CC BY
49Баксанский О.Е.
д.филос.н., профессор, в.н.с. ФИАН
obucks@mail.ru
РАДИКАЛЬНЫЙ КОНСТРУКТИВИЗМ И ЗНАНИЕ
Ключевые слова: парадигма, методология, образование, естествознание, радикальный конструктивизм.
Keywords: paradigm, methodology, education, паШт1 science, radical constructivism.
В наиболее общем виде парадигма радикального конструктивизма может быть описана следующими словами Глазерсфельда: «(а) знание не обретается пассивным образом, оно активно конструируется познающим субъектом; (b) функция познания носит адаптивный характер и служит для организации опытного мира, а не для открытия онтологической реальности»1.
Принципиальное отличие радикального конструктивизма от других конструктивистских подходов состоит в его категорическом отказе от всех форм традиционной эпистемологии, допускающих соответствие (любой степени) знания человека объективной реальности. Глазерсфельд утверждает, что знание принципиально не может соответствовать никакому реальному миру или отражать его, поскольку единственный доступный человеку «реальный мир» представляет собой ту конструкцию, которую человек порождает в процессе познания. Соответственно, в рамках данного подхода выражения «конструирование знания» и «конструирование реальности» полностью синонимичны.
1. Коммуникативный конструктивизм П. Ватцлавика. П. Ватцлавик, психотерапевт по специальности, много лет работал под руководством выдающегося англо-американского философа, антрополога и психолога Г. Бэйтсона в институте психических исследований в Пало Альто, эпистемологические представления которого сводились к тому, что люди сами создают воспринимаемый мир, поскольку подвергают селекции воспринимаемую реальность, дабы привести ее в соответствие со своими представлениями о мире.
П. Ватцлавик следующим образом описывает коммуникативную реальность - реальность человеческого или животного общения:
• То, что мы называем реальностью, есть продукт общечеловеческого общения.
• Реальность принципиально множественна, существуют различные ее версии, варианты и коварианты.
• Множественная реальность не является отражением или репрезентаций какой-либо объективной реальности.
Коммуникация - сложный системный процесс, состоящий в обмене информацией в циклах с обратной связью.
Характерной особенностью человека является использование двух взаимодополнительных языков коммуникации -цифрового (вербального) и аналогового (невербального); при этом часто возникает проблема рассогласования сообщений, транслируемых разными способами.
Исходя из представленной выше версии коммуникативной реальности, П. Ватцлавик понимает и природу человеческих конфликтов, выделяя следующие два фактора потенциальной конфликтности:
1. Смешение в процессе общения собственно «реальности» и «представления о реальности». Каждая из сторон коммуникации обычно считает, что именно ее картина реальности верная, соответствующая объективной действительности, противная же сторона просто заблуждается. Поэтому вместо того, чтобы найти устраивающее обе стороны общее представление о мире, обе стороны апеллируют к «правильному» представлению. Таким образом, понятие объективной действительности - референтной «нормы» в подобных ситуациях усиливает разногласия сторон. Аналогично, в ситуации психологических проблем человек часто страдает не столько от самой «действительности», столько от ее картины, которая отождествляется им с действительностью.
2. Смешение реальностей первого и второго порядка. Под реальностью первого порядка Ватцлавик понимает реальность физических свойств объектов, которая связана с адекватностью сенсорного восприятия и может быть верифицирована (средствами здравого смысла или науки). Реальность второго порядка составляют смыслы, значения и ценности, приписываемые данным объектам. Для реальности второго порядка не существует каких-либо объективных критериев - она является результатом коммуникативных процессов. Вся реальность, по Ватцлавику, конструируется людьми в ходе коммуникации, однако для реальности первого порядка различия во мнениях имеют хотя бы какие-либо объективные основания. К числу последних относятся мнения по поводу цвета предмета, которые могут быть верифицированы с помощью спектрофотометра - диагностикой длиной волны отражаемого им света.
3. Наличие в коммуникации парадоксальных сообщений. Парадокс - это логическое противоречие, возникающее вследствие верного рассуждения на основе верных посылок. П. Ватцлавик выделяет три типа парадоксов: логико-математические (антиномии), семантические (скрытые несоответствия в уровневой структуре мышления и
1 Цит. по: Цоколов С. Дискурс радикального конструктивизма. Традиции скептицизма в современной философии и теории познания. - Мюнхен, 2000. - С. 6.
языка) и прагматические (ситуации, когда ни одна из реакций получателя сообщения не может быть «правильной»). Семантические парадоксы возникают в результате использования одного и того же слова в разных значениях в одном рассуждении. Прагматические парадоксы могут быть реализованы в двух формах - парадоксального предписания и парадоксального обещания. Парадоксальные обещания характеризуются тем, что для того, чтобы обещание оказалось выполненным, адресат должен прийти к выводу, что сделать это невозможно (обещание невыполнимо), и именно такой вывод адресата делает возможным реализацию обещания. Особенно негативно влияют на коммуникацию ситуации парадоксального предписания (ситуации double bind - двойного послания, по Г. Бэйтсону). Они представляют собой инструкции как следование, так и не следование которым вызывает негативную обратную связь и сформулированные таким образом, что получатель не может выйти за их рамки.
Таким образом, как неограниченные возможности, так и возможные ограничения человека связаны в первую очередь с его привычным способом конструирования мира, с его субъективной реальностью, в том числе с характерной для него структурой коммуникативных связей с другими людьми.
При этом само определение психиатрической нормы возможно, по Ватцлавику, только по отношению к самому субъекту, а не относительно статистической нормы, как это принято сегодня: «если та или иная активность данного человека позволяет ему существовать как живому существу, как социальной единице, избегать страданий и конфликтных ситуаций, то его реальность a priori может быть признана нормальной, правильной, вне зависимости от того, как он сам ее изображает, как объясняет, интерпретирует, осмысливает и оценивает. Не будем забывать о том, что изложение содержания такого рода реальности второго рода одного человека может показаться другому человеку сущим бредом, даже если речь идет не о психиатрии, а просто о разных культурах, религиях, социальной среде или семейном воспитании»1.
Идеи, лежащие в основе коммуникативного конструктивизма, с успехом используются в современной психологии. В частности, техники «как если бы», «переосмысление» и метод предписаний поведения базируются на конструктивистском тезисе о том, что изменив субъективную реальность человека, можно изменить его поведение и состояния.
Терапия «как если бы» сравнивается Ватцлавиком с введением в реальные математические вычисления, которые в итоге приводят к практически полезным результатам мнимых чисел. В психологии роль мнимой единицы (числа i) играет заведомо вымышленная, но практически полезная интерпретация ситуаций, поступков или отношений. Временное использование такого вымышленного элемента понимания реальности приводит в итоге к практически полезным изменениям в реальном поведении или состояниях клиента. При этом особенно наглядно сила виртуальной реальности «как если бы» проявляется в самореализующихся пророчествах, когда реальные явления происходят именно потому, что были «предсказаны».
Техника переосмысления, с древнейших времен известная эффективным коммуникаторам, состоит в конструировании нового, более полезного взгляда на реальность, взамен существовавшего до него. Классическим примером эффективности данной техники является эпизод с покраской забора из «Тома Сойера» М. Твена: в результате находчивости главного героя (переинтерпретация смысла выполняемого действия) процесс покраски превратился в глазах его товарищей из наказания в редкую привилегию. В современной когнитивной психотерапии данный прием получил название рефрейминг и определяется как помещение проблемной интерпретации в новую «рамку».
Метод предписаний поведения состоит в выполнении клиентом определенных действий, «прописанных» терапевтом без объяснения их смысла. При этом терапевт предписывает пациенту выполнять такие действия, которые ему было бы легко реализовать, если бы его проблема была решена. Иными словами, метод предписаний поведения основывается на модели «как если бы», однако не предполагает целенаправленного осмысления клиентом новой реальности, а требует от него поведения, возможного именно в условиях такой реальности. Терапевтический эффект достигается за счет того, что изменить поведение, совершенно не изменив представлений о мире, для человека невозможно. Соответственно, в процессе выполнения мелких заданий - предписаний клиент переосмысливает свою реальность, что делает возможным разрешение его проблемы.
2. Радикальный конструктивизм Э. фон Глазерсфельда. Э. фон Глазерсфельд считается основоположником классического радикального конструктивизма. Помимо того, что именно ему принадлежит термин «радикальный конструктивизм», он впервые связал современные естественнонаучные и гуманитарные концепции с древней философской традицией скептицизма. Радикальный конструктивизм, в отличие от других эпистемологических концепций, рассматривает процесс познания как конструирование мира в противоположность идеям переноса, открытия, отражения или отображения какой-либо внешней реальности. Благодаря такому подходу познание больше не воспринимается как поиск соответствия внешней онтологической действительности, а трансформируется исключительно в «поиск подходящего образа действия и способа мыслить»2.
Если в традиционной теории познания и когнитивной психологии речь идет о большем или меньшем соответствии знания и реальности, то радикальный конструктивизм рассматривает знание исключительно в контексте функциональной приспособленности организма к среде. Таким образом, знание определяется как заданность, формирующаяся в процессе жизни в форме организации опытного мира3.
1 Цит. по: Цоколов С. Дискурс радикального конструктивизма. Традиции скептицизма в современной философии и теории познания. - Мюнхен, 2000. - С. 22-23.
2 Там же. - С. 52.
3
Баксанский О.Е. Когнитивные науки: от познания к действию. - М.: Либроком, 2005. - С. 66.
При этом Э. фон Глазерсфельд исходит из принципиального рассмотрения познающего субъекта как биосистемы, а не только рефлексирующего сознания. В своих рассуждениях он ссылается на генетическую теорию познания Ж. Пиаже, эволюционные представления (Ч. Дарвин, К. Поппер, К. Лоренц, Д. Кэмпбелл) и современную нейроки-бернетику (Х. фон Форстер, У. Матурана).
Любая когнитивная система как живой организм способна продолжать свое существование - остается жизнеспособной - только до тех пор, пока взаимодействие с окружающей средой позволяет ей успешно осуществлять обменные процессы. Сталкиваясь в процессе жизни как биологической, так и социальной, с разного рода препятствиями, организм реализует соответствующее поведение в виде ответных реакций. Организм оказывается пригодным для жизни в данной среде, если его ответные реакции являются адекватными, то есть позволяют ему продолжить свое существование.
Иными словами, жизнеспособность организма является, по Глазерсфельду, единственным критерием его приспособленности. То есть организм не может быть более или менее приспособленным, адаптированным, так как он не может выживать «частично». Только внешний наблюдатель, вводя какие-либо экономически значимые и лаконично простые критерии в дополнение к совершенствованию процесса выживания может говорить о «лучшем» или «худшем» в степени выживания.
Именно понятие адаптации как приспособленности или приспособляемости, понимаемое как жизнеспособность организма, является связующим звеном между эволюционными представлениями и радикальным конструктивизмом. И, таким образом, понятия жизнеспособности (viability) и пригодности (fitness) замещают собой понятия адаптации (adaptation) в биологии и соответствия (correspondence) в эпистемологии. Как пишет Глазерсфельд, «идея соответствия реальности замещается идеей пригодности. Знание является хорошим знанием, если оно вписывается в рамки экспериментальной действительности, не вступая с ней в противоречие. Такого рода пригодность должна достигаться не только удерживанием жизнеспособности когнитивной структуры, схемы, теории перед лицом нового опыта или новых экспериментов, но и тем, чтобы доказать свою совместимость с другими работающими схемами и теориями»1.
При всей общности взглядов на приспособительный характер сформировавшихся в процессе эволюции человеческих когнитивных механизмов, радикальный конструктивизм расходится с эволюционной теорией познания, которую мы обсуждали выше, в вопросе о соотношении знания и реальности. Напомним, радикальный конструктивизм отвергает саму постановку вопроса о соотношении знания и реальности, тогда как эволюционная теория познания исходит из представления об определенном адекватном выживании в соответствии знания объективной реальности.
Важным тезисом концепции радикального конструктивизма является представление о функциональной неотделимости действия и познания. Глазерсфельд подчеркивает, что ни одно живое существо не может начать познавать до того, как начнет активно действовать, пробовать что-либо сделать (вспомним формирование в моторной активности операциональных схем ребенка, по Пиаже). Важно также, что действующий организм начинает познавать или приобретать знание не ранее, чем наткнется на какие-либо препятствия, столкнется с неудачной попыткой что-либо реализовать.
Итак, мы знаем о мире не больше, чем то, что в определенных «точках», определяемых как препятствия, он не соответствует нашим ожиданиям. Пока наша деятельность успешна, мы не можем верифицировать наши представления о мире, а значит, конструируем их совершенно произвольно. При этом даже само наше знание о столкновениях с «реальным миром» может быть сформулировано только в терминах тех когнитивных структур, которые сами контакту с препятствием не подвергались. Такого рода нежизнеспособные структуры исключаются эволюцией, факт наличия структуры говорит о ее способности «избегать» конгломерат неудач2.
Таким образом, знание понимается как способ упорядочения доступного субъекту эмпирического материала и не имеет никакого отношения к описанию или репрезентированию «реальности». Сенсорный опыт - единственная реальность, о которой конструктивисты говорят как о единственной внешней по отношению к субъекту и его внутреннему знанию «реальности». Именно на основе этого опыта человек в ходе взаимодействия с ним формирует некоторые структуры, выделяя регулярные паттерны в потоке стимулов, которые затем, в ходе практической апробации, приобретают статус инвариантов и становятся знанием. Структурированность и упорядоченность человеческого знания связывается с тем, что сам процесс познания подчиняется определенным закономерностям, а, следовательно, и его результат не может быть хаотическим, самопроизвольным или произвольным.
Понимание людьми не только физической «реальности», но и друг друга происходит на основе нашего прошлого опыта. Как пишет Глазерсфельд: «когда бы мы ни пытались интерпретировать сказанное другими, либо отыскать логику их поступков, осмыслить увиденное и услышанное, мы делаем это при помощи элементов, которые входят в состав нашего собственного опыта»3. Таким образом, совершенствование нашей способности понимать других может быть связано именно с расширением нашего собственного поведенческого и интерпретативного опыта.
1 Цит. по: Цоколов С. Дискурс радикального конструктивизма. Традиции скептицизма в современной философии и теории познания. - Мюнхен, 2000. - С. 60.
2 Баксанский О.Е. Философия социоприродного взаимодействия в век конвергентных технологий. - М., 2018. - С. 13.
3 Цит. по: Цоколов С. Дискурс радикального конструктивизма. Традиции скептицизма в современной философии и теории познания. - Мюнхен, 2000. - С. 72.
