CC BY
157. Rondinone, Nicholas, Mahony, Edmund H., Owens, David. (2017). Coast Guard Tracking Russian Spy Ship Near Submarine Base In Groton. URL: https://www.courant.com/news/connecticut/ hc-gr0t0n-sub-base-20170215-st0ry.html (дата обращения: 29.07.2021).
7. Rondinone, Nicholas, Mahony, Edmund H., Owens, David. (2017). Coast Guard Tracking Russian Spy Ship Near Submarine Base In Groton. URL: https://www.courant.com/news/connecticut/ hc-groton-sub-base-20170215-story.html (accessed 29 July, 2021).
УДК 94(47).083
ПЯТЫЙ ВИЗИТ «MAHA-MARI» В РОССИЮ: ЭПИДЕМИЯ ХОЛЕРЫ В САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1892 ГОДУ
THE FIFTH VISIT OF «MAHA-MARI» TO RUSSIA: THE EPIDEMIC OF CHOLERA IN
SARATOV PROVINCE IN 1892
© Варфоломеев Александр Юрьевич
Alexander Yu. Varfolomeev
научный сотрудник, Муниципальное учреждение культуры «Музей-усадьба Н.Г. Чернышевского» (г. Саратов).
researcher, Municipal Cultural Institution "Museum-estate of N. G. Cherny-shevsky"(Saratov).
И varfolomeev-alexandr@mail.ru
Аннотация. В статье рассматривается санитарно-эпидемиологическая ситуация, сложившаяся на территории Саратовской губернии в 1892 году в результате распространения холеры. Автор работы не только изучает процесс возникновения и развития пятой волны эпидемии холеры в России, но и анализирует эффективность мер, принятых для борьбы с этой болезнью, а также причины сложившейся в Саратовской губернии критической ситуации. Данное исследование основывается на научных работах, посвящённых этой проблематике, а также на официальных документах, статистических данных и воспоминаниях современников рассматриваемого периода.
Ключевые слова:холера, эпидемия, Саратов, медицина, болезнь, санитария, гигиена.
Abstract The article deals with the sanitary and epidemiological situation that developed on the territory of the Saratov province in 1892 as a result of the spread of cholera. The author of the work not only studies the process of the emergence and development of the fifth wave of the cholera epidemic in Russia, but also analyzes the effectiveness of the measures taken to combat this disease, as well as the reasons for the critical situation in the Saratov province. This study is based on scientific papers on this issue, as well as on official documents, statistics and memoirs of contemporaries of the period under review.
Key words: cholera, epidemic, Saratov, medicine, disease, sanitation, hygiene.
Вт
(
8
► течение XIX века Maha-mari ►(именно так называли холеру на её родине - Ост-Индии) пять раз посещала пределы Российской Империи [11, №18, с. 654], но первая пандемия 1817-1824 годов не вышла за территорию Астраханской губернии, где «кошмарила» население с сентября по октябрь 1823 года.
Встреча со второй пандемией (18261837 гг.) у России произошла в 1829 году, и вновь «вратами» для проникновения этого «невидимого врага» стала Астрахань. Оттуда холера вместе с бурлаками отправилась город Царицын, затем, с их же помощью, к концу июля 1830 прибыла в Саратов. Жертвами холеры на этот раз стали 7 тысяч горожан, что составило 15% от численности населения Саратова.
Третья холерная пандемия (18461860 гг.) явилась крупнейшей по смертности эпидемией XIX века для Российской империи. Она опустошала Саратов с августа по сентябрь 1848 года, и её жертвами стали более 10 тысяч человек.
Четвёртая пандемия холеры (18651872 гг.) проникла на территорию России из Турции. Первый город, который она поразила, была Одесса. Несмотря на то, что приезжие проходили карантин, это не спасло город от вспышки болезни. Только за 1865 год зараза распространилась на 11 областей Российской империи. Особенно сильно она ударила по Саратовской губернии в 1871 году.
И, наконец, пятая пандемия холеры (1881-1896 гг.), о которой и пойдёт речь в данной статье, разразилась в России в июне 1892 г. Этот год оказался для России «наиболее неблагоприятным из десятилетия с 1883 по 1892 год» - так зафиксировано в ежегодном отчёте департамента Министерства Внутренних дел. По официальным данным непосредственными причинами этого стали: неурожаи предшествующих лет, слаборазвитая медицина, антисанитарные жилищные условия, а также распространение эпидемии тифа и холеры [9, с. 10].
Уже в начале того рокового года стало ясно, что очередной визит азиатской гости на территорию Российской империи неизбежен. Эпидемия надвигалась со стороны Афганистана и Персии. Сразу после того, как в феврале 1892 г. были получены первые сведения о приближении опасности были усилены кордоны на границах с этими странами, учреждены врачебно-наблюдательные пункты, а также приостановлена выдача паспортов мусульманам для поездок в Персию с целью паломничества [9, с. 2].
Эпидемия холеры 1892 года охватила множество регионов Российской империи, а Саратовская губерния оказалась одной из самых пострадавших. «Азиатская гостья» была зафиксирована в 5 уездах: Саратовском, Царицынском, Балашовском, Хвалынском, Петровском и Камышинском [4, с. 99]. На территории Саратовской губернии эпидемия холеры официально зарегистрирована 9 июня 1892 года.
С самого начала борьбы с распространением этой страшной болезни активное участие в разработке экстренных противоэпидемических мер принимал Иван Иванович Моллесон - первый санитарный врач России, один из основоположников земской медицины и социальной гигиены. По его инициативе были созданы 62 санитарных отряда, целью которых было лечение и изолирование больных холерой. Этим медицинским бригадам помогали ещё 40 мобильных отрядов, которые также были оснащены медикаментами и дезинфицирующими средствами [3, с. 344]
Для выработки мер по борьбе с эпидемией в Саратове был проведён экстренный губернский съезд земских врачей, в резолюции которого, в частности, подчёркивалась необходимость открытия в срочном порядке специальных помещений - лечебниц и бараков для холерных больных. В решениях съезда также высказывалось предложение властям привлечь на помощь земским врачам студентов-медиков старших курсов. Одновременно с этим 4 июля 1892 г. губернское земское собрание приняло постановление об организации санитарно-исполни-тельную комиссии при Саратовской губернской земской управе. В её цели входило руководство противоэпидемиологическими мероприятиями и общий контроль за эпидемиологической ситуацией в губернии. Также её полномочия позволяли корректировать сметы, составленные уездными санитарно-исполнительными комиссиями [3, с. 343].
В разъяснениях о правилах гигиены нуждались не только взрослые, но и, в первую очередь, дети. Часть этих забот легла на плечи священнослужителей. Было дано распоряжение Преосвященного Аврамия Епископа Саратовского и Царицынского, о том, что священникам предлагается объяснить доступным детскому пониманию языком о мерах профилактики холеры [11, № 16, с. 363-364]. А 9 июля 1892 г. вышел указ Святейшего Синода за номером 1678, которым было предписано, что занятия во всех духовно-учебных заведениях Саратовской епархии отсрочиваются до 15 сентября [11, № 14, с. 345].
Наряду с этими мерами эпидемии должно было противостоять так называемое санитарное бюро, созданное ещё в декабре 1888 года, основной задачей которого и было «постоянное наблюдение за состоянием здоровья населения, изыскание и выполнение мер к его улучшению и обеспечению населения надлежащей вра-
чебной помощью» [3, с. 342]. Однако эффекта от деятельности этого коллегиального бюрократического органа в борьбе с холерой было явно недостаточно, и практически вся тяжесть в противоборстве с опасной болезнью легла на плечи земских врачей.
На тот момент со дня учреждения всесословных органов местного самоуправления, и, в частности, института земских врачей, прошло почти 30 лет, поэтому можно констатировать, что реформаторские нововведения Александра II в полной мере оправдали своё предназначение, а в такие критические моменты, как эпидемия холеры, земская медицина оказалась на передовой в борьбе за спасение человеческих жизней. Одной из задач, которую также выполняли земские медики было санитарно-гигиеническое просвещение малограмотных слоёв населения.
Между тем холера стремительно распространялась по Саратовской губернии. В Царицынском уезде болезнь стремительно прошлась по всем населённым пунктам, которые располагались на берегах Волги и Иловли. Очевидно, эта особенность проникновения в регион эпидемии объясняется тем, что болезнь, в основном, распространялась через бурлаков и торговцев. В самом Царицыне холера унесла жизни 1177 человек, что составило 3% населения города. Летальность среди заражённых холерой была ужасающей - примерно каждый второй заболевший погибал. Так в Балашовском уезде 9 сёл были охвачены холерой, на них приходилось около 100 случаев заболеваний, из которых 50 - с летальным исходом. Ещё хуже дела обстояли у заезжего населения - там смертность приближалась к 90% [4, с. 99].
Причинами столь печальной статистики было несколько факторов.
Во-первых, антисанитарные жилищные условия. Саратов конца XIX века был крупнейшим городом Поволжья, в нём проживало около 130 000 жителей. Поначалу он производил вид города благоустроенного - настоящей «столицы Поволжья». Но при ближайшем рассмотрении, оказывалось, что широкие улицы, необъятные площади, и красивые здания соседствовали с бараками, свалками, а в ряде мест в городе образовывались целые болота из нечистот. Эти неутешительные факты подтверждались в губернаторском циркуляре от 4 июня 1892 года, где, в частности, антисанитарные условия указывались как причина «Значительного развития заразных болезней, как-то холера, тиф, дифтерит...» [3, с. 343].
Во-вторых, недостаток медперсонала -на весь саратовский уезд, население которого составляло 14 000 человек на борьбу с холерой было брошено всего четыре человека: 1 врач и 3 фельдшера. Лишь в августе прибыла так необходимая помощь - в общей сложности в Саратовские губернии было направлено 100 медицинских работников (студентов медицинских учреждений, сестёр милосердия и фельдшеров).
Их сразу распределяли по самым пострадавшим населённым пунктам. [4, с. 100]. Также сёстрами милосердия становились монахини [3, с. 344].
Третья причина - недостаточное обеспечение медицинского персонала средствами борьбы с заразой - дезинфицирующими средствами, медикаментами, химическим препаратами для обеззараживания отходов (карболовыми и сулемовыми растворами) [10, с. 9]. Отчасти эта проблема была решена уездными управами вскоре после начала эпидемии, а также самими врачами. Например, Балашовской управой закуплены гидропульты - аппараты для распыления дезинфицирующих жидкостей [2, с. 1]. Ими, например, массово обрабатывали дома, так в Николаевском участке дезинфицировали более трети крестьянских изб [10, с. 21-22]. Сердобской управой приобретено 54 пуда кристаллической карболовой кислоты [2, с. 1]. В итоге к концу июня 1892 г. всё-таки удалось решить проблему с дефицитом медикаментов [4, с. 101]. Наряду с этим во всех поездах и пароходах, следовавших через заражённую местность, находился медицинский персонал, а также имелись специальные «холерные» вагоны и каюты для изоляции больных [3, с. 344].
Четвёртая причина - нехватка изоляторов для содержания холерных больных - так называемых «холерных бараков». Несколько таких помещений было построено благодаря местным жителями и при поддержке Красного Креста. Так как почти никто не хотел предоставлять свои дома для обустройства в них лечебниц, некоторые врачи сами скупали строения у жителей и оборудовали в них комнаты для размещения холерных больных. Так, например, М. Ф. Пятницкий, который работал врачом на Николаевском участке, за свой счёт приобрёл деревянный амбар переделал его в лечебницу на 4 койки [10, с. 10]
Пятая причина была в самих заболевших, а именно в их беспечности и неграмотности. Среди простого люда бытовало стойкое убеждение в том, что врачи их «травят», поэтому «верным» методом борьбы с злополучным поветрием крестьянин считал опашку населённого пункта, которая заключалась в создании борозды вокруг села.
Профилактически мероприятия, а тем более какие-либо запреты вызывали у населения только ненависть к властям и медработникам. В июне в Поволжье начали вспыхивать холерные бунты. В этом же месяце по Саратову начали ходить слухи о том, что в городе холерное восстание назначено на праздник Петров день - 29 июня. Предвидя стихийные беспорядки власти города незамедлительно «приняли упреждающие действия» - 28 июня с музыкой и знамёнами по Саратову церемониально промаршировала 40-я пехотная дивизия, а затем вернулась на свою летнюю стоянку, которая находилась вне города [12, с. 190].
■^mi
8
Тем временем, возбуждённая нелепыми, вздорными слухами уличная толпа, состоящая преимущественно из низов городского населения, продвигалась по ул. Никольской (ныне Радищева) по направлению к Соборной площади. Их целью было разграбление государственного казначейства, куда они и направлялась. А противостояла им цепь солдат из 15-20 человек под командованием полковника Фёдорова. Узнав об уличных беспорядках, он собрал оставшихся в городе денщиков и вооружил чем смог. Офицер потребовал толпу разойтись, однако та ответила руганью. Тогда было решено сделать пару залпов холостыми патронами, но это только разозлило возбуждённых людей, и они начали бросать в солдат камни. После того как одного или двух зашибло, Фёдоров распорядился дать залп уже боевым патронами, в результате чего более 10 протестующих было убито и ранено. Толпу охватила паника, и она метнулась в сторону Театральной площади. Поднялся оглушительный рёв. Через несколько минут людское скопище значительно поредело, а на мостовой остались лежать раненые и убитые [12, с. 191].
Как впоследствии оказалось, поводом к началу беспорядков было появление ранним утром 29 июня на Верхнем базаре человека в саване, обсыпанного чем-то белым. Он уверял, что врачи из городского холерного барака хотели похоронить его заживо, но ему удалось спастись бегством. Речь провокатора была той искрой, которая и привела к взрыву недовольства, наполненной слухами, базарной толпы. Народ ринулся громить полицейские участки, холерные бараки, медицинские учреждения, и даже дома врачей. Жертвами «холерных» беспорядков в тот день стали не только стражи правопорядка, но и медицинские работники [12, с. 192].
Справедливости ради, нужно сказать, что тогда врачи и сами до конца не понимали, каким образом передаётся заболевание холерой. В то время была распространена гипотеза миазматического происхождения эпидемий. Многие европейские учёные считали, что такие болезни как брюшной тиф, малярия и холера передаются по воздуху через «заразительные начала» - миазмы. Да что говорить, сам И. И. Моллесон только спустя год после эпидемии только начал догадываться о «настоящем лице» холеры. В своих «деревенских беседах» он писал о неких «холерных грибках», которые «на вид в роде вот тех запятых, которые в книгах ставиться». Поэтому прозвали их холерными запятыми. Они настолько малы, что «простым глазом и нисколько увидать нельзя, а только в трубку с сильно
увеличительными стёклами». Эти «грибки» как раз и выделяют холерный яд [8, с. 10].
Многие учёные уже тогда придерживались «микробной теории» заражения, самыми яркими среди них были: Роберт Кох и Луи Пастер. Но им противостоял президент Баварской академии наук, химик, врач-гигиенист Макс Йозеф Петтенкофер. Последний так верил в свою правоту, что 7 октября 1892 года решился на самоотверженный опыт. В присутствии врачей-медиков, он и ещё 27 его единомышленников выпили культуру холерных вибрионов. Как ни странно, все остались живы, лишь двое почувствовали признаки диареи. После такого перфоманса миазматическая теория ещё несколько лет была официально признана европейской медициной.
В России тоже были врачи, которые опровергали теорию миазмов. Среди них, например, два выдающихся врача - И. Н. Буховцев и С. И. Штейнберг. В своей совместной работе «Холера и меры предупреждения её развития», изданной в 1885 году в Саратове, они приводили в пример вышеупомянутого Коха, который вместе с учениками работал в «гнезде» холеры - Индии, вскрывая по несколько трупов холерных больных в день, но так и не заболел. Да и обычный медперсонал, ухаживающий за больными - очень редко заболевает. А причина этому очевидна - именно врачи, как никто другой, понимали важность санитарных правил и соблюдения норм гигиены [1].
Российская империя придерживалась своего пути развития микробиологии. Первые бактериологические лаборатории были частными и работали в интересах своих патронов - помещиков, представителей власти и т. п. Многие были сильно загружены, чтобы проводить какие-либо дополнительные эксперименты и в большей степени сосредотачивались на профилактике болезней. Бактериологические курсы для врачей практически отсутствовали. Зато, сам пионер российской гигиены Ф. Ф. Эрисман в своей знаменитой речи «Значение бактериологии для современной гигиены» заявил, что ценность бактериологических знаний в реальной борьбе с эпидемиями крайне мала [7, с. 9-10].
Несмотря на отсутствие научных выводов о характере распространения холеры, некоторые врачи сами продолжали искать реальные пути передачи болезни. Первым делом рассматривались особенности быта. Выяснилось, что в основном люди заражались, употребляя неочищенную воду, или даже просто используя её для бытовых нужд, например, для стирки. Причём, было установлено, что достаточно было просто постирать одежду больного в реке, чтобы разнести заразу вниз по течению [4, с. 100]. Так, например, жители, проживающие возле Глебучева оврага, брали воду непосредственно из реки, а иногда даже и со дна оврага [3, с. 344].
Кроме того, Саратов конца XIX века практически не имел канализационных и водоснаб-
жающих сетей. Ими был оснащён лишь центр города, а остальная же часть Саратова «довольствовалась» только семью водозаборными будками. Их категорически не хватало, и людям приходилось покупать воду у частных торговцев, которые не особо следили за её качеством [3, с. 343-344]. Вода из колодцев также была непригодна для питья, так как была бактериологически и химически загрязнена [6, с. 56].
Усугубляли ситуацию ландшафтно-гео-морфологические особенности Саратова. Город имеет сложный ярусный рельеф, а промышленные и жилые зоны пересекаются. Овраги были источниками антисанитарии, они прекрасно сохраняли загрязнения, которые поступали вместе с отходами. Именно в оврагах жили самые неблагополучные слои населения, к тому же, там было много и приезжих рабочих. В итоге скученность населения и полнейшая антисанитария приводили к тому, что летом по этим оврагам медленно текли чрезвычайно загрязнённые, прогретые до высоких температур зловонные ручьи [6, с. 55-56]. Стекали они, конечно же, в Волгу, из которой жители брали воду, в которой купались и стирали вещи.
Второй путь передачи инфекции - контактно-бытовой. Земский врач М. Ф. Пятницкий приводил пример такого случая заражения. Один крестьянин возвращался из Саратова вместе с покупками, но, не доехав до своего села, скончался от холеры. Его лошадь продолжала вести труп бедолаги дальше по сёлам, где местные жители пользовались вещами покойника, а затем отпускали лошадь дальше. Так и смогла холера добраться до глубинок Саратовской губернии [10, с. 3].
Источник заболевания не всегда было легко установить. Зачастую всю картину происходящего искажали сами больные - многие обращались слишком поздно, либо вообще скрывали факт заражения. Для выявления холерных больных были привлечены земские начальники, санитарные попечители и сельские старосты. Они самоотверженно оказывали содействие медперсоналу, и за это были впоследствии вознаграждены денежными выплатами.
Более того, врачи отмечали отсутствие взаимопомощи среди членов крестьянской общины. Даже родственники иногда соглашались ухаживать за больными только за плату. Медперсоналу приходилось брать всё в свои руки - проводить дезинфекцию, переносить пациентов, рыть ямы и прочее. Иногда пациенты боялись принимать лекарства и соглашались только после того, как врач сам сделает это. «Этот приём мне впоследствии приходилось не раз пускать в дело (то есть в присутствии больного принять лекарство сначала самому) и очень часто с успехом, больной убеждался, что это не отрава», - отмечал врач М. Ф. Пятницкий [10, с. 6]
Даже в разгар эпидемии амбулатории пустовали - туда поступали преимущественно только «пришлые» рабочие, остальные же
предпочитали лечиться на дому. А если дом подвергался дезинфекции, то бывало и там отказывались жить. Также крестьян возмущала постройка бараков для изоляции больных [10, с. 6]
Это неприятие медицинской помощи зачастую перерастало в бунты, где жертвами становились уже сами врачи. «Мне только благодаря счастливому случаю удалось избегнуть смерти и бежать в Саратов», - писал о таком бунте М. Ф. Пятницкий в своём отчёте по холере за 1892 год. Если больной умирал в больнице, то моментально распространялся слух о том, что его отравили врачи [10, с. 6].
Суеверие, неграмотность и архаичные обычаи только помогали холере в её кровавом шествии. Проводы покойника традиционно занимали особое место в культуре славян. И когда врачи запрещали проводить некоторые обряды, это только усугубляло ситуацию. Особенно это проявлялось в старообрядческих общинах, например в сёлах Широкое, Верхний Курдюм Саратовского уезда [5, с. 165].
Многие врачи предполагали, что холера вернётся в 1893 году, и поэтому в декабре 1892 года на экстренном съезде медицинских работников рассматривали ошибки и недостатки в организации противохолерных мер. По итогам съезда был разработан план действий в случае повторения чрезвычайной санитарной обстановки, а также принят ряд инструкций по организации санитарно-исполнительной комиссии [13]. Помощь в этом оказывала и собранная благодаря И. И. Моллесону статистика заболеваемости. Именно по его просьбе во время эпидемии врачам рассылались циркуляры с просьбой сообщать о динамике роста числа больных, проведённых дезинфекционных мероприятиях, состоянии источников питьевой воды, и т. п. [3, с. 344]. И только в начале XX века появится Отделение народного здравия при губернской управе - постоянное учреждение, ответственное за медицинский контроль и просветительскую работу [4, с. Ю1].Всего за 1892 год в Саратовской губернии холерой заразилось около 40 000 жителей, из них 15 000 умерло. Такой высокий процент летальных исходов (около 40%), на первый взгляд, является доказательством того, что у врачей по-прежнему не имелось средств и знаний для борьбы с этой болезнью. Между тем, пиковые значения летальных исходов этой болезни в Саратовской губернии приходятся на 1830 г. Так И. И. Моллесон привёл статистические данные, согласно которым в том году, во время второй волны пандемии умерло 55% из числа заболевших холерой, и казалось бы, что за 60 лет отечественная медицина достигла определённых успехов в борьбе с этим страшным заболеванием.
Однако данные печальной статистики по умершим от холеры в третью и четвёртую волны эпидемий не позволяют сделать вывод о прогрессе в борьбе медиков с этой болезнью. Так в 1848 году количество жертв «азиатской
гостьи» было уже меньше половины -40%, а в 1872 эта цифра опустилась до минимального за девятнадцатое столетие значение - 36%, что оказалось ниже, чем спустя 20 лет - в 1892 г. [8, с. 28]. Таким образом, можно сделать вывод, что, несмотря на проводимые за все эти годы профилактические мероприятия против распространения холеры и совершенствование методов борьбы с нею, говорить о существенном прогрессе в снижении числа летальных исходов не приходится, так как их уровень сохранялся на протяжении полувека примерно на одном и том же уровне - 40%.
В то же время такая неутешительная статистика обнажила и такое явление, как острую нехватку медицинского и фельдшерского персонала в Саратовской
губернии. С целью решения этой проблемы в кругу медицинской общественности возникла идея учреждения специализированного медицинского учебного заведения. Впервые идея о создании фельдшерской школы была ещё за 4 года до эпидемии. Но разрешение на её открытие было получено лишь 11 декабря 1896 года, первым руководителем нового учебного заведения стал И. И. Моллесон [3, с. 344]. Итогом борьбы с эпидемией холеры стал также рост доверия населения к врачам. Но тот эффект, который дала санитарно-просветительская работа, к сожалению, оказался временным - осенью 1892 г., когда холера начала стихать, крестьяне вновь стали пренебрегать простейшими правилами личной гигиены и санитарии [4, с. 101].
Материалы поступили в редакцию 09.09.2022 г.
Библиографический список (References)
8
1. Буховцев, И. Н. Холера и меры предупреждения её развития / сост. д-ра: И. Буховцев и С. Штейнберг. - Саратов, 1885. - 19 с. - Текст : непосредственный.
2. Журнал очередного Саратовского губернского земского собрания 1892 г. с приложением сметы прихода и расхода и раскладки губернского земского сбора. - Саратов, 1893. - 304 с. - Текст : непосредственный.
3. Завьялов, А. И. Вклад земского санитарного врача И. И. Моллесона в становление и развитие санитарной службы в Саратовской губернии (к 170-летию со дня рождения) / А. И. Завьялов, И. Н. Луцевич, С. В. Райкова, И. В. Мясникова. - Текст : непосредственный // Саратовский научно-медицинский журнал. - 2012. - Т. 8.
- № 2. - С. 341-345. - ISSN 2076-2518.
4. Киценко, О. С. Земская медицина в борьбе с эпидемией холеры 1892 г. (на материалах Саратовской губернии) / О. С. Киценко. - Текст : непосредственный // Бюллетень Национального научно-исследовательского института общественного здоровья имени Н. А. Семашко.
- 2021. - № 4. - С. 98-103. - ISSN 24158429.
5. Киценко, О. С. Становление земской санитарной организации во второй половине XIX начале XX века (на материалах саратовской губернии) / О. С. Киценко, Р. Н. Киценко. - Текст : непосредственный // Вестник Пермского университета.
- 2015. - ISSN 2219-3111.
6. Ковалёв, М. В. Факторы развития и распространения холерных заболева-
1. Buhovcev, I. N. (1885). Holera i mery preduprezhdenija ejo razvitija / sost. d-ra:
1. Buhovcev i S. Shtejnberg [Cholera and measures to prevent its development]. Saratov. 19 p.
2. (1893). Zhurnal ocherednogo Saratovskogo gubernskogo zemskogo sobranija 1892 g. s prilozheniem smety prihoda i rashoda i raskladki gubernskogo zemskogo sbora [The journal of the next Saratov provincial Zemstvo meeting of 1892 with the application of the estimates of the arrival and expenditure and the layout of the provincial zemstvo collection]. Saratov. 304 p.
3. Zavjalov, A. I., Lucevich, I. N., Rajkova, S. V., Mjasnikova, I. V. (2012). Vklad zemskogo sanitarnogo vracha 1.1. Mollesona v stanovlenie i razvitie sanitarnoj sluzhby v Saratovskoj gubernii (k 170-letiju so dnja rozhdenija) [The contribution of the zemstvo sanitary doctor I. I. Molleson to the formation and development of the sanitary service in the Saratov province (to the 170th anniversary of his birth)]. Saratovskij nauchno-medicinskij zhurnal. V. 8. No. 2. P. 341-345. ISSN 2076-2518.
4. Kicenko, O. S. (2021). Zemskaja medicina v bor'be s jepidemiej holery 1892 g. (na materialah Saratovskoj gubernii) [Zemstvo medicine in the fight against the cholera epidemic of 1892 (based on the materials of the Saratov province)]. Bjulleten' Nacional'nogo nauchno-issledovatel'skogo instituta obshhestvennogo zdorovja imeniN. A. Semashko. No. 4. P. 98-103. ISSN 2415-8429.
5. Kicenko, O. S., Kicenko, R. N. (2015).
Stanovlenie zemskoj sanitarnoj organizacii vo vtoroj polovine XIX nachale XX veka (na materialah saratovskoj gubernii) [The formation of the zemstvo sanitary organization in the second half of the XIX- early XX century (based on the materials of the Saratov province)]. Vestnik Permskogo universiteta. ISSN 2219-3111.
6. Kovaljov, M. V., Sheshnev, A. S. (2017). Faktory razvitija i rasprostranenija holernyh
ний в Саратове (конец XIX - начало XX века) / М. В. Ковалёв, А. С. Шешнёв. - Текст : непосредственный // Вестн. Моск. ун-та. - Сер. 5. География. - 2017. - № 1 - С. 55-62. - ISSN 0579-9414.
7. Михель, Д. В. Становление медицинской микробиологии в России и проблема холеры (1885-1910 годы) / Д. В. Михель. - Текст : непосредственный // Известия саратовского университета. Новая серия. - 2009. - Т. 9. - № 2.
- С. 7-16. - ISSN 1819-4907. - elSSN 2542-1913.
8. Моллесон, И. И. Деревенские беседы о холере / И. И. Моллесон. - Саратов, 1893. - 46 с. - Текст : непосредственный.
9. Отчёт Медицинского департамента Министерства внутренних дел за 1892 г. - СПб., 1896. - 303 с. - Текст : непосредственный.
10. Пятницкий, М. Ф. Краткий отчёт по холере 1892 г. в Николаевском (9-м) врачебном участке Саратовского уезда / М. Ф. Пятницкий. - Саратов, 1892. - 23 с. - Текст : непосредственный.
11. Саратовские епархиальные ведомости. -Саратов, 1893. 1892. - № 13, 14, 16, 18. - Текст : непосредственный.
12. Славин, И. Я. Минувшее - пережитое. Воспоминания / И. Я. Славин. - Саратов : КнигоГрад, 2013. - 404 с. - Текст : непосредственный.
13. Экстренный съезд врачей и представителей земств Саратовской губернии 25 июня 1892 г. по вопросу о борьбе с холерой. - Саратов, 1892.
- 14 с. - Текст : непосредственный.
zabolevanij v Saratove (konec XIX - nachalo XX veka) [Factors of development and spread of cholera diseases in Saratov (late XIX - early XX century)]. Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 5. Geografija. No. 1. P. 55-62. ISSN 0579-9414.
7. Mihel', D. V. (2009). Stanovlenie medicinskoj mikrobiologii v Rossii i problema holery (18851910 gody) [The formation of medical microbiology in Russia and the problem of cholera (1885-1910)]. Izvestija saratovskogo universiteta. Novaja serija. V. 9. No. 2. P. 7-16. ISSN 1819-4907.
8. Molleson, I. I. (1893). Derevenskie besedy o holere [Village conversations about cholera]. Saratov. 46 p.
9. (1896). Otchjot Medicinskogo departamenta Ministerstva vnutrennih del za 1892 g. [Report of the Medical Department of the Ministry of Internal Affairs for 1892]. SPb. 303 p.
10. Pjatnickij, M. F. (1892). Kratkij otchjot po holere 1892 g. v Nikolaevskom (9-m) vrachebnom uchastke Saratovskogo uezda [A brief report on cholera in 1892 in the Nikolaevsky (9th) medical section of the Saratov district]. Saratov. 23 p.
11. (1982, 1983). Saratovskie eparhial'nye vedomosti [Saratov Diocesan Gazette]. Saratov. No. 13, 14, 16, 18.
12. Slavin, I. Ja. (2013). Minuvshee - perezhitoe. Vospominanija [The past is experienced. Memoirs]. Saratov. KnigoGrad. 404 p.
13. (1892). Jekstrennyj s#ezd vrachej i predstavitelej zemstv Saratovskoj gubernii 25 ijunja 1892 g. po voprosu o bor'be s holeroj [Emergency congress of doctors and representatives of the zemstvos of the Saratov province on June 25, 1892 on the issue of combating cholera]. Saratov. 14 p.
