CC BY
0
В.В. Куканова (Элиста) РАДУГА В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ КАЛМЫЦКОГО НАРОДА1
|Аннотация
В данной статье рассмотрена история вопроса, представления разных народностей о радуге, в том числе имеющиеся работы, посвященные описанию семантики радуги у монгольских народов. Материалом исследования выступили разножанровые фольклорные тексты, как опубликованные, так и неизданные, на калмыцком и в переводе на русский язык. В результате проведенного исследования были сделаны следующие выводы. Практически во всех монгольских языках радуга имеет одно и то же название. Возможно, оно является вторичным наименованием по названию животного - желтого хорька. В фольклоре калмыцкого народа радуга упоминается редко, что указывает на то, что она не является ядерным концептом в архаичной картине мира. Отсутствуют какие-либо космогонические мифы о радуге, в эпических и сказочных текстах она не получает признаков антропоморфизации. Представления об этом атмосферном явлении сочетают добуддийские и буддийские пласты культуры. Так, радуга может являться предзнаменованием чуда, сопровождать появление божеств на земле, служить дорогой из верхнего мира в мир людей, т.е. соединять землю и небо. Условность изображения радуги различная: от трех цветов в эпических текстах до пяти цветов в других текстах. В детском фольклоре радуга называется хромой старухой, т.е. существом, обладающим телесной инаковостью, что говорит о ее принадлежности к другому миру. Данный мотив встречается у многих народов, среди которых следует отметить народы тюрко-монгольского сообщества. Кроме того, в калмыцком фольклоре сохранились рудименты представлений о связи змеи и радуги, при этом в сказке указывается, что хан и ханша убивают двух змей, которые превращаются в радугу, что свидетельствует о более раннем представлении предков калмыков и наличии двух цветов в радуге.
'Исследование выполнено при финансовой поддержке гранта в форме субсидии из федерального бюджета, выделяемой для государственной поддержки научных исследований, проводимых под руководством ведущего ученого (проект № 075-15-2019-1879 «От палеогенетики до культурной антропологии: комплексное интердисциплинарное исследование традиций народов трансграничных регионов: миграции, межкультурное взаимодействие и картина мира»).
|Ключевые слова
Фольклор монгольских народов; радуга; концепт; мифология; междисциплинарный подход.
V.V. Kukanova (Elista) RAINBOW IN KALMYK FOLKLORE REPRESENTATIONS1
Abstract
This article examines the history of the issue, ideas inherent to different peoples about rainbow, including existing works describing semantics of rainbow among the Mongolic peoples. The study investigates multi-genre Kalmyk-language folklore texts and their Russian translations, both published and unpublished ones. The efforts have resulted in a reconstructed concept of rainbow. In almost all Mongolic languages, rainbow is denoted by the same word. It may also be a secondary name to denote the yellow ferret. Rainbow is rarely mentioned in Kalmyk folklore, which attests to it was not a core concept in the archaic worldview of the ethnic group. There are no cosmogonic myths about rainbow, nor can one trace any signs of anthropo-morphization in epic and folktales. The representations of this atmospheric phenomenon comprise both pre-Buddhist and Buddhist layers of culture. So, a rainbow can serve a sign of a miracle, accompany the appearance of deities on earth, can serve as a path from the upper world to that of humans, i.e. connects the earth and the sky. Depictions of rainbow may vary and are largely conventional: it includes from three colors in epic texts to five colors in other narratives. In children's folklore, rainbow is called a 'lame old woman', i.e. a creature with physical otherness, which indicates it belongs to another world. This motif is found among many peoples, among which the peoples of the Turkic-Mongolian community should be noted. In addition, in Kalmyk folklore, rudiments of ideas about the connection between a snake and a rainbow have been preserved, while the tale indicates that the khan and khansha kill two snakes that turn into a rainbow, which says an earlier idea of the ancestors of the Kalmyks and the presence of two colors in the rainbow.
Key words
Folklore of Mongolic peoples; rainbow; concept; mythology; beliefs; interdisciplinary approach.
1. Введение
Фольклорные тексты становятся предметом внимания для различных исследователей: фольклористов, литературоведов, языковедов, этнографов, - поскольку обладают аутентичностью, архаичностью и в то же время полистадиальностью и выражают определенного рода коллективность, что позволяет реконструировать представления того или иного народа об объектах и явлениях окружающей действительности, культуре, которые древний и даже современный человек пытается осмыслить,
JThe reported study was funded by government grant in the form of federal budget subsidy aimed to support scientific research directed by the Leading Scientist, project no. 07515-2019-1879 'From Paleogenetics to Cultural Anthropology: Comprehensive Interdisciplinary Research of Peoples and Traditions of Cross-Border Regions — Migrations, Cross-Cultural Interactions and Worldviews'.
причем «природа познается извне, а культура - изнутри» [Арутюнова 1991, 3]. И, конечно же, все это объяснение, трактование происходит с позиций антропоцентричности. Среди явлений окружающего человека мира следует выделить метеорологические, так как с ними человек сталкивается каждый день, причем среди них есть такие явления, которые практически не замечаются человеком, в редких случаях получают коннотацию, и существует такие, которые носят событийный характер, когда их появление не может остаться незамеченным, поскольку содержит угрозу жизни человека, вызывает благоговейный страх, приносит жизнь, надежду и др.
Радуга среди атмосферных (и оптических) явлений занимает особое место в наивной картине мира человека, поскольку ее появление на небе как «величавой небесной дуги, окрашенной сияющими цветами, вызывает ощущение чуда» [Макарова 2019, 411]. По мнению Л.Н. Виноградовой, «многие из подобных явлений, прежде всего атмосферные и космические (гроза, град, вихрь, радуга, солнечное затмение, появление кометы, падающие звезды и т.п.), наделяются в народной культуре особой мифологической трактовкой, поскольку воспринимаются как необычные, чудесные, знаковые, и во всех случаях - как отклонение от нормы» [Виноградова 2016, 351]. Конечно, это явление не мог не обойти вниманием древний человек и не дать свое объяснение ему. В тюрко-монгольской культуре этой теме уделено фрагментарное внимание, поэтому мы посчитали нужным рассмотреть представления о радуге в калмыцком фольклоре с привлечением фольклорных текстов тюр-ко-монгольских народов для сравнения.
2. Материалы и методы
Материалом послужили фольклорные произведения, где упоминается радуга, начиная с эпических текстов и заканчивая малыми жанрами на калмыцком языке и в переводах на русский язык. Материал не ограничивается только калмыцкими текстами, при необходимости мы привлекали фольклорные тексты других монгольских и тюркских народов в целях проведения сравнительного анализа и выяснения особенностей в преставлениях калмыцкого народа о радуге. В работе использовались как опубликованные [Калмыцкие пословицы и загадки 1960; Семь звезд 2004; Мифы 2017; Калмыцкие богатырские сказки 2017; Калмыцкие волшебные сказки 2020; Малодербетовский цикл 2020], так и неизданные источники [Багацохуровский цикл 2021; Басангов 2021; Калмыцкие народные песни 2021; Калмыцкие сказки о животных 2021; Шавалиев 2021; Ээлян Овла 2021]. На тюркских и монгольских языках привлекались параллельные издания на языке-оригинале и русском языке.
В ходе исследования применялись общенаучные методы: анализ, сравнение, сопоставление и др. В качестве специальных методов использовались метод структурного анализа, который позволил выделить взаимосвязанные элементы в представлениях, метод семантического и ассоциативного анализа, позволивший рассмотреть семантику символов, а также выяснить коннотацию, присущую этому атмосферному явлению, метод контекстного анализа, раскрывающий особенности использования мотива радуги в текстах.
Материал собран методом сплошной выборки из фольклорных
текстов, которые уже впоследствии анализировались при помощи указанных методов. В работе использовался корпусный подход к формированию материала исследования, что позволило исследовать данное явление максимально полно и объективно. Кроме того, работу отличает междисциплинарный подход, поскольку применяется совокупность лингвистических и фольклористических методов исследования.
3. История вопроса
Исследованию атмосферных явлений посвящено немало работ [Содномпилова 2007; Славянские древности 2009; Полякова 2013; Ра-кин 2015; Петросян 2018; Зайцева 2019; Макарова 2019; Гладуш, Климас 2021], а к изучению радуги обращались всего несколько ученых. Описанию особого места радуги в христианской философии посвящена работа Н.И. Макаровой, которая исследует феномен мотива радуги в христианском искусстве. В качестве материала исследования ученый выбирает иконографию, где радуга изображается с разной долей условности: от простого изображения, где присутствует один или два цвета, до сложного, когда она состоит из нескольких цветов, причем насыщенных и ярких. Автор выделяет несколько семантических нагрузок, содержащихся в изображении радуги: во-первых, она символизирует Божественную славу и вневременное и внепространственное присутствие Христа или Богоматери, во-вторых, она может являться символом надежды, милости Бога [Макарова 2019, 410]. В русской культуре (в Тульской губернии) имеются верования о радуге как о надежде после потопа, у некоторых славянских народов (например, у русских, украинцев, закарпатских крестьян) радуга является предзнаменованием о том, что потопа больше не будет, или знамением благополучия и благодати [Славянские древности 2009, 386]. Эти представления более поздние по сравнению с теми, о которых пойдет речь ниже.
В качестве отдельного блока можно выделить работы, в которых рассматриваются происхождение лексем, обозначающих радугу в ряде языков, а также представления о ней, выраженные во фразеологических оборотах, паремиях. Так, в русском языке существует несколько гипотез касательно этимологии слова: рай 'пестрый' + дуга (по мнению М. Фасмера, Н.М. Шанского, Т.А. Боброва), ра-дуга, где ра от рад 'радушие' (по мнению А.Г. Преображенского, Н.М. Шанского, В.В. Иванова, Т.В. Шанской). Как видно, даже сами языковеды не уверены в предложенных этимологиях, как, например, Н.М. Шанский, который является сторонником двух этих гипотез [Гладуш, Климас 2021, 44]. В славянской культуре радуга является амбивалентным символом, обладающим как положительной, так и отрицательной семантикой: с одной стороны, радуга считалась символом изобилия, плодородия, урожая у южных славян [Гура 1997, 290; Славянские древности 2009, 388], с другой стороны, она могла принести вред человеку: тот, кто пройдет под радугой, например, мог стать человеком противоположного пола (сербы, македонцы, болгары и западные украинцы) [Славянские древности 2009, 388]; если приблизиться к радуге, то она выпьет всю кровь человека (например, в Малопольше и на Буковине) [Славянские древности 2009, 387].
Существует поверье у боснийцев, согласно которому радуга - это змей, пьющий или высасывающий воду из моря или реки, которая позже
превращается в дождь. Украинцы, белорусы и русские Новгородской губернии тоже представляют радугу в виде змеи, которая пьет воду и возвращает ее в виде дождя на землю [Гура 1997, 289-290].
Радугу в славянской культуре называют и по номинации артефактов, форма которых напоминает радугу. Так, в качестве таких предметов могут выступать дуга (чехи, хорваты и др.), лук (македонцы), пояс (Владимирская область, сербы), лента, шарф, кнут, коромысло (русские на Смоленщине, белорусы в Гомеле, ровенские украинцы), метла, лестница, трубы (боснийцы) и др. [Славянские древности 2009, 386-387]. При этом в этих (некоторых, не во всех) наименованиях отражено поверье, что радуга - это атрибут сакрального или мифологического персонажа, например, пояс Бога, метла Бога и т.д. [Славянские древности 2009, 387].
В вепской лингвокультуре также анализируются лингвомифологи-ческие представления на материале наименований радуги на вепском языке [Винокурова 2015; Зайцева 2019]. Выделяется несколько лексем, обозначающих радугу в разных диалектах на вепском языке, и объясняется их семантика. Имеются наименования, которые даны в народной культуре по сходству формы: ЬешЬеГ 'дуга в упряжи'; каге~каг' 'дуга в лодке, распорка', gцno 'букв. полоса' [Зайцева 2019, 35, 37, 38]. Широко распространены генитивные композиты, в которых определяющим служат следующие компоненты: ^ша1 'Бог', ко11п 'умерший', - что отсылает к мифологии вепского народа, который рассматривает радугу как путь в иной мир [Зайцева 2019, 36] с отсылкой на работу [Винокурова 2015, 52, 148], где радуга сравнивается с крутой горой, которую умершему необходимо преодолеть, чтобы попасть в загробный мир. Ученый также выделяет генитивные наименования, связанные с Богом, лошадью, они относятся к образным номинативам и содержат отголоски мифологизированного представления о радуге как о живом существе, пьющем воду из озера, которая затем выливается в виде дождя на землю [Винокурова 2015, 92; Зайцева 2019, 37-38]. Интересно представление о радуге как дуге лошади, «играющей важную и многозначную роль в мифоритуаль-ной системе вепсов» [Винокурова 2015, 90]. Лошадь в вепской культуре - это перевозчик души умершего в иной мир.
В удмуртском языке имеется название радуги, основанное на сходстве формы с коромыслом, - удм. вукарнан 'радуга, букв. водяное коромысло' [Ракин 2015, 59], в котором также выражена связь воды и появления радуги на небе, в другой же номинации вуюись 'радуга, букв. пьющий воду' [Ракин 2015, 59] содержатся рудименты мифологического представления о живом существе, которое пьет воду из рек, озер, что представляет собой параллели с представлениями вепского и ряда славянских народов.
В селькупской культуре радуга относится к сакральным объектам, которые выполняют функцию медиаторов, связывающих небо и землю [Полякова 2013, 116]. Радуга символизирует, по мнению Н.В. Поляковой, путь потомков рода, который находится под неусыпным контролем прародительницы.
В армянской культуре выделяются несколько групп названий, связанных с формой и цветами [Петросян 2018, 1014]: 1) пояс, пояс бога, небесный пояс и т.д.; 2) лук, лук бога и т.д.; 3) зелено-красный, редко
зелено-синий. В работе А.Е. Петросяна предлагается новая этимология, в соответствии с которой первая часть связана с именем индоевропейского бога неба, а вторая часть - с др. арм. асашш 'обхватить, опоясать'. Ученый предполагает, что цветовое наименование связано со свадьбой, так как зелено-красные повязки, которые повязывают на плечах и/или шеях жениха и невесты, отсылают к мифологическому представлению, согласно которому радуга - это свадебная повязка / пояс (бога) неба во время свадьбы / священного брака неба-отца и матери земли (когда с неба идет дождь и оплодотворяет землю) [Петросян 2018, 1014-1015].
В монгольской культуре эту проблему рассматривала М.М. Сод-номпилова, которая связывает радугу, вслед за Г.Р. Галдановой [Гал-данова 1987, 36], с собакоподобными существами [Содномпилова 2007, 156; Содномпилова 2009, 28]. Радугу называли мочой самки лисицы - унеген-ези шеге. М.М. Содномпилова указывает, что название радуги солонго совпадает с именем бурундука, который, согласно верованиям дербетов, входил в число зверей, убивших сына Неба, при этом предполагает, что полоски на шкурке бурундука схожи с радугой. Ранее такое же предположение высказывал М. Рясянен, только ученый указывал не на бурундука, а на желтую ласку [Rasanen 1969, 427]. Общность наименований с названиями животных свидетельствует о древности появления представлений о радуге. Другое название, более редкое, по мнению М.М. Содномпиловой, эрхсийн нум - лук Хормусты. На наш взгляд, это более позднее название, так как лук - это предмет, который создал человек, и именно этот факт свидетельствует о времени появления названия. Радуга в шаманской мифологии, как считают М.М. Содномпилова [Содномпилова 2007, 156] и составители Бурятско-русского словаря [БРС 2006, 559], является дорогой богов, по которой они спускаются с небес на землю; шаманы, у которых в костюмах имеются разноцветные нити, символизирующие радугу, по ней же совершают путешествия.
4. Результаты
В результате анализа материала исследования было выявлено, что радуга достаточно редко упоминается в фольклорных текстах, начиная с эпических произведений и заканчивая малыми жанрами по сравнению с другими метеорологическими явлениями. Этот факт указывает на то, что радуга не является ядерным концептом в картине мира и находится на ее периферии. Не было обнаружено космогонических легенд о происхождении радуги, что, на наш взгляд, свидетельствует о том, что как явление природы оно не получает столь пристального внимания, как, например, солнце, луна или тот же ветер, о происхождении которого существует не одна, а даже несколько легенд, что свидетельствует о его значимости в жизни кочевого народа [Семь звезд 2004, 47-48; Мифы 2017, 52-54]. В эпических и сказочных произведениях отсутствуют признаки антропоморфизации образа радуги, она предстает лишь как явление природы, выражая определенную семантику, о которой пойдет речь ниже. Кроме того, не обнаружено фольклорных текстов, где одним из персонажей выступал бы желтый хорек, бурундук. Возможно, что связь этого животного с радугой утрачена в калмыцкой мифологии.
В фольклоре монгольских народов представления о радуге сочетают добуддийские и буддийские верования. Так, существует легенда о том,
что Белая Тара и Зеленая Тара отправились в Тибет, по пути решили отдохнуть, и перед тем, как сойти на землю, загремел гром, сверкнула молния, засияла радуга, на том месте, где они побывали, появились родники с чистейшей водой [Семь звезд 2004, 215]. Здесь радуга выступает как божественный знак благодати, предзнаменование чуда.
Существует более поздняя легенда о происхождении Лагани, где упоминается радуга [Семь звезд 2004, 239-254]. Надо отметить, что поселение появилось на берегах Каспийского моря сравнительно недавно, в начале 1870-х гг., основали его крестьяне-поселенцы [Белоусов 2022, 280]. Интересно, что, несмотря на свое позднее происхождение (легенда явно появилась уже на территории Нижнего Поволжья и не была привезена с собой из Центральной Азии), предание имеет определенные архаичные черты, свойственные добуддийскому периоду. Перед главным героем предания появляется чайка, разговаривающая человеческим голосом и просящая отдать ей огонь-цветок. После того как птица забирает цветок с рук мальчика, она исчезает, и появляется радуга, по которой спускается прекрасная дева, дочь «царя морского, самого Усун-Цаган-Авги, сильного и ловкого, которому нет равных» [Семь звезд 2004, 243]. Радуга сравнивается с «большаком», т.е. дорогой. Это одно из древних представлений о радуге, соединяющей Верхний и Средний миры, характерные для тюрко-монгольской общности [Традиционное мировоззрение 1988, 16; Жуковская 1988, 14-23; СИГТЯ 2006, 583-591, 665-733].
Одним из типологических мотивов в фольклоре многих народов мира является ассоциация радуги со змеей или прямая номинация (когда радугу называют змеей). В калмыцком фольклоре не обнаружен сюжет, где радуга прямо называется змеей, однако имеется сюжет «К119. Животное женит на царевне, АТи 545В» [Сказки о животных 2021, 412-419], где в качестве животного-помощника выступает кукушка, которая в конце сказки признается главному герою, что она - его заяч 'добрый дух, покровитель судьбы' [Сказки о животных 2021, 419]. Кукушка обманом заманивает змей в яму, где их сжигают огнем хан и ханша, родители невесты:
Хан телтртнь ьарад, хатнь эн талднь ьарад, цэкэд, цэклэд оркна. Одак хойр моьан салмнь шатад, солцн болад, тецгр ввдэн нисч одна.
'Хан, стоя на противоположном берегу, хатун, стоя на этом берегу, огонь изрыгнули, молнии пустили. У тех двух змей солома загорелась, так они, превратившись в дым (букв. радугой стали), в небеса улетели' [Сказки о животных 2021, 419].
На наш взгляд, это рудименты архаичных представлений предков калмыков о связи змеи и радуги. Змея связана с земной и небесной влагой [Гура 1997, 289], поэтому неслучайно перерождение убитых змей в радугу, которые составляют полосы ее разных цветов, при этом хан и ханша убивают двух змей в сказке, т.е. можно сделать вывод, что радуга состоит из двух цветов. Такое простое изображение, состоящее из двух цветов, является одним из архаичных представлений о радуге.
В эпосе «Джангар» было найдено всего несколько упоминаний о радуге в Багацохуровском цикле [Багацохуровский цикл 2021, 110-111,
168-169, 218-219, 358-359, 394-395], при этом в Малодербетовском цикле и более поздних записях отсутствуют вообще какие-либо упоминания о радуге. В песнях, записанных от джангарчи Ээлян Овла, имеется фрагмент, где используется глагол, образованный от существительного солн,ь 'радуга' и имеющий метафорическое значение «переливаться всеми цветами радуги» [Ээлян Овла 2021, 108-109]. Возможно, что описание радуги носит локальный характер, т.е. является особенностью эпической традиции местности, где были записаны данные эпические образцы песен «Джангара» [Куканова, Мирзаева 2024, 391].
Фрагмент в Багацохуровском цикле интересен тем, что в нем дается ее описание, а именно цветовая характеристика: желтый, красный, синий цвета [Багацохуровский цикл 2021, 110-111, 218-219, 358-359] - и другой порядок цветов: синий, красный, желтый (илл. 1а) [Багацохуровский цикл 2021, 394-395]. Выделяется триада цветов «ввиду синкретичности лексемы кек / квх, традиционно обозначавшей различные оттенки синего, голубого, зеленого и серого тонов, впоследствии получивших самостоятельное наименование как отдельных цветов» [Омакаева 2009, 270], а у синьцзянских калмыков различается пять цветов в радуге [Тодаева 2001, 297], у тувинцев - 7 цветов [Мифы 2010, 141], у алтайцев - 12 цветов [Алтайские героические сказания 1997, 549]. Как видим, переход следования цветов в спектре не соответствует реальной действительности: называются основные (базовые) для радуги цвета и опускаются те цвета, которые получаются при смешивании желтый + красный = оранжевый, красный + синий = фиолетовый (илл. 1б), а также внешний круг радуги, исходя из текста, желтый, а внутренний - синий. Следовательно, в эпосе достаточно условное изображение радуги.
Другой порядок цветов спектра - синий, красный, желтый (см. илл. 1в) - обратный по отношению к первому, такой полярный порядок возможен, когда наблюдатель меняет свою позицию и происходит двойное внутреннее отражение (свет отражается в капельке воды два раза, в результате чего меняется порядок расположения цветов на противоположный). Два описанных выше порядка следования цветов встречаются в пределах одной песни: в Песне II «[Дуут Богд Ж,ацн>р догшн Хар Кинесиг дeрэцYлгсн белг]» («Песнь о том, как прославленный богдо Джангар свирепого Хара Кинеса покорил»); это свидетельствует о том, что сказители замечали эту закономерность появления радуги в обратном порядке. В соответствии с научной картиной мира порядок цветов всегда одинаковый, когда желтый цвет находится в середине радуги, а не с внешнего или внутреннего края, как описано в эпосе «Джангар», внешний круг начинается с красного цвета, а не в середине спектра, как отражено в тексте. В Песне III также упоминается радуга в метафорическом значении, однако, в отличном от Песен I и II порядке - красный, желтый, синий:
веиин кевэд урьгсн
Ут зандн модни
Улан шар бучрнь
Оьтрьу тал савшхдан
Улан, шар, кек ьурвн солцьар мандлв.
'Выросшего на краю леса
Высокого сандала Красно-желтые листья, Когда к небу тянулись,
Красным, желтым и синим - радужными цветами играли'. [Багацохуровский цикл 2021, 336-337].
В приведенном выше примере порядок следования цветов верный - в соответствии с научной картиной мира. Это может косвенно свидетельствовать о том, что у всех трех песен Багацохуровского цикла свой «автор»-сказитель (гипотеза выдвигалась ранее в работе: [Кукано-ва, Мирзаева 2024]).
Илл. 1. Изображение радуги в эпическом тексте «Джангара»
Представление о радуге, как состоящей из трех цветов, отражается и в национальном женском костюме, на котором обычно вышивали солн,ь зег - «радужная композиция из трех дугообразных линий» [Васькин 2010: 146]. Эта устойчивая ассоциация выражена в загадке:
Зун мврнэ зург сээхн,
Зун ширин уйдл сээхн.
'Красив рисунок ста лошадей,
Красива вышивка сотней цветов'
(Зег солн,ь 'Радужный узор')
[Калмыцкие пословицы и загадки 1960, 233].
Часто радуга в детском фольклоре у калмыков называется доьлн, эмгн 'хромая старуха' [Ramstedt 1935, 330; Жижян 1995, 113]. В этой связи интересна параллель с ветром, который также выступает как антропор-морфный персонаж - старуха и ее хромоногая дочь, которые бегали наперегонки, тем самым создавали ветер, в другой версии просто старуха [Мифы 2017, 52-55]. В отличие от эпических и сказочных текстов мы наблюдаем в данном случае признаки антропоморфности. Старуха получает эпитет доьлн, 'хромой', т.е. обладает телесной инаковостью, является своеобразным маркером принадлежности персонажа к Нижнему миру или избранничества, кроме того, дефекты опорно-двигательной системы указывают на то, что персонаж живет вне времени и вне пространства [Сподина 2016, 129].
Согласно Аналитическому каталогу Ю.Е. Березкина и Е.Н. Дува-кина [Березкин, Дувакин], радуга ассоциируется с пожилой женщиной, старухой у многих народов. Среди них: кера, португальцы, галисийцы,
баски, испанцы, латиняне, французы (Нормандия), валлийцы, панджабцы, пайван, мяо, хорваты, болгары, греки, крымские татары, карачаевцы, ногайцы, кумыки, терекеменцы, талыши, курды, азербайджанцы, турки, таджики, памирцы, литовцы, ливы, казахи, киргизы, халха-монголы, ненцы, энцы, тундровые юкагиры, кламат, меномини. В Аналитическом каталоге содержится немного материала по калмыцкому фольклору, хотя в нем встречается такая ассоциация (см. илл. 2, где калмыки выделены синим кругом, остальные народы - красным). Среди народов, у которых встречается данное представление, четко выделяются тюрко-монголь-ские и тунгусо-маньчжурские народности, с кем калмыки гипотетически связаны одной алтайской семьей.
Илл. 2. Распространение представления радуга=старуха
6. Выводы
В данной части рассмотрена история вопроса, представления разных народностей о радуге, в том числе рассматриваются работы, посвященные описанию семантики радуги у монгольских народов. Практически во всех монгольских языках радуга имеет одно и то же название. Возможно, она является вторичным наименованием по названию животного - желтого хорька. В фольклоре калмыцкого народа отмечено редкое упоминание радуги, что указывает на то, что она не является ядерным концептом в архаичной картине мира калмыков. Отсутствуют и какие-либо космогонические мифы о радуге, а в эпических и сказочных текстах она не получает признаков антропоморфизации. Представления об этом атмосферном явлении сочетает добуддийские и буддийские пласты культуры. Так, радуга может являться предзнаменованием чуда, сопровождает появление божеств на земле, может служить дорогой из верхнего мира в мир людей, т.е. соединяет землю и небо. Условность изображения радуги различная: от трех цветов в эпических текстах до пяти цветов в других текстах. В детском фольклоре радуга называется хромой старухой, т.е. существом, обладающим телесной инаковостью, что говорит о ее принадлежности к другому миру.
ИСТОЧНИКИ
1. Багацохуровский цикл 2021 - Калмыцкий героический эпос «Джангар». Багацохуровский цикл // Научный архив Калмыцкого научного центра РАН. 2021. 484 с.
2. Басангов 2021 - Калмыцкий героический эпос «Джангар». Цикл песен джангарчи Мукебюна Басангова. Песнь джангарчи Бадмы Обушинова // Научный архив Калмыцкого научного центра РАН. 2021. 527 с.
3. Калмыцкие народные песни 2021 - Калмыцкие народные песни // Научный архив Калмыцкого научного центра РАН. 2021. 575 с.
4. Калмыцкие сказки о животных 2021 - Калмыцкие сказки о животных, бытовые, кумулятивные и небылицы // Научный архив Калмыцкого научного центра РАН. 2021. 736 с.
5. Шавалиев 2021 - Калмыцкий героический эпос «Джангар». Эпический репертуар Д. Шавалиева // Научный архив Калмыцкого научного центра РАН. 2021. 338 с.
6. Ээлян Овла 2021 - Калмыцкий героический эпос «Джангар». Эпический репертуар Ээлян Овла // Научный архив Калмыцкого научного центра РАН. 2021. 484 с.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алтайские героические сказания: Очи-Бала. Кан-Алтын. Новосибирск: Наука, СО РАН, 1997. 668 с.
2. Арутюнова Н.Д. От редактора // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. С. 3-4.
3. Белоусов С. С. Государственная переселенческая политика в Северном Прикаспии в XVIII - начале XX в. Элиста: КалмНЦ РАН, 2022. 368 с.
4. Березкин Ю.Е., Дувакин Е.Н. Тематическая классификация и распределение фольклорно-мифологических мотивов по ареалам. Аналитический каталог. URL: https://ruthenia.ru/folklore/berezkin/ (дата обращения: 15.06.2024).
5. Бурятско-русский словарь: в 2 т. / сост. Л.Д. Шагдаров, К.М. Черемисов. Т. 1: А-Н. Улан-Удэ: Республиканская типография, 2006. 635 с.
6. Виноградова Л.Н. Мифологический аспект славянской фольклорной традиции. М.: Индрик, 2016. 384 с.
7. Винокурова И.Ю. Мифология вепсов. Энциклопедия. Петрозаводск: Пе-трГУ, 2015. 524 с.
8. Галданова Г.Р. Доламаистские верования бурят. Новосибирск: Наука, СО РАН, 1987. 116 с.
9. Гладуш М.И., Климас И.С. Лексикографический портрет слова радуга // INCIPIO. 2021. № 16. С. 44-50.
10. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М.: Индрик, 1997. 912 с.
11. Жижян Э.-Б. Краткий русско-калмыцкий словарь. Элиста: [б. и.], 1995. 191 с.
12. Жуковская Н. Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М.: Наука, 1988. 198 с.
13. Зайцева Н.Г. Реализация лингвомифологических представлений вепсов в именованиях понятия «радуга» (лингвогеографический и этимологический аспекты) // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований. 2019. № 3. С. 32-41.
14. Калмыцкие богатырские сказки / вступит. ст. Б.Б. Манджиевой; под-гот. текстов, переложение калм. текстов, пер. Б.Б. Манджиевой, Т.А. Михалевой, Ц.Б. Селеевой; примеч., коммент., указатели, словарь Б.Б. Манджиевой, Ц.Б. Се-леевой; отв. ред. А.А. Бурыкин, В.Л. Кляус, В.В. Куканова, Г.Ц. Пюрбеев. М.: Первая Образцовая типография, Филиал «Чеховский Печатный Двор», 2017. 561 с.
15. Калмыцкие волшебные сказки / вступит. ст. Б.Б. Горяевой; сост., указатели Б.Б. Горяевой, Д.В. Убушиевой; перевод, примеч., коммент., словарь Б.Б. Горяевой, Т.А. Михалевой, Д.В. Убушиевой; отв. ред. А.А. Бурыкин, В.Л. Кляус, В.В. Куканова, Г.Ц. Пюрбеев. Элиста: КалмНЦ РАН, 2020. 584 с.
16. Калмыцкие пословицы и загадки / сост. Б. Букшаев, И. Мацаков. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1960. 295 с.
17. Куканова В.В., Мирзаева С.В. «Авторство» песен Багацохуровского цикла эпоса «Джангар»: к постановке проблемы // Новый филологический вестник. 2024. № 2 (69). С. 382-397.
18. Макарова Н.И. Мотив радуги в христианском искусстве // Идеи и идеалы. 2019. Т. 11. № 2. С. 410-419.
19. Калмыцкий героический эпос «Джангар»: Малодербетовский цикл / вступит. ст. Б.Б. Манджиевой; сверка текстов песен с оригиналом на «ясном письме» Б.Б. Горяевой, Б.Б. Манджиевой, Ц.Б. Селевой; пер. Т.А. Михалевой; примеч., ком-мент., словарь, указатели Б.Б. Манджиевой, Т.А. Михалевой; отв. ред. Г.Ц. Пюрбе-ев, С.Ю. Неклюдов, В.В. Куканова. М.: Первая Образцовая типография, Филиал «Чеховский Печатный Двор», 2020. 544 с.
20. Мифы, легенды, предания тувинцев / сост. Н.А. Алексеев, Д.С. Куулар, З.Б. Самдан, Ж.М. Юша. Новосибирск: Наука, 2010. 372 с.
21. Мифы, легенды и предания калмыков / подготовка текстов, пер., вступит. ст., примеч., комментарии, указатели, словарь, сверка калмыцких текстов Т.Г. Ба-санговой, Т.А. Михалевой; отв. ред. А.А. Бурыкин, Е.Н. Кузьмина, В.В. Куканова, Г.Ц. Пюрбеев. М.: Наука, Восточная литература, 2017. 365 с.
22. Омакаева Э.У. Колоративный образ этнической культуры: лингвоцвето-вая картина мира и базовая хроматическая лексика в монгольских языках (к постановке проблемы) // Единая Калмыкия в единой России: через века в будущее. материалы Международной научной конференции: в 2 т. Т. 2. Элиста: КИГИ РАН, 2009. С. 269-276.
23. Петросян А.Е. Ciacan «радуга» в армянском // Индоевропейское языкознание и классическая филология. 2018. № 22-2. С. 1013-1020.
24. Полякова Н.В. Этнокультурная специфика категоризации небесной сферы в языковой картине мира селькупского этноса // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2013. № 10 (138). С. 114-118.
25. Ракин А.Н. Обозначения атмосферных явлений в составе метеорологической лексики пермских языков // Труды Карельского научного центра РАН. 2015. № 8. С. 56-61.
26. Семь звезд. Калмыцкие легенды и предания / сост. Д.Э. Басаев. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 2004. 415 с.
27. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Пратюркский язык-основа. Картина мира пратюркского этноса по данным языка / отв. ред. Э.Р. Тенишев, А.В. Дыбо. М.: Наука, 2006. 908 с.
28. Славянские древности. Этнолингвистический словарь: в 5 т. Т. 4. П (Переправа через воду) - С (Сито). М.: Международные отношения, 2009. 656 с.
29. Содномпилова М.М. Атмосферные явления в концептуальной и языковой версиях картины мира монгольских народов // В мире традиционной культуры бурят. Вып. 2. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2007. С. 152-201.
30. Содномпилова М.М. Мир в традиционном мировоззрении и практической деятельности монгольских народов. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2009. 366 с.
31. Сподина В.И. Символическая роль телесной «инаковости» в угорско-са-модийской картине мира // Вестник угроведения. 2016. № 4 (27). С. 126-134.
32. Тодаева Б.Х. Словарь языка ойратов Синьцзяна (по версиям песен «Джангар» и полевым записям автора). Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 2001. 497 с.
33. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир / отв. ред. И.Н. Гемуев. Новосибирск: Наука, 1988. 225 с.
34. Ramstedt G.J. Kambkisches ШцйегЬисЬ. Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seu-ra, 1935. 560 s.
35. Räsänen M. Versuch eines etymologischen Wцrterbuchs der TMksprachen. Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seura, 1969. 533 s.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Gladush M.I., Klimas I.S. Leksikograficheskiy portret slova raduga [The Word 'Rainbow': A Lexicographic Portrait]. INCIPIO, 2021, no. 16, pp. 44-50. (In Russian).
2. Kukanova V.V., Mirzaeva S.V. "Avtorstvo" pesen Bagatsokhurovskogo tsikla eposa "Dzhangar": k postanovke problemy [On the Issue of Authorship of Songs Belonging to Baga Tsokhor Cycle of the Jangar Epic]. Novyy fihhgicheskiy vestnik, 2024, no. 2 (69), pp. 382-397. (In Russian).
3. Makarova N.I. Motiv radugi v khristianskom iskusstve [The Rainbow Motif in Christian Art]. Idei i ideally, 2019, vol. 11, no. 2, pt. 2, pp. 410-419. (In Russian).
4. Petrosyan A.E. Ciacan "raduga" v armyanskom [Armenian Ciacan "Rainbow"]. Indoyevropeyskoye yazykoznaniye i klassicheskaya filologiya, 2018, no. 22-2, pp. 10131020. (In Russian).
5. Polyakova N.V. Etnokul'turnaya spetsifika kategorizatsii nebesnoy sfery v ya-zykovoy kartine mira sel'kupskogo etnosa [Ethnocultural Features of Sky Categorization in the Worldview of the Selkups]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo pedagogich-eskogo universiteta, 2013, no. 10 (138), pp. 114-118. (In Russian).
6. Rakin A.N. Oboznacheniya atmosfernykh yavleniy v sostave meteorologich-eskoy leksiki permskikh yazykov [Designations of the Atmospheric Phenomena in the Structure of Meteorological Vocabulary of the Permian Languages]. Trudy Karel'skogo nauchnogo tsentra RAN, 2015, no. 8, pp. 56-61. (In Russian).
7. Spodina V.I. Simvolicheskaya rol' telesnoy "inakovosti" v ugorsko-samodiyskoy kartine mira [The Symbolic Role of the Bodily "Otherness" in the Ugric-Samoyedic Picture of the World]. Vestnik Ugrovedeniya, 2016, no. 4 (27), pp. 126-134. (In Russian).
8. Zaytseva N.G. Realizatsiya lingvomifologicheskikh predstavleniy vepsov v imenovaniyakh ponyatiya "raduga" (lingvogeograficheskiy i etimologicheskiy aspek-ty) [Implementation of Linguymythological Representations of Veps in the Names of the Concept "Rainbow" (Linguo-Geographical and Etymological Aspects)]. Tomskiy zhurnal lingvisticheskikh i antropologicheskikh issledovaniy, 2019, no. 3, pp. 32-41. (In Russian).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
9. Arutyunova N.D. Ot redaktora [Editorial]. Logicheskiy analizyazyka. Kul'turnye kontsepty [Logical Analysis of Language: Cultural Concepts]. Moscow, Nauka Publ., 1991, pp. 3-4. (In Russian).
10. Omakaeva E.U. Kolorativnyy obraz etnicheskoy kul'tury: lingvotsvetovaya kartina mira i bazovaya khromaticheskaya leksika v mongol'skikh yazykakh (k posta-novke problemy) [Color Image of Ethnic Culture: Linguotextual View of the World and Basic Color Terms in Mongolic Languages (Approaching the Issue)]. Edinaya Kalmykiya v edinoy Rossii: cherez veka v budushcheye [United Kalmykia in United Russia: Through Centuries into the Future]. Conference proceedings: in 2 vols. Vol. 2, Elista, Kalmyk Humanities Research Institute Publ., 2009, pp. 269-276. (In Russian).
11. Sodnompilova M.M. Atmosfernye yavleniya v kontseptual'noy i yazykovoy versiyakh kartiny mira mongol'skikh narodov [Atmospheric Phenomena in Conceptual and Linguistic Worldviews of Mongols]. V mire traditsionnoy kul'tury Buryat [In the World of Buryat Traditional Culture]. Vol. 2. Ulan-Ude, Buryat Scientific Center Publ., 2007, pp. 152-201. (In Russian).
(Monographs)
12. Belousov S.S. Gosudarstvennaya pereselencheskaya politika v Severnom Pri-kaspii v XVIII - nachale XX v. [Government Resettlement Policy in the Northern
Caspian, 18th to Early 20th Centuries], Elista, Kalmyk Scientific Center Publ., 2022, 368 p. (In Russian).
13. Galdanova G.R. Dolamaistskiye verovaniya buryat [Pre-Lamaist Beliefs of Buryats], Novosibirsk, Nauka Publ., 1987, 116 p. (In Russian).
14. Gemuyev I.N. (ed.). Traditsionnoye mirovozzreniye tyurkov Yuzhnoy Sibiri. Prostranstvo i vremya. Veshchnyy mir [Traditional Worldviews of South Siberian Turks: Space and Time, World of Things]. Novosibirsk, Nauka Publ, 1988, 225 p. (In Russian).
15. Gura A.V. Simvolika zhivotnykh v slavyanskoy narodnoy traditsii [Symbolism of Animals in the Folk Slavic Tradition]. Moscow, Indrik Publ., 1997, 912 p. (In Russian).
16. Sodnompilova M.M. Mir v traditsionnom mirovozzrenii i prakticheskoy deya-tel'nosti mongol'skikh. narodov [The World in Traditional Worldviews and Practical Activities of Mongols]. Ulan-Ude, Buryat Scientific Center Publ., 2009, 366 p. (In Russian).
17. Tenishev E.R., Dybo A.V. (eds.). Sravnitel'no-istoricheskaya grammatika tyurk-skikh yazykov. Pratyurkskiy yazyk-osnova. Kartina mira pratyurkskogo etnosa po dannym yazyka [Comparative Historical Grammar of the Turkic Languages. The Proto-Turkic Basis-language. The Picture of the World of the Proto-Turkic Ethnic Group According to the Language]. Moscow, Nauka Publ., 2006. 908 p. (In Russian).
18. Vinogradova L.N. Mifologicheskiy aspekt slavyanskoy fol'klornoy traditsii [Slavic Folklore Tradition: A Mythological Aspect]. Moscow, Indrik Publ., 2016, 384 p. (In Russian).
19. Vinokurova I.Yu. Mifologiya vepsov. Entsiklopediya [Mythology of the Veps. Encyclopedia]. Petrozavodsk, Petrozavodsk State University Publ., 2015. 524 p. (In Russian).
20. Zhukovskaya N.L. Kategorii i simvolika traditsionnoy kul'tury mongolov [Traditional Mongolian Culture: Categories and Symbols]. Moscow, Nauka Publ., 1988, 198 p. (In Russian).
(Electronic Resources)
21. Berezkin Yu.E., Duvakin E.N. Tematicheskaya klassifikatsiya i raspredeleniye fol'klor-no-mifologicheskikh motivov po arealam. Analiticheskiy katalog [Thematic Classification and Distribution of Folklore and Mythological Motifs by Area. Analytical Catalog]. Available at: https://ruthenia.ru/folklore/berezkin/ (accessed 15.06.2024).
Куканова Виктория Васильевна,
Калмыцкий научный центр РАН.
Кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник отдела письменных памятников и языкознания.
Научные интересы: поэтика, калмыцкий фольклор, картина мира. ORCID ID: 0000-0002-7696-4151
E-mail: vika.kukanova@gmail.com
Viktoria V. Kukanova,
Kalmyk Scientific Center of the RAS.
Candidate of Philology, Leading Research Associate, Department of Written Monuments and Linguistics.
Research interests: poetics, Kalmyk folklore, Kalmyk poetry, worldview. ORCID ID: 0000-0002-7696-4151
E-mail: vika.kukanova@gmail.com
