CC BY
37
Камардин И.Н.
(Пенза)
УДК 94(47)084.3
РАБОЧИЙ АКТИВИЗМ НА ПРЕДПРИЯТИЯХ ПОВОЛЖЬЯ В ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД К НЭПУ (июнь 1921-1923 гг.)
Статья посвящена рабочему протесту на предприятиях Поволжья в начале 20-х годов XX века. В ходе исследования архивных документов автором было выявлено в исследуемом регионе около 200 забастовок. Мизерность зарплаты и задержки продовольственных пайков, постоянный рост цен, голод в Поволжье 1921-1922 гг., кризис сбыта в промышленности 1923 г. создавали благоприятную почву для роста рабочего движения. Характерной чертой конфликтов данного периода является оборонительный характер забастовок и отсутствие в них политических требований. Стачки этого периода носили массовый, но краткосрочный характер, что было обусловлено массовыми задержками материального вознаграждения. Из тяжелого материального положения рабочих вытекали и все другие причины конфликтов (тяжелые бытовые условия, работа в праздничные дни, увеличение расценок). При этом рабочие жили сегодняшним днем, не заглядывая в будущее. В пользу рабочих закончилось незначительное число конфликтов, что несомненно связано с бедственным положение советской экономики после гражданской войны. В партийных отчетах все забастовки начала 20-х годов связывались с происками эсеров и меньшевиков, поэтому в конфликтах первым делом выявлялись лидеры оппозиционных партий. В конфликтах на государственных предприятиях профсоюзы занимали сторону государства, главную задачу они видели в том, чтобы не останавливать работу предприятия. Партийные и профсоюзные функционеры всегда стремились перевести конфликт из области общих недостатков системы в плоскость ошибок отдельных руководителей, переключить недовольство рабочих на конкретных руководителей предприятий, тем самым перенаправляя недовольство системой на конкретного руководителя. Рабочим в конфликтах был присущ конформизм, стремление договориться с властью на производственном уровне.
Ключевые слова и фразы: Поволжье, рабочие, предприятия, забастовки, рабочий протест, волнения, продовольственный паек, заработная плата.
The article is devoted to a worker protest at the enterprises of the Volga region in the early 20-ies of XX century. As the result of the study of archival documents, the author revealed about 200 strikes in the studied region. Paltry wages, delayed food rations, rising prices, famine in the Volga region in 1921-1922., the crisis of sales in the industry in 1923 became fertile soil for the growth of the labor movement. A characteristic feature of the conflicts of this period is the defensive strikes and the absence of political demands. Strikes of this period were large, but short-term, due to the massive delay of material rewards. The difficult material situation of workers caused the main reasons for the conflict (difficult living conditions, working in public holidays, the increase of prices). The workers lived for today without looking forward. The victory of the workers in a small number of conflicts is clearly linked with the plight of the Soviet economy after the civil war. In the party records all strikes of the early 20-ies were associated with the machinations of the SRs and the Mensheviks, therefore, conflicts identified primarily the leaders of the opposition parties. In conflicts in state enterprises, the trade unions took the side of the state, their main task was to keep the enterprise working. The party and the trade union functionaries have always sought to transfer the conflict from the field of General shortcomings of the system in the plane of the mistakes of individual leaders and to shift the discontent of the
workers in the management of enterprises, thereby redirecting dissatisfaction from the system itself to a particular leader. Conformity and the de sire to negotiate with the government at the production level were natural to the workers during the conflicts.
Key words and phrases: the Volga région, workers, businesses, strikes, workers protest, unrest, food rations, wages.
DOI: 10.24888/2410-4205-2018-14-1-142-150
Забастовки, стачки, волнения в советское время в исследовательской литературе получили весьма скудное освещение в силу своей «идеологической неудобности». Такой подход искажал не только историю трудовых конфликтов, но и создавал неверное представление о трудностях развития промышленности, социальной напряжённости в обществе и затруднял решение многих кардинальных проблем. В советский период в исторической литературе рабочее движение исследовалось поверхностно, в основном это было связано с политической борьбой большевиков с меньшевиками и эсерами в профсоюзах. В 90-е годы XX века заметный шаг в изучении рабочего движения в первое десятилетие существования советской власти сделал коллектив авторов сборника документов «Трудовые конфликты в советской России». Современные исследователи существенно восполнили существовавшие прежде пробелы. Большой вклад в изучение рабочего протеста в годы гражданской войны и нэпа внесли Д.О. Чураков, Д.Б. Павлов, JI.B. Борисова, Д. Рейли и др. Но в то же время ещё осталось много белых пятен. Недостатком работ служит опора на материалы столичных архивов и официальную статистику. На региональном уровне поднятая тема изучалась, как правило, фрагментарно [3, с. 59].
В годы нэпа рабочее движение в зависимости от причин конфликтов можно разделить на два периода: 1921-1923 гг., когда доминирующей причиной рабочих забастовок становится задержка продовольственных пайков и заработной платы, 19241929 гг., когда на первое место среди причин конфликтов выходят на первое место требования повышения расценок и уменьшения норм выработки. Наибольшее число забастовок как по стране, так и по Поволжью прошло в первой половине 20-х годов XX века. По данным профсоюзов в них принимали участие 197 тыс. человек. В исследуемом регионе было выявлено с июня по декабрь 1921 г. - 49, 1922 г. - 114, 1923 г. - 50 забастовок [1, с. 142; 2, с. 74, 129, 486; 6, л. 135; 9, с. 267-269; 14, л. 22; 24, л. 10; 27, л. 47].
Тяжёлое материальное положение населения после революции и гражданской войны усугубил голод 1921г. Во всех губерниях исследуемого региона началось сокращение продовольственных пайков для всех категорий населения и закрытие нерентабельных предприятий. Так, в Саратовской губернии большинство промышленных предприятий бездействовало. К середине 1921 г. не работали почти 2/3 предприятий, находившихся в ведении губсовнархоза [7, с. 45]. Пензенский губисполком послал В.И. Ленину телеграмму, в которой сообщалось: «Положение в губернии катастрофическое, хлеба нет. Железнодорожники и рабочие фабрик накануне полного прекращения работ, учитывая сложившееся положение, просим Вас о принятии действенных мер» [14, л. 22].
График № 1. Число забастовок в Поволжье июнь 1921-1923 г. [1, с. 142; 2, с. 74, 129, 486; 6, л. 135; 9, с. 267-269; 14, с. 22; 24, л. 10; 27, л. 47]
•1921
■1922
1923
ноябрь
октябрь 76
сентябрь
15
февраль
8 апрель
май
август
июль
Число выявленных забастовок на протяжении всего периода оставалось достаточно устойчивым. После разгрома рабочего движения в Поволжье в апреле-июне 1921 г., наступает затишье, что связано с обезглавленным рабочим движением и закрытием предприятий региона [8, с. 168]. Как показывает диаграмма № 1 в феврале-марте 1922 г. происходит увеличение числа забастовок, причиной которых послужило ухудшение продовольственного положения регионов. В регионах происходит повсеместная задержка выплаты рабочим жалования, что вызывает растущее недовольство. В марте из 16 выявленных забастовок на территории Поволжья пять прошло на территории Саратовской губернии. Как отмечала госинформсводка за март 1922 г., снабжение рабочих Аткарского, Сердобского, Петровского, Камышинского и Еланского уездов было крайне неудовлетворительным. Продовольствием рабочие не обеспечиваются. Настроение рабочих в остальных уездах подавленное вследствие тяжёлого материального положения. Во второй половине 1922 г. настроение рабочих изменяется в лучшую сторону, что было связано с прогнозами на хороший урожай и приостановившимся в связи с этим ростом цен на продукты питания [1, с. 142].
В августе - сентябре 1922 г. было зафиксировано всего лишь пять забастовок в Поволжье. В эти два месяца озабоченность местных властей вызывали только грузчики Самарского и Симбирского участка, а также водники Астраханского, Саратовского районов, среди которых систематически отмечался уход с работ вследствие невыдачи продовольственных пайков и заработной платы [16, с. 262]. Из-за несвоевременной выдачи продовольственных пайков вспыхнули две забастовки в июне 1922 г. среди транспортников Царицына. На этом фоне особенно вопиющими были явления, когда на заседании Президиума Царицынского губернского исполкома 26 мая 1923 г. рассматривался вопрос о вывозе на свалку пришедшего в негодность мяса в количестве 53562,6 кг с соблюдением необходимой по «тактическим соображениям тайны» [23, л. 5].
В октябре настроение рабочих вновь стало меняться в худшую сторону, что было связано с переходом от натуральной формы материального вознаграждения к денежной. В условиях инфляции и постоянных задержек зарплаты покупательная способность населения стала резко ухудшаться. В Мелекесе, Бузулуке и Пугачеве задолженность
исчислялась от одного до трёх месяцев [15, л. 57]. В то же время рыночные цены продолжали расти. Так, в Саратовской губ. рыночные цены с сентября по октябрь повысились на 100-150% [14, л. 37].
В декабре 1922 г. на территории РСФСР органами ГПУ было зафиксировано 40 забастовок, из которых пять прошли на территории исследуемого региона. В Астраханской губ. в декабре органами ОГПУ было зафиксировано три забастовки по экономическим причинам [2, с. 486].
Весной 1923 г. страну потряс «кризис сбыта». Руководство синдикатов и трестов, стремясь в соответствии с директивой ВСНХ к повышению прибыли «любой ценой», значительно взвинтило цены на промышленные изделия. В результате население, прежде всего крестьяне, оказались не в состоянии приобретать их. В голодной разорённой стране возникло затоваривание. В этих условиях часть предприятий вынуждена была остановиться, другие подлежали реформированию. В наибольшей степени кризис ударил по металлообрабатывающей и текстильной промышленностям. Невыдача в срок зарплаты становится главной причиной недовольства рабочих. Систематические задержки жалования (нередко до 2-3 месяцев) были характерны для всех губерний Поволжья. 24 августа 1923 г. в связи с систематической задержкой зарплаты часть рабочих завода «Красное Сормово» (Нижегородской губ.) бросила работу и собралась у главной проходной завода. На стихийном митинге около шести тысяч бастующих приняли решение пройти по заводу и снять рабочих, не присоединившихся к забастовке. Толпа бастующих в медно-трубном цехе стала бросать в работающих поленья, в вагонно-механическом цехе бросала гайки. В этот же день было созвано делегатское собрание, на котором администрация уговаривала рабочих приступить к работе. После выступления рабочего Модина большинством голосов была принята резолюция о прекращении работ до выплаты задолженности по заработной плате. В своей речи он говорил: «Что нам дороже жизнь или государство, советская власть берет деньги через налоги, расходует их на аэропланы, трактора, а не на улучшение положения рабочего класса». Затем выступил целый ряд беспартийных товарищей, требующих отчета заводоуправления. 25 августа бастующие приступили к работе за исключением механического и дизельного цехов, последние приступили к работе на следующий день в 8 часов утра [25, л. 28].
Основная масса рабочих выступлений второй половины 1921 - 1923 гг. возникла в результате задолженности в выдаче продовольственных пайков и материального вознаграждения рабочим (62% выявленных причин забастовок), эта причина доминировала вплоть до 1924 г. Следует учитывать, что основная доля (в некоторых отраслях до 90%) материального вознаграждения рабочих состояла, прежде всего из натуральных продовольственных выдач. В 18% забастовок рабочие требовали выдать задерживаемый продпаек. Задержка в выдаче заработной платы фигурировала в 23% конфликтов. В 21% рабочих волнений звучало совместное требование выдачи продпайка и зарплаты. Так, среди железнодорожников региона наблюдалась систематическая задержка продовольственных пайков, в связи с чем по всей железной дороге вспыхивали забастовки [11, л. 36]. Так, 26 августа 1921 г. в полдень рабочие главных самарских мастерских потребовали немедленно устроить собрание по поводу невыдачи продовольственных пайков. На открывшемся собрании рабочие кричали: «Давайте хлеба, а то бросим работу немедленно!». В выступлениях коммунистов «красной нитью» проходила мысль, что администрация предприятия сделает все возможное для ослабления продовольственного кризиса. На следующий день работа на предприятии возобновилась 18, л. 5]. Во второй половине 1921 г. в связи с задолженностью выдачи продовольственных пайков прошли волнения среди рабочих железнодорожников станций Пенза, Симбирск, Саратов, Окуловка (Нижегородской губернии), Троицкая (Самарская губ.) и т.д. [2, с. 74].
Задержка продовольственных пайков как основная причина забастовок в регионе существовала до середины 1922 г. и фигурировала, как правило, среди железнодорожников, привлечённых к очистке железнодорожных путей, металлистов, работников телеграфных контор [2, с. 129]. 2 февраля 1922г. на станции Кинель (Самарская губ.) рабочие материального склада и брезентовой мастерской прекратили работу вследствие невыдачи продовольствия [18, л.263об]. 14 февраля 1922 г. рабочие Абдулинского депо (Самарской губ.) бросили работу и предъявили требование выдачи продовольственного пайка два раза в месяц [17, л. 278].
В условиях, когда в деревне разразился голод, участились случае смертности, людоедства, похищение трупов [19, л. 262], крестьяне и малоквалифицированные рабочие, привлечённые к очистке железнодорожных путей, рассматривали свою работу как единственный способ добыть себе пропитание, а когда происходили постоянные задержки продпайков и нечего было есть, рабочие вынуждены были бросать работу и отправляться по домам. В феврале - марте 1922 г. в связи с невыдачей продовольственных пайков прошли волнения среди рабочих по очистке от снежных заносов на станциях Самара, Нижний Новгород, Пенза, Пачелма (Пензенской губ.), Кинель (Самарская губ.), Батраки (Самарская губ.), (Самарская губ.), Обшаровка (Самарской губ.), Абдулино (Самарская губ.), Кравченко (Самарской губ.), Верхняя Часовня (Самарской губ.), Иващенко (Самарской губ.), Морозовской (Царицынской губ.), Актарск (Саратовская губ.), Чембаркуль (Самарская губ.), 55-56 околотки Сызрано-Вяземской ж/д [9, с. 267]. В информационных отчётах ГПУ по Самарской губ. за февраль 1922 г. отмечалось, что наблюдается недовольство рабочих, привлекаемых на очистку железнодорожного пути от снежных заносов, вследствие несвоевременной выплаты жалования. В марте протесты рабочих железнодорожников и крестьян, привлеченных к очистке железнодорожных путей, начинают уменьшаться в связи с выдачей продовольственных пайков. С 4 марта железнодорожникам Пензенского участка начали выдавать дополнительный декабрьский паек в размере 18 фунт, муки [6, л. 135].
Последний выявленный факт забастовки, вызванный задержкой продовольственных пайков, в исследуемом регионе датируется ноябрём 1922 года. На Сормовском заводе рабочие погрузочного, фасоно-литейного, вальцового и части судокотельных цехов прекратили работу из-за несвоевременной выдачи жалования и продпайка [19]. Следует отметить, что рабочие нередко жаловались на недоброкачественность пайка. Как отмечалось в сводках ГПУ, «зачастую продукты выдаются недоброкачественные и не всегда нужные рабочим, вследствие чего они являются предметом обогащения спекулянтов, которым рабочие вынуждены продавать за бесценок получаемые продукты хотя бы для того, чтобы возместить себе вычеты за паек, исчисляемые иногда по рыночному кодексу цен. Семьи рабочих нигде почти не снабжаются» [12, л. 28].
Задолженность по заработной плате как причина массовых конфликтов фигурировала в 23% конфликтов. Наиболее крупным был следующий: 22 января 1922 г. на Пензенском свечном заводе рабочие самовольно прекратили работу на две недели в связи с отказом выдачи заработанных денег [12, л. 38]. По сводкам ГПУ, задолженность по выплате заработной платы в начале 1923 г. наблюдалась в Нижегородской, Пензенской, Царицынской, Саратовской и Астраханской губерниях [10, л. 261].
Требования увеличения заработной платы как причина забастовок стала фигурировать с 1922 г. В декабре 1921 г. ВЦСПС вместо 35-разрядной тарифной сетки, действовавшей в годы гражданской войны, утвердил 17-разрядную сетку. Политика в области заработной платы в 1922-1923 гг. выражалась в приближении рабочего заработка к прожиточному минимуму. Заработная плата рабочих, занятых в машиностроительной отрасли, за 1922-1923 гг. выросла в 186 раз [21, с. 324]. Несмотря на номинальное увеличение зарплаты рабочих, реальная стоимость продолжала оставаться низкой.
Наглядный пример этому - случай, произошедший на Румянцевской ф-ке в Симбирской губ: «Пришла в фабком работница, имеющая кучу детей, ей необходимо за 15 фунтов муки уплатить в рабком 14 руб., а она по третьему разряду получает всего 8 руб.» [13, л. 28]. Из-за низкой заработной платы 10 мая 1922 г. на заводе «Красное Сормово» забастовали рабочие паровозно-котельного цеха (60 человек) с требованием повышения тарифных ставок и выдачи пайка за апрель [26, л. 25]. В 1923 г. происходит увеличение забастовок, возникших с требованием повышения материального вознаграждения, что несомненно связано с улучшением экономического положения в стране. Так, в июле 1923 г. забастовало две с половиной тысячи рабочих завода «Красное Сормово» Нижегородской губернии с требованием повысить зарплату [24, л. 10]. Эксперименты по интенсификации труда привели к появлению новых требований снижения норм выработки. В июле 1923г. на Ситниковских торфоразработках (Нижегородской губ.) прошло рабочее волнение (93 человека) с требованием снизить увеличенные ранее нормы выработки [27, л. 74].
В информационных отчётах фиксировался лишь факт приостановки работ, в связи с этим фигурировали условные фразы, говорящие об окончании конфликта: «забастовка закончилась разъяснением», «конфликт улажен», «после переговоров с администрацией возобновили работу», «вопрос урегулирован» и т.д. Естественно все это не позволяет говорить об объективной картине результатов забастовочного движения трудящихся первого года введения нэпа в регионе. В половине случаев сведения об окончании забастовок отсутствуют (52%). Так, в отчёте о политическом и экономическом состоянии Самарской губернии сообщалось: 13 февраля 1922 г. на станции Батраки рабочие, работающие на снегоборьбе, вследствие невыдачи заработной платы за январь и пайка, подстрекаемые более зажиточными, бросили работу [27, л. 47]. Как развивался конфликт, сведений в архивах не сохранилось. В 25% случаев в документах лишь упоминается, что забастовка улажена, в чью пользу закончился конфликт, понять невозможно.
16% забастовок закончилось не в пользу трудящихся. Во второй половине 1921 г. при подавлении забастовок продолжали действовать методы «военного коммунизма», зачинщиков выявляли, арестовывали и сажали в концентрационные лагеря. В информационном отчёте за июль 1921 г. по Царицынской губ. упоминаются сведения о забастовке Райкомнефти, где двух рабочих зачинщиков посадили на шесть месяцев в концентрационный лагерь [22, с. 50]. 19 октября 1921 г. на Трескинской суконной фабрике Пензенской губернии восьмерых зачинщиков приговорили к заключению в Пензенский концлагерь [9, с. 269]. В более поздний период в документах исчезают подобные формулировки завершения конфликтов, в документах начинают применяться фразы: конфликт закончился поражением рабочих, рабочих распустили и т.п.
Закончились победой рабочих 7% забастовок, с положительным результатом они прошли в Пензенской, Астраханской и Нижегородской губерниях. Этих губерний не коснулся голод и соответственно больше оставалось продовольственных запасов.У местных властей было больше средств, чтобы пойти на частичные уступки бастующим. Забастовки заканчивались чаще в пользу рабочих в индустриальных союзах.
Следует обратить внимание, что во всех забастовках этого периода первым делом выявлялись члены оппозиционных партий. Большевики, боясь перехода от экономических забастовок к политическим, обезглавливали рабочее движение. В забастовках выявлялись члены оппозиционных партий: меньшевики и эсеры и др. Так, в Пензе мероприятия по нейтрализации членов контрреволюционных партий проходили летом 1921 г. Пытаясь приостановить разрастание забастовки железнодорожников в общегородскую, ночью были произведены аресты зачинщиков. В Симбирске кампания по аресту эсеров прошла 5 и 13 ноября 1921 г. [13, л. 28]. Следующее наступление на партию меньшевиков было предпринято в середине 1923 г., после активной поддержки группы Г.И. Мясникова и «Рабочей Правды». В специальных материалах для агитаторов предписывалось
характеризовать меньшевиков в устной и печатной пропаганде как «ничтожную группу интеллигентствующих политиканов», совершенно оторванных от рабочего класса» и как «партию прямой капиталистической реставрации» [4, с. 145].
Таким образом, около двухсот забастовок этого периода было вызвано резким ухудшением материального благосостояния жителей региона в условиях голода в Поволжье 1921-1922 гг. В то же время партийное руководство продолжало любой конфликт связывать с деятельностью оппозиционных партий. Характерной чертой этого периода становится отсутствие политических требований и объединительных тенденций среди трудящихся. Рабочие волнения, как правило, возникали в ответ на систематические задержки материального вознаграждения, доходящего порой до нескольких месяцев. Из тяжелого материального положения рабочих вытекали и все другие причины конфликтов.
Партийные и профсоюзные функционеры всегда стремились перевести конфликт из области общих недостатков системы в плоскость ошибок отдельных руководителей, переключить недовольство рабочих на конкретных руководителей предприятий. Все забастовки этого периода носили массовый, но краткосрочный характер. Рабочие жили сегодняшним днем, не заглядывая в будущее. Не случайно, враждебное отношение к мерам администрации по повышению производительности труда сочеталось с критикой руководства за бесхозяйственность и неумение наладить прибыльное производство. Забастовки данного периода, вызванные голодным существованием рабочих, возникали стихийно, без участия профсоюзов. В конфликтах на государственных предприятиях профсоюзы занимали сторону государства, главную задачу они видели в том, чтобы не останавливать работу предприятия. Рабочим в конфликтах был присущ конформизм, стремление договориться с властью на производственном уровне. Они легко шли навстречу обещаниям и, будучи в очередной раз обманутыми, снова и снова возвращались к своим требованиям.
Список литературы
1. «Совершенно секретно» Лубянка - Сталину о положении в стране 19221934 гг. Т. 1. Ч. 1. -М: ИРИРАН, 2001. - 490 с.
2. «Совершенно Секретно»: Лубянка Сталину о положении в стране (19221934 гг.). -Т. 1.4. 2. -М.: ИРИ РАН, 2001. - 613 с.
3. Бехтерева Л.Н. Проблемы новой экономической политики 1920-х годов в современной отечественной историографии // Вестник удмуртского университета. -Вып. 1. 2010.
4. Борисова Л.В. Трудовые отношения в советской России (1918-1924 гг.). - М.: Собрание, 2006. - 288 с.
5. Государственный архив Астраханской области. Ф. Р. 1351. On. 1. Д. 226.
6. Государственный архив Пензенской области. Ф. Р. 2. On. 4. Д. 116. Л. 364;
Д. 167.
7. Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р. 5451. On. 5. Д. 670.
8. Камардин И.Н. Рабочий протест и кризис политики военного коммунизма (на материалах Поволжья) // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. - 2007.-№ 4 (10). - С. 45-54.
9. Камардин И.Н. Трудовые конфликты в Среднем Поволжье. 1918-1929 гг.: По материалам Пензенской, Самарской и Симбирской (Ульяновской) губерний: дис. ... канд. ист. наук. - Пенза, 2001. - 264 с.
10. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 5. On. 1. Д. 2626. Л. 112.
11. РГАСПИ. Ф. 5. On. 1. Д. 2635.
12. РГАСПИ. Ф. 5. On. 1. Д. 2648.
13. РГАСПИ. Ф. 5. On. 1. Д. 2649. Л. 62.
14. РГАСПИ. Ф. 17. On. 84. Д. 353. Л. 28.
15. РГАСПИ. Ф. 5. On. 1. Д. 2855.
16. Самарский областной государственный архив социально-политической истории. Ф. 5. On. 1. Д. 2620.
17. СОГАСПИ. Ф. 1. On. 1.Д. 758.
18. СОГАСПИ. Ф. 1. On. 1. Д. 759.
19. СОГАСПИ. Ф. 1. On. 1. Д. 760.
20. СОГАСПИ. Ф. 1. On. 1. Д. 762.
21. Сборник статистических сведений Пензенской губернии 1920-1926 гг. - Пенза, 1927.-914 с.
22. Семенов И., Семенов В. «НЭП - это когда было» // Деловая газета. - 2001. -6 марта. -№45.- С. 4.
23. Центр документации новейшей истории Волгоградской области. Ф. 1. On. 1.
Д. 218.
24. Центральный архив Нижегородской области (ЦАНО). Ф. 1. On. 1.Д. 3057.
25. ЦАНО. Ф. 1. On. 1. Д. 2369.
26. ЦАНО. Ф. 1. On. 1. Д. 3055.
27. ЦАНО. Ф. Р. 160. On. 1. Д. 1956.
References
1. «Sovershenno sekretno» Pubyanka - Stalinu o polozhenii v strane 1922-1934gg. -Т. 1. - Ch. 1. -M.: IRIRAN, 2001. - 490 s.
2. «Sovershenno Sekretno»: Pubyanka Stalinu о polozhenii v strane (1922-1934 gg.). -Т. 1. - Ch. 2. -M.: IRI RAN, 2001. - 613 s.
3. Bekhtereva P.N. Problemy novoi ekonomicheskoi politiki 1920-kh godov v sovremennoi otechestvennoi istoriografii // Vestnik udmurtskogo universiteta. - Vyp. 1. - 2010.
4. Borisova P.V. Prudovye otnosheniya v sovetskoi Rossii (1918-1924 gg.). - M.: Sobranie, 2006. - 288 s.
5. Gosudarstvennyi arkhiv Astrakhanskoi oblasti. F. R. 1351. Op. 1. D. 226.
6. Gosudarstvennyi arkhiv Penzenskoi oblasti. F. R. 2. Op. 4. D. 116. P. 364; D. 167.
7. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii. F. R. 5451. Op. 5. D. 670.
8. Kamardin IN. Rabochii protest i krizis politiki voennogo kommunizma (na materialakh Povolzh'ya) // Vestnik Rossiiskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Istoriya Rossii. - 2007. -№ 4 (10). - S 45-54.
9. Kamardin IN. Prudovye konflikty v Srednem Povolzh'e. 1918-1929 gg.: Po materialam Penzenskoi, Samarskoi i Simbirskoi (Ul'yanovskoi) gubernii: dis. ... kand. ist. nauk. -Penza, 2001.-264s.
10. Rossiiskii gosudarstvennyi arkhiv sotsial'no-politicheskoi istorii (RGASPI). F. 5. Op. 1. D. 2626. P. 112.
11. RGASPI F. 5. Op. 1. D. 2635.
12. RGASPI F. 5. Op. 1. D. 2648.
13. RGASPI F. 5. Op. 1. D. 2649. P. 62.
14. RGASPI F. 17. Op. 84. D. 353. P. 28.
15. RGASPI F. 5. Op. 1. D. 2855.
16. Samarskii oblastnoi gosudarstvennyi arkhiv sotsial'no-politicheskoi istorii. F. 5. Op. 1. D. 2620.
17. SOGASPI. F. 1. Op. 1. D. 758.
18. SOGASPI F. 1. Op. 1. D. 759.
19. SOGASPI F. 1. Op. 1. D. 760.
20. SOGASPI. F. 1. Op. 1. D. 762.
21. Sbornik statisticheskikh svedenii Penzenskoi gubernii 1920-1926 gg. - Penza, 1927. 914 s.
22. Semenov N., Semenov V. «NEP - eto kogda bylo» // Delovaya gazeta. - 2001. -6 marta. -№45.- S. 4.
23. Tsentr dokumentatsii noveishei istorii Volgogradskoi oblasti. F. 1. Op. 1. D. 218.
24. Tsentral'nyi arkhiv Nizhegorodskoi oblasti (TsANO). F. 1. Op. 1. D. 3057.
25. TsANO. F. 1. Op. 1. D. 2369.
26. TsANO. F. 1. Op. 1. D. 3055.
27. TsANO. F. R. 160. Op. 1. D. 1956.
