CC BY
117
Уголовное право, уголовно-исполнительное право, уголовный процесс
УДК 343.35
Ф.Н. Аббасов*, Г.А. Агаев**
Пути совершенствования отдельных норм главы 32 Уголовного кодекса РФ, предусматривающих ответственность за преступления против порядка управления
В статье обосновывается необходимость совершенствования отдельных норм Уголовного кодекса РФ предусматривающих ответственность за преступления против порядка управления. На основе анализа уголовного законодательства авторами сформулированы конкретные предложения по совершенствованию главы 32 уголовного закона, с целью правильной квалификации содеянного.
Ключевые слова: преступление, порядок управления, представитель власти, правоохранительный орган, уголовно-исполнительная система.
F.N. Abbasov*, G.A. Agaev**. Ways of perfection of separate norms of chapter 32 of the Criminal code of the Russian Federation providing responsibility for crimes against a management order. This article is devoted to the problem of the necessity of perfection of separate norms of the Criminal code of the Russian Federation providing responsibility for crimes against a management order. On the basis of the analysis of the criminal legislation authors formulate specific proposals on perfection of chapter 32 of the criminal law, for the purpose of correct qualification of a criminal conduct.
Keywords: crime, management order, representative of the power, law enforcement body, criminally-executive system.
Принятие и вступление в действие Конституции РФ 1993 г. положило начало процессу формирования новой правовой базы, приведения в соответствие с Конституцией отраслевых законодательных и иных нормативных актов. Процесс этот затянулся на длительный период времени, не завершен в полной мере и в настоящее время. Одним из следствий правовой реформы стало принятие УК РФ 1996 г. взамен УК РСФСР 1960 г. В полном соответствии с положениями Конституции РФ о том, что высшей ценностью являются человек, его права и свободы, в ст. 2 УК РФ было установлено, что задачами УК РФ являются в первую очередь охрана прав и свобод человека и гражданина, и лишь затем — охрана других ценностей: собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя РФ от преступных посягательств. Соответственно, произошли изменения в структуре Особенной части УК РФ: если первой по месторасположению главой в УК РСФСР 1960 г. была глава о государственных преступлениях, то Особенная часть УК РФ открывается разделом о преступлениях против личности, а первой главой в этом разделе является глава «Преступления против жизни и здоровья». Преступления против
* Аббасов, Фахраддин Наджаф оглы: помощник начальника Санкт-Петербургского университета МВД России по связям с общественностью, доктор юридических наук, доцент. Тел.: 744-52-17; мб.: 956-44-53.
** Агаев, Гюлоглан Али оглы: профессор кафедры уголовного права Санкт-Петербургского университета МВД России, доктор юридических наук, профессор. Тел.: 740-70-75; мб.: 8-921-921-55-48.
* Abbasov, Fahraddin Nadzhaf: assistant of the chief of the on relationship with the public St. Petersburg University of the Russian Interior Ministry,. doctor of the legal sciences, assistant professor. Address: Russia, 198206, St. Petersburg, ul. Letchika Pilyutova, 1 Tel.: 744-52-17; 956-44-53
** Agaev, Gyuloglan Ali: professor of the pulpit of the criminal right of the St. Petersburg University of the Russian Interior Ministry, doctor of the legal sciences, professor. Address: Russia, 198206, St. Petersburg, ul. Letchika Pilyutova, 1Tel.: 740-70-75; 8-921-921-55-48.
Статья поступила в редакцию 16.04.2010 г.
государственной власти, в т.ч. преступления против порядка управления, переместились в один из предпоследних разделов Особенной части УК РФ.
Впрочем, не месторасположение тех или иных разделов (глав) в пределах Особенной части УК
реально определяет интенсивность правовой защиты соответствующих общественных отношений, а
содержание составляющих их норм и, главное, способность и желание уполномоченных должностных
1
лиц неуклонно и правильно применять эти нормы на практике.
Таким образом, можно сделать вывод, что для уголовного кодекса, независимо от местоположения в законе, одинаково важны все объекты уголовно-правовой охраны, хотя УК РФ при всей своей новизне и иных положительных моментах еще далек от совершенства, что подтверждают проблемы одного из его институтов — преступлений против порядка управления.
Причин тому много, и в первую очередь это связано с тем, что в уголовном законодательстве отсутствует определение понятия «порядок управления», в связи с чем возникают серьезные трудности при применении соответствующих норм УК РФ, особенно при определении объекта преступления, статуса потерпевшего и т.п.
Так, сравнительный анализ законодательной базы позволяет утверждать, что на всем протяжении истории развития уголовного законодательства определение объекта преступлений против порядка управления представляло собой определенную сложность ввиду того, что в разные годы в соответствующие главы и разделы УК (1922, 1926, 1960, 1996 гг.) включались во многом разнородные преступления. Главы и разделы о преступлениях против порядка управления играли роль своеобразного «запасника». В эту главу помещались нормы, в которых объекты преступных посягательств первоначально однозначно не были определены законодателем, и поэтому точное место этих норм в системе Особенной части УК не было найдено. С течением времени юридическая природа этих преступлений становилась более понятной, уточнялся круг общественных отношений, которым причинялся вред при совершении этих преступлений, и в законодательство вносились соответствующие коррективы. Следует сказать, что в действующем УК РФ эта тенденция не совсем предопределена.
Следует отметить, что проведенный нами анализ преступлений, включенных в главу 32 УК РФ, в сравнении с УК РСФСР 1960 г. показывает следующее:
— к преступлениям против порядка управления отнесены некоторые деяния, которые по УК 1960 г. считались иными государственными преступлениями;
— деяния, которые были предусмотрены ст. 184.1 УК 1960 г., в УК РФ предусмотрены двумя статьями. Одна из них — ст. 320 — входит в гл. 32 УК РФ, а другая — ст. 311 — относится к преступлениям против правосудия (гл. 31 УК РФ);
— деяние, предусмотренное ст. 159.1 УК РСФСР 1960 г. гл. 6 «Хозяйственные преступления», вошло составной частью в объективную сторону ст. 327.1 УК РФ;
— преступление, которое было предусмотрено ст. 194 УК 1960 г., по своим основным чертам схоже с преступлением, связанным с присвоением полномочий должностного лица, предусмотренным ст. 288 УК РФ (гл. 30);
— преступление, которое было предусмотрено ст. 191.3 УК 1960 г., по своим основным чертам схоже с преступлением, предусмотренным ч. 2 ст. 294 УК РФ (гл. 31);
— были декриминализированы многие деяния, относившиеся к преступлениям против порядка управления (ст. 197, 205, 205.1 и др.), и, наоборот, были криминализированы деяния, ныне предусмотренные ст. 322.1, 326, 327.1 УК РФ.
Все вышесказанное показывает, что у законодателя до сих пор нет ясного представления о том, какие деяния следует отнести к преступлениям против порядка управления. Не в последнюю очередь это происходило и происходит потому, что неоднозначно, особенно в настоящее время, понимается сам порядок управления.
Анализ различных точек зрения по данному вопросу позволил авторам прийти к выводу о том, что в юридической литературе также отсутствует цельное, системное представление определения понятия «порядок управления» как объекта уголовно-правовой охраны. Мы заявляем, что преступления против порядка управления во всех предыдущих УК означали посягательство на нормальную деятельность органов государственного управления, к которым относились исполнительные комитеты Советов, министерства, их подразделения и органы, а по современной терминологии указанные органы называются органами исполнительной власти.
В настоящее время в России провозглашен принцип разделения властей (ст. 10 Конституции РФ). Государственная власть отныне делится на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную. УК РФ 1996 г. в какой-то мере отразил новую реальность, связанную с принципом разделения властей. Так, разд. X УК РФ называется «Преступления против государственной власти». Одна из глав (гл. 31) этого раздела посвящена преступлениям против правосудия, т.е., в сущности, против одной из ветвей государственной власти — судебной. Логично предположить, что одна из глав (гл. 32) этого раздела посвящена преступлениям против исполнительной власти. Ввиду этого, по нашему мнению, целесообразно гл. 32 УК РФ назвать «Преступления против исполнительной власти».
Исходя из вышеизложенного, мы полагаем, что родовым объектом преступлений, предусмотренных гл. 32 УК РФ, являются интересы всех ветвей государственной власти, а видовым объектом этих преступлений являются интересы исполнительной ветви государственной власти (органов исполнительной власти). Такое понимание объекта преступления вполне отвечает современному состоянию отечественного уголовного права, наиболее точно отражает сущность объекта и в полной мере применимо при анализе гл. 32 уголовного закона России.
Уголовное и уголовно-исполнительное право, уголовный процесс
Следующий вопрос, который возникает уже при начальном анализе вышеобозначенных проблем, заключается в том, что далеко не все преступления, предусмотренные гл. 32 УК РФ, можно отнести к преступлениям одного вида. Вызывает большое сомнение включение в указанную главу целой группы преступлений, предусмотренных ст. 324, 327.1, 329, 330 УК РФ. Непосредственные объекты указанных преступлений имеют мало общего с деятельностью органов исполнительной власти. Указанные преступления значительно отличаются от иных преступлений против порядка управления по характеру и степени общественной опасности. Однако решение проблемы все же видится в другом.
Мы полагаем, что в отечественном уголовном праве давно пора решить вопрос о разделении уголовно наказуемых деяний на преступления и проступки. Между тем, в УК ФРГ, УК Швейцарии, УК Польши и др. преступные деяния классифицируются на преступления и проступки в зависимости от строгости наказания. Выделенные выше преступления, предусмотренные гл. 32 УК РФ, за исключением предусмотренных ч. 2 ст. 330 УК РФ, — это как раз и есть те деяния, которые следовало бы отнести к проступкам, если бы российский законодатель принял такое решение. Естественно, наше предложение касается и многих других деяний с аналогичным характером общественной опасности, нормы о которых предусмотрены в иных главах УК. Проступки в УК РФ должны быть предусмотрены отдельно от преступлений. Приемлем также вариант их декриминализации.
Рассматривая понятие «сотрудник правоохранительного органа», мы обращаем внимание на то, что в законодательстве РФ до сих пор не определено понятие правоохранительных органов, не установлена их система. В уголовно-правовой литературе круг правоохранительных органов и их сотрудников, являющихся потерпевшими в преступлениях, предусмотренных ст. 317 УК РФ, определяется произвольно. Такой подход нельзя признать верным. Указанное преступление (ст. 317 УК РФ) является единственным из преступлений, предусмотренных гл. 32 УК РФ, которое относится к категории особо тяжких, и за его совершение предусмотрено пожизненное лишение свободы, что обусловливает необходимость четкого и не допускающего расширительного толкования определения круга потерпевших в этом преступлении.
Основываясь на анализе действующего в Российской Федерации законодательства, регулирующего правоохранительную деятельность, и исходя из смысла уголовного законодательства, мы пришли к выводу о том, что сотрудниками правоохранительных органов, которые предполагаются потерпевшими в преступлении, предусмотренном ст. 317 УК РФ, следует считать осуществляющих правоохранительную деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности сотрудников органов внутренних дел, органов по контролю за оборотом наркотиков, таможенных органов, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы ФСИН, имеющих специальные звания, а также имеющих воинские звания сотрудников органов ФСБ, федеральных органов государственной охраны и органов внешней разведки.
При этом особое внимание следует обратить на сотрудников уголовно-исполнительной системы (сотрудников мест лишения свободы или мест содержания под стражей). Так, в соответствии с п. 19 постановления Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1997 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве» убийство сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 105 и 321 УК РФ. В данное постановление необходимо внести изменение, установив, что такие деяния следует квалифицировать по ст. 317 УК РФ, так как указанные сотрудники, в соответствии с законодательством РФ, осуществляют деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности как в пределах мест лишения свободы или мест содержания под стражей, так и вне этих пределов. Органы и учреждения уголовно-исполнительной системы ФСИН, в которых в основном проходят службу эти сотрудники, обладают всеми признаками правоохранительных органов, установленными законодательством РФ (с таким предложением согласились 89,7% опрошенных авторами сотрудников ГУИН Министерства юстиции РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области). Но проблема этим не ограничивается.
Проанализировав положения статьи 321 УК РФ, мы пришли к выводу, что толкование закона позволяет отнести к потерпевшим от данного преступления только тех лиц, которые имеют специальные звания сотрудников ФСИН (звания внутренней службы). При этом многочисленный круг лиц, выполняющих свои обязанности в учреждениях ФСИН—рабочие и служащие учреждений, исполняющих наказания, центральных и территориальных органов управления ФСИН, а также следственных изоляторов, предприятий, научно-исследовательских, проектных, лечебных, учебных и иных учреждений, входящих в уголовно-исполнительную систему, не могут быть по смыслу закона признаны потерпевшими от преступления, предусмотренного ст. 321 УК РФ, хотя в соответствующей норме УК РСФСР (ст. 77.1) они таковыми считались.
Исключение из числа потерпевших рабочих и служащих мест лишения свободы или мест содержания под стражей в ст. 321 УК РФ ничем не обосновано. Применение насилия в отношении этих лиц в учреждениях, обеспечивающих изоляцию от общества, субъективно для виновного ничем не отличается от нападения на лиц, имеющих специальные звания сотрудников ФСИН. Для лиц, содержащихся в местах лишения свободы или местах содержания под стражей, любые работники указанных учреждений представляют «враждебную силу», независимо от того, являются ли они аттестованными сотрудниками или вольнонаемными. В этом смысле редакция ст. 77.1 УК РСФСР 1960 г., предусматривавшая ответственность за нападение на любых представителей администрации, в т.ч. и вольнонаемных, была более удачной.
В связи с этим мы считаем целесообразным внести изменение в ч. 2 диспозиции ст. 321 УК РФ, заменив понятие «сотрудник места лишения свободы или места содержания под стражей» на «работник места лишения свободы или места содержания под стражей». Предлагается также текст ст. 321 УК РФ
после слова «осужденный» в соответствующей части дополнить словами «... или лицо, содержащееся под стражей». Предложение о включении в число потерпевших лиц, содержащихся под стражей, поддержали 47,2% респондентов, а 78,7% опрошенных автором сотрудников ФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области согласны в категорию потерпевших включить работников мест лишения свободы или мест содержания под стражей.
Мы также обращаем внимание на то обстоятельство, что в УК РФ предусмотрены три вида фактически одинаковых по основным признакам составов преступления: посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277), посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295) и посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317). Все три вида посягательств на жизнь по УК РФ объединяет единый родовой объект — интересы государственной власти, единый дополнительный непосредственный объект — жизнь личности, одинаковые признаки объективной и субъективной стороны, а также субъекта преступления, одинаковая санкция. Наличие в законе нескольких дублирующих друг друга составов преступлений, предусматривающих ответственность за преступное посягательство на жизнь в связи со служебной деятельностью, неоправданно. Это приводит к излишней законодательной регламентации, усложняет применение закона, а главное, не вызывается необходимостью.
Вышеизложенное привело нас к выводу о целесообразности объединения указанных трех составов преступлений в один, который следует назвать ст. 277 УК РФ «Убийство представителя власти» и изложить в следующей редакции:
1. Убийство представителя власти или общественного деятеля, лица, участвующего в отправлении правосудия или содействующего ему, а равно их близких в целях прекращения или воспрепятствования его законной деятельности либо из мести за такую деятельность, — наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет, либо пожизненным лишением свободы.
2. То же деяние, совершенное при наличии отягчающих обстоятельств, предусмотренных частью второй статьи 105 настоящего Кодекса, — наказывается лишением свободы на срок от пятнадцати до двадцати пяти лет, либо пожизненным лишением свободы.
Такое решение вопроса существенно облегчит решение многих сложных вопросов квалификации преступлений. В частности, отпадает необходимость решать в каждом случае вопрос о том, являлась ли деятельность сотрудника правоохранительного органа деятельностью по охране общественного порядка или по обеспечению общественной безопасности, что необходимо для квалификации действий виновного по ст. 317 УК РФ.
Одновременно, в целях согласования уголовно-правовых норм, необходим ряд законодательных изменений и в ст. 296 и 318 УК РФ, предусматривающих ответственность за преступное насилие в отношении представителя власти и лиц, осуществляющих правосудие или производство предварительного расследования. Как уже было сказано, конструирование большего числа специальных норм, дублирующих друг друга, не всегда оказывается целесообразным. При квалификации преступлений большое количество специальных норм приводит к необоснованной конкуренции норм уголовно-правовых, что, в свою очередь, не способствует эффективному применению уголовного закона. В свете сказанного целесообразно ст. 296 и 318 из УК РФ исключить и ввести в УК РФ новую ст. 277.1 «Применение насилия в отношении представителя власти». В новой ст. 277.1 УК РФ определить тот же круг потерпевших, что и в предлагаемой нами новой редакции ст. 277 УК РФ. Такое решение вопроса будет справедливым, поскольку согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 19 от 16 октября 2009 года «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», к исполняющим функции представителя власти следует относить лиц, наделенных правами и обязанностями по осуществлению функций органов законодательной, исполнительной или судебной власти, а также, исходя из содержания примечания к ст. 318 УК РФ, иных лиц правоохранительных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, организациями, учреждениями независимо от их ведомственной принадлежности и форм собственности2 .
Целесообразно также исключить из УК РФ ст. 311 и 320, а ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности объединить в один состав разглашения и предусмотреть его в дополненной ст. 283 УК РФ, которую впредь именовать «Разглашение государственной тайны и сведений о мерах безопасности». Такое решение вопроса будет тем более справедливым, что, согласно ст. 5 ФЗ от 20 апреля 1995 г., в целях реализации предусмотренных в данной статье мер безопасности могут проводиться оперативно-розыскные мероприятия в соответствии с законодательством об оперативно-розыскной деятельности. Сведения же в области оперативно-розыскной деятельности, согласно ст. 5 Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 г., относятся к сведениям, содержащим государственную тайну.
Предлагаемая реконструкция, на наш взгляд, освободит от излишней перегруженности гл. 32 УК РФ и будет способствовать правильной квалификации содеянного.
Список литературы
1. Милюков, С. Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. — СПб., 2000.
2. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 19 от 16 октября 2009 года «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий».
Уголовное и уголовно-исполнительное право, уголовный процесс
Literature
1. Miliukov, S. F. Russian criminal law: the experience of critical analysis. — St-Petersburg, 2000.
2. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation № 19 dated 16.10.2009 «On judicial practice in cases of abuse of power and abuse of power» / / Bulletin of the Supreme Court, 2009. № 12.
1 Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000. С. 259.
2 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 19 от 16 октября 2009 года. «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий»
УДК 343.972 А. В. Демидов*
Правовое обеспечение предупреждения преступности, связанной с противоправной деятельностью религиозных организаций деструктивного характера
Статья посвящена нормативно-правовому обеспечению предупреждения преступности, связанной с противоправной деятельностью религиозных организаций деструктивного характера на территории Российской Федерации. По мнению автора, основой профилактических мер правового характера должна стать разумная конфессиальная политика государства, исключающая появление и легализацию религиозных организаций деструктивного характера, а также совершенствование уголовного законодательства, направленное на пресечение преступлений, совершаемых организаторами, духовными лидерами и рядовыми адептами тоталитарных сект и деструктивных культов.
Ключевые слова: религиозные секты, религиозная преступность, религиозный экстремизм, антисектантское законодательство, уголовное законодательство, национальная безопасность государства.
A.V. Demidov*. Legal maintenance of the prevention of criminality connected with illegal activity of the religious organizations of destructive character. The scientific article is devoted is standard-legal maintenance of the prevention of criminality connected with illegal activity of the religious organizations of destructive character in territory of the Russian Federation. According to the author, the basis of the legal preventive measures should become a reasonable religious policy of the state excluding occurrence and legalization of the religious organizations of destructive character, and also the perfection of the criminal legislation aimed at the suppression of crimes committed by the organizers, spiritual leaders and ordinary adherents of totalitarian sects and destructive cults.
Keywords: religious sects, religious crime, religious extremism, the antisectarian legislation, the criminal legislation, Russian national security.
Период с середины 80-х до начала 90-х гг. прошлого столетия, вошедший в отечественную историю под названием «перестройка», обусловил возникновение политической, экономической, социальной, идеологической и, как следствие, правовой нестабильности. Крушение советской государственной идеологии, изменение мировоззренческой ориентации и критериев шкалы ценностей в сознании большинства людей обусловили образование духовного вакуума, что привело к активным поискам мировоззренческой опоры, в т.ч. и религиозного характера. Значительно возрос интерес к проблемам духовной жизни и религиозной философии, повысилась религиозная активность населения.
После распада СССР на территории страны стали появляться религиозные объединения различной конфессиональной направленности, появилось множество религиозных центров и организаций, а также сект, возникших на основе религий, не традиционных для народов России.
В результате деятельности подобного рода религиозных сект наносится ущерб нравственному, психическому и физическому здоровью членов этих общин, в первую очередь детям и молодежи. Лидеры и рядовые члены сект совершают различного рода правонарушения, в т.ч. и преступления различной степени тяжести, которые посягают на жизнь, здоровье, половую неприкосновенность, свободу, честь, достоинство, собственность граждан, общественную нравственность населения, безопасность государства и иные блага, охраняемые российским законодательством.
* Демидов, Александр Владимирович, адъюнкт кафедры криминологии Санкт-Петербургского университета МВД России, капитан милиции. Адрес: Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. Тел. 8-911-906-69-77. E-mail: [email protected]
* Demidov Alexsandr Vladimirovich. The post graduate student of the faculty of criminology of the St.-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, captain of militia.
Статья поступила в редакцию 9.04.2010 г.
