CC BY
25
М. Н. Дробышева
ПУБЛИЦИСТИКА МАРИНА ДРЖИЧА В СВЕТЕ ЕГО ПОЛИТИЧЕСКИХ И ФИЛОСОВСКИХ ВЗГЛЯДОВ (К 500-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)
Марин Држич - ключевая творческая личность далматинско-дубровницкой литературы и театрального искусства середины XVI в. эпохи Возрождения. Именно М. Држич (1508-1567) сумел в своем творчестве органично соединить два главных источника далматинс-ко-дубровницкой культуры: один, автохтонный, основанный на устном поэтическом творчестве, а другой - заимствованный из итальянской и других культур европейских стран.
Творческий масштаб Марина Држича соответствовал высокому развитию далма-тинско-дубровницкой литературы и театрального искусства середины XVI в., как и политическому устройству, экономической структуре Далмации и Дубровника в эпоху Возрождения. В целом это позволяет судить, в какой мере дубровчане постепенно приобщались к магистральной линии развития европейской ренессансной литературы и культуры.
Талант М. Држича очень своеобразно проявляется в остром публицистическом пафосе, которым пронизано его эпистолярное наследие.
Не случайно в собрании сочинений М. Држича публикуются и его письма в переводе на итальянский, обращенные к Козимо Медичи. Все это яркое свидетельство того, на каком уровне находился жанр письма в Дубровнике.
Жанр письма также получает свое развитие в письмах Эразма Роттердамского. (Заметим, что Эразм Роттердамский состоял в переписке с далматинскими поэтами, такими как, например, Андроник Транквилл Парфений (1490—1571)1.) Заметной публицистичностью отличается и его известная книга «Похвала Глупости», перекликающаяся с публицистической литературой тех лет. Публицистичность литературы была вызвана самой исторической ситуацией. Так, ожесточенную полемику вел Мартин Лютер с папством. Тезисы Лютера, опубликованные в Витенбергском университете, так же как и его полемика с английским королем Генрихом VIII, в то время когда последний выступал еще на стороне Рима, суть яркие образцы ранней европейской публицистики, как и остро публицистические революционные статьи Томаса Мюнцера и Ульриха фон Гуттена. Самобытная публицистичность свойственна знаменитому роману Томаса Мора «Утопия», вероятно, знакомого Држичу. Культура Далмации и Дубровника этого периода учитывала и осваивала опыт античного эпистолярия. В частности, эпистолярное наследие знаменитого оратора и государственного деятеля Цицерона, сыгравшего столь значительную роль в римской общественной жизни. В эпоху Возрождения публицистика находилась на ранней стадии развития. В этот период в Далмации и Дубровнике еще трудно говорить о публицистике, но в процессе становления общественной мысли играют большую роль отдельные проявления публицистических тенденций. Однако были знаменательные исключения из общего правила, например, трактат «О торговле и совершенном торговце» высокообразованого гуманиста Бенедикта Котрульевича (Benedetto Cotrulji). Трактат был завершен 25 августа 1457 г.; он освещал общественную роль торговли, ее значение в жизни Дубровника того периода.
© М. Н. Дробышева, 2008
Данная тема прежде не находила отражение в литературе. По суждению Бенедикта Котрульевича, «купец (huomo universalissimo) - универсальный человек, а торговля - искусство, созданное самой природой и законами общества. От торговли зависит умножение на земле рода человеческого, от возрастающих потребностей, наконец, от того, что в одном месте те или иные товары встречаются в изобилии, а в другом их недостает»2.
В трактате Котрульевича, по сути, определяется тип ренессансного человека, ко -торый, по суждению А. Ф. Лосева, впервые выступает как «отдельная личность со всеми своими индивидуальными и личностными потребностями как внутреннего, так и внешнего характера»3. Котрульевич развивает идеи итальянцев об универсальности человека применительно к Дубровнику. Это было очень важно. Пафос трактата о купце-дубровча-нине акцентирует мотив деятельности, социальной значимости купечества. По словам И. Н. Голенищева-Кутузова, «Бенедикт Котрульевич стремился утвердить и возвеличить купеческое сословие, которое он противопоставляет феодальному классу, в чем проявляется с большой силой мировоззрение молодой европейской буржуазии - носительницы идей гуманизма и Возрождения»4.
Б. Котрульевич подчеркивает, что благодаря купцам появляется изобилие в деньгах, драгоценностях, золоте, серебре и разных других металлах. От купцов зависит возникновение и процветание различных ремесел. Именно купцы побуждают государство увеличивать площади посевов, умножать стада, развивать мореходство, разрабатывать земные недра; они дают государственным таможням все новые и новые доходы; они же предоставляют заработок неимущим, и благодаря им растет и увеличивается богатство государств и республик (что мы наблюдаем и в Дубровницкой республике).
Одна из глав трактата характеризует место купца в обществе: «Достоинство и деятельность купца велики и возвышенны» («La dignto et ufficio del merncante и grande et sublime»). Котрульевич прославляет и утверждает новый слой горожан - новый торговый патрициат. «Представители этого слоя... стремятся подняться по всем ступеням феодальной лестницы, постепенно осознают себя как класс, которому принадлежит будущее и от которого уже в значительной степени зависит настоящее»5.
Открытие книгопечатания, а вместе с этим появление типографских красителей, стимулировало не только популяризацию художественной литературы, но и публицистических сочинений. Однако Дубровник в этом отношении заметно отставал от Италии. Так, первая типография здесь была создана лишь в 1783 г., а первая книга была отпечатана лишь год спустя, в 1784 г. Помимо Б. Котрульевича, написавшего близкий к жанру публицистики трактат «О торговле и совершенном торговце», сочинения публицистического типа создали Тидей Аччарини («О лекарствах души», 1491), Фран Транквилл Андренс («Речь о похвалах красноречию», «Рассуждение об истинном философе и началах философии», 1518) и Фауст Вранчич («Новые машины», опубликован в Венеции в 1595 г.)6. При этом наиболее ярким явлением в области далматинской и эпистолярной публицистики были письма М. Држича к Козимо Медичи, их главная тема - план политического переворота в Дубровнике, ликвидация режима властителей.
В 1930 г. Жан Дэр в Государственном архиве Флоренции обнаружил четыре письма Марина Држича - от 2, 3, 23 июля и от 23 августа 1566 г. Это четыре из тех пяти писем, написанные по-итальянски, которые были им посланы известному политическому и финансовому деятелю Флоренции Козимо Медичи (1519-1574) и его сыну. В этих письмах грани личности М. Држича раскрываются с новой стороны. М. Држич обращается за помощью к Козимо Медичи, надеясь в его лице обрести для Дубровника защитника от
посягательств венецианцев, а также избавить дубровчан от господства своих властителей, деспотизм которых, по его мнению, наносил урон Дубровнику. «Чтобы осуществить этот план, достаточно будет послать пятьдесят добрых солдат из Вашего государства, которые будут под командованием Вашего Превосходительства, с четырьмя капитанами и одним полковником. <.. .> Их нужно послать десять команд по пять человек, и каждую группу отдельно на кораблях из Венеции. <.> Между ними будет находиться один заранее известный кузнец, который знает, как открыть ворота или сбить засовы. <.> Далее обещаю Вам, что весь народ приступит к осуществлению этого доброго дела. и государственный переворот завершится полной победой», - так полагал Марин Држич7.
Первоначально, как мы уже отмечали, писем было пять. Первое утрачено, а третье и четвертое, по сути дела, представляют лишь напоминание о том, что письма посланы и автор ждет какой-либо реакции на них. Основное содержание идей М. Држича изложено в первом и втором письмах. В них он описывает свою концепцию захвата власти в Дубровнике городскими сословиями с помощью Козимо Медичи и его сторонников с последующим переходом ее в руки мудрого правителя. Эти письма проливают некоторый свет как на мировоззрение М. Држича, так и на ту историческую обстановку, в которой он формировался как художник. Письма были написаны за год до его загадочной смерти и стали своеобразным итоговым документом его жизни и деятельности. Возможно, они сыграли роковую роль в его судьбе и стали причиной его сравнительно раннего и не очень понятного ухода из жизни. Письма М. Држича не могут быть отнесены к числу широко известных документов, ибо долгие годы они хранились в архивах семьи К. Медичи. Либо по настоянию своих советников, либо по каким-то собственным соображениям К. Медичи не счел нужным обратить на них свое внимание и ответить. Письма отражают состояние духа и идейные устремления М. Држича.
К письмам М. Држича обращались такие историки литературы, как Милан Решетар, Йоро Тадич, Живко Еличич. Они пытался проанализировать их как в связи с современной Држичу политической ситуацией в Дубровнике, так и в контексте творческой биографии писателя. Заслуживает внимания также работа Р. Богишича, в которой исследователь стремится понять причины, по которым письма М. Држича остались без ответа. Показывая исторические события, которые окружали Козимо Медичи, Р. Богишич приводит факты, объясняя, почему флорентийский политик и финансист не поддержал М. Држича в его утопической идее8.
На содержание писем М. Држича мог повлиять и трактат Никколо Макиавелли «Государь» (1513), с которым писатель был знаком. Если для итальянского мыслителя образцом для подражания в управлении государством становится Цезарь Борджиа, то для М. Држича это мог быть Козимо Медичи. Как для Никколо Макиавелли, так и для Марина Држича идеалом был сильный государь, способный создать мощное государство. В отличие от итальянского автора, однако, политические мечты Држича были связаны с республикой и идеей социальной гармонии.
Создавая свои письма, М. Држич не имел в виду издавать их. К. Медичи не был для писателя сколько-нибудь близким человеком — учителем, другом, либо постоянным собеседником. Флорентийский деятель был значим для Држича как воплощение определенных социально-политических тенденций, которым он симпатизировал. И потому в решении мучивших его проблем, в своих письмах М. Држич пытается наметить образ идеального государства, который мог бы стать моделью для политического и общественного развития любимого им Дубровника. Идеал этот остается не до конца проясненным.
С большой определенностью, однако, можно указать на тот государственный механизм, который решительно отвергался Држичем. Дубровницкие властители ловкие и изворотливые, крайне эгоистичные, корыстолюбивые напоминают писателю венецианских и генуэзских правителей, скрывающих за республиканской маской претензии на абсолютный деспотизм. Аналогичную ситуацию Држич наблюдал и в ряде славянских стран, например, в Польше.
Идеал формы правления, по его мнению, существовал во Флоренции и Ферраре, где К. Медичи и Д’Эсте были учреждены абсолютистские государства в миниатюре, долженствующие стать основой будущих национальных держав. Своими письмами Држич пытался подтолкнуть Медичи к расширению сферы политического влияния Флоренции, к распространению этого влияния на территорию Дубровника, что, по мысли писателя, должно было бы способствовать развитию и процветанию дубровницкого «третьего сословия» и всего государства.
Из писем видно, что М. Држич хорошо осознавал нарастающее напряжение между Западом и Востоком, которое разрешилось уже после его смерти в знаменитой битве при Лепанто в 1571 г., когда европейский флот под командованием Хуана Австрийского нанес сокрушительное поражение флоту турецкому и тем самым дал возможность свободно развиваться европейской морской торговле. Не случайно писатель упрекает дубровницких властителей в том, что они не только не поощряют строительство и развитие дубровницкого флота, но, более того, всячески препятствуют этому процессу, стремясь его затормозить и тем самым сдерживают порывы дубровчан участвовать в общехристианской борьбе с турецкой экспансией. Угадывая тенденции развития политической жизни Европы и стремясь к вовлечению Дубровника в европейский исторический процесс, Држич настаивает на том, что государственная политика его родины должна определяться не только узкорегиональными, но и общеевропейскими интересами. Држич отчетливо понимал, что его политический идеал государства далек от венецианского и генуэзского республиканского правления, где главную роль играли патриции-аристократы. Он стремился к превращению Дубровника в республику того типа, что формируется во Флоренции, где республиканский образ правления сочетался с сильной диктатурой Козимо Медичи, который по своему происхождению не относился к аристократии. В недалеком прошлом семья Медичи представляла собой преуспевающих банкиров, что и сближало ее с интересами дубровницкой буржуазии, идеологом которой явился М. Држич. Чтобы Медичи оценил перспективу государственного объединения Флоренции и Дубровника, драматург всячески восхваляет родной город, его природу, его торговый и ремесленный потенциал. Стремясь доказать позитивность предлагаемого им государственного переустройства Дубровника, в своих письмах Држич приводит многочисленные примеры попрания властителями прав и свобод горожан, утверждая, что большая часть населения Дубровника - как дети, так и взрослые, как богатые горожане, так и ремесленники и крестьяне - готова поддержать его реформаторские идеи.
Письма М. Држича представляют собой в совокупности своеобразные произведения, содержащие не только обличение современных ему властей. Утопические картины прекрасного будущего преобразованного Дубровника не раз возникают на страницах писем Држича к Медичи, напоминая о соответствующих пассажах в прологе пьесы «Дундо Марое». Эти фрагменты обнаруживают несомненное знание Држичем философских и политических идей Платона, которые в своем трактате цитировал также Б. Котрульевич. По Платону идеальное государство есть творчество жизни, а не вымыслов, хотя бы и красивых. А красота оказывалась у него правителем и вообще источником для всего живого.
Как известно, К. Медичи не ответил М. Држичу на его письма. Возможно, не желая ввязываться в сложную политическую борьбу, где ему противостояли бы Венгрия, Венеция и Оттоманская Порта, прекрасно понимая, сколь непосильной и невыгодной с политической точки зрения была бы эта борьба для Флоренции.
Как политик М. Држич видел только свой Дубровник и не оценивал реально его вес в мировой политической жизни, будучи скорее читателем, увлеченным Томасом Мором, чем глубоко размышляющим комментатором знаменитого трактата Никколо Макиавелли «Государь». И тем не менее, его письма отражают философско-политические воззрения писателя, а также помогают уяснить публицистические черты мастерства и сатирической манеры Држча-драматурга. Эти письма представлены нам как замыслы будущей пьесы, в которой М. Држич сыграл бы свою последнюю роль.
2 мая 1567 г. при достаточно таинственных обстоятельствах в возрасте около 60 лет Марин Држич ушел из жизни. Конкретных причин и физического устранения не было. Вот почему исследователи, как правило, не очень задумываются над тем, что же реально представляла собой его жизнь. А если вдуматься, то становится ясно, что жизненный путь писателя имеет драматический и даже трагический характер.
Колорит творчества М. Држича постепенно меняется. От идиллической утопии в пасторальной драме он идет к весьма драматическому осмыслению событий в пьесе «Дундо Марое», пока еще не трагическому, но уже здесь мы сталкиваемся с мощным драматическим напряжением. Завершается его творчество переводом трагической драмы «Гекуба», после которого он уже, по-видимому, ничего больше не создал. Это может свидетельствовать о постепенном осознании катастрофической судьбы той социальной группы, к которой М. Држич принадлежал, или это попытка как-то выбраться из крайне противоречивой ситуации. По мере того как эпоха Ренессанса вступала в свои права, М. Држич терял надежду на разрешение тех проблем, которые возникали в обществе. В этой ситуации обстоятельства его ухода из жизни могли быть любые: от самоубийства отчаявшегося человека до прямого политического убийства. В тот период убийства практиковались совершенно свободно и были чуть ли не основным решением всех запутанных коллизий.
Марин Држич похоронен в одной из самых значительных церквей Венеции (второй после церкви Св. Марка) - Dzanipolo, без пышных церемоний, как хоронили бедных и малопримечательных священников, - так в 1603 г. записал в своей генеалогии племянник Марина Држича Еро.
М. Држич широко известен как драматург и поэт. Но необходимо отметить, что публицистика в его творчестве перекликается с драматургическими исканиями. Идеи, воплощенные им в письмах во многом напоминают те фантастические картины, которые он рисует в прологе комедии «Dundo Maroje» («Дядюшка Марое»). Его художественное творчество пронизано актуальными политическими и философскимим воззрениями. Безусловно, публицистика Марина Држича требует дальнейшего внимательного исследования как ценнейшая часть культурного наследия Далматинско-Дубровницкого Возрождения.
1 Erasmus Desiderius Roterodamus. Opus Epistolarum Denuo recognitum et auctum per P. S. Allen, H. M. Allen et H. W. Garrod. Т 2. Oxonii, 1913. S. 621-624.
2 Цит. по экз. БАН России (СПб. ): Della Mercatura e del Mercante Perfetto libri quattro di M. Benedetto Cotrugli. Scritti gia piu di anni CX et hora dati in luce. Vtilissimi ad ogni Mercante. Con Privilegio. Venezia, 1573. S. 66а (перевод И. Н. Голенищева-Кутузова).
3 Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., 1982. С. 381.
4 Голенищев-Кутузов И. Н. О генезисе ранней буржуазной идеологии: Трактат дубровницкого купца-гуманис-та // Его же. Славянские литературы. М., 1973. С. 81.
5 Della Mercatura e del Mercante Perfetto... S. 64a.
6 Голенищев-Кутузов И. Н. Итальянское Возрождение и славянские литературы XV-XVI веков. М., 1963. С. 33, 59-65, 70-72.
7 ДржикM. Изабрана дела. Београд, 1963. C. 380-382 (перевод писем с итал. Срджана Мусича).
8 Taduh J. Дубровачки портрети. Београд, 1948. P. 91-125; Bogisic R. O hrvatskim starim pjesnicima. Zagreb, 1968. S. 243-265; NovakP. S. Planeta Drzic. Zagreb, 1984. S. 141-154.
