CC BY
363
YAK 8221.161.1 —312.9+82-1/-9 ББК 83.3
Т.И. ХОРУЖЕНКО T.I. KHORUZHENKO
ПУТЬ ФЭНТЕЗИ: ОТ ЖАНРА К МЕТАЖАНРУ
FANTASY: ON THE WAY FROM A GENRE TO A METAGENRE
В статье рассматривается жанр массовой литературы - фэнтези. Анализируются предпосылки, по которым данное явление литературного рынка может быть названо жанром. Также высказывается предположение, что фэнтези перерастает в более крупное единство - метажанр, осваивая области визуального искусства.
The article deals with fantasy as a genre of mass literature. The factors to name fantasy as «genre» are under analysis. The suggestion that fantasy exploring fields of visual art turns into a larger unit, metagenre, is given.
Ключевые слова: фэнтези, метажанр, массовая литература, жанр
Key words: fantasy, metagenre, mass literature, genre.
Хотя «фэнтези», как феномен, в мировой литературе существует больше полувека и подвергается достаточно пристальному изучению: от диссертационных и монографических исследований до статей - в отношении фэнтези не решён ряд основных теоретических вопросов. В частности, до сих пор не дано обоснования жанровой природы фэнтези - его называют жанром или видом массовой литературы, а то и поджанром фантастики. Иногда авторы обходятся общей формулировкой: произведения фэнтези.
Известно, что жанры массовой литературы образуются «общностью сюжетных и стилистических признаков. Принципиально важным оказывается понятие формулы. Формула - это комбинация, или синтез, ряда специфических культурных штампов и более универсальных повествовательных форм или архетипов. Она схожа с традиционным литературным понятием жанра» [14, с. 44]. С этой точки зрения фэнтези сегодня уже сложившийся жанр. В то же время его можно назвать и поджанром фантастики, и отдельным жанром в рамках мегажанра1 фантастики.
Мы признаем, что определение «жанр фэнтези» несколько условно. Корректнее говорить о фэнтези-романах, фэнтези-повестях и фэнтези-рассказах. Соответствующее замечание, касающееся всех фантастических произведений, делает Е.Н. Ковтун: «Очень часто... фантастику именуют "жанром", что все же не вполне корректно. Ведь существуют фантастические рассказы, повести, романы и даже эпопеи - т. е. фантастическое произведение, выражаясь корректным литературоведческим языком, представляет собой жанровую разновидность рассказа, повести или романа... Понятие "жанр" выступает здесь в "базовом" значении: "сорт", тип, вид (один из многих) литературного текста» [6, с. 4]. В своих рассуждениях исследователь опирается на точку зрения Е.П. Брандиса, уточнявшего (применительно к научной фантастике), что «Слово "жанр" употребляется здесь... как условный термин, сближающий произведения по содержанию и способу изложения» [6, с. 4].
Таким образом, объединение фэнтези-текстов в жанр сигнализирует читателю, в первую очередь, о содержании этих произведений. Нельзя не
1 Под мегажанром мы понимаем вслед за Ю.С. Подлубновой как «жанрово-тематические образования новейшего типа, имеющие достаточно чёткий мирообразовательный, но не архетипический потенциал. Сюда, безусловно, относятся такие жанры, как фантастика, детектив, блокбастер, ремейк и т. д.» [12]
отметить и коммерческой составляющей при объединении фантастических романов в жанр фэнтези. На сегодняшний день данные произведения пользуются успехом у публики, а объединение их в жанр (то есть по типу) облегчает «сортировку» литературного рынка.
В то же время нельзя отказывать фэнтези в праве называться жанром. Как отмечает Н.Л. Лейдерман, ещё со времен Аристотеля сложилась следующая модель жанра: план содержания, план структуры и план восприятия. «Между тремя планами жанра существует определённая субординация: план содержания выступает фактором по отношению к структуре, а план восприятия выступает по отношению к структуре в качестве ожидаемого результата, жанровая структура - это своего рода код к эстетическому эффекту... система мотивировок и сигналов, управляющих эстетическим восприятием читателя» [9, с. 109].
В план содержания входят «тематика, то есть тот жизненный материал, который отобран жанром и стал особой художественной реальностью произведения. Это проблематика, которая воплощается в особом типе (или характере) конфликта. Это экстенсивность или интенсивность воспроизведения художественного мира» [9, с. 111]. Фэнтези ориентируется на чистый вымысел - «то, чего вообще не может быть», при этом произведения исследуемого типа сохраняют связь с мифологией, эпосом и сказкой, что проявляется и в характере конфликта и в типе воспроизведения художественного мира.
Сказочно-мифологическое наследие фэнтези отражается в проблематике и экстенсивности воспроизведения художественного мира. Как правило, фэнтези-произведения описывают некий созданный авторским воображением мир, при этом подробно прорабатывается момент творения мира, верования и расы. Также характерны для фэнтези эпическая широта, ориентация на воспроизведение структуры мифов (например, космогонических) и введение постоянных версий героев (как в волшебной сказке). Можно говорить о том, что фэнтези обладает своей «памятью жанра». Память жанра - «это система сигналов, посредством которых в сознании читателя оживает представление о модели мира, окаменевшая в жанровом каноне (архетипе, первообразе)» [9, с. 88]. Фэнтези оживляет в сознании читателя воспоминания о рыцарском и авантюрно-приключенческих романах, а также базовые знания об эпосе, мифе и сказке.
Мы не случайно отметили, что произведения фэнтези актуализируют представления читателя о романах - по своей структуре исследуемый тип произведений также является романом. М.М. Бахтин, рассуждая о жанре романа, выделил три черты, отличающие роман от всех других жанров: «1) Стилистическая трёхмерность романа, связанная с многоязычным сознанием, реализующимся в нем; 2) Коренное изменение временных координат литературного образа в романе. 3) Новую зону построения литературного образа в романе, именно зону максимального контакта с настоящим (современностью) в его незавершённости...» [2, с. 454]. Фэнтези наиболее близко подходит к авантюрному роману: для анализируемых произведений характерна многогеройность и полифоничность (каждый персонаж наделён своим голосом), хронотоп дороги сочетающийся с хронотопом авантюрного романа («вдруг» и «как раз»). Отдельно необходимо сказать о литературных образах фэнтези. С одной стороны, персонажи фэнтези застыли «в своей фиксированной эмблематичности, которая есть залог узнаваемости» [15, с. 182]. С другой - герои фэнтези-романов наделены психологизмом (например, в женском фэнтези героини часто рефлексируют о своих чувствах и поступках)1.
«Разомкнутость в настоящее» в фэнтези проявляется в игровой форме. Уже общим местом стало указание на эскапистскую функцию фэнтези.
1 См. Хоруженко Т.И. Жанр современного российского женского фэнтези // Известия УрФУ. Сер. 2, Гуманитарные науки. 2013. № 2. С. 61-68.
Читатель, погружаясь в мир, заранее принимает правила игры, в частности, условность создаваемого художественного мира, претендующего на достоверность. Для фэнтези-текстов характерен эскапизм, бегство внутрь себя, в игру. Подобный парадокс, на наш взгляд, объясняется тем, что «в современном взрослом мире прочно и широко распространяется мифология детства. Бегство от современности в детство есть самое глубокое и радикальное» [1, с. 89]. Отсюда и интерес к придуманным фэнтези-мирам. Отметим, что в этом же бегстве от реальности заключается и главный эстетический эффект фэн-тези.
Наряду с тем, что фэнтези сам является сложившимся жанром массовой литературы, нельзя не признать тенденции к интеграции фэнтези с другими жанрами. «Современное фэнтези предъявляет права практически на все литературные жанры и уже покушается на сферы влияния научной фантастики - своего литературного антипода» [10, с. 318]. Кроме того, фэнтези выходит за пределы собственно художественного текста - в кинематограф и компьютерные игры. Соответственно, намечается тяготение фэнтези к ме-тажанру. О метажанровых амбициях фантастики рассуждал ещё Е.П. Бран-дис. В своей статье о научной фантастике он ставил вопрос: «Правомерно ли называть её жанром, зная, что она охватывает различные жанровые формы прозы, драматургии, поэзии, проникает в кинематограф, театр, живопись, в любые виды искусств?» [3].
На сегодняшний день существует несколько концепций метажанра. Так, Н.Л. Лейдерман понимает под метажанром «некую принципиальную направленность содержательной формы (конститутивные черты), свойственную целой группе жанров и опредмечивающая их семантическое родство» [8, с. 135]. Таким образом, метажанр - «это содержательно-формальное единство» [8, с. 137], «тот общий принцип конструирования образа мира, который наиболее соответствует познавательно-оценочным принципам данного творческого метода и становится объединяющим ядром целой «семьи» - системы жанров, составляющих живую историческую плоть литературного направления» [9, с. 685]. Концепция Н.Л. Лейдермана позволяет скорее говорить о фантастике как о метажанре. Если же применять этот термин к фэнтези, то его нужно понимать широко, как это делает Е.Н. Ковтун, включающая в фэн-тези романы М.М. Бугакова и Г. Майнринка наряду с книгами Дж.Р.Р. Толки-на и К.С. Льюиса.
Можно говорить о том, что элементы фантастики постепенно встраиваются в практически все жанры современной прозы. «Все больше появляется произведений, которые с равным успехом могут быть зачислены в разряд фантастики, и в «мейнстрим». Фантастический элемент в них опирается на серьёзную культурную традицию и служит не только отправной точкой авторской мысли, но и задаёт её тональность» [5, с. 140]. Примером может служить творчество В. Пелевина, Т. Толстой, Д. Быкова.
Вторая концепция принадлежит Р.С. Спивак, по мнению которой, мета-жанр - это «структурно выраженный, нейтральный по отношению к литературному роду, устойчивый инвариант многих исторически конкретных способов художественного моделирования мира, объединённых общим предметом художественного изображения» [13, с. 53]. Исследовательница выделяет три метажанра в русской литературе: философский, феноменологический и типологический. В свете этой концепции произведения фэнтези вписываются в два последних метажанра, что не противоречит концепции Р.С. Спивак. Она отмечает, что «характер сочетаемых метажанров и их соотношение в структуре произведения находится в зависимости от метода и творческой индивидуальности писателя» [13, с. 61].
Наиболее остроумной, и применимой к фэнтези, на наш взгляд, является идея Н.В. Ковтун. В своей книге она предлагает рассматривать «утопию как метажанр, «третичный жанр», по терминологии М. Бахтина, в который встраивается любой «вторичный»: утопический роман, повесть, рассказ...»
[7, с. 5]. Нам кажется уместным говорить о некоторой «третичности»1 и по отношению к фэнтези. Сегодня появляются женская фэнтези, фэнтези на стыке с научной фантастикой, фэнтези-детектив и так далее. Получается, что авторы берут уже сложившийся канон массового жанра (например, дамского розового романа) и переносят его на почву фэнтези. Учитывая, что фэн-тези - это достаточное молодое явление для отечественной литературы, нам кажется корректным говорить о «встраивании» фэнтези в существующий литературный канон.
Отдельно необходимо отметить концепцию метажанра, предложенную Е.Я. Бурлиной. Исследователь полагает, что метажанр - это «некий абстрактный, универсальный принцип, просматривающийся в постройке жанров разных видов искусств на данном историческом этапе» [4, с. 43]. Если же понимать метажанр по Е.Я. Бурлиной, то фэнтези также находится на пути к нему. Исследователь настаивает на необходимости синтеза нескольких искусств при образовании метажанра. Фэнтези - это не только жанр художественной литературы, кинофильмов, а также компьютерных игр. Отметим, что ряд кинолент и RPG уже не являются экранизациями существующих текстов, а представляют собой самостоятельные произведения. В частности, то компьютерные игры серии The Elder Scrolls, действие в которых происходит в условно-средневековых фэнтезийных мирах. То есть это явление уже характерное не только для литературы, но и для современной массовой культуры в целом.
Подводя итоги, хотелось бы наметить три основных пути развития для фэнтези, которые, по нашему мнению, существуют на сегодняшний день. Во-первых, возможно дальнейшее развитие фэнтези-романа, что приведёт к еще большему ужесточению структуры канона, а также развитие жанров фэнтези-рассказа и фэнтези-повести (в частности, за счёт создания литературных конкурсов и издания малых форм молодых авторов). Во-вторых, возможно превращение фэнтези в «третичный жанр», его полное растворение в современной массовой литературе и вхождение в другие жанры. В-третьих, возможно формирование метажанра фэнтези. Предпосылкой к этому является появление соответствующего жанра в кинематографии, а также в компьютерных играх. На данный момент ведётся не только экранизация уже написанных фэнтези-произведений, но и создание собственно кинофильмов и RPG по канонам, заданным литературным жанром, то есть начинается формирование собственно метажанра.
Литература
1. Апинян, Т.А. Игра в пространств серьёзного. Игра, миф, ритуал, сон, искусство и другие [Текст] / Т.А. Апинян. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. -340 с.
2. Бахтин, М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет [Текст] / М.М. Бахтин. - М. : Худож. лит., 1975. - 502 с.
3. Брандис, Е.П. Фантастика и новое видение мира [Текст] / Е.П. Брандис // Звезда. - 1981. - № 8.
4. Бурлина, Е.Я. Культура и жанр: Методологические проблемы жанрообразо-вания и жанрового синтеза [Текст] / Е.Я. Бурлина ; науч. ред. В.Н. Борисов, И.Л. Арончик. - Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1987. - 168 с.
1 Говоря о термине «третичный жанр», нам кажется уместным привести точку зрения О.А. Павловой: «термин "третичный" жанр, введённый в качестве дефиниции для утопии, акцентирует особенности её местоположения в литературном процессе. Создан он по аналогии с бахтинским понятием "вторичные жанры", обозначающим формы письменного культурного общения, выражающегося во всех стилях литературного языка. Следовательно, при помощи терминологического выражения "третичный жанр" подчёркивается синтетичность художественной системы утопии и её пограничное положение в литературном процессе в сопредельности собственно художественного сознания с научным и публицистическим» [11, с. 363].
5. Каплан, В.М. Топография современной фантастики [Текст] // Современная русская литература (1990-е гг. - начало XXI в.) : учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений [Текст] / В.М Каплан. - СПб. : Филологический факультет СПбГУ ; М. : Издательский центр «Академия», 2005. -С. 125-142.
6. Ковтун, Е.Н. Фантастика как объект научного исследования: проблемы и перспективы отечественного фантастоведения [Текст] / Е.Н. Ковтун // Русская фантастика на перекрестье эпох и культур : материалы Междун. науч. конф., 21-23 марта 2006 г. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 2007.
7. Ковтун, Н.В. Деревенская проза в зеркале утопии [Текст] / Н.В. Ковтун. -Новосибирск : Изд-во СО РАН, 2009. - 493 с.
8. Лейдерман, Н.Л. Движение времени и законы жанра: Жанровые закономерности развития советской прозы в 60-70-е годы [Текст] / Н.Л. Лейдерман. - Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1982. - 255 с.
9. Лейдерман, Н.Л. Теория жанра: Научное издание [Текст] / Институт филологических исследований и образовательных стратегий «Словесник» УрО РАО ; Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2010. - 904 с.
10. Лосева, М.А. Миры фэнтези: игровые сообщества в современном культурном пространстве [Текст] : коллект. монография / М.А. Лосева, О.Д. Козлова ; под ред. Е.Э. Суровой и С.А. Рассадиной. - СПб. : Петрополис, 2009. -С. 318-326.
11. Павлова, О.А. Метаморфозы литературной утопии: теоретический аспект [Текст] / О.А. Павлова ; М-во образования и науки РФ, Волгогр. гос. ун-т, Волж. гуманитар. ин-т (фил.) ВолГУ. - Волгоград : Волгоград. науч. изд-во, 2004. - 471 с.
12. Подлубнова, Ю.С. Метажанры, мегажанры и другие жанровые образования в русской литературе [Текст] / Ю.С. Подлубнова.
13. Спивак, Р.С. Русская философская лирика: Проблемы типологии жанров [Текст] / Р.С. Спивак ; науч. ред. Н.К. Гей. - Красноярск : Изд-во Краснояр. ун-та, 1985. - 139 с.
14. Черняк, В.Д. Базовые понятия массовой литературы [Текст] : учебный словарь-справочник / В.Д. Черняк, М.А. Черняк. - СПб. : Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2009. - 167 с.
15. Эко, У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста [Текст] / Умбер-то Эко ; пер. с англ. и итал. Сергея Серебряного. - СПб. ; М. : Symposium : РГГУ, 2007. - 501 с.
