CC BY
11
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2020, Том 29, Экспресс-выпуск 1985: 4819-4827
Расселение новых видов птиц в Среднем Приамурье в конце XX века: роль климатических изменений
А.И.Антонов
Второе издание. Первая публикация в 2006*
Расселение животных, в частности птиц, в природной среде — вероятностный экзо-эндогенный процесс, изучение общих закономерностей которого представляет большой теоретический интерес. Относительно вклада климата в динамику ареалов птиц известно, что в случае направленных длительных изменений он вызывает существенные смены в локальных орнитокомплексах и орнитофаунах целых регионов, тогда как катастрофические последствия резких погодных сдвигов обычно быстро компенсируются популяциями птиц (Лэк 1957; Москвитин 2001; Баранов 2003; Белик 2003; Фефелов 2003; и др.). Однако также известно, что положительные изменения в ареалах целого ряда пале-арктических птиц связаны больше с постепенным пополнением авифауны Евразии после окончания последнего ледникового периода, происходящим иногда независимо от климатических градиентов (Лэк 1957; Белик 2003).
В качестве отправной точки для отслеживания изменений, происходящих в фауне птиц Среднего Приамурья, использован ряд литературных источников (Баранчеев 1955; Кистяковский, Смогоржевский 1964; Винтер 1981; Смиренский 1986: и др.) и наблюдений научных сотрудников заповедников Приамурья.
В статье рассматриваются только виды с качественными изменениями в статусе или очертаниях регионального ареала, в направленности популяционных изменений которых на обозримом отрезке времени сомнений не возникает. Наибольшее внимание уделено новым для фауны региона видам, ставшим впоследствии фоновыми. Сезонная успешность их размножения оценивалась процентным отношением среднего размера оперившегося выводка к среднему количеству яиц в полной кладке. Этот показатель представляется важным при оценке эффективности вселения и экологической роли нового вида.
Названия птиц приведены по сводке Л.С.Степаняна (2003).
Чомга Podiceps cristatus. Ареал чомги, или большой поганки представлен отдельными пятнами, разбросанные по интразональным пой-
* Антонов А.И. 2006. Расселение новых видов птиц в Среднем Приамурье в конце XX века. Роль климатических изменений IIВлияние изменения климата на экосистемы бассейна реки Амур. М.: 68-75.
менным биоценозам Старого Света. На русском Дальнем Востоке до середины 1970-х годов чомга гнездилась лишь на юге Приморского края (Воробьёв 1954; Назаров 19860. Кроме того, единичные встречи чомг, датируемые 1960-ми годами, известны из поймы Нижнего Амура (Бабенко 2000). На Буреинско-Хинганской низменности в 1970-х годах чомга имела статус редкого пролётного вида (Смиренский, Анисимов 1979; Винтер 1981). В середине ХХ столетия в Амурской области чомга отсутствовала (Баранчеев 1955), не было встречено этих поганок на Амуре и веком раньше, во время экспедиции Р.К.Маака (1859).
Активное расселение чомги (а также серощёкой поганки Ро^сврБ grisegena) в Верхнем Приамурье началось с середины 1970-х годов (Ду-гинцов, Панькин 1993). На водоёмах Хинганского заповедника, согласно картотеке наблюдений его сотрудников, встречи чомг заметно участились в конце 1970-х годов. Характерно, что в эти годы часто встречались большие скопления поганок до нескольких десятков особей в сезон послегнездовых кочёвок (сентябрь-октябрь). Трудно сделать определённый вывод о происхождении этих птиц. Они могли попасть на Средний Амур как с запада, с территории Зейско-Бурейской равнины, на юге которой в это время уже сформировался очаг размножения вида, так и со стороны Нижнего Приамурья, где в конце 1970-х годов впервые для этого региона доказано успешное гнездование чомги на озере Эворон (Бабенко 2000). В любом случае, в середине 1980-х годов констатировано гнездование этих птиц уже и в Среднем Приамурье (Смиренский 1986 - цит. по: Бабенко 2000). Согласно картотеке наблюдений Хинганского заповедника, первые успешно выращенные выводки большой поганки отмечены на рубеже 1980-1990-х годов. С этого времени чомга приобретает статус фонового гнездящегося вида на водоёмах заповедника и всей Буреинско-Хинганской низменности с весьма высокими сезонными показателями успешности размножения (в среднем по годам выше 70%).
В 1990-е годы чомга впервые загнездилась в Северном Приморье (Елсуков 1999). Положительные изменения в ареале и численности вида в ХХ веке происходят также в прибайкальском регионе (Мельников 1996; Подковыров 2000), в центральной части Евразии (Москвитин 2003) и по всей Европе (Вегп^ 1996; Fjeldsa, Lammi 1997).
Рассмотрим, какие закономерности и логические связи прослеживаются в хронологии событий, характеризующих этапы региональной экспансии вида. Начало расселения вида на Амуре совпало с периодом роста среднегодовой температуры по всему югу Восточной Сибири и Дальнего Востока (Обязов 1999; Новороцкий 2004). Колонизация поганками Буреинско-Хинганской низменности происходила, по всей вероятности, за счёт массовой послегнездовой дисперсии молодых особей из ближайших очагов гнездования. Закрепление чомг на новом участке
ареала в пойме Среднего Амура в середине 1980-х годов произошло на фоне интенсивных наводнений (Летопись природы Хинганского заповедника 1984, 1985, 1986), значительно повысивших биопродуктивность пойменных озёр. Совместно с большой поганкой в период начала её экспансии в регионе наблюдалась также серощёкая поганка, причём численность обоих видов была в то время сравнима. Однако очень быстро чомга вытеснила более мелкого конкурента из совместных местообитаний. Притом, что неудачные попытки серощёкой поганки за-гнездиться продолжались до 1994 года, вероятность встреч последней неуклонно снижалась до нулевой. Аналогичная картина наблюдалась на юге Зейско-Бурейской равнины (Дугинцов, Панькин 1993), где в 1980 году соотношение найденных на Грибском водохранилище достоверно размножившихся пар большой и серощёкой поганок было 1:5, а в 1989-1990 — уже 14:1. Факты свидетельствуют о том, что между этими двумя видами возникают интенсивные конкурентные отношения. Любопытно, что более северный по происхождению и характеру распространения вид (серощёкая поганка) из пары экологически близких форм отступил под «натиском» определённо южного вида (чомги). Впрочем, имеются свидетельства разделения экологических ниш этих видов по размеру используемых для гнездования водоёмов (В.В.Рябцев, устн. сообщ.), что делает возможным сосуществование видов в одном макроместообитании и усложняет объяснение причин сокращения численности серощёкой поганки.
Важно отметить, что на территории Верхнего Приамурья (Дугин-цов, Панькин 1993) первоначальное расселение поганок приходится на период интенсивного гидромелиоративного строительства дамб на малых реках. Естественное (из-за роста увлажнения климата) и искусственное формирование подпорных водоёмов относится к существенным факторам, способствующим расселению чомги в Байкальском регионе (Мельников 1998; И.В.Фефелов, устн. сообщ.).
Хохлатый осоед Pernis ptilorhynchus. За период конца XX - начала XXI века имеется немало сведений о расширении ареала и увеличении численности этого узкоспециализированного вида дневных хищных птиц в Восточной Сибири, Прибайкальском регионе и на других участках его ареала (Рогачёва 1988; Fefelov 2000). Имеются и веские свидетельства экспансии хохлатого осоеда в Среднем Приамурье. Так, А.Б.Кистяковский и Л.А.Смогоржевский (1964) не встретили хохлатого осоеда на реке Бурее за период своих сезонных наблюдений, тогда как теперь это один из фоновых представителей хищных птиц в бассейне средней Буреи (Антонов и др. 2005).
Причины продвижения вида - вопрос дискуссионный и специально не изучен. Наиболее обоснованной кажется точка зрения М.Н.Красно-штановой и И.В.Фефелова (2003), согласно которой увеличение чис-
ленности хохлатого осоеда вызвано комплексом ценотических и климатических изменений в южной тайге, где антропогенные факторы (неупорядоченные рубки леса, пожары) накладываются на природные, улучшая кормовую базу и площадь местообитаний вида.
Фазан Phasianus со1сЫсш. Широкое расселение фазана на Дальнем Востоке происходило параллельно с освоением региона человеком (Назаренко 1999). Кроме факторов, напрямую связанных с хозяйственной деятельностью (обезлесение), представляется важным изменение природного климатического фона. В первую очередь численность вида лимитируется глубиной снежного покрова и температурным режимом в зимнее время.
Относительно популяционного тренда фазана в бассейне Среднего Амура известно следующее. В Хинганском заповеднике на стационарном учётном маршруте по суходольному лугу за 10 последних лет численность вида возросла на порядок (с 1 до 15 ос./км2). Кроме того, фазан стал проникать в глухие таёжные распадки, где раньше его никто не видел. Значительное продвижение северной границы распространения фазана отмечено в бассейне Буреи (охотовед Н.А.Гостев, устн. сообщ.).
Грач Сопш frugilegus. Встречается в Евразии от полярного круга до субтропиков, отсутствуя на обширных пространствах внутри ареала (Рябицев 2002; Степанян 2003). Необходимым условием для гнездования грачей является достаточно обезлесенный ландшафт. Для вида характерна высокая степень сезонной номадности (Москвитин 2001).
В Амурской области до 1970 года была известна лишь одна колония грачей — в городе Благовещенске (Дымин и др. 1974 — цит. по: Ду-гинцов 1990). С начала 1970-х годов происходит его быстрое расселение в южных районах области (Дугинцов 1990). Причины экспансии последний автор связывает с интенсивным сельскохозяйственным производством, оптимизирующим кормовые условия для этого вида. Важно отметить, что в это же время происходит расселение грача и в Приморском крае (Глущенко 1981 — цит. по: Дугинцов 1990).
На Буреинско-Хинганской низменности до конца 1970-х годов грач имел статус пролётного вида (Смиренский, Анисимов 1979). Первое сообщение о регистрации колоний грачей в окрестностях посёлка Архара внесено в картотеку наблюдений Хинганского заповедника Р.С. Андроновой в 1989 году. В настоящее время (после 2000 года) в Антоновском лесничестве заповедника численность грачей превышает 80 гнёзд на 100 км2, а в освоенных частях Буреинско-Хинганской низменности достигает 300-400 гнёзд/100 км2. Успех размножения составляет в среднем около 70%.
Таким образом, заселение исследуемого региона грачом проходило в короткое время и имело широкий масштаб по всему югу Дальнего
Востока. Вряд ли можно связать процесс экспансии вида со средообра-зующим влиянием человеческой деятельности, поскольку степень обез-лесенности Буреинско-Хинганской низменности по существу не менялась со времён первых исследователей природы Приамурья (Флора и растительность.. 1998). Заметная интенсификация сельского хозяйства региона, способствующая расширению кормовых угодий и трофической базы для грачей, действительно имела место в годы наблюдавшегося расселения. Однако у нас нет данных о сокращении численности вида после упадка сельского хозяйства в области, поэтому уместно предполагать лишь запускающую роль агроценотических преобразований в процессе видовой экспансии.
Белокрылый погоныш Coturnicops exquisitus. Малоизученная птица, встречи которой в гнездовое время происходили вблизи границ России и Китая в Забайкалье, южном Приморье и в провинции Хэй-лунцзян (Степанян 2003). В Среднем Приамурье впервые отмечен на рубеже 1980-1990-х годов в Еврейской автономной области (Смирен-ский 1990). В 1995 году зарегистрирован в Хинганском заповеднике (Рябцев 1997). С 1999 года регулярно регистрируется в ЕАО, а с 2000 года — и на осоково-моховых болотах равнинной части Хинганского заповедника. Гнёзд белокрылого погоныша в регионе пока не найдено (наиболее вероятно - из-за его скрытного образа жизни), однако в некоторых районах его уже можно считать фоновой птицей характерных местообитаний (Аверин 2004а). Следует отметить, что к началу XXI века вид расселился и в Северном Приморье (Елсуков 2003).
Биология вида изучена недостаточно, поэтому факторы, способствующие его современному расселению, пока полностью не ясны. Тем не менее, имеется информация о биологии таксономически близкого американского жёлтого погоныша Coturnicops noveboracensis, часто объединяемого систематиками с белокрылым в единый род (Sibley, Monroe 1990 - цит. по: Mackinnon, Phillipps 2000) и даже вид (Курочкин, Кошелев 1987), который по сравнению с другими пастушками предпочитает более разреженные и сухие осоковые ассоциации (Reid 1989). Нам представляется вполне вероятным, что интенсивное продвижение вида в Среднем Приамурье с середины 1990-х годов не случайно совпадает с наблюдавшимся периодом пониженного увлажнения (Ново-роцкий 2006).
Индийская камышевка Acrocephalus agricola tangorum. В настоящее время эта форма чаще рассматривается в качестве самостоятельного вида — маньчжурской камышевки Acrocephalus tangorun La Touche, 1912. Южноазиатский вид, связанный с интразональными водно-болотными растительными ассоциациями. В 2000 году впервые отмечена на Среднеамурской равнине (Антонов 2003) в 500 км от ближайшего известного места гнездования в котловине озера Ханка (Степанян
2003). Любопытно, что массовая экспансия в северном направлении в конце XX века характерна для многих популяций Acrocephalus agricola sensu lato (Калякин, Смиренский 1986; Тупицын, Фефелов 1995; Сотников 1996; Нечаев, Горчаков 1997; Якушев и др. 1998; Попельнюх 2000; Надточий 2001).
Ходулочник Himantopus himantopus. Тропический по происхождению околоводный вид с космополитическим современным распространением. В настоящее время расселяется к северу одновременно в разных регионах России и сопредельных стран (Доржиев и др. 2003; Тарасов и др. 2004; Хроков 2004). В 2003 году ходулочник впервые встречен в Еврейской автономной области (Аверин 20046).
Заключение
Таким образом, многие южные по происхождению виды птиц, чётко обозначившие в конце ХХ века положительные динамические тенденции, проявляют их по всему пространству биогеографических ареалов и в чёткой зависимости от сроков климатического сдвига, что свидетельствует об общности факторов расселения и их климатогенном характере. При этом климатические перестройки не действуют изолированно от прочих факторов среды. Существенную роль имеют также антропогенные преобразования, конкурентные отношения видов и, возможно, естественноисторические причины (генетическая структура и возраст популяций).
Динамизм отдельных видов птиц обусловлен в первую очередь особенностями их биологии и экологии. Птицы интразонального ландшафта, в частности пойменного, вынуждены существовать в нестабильной по сезонам и пространственно разобщённой экологической среде, поэтому в наибольшей степени приспособлены к быстрой смене мест гнездования, что при определённых условиях приводит к изменению очертаний ареалов. Общей закономерностью можно считать интенсивное распространение в зоне сплошной тайги видов, нуждающихся в достаточно больших открытых участках. В этих случаях наиболее вероятно сопряжённое действие климатических сдвигов и косвенного воздействия хозяйственной деятельности человека.
Вселение рассматриваемых в статье видов нельзя объяснить межзональным перераспределением птиц, так как их численность повышается и в географических оптимумах ареалов. Правда, в экологическом смысле вновь занятые краевые места гнездования часто не менее благоприятны, чем долго существующие очаги. Возможно, и здесь нужно иметь в виду кумулятивные и эмерджентные эффекты совместного действия климатических и антропогенных факторов.
В целом, примеры с быстрым расселением птиц в новых регионах убеждают нас в весьма высоком совершенстве механизмов адаптации
многих видов. Не стоит забывать в то же время, что быстрое, вероятно, климатогенное расселение одних видов сопровождается деградацией других. В рассматриваемом регионе к видам с ярко выраженными отрицательными популяционными изменениями относятся лысуха Fulica atra, древесная трясогузка Dendronanthus indicus, малый скворец Sturnia sturnia. Птиц, привлекающих человека в качестве охотничьего трофея, в этом ряду упоминать не стоит, так как сокращение их популяций связано напрямую с жёстким антропогенным прессом, а не с естественными климатическими флуктуациями. Тем не менее, высвобождение экологических ниш в результате исчезновения или значительного разрежения популяций ряда промысловых и антропофобных видов представляется важным фактором, способствующим расселению птиц, толерантных к деятельности человека.
Автор признателен И.В.Фефелову и В.В.Рябцеву за ценные советы по содержанию и оформлению статьи, Ю.А.Дарману, В.А. и Р.С. Андроновым, В.В.Рябцеву, И.В.Балан, М.П.Парилову, А.А.Аверину за фактическую информацию о встречах птиц.
Литератур а
Аверин А.А. 2004а. Белокрылый погоныш // Красная книга Еврейской автономной области: Редкие и находящиеся под угрозой исчезновения виды животных. Хабаровск: 75-76.
Аверин А.А. 2004б. Вести из регионов. Еврейская автономная область // Информ. материалы Рабочей группы по куликам 17: 22-23. Антонов А.И. 2003. Новые материалы по авифауне Среднего и Нижнего Приамурья // Беркут 12, 1/2: 47-49.
Антонов А.И., Былков А.Ф., Кастрикин В.А., Подольский С.А. 2005. Материалы по орнитофауне среднего течения реки Бурея // Инвентаризация, мониторинг и охрана ключевых орнитологических территорий России. М., 5: 4-9. Бабенко В.Г. 2000. Птицы Нижнего Приамурья. М.: 1-724.
Баранов А.А. 2003. Средняя Сибирь - область интенсивного формообразования и динамики ареалов палеарктических птиц в четвертичном периоде // Современные проблемы орнитологии Сибири и Центральной Азии: Материалы 2-й Международ. орнитол. конф. Улан-Удэ, 1: 13-16. Баранчеев Л.М. 1955. Список позвоночных животных Верхнего Приамурья (Амурской
области) // Зап. Амур. обл. музея краеведения и Общ-ва краеведения 3: 219-232. Белик В.П. 2003. Масштабные трансформации восточноевропейской авифауны в ХХ веке и их вероятные причины // Орнитология 30: 25-31. Винтер С.В. 1981. Птицы Буреинско-Хинганской низменности и вопросы охраны редких видов. Дис. ... канд. биол. наук. Л.: 1-267 (рукопись). Воробьёв К.А. 1954. Птицы Уссурийского края. М.: 1-360.
Доржиев Ц.З., Мэйдже С., Дашанимаев В.М. 2003. Гнездование ходулочника, залёт малой кукушки и другие новые сведения о некоторых птицах Байкальского региона // Современные проблемы орнитологии Сибири и Центральной Азии: Материалы 2-й Международ. орнитол. конф. Улан-Удэ, 1: 85-89. Дугинцов В.А. (1990) 2018. Материалы по экологии грача Corvus frugilegus на Зейско-
Буреинской равнине // Рус. орнитол. журн. 27 (1638): 3322-3328. Дугинцов В.А., Панькин Н.С. 1993. К экологии и распространению поганок в Верхнем Приамурье // Проблемы экологии Верхнего Приамурья. Благовещенск: 140-145.
Елсуков С.В. 1999. Птицы // Кадастр позвоночных животных Сихотэ-Алинского заповедника и Северного Приморья. Владивосток: 29-75.
Елсуков С.В. 2003. Биотопическое разнообразие, видовой состав и характер пребывания птиц на северо-востоке Приморья // Современные проблемы орнитологии Сибири и Центральной Азии: Материалы 2-й Международ. орнитол. конф. Улан-Удэ, 1: 9295.
Израэль Ю.А., Груза Г.В., ^тцов ВЖ., Mелешко В.П. 2001. Изменения глобального климата. Роль антропогенных воздействий // Метеорология и гидрология 5: 5-21.
^лякин M^., Смиренский ^M. 1986. K эколого-морфологической характеристике сверчков и камышевок среднего Приамурья // Изучение птиц СССР, их охрана и рациональное использование. Л., 1: 277-279.
Kистяковский А.Б., Смогоржевский Л.А. 1964. О границе китайского орнитофаунисти-ческого комплекса на реке Бурея // Научн. докл. высш. школы. Биол. науки 3: 26-29.
Kрасноштанова M.^, Фефелов И.В. 2003. Осенняя миграция хохлатого осоеда Pernis ptilorhyncus на Южном Байкале // Рус. орнитол. журн. 12 (208): 16-19.
^рочкин Е.Н., ^шелев А.И. 1987. Семейство пастушковые - Rallidae // Птицы СССР: Курообразные. Журавлеобразные. M.: 335-464.
Летопись природы Хинганского заповедника. 1984. Архара, S: 1-138.
Летопись природы Хинганского заповедника. 1985. Архара, 9: 1-140.
Летопись природы Хинганского заповедника. 1986. Архара, 10: 1-119.
Лэк Д. 1957. Численность животных и её регуляция в природе. M.: 1-404.
Mаак Р^. 1859. Путешествие на Амур, совершенное по распоряжению Сибирского Отделения Императорского Географического общества в 1855году. СПб.: 1-556.
Mельников Ю.И. 1998. Трансформация местообитаний и численность чомги Podiceps cristatus в устье реки Иркут // Рус. орнитол. журн. 7 (31): 21-22.
Mельников Ю.И., Mельников M^. 1996. Новые находки редких птиц в Приангарье // Рус. орнитол. журн. 5 (2): 3-7.
Mосквитин С.С. 2001. Авидинамика центральной части Евразии // Актуальные проблемы изучения и охраны птиц Восточной Европы и Северной Азии. ^зань: 448-450.
Надточий А.С. 2001. Современное состояние фауны Славковых северо-востока Украины // Актуальные проблемы изучения и охраны птиц Восточной Европы и Северной Азии. ^зань: 460-461.
Назаренко А.А. 1999. Хозяйственная деятельность как фактор роста биоразнообразия фаун и сообществ птиц на восточной окраине Азии: приглашение к дискуссии // Вестн. ДВО РАН 1: 22-31.
Назаров Ю.Н. (1986) 2013. Встречи редких птиц в Приморском крае // Рус. орнитол. журн. 22 (853): 591-593.
Нечаев В.А., Горчаков Г.А. 1997. Гнездование индийской камышевки Acrocephalus agricola tangorum на побережье Японского моря // Рус. орнитол. журн. б (23): 7-9.
Новороцкий П.В. 2006. Изменение климата в бассейне Амура // Влияние изменения климата на экосистемы бассейна реки Амур. M.: 22-41.
Обязов В.А. 1999. Вековые тенденции изменения климата на юго-востоке Забайкалья и в сопредельных районах Km^ и Mонголии // Метеорология и гидрология 10: 33-41.
Подковыров В.А. 2000. Очерк по биологии гагар и поганок юга Восточной Сибири // Орнитологические исследования в России. Улан-Удэ, 2: 120-147.
Попельнюх В.В. 2000. Заметки о расширении ареала индийской камышевки Acrocephalus agricola и появлении её на Ладожском озере // Рус. орнитол. журн. 9 (96): 18-20.
Рябицев В^. 2002. Птицы Урала, Приуралья и Западной Сибири: Справочник-определитель. Екатеринбург: 1-608.
Рябцев В.В. 1997. Встреча белокрылого погоныша Coturnicops exquisita в Хинганском заповеднике // Рус. орнитол. журн. б (11): 12.
Рогачёва Э.В. 1988. Птицы Средней Сибири. M.: 1-307.
Смиренский С.М. 1986. Эколого-географический анализ авифауны Среднего Приамурья. Автореф. дис. ... канд. биол. наук. М.: 1-23.
Смиренский С.М. 1990. Белокрылый погоныш // Итоги изучения редких животных. М.: 92.
Смиренский С.М., Анисимов П.С. 1979. Список птиц Хинганского госзаповедника // Летопись природы Хинганского заповедника 4: 49-57.
Сотников В.Н. 1996. Индийская камышевка Acrocephalus agrícola в Кировской области // Рус. орнитол. журн. 5 (3): 15-18.
Степанян Л.С. 2003. Конспект орнитологической фауны России и сопредельных территорий (в границах СССР как исторической области). М.: 1-808.
Тарасов В.В., Рябицев В.К., Примак И.В., Поляков В.Е. 2004. Тенденции изменений в фауне куликов лесостепного Зауралья во второй половине XX века // Кулики Восточной Европы и Северной Азии: Изучение и охрана. Екатеринбург: 53-54.
Тупицын И.И., Фефелов И.В. 1995. Новые виды птиц Байкала // Орнитология 26: 197198.
Фефелов И.В. 2003. Вклад глобальных климатических изменений в динамику ареалов птиц в байкальском регионе // Современные проблемы орнитологии Сибири и Центральной Азии: Материалы 2-й Международ. орнитол. конф. Улан-Удэ, 1: 46-50.
Фефелов И.В., Тупицын И.И., Подковыров В.А., Журавлев В.Е. 2001. Птицы дельты Селенги: Фаунистическая сводка. Иркутск: 1-320.
Флора и растительность Хинганского заповедника (Амурская область). 1998. Владивосток: 1-224.
Хроков В.В. 2004. Видовой состав, характер пребывания и изученность куликов Казахстана // Кулики Восточной Европы и Северной Азии: Изучение и охрана. Екатеринбург: 56-57.
Якушев Н.Н., Завьялов Е.В., Табачишин В.Г. 1998. Динамика распространения индийской камышевки Acrocephalus agricola на севере Нижнего Поволжья на протяжении XX века // Рус. орнитол. журн. 7 (47): 18-22.
Berndt R.K. 1996. Starke Zunahme des Haubentauchers (Podiceps cristatus) als Wintergast in Schleswig-Holstein // Corax 16: 406-407.
MacKinnon J., Phillipps K. 2000. A Field Guide to the Birds of China. Oxford Univ. Press: 1-586.
Reid F.A. 1989. Differential habitat use by waterbirds in a managed wetland complex. Univ. Missouri: 1-243.
Fefelov I.V. 2000. About rates and factors of bird range dynamics in the Baikal region // Biodiversity and dynamics of ecosystems in Northern Eurasia. Vol. 3. Diversity of the fauna of North Eurasia. Novosibirsk: 141-143.
Fjeldsa J., Lammi E. 1997. Great Crested Grebe // The EBCC Atlas of European Breeding Birds: Their Distribution and Abundance. London: 8-9.
