CC BY
9Введение. Новые подходы к повышению квалификации врачей, обусловлены изменениями в федеральном законодательстве, касающимися допуска до профессиональной деятельности медицинских работников. В целях обеспечения перехода к системе аккредитации была предложена кредитная модель непрерывного медицинского образования (НМО). Стратегия НМО принципиально отличается от предшествующих форм повышения квалификации врачей и основана на следующих основополагающих принципах: непрерывность, последовательность и преемственность между уровнями и ступенями образования, персонификация, обеспечивающая возможность выбора траектории профессионального развития, темпа и условий получения знаний, информатизация и регламентированность обучения [1]. С 2016 г. стартовала отработка модели НМО, предлагающая обучение врачей в рамках индивидуального пятилетнего цикла, общей трудоемкостью 250 зачетных единиц (ЗЕ).
Цель исследования — оценка эффективности реализации предложенной модели НМО для врачей-профпатологов.
Материалы и методы. Кафедрой медицины труда СЗГМУ им. И.И. Мечникова было разработано 5 дополнительных профессиональных программ трудоемкостью 36 ЗЕ. В течение 3-х лет обучено более 100 врачей-про-фпатологов и врачей различных специальностей по актуальным вопросам профпатологии, в том числе с применением дистанционных технологий обучения, с последующим анализом востребованности модулей и оценкой эффективности реализации предложенной кредитной модели НМО в современных условиях функционирования системы здравоохранения.
Результаты. Показано, что при неопределенности законодательной базы, данная модель не может полностью удовлетворять требованиям врачей-профпатологов в повышении квалификации. В ходе ее реализации выявились существенные недостатки, обусловливающие низкую наполняемость модулей в рамках системы НМО. В 2017 г. слушатели 36-часовых циклов составили 8% обучавшихся по специальности «профпатология», а в 2018-12%.
Первая причина этого — неготовность специалистов к правильному выбору программы, определяющую преемственность и последовательность между уровнями образования, инерционность мышления и компьютерная
неграмотность специалистов старшего, да и порой, среднего поколения при применении информационных технологий, нехватка времени на дистанционное обучение и недостаточная информатизация рабочих мест. Образовательные мероприятия, дающие возможность получения «кредитов», проводятся только в крупных городах и редко, что практически лишает возможности участия в них всех желающих.
Выявилась неготовность руководителей ежегодно отпускать своих специалистов на обучение, связанная с дефицитом кадров на местах, и финансировать обучение с применением образовательного сертификата. Отсутствие актуализации нормативной правовой базы по вопросам НМО привело к стагнации внедрения данной модели.
Жесткая система набора кредитов и невозможность, в ряде случаев, ее реализовать по социальным и экономическим причинам, вызвала негативную реакцию среди врачей. Часть врачей, вступивших в систему НМО в 2016 г., отказалась от продолжения повышения квалификации по такой форме в 2018 г., а специалисты, прошедшие профессиональную переподготовку по профпатологии в 2017 г. даже не стали регистрироваться на портале НМО.
Выводы. В сегодняшних условиях предложенная первоначально жесткая дискретная кредитная модель непрерывного медицинского образования на практике реализоваться в полном объеме не может. Требуется разработка и формирование более гибкой, вариабельной и удобной для врачей системы непрерывного медицинского образования, позволяющей в полной мере реализовать основные принципы непрерывного медицинского образования.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Борисов Д.А. О концепции непрерывного медицинского образования, изложенной в проекте приказа Минздрава России о дополнительном профессиональном образовании врачей. Оргздрав: новости, мнения, обучение. 2016; 3: 50-3.
REFERENCES
1. Borisov D.A. About the concept of continuing medical education set out in the draft order of the Ministry of health of Russia on additional professional education of doctors. Orgzdrav: novosti, mneniya, obuchenie. 2016; 3: 50-3.
DOI: http://dx.doi.org/10.31089/1026-9428-2019-59-9-814-815 УДК 613.6.027
Ширлина Н.Г., Стасенко В.Л., Колчин А.С.
Распространенность факторов трудового процесса, ассоциированных с риском развития злокачественных новообразовании
Омский государственный медицинский университет, ул. Ленина,12, Омск, Россия, 644099
У работниц, деятельность которых связана с медицинской направленностью, установлена высокая распространенность вирусно-микробногофактора и нервно-эмоционального напряжения, ассоциированных с риском возникновения злокачественных новообразований.
Ключевые слова: злокачественные новообразования; факторы риска; факторы трудового процесса Для цитирования: Ширлина Н.Г., Стасенко В.Л., Колчин А.С. Распространенность факторов трудового процесса, ассоциированных с риском развития злокачественных новообразований. Мед. труда и пром. экол. 2019; 59 (9). http://dx.doi.org/10.31089/1026-9428-2019-59-9-814-815
Для корреспонденции: Ширлина Наталья Геннадьевна, E-mail: Shirlina.n@yandex.ru Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Russian Journal of Occupational Health and Industrial Ecology — 2019; 59 (9)
Shirlina N.G., Stasenko V.L., Kolchin A.S.
Prevalence of labor process factors associated with the risk of malignant neoplasms
Omsk State Medical University, 12, Lenina str., Omsk, Russia, 644099
The workers whose activities are related to medical orientation have a high prevalence of viral microbial factor and neuro-emotional stress associated with the risk of malignant neoplasms. Keywords: malignant neoplasms; risk factors; labor factors
For citation: Shirlina N.G., Stasenko V.L., Kolchin A.S. Prevalence of labor process factors associated with the risk of malignant neoplasms. Med. truda iprom. ekol. 2019; 59 (9). http://dx.doi.org/10.31089/1026-9428-2019-59-9-814-815 For correspondence: Natalia G. Shirlina, E-mail: Shirlina.n@yandex.ru Funding. The study had no funding.
Conflict of interests. The authors declare no conflict of interests.
Введение. К факторам риска развития злокачественных новообразований (ЗНО) наряду с пищевыми привычками, табакокурением и прочими, относят также условия труда: влияние физических, химических, биологических факторов, тяжесть и напряженность трудового процесса [1-3].
Цель исследования — изучить распространенность факторов трудового процесса, ассоциированных с риском развития злокачественных новообразований.
Материалы и методы. Проведено эпидемиологическое поперечное исследование (638 участников) распространенности 12 известных групп факторов трудового процесса, ассоциированных с риском развития злокачественных новообразований у взрослого работающего населения (старше 30 лет). Данные факторы были установлены по данным литературного поиска, как рисковые по возникновению ЗНО. К таким факторам были отнесены — электромагнитное излучение, шум, неблагоприятный микроклимат, контакт с химическими веществами, вирусно-микробный фактор, нервно-эмоциональное напряжение, физическая тяжесть, работа в ночные смены, плохая освещенность, контакт с антибиотиками и аллергенами, характер труда (неквалифицированный тяжелый физически, неквалифицированный нетяжелый физически, квалифицированный ручной, квалифицированный автоматический, управленческий аппарат, интеллигенция) и характеристика трудового процесса(сидячая работа, стоячая работа, работа, связанная с ношением тяжестей, тяжелая физическая работа). Критерием исключения из исследования являлось отсутствие трудовой деятельности. В проведенном исследовании приняли участие представители различных профессиональных групп — врачи, медицинские сестры, инженеры, учителя, менеджеры. Специализация врачей в анкете не уточнялась. Инструментальная оценка условия труда респондентов не проводилась. Удельный вес мужчин в выборке составил 31% (197/638), женщин — 69% (441/638). Сбор информации проводился социологическим методом при помощи разработанной авторами анкеты. Анкета включала вопросы о специальности анкетируемого, его поле и возрасте, а также вопросы о наличии либо отсутствии на рабочем месте 12 оцениваемых групп факторов трудового процесса. Для оценки значимости полученных результатов применен критерий согласия эмпирических и теоретических частот хи-квадрат (х2) с поправкой Йейтса. Значимыми считались результаты при уровне ^<0,05. Обработка результатов проводились с помощью пакета <^а^ка».
Результаты. Среди респондентов мужского и женского пола не обнаружено различий в распространенности следующих факторов трудового процесса — электромагнитное излучение, шум, неблагоприятный микрокмлимат, контакт с химическими веществами, физическая тяжесть, работа в ночные смены, плохая освещенность, контакт с антибиотиками и аллергенами, характер труда и характеристика трудового процесса.
В то же время опрошенные женщины чаще указывали на наличие на рабочем месте вирусно-микробно-го фактора(у мужчин — 25 человек, у женщин — 115; Х2=13,476; р<0,001) и нервно-эмоционального напряжения (у мужчин — 77 человек, у женщин — 222; х2=6,481; р=0,011). Наличие вирусно-микробного фактора чаще отмечали респонденты в возрасте 30-40 лет (44% респондентов). На наличие вирусно-микробного фактора и нервно-эмоционального напряжения указали лица со стажем работы 10- 15 лет (48% респондентов). Чаще всего эти два фактора встречались у респондентов врачебной специальности (47,1% опрошенных), а также медицинских сестер (14,6% опрошенных).
Выводы. Вирусно-микробныйфактор и нервно-эмоциональное напряжениеявляются ведущими факторами трудового процесса, ассоциированными с риском развития ЗНО у работающего женского населения, относящегося к медицинской профессии, в возрасте 30-40 лет с общим стажем от 10 до 15 лет.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Заридзе Д.Г. Профилактика рака: Руководство для врачей. Д.Г. Заридзе. Москва; 2009.
2. Злокачественные новообразования в России в 2017 году (заболеваемость и смертность). Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Ста-ринского, Г.В. Петровой. Москва; 2018.
3. Всемирный доклад о раковых заболеваниях; 2014 г. http:// www.who.int/mediacentre/factsheets/fs297/ru/.
REFERENCES
1. Zaridze D.G. Cancer prevention: Guide for doctors. D.G. Zarid-ze. Moskva; 2009.
2. Malignant neoplasms in Russia in 2017 (morbidity and mortality). A.D. Kaprin, VV. Starinskiy, G.V. Petrovoi. Moskva; 2018.
3. World report on cancer; 2014. http://www.who.int/media-centre/factsheets/fs297/ru/.
DOI: http://dx.doi.org/10.31089/1026-9428-2019-59-9-816-817 УДК 616.24
Шпагина Л.А., Котова О.С., Камнева Н.В.
Тревожность и депрессия при сочетании профессиональной хронической обструктивной болезни легких и бивентрикулярной сердечной недостаточности
ФГБОУ ВО «Новосибирский государственный медицинский университет» Минздрава России, ул. Ползунова, 21, Новосибирск, Россия, 630051
Исследованы 44 больных профессиональной хронической обструктивной болезнью легких (ПХОБЛ) в сочетании с сердечной недостаточностью (СН). Группы сравнения — ПХОБЛ без СН (n=52), ХОБЛ табакокурения с СН (n=19) и без СН (n=65). В группе коморбидной патологии были установлены наибольшие тревожность и депрессия (HADS-A 7,4±0,86 и HADS-D 7,9±0,75 балла), ассоциированные уровнем белка S100В сыворотки.
Ключевые слова: профессиональная ХОБЛ; сердечная недостаточность; коморбидность; тревожность; депрессия Для цитирования: Шпагина Л.А., Котова О.С., Камнева Н.В. Тревожность и депрессия при сочетании профессиональной хронической обструктивной болезни легких и бивентрикулярной сердечной недостаточности. Мед. труда и пром. экол. 2019; 59 (9). http://dx.doi.org/10.31089/1026-9428-2019-59-9-816-817 Для корреспонденции: Котова Ольга Сергеевна, E-mail: ok526@yandex.ru Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Shpagina L.A., Kotova O.S., Kamneva N.V.
Anxiety and depression in patients with occupational chronic obstructive pulmonary disease comorbid with biventricularneart failure
Novosibirsk State Medical University, 21, Polzunova str., Novosibirsk, Russia, 630051
Occupational chronic obstructive pulmonary disease (COPD) patients with (n=44) or without (n=52) biventricular heart failure (HF) were investigated. Comparison groups were COPD in tobacco smokers with (n=38) or without (n=65) HF. Co-morbid pathology was characterized by the highest levels of anxiety and depression (HADS-A score was 7.4±0.86, HADS-D score was 7.9±0.75) associated with serum S100В.
Keywords: occupational COPD; heart failure; comorbidity; anxiety; depression
For citation: Shpagina L.A., Kotova O.S., Kamneva N.V. Anxiety and depression in patients with occupational chronic obstructive pulmonary disease comorbid with biventricular heart failure. Med. truda i prom. ekol. 2019; 59 (9). http://dx.doi.org/10.31089/1026-9428-2019-59-9-816-817 For correspondence: Olga S. Kotova, E-mail: ok526@yandex.ru Funding. The study had no funding.
Conflict of interests. The authors declare no conflict of interests.
Введение. Для хронической обструктивной болезни стандартную ошибку (M±m) при нормальном распределе-
легких характерны тревожность и депрессия, нарастающие нии данных (метод Колмогорова-Смирнова) или медиану
при сочетании с сердечной недостаточностью (СН) [1]. Осо- и межквартильный интервал, определение долей. Группы
бенности коморбидной патологии в условиях воздействия сравнивали при помощи ковариационного анализа или
промышленных аэрозолей изучены недостаточно. Цель иссле- методом Крускалла-Уоллиса. Ковариаты — пол, возраст,
дования: установить отличия тревожности и депрессии у боль- длительность ХОБЛ и СН, стаж, длительность табакоку-
ных профессиональной хронической обструктивной болез- рения, ОФВ1. Сравнение качественных переменных — ?2.
нью легких (ПХОБЛ) в сочетании с бивентрикулярной СН. Взаимосвязи определяли методом многофакторной линей-
Дизайн. Наблюдательное исследование больных ной регрессии. Критический уровень значимости р=0,05.
ПХОБЛ, коморбидной с бивентрикулярной СН (n=44). Программное обеспечение SPSS 24. Группы сравнения — ПХОБЛ без СН (n=52), ХОБЛ табако- Результаты. Уровень тревожности и депрессии не
курения с СН (n=19) и без СН (n=65), группа контроля — превышал субклинического уровня и был наибольшим у
здоровые лица (n=50). Диагноз ХОБЛ — критерии GOLD больных коморбидной патологией — результаты HADS-A
2011. Сердечную недостаточность диагностировали на осно- равнялись 7,4±0,86, HADS-D 7,9±0,75 балла. У больных
вании признаков дисфункции миокарда при ЭхоКГ и повы- ПХОБЛ без СН значения HADS-A были 6,8±0,32, HADS-D
шения NT-proBNP сыворотки более 125пг/мл. Экспертиза 6,9±0,78 балла, общей ХОБЛ с СН 6,6±1,12 и 6,7±0,9 балла
связи ХОБЛ с профессией проведена в центре профпатоло- соответственно, общей ХОБЛ без СН 5,9±0,95 и 6,0±1,1
гии г. Новосибирска (ГБУЗ НСО ГКБ2). Больные ПХОБЛ балла. Различия достоверны между группами ПХОБЛ с
были экспонированы к ароматическим углеводородам (1,5-6 СН и без СН, общей ХОБЛ с СН и без СН, а также между
ПДК) или неорганической пыли (2-9,5 ПДК). Группы были группами профессиональной и непрофессиональной ХОБЛ
сопоставимы по полу, возрасту, длительности СН и ХОБЛ, в сочетании с СН. У больных ПХОБЛ с коморбидностью
доле курящих, стажу работы, причинам СН. Уровень тре- определен наибольший сывороточный уровень маркера
вожности и депрессии оценивали при помощи шкалы HADS. повреждения нервной ткани S100B — 0,33±0,042 мкг/мл,
Методом твердофазного иммуноферментного анализа опре- р=0,001. При ХОБЛ табакокурения значения S100B пре-
деляли сывороточные концентрации белка S100B. вышали контрольные, но не зависели от СН. В многофак-
Статистическая обработка данных включала стандарт- торной линейной модели у больных ПХОБЛ в сочетании с
ные методы описательной статистики — среднюю и ее СН предикторами тревожности были стаж (В=0,20), воз-
