углубления и расширения европейской интеграции: социальные аспекты // Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 9. С. 13.
Воздействие процессов интеграции на характер развития экономических процессов в аграрном секторе вызывает особое беспокойство, поскольку интеграция в этой сфере связана с немалыми проблемами. Проводимая в ЕС единая политика цен и квотирования производства принесла некоторым фермерам огромные убытки, ускорив процесс их разорения. Надежды на солидное финансовое воздействие со стороны ЕС не оправдались. Если во всем Объединении нерентабельными (в силу неблагоприятной структуры хозяйствования, почвенно-кли-матических условий и др.) были признаны 50% сельскохозяйственных земель, то в Австрии, например, к этой категории было отнесено 69% всех земель (в Нидерландах — только 6%). Это означает, что значительная часть австрийских сельскохозяйственных угодий обрекается на трансформацию в культурно-оздоровительные зоны, что, с одной стороны, вызывает жесткое противодействие такой политике со стороны фермеров, а с другой — усложняет отношения Австрии (да и Польши) с ЕС7.
Создание экономического и валютного союза (ЭВС), которое составляло основное содержание Маастрихтского договора, привело к экономическому сближению государств-членов, решивших перейти к единой валюте. Для введения евро с устойчивой покупательной способностью каждая страна должна была обеспечить значительное повышение своего экономического и финансового потенциала. Этому способствовали пять маастрихтских критериев конвергенции. В частности, уровень инфляции не должен превышать результаты трех лучших по этому показателю членов ЕС более чем на 1,5 процентного пункта; банковские процентные ставки по долгосрочным кредитам не должны более чем на 2 процентных пункта превышать показатели трех "отличников" ЕС; текущий дефицит госбюджета должен поддерживаться в пределах 3% ВВП страны.
Крайне жесткие показатели предельных уровней инфляции, бюджетного дефицита, внутреннего долга и долгосрочных процентных ставок потребовали от национальных правительств ужесточения макроэкономической политики: укрощения инфляции; замораживания, а в некоторых случаях и сокращения бюджетных расходов; принятия действенных мер, направленных на уменьшение внутренней задолженности государства, на снижение темпов номинальной заработной платы в частном секторе экономики и т.д.
Большинству государств выполнение этих критериев давалось с большим трудом. Так, только Германия и Люксембург соответствовали им спустя три года после подписания Маастрихтского договора.
7 См.: Юданов Ю. Австрия и Евросоюз: противостояние // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 2. С. 88.
Великобритания, Ирландия, Дания, Нидерланды и Франция соответствовали трем из четырех критериев. Тем не менее в мае 1998 г. Европейская комиссия пришла к выводу, что все страны ЕС, кроме Греции, соответствуют требованиям, предъявляемым к кандидатам для участия в ЭВС. С 1 января 1999 г. в него вошли 11 государств8.
С точки зрения экономической теории, отмечает Ю. Борко, создание экономического и валютного союза завершает формирование цельного и однородного хозяйственного пространства, что должно привести к более эффективному использованию человеческих, материальных и финансовых ресурсов, научно-технического потенциала, стимулировать рост производительности труда, ВВП и доходов населения, способствовать повышению уровня и улучшению качества жизни9.
Расширение Европейского союза в 2004 г., когда в него были приняты Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Словения, Кипр, Мальта, привело к возрастанию разнородности Союза, обострило положение малых стран и поставило под угрозу их интересы, которые могут затеряться в многообразии разнонаправленных целей. Предполагалось, что на первых порах экономическая эффективность расширения ЕС для стран Восточной Европы выразится в росте доходов граждан на 18% в течение ряда лет, а для старых членов — в мизерной прибавке размером в 0,2%10. Заявлялось, что такая диспропорция в выгодах на первоначальном этапе с лихвой окупится осуществлением долгосрочных политических целей, гарантированной победой рыночной экономики и демократизацией новых стран — членов Европейского союза. На практике присоединение новых стран привело к снижению уровня дохода на душу населения расширившегося Европейского союза на 13%п.
После саммита ЕС в Ницце (декабрь 2000 г.), где удалось согласовать решение об институциональной реформе, сторонники активного развития интеграции подвергли резкой критике принятый там договор за недостаточно радикальный характер предложенных реформ. Недовольство вызвали изменения в процессе принятия решений в Совете министров: механизм принятия решений стал более сложным и менее прозрачным, не были удовлетворены интересы Европейского парламента — единственного института, напрямую представляющего
8 См.: Офманис Я. Что происходит с евро? // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 2. С. 73.
9 Борко Ю. Указ. соч. С. 73.
10 См.: Борко Ю.А. От европейской идеи к единой Европе. М., 2003. С. 433.
11 Lammers K. How Will Enlargement Affect the old Members of the European Union // Intereconomics. 2004. Vol. 39, 3. Р. 132.
интересы граждан ЕС. Недовольство вызвало и увеличение области применения голосования квалифицированным большинством в Совете, что не подкреплялось соответствующим расширением процедуры совместного принятия решений, выгодной Европарламенту. Вводилась новая процедура — "усиленное сотрудничество", в которой Европейский парламент получал достаточно скромную роль.
В этих условиях обозначились разные подходы к европейской интеграции и расширению ЕС Берлина и Парижа, стремящихся играть роль локомотива интеграционного ядра. Разность подходов особенно обнаружилась после германского объединения и ликвидации противостояния между Востоком и Западом, которые повлияли на геополитическое положение обеих стран. Расширив свою территорию и население, Берлин все больше выдвигался в центр континента, имея возможность взять на себя функции связующего звена между Востоком и Западом и тем самым поддерживая расширение ЕС. Париж в предстоящем расширении ЕС чувствовал угрозу своему лидирующему политическому положению, что заставило его быть более активным защитником институционального углубления Европейского союза.
Проблема расширения Европейского союза тесно связана с проблемой углубления интеграционных процессов. Углубление и расширение всегда взаимодействуют друг с другом, и ведущим началом в этой связке, как отмечает Ю. Борко, является углубление, т.е. процесс интеграции как таковой. С экономической точки зрения, как говорит Ю. Борко, такое влияние в значительной степени определяется соотношением экономических потенциалов государств — членов интеграционного союза (интеграционного ядра) и вступающих в него. Это соотношение может быть выражено двумя показателями — соотношением ВВП двух групп и соотношением среднедушевого размера ВВП. Первый показатель фиксирует относительную экономическую силу вступающих государств, второй — относительный уровень их развития и благосостояния в сравнении с интеграционным ядром. В целом эти два показателя предопределяют удельный вес и роль вступающих стран в расширенном объединении, характер и степень их воздействия на процесс углубления интеграции внутри ядра и в расширенном объединении, а также его интеграционную стратегию12.
Новое расширение ЕС значимо не только по своим масштабам, но и по сложности процесса интеграции старых и новых государств-членов, находящихся на разных уровнях социального и экономического развития. Экономический эффект расширения Европейского
12 См.: Борко Ю. Расширение и углубление европейской интеграции // Мировая экономика и международные отношения. 2004. № 7. С. 16.
союза для стран Центральной и Восточной Европы получился более существенным, чем для стран интеграционного ядра. С точки зрения потенциала экономического сотрудничества, выгод от него, а также экономической безопасности регион вступивших государств имеет для Западной Европы третьестепенное значение. Дискуссии об экономической цене расширения зоны интеграции среди экспертов еще не закончились13. Но есть один вопрос, по которому в Западной Европе сложилось практически единодушное мнение: государства ЕС принимают принципиальное решение в пользу принятия стран Центральной и Восточной Европы, руководствуясь главным образом политическими, а не экономическими соображениями.
Политические соображения могут настраивать на оптимистический сценарий, в соответствии с которым нынешние диспропорции в выгодах и социальных доходах окупятся осуществлением долгосрочных политических целей, что должно привести к расширению зоны безопасности и стабильности на Европейском континенте. Как отмечалось на международной конференции в Бонне в 1998 г., Евросоюз "не может оставаться в современных границах, потому что политическая и экономическая нестабильность в странах Центральной и Восточной Европы может оказать негативное воздействие на весь регион. Только расширенный ЕС при сохранении тесного сотрудничества с другими восточноевропейскими странами (Россией и СНГ) может обеспечить устойчивые позиции Европы в многополярном мире"14.
Пока же мы видим большие трудности, с которыми сопряжена динамика интеграции в ЕС. В интеграционное объединение промыш-ленно развитых стран вошли государства с переходной экономикой. Отсюда вытекают сложные задачи по координации макроэкономической политики участников единого внутреннего рынка и новичков, которые находятся в стадии освоения европейских интеграционных ценностей.
Большую роль здесь могут сыграть прямые иностранные инвестиции во вновь принятые страны, которые являются основой для ускоренного роста их ВВП. Благодаря прямым иностранным инвестициям во вновь принятых странах быстрее происходит процесс адаптации предприятий и фирм к новейшим технологиям и современной организации труда.
О степени развитости интеграционных процессов в Европейском союзе можно судить по результатам социальной политики. Двойственная взаимосвязь интеграции и социальной политики про-
13 Brittan L.A. Diet of Brussels. The Changing Face of Europe. L., 2000; Emerson M. Redrawing the Map of Europe. N.Y., 1998.
14 Die baltische Staaten auf dem Weg in der EU. Bonn, 1998. S. 38.
являлась на всех этапах и на разных направлениях. Экономический кризис 1974—1975 гг., вызванный резким ухудшением мировой экономической конъюнктуры, в большей мере обусловленный кризисом американского доллара и международной валютной системы (1971) и усугубленный через два года четырехкратным повышением цен на нефть, положил конец периоду высоких темпов экономического роста в Западной Европе. Это негативно отразилось и на динамике интеграции. Разработанная в 1969—1971 гг. программа перехода к экономическому и валютному союзу провалилась. В сообществе получили развитие дезинтеграционные тенденции, выразившиеся главным образом в различных формах нетарифного протекционизма, с помощью которых государства-члены стремились защитить национальный рынок от конкуренции со стороны партнеров по Общему рынку. Под угрозой оказалась судьба интеграции15. Начавшийся в этот период рост разрыва в уровнях экономического и социального развития государств и регионов, увеличение безработицы привели к тому, что уровень общественной поддержки европейской интеграции снизился. Необходимость обновления идеологической платформы с выдвижением на первый план социальных целей была налицо. Концентрированным выражением этой идеологии стал лозунг "социальной Европы", прозвучавший на встрече глав государств и правительств в Париже в 1972 г., суть которого состояла в том, что социальная интеграция должна занять такое же место, как интеграция экономическая.
Интеграционный прорыв Европейского союза невозможен без единой политики во всех областях жизнедеятельности. Это касается и финансирования социальной сферы, и регулирования трудовой миграции, и достижения устойчивого повышения уровня жизни вступивших стран без ущерба для жителей государств старых членов Европейского союза. В условиях неблагоприятных тенденций в области демографии, связанных со старением населения Европы, реализовать такие направления непросто. Ведь при расширении Европейского союза демографическая эффективность существенно перекрыла экономическую: численность населения стран ЕС-25 возросла на 75 млн человек, т.е. на 20%, а прирост валового внутреннего продукта равнялся лишь 5%. Иначе говоря, разрыв между этими двумя показателями оценивается в 4 раза16. Правовой фундамент современной деятельности Европейского союза в социальной сфере образуют Договор о Европейском союзе (в его амстердамской версии) и договор, учредивший Европейское
15 См.: Борко Ю. Новый этап углубления и расширения интеграции. С. 13.
16 См.: Хижный Э.К. Социально-экономические аспекты расширения ЕС-25 на Восток // Европа и становление нового миропорядка. М., 2006. С. 164—165.
сообщество (ревизованный договор, учредивший ЕЭС). Деятельность институтов ЕС воспринимается населением как свидетельство того, насколько европейская интеграция и деятельность институтов отвечают интересам и запросам граждан. Такое восприятие не всегда бывает позитивным. Это показал датский референдум 1992 г., когда большинство граждан страны проголосовало против ратификации Маастрихтского договора. Такое положение подтверждает мысль о том, что основная функция наднациональной социальной политики состоит, во-первых, в гармонизации и координации социальных политик, осуществляемых государствами-членами, и лишь во-вторых — в использовании и перераспределении ограниченных финансовых ресурсов для осуществления социальных программ, представляющих общий интерес и содействующих развитию интеграции в целом.
Сегодняшнее состояние Европейского союза осложняется рядом факторов надстроечного характера. Управляемость на уровне сообщества пока еще только складывается. Расширение интеграционных рамок послужило причиной пробуксовки устраивающей всех реформы общеевропейских институтов, на которые возложена задача — управлять и сдерживать национальные эгоизмы стран ЕС, поскольку существующие институты Европейского союза для решения новых интеграционных задач не приспособлены. Пока еще не решена важнейшая проблема формирования новой государственно-правовой структуры управления Европейским союзом. Попытки в январе 2007 г. достичь компромисса по обновленному конституционному устройству не дали результата. Приток новых стран — членов ЕС осложняет решение этого вопроса в силу преобладания частных национальных интересов. С расширением ЕС государства "старой Европы" столкнулись с нежеланием новых соседей улаживать противоречия путем проведения кропотливого и многоуровневого диалога. Предотвратить деструктивное поведение Польши и Чехии в ходе обсуждения Конституции было в принципе невозможно. Копенгагенские критерии, которым следовали страны-кандидаты, сохраняли нерушимость государственного суверенитета, хотя этот главный принцип отношений и был прикрыт огромным количеством согласовательных механизмов, а с 1991 г. был надежно защищен и принципом субсидиарности17.
Вопросы, касающиеся институционального строения Европейского союза, распределения сфер компетенции между Европейским
17 Принцип субсидиарности основан на компромиссе между интеграционными и национально-государственными институтами для регулирования соотношения решений, принимаемых на интеграционном, государственном и региональном уровнях. Суть принципа заключается в том, что на более высоком уровне принимаются только те решения, которые не могут быть приняты на более низком уровне.
союзом, государствами-членами и европейскими институтами, роли национального парламента, пока не решены. Пытаясь выбраться из политического тупика, Европейский совет, проходивший в декабре 2001 г. в Лакене, объявил об образовании Конвента, возложив на него задачи разграничения компетенций между Союзом и государствами-членами, соответствующие принципу субсидиарности, определения статуса Хартии о правах гражданина ЕС, прояснения роли национальных парламентов в общей архитектуре Европы. В продолжающейся дискуссии о Конституции между национально-федералистскими взглядами и межправительственными представлениями, ориентированными на сохранение суверенитета, национальные правительства, парламенты и граждане заинтересованы прежде всего в распределении сфер компетенции, которое сможет предотвратить процесс размывания государственного суверенитета.
Поиски политического лица Европейского союза продолжаются. Последние брюссельские договоренности на сессии Европейского совета в июне 2007 г. дают возможность сохранить основное содержание Конституционного договора, а согласованный Договор о реформах сможет своевременно, к выборам в Европарламент 2009 г., вступить в силу. Выступая в июне 2007 г. в Европейском парламенте в Брюсселе, федеральный канцлер Германии А. Меркель высказала надежду, что Договор о реформах поможет снять «беспокойство граждан, которые опасаются возникновения некоего "европейского сверхгосударства", опасаются отказа от значительной части идентичности национальных государств»18 и позволит снизить постоянное ощущение опасности, "что состояние паралича и тенденции раскола" Европейского союза продолжатся19.
На сегодняшний день расширение интеграционных рамок привело к усилению противоречий внутри Союза. Принятие в ЕС Польши с ее неэффективным сельским хозяйством увеличивает нагрузку на бюджет ЕС, а ее политические амбиции и вовсе увеличивают "цену" расширения ЕС.
Еще большие проблемы вызывает пока еще только обсуждение вопроса о цене вступления в Европейский союз Турции, как и вопроса о том, насколько велики возможности Евросоюза на пути европеизации новых членов. Сегодня Турция, на словах отвергающая наследие "антинародного османского режима", во многом проводит старую внешнюю и внутреннюю политику. Это касается и проблемы
18 Выступление Федерального канцлера Ангелы Меркель в Европейском парламенте 27 июня 2007 года по итогам председательства Германии в Совете ЕС (http://www.moskau.diplo.de/Vertretung/moskau/ru/04/Intemationale Ро1Шк/2007ДР04 2007A8.html).
19 Там же.
Кипра, и взаимоотношений с Грецией и Болгарией, и политики на "постюгославском пространстве", и армяно-турецких отношений, и политики по отношению к этническим меньшинствам (курдский вопрос). Более того, Турецкая Республика в течение всего ХХ столетия сумела, играя на противоречиях великих держав, добиться улучшения своих позиций в мире. В годы холодной войны, используя фактор "левой опасности" для Кипра и Греции, Турция успешно решила для себя "кипрский вопрос", в результате чего появилось второе турецкое государство — непризнанная мировым сообществом Турецкая Республика Северного Кипра. Отсюда и сомнения относительно европейских перспектив Турецкой Республики. И не только у Армении и армянского народа, с которыми у Турции сохраняются неразрешенные исторические противоречия. Можно предположить, что вступление Турции в ЕС сделает территориальные претензии к ней со стороны других государств и национальных меньшинств всего лишь фактом истории, ибо Европейский союз выступает категорическим противником территориальных переделок даже ценой восстановления исторической справедливости.
Проблема использования Турцией ресурсов Европейского союза для собственных внешнеполитических амбиций не так уж проста, как кажется на первый взгляд, ибо за Турцией в восприятии европейцев стоит мусульманский мир, страх перед которым усилился после трагических событий 11 сентября 2001 г.20 В то же время позиции и аргументы США будут поддерживать стремление Турции вступить в Европейский союз. Турция — член НАТО и стратегический партнер США, она обладает второй по численности армией в НАТО и занимает уникальную стратегическую позицию между Балканами, Восточным Средиземноморьем, Кавказом, Ближним и Средним Востоком. Именно на Турцию США возлагают особые надежды в процессе реализации своего плана по реформированию Ближнего Востока.
В отечественной литературе высказывается мнение, что, став членом Евросоюза, Турция будет проводить активную политику, прикрываясь европейской "пропиской". Все ее действия в регионе в этом случае будут проводиться в формате "европейского вмешательства". С помощью членства в ЕС Турция сможет не столько ради "объединенной Европы", сколько ради собственных целей минимизировать чье-либо влияние в регионе, прикрываясь при этом демократической
20 Эти опасения увеличились после событий во Франции в ноябре 2005 г., когда мусульманскими погромами были охвачены северные пригороды Парижа и ряд других городов. Парижане были в шоке: они не понимали, как они смогли проглядеть ситуацию, когда рядом со столицей возник пояс исламских эмиратов, где реальная власть — не мэр-француз, а имам местной мечети (см.: Зотов Г. Париж: "Ребята! Не Москва ль за нами?" // Аргументы и факты. 2005. № 46. С. 4).
риторикой. Поэтому для Европы остается открытым вопрос о том, «не станет ли форсированная "европеизация" Турции политически затратным мероприятием»21. Ответ на него зависит не только от того, насколько Турция приблизит свою политику к общеевропейской, но и от жизненности самой идеи интеграции и прочности самого Европейского союза, от возможности или невозможности лидеров стран — членов ЕС обеспечить согласованность процессов углубления и расширения интеграции22.
Несмотря на неустойчивость европейского объединения, на существенные расхождения в видении внутренних и международных проблем между евросоюзовским западом и евросоюзовским востоком, и старая и новая Европа склонны к проамериканскому выбору, если речь заходит о сближении с Россией. При всем расхождении взглядов лидеров стран — членов Евросоюза на конституционное устройство и другие вопросы они, на наш взгляд, едины в желании расширить Европейский союз за счет бывших постсоветских территорий, не считаясь при этом с интересами России. Если проследить всю кропотливую работу европейских структур с политическими элитами постсоветских территорий, то сразу же обнаруживается доминирующая роль политических соображений в процессе расширения ЕС. План действий с Украиной, работа с Грузией, Молдавией, отношение к Белоруссии показали стремление ЕС оторвать эти страны от союза с Россией. Стремление это зашло настолько далеко, что попытки проталкивания этих замыслов в жизнь зачастую игнорируют мнение населения этих стран, в частности нежелание, чтобы их страны входили в структуру НАТО.
После очередного расширения Евросоюза 1 января 2007 г., когда в него вступили Румыния и Болгария, на западе СНГ стал граничить только со странами объединенной Европы. Перспективы дальнейшего расширения ставят перед Евросоюзом задачи выработки комплексной восточной политики. Особую позицию в этом плане занимает Польша, считая, что ее политики лучше понимают эти проблемы, чем чиновники из Брюсселя. Своим главным приоритетом в этом вопросе Польша считает содействие интеграции Украины в евро-атлантические структуры.
Политизируя все экономические перспективы, Польша первой признала независимость Украины в декабре 1991 г. Политический расчет быстро обнаружил свои последствия. Заинтересованность ЕС и США в развитии польского "прометеизма" в полной мере проявилась
21 См.: Маркедонов С. Армения и Турция: цена европеизации // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. 2005. Вып. 2. № 18. С. 8—10.
22 См.: Борко Ю. Расширение и углубление европейской интеграции. С. 29.
в "оранжевой революции" 2004 г. Польские политики оказали существенное влияние на ход событий, экспортируя на Украину свой опыт внутриэлитного диалога 1989 г., проводившегося в рамках польского круглого стола. Расходясь с западными партнерами в оценке российского фактора, Польша предлагает не особенно обращать внимание на реакцию России, на ее беспокойство в связи с продвижением НАТО на Восток. Более того, на Экономическом форуме, проходившем в Польше в сентябре 2000 г. и имеющем неофициальный статус восточноевропейского Давоса, поляки заявили, что готовы взять на себя своего рода шефство над Украиной, способствуя как рыночным реформам в этой стране, так и столь желаемому сближению Украины с Европейским союзом. На открытии форума президент А. Квасьнев-ский высказал мысль, что Польша уже завоевала немалый авторитет в Центральной и Восточной Европе, а потому может оказывать значительное влияние на характер дальнейшего развития этого региона, а в перспективе могла бы стать региональным политическим лидером23.
В центре внимания Европейского союза находится сейчас и Белоруссия. Занимая особое геополитическое положение, располагая развитой обрабатывающей промышленностью, современным потенциалом в области электроники и высоких технологий, она привлекает ЕС своей связующей ролью для российских поставок энергоносителей на Запад и для западного товарного экспорта на Восток.
При всем неприятии политической системы Белоруссии и особенностей развития демократии в белорусском обществе в ноябре 1992 г., во время визита в Минск делегации Комиссии Европейских сообществ, было принято решение о заключении между Белоруссией и ЕС Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, которое было подписано 6 марта 1995 г. в Брюсселе и ратифицировано Верховным советом Республики Белоруссия 6 апреля 1995 г. Однако внутриполитические события в Белоруссии привели к тому, что 15 сентября 1997 г. Совет министров ЕС принял Заключение о взаимоотношениях ЕС с Белоруссией, по которому ЕС отказался признавать легитимность Конституции республики, действующей после референдума 1996 г. В то же время в 1999 г. ЕС отменил визовые ограничения на контакты руководителей высокого уровня и разработал по отношению к Белоруссии подход, основывающийся на политике осуществления взаимных встречных шагов по нормализации отношений. Особенно активна в этом отношении Польша, которая старается влиять на брюссельскую политику в отношении Белоруссии, считает необходимым вовлекать Белоруссию в общеевропейские процессы как независимое
23 См.: Чебанов С. Восточноевропейский Давос — 2000 // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 1. С. 113.
демократическое государство и считает недопустимым для ЕС рассматривать Белоруссию как часть российской сферы влияния24.
В планах дальнейшего расширения ЕС, в работе с Украиной, Грузией и Молдавией преобладает политический подход. Разрыв традиционных экономических связей с СССР привел их руководителей к активному укреплению западноевропейской ориентации. Но у этой ориентации есть ограничители со стороны ЕС, которые не так просто перешагнуть, ибо, разрушив многие экономические связи, сами постсоветские государства оказались на грани как политического, так и экономического хаоса. И выход здесь не только в интеграции в европейское пространство, но и в развитии отношений сотрудничества с РФ.
Не придавая большой значимости политическим амбициям лидеров этих государств, надо сказать, что именно эти амбиции усиливают антироссийский потенциал не только в ЕС, но и в НАТО, куда стучатся Грузия, Молдавия, Азербайджан и наиболее настойчиво Украина. Политическая элита почти всех вновь принятых и стоящих в очереди в ЕС и НАТО государств страдает устойчивой эмоциональной подозрительностью даже к самым благим пожеланиям России. Предложения России гарантировать безопасность воспринимаются лидерами этих стран как неприемлемые для осуществления. Исключая возможность равноправных отношений, они стремятся обезопасить себя от самой России. Поэтому решение проблем своей безопасности они видят в интеграции в НАТО и объединенную Европу.
И хотя внутри НАТО и ЕС идет скрытое противоборство за воздействие на постсоветские страны, политические цели ЕС и НАТО совпадают, а сами эти страны охотно идут по пути, заказанному этими союзами. Опасаясь, что возможное сближение ЕС с Россией, обладающей ресурсами, так нужными Европе, отодвинет их на место государств второго сорта, они всячески стараются отодвинуть саму Россию на обочину Европы. Политические элиты стран, стремящихся в ЕС и НАТО, упорно муссируют идею о том, что Россия не принадлежит европейской цивилизации, что она чужда ей. И эти политические идеи нередко находят понимание в Европейском союзе. С Россией можно сотрудничать, использовать ее ресурсы, но держать ее лучше на расстоянии. Так, и страны старой, и страны новой Европы солидарны в своей обеспокоенности становлением России как нового центра силы.
24 См.: Логвинец А.И. Между Россией и Европейским союзом либо в России или же в Европейском союзе: будущее Беларуси в контексте расширения Европейского союза // 50-летие европейских сообществ и Россия: прошлое, настоящее, будущее. СПб., 2002. С. 14.
