CC BY
111
УДК 316 ББК 60.5
РАДИКАЛЬНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕСТРУКТИВНОСТИ
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ МАКЕЕВ,
доктор политических наук, профессор E-mail: v.belskiy@bk.ru
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются исторические условия формирования, объективное содержание и деструктивные характеристики радикального национализма как политического феномена. Особое внимание обращается на способ соединения этнического и политического в общественной жизни, порождающего разрушительную агрессивность в сфере межнациональных отношений, выявляются причины «конфликта идентичностей», лежащего в основе деструктивных проявлений радикального национализма.
Ключевые слова: национализм, политическая деструктивность, политизированная этничность, национальное государство, этноцид.
Annotation. Examines the historical conditions of formation, objective content and destructive characteristics of radical nationalism as a political phenomenon. Particular attention is drawn to a method of ethnic and political connection in public life, generating destructive aggression in the sphere of international relations, identifies the causes of a «clash of identities» that underlie the destructive manifestations of radical nationalism.
Keywords: nationalism, political destructiveness, politicized ethnicity, nation-state, ethnocide.
Одним из новых и актуальных направлений политологических исследований является анализ проблем политической деструктивности. В настоящее время понятие деструктивности широко используется в общественном лексиконе, однако ясного представления об этом феномене политической жизни до настоящего времени не выработано. Особым сюжетом здесь является рассмотрение радикального национализм под углом зрения политической деструктивности.
Впервые деструктивность как проявление разрушительной агрессии была рассмотрена немецким ученым Э. Фроммом в работе «Анатомия человеческой деструктивности» (1973 г.) в контексте психоаналитического исследования. На основе проведенного анализа он пришел к выводу, что деструктивность в человеческой жизни проявляет себя как «страсть к абсолютному господству над другим живым существом и желание разрушать», выражающаяся в «злокачественной», т.е. «необоронительной агрессии». Жажда разрушения, по мнению Э. Фромма, в значительной мере зависит от конкретных социальных условий; в них же кроется и возможность преодоления подобных агрессивных импульсов в человеке, для чего в обществе должна быть достигнута подлинная свобода, что требует, в свою очередь, искоренения любых форм угнетения [1].
Таким образом, деструктивность (разрушительная агрессия) включает в себя социальные характеристики и выступает в виде социально-политического феномена. Как показывает общественная практика, она
присуща ряду политических явлений и процессов, порождающих угрозы национальной безопасности. К деструктивным относится, на наш взгляд, и определенный класс этнополитических явлений разрушительного свойства в сфере межнациональных отношений. Остановимся на рассмотрении их объективного содержания.
Деструктивность как этнополитический феномен находит свое выражение в этносепаратизме, межнациональных конфликтах, а также в политике этноцида. Современная политическая практика, а также и немалый исторический опыт показывают, что этническая деструктивность несет в себе существенный разрушительный заряд и выступает мощным источником политической мобилизации. Замечено, что в процесс межэтнических столкновений и конфликтов втягиваются большие массы людей, в них гибнут сотни тысяч и миллионы граждан различной национальности. Политика тотального уничтожения целых народов, как известно, осуществлялась руководством Германии в ходе Второй мировой войны, 70-летие окончания которой отмечается в этом году.
Следует отметить, что сама по себе этничность по отношению к деструктивности вполне нейтральна. Точно также, понятие «национализм», будучи весьма многозначным, в принципе не несет в себе негативной нагрузки. Достаточно сказать, что в западных трудах по политологии, в частности, в известном учебнике Эндрю Хэйвуда, национализм определяется как «совокупность традиций, сходных лишь в том, что все они,
каждая по своему, признают первостепенное политическое значение нации» [2]. Изначальный смысл национализма заключается в совпадении политического и этнического. Так, Эрнест Геллнер утверждает: «Национализм - это, прежде всего политический принцип, суть которого состоит в том, что политическая и национальная единица должны совпадать» [3]. Как можно заметить, общим в приведенных оценках является связь, соединение этнического и политического. Конкретные формы и виды проявления национализма (в том числе в его деструктивном варианте) в реальной жизни, очевидно, находятся в зависимости от условий и характера конкретного «соединения» этноса и политики.
В общем и целом, радикальный национализм связан с избыточно политизированной этничностью, которая складывается на фазе вхождения этносов в политику, т.е. в период формирования национальных государств [4] на фоне глубоких социально-экономических и культурных преобразований. В этот период этносы выходят за пределы замкнутых локальных аграрных сообществ и попадают в незнакомый, огромный и универсальный мир индустриального общества. Тогда, в эпоху Нового времени, и появляется национализм как феномен, олицетворяющий собой поиск конкретных политических форм защиты этнической (национальной) культуры, государственного статуса своего народа на иерархической лестнице наций, где прежняя ступень кажется всем недостаточной.
Процесс «нациестроительства», таким образом, начинается тогда, когда осуществляется переход от традиционного (аграрного) к современному (индустриальному) обществу. В культуре, являющейся базовым признаком этничности, происходит смена эндосоциализации внутри локальных сообществ экзо-социализацией, возможной теперь лишь в рамках государственного политического организма. В результате этого формируется насущная потребность этносов в новом политическом порядке в рамках единой культуры. Если раньше все общественные движения и конфликты проявлялись в религиозной форме, а церковь могла играть роль «теневого государства», то теперь они приняли секулярный, политический характер. Национализм находит свое воплощение в национальном государстве.
В этом контексте становится очевидным, что радикальный национализм как проявление политической деструктивности достаточно часто воспроизводится в реальной политической практике, поскольку постоянно происходит несовпадение формирующихся политических единиц (государственных образований) с этническими (национальными) единицами Национализм, стремящийся соединить культуру и государство, обеспечить свою культуру собственной политической организацией в виде национального государства, неизбежно сталкивается с объективными препятствиями. Так, сегодня в мире имеется 194 государства - членов ООН, а также ряд непризнанных (или частично признанных)
государств, в то время какна земле насчитывают около 8000 языков (не считая диалектов), а, как известно, языкявляется важнейшим признаком этничности ина-циональной культуры. Поэтому национализм, не способный реализовать принцип единства (совпадения) этнической культуры и государства, принимает крайние, деструктивные формы и выливается в агрессию.
Перефразируя Э. Геллнера, можно сказать, что радикальный национализм стоит на том, что нации и государства предназначены друг для друга, что одно без другого неполно, и что их несоответствие оборачивается трагедией. Нарушение принципа совпадения нации и государства порождает в этносе протестные настроения, поскольку глубоко оскорбляет националистическое чувство. Радикальный национализм требует этнически однородного государства, однако территориальная политическая единица может стать «этнически однородной» только в том случае, если будут истреблены, изгнаны или ассимилированы все «инородцы». Поэтому особый разрушительный потенциал содержит в себе концепция «этнонации», ориентирующая политику на деструктивные действия. Значительно менее конфликтными в сфере «нациестроитель-ства» являются требования «одна нация - несколько государств», «одно государство - несколько наций» или идеал «гражданской нации».
Что касается Российского государства, то оно существовало и развивалось в форме «надэтнической империи», в которой национальные (этнические) различия не имели решающего значения для гражданства людей. И сегодня Российская Федерация представляет собой надэтническое государство, исходный принцип построения которого дает возможность минимизировать межнациональные противоречия и конфликты, что чрезвычайно важно для страны, отличающейся «миксацией и территориальной чрезполосицей этносов» на фоне присущего ей цивилизационного многообразия [5].
Возвращаясь к проблеме политической деструк-тивности, следует отметить, что разрушительная агрессия проявляется тогда, когдав условиях формирования национальных государств в сфере межнациональных отношений складывается особый конфликт - «конфликт идентичностей». Этот конфликт является результатом межкультурных контактов, сопряженных с радикальными социальными сдвигами, расшатывающими прежние нормативно-ценностные системы и отношения, лежащие в основании жизнедеятельности этносов. Он накладывается на бурный процесс маргинализации этносов, выброшенных в ходе общественных преобразований за пределы своих локальных социокультурных миров. Таким образом, массы этнических маргиналов попадают в ситуацию конфликта идентичностей, что в совокупности порождает у них состояние отчуждения от привычных условий существования в рамках локальной этнической культуры, склонность к девиантному поведению, радикализму и разрушительной агрессивности. В таком состоянии этносы проявляют необычайновысокую восприим-
чивость к политической мобилизации, которую используют в своих целях националистические партии, организации и их лидеры, нацеленные на создание эт-нократических политических режимов.
Сложившийся у этносов потенциал деструктив-ности актуализируется и окончательно перерастает в радикальный национализм тогда, когда «нациестрои-тельство» приобретает особенно конфликтные формы. Гипертрофированный этнос, наполненный импульсом нетерпимости, завершает свою эволюцию. Национализм в борьбе за свою государственность переходит границы политической легитимности, приобретая насильственные формы и агрессивный, разрушительный характер.
В реальной общественной практике политическая деструктивность радикального национализма находит свое выражение в этнократизме, политике, направленной на ассимиляцию этнических меньшинств, этноци-де, межнациональных (межэтнических) конфликтах и межгосударственных войнах на расовой, националистической почве. Он порождает сепаратистские тенденции, объективно нацелен на сецессию и рост межэтнических противоречий.
В рамках настоящей статьи, главный смысл которой состоит в анализе деструктивных характеристик радикального национализма как явления политической жизни, не были затронуты многие политологические аспекты темы радикального национализма. Среди них - формы национализма, способы его политической организации, виды политических объединений националистического толка, идеология радикального национализма, его политико-психологическое наполнение, конкретные формы и методы политической деятельности и некоторые другие. Все эти вопросы составляют отдельные направления исследований в области изучения проблем политической деструктив-ности применительно к национализму.
К сказанному можно добавить, что в современной политической теории выделяют такие разновидности национализма, как либеральный, консервативный, антиколониальный и экспансионистский, из которых лишь последний(национализм экспансионистского толка) признается «агрессивным» и «воинственным» [6], т.е. деструктивным по своей сущности. Такой взгляд основывается на тезисе об изначальной нейтральности и полиморфности национализма и о его идеологической «всеядности».
Что касается идеологической базы деструктивных партий, движений и групп, то она, по мнению ряда авторов, представлена национал-социалистическими, леворадикальными, исламистскими религиозными и даже либеральными идейными взглядами. При кажущемся внешнем разнообразии всех их объединяет нечто общее - наличие мессианского идеала, претендующего на абсолютную монополию. Этот идеал может быть предельно консервативен или, наоборот, крайне радикален, но его претворение в жизнь побуждает к агрессии, ломке сложившегося социально-политиче-
ского устройства, изменению самого человека. Другими словами, для политической идеологии подавляющего большинства деструктивных организаций и течений присущи духовно-идеологический тоталитаризм и претензия на абсолютное господство.
В деятельности деструктивных организаций используется целый набор литических средств и технологий. Среди них назовем организацию государственных переворотов путем инициирования внутриэлитной борьбы по этническому признаку, террористическую деятельность, направленную на дестабилизацию политического процесса, организацию заговоров, ма-нипулятивное идеологическое воздействие на граждан с применением современных информационных технологий, формирование и использование «агентов влияния». Политическая психология приверженцев радикального национализма, по оценке французского националиста Шарля Морра, отмечена печатью фанатичной приверженности идее абсолютной первичности и величия нации, этнической замкнутости и характеризуется истеричностью тоталитарного мышления.
В конечном счете, радикальный национализм затрагивает сферу властных отношений и, прежде всего, государственное устройство. Деструктивная деятельность в межнациональной сфере направлена на разжигание внутренних этнических конфликтов в обществе, нарушение сложившегося сотрудничества между суверенными государствами и, при определенных условиях, способна нанести ущерб системе международных отношений. Этнополитическая деструктивность, таким образом, несет в себе реальные вызовы, риски и угрозы национальной безопасности.
Литература
1. См.: Фромм Э. Анатомия человеческой деструк-тивности / Э. Фромм / Пер. с нем. Э. Телятниковой. М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. С. 5; 9; 16; 26.
2. Хэйвуд Эндрю. Политология: Учебник для студентов вузов / Пер. с. англ. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. С. 138.
3 . Геллнер Э. Нации и национализм. М.: 1991. С. 24.
4. См.: Рыбаков С.Е. Философия этноса М.: ИПК Госслужбы, 2001. С. 295.
5. См.: Рыбаков С.Е. Там же. С. 14.
6. См.: Хейвуд Э. Там же. С. 138; 144.
References
1. See: Fromm E. the Anatomy of human destructive-ness / E. Fromm / TRANS. with it. E. Telyatnikov. M.: OOO «Publishing house AST», 2004. P. 5; 9; 16; 26.
2. Haywood Andrew. Political science: Textbook for University students / TRANS. from eng. M.: UNITI-DA-NA, 2005. P. 138.
3 . Gellner E. Nations and nationalism. M.: 1991. P. 24.
4. See: Rybakov S.E. Philosophy of the ethnic group M: the Institute of public administration, 2001. P. 295.
5. See: Rybakov S.E. ibid. P. 14.
6. See: HeywoodE. ibid. P. 138; 144.
