CC BY
68
ф
связанном с политической нестабильностью, экономическими и финансовыми трудностями, гражданским противостоянием, этническими конфликтами.
Реализация стратегии России в ближнем зарубежье предполагала укрепление экономических связей. Идея экономической интеграции в рамках СНГ была воплощена в Договоре о создании экономического союза, подписанном в Москве в сентябре 1993 г. Однако уже к концу 1990-х гг. стало совершенно очевидно, что попытка российского руководства создать единое экономическое пространство СНГ провалилась. Государства СНГ отдалялись не только от России, но и друг от друга. Общий объем товарооборота внутри СНГ за девять лет упал в 2,3 раза. Доля взаимного экспорта стран СНГ в общем объеме их экспорта сократилась в 3,5 раза. Удельный вес взаимного экспорта в совокупном ВВП стран СНГ снизился в 4,7 раза [5]. Эти цифры свидетельствуют о переориентации экспортных товаропотоков на партнеров в дальнем зарубежье и о снижении степени открытости государств СНГ по отношению друг к другу.
Экономическая интеграция в рамках СНГ в принципе не могла решить проблему интеграции России в мировое хозяйство, потому что партнеры по Содружеству были гораздо меньше включены в мирохозяйственные связи, чем сама Россия [6]. Более того, успех экономических реформ в России, являющийся необходимым условием ее включения в мировую экономику, как это ни парадоксально, явился бы серьезным препятствием для интеграции в рамках СНГ, поскольку он мог еще больше увеличить разрыв между Россией и другими странами Содружества.
Провалы интеграционной политики России, ставшие очевидными в середине 1990-х гг., заставили российское руководство пересмотреть свою прежнюю стратегию в отношении СНГ. Публично сохраняя приверженность целям интеграции на постсоветском пространстве, руководство страны сделало упор на развитие двусторонних отношений со странами СНГ. Это был правильный, хотя и запоздалый поворот во внешней политике России.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Стратегический курс России с государствами -участниками Содружества Независимых Государств // Дипломатический вестник. - 1995. -№ 10.
2. Загорский А. Военное сотрудничество стран СНГ // Экспорт обычных вооружений. - 1997. - № 8-9.
3. Распоряжение Президента Российской Федерации «Об обеспечении единой внешнеполитической линии Российской Федерации в международных отношениях» // Российские вести. -1992. - 19 нояб.
4. Бондарев Ю.С. Ретроспектива и перспектива // Содружество-НГ. - 1999. - № 3.
5. Шишков Ю. Россия и СНГ: неудавшийся брак по расчету. Внешняя политика России: 1991-1999. Часть I // Pro et Contra. - 2001. - Т. 6. - № 1-2.
6. Борко ЮА. Какая интеграция нужна России? // Россия и Европа: курс или дрейф? - М., 2002.
РАДИКАЛЬНЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОТЕСТ В СРЕДЕ СОВЕТСКОЙ МОЛОДЕЖИ: СПЕЦИФИКА ЭПОХИ «ОТТЕПЕЛИ»
THE RADICAL POLITICAL PROTEST AMONG THE SOVIET YOUTH: SPECIFIC FEATURES OF THE «THAW» ERA
М.Л. Догадаева
В статье рассмотрена проблема эволюции про-тестных форм политической активности молодежи СССР в условиях демонтажа сталинской системы политических репрессий.
Ключевые слова: альтернативные движения, антисоветские движения, политический протест, оппозиция, «оттепель».
Dogadaeva M.L.
The article deals with the evolution of political protest forms among the Soviet youth in the conditions of dismantling the Stalin system of political repression.
Keywords: alternative movements, anti-Soviet movements, political protest, opposition, "Thaw".
Вопрос о времени возникновения в послевоенном СССР политического молодежного подполья принадлежит к числу открытых. Тем не менее, несмотря на выявленные факты появления подобных групп
с середины - второй половины 1940-х гг., в исторической литературе речь, как правило, ведется все же о конце 1940-х - начале 1950-х гг., когда радикальные политические настроения в молодежной среде стали проявляться
#
все более массово. В еще большей степени применительно к данному времени речь следует вести об одиночках, на свой страх и риск вступавших на путь диссидентства. Увеличение их числа стимулировали такие события, как смерть И. Сталина и первые политические инновации 1953 г.
Так, в 1954 г. был осужден один из таких «протестантов» - студент-медик, построивший собственными руками гектограф и печатавший на нем листовки с последующей рассылкой их по адресам, наудачу извлеченным из телефонного справочника [1]. В принципе, схожей оказалась трагическая и одновременно комическая история, которая произошла с восемнадцатилетним Б. Ратновским, отправленным в лагерь за участие в «антисоветском обществе», состоявшем из него и двенадцати осведомителей, специально приставленных следствием провоцировать его на написание статей о тяжелом положении колхозников [2].
В принципе, для репрессий в то время было достаточно и гораздо меньшего. Бывший генерал КГБ В.Д. Бобков, характеризуя конец сталинского правления, писал: «Нередко возникали дела в отношении граждан, допускавших антисоветские высказывания, позволявших критику вождя или политики правительства» [3].
Что касается молодежи, то отсутствие какого-либо опыта нелегальной работы и конспирации делало появлявшихся «протестантов» и подпольщиков, подражавших народовольцам и ранним большевикам, легкой добычей идеально отлаженного сыска и надзора. Поскольку органы государственной безопасности уделяли студенчеству и учащейся молодежи самое пристальное внимание, подозревая их в склонности к заговорам, направленным на подрыв советского строя, организационно оформленной оппозиции уцелеть в такой обстановке не представлялось возможным. Входившая в те годы в «Союз борьбы за дело революции» А. Туманова была убеждена, что секретные сотрудники, осведомители регулярно информировали органы государственной безопасности о численности и настроениях инакомыслящей молодежи [4].
И все же смерть И. Сталина повлекла за собой серьезные перемены во внутриполитическом курсе советского правительства. Уход этой обладавшей исключительной харизмой личности позволил начать давно назревшую корректировку методов управления страной. В ходе реформ произошло упразднение наиболее одиозных запретительных норм и правил, стимулировавшее самодеятельную общественно-политическую активность, прочно вписавшуюся в сложный, противоречивый и неоднозначный комплекс процессов, получивший с легкой руки И. Эренбурга название «оттепели».
Идеологические шоры, заданные политическими установками прошлых лет, уже ни в коей мере не устраивали молодежь. В первую очередь это обнаружилось в 1954 г. - во время нашумевших волнений в Ленинградском политехническом институте и Московском университете. В ходе данных событий студенты выдвинули требования ликвидировать партийно-политический
надзор за обучением и наукой, объективно освещать в рамках учебных программ вопросы культуры, науки, экономического и общественно-политического развития стран, не входящих в социалистический лагерь, фактически отторгнув основы существующей системы образования. В еще большей степени влияние на политическую активность молодежи оказало разоблачение культа личности И. Сталина. В условиях растущего свободомыслия скептически-пренебрежительное отношение к «незыблемым» канонам быстро прогрессировало, доходя до полного их отрицания. Так, в августе 1956 г. на философском факультете МГУ студенты публично постулировали: диамат - не мировая философия, а истмат - вообще не философская наука. Спустя три года после смерти Сталина это можно было сказать во всеуслышание, без угрозы немедленного ареста и неизбежного заключения в лагерь [5].
В целом молодежь все более критично анализировала окружающую жизнь, буквально ежедневно ставившую ее перед нравственным и политическим выбором.
Так, к примеру, свой вклад в формирование у молодежи способности мыслить критически внесла целинная эпопея. Неподдельный, искренний энтузиазм молодых целинников сталкивался на местах с уродливыми сторонами социалистического хозяйствования. Воспринимаемые старшим поколением как само собой разумеющееся, юношеству они бросались в глаза и заставляли задуматься. В частности, патриотическое возмущение вызывали бесхозяйственность, следствием которой были большие потери зерна, бюрократизм и волокита. Не случайно ленинградская группа «Колокол» (1960-е гг.) в листовках, распространенных в эшелоне студентов, едущих осваивать новые земли, предлагала им «хорошо наблюдать за всем, что они встретят на целине и подумать о причине хозяйственного беспорядка» [6].
В обстановке стихийного нарастания явлений «оттепели» начали появляться первые постсталинские подпольные политические организации молодежи. Одна из них под названием «Свобода» сложилась в 1955 г. в Курске. Группа изготавливала и распространяла листовки с резкой критикой советской действительности [1].
Кривая политической активности резко взмыла вверх после XX съезда партии. Работников отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ, побывавших в ряде учебных заведений и молодежных общежитиях, засыпали вопросами: «Почему мало пишут о Сталине?», «Какие ошибки содержатся в "Кратком курсе"?», «Какой вред наносил культ личности?», «Почему не нашлось человека, таких членов ЦК, которые бы поправили И.В. Сталина?», «Почему ему обо всем этом, о чем говорят сейчас, не сказали на XIX съезде партии?» [7].
Выход части молодежи на уровень политического диссидентства ускорили польско-венгерские события осени 1956 г. Польская «оттепель» оказала экстатическое воздействие на советскую молодежь. По рукам ходили привезенные польскими студентами материалы VII пленума ПОРП. Еще больший интерес вызывали события в Вен-
ф
грии. Так, в Ленинградском университете лекции и семинары были фактически сорваны. Студенты буквально осаждали преподавателей вопросами о происходящем в странах народной демократии. Отмечались попытки агитации студентами рабочих через беседы с ними о происходящем в Венгрии и проведение акций протеста. Так, 7 ноября 1956 г. работники КГБ задержали студентов Ленинградского университета. Забравшись на ступени здания бывшей биржи, они скандировали: «Да здравствует свободная Венгрия!», «Свободу Латвии!», «Да здравствует свободная Россия!», «Долой Хрущева!» По свидетельству очевидцев, нарушителей спокойствия принимали вполне сочувственно. В Ярославле, также во время ноябрьской демонстрации, ученик 10-го класса Лазарянц развернул с помощью товарищей плакат «Требуем вывода советских войск из Венгрии» [8].
В сложившейся ситуации в партийной прессе, в материалах партийных и комсомольских форумов (XXIV съезд ВЛКСМ; февральский (1959 г.) пленум ЦК ВЛКСМ) неоднократно выражалась обеспокоенность «серьезными недостатками в работе по изучению молодежью марксистско-
ленинской теории». Но от подобных обсуждений и «проработок» положение не улучшалось.
Впрочем, нелегальные молодежные группы второй половины 1950-х гг., хотя в большинстве своем успевали «выйти в свет», существовали недолго. Этому способствовала как активность КГБ, так и внутренние разногласия в нестойких молодежных организациях. В итоге, в начале 1960-х гг. им на смену пришли более умеренные группы (в частности, анархо-синдикалисты).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Пименов Р.И. Один политический процесс // Память. - Париж, 1979. - Вып. 2.
2. Амальрик А. Записки диссидента. - М., 1991.
3. Бобков ВД. КГБ и Власть. - М., 1995.
4. Туманова А. Шаг влево, шаг вправо. - М., 1995.
5. Молодежь Советского Союза. - Мюнхен, 1959.
6. Песков Н. Дело «Колокола» // Память. - М., 1976.
7. РГАСПИ. Ф.М-1. - Оп.32. - Д. 810.
8. РГАНИ. Ф. 5. - Оп. 30. - Д. 141.
ПОИСК НОВЫХ ОРИЕНТИРОВ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО КУРСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА РУБЕЖЕ XX-XXI вв.
SEARCH OF NEW REFERENCE POINTS OF THE FOREIGN POLICY OF THE RUSSIAN FEDERATION ON THE TURN OF THE 21st CENTURY
К.В. Шурукова
Shurukova K.V.
В статье рассмотрены проблемы разработки и реа- The article examines development and implementation лизации внешней политики Российской Федерации of the Russian Federation foreign policy in the 1990's. в 1990-е гг.
Ключевые слова: российская внешняя политика, Keywords: Russian foreign policy, foreign policy doc-внешнеполитическая доктрина, глобализация, на- trine, globalization, national safety. циональная безопасность.
Глобальные изменения в мировой геополитике, появление новых вызовов безопасности России требуют от руководства Российской Федерации выработки продуманной, опирающейся на исторический опыт стратегии внешнеполитического развития. Распад Советского Союза, ознаменовавший крах бипо-лярности, коренным образом изменил международные отношения во всем мире. Выход на международную арену России как нового независимого государства со всей остротой поставил перед российским руководством проблему определения ее дальнейшей судьбы, поиска наиболее эффективной модели политического и социально-экономического развития, национальной
идентичности, четкой внешнеполитической стратегии, основанной на ясном понимании долгосрочных национальных интересов и адекватной оценке собственных возможностей для их обеспечения [1].
Устранение угрозы глобального конфликта и идеологических противоречий между постсоветской Россией и странами Запада создало в 1990-е гг. благоприятные внешние предпосылки для системных преобразований в стране. На начальном этапе реформ интересам России отвечало решение многих проблем, оставшихся в наследство от «холодной войны». В практической плоскости это означало, что российское руководство было заинтересовано в создании новой системы безопасности, которая не
#
