CC BY
27
«ЧТО ТАКОЕ СООБЩЕСТВО? СОЦИАЛЬНАЯ ГЕРМЕНЕВТИКА, ВЛАСТЬ И МЕДИА».
Международная научная конференция (21 -22 октября 2019 г.)
Конференция будет проходить на базе НИУ «БелГУ» совместно с Институтом философии и социальной теории Белградского университета (Республика Сербия), Институтом философии РАН, журналом «Вопросы философии». Информационную поддержку конференции осуществляет наш журнал «Наука. Искусство. Культура» (индексация и полнотекстовые версии в базах РИНЦ, Ulrich's Periodical Directory, Cyberleninka, Elibrary и др.). Мы публикуем в виде статей и сообщений тексты представленных докладов.
УДК 008; 101
РАДИКАЛЬНАЯ КРИТИКА МЕДИАКРАТИИ: СЮЖЕТЫ, МОТИВЫ И ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ ГНОЗИС «ЧИНОВНИКОВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА» (критический взгляд на исследования ростовского политического философа)
А.А. Кириллов
Южный федеральный университет e-mail: kirillov66@mail.ru
В статье содержится социально-философский критический анализ основных методологических установок, сюжетов и повествовательных мотивов и аргументационных порядков феномена радикальной критики медиократии, представленной известным ростовским политическим философом Макаренко В.П. Радикальная критика медиакратии и сам феномен медиакратии рассматривается как продолжение классической литературократии, только реализованный в различных коммуникативных средах и с новыми аппаратными возможностями.
Ключевые слова: радикальная критика, медиакратия, идеологическое насилие, экономическая и символическая агрессия, «коллаборация» культурного производства, текстоцентризм политической русской философии, гностическая ориентация, литературократия
Не в первый раз за ряд последних лет ТВ и медиасреда становятся не только предметом пристального внимания, но и объектом радикальной критики в научных работах ростовского автора - известного политического философа В.П. Макаренко [6]. Социальный мир, который, по словам П. Бурдье, не только описывается, но и предписывается телевидением, выступает в работах ростовского автора тотальной формой подавления мысли и разновидностью культурного ландшафта в образе унылого «телекладбища». Тонатозная метафора станет определяющей характеристикой производства исследовательского сюжета и будет задавать смысловые ориентиры на всём протяжении его реализации -жизнь «в обнимку с телегробом», автором рассматривается как воплощение «...конкретных аспектах оглупления, которые культивировала советская система образования и СМИ и которые транслируются до сих пор» [5].
Общая сюжетная тональность подхода к исследованию медиасреды, которую постулирует ростовский политический философ -неумолимая констатация отрицательной иллюзорности природы существования тв-сюжетов, их манипулятивная направленность в деле «...производстве эффекта реальности при создании идей, представлений и реальных социальных групп» [5]. ТВ и медиасреда, в радикально критическом подходе автора, выглядят как аппаратные и технологические среды, ориентированные на навязывание определённых принципов видения мира, создание фильтров и ракурсов, удобных и эффективных для ведения политической борьбы. Итогом такого понимания медиа становиться стандартный обвинительный приговор, суть которого сводиться к определению характера «рейтингового менталитета», царящего среди представителей СМИ, доминирование ситуации в которой «...оглядки на конкурентов, принимается за соответствие желаниям клиентов. В итоге возникает эффект закрытости и цензуры» [5]. Автором формируется клишированный образ «журналистов», результатом деятельности которых является селекция и элиминация тв-сюжетов, конструирующих социальную реальность, не способствующих выражению мыслей и развитию творческого самосознания. По мнению В.П. Макаренко, гносеологическая опасность всех «журналистов» в том, что их деятельность культивирует шаблонное мышление социальными штампами и заготовками, сознательным
подбором себе таких же тв-собеседников, чей взгляд на реальность заранее определён наличием аналогичных мировоззренческих фреймов. По сути ростовский политический философ, опираясь на точку зрения П. Бурдье, даёт собственное ситуативное определение механики аутопоэзиса, господствующего в современной медиасреде - «Обмен банальностями есть коммуникация, единственным содержанием которой является сам факт общения» [7, с. 209].
Какие же аргументы приводит профессор Макаренко В.П., выстраивая логику радикальной критики медиакратии, виновной, по его мнению, в ширящемся повсеместно безудержном потребительстве и растущем отчуждение между людьми? На острие критического удара, в авангардных боевых порядках выставлены лучшие силы и средства -концептуально выверенная теория «научной контр-революции М.К. Петрова», к поражающим факторам которой относиться разгромная риторика по части «стихийно складывающихся и быстро развивающихся форм дренажа мысли» и процедура визуализации главных агентов научной контр-революционной деятельности - государство и его политика в области производства знания, господствующая интеллектуальная мода и тривиальная связь науки с производством. Петровский пафос критики ТВ строится на факте абстрактного расчёта «не целевого расходования» абстрактного ресурса творческой жизни человека при захвате его сознания тв-сюжетикой [6]. По мысли М.К. Петрова, ТВ и меди вообще, способно переключать и трансформировать творческую деятельность человеческого сознания в форму аудио-визуальной пассивности, по сути, констатируется факт изъятия человека из сферы «духовного производства» [5], последние выступает основой глубокого сожаления и романтического морализаторства в духе классической литературной традиции, о том, что «...уже теперь такая жизнь становится самообманом, бессмыслицей, а в скором времени и вообще потеряет смысл» [5].
Вот, пожалуй, и раскрывается ключевой мотив критической пропозиции, как говорят шахматисты, по «системе Петрова -Макаренко»: и Михаил Константинович, и Виктор Павлович относят себя к апологетам книжной культуры, неумолимой тектоцентричной традиции с глубинами нерушимых канонов «священных писаний» и чудесным многообразием «тайных апокрифов», где истина таиться в ткани текста, а
книга открывает безграничное и увлекательное путешествие в сопровождении «хитреца» Гермеса. О своей очевидной приверженности герменевтической исследовательской установке профессор Макаренко В.П. не раз открыто высказывался и, возможно, именно она является его генеральным методологическим ориентиром1. И немудрено, что с такой эпистемологической установкой восприятие ТВ и медиа сводиться до уровня враждебной хтонической силы, чьё «.. .электронное облучение творческого потенциала.: убивает стремление к книге -единственному средству выхода на передний край познания» [5]. «Стремление к книге» и «передний край познания» - яркие метафоры петровского текста, которые в полемической интерпретации ростовского политического философа окончательно приобретают гностическую окраску, где смысл человеческой жизни сведён к предельно осознанному исполнению «социальной должности» при воспроизведении «бессмертной социальной структуры» - на это способны только «пневматики» «духовные», «совершенные» или по версии М.К. Петрова творческие личности с развитыми способностями к самосознанию. Медиакратия, выросшая из доминирования ТВ-коммуникации, достижению подобного гносеологического и антропологического статуса не то чтобы не способствует, а со всей очевидностью, препятствует, низводя человека до психо-самотического («психики» и «соматики» по гностической классификации) состояния иллюзорного, погруженного в беспросветную мёртвую материю, существования. Именно эта гностическая установка позволяет профессору Макаренко В.П. с лёгкостью любое внимание к тв-сюжетеке намертво припечатать могильной метафорой «вечерка на телекладбище».
Res ad triarios rediit, как говорили, со свойственной им прямотой, древние римляне, «дело дошло до триариев», коль в атакующих порядках радикальной критики медиакратии принимает участи Пьер Бурдье, вернее его исследования поля журналистики [2], которые автор статьи
1 «Речь идет о моем растворении в тексте как определенном способе интеллектуальной работы. Тогда содержание текста (в случае моей первой книги это работы молодого Маркса), поток мыслей, быт, повседневная жизнь и интерпретация текста совпадают. Но лейтмотивом быта и жизни является текст. Это что-то сродни тому бормотанию, из которого потом появляются стихи. Некий транс, в который можно впадать... Речь идет о глубинном, лучше сказать - бездонном, погружении в текст. Я это уподобляю труду шахтера или водолаза. Потом я узнал, что есть герменевтический метод. Такой способ работы мне ближе всего». Цитируется по стенограмме обсуждения книги В.П. Макаренко «Научно-техническая контрреволюция: идеи М.К. Петрова как источник мысли // Политическая концептология. 2012. №2. С. 226.
использует для нанесения решающего удара по ТВ. Стремительный анализ тв-жанровой специфики направлен на выявление основных сюжетообразующих фактов - «поиск сенсаций и зрелищ», которые обеспечивают круговорот информации и способствуют усилению власти (контроль и признание) журналистского поля над всеми остальными
л
полями культурного производства (литература, философия, наука) . Сила кратической претензии поля журналистики кроется не только в сфере аппаратного и технологического доминирования коммуникативных практик, но и в господстве коммерческой логики, которая формирует, свойственный «журналистам» «рейтинговый менталитет».
Анатомирование властных амбиций журналистского поля способно визуализировать, по мнению П. Бурдье, действующую механику экономической и символической агрессии, и даёт в руки профессору Макаренко В.П. необходимый набор аргументов в пользу презентации ТВ и медиа как силы направленной на фиксацию социальной и ментальной ригидности тв-зрителей (сюжетное однообразие, банализация фактов, этический конформизм, деполитизация или как альтернатива -политический ритуализм). Содержательная пустота, манипулятивные сюжеты, высокомерное самоцитирование и спонтанная демагогия - вот портретное кредо «журналистов» в ТВ и пространстве медиа.
Однако, при наличии общего объекта радикальной критики -медиакратия ТВ, природа аргументов, приводимых профессором Макаренко В.П., на основе исследовательских траекторий М.К. Петрова и П. Бурдье всё-таки имеет серьёзное несовпадение, если логика известного отечественного философа и науковеда сводиться к противопоставлению текстоцентриской культурной парадигмы - медиакратической, то у французского автора символическая агрессия ТВ в культурные поля философии, политики и науки является следствием переноса стратегии «жёлтой прессы» и «коллаборантской» писательской традиции из литературной среды. Сам П. Бурдье в этом вопросе ссылается на свою ученицу и коллегу Жизель Сапиро [8], которая, собственно, и провела детальный анализ поля французской литературы в многообразной
2 Последнее не помешало самому П. Бурдье воспользоваться медиа-средой для репрезентации своих критических позиций, данные идеи были им представлены в жанре телевизионных лекций и цикла из двух телепередач, записанных 18 марта 1996 г. и показанных в рамках серии телевизионных лекций Коллеж де Франс на канале «Пари Премьер» в мае 1996 г. «О телевидении» и «Поле журналистики и телевидение», College de France - CNRS audiovisuet. https://www.youtube.com/watch?v=vcc6AEpjdcY (дата обращения: 31.08.2019 г.)
жанровой спецификации, капитализации известности и политизации дискурса. По итогам данного исследования становиться понятно, как возможна «коллаборация» в практике культурного производства, она является следствием динамики поля литературы и результатом конкурентной борьбы между её представителями за монополию на специфический капитал - власть в форме контроля и признания, отсюда укоренение «рейтингового менталитета» в сфере культурного производства. Таким образом медиакратия является продолжением литературократии, только в различных коммуникативных средах и с новыми аппаратными возможностями.
Что же объединяет аргументационные пропозиции М.К. Петрова и П. Бурдье, в чём можно найти сходство - это в гностическом понимании социальной роли учёного, его необычном, необыденном, наднациональном статусе познающего субъекта, которого последний со слов Э. Гуссерля представлял, как «чиновника человечества». Результаты исследовательской деятельности такого «чиновника человечества» обладают особым «эзотерическим статусом», который требует перевода любого передового исследования на упрощённый язык людей «внешнего плана».
На что же актуально ориентирует исследовательская позиция ростовского политического философа, профессора В.П. Макаренко, прежде всего, но то, что радикальная критика медиакратии с позиций «эзотерического гнозиса» вряд ли способна быть описательной моделью для медиа-реальности, так как, либо рассматривает её как неприемлемую антитезу текстоцентризму (позиция М.К. Петрова), либо как следствие технологической экстраполяции литературократических практик3 в
3 В данном случае, наше видение ситуации будет отлично от точки зрения П.Бурдье, которое воспроизводиться М.Ю. Бергом в его книге «Литературократия». Это отличие заключается в том, что в отечественной традиции поле философии (научной марксистско-ленинской философии) стало доминирующим социальным пространством, которое не только вышло из ситуации конкуренции с другими культурными полями, но и само определяло их характер через реализацию стратегии философского литературного доминирования, что собственно и стало причиной тех мировоззренческих и этических претензий к медиа-реальности, которые профессор Макаренко В.П. от лица «чиновников человечества» ей предъявляет: «Так, по Бурдье, поле литературы конкурирует в социальном пространстве с другими полями - политики, религии, экономики и т.д. Для каждого поля можно определить инвариантные закономерности конституирования и функционирования - в том числе стремление к автономизации, определение ставок и специфических интересов, которые несводимы к ставкам и интересам других полей, борьба за деление поля на различные престижные и непрестижные, доминирующие и доминируемые позиции, а также легитимизация этого деления и определения границ поля». Берг М.Ю. Литературократия. Проблема присвоения и перераспределения власти в литературе. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 8.
режиме аудио-визуальной трансформации (П. Бурдье). Наверное, несколько более был прав Н. Луман [3], предлагая исследовать медиа-реальность посредствам выявления программных областей массмедийной сферы, моделей самореференции и способов производства кодировки.
Список литературы
1.Берг, М.Ю. Литературократия. Проблема присвоения и перераспределения власти в литературе. - М. : Новое литературное обозрение, 2000.
2.Бурдье, П. О телевидении и журналистике / Пер. с фр. Т. Анисимовой, Ю. Марковой ; отв. ред., предисл. Н. Шматко. - М. : Фонд научных исследований "Прагматика культуры", Институт экспериментальной социологии, 2002. - 160 с.
3. Луман, Н. Реальность массмедиа / Пер. с нем. А.Ю. Антоновского. - М. : Праксис, 2005. - 256 с.
4.Макаренко, В.П. «Научно-техническая контрреволюция: идеи М.К. Петрова как источник мысли // Политическая концептология. - 2012. - №2.
5.Макаренко, В.П. «Телеящик бед и побед» // Независимая газета. - 26.06.2018. -URL: http://www.ng.ru/scenario/2018-06-26/9_7252_television.html (дата обращения: 31.08.2019).
6.Макаренко, В.П. Воспроизводство бездарей и телегробы // Медиафилософия, Санкт-Петербургское философское общество (Санкт-Петербург). - 2008. - № 1. С. 69.
7.Петров, М.К. Самосознание и научное творчество. - Ростов-на Дону : Изд-во РГУ, 1992. - С. 209-210.
8.Сапиро Жизель. Французское поле литературы: структура, динамика и формы политизации // Журнал социологии и социальной антропологии. - 2004. - Том VII. -№ 5.
RADICAL CRITICISM OF MEDIACRACY: PLOTS, MOTIVES, AND THE ESOTERIC GNOSIS OF «OFFICIALS OF HUMANITY» (a critical take on the research of the Rostov political philosopher)
A.A. Kirillov
South Federal University e-mail: kirillov66@mail.ru
The article contains socio-philosophical critical analysis of the main methodological principles, stories and narrative explanation and argumentation of magnitude of the phenomenon of radical criticism of mediocrity presented Rostov-known political philosopher Makarenko V. P. the Radical critique of mediacracy and the phenomenon of mediacracy is seen as a continuation of the classic literaturarchiv, only implemented in different communicative environments, and new hardware capabilities.
Keyword: radical critique, mediacracy, ideological violence, economic and symbolic aggression, "collaboration" of cultural production, the political text-centric Russian philosophy, Gnostic orientation, literaturecracy.
