CC BY
39
нию с полной семьей авторитет старших братьев (сестер) (соответственно 18% и 15%). Вместе с тем дети развода значительно чаще пользуются советами своих друзей и подруг. Весьма тревожным следует считать факт, что подростки отвергают все возможные варианты советчиков и принимают важные для себя решения самостоятельно. Таким образом, подтверждается феномен массового социального одиночества детей из неполных семей, их невысокая способность строить конструктивное межличностное взаимодействие.
Далее рассмотрена тема психологического дискомфорта подростков в двух плоскостях: во-первых, тревожность детей как реакция на объективные трудности функционирования неполной семьи и, во-вторых, личные проблемы детей как следствие семейного неблагополучия. Первый срез включал такие показатели, как тревога подростка в связи с финансовыми трудностями семьи (в неполной - 39%, в полной - 22%), беспокойство за здоровье родных (46% и 35%), конфликты в семье (6% и 19%). Полученные процентные распределения свидетельствуют о значительном отставании материальных возможностей неполной семьи по сравнению с полной семьей. Обостренное беспокойство детей развода о здоровье близких объясняется их опасениями потерять единственного оставшегося с ними родителя. Это тревожное чувство формируется у детей развода на первом этапе распада семьи и сопровождает их до обретения полной социальной и материальной самостоятельности. Вторая группа причин тревожности детей связана с их личностными проблемами. Детские страхи выявлялись через переживания разногласий с родителями (29% в неполной семье и 19% - в полной семье), а также через трудности усвоения школьной программы (24% и 15%). Как обнаружилось, развод в семье значительно повышает частоту конфликтов ребенка с родителями. Формируется высокая тревожность, связанная с необходимостью построения отношений с каждым родителем отдельно. Иногда развод родителей порождает в душе ребенка враждебность к отцу и матери, которой вменяется вина за уход отца. В связи с отсутствием в неполной семье мужского эталона идентификации одинокая мать пытается компенсировать сыну этот недостаток изменением своей родительской роли [5]. Однако эта смена стратегии отношений с сыном приводит к драматическим результатам: женщина не в состоянии совмещать материнскую функцию любви, терпимости и теплоты с отцовской, основанной на мужской строгости, требовательности и авторитарности. В результате мальчик лишается не только отца, но и частично матери. Таким образом, необходимо принимать активные меры по повышению адаптации всех типов семей к условиям проживания в современном обществе.
Примечания
1. Гурко Т. А. Трансформация института семьи: постановка проблемы // Социологические исследования. 1995. № 10. С. 81.
2. Fong M. S. The Role of Women in Rebuiling the Russian Economy. The World Bank. Washington. D.S.P.29
3. Аристова H. Г. Влияние структуры семьи на успешность выполнения воспитательных функций // Семья как объект социальной политики. М.: ИСИ АН СССР, 1986.
4. 1урко Т. А. Особенности развития личности подростков в различных типах семей // Социологические исследования. 2011. № 3. С. 99-101.
5. Дементьева И. Ф. Негативные факторы воспитания детей в неполной семье // Социологические исследования. 2001. № 5. С. 109-111.
УДК 316.034
Е. В. Митягина
РАБОЧИЕ В УСЛОВИЯХ РОССИЙСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ
Цель статьи - выяснить степень готовности рабочих выступить ключевыми субъектами прогрессивного развития страны. За основу анализа взята классификация, предложенная сотрудниками Института социологии РАН, согласно которой всех рабочих можно разделить на «модернистов», «традиционалистов» и «промежуточный тип». Выяснено, что эти типы рабочих демонстрируют значительное количество различий по целому ряду показателей. Российских рабочих, способных выступить актором модернизации, следует искать, прежде всего, в группе обладающих модернистским типом мышления.
The purpose of the article is to find out if there are people among the workers who could become the key persons of the country's progressive development. The basis of the analysis is a classification offered by the Institute of Sociology of the RAS staff members. According to the classification all workers could be divided into the groups of "modernists", "traditionalists" and "intermediate type". It was figured out that these types of workers demonstrate a significant number of differences in many aspects. If among Russian workers there are people who can become the actors of modernization, they should be uppermost searched for among the workers having the modernist type of thinking.
Ключевые слова: рабочие, модернизация, акторы модернизации, стадии модернизации, модернисты и традиционалисты.
Keywords: workers, modernization, modernization actors, modernization stages, modernist and traditionalists.
Тема модернизации активно обсуждается в общероссийском социологическом дискурсе. Как это бывало неоднократно, тема возникла с подачи высшей власти, заявившей о том, что пришло
© Митягина Е. В., 2014
время ускоренной модернизации, от которой зависит эффективность взаимодействия России с другими странами. Идея была подхвачена учеными, политиками, представителями бизнеса. Концепция «модернизации» постоянно обсуждается на страницах газет, в Интернете, на телевидении и радио, однако до сих пор не сложилось единого понимания этого понятия, «...не выделены основные направления желаемых перемен, за исключением обновления технологий. Нет общепринятого представления о том, что нужно и можно модернизировать в первую очередь, кто, как и на какие средства должен это делать, и какие результаты это должно принести» [1].
Одним из главных вопросов остается вопрос о том, кто выступит в роли актора модернизаци-онных процессов. Российское общество, в сознании которого ещё живы мифы об особой миссии рабочего класса, возлагает ответственность за проведение модернизации на рабочих, в то время как именно рабочие оказались наиболее пострадавшими от попытки ускоренного перехода России к рыночным отношениям.
При концептуализации понятия «модернизация» мы придерживаемся точки зрения Н. И. Лапина, который (вслед за китайским профессором, автором концепции вторичной модернизации Хэ Чуаньци [2]) считает, что «в большинстве развитых стран одновременно осуществляются две стадии модернизации» [3] - первичная, знаменующая переход к индустриальному обществу, и вторичная, начавшаяся в период зарождения информационного общества. Проблемой противоречиво развивающегося российского общества стала попытка перехода на вторичный уровень модернизации при незавершенном первичном. Возникает эффект «двойной» модернизации, когда инвестиции в одну из стадий производятся за счет эксплуатации и недофинансирования другой, в то время как оптимальным является движение к интегрированной модернизации с равномерным распределением ресурсов внутри неё.
Обращение к интегрированной модернизации ставит вопрос о её акторах, то есть о тех действующих субъектах, которые будут ответственны за модернизацию. На протяжении почти всего прошлого столетия гегемоном общественного прогресса в нашей стране считался рабочий класс. Большинство современных российских исследователей не видят сегодняшних рабочих в этой роли. Акторами модернизации в глазах российских ученых становятся бизнес-группы (Т. И. Заславская [4]), высокообразованные слои населения (Л. А. Беляева [5]), средний класс (Е. М. Ав-рамова, М. С. Токсанбаева [6], Т. М. Малева, Л. Н. Овчарова [7], С. В. Мареева [8]), ученые-профессионалы, представители активистской социологии (О. Н. Яницкий [9]). Некоторые ав-
торы полагают, что акторы модернизации «распылены» сегодня по разнообразным социальным группам [10]. Ряд исследователей говорят о неоднородности и рассредоточении акторов модернизации в пределах территории страны, когда они представлены как некоторые региональные «точки» роста на карте России (О. Н. Яницкий [11]). То есть кто угодно, но только не рабочие.
В глазах же российского населения, согласно данным общероссийского опроса «Готово ли российское общество к модернизации?», «бесспорные лидеры среди социальных групп, способствующих развитию России... - это рабочие и крестьяне. Заметно отстают от них, но все же отчетливо выглядят... опорой прогрессивного развития России также интеллигенция, молодежь, предприниматели и средний класс» [12]. Рабочие, согласно данным опроса, занимают первое место в списке ключевых субъектов прогрессивного развития страны. Однако именно рабочие, оказавшиеся зажатыми «жерновами «двойной» модернизации», в большей степени, чем другие группы в структуре социума, оказались не готовыми, с одной стороны, к стагнации индустриального общества, с другой - к изменениям, которые диктуются обществом информационным.
В 2012-2013 гг. на базе кафедры общей социологии и социальной работы Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского и Научной социологической лаборатории Вятского государственного гуманитарного университета было проведено исследование на тему «Ресурсность рабочих на региональном рынке труда в условиях российской модернизации» (далее - Исследование 2012-2013 гг.). Методом глубинного интервью были опрошены 35 руководителей предприятий различных сфер хозяйственной деятельности и методом раздаточного анкетирования - 1220 рабочих. Исследование проводилось в Нижегородской и Кировской областях. Одним из основных тезисов стала зависимость завершенности процесса первичной модернизации от региона. Для сравнения результатов был осуществлен пилотный проект, где в качестве изучения организованного кейса был избран завод по производству электротехнического оборудования в Московской области.
Для вторичного компаративного анализа использовались результаты исследований, проведенных в 2006 и 2010 гг. Институтом социологии РАН, «Готово ли российское общество к модернизации?» [13] (далее - Исследование института социологии РАН). Согласно предложенной в них классификации, рабочие, как, впрочем, и всё население страны, делится на «модернистов» (тех, кто при определенных условиях может выступить актором модернизации) и «традиционалистов» (тех, кто акторами модернизации в боль-
шинстве своём стать не может). В основу подобного деления положен индекс модернизированное™ сознания, который учитывает, во-первых, специфику представлений об оптимальной модели общества, во-вторых, ценности, нормы и мировоззрение. Деление на «модернистов» и «традиционалистов» наиболее удачно, так как в их составе оказываются принципиально разные группы рабочих. Хотя некоторым недостатком является невозможность отнесения большинства населения ни к одному из данных типов, они не могут быть ни среди «modern man», ни среди представителей традиционалистского типа. Авторы доклада относят эту группу к промежуточному типу, «само существование которой отражает переходный этап социокультурной модернизации, который переживает сегодня российское общество» [14].
Н. Е. Тихонова предлагает внутреннюю дифференциацию этих трех мировоззренческих групп: традиционалисты («Последовательные традиционалисты», «Традиционалисты-этакраты» и «Разочаровавшиеся традиционалисты»), промежуточный тип (Немодернисты и «Протомодернисты») и модернисты («Российские постмодернисты» и «Российские модернисты») [15]. В основу подобной классификации исследователь закладывает различные мировоззренческие позиции, касающиеся нормативно-ценностных систем в отношении поведения отдельной личности и моделей развития общества.
Взяв за основу классификацию, предложенную сотрудниками Института социологии РАН, а также общераспространенное мнение о том, что
базис современного общества составляют знания, информация и инновации, наше деление рабочих на «модернистов», «промежуточный тип» и «традиционалистов» было осуществлено при помощи ряда факторов.В первую очередь, способность к освоению нового; способность к новаторской и инновационной деятельности; степень осведомленности о деятельности предприятия; о выпускаемых продуктах и о предоставляемых услугах. За индикаторы, свидетельствующие в пользу инновационности и модернизированнос-ти мировоззрения, респонденту начислялся 1 балл; и вычитался 1 балл, если они придерживались традиционалистских взглядов.
Согласно данным исследований 2012-2013 гг., модернистами среди рабочих являются 33%, традиционалистами - 9%, промежуточный тип составляют 58% рабочих. Данные Института социологии РАН чуть более пессимистичны. Модернисты составляют среди рабочих -18%, традиционалисты - 15%, промежуточный тип - 67%. Подобные расхождения возможны, так как за основу мы брали иные критерии классификации (см. рисунок).
Модернисты и традиционалисты в среде рабочих демонстрируют значимые отличия по целому ряду показателей, начиная с социально-демографических характеристик. Среди модернистов больше мужчин в возрасте от 18 до 35 лет. Промежуточный тип в большей степени представлен женщинами от 36 лет и старше. Традиционалисты представлены как мужчинами, так и женщинами в возрасте от 31 года. Особенно высок процент традиционалистов в старших возраст-
Доля представителей различных типов мировоззрения в составе населения и социально-профессиональной группы рабочих, % (по данным исследований Института социологии РАН (2006, 2010 гг.) и Исследования 2012-2013 гг.)
ных группах, хотя как среди старших возрастных групп есть модернисты, так и среди рабочей молодежи - традиционалисты.
Наиболее ярко выраженные и статистически значимые различия между выделенными группами сконцентрированы в сфере образования и уровне квалификации. Они выражаются как объективно - в наличии тех или иных дипломов, аттестатов, свидетельств или разрядов рабочих, так и субъективно - в степени удовлетворенности соответствием уровня своего образования и квалификации выполняемой работы и желании продолжать образование. Что касается общего образования, то в большинстве своем рабочие окончили среднюю общеобразовательную школу (84,8%). Статистически значимые различия проявляются в том, что среди модернистов наиболее высокий процент окончивших школы с углубленным или профильным преподаванием отдельных предметов (8,6% - модернисты, 2,1% -традиционалисты) и общеобразовательные колледжи и лицеи (6,1% против 3,2%). Среди традиционалистов высокий процент закончивших вечерние школы (7,4% против 1% у модернистов).
Исследование не выявило статистически значимых различий в профессиональном образовании. Современные рабочие имеют достаточно высокий уровень образования, который в большинстве случаев выше, чем того требует выполняемая работа. По результатам исследования, ПТУ со средним образованием, техническое училище закончили 27,5% рабочих; техникум, медицинское, музыкальное, педагогическое или художественное училище - 22,5%; высшее образование имеют 16,2%. Около 16,3% (в основном среди старших возрастных когорт рабочих) имеют в качестве самого высокого уровня образования аттестат полной средней школы.
Различия обнаруживаются в желании учиться, повышать квалификацию и в степени удовлетворенности соответствием уровня образования выполняемой работе. Традиционалисты не планируют повышать квалификацию и учиться в 95,3% случаев (модернисты - 79,1%). Модернисты в 9% случаев учатся в данный момент (1,2% -традиционалисты) и в 12% случаев планируют учиться в ближайшие 3 года (3,5% - традиционалисты). Модернисты в большей степени удовлетворены соответствием уровня образования уровню квалификации и выполняемой работе.
Важнейшей характеристикой модернизации является возможность и желание инновационного развития, стремление к освоению нового, к инновациям. Ускорение темпов развития экономики, появление наукоемкого производства требует и «нового» типа работника с инновационным мышлением, владеющего навыками освоения крупного автоматизированного производства и высоких технологий. Рабочие-модернисты в большей степени, чем традиционалисты, готовы к самостоятельному «освоению новых информационных продуктов» (54,6% - «уверенный навык», 15,5% - «владею в совершенстве» против 29,9% и 6,9% у традиционалистов). О том, что данный навык выражен у них слабо, заявили 42,5% традиционалистов. В том, что он отсутствует, признался каждый пятый из них (20,7%). У модернистов данные проценты значительно ниже (18,9 и 11% соответственно). Подобным образом обстоит дело с «поиском необходимой информации» и «готовности к освоению нового» (табл. 1). В данном случае мы имеем дело с принципиально разным отношением модернистов и традиционалистов к ключевым инновациям - «инновациям в сфере информационных технологий. Без освоения этих инноваций невозможно рассмат-
Таблица 1
Распределение ответов на вопрос «Владеете ли вы следующими навыками?» (в зависимости от типа мировоззрения), %
Варианты ответа Модернист Промежуточный Традиционалист Итого
Навык самостоятельного освоения новых информационных продуктов
Отсутствует 11 14,5 20,7 13,9
Выражен слабо 18,9 29,9 42,5 27,2
Уверенный навык 54,6 48,5 29,9 49
Владею в совершенстве 15,5 7Д 6,9 9,9
Навык поиска необходимой информации
Отсутствует 7 7,5 12,8 7,8
Выражен слабо 13 25,8 24,4 21,5
Уверенный навык 56,8 55,2 51,2 55,4
Владею в совершенстве 23,2 11,4 11,6 15,3
Навык освоения нового
Отсутствует 5,1 7 14,6 7
Выражен слабо 9Д 26,9 31,5 21,3
Уверенный навык 63,5 57,3 40,4 57,9
Владею в совершенстве 22,4 8,8 13,5 13,7
Таблица 2
Распределение ответов на вопрос «Как изменилось и изменится материальное положение вашей семьи?»
(в зависимости от типа мировоззрения), %
Варианты ответа Модернист Промежуточный Традиционалист Итого
Как ИЗМЕНИЛОСЬ материальное положение вашей семьи за последние три года благодаря вашем1 у личному вкладу?
Значительно улучшилось 15,3 8,4 8,4 10,7
Незначительно улучшилось 31,7 31 28,4 31
Осталось без изменений 38,9 49 46,3 45,4
Незначительно ухудшилось 8,2 7,2 8,4 7,6
Значительно ухудшилось 5,9 4,4 8,4 5,2
По-вашему, как ИЗМЕНИТСЯ материальное положение вашей семьи в последующие три года благодаря вашему вкладу?
Значительно улучшится 21,8 11,6 9,9 14,9
Незначительно улучшится 25,7 25 19,8 24,8
Останется без изменений 39,5 49 57,1 46,4
Незначительно ухудшится 5,5 8,7 5,5 7,3
Значительно ухудшится 7,5 5,8 7,7 6,5
ривать данных работников как эффективных субъектов модернизации страны, поскольку модернизация экономики предполагает на основной массе рабочих мест использовать соответствующие технологии».
Дальнейшие статистические различия между модернистами и традиционалистами обнаруживаются по целому ряду показателей. Модернисты более мобильны, гибки, способны приспосабливаться к постоянным изменениям, переходить с одного места работы на другое. Они считают, что им будет легко в случае необходимости найти новое место работы (36% модернистов против 20,4% традиционалистов). В 27,3% случаев модернисты считают, что могут повлиять на принятие решений в масштабах своего подразделения (11,2% - традиционалисты), в 6,8% случаев могут повлиять на принятие решения в масштабах всего предприятия (2,5% - традиционалисты). Полагают, что от их мнения практически ничего не зависит, 61,2% традиционалистов и 48% - модернистов. Модернисты в 26,7% считают, что их совокупный доход выше уровня средней заработной платы рабочего их квалификации (против 14,3% традиционалистов). Модернисты чаще уверены в том, что материальное положение их семьи будет улучшаться благодаря их личному вкладу. Каждый пятый модернист (21,8%) считает, что оно «значительно улучшится» в последующее время, среди традиционалистов подобной точки зрения придерживается лишь каждый десятый (9,9%) (табл. 2).
По мнению большинства ученых, рабочие не могут быть названы сегодня акторами модернизации. Однако было бы ошибочно полностью исключать эту группу из модернизационных процессов. В то время как российская экономика стоит перед проблемой завершения индустриальной стадии, рабочие могут получить свой новый социальный статус. С этой точки зрения всех акторов модернизации можно разделить на ак-
туальных и потенциальных с отнесением рабочих ко второй группе. Среди рабочих имеется определенный процент модернистов, людей, имеющих высокий уровень квалификации, готовых к обучению, к восприятию инноваций и новаторской деятельности. Исследования показали статистически значимые различия между ними и теми, кто придерживается традиционалистских взглядов. Ресурс социальной инновации в среде российских рабочих отнюдь не исчерпан, и дальнейшее движение по пути реформ вполне может быть ими поддержано. Именно модернисты могут выступить активными участниками модерни-зационных процессов.
Примечания
1. Заславская Т. И. О социальных акторах модернизации России // Общественные науки и современность. 2011. № 3. С. 13-14.
2. Чуаньци X. Обзорный доклад о модернизации в мире и Китае (2001-2010) / [пер. с англ. Н. И. Лапина]. М.: Изд-во «Весь мир», 2011.
3. Лапин Н. И. Измерение модернизации российских регионов и социокультурные факторы её стратегии // СОЦИС. 2012. № 9. С. 5.
4. Заславская Т. И. Указ. соч.
5. Беляева Л. А. Образование в России и модернизация экономики (по результатам Европейского социального исследования) // СОЦИС. 2011. № 12. С. 13-24.
6. Аврамова Е. М., Токсанбаева М. С. Особенности занятости в России // Вестник Института социологии. 2011. № 3. С. 106-119.
7. Малеева Т. М., Овчарова Л. Н. Модернизация: что модернизировать и кто модернизаторы // Spero. 2010. № 13. С. 21-34.
8. Мареева С. В. Практики инвестирования среднего класса в свой человеческий капитал // TERRA ECONOMICUS. 2012. Т. 10. № 1. С. 165-173.
9. Яницкий О. Н. Профессионал как социальный актор: случай или правило? // Вестник Института социологии. 2012. № 5. С. 44-60.
10. Горшков М. К. Социальные факторы модернизации российского общества с позиции социологической науки // СОЦИС. 2010. № 12. С. 28-41.
11. Яницкий О. Н. Модернизация в России и вокруг: конспект // СОЦИС. 2011. № 5. С. 136-145.
12. Готово ли российское общество к модернизации? / [под ред. М. К. Горшкова, Р. Кумма, Н. Е. Тихоновой]. М.: Изд-во «Весь мир», 2010. С. 231-232.
13. Там же.
14. Там же. С. 32.
15. Тихонова Н. Е. Человеческий потенциал российских модернистов и перспективы модернизации в России // TERRA ECONOMICUS. 2012. Т. 10. № 1. С. 138.
УДК 930.1(450):1(091)(470)
О. И. Кусенко
ИТАЛЬЯНСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ: ИСТОРИЯ, СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ, ПЕРСПЕКТИВЫ*
В статье представлена одна из наиболее развитых в Европе национальных школ изучения русской мысли, а именно, итальянская историография русской философии. Рассматриваются ее важнейшие направления, персоналии и их деятельность.
The article presents one of the most developed in Europe of national schools of the Russian thought, namely, the Italian historiography of Russian philosophy. Considers its most important trends, personalities and their activities.
Ключевые слова: итальянская историография, русская философия, направления исследований истории русской философии в Италии.
Keywords: Italian historiography, Russian philosophy, the directions of the studies of the history of Russian philosophy in Italy.
История итальянской историографии русской философской мысли - интересный и богатый предмет для исследования. Являясь одной из наиболее развитых в Европе национальных школ изучения русской мысли, итальянская историография русской философии остается слабоизу-ченной в российской научной литературе. На основе материалов, полученных автором во время научной стажировки в ряде итальянских университетов в 2013 г., выделим четыре основные направления в истории итальянской школы изучения русской философии и представляющие эти направления ключевые персоналии. Данные направления суть следующие: литературное, религиозное, университетское, марксистское.
* Работа выполнена по гранту, проект № 12-03-00029 «Философское россиеведение за рубежом во второй половине XX - начале XXI в.: школы, направления, центры»
© Кусенко О. И., 2014
Эти направления не являются замкнутыми, зачастую творчество крупнейших итальянских ученых объемлет собой сразу несколько направлений. Но, так или иначе, какое-то одно из них преобладает.
Знакомство с русскими философами начал выдающийся ориенталист и теолог Аурелио Паль-мьери (Aurelio Palmieri). Проявив колоссальный интерес к русской религиозной философии и к духовным основам русской культуры, он передал этот интерес и любовь к своему предмету сквозь весь XX в. исследователям века XXI, изучающим русскую религиозную философию, в рамках как религиозных учебных заведений, так и светских. Аурелио Пальмьери перевел на итальянский язык «Духовные основы жизни» [1] Вл. Соловьева и дал общее изложение его мировоззрения в своей книге «Кризис западной философии согласно Вл. Соловьеву» [2]. По его стопам пошел другой выдающийся исследователь и создатель школы славистов в Италии - Этторе Ло Гатто (Ettore Lo Gatto). Он осуществил переводы обобщающих работ, принадлежащих перу Т. Масарика, например, «Россия и Европа. Эссе о духовных течениях в России» и Е. Л. Радлова «История русской философии», а также «Оправдание добра» В. С. Соловьева.
Данное направление исследования, мы его называем литературным, ученых-славистов русской философии не прерывается. Популяризатором русской культуры в целом являлся Витторио Страда (Vittorio Strada) - итальянский литературовед и переводчик-славист, историк русской литературы и общественной мысли. Под его редакцией в Италии были опубликованы произведения русских политических мыслителей (А. И. Герцена, В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого, А. А. Богданова, Ю. О. Мартова). Он является автором сборника «Традиция и революция в русской литературе» [3] и других произведений, которые важны в целом для понимания истории идей в России.
Сегодня литературное направление продолжают такие специалисты в области русской литературы и русской культуры, как Марчелло Гар-занити, Стефано Гарзонио, Донателла Ферра-ри-Браво, Даниэле Серретти и др. Выделим особо творчество Донателлы Феррари Браво (Donatella Ferrari-Bravo) - слависта, преподавателя Пизанского университета. Основной сферой её интересов является семиотика, она исследует в том числе и русский философский язык: язык П. А. Флоренского, Г. Г. Шпета, А. Ф. Лосева, М. М. Бахтина и др. Даниэле Серретти (Daniele Serretti) - славист, преподаватель литературы в школе. Сфера его интересов: русская литература XIX-XX вв. и русская культура в целом, также русская религиозная философия. Публикует статьи и исследования, в том числе и
