CC BY
0
ПУБЛИЧНО-ПРАВОВЫЕ (ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫЕ) НАУКИ
Научная статья УДК 342.951 EDN: ЕЖКЕБ
doi: 10.21685/2307-9525-2024-12-3-7
ПУБЛИЧНО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ЦИФРОВОЙ ЭКОНОМИКИ
Ольга Валентиновна Романовская
Пензенский государственный университет, Пенза, Россия pgu-gpd@yandex.ru
Аннотация. Актуальность и цели. Цифровая трансформация коммуникаций, затрагивая все стороны общественной жизни, порождает различные явления, в числе которых обновленная модель экономики, получившая название - цифровая экономика. Преобразования, происходящие в последнее время, требуют эффективного правового обеспечения. В то же время особенности функционирования интернета обусловливают поиск новых подходов и методов государственного регулирования. Основная цель - определить понятие цифровой экономики, ее ключевые элементы, требующие юридического оформления. В числе ключевых задач - выделение особенностей общественных отношений, возникающих в киберпространстве по поводу экономического обмена. Материалы и методы. Эмпирическую базу исследования составили различные мониторинговые исследования о состоянии цифровой экономики, аналитические отчеты, стратегии развития цифровой экономики. Использовался сравнительно-правовой метод исследования, позволивший проанализировать опыт регулирования цифровой экономики в Индии и Китайской Народной Республике. Результаты. Представлено развитие понятия цифровой экономики, в процессе которого менялись подходы к юридическому регулированию отношений в онлайн-пространстве. Выделены особенности платформенной экономики, а также регулятивные возможности гигантов интернет-индустрии, во многом подменяющие функции национальных правовых систем. Ответной реакцией государств на проводимую политику транснациональных корпораций стало появление концепции цифрового суверенитета. Выводы. Цифровая экономика оказывает воздействие на все сферы общественной жизни, выйдя далеко за пределы интересов народного хозяйства. Масштабная проектируемая трансформация повлекла за собой появление целого ряда новых концепций: государство как платформа, цифровой суверенитет, экономика совместного потребления, архитектура управления, сервисное государство, цифровое государство, платформенный бизнес, электронное правительство. Ключевые слова: цифровизация, цифровая экономика, искусственный интеллект, цифровой суверенитет, электронная коммерция, данные, правовое регулирование
Для цитирования: Романовская О. В. Публично-правовые основы цифровой экономики // Электронный научный журнал «Наука. Общество. Государство». 2024. Т. 12, № 3. С. 63-73. doi: 10.21685/2307-9525-2024-12-3-7 EDN: ЕЖКЕБ
© Романовская О. В., 2024. Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 License. Electronic scientific journal "Science. Society. State". 2024;12(3). http://esj.pnzgu.ru
PUBLIC LEGAL (STATE LEGAL) SCIENCES
Original article
PUBLIC LEGAL FOUNDATIONS OF THE DIGITAL ECONOMY
Olga V. Romanovskaya
Penza State University, Penza, Russia pgu-gpd@yandex.ru
Abstract. Background. The digital transformation of communications, affecting all aspects of public life, gives rise to various phenomena, including an updated economic model, which is known as the digital economy. The transformations taking place recently require effective legal support. At the same time, the features of functioning of the Internet determine the search for new approaches and methods of state regulation. The main aim is to define the concept of the digital economy, its key elements that require legal registration and formalization. The key task is to highlight the features of social relations that arise in cyberspace regarding economic exchange. Materials and methods. The empirical basis of the study consists of various monitoring studies on the state of the digital economy, analytical reports, and strategies for the development of the digital economy. A comparative legal method of regulation is used, which enables analyzing the practices of regulating the digital economy in the Republic of India and the People's Republic of China. Results. The article presents the development of the concept of the digital economy, during which the approaches to legal regulation of relations in the online space have changed. The features of the platform economy are highlighted along with the regulatory capabilities of the Internet industry giants, which largely replace the functions of national legal systems. The response of the states to the policies pursued by transnational corporations was the emergence of the concept of digital sovereignty. Conclusions. The digital economy has an impact on all spheres of public life, going far beyond the interests of the national economy. The large-scale projected transformation has entailed the emergence of a number of new concepts: state as a platform; digital sovereignty; sharing economy; control architecture; service state; digital state; platform business; e-government.
Keywords: digitalization, digital economy, artificial intelligence, digital sovereignty, e-commerce, data, legal regulation
For citation: Romanovskaya O.V. Public legal foundations of the digital economy. Elektronnyy nauchnyy zhurnal "Nauka. Obshchestvo. Gosudarstvo" = Electronic scientific journal "Science. Society. State". 2024;12(3):63-73. (In Russ.). doi: 10.21685/2307-9525-2024-12-3-7
Развитие цифровых технологий и перевод значительной сферы коммуникаций в цифровое пространство обусловили появление понятия цифровой экономики. Ее официальное правовое закрепление произошло в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 г. № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года», которым был обозначен национальный проект (программа) «Цифровая экономика». Поручение Президента РФ было реализовано: Президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам (протокол от 4 июня 2019 г. № 7) утвержден Паспорт национального проекта «Национальная программа "Цифровая экономика Российской Федерации"». Основным ответственным органом государственной власти обозначено Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации. Актуальность данного Проекта была подтверждена Указом Президента Российской Федерации от 21 июля 2020 г. № 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года».
© Romanovskaya O.V., 2024. This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License. Electronic scientific journal "Science. Society. State". 2024;12(3). http://esj.pnzgu.ru
Проект получил свое закрепление также в Указе Президента РФ от 7 мая 2024 г. № 309 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года». Здесь следует уточнить, что процесс цифровизации присутствует практически во всех целях развития Российской Федерации. Это еще раз подчеркивает всеобщий охват цифровых технологий, когда выделение цифровой экономики как самостоятельного элемента становится все более проблематичным. Исходя из этого, в Указе Президента РФ от 7 мая 2024 г. присутствуют такие направления, как сетевой суверенитет и цифровая безопасность, формирование рынка данных и «цифровая зрелость», искусственный интеллект и транспортная мобильность.
Обращение к паспорту национального проекта показывает, что его структура включает шесть элементов:
- нормативное регулирование цифровой среды;
- информационная инфраструктура;
- кадры для цифровой экономики;
- информационная безопасность;
- цифровые технологии;
- цифровое государственное управление.
По каждому элементу проделан большой объем работы. Так, Федеральным законом от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» определен правовой режим цифровых прав. Принятый Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 58-ФЗ «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации» позволил внедрить многие инновации, которые показали свою состоятельность и могут уже отойти от статуса пилотного проекта, введенного на ограниченной территории. В настоящее время принят ряд стратегий, устанавливающих вектор развития как самих технологий, так и их правового обеспечения. В качестве примера приведем Национальную стратегию развития искусственного интеллекта на период до 2030 г., утвержденную Указом Президента РФ от 10 октября 2019 г. № 490. Принятие стратегий привело к расширению элементов национального проекта. Так, появились дополнительные направления: искусственный интеллект; развитие кадрового потенциала ИТ-отрасли; обеспечение доступа в интернет за счет развития спутниковой связи1.
Реальные достижения в области реализации целей национального проекта представлены в Белой книге цифровой экономики за 2022 г., подготовленной проектным офисом «Цифровая экономика» при поддержке Минцифры России2. Показательно, что документ раскрывает не только вопросы экономики и ее трансформации, но и смежные сферы - цифровое государственное управление, информационное общество, цифровая грамотность, развитие отечественного программного обеспечения, квантовые технологии, Интернет вещей и многое другое. Это указывает на то, что цифровая экономика не может рассматриваться «вещью в себе», она может получить настоящее развитие только тогда, когда в одном направлении будет развиваться все государство и общество [1].
В 2022 г. специалистами Высшей школы экономики также была подготовлена Белая книга - «Развитие отдельных высокотехнологичных направлений»3. У структуры есть общие черты с документом, подготовленным Минцифры России, но содержательно она носит по отдельным вопросам расширенный характер за счет использования материалов и выводов, подготовленных на базе данных, полученных от негосударственных организаций.
1 Цифровая экономика РФ // Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации : сайт. URL: https://digital.gov.ru/ru/activity/directions/858/ (дата обращения: 06.05.2024).
2 Белая книга цифровой экономики. 2022 // Цифровая экономика : сайт. URL: https://d-economy.ru/analitic/ belaja-kniga-cifrovoj-jekonomiki-2022/ (дата обращения: 06.05.2024).
3 Развитие отдельных высокотехнологичных направлений. Белая книга. М. : НИУ ВШЭ, 2022. 188 с. URL: https://www.economy.gov.ru/material/file/ba6a7585c4b23c85931aaee99682ad30/belaya_kniga_2022.pdf?ysclid=ly4e4i3 mno379710382 (дата обращения: 06.05.2024).
Создан специальный сайт «цифроваяэкономика.рф»1, на котором можно увидеть соответствующие достижения: объем сегмента электронной коммерции достиг в 2023 г. 15,4 трлн руб.; численность сотрудников в ИТ-отрасли - 832 тыс. человек; объем рынка Интернета вещей составил 34,4 млрд руб. Электронный ресурс, посвященный реализации национальных проектов, в разделе «Цифровая экономика» определяет его цель: «Ускоренное внедрение цифровых технологий в экономике и социальной сфере создаст условия для высокотехнологичного бизнеса, повысит конкурентоспособность страны на глобальном рынке, укрепит национальную безопасность и повысит качество жизни людей»2.
В рамках правового обеспечения развития цифровой экономики предполагается создание гибкой системы регулирования, что пока во многом определяется как экспериментальный режим. Например, эксплуатация беспилотных авиационных систем разрешена в Самарской области (Постановление Правительства РФ от 9 ноября 2023 г. № 1874), Ненецком автономном округе (Постановление Правительства РФ от 2 февраля 2024 г. № 100), в городе Иннаполисе, Республика Татарстан (Постановление Правительства РФ от 17 февраля 2024 г. № 185). Однако цифровизация нацеливает органы публичной власти на сокращение срока внедрения тех или иных инноваций. По-видимому, необходимо по ряду аспектов переходить на постоянный гибким режим регулирования с предоставлением такого права тому или иному органу публичной власти.
Первое упоминание о цифровой экономике произошло в работе Дона Тэпскотта в 1996 г. [2]. Автор занимается исследованием информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и их влияния на общественные процессы. Появление компьютеров изначально оценивалось Д. Тэпскоттом довольно критично. Первая книга «Автоматизация офиса» как раз уже предвещала некоторые грядущие изменения организации бизнеса в силу его реинжиниринга. Поэтому попытка смоделировать цифровую экономику строилась на его определенном мнении вокруг возрастающей роли инноваций. Несмотря на то, что в 1996 г. еще не существовали мессенджеры, социальные сети, сетевые модели управления (не говоря уже о блокчейн, облачных вычислениях и метавселенной), Д. Тэпскотт определил тенденции формирующейся цифровой экономики: понижение конфиденциальности, радикальное влияние на традиционную корпоративную культуру, формирование новыми медиа мировоззрения (в первую очередь у молодежи). Именно информационно-коммуникационные технологии делают экономику глобальной, а цифровизация приводит к революционным изменениям. Д. Тэпскотт продолжает свои исследования, публикуя новые научные произведения в сети Интернет на своей личной странице (используя новые возможности цифровой экономики)3. В настоящее время термин «цифровая экономика» прочно вошел в научный оборот во всем мире.
Цифровую экономику следует отличать от интернет-экономики, хотя на первоначальном этапе развития использовался именно этот узкий термин, предполагавший проведение коммерческих операций с помощью интернета. Сделаем ремарку: интернет не утратил своего глобального влияния на цифровую экономику, это ее исходная точка и условие существования. Более того, введенные ограничения из-за распространения коронавирусной инфекции привели к тому, что цифровизация стала драйвером развития будущего. В 2022 г. глобальный трафик интернет-протокола (1Р) - внутреннего и международного - превысил весь интернет-трафик, который наблюдался в мире до 2016 г.
В специализированной литературе используется также термин «электронная коммерция», обозначающий только торговую деятельность в онлайн-среде (это только один элемент цифровой экономики). В общем смысле под цифровой экономикой понимается экономическая деятельность, возникающая в результате объединения людей, предприятий, устройств,
1 Белая книга цифровой экономики: онлайн-версия 2023 // Цифровая экономика : сайт. URL: Ы^://цифроваяэкономика.рф/ (дата обращения: 06.05.2024).
2 Цифровая экономика // Национальные проекты : сайт. URL: https://национальныепроекты.рф/projects/ tsifrovaya-ekonomika/ (дата обращения: 06.05.2024).
3 Tapscott Don. ТЬе digital economy // Don Tapscott : website. URL: https://dontapscott.com/ (дата обращения: 06.05.2024).
данных и операций с помощью цифровых технологий, охватывающая онлайн-соединения и транзакции, которые происходят в различных секторах и технологиях, таких как интернет, мобильные технологии, большие данные, а также иные ИКТ1.
В научной литературе встречаются различные определения цифровой экономики. Приведем некоторые из них. Так, одним из распространенных выступает следующее: «Цифровая экономика - это совокупность экономической и коммерческой деятельности, в которой используются цифровые технологии и электронные коммуникации. Этот тип экономики обычно включает в себя такие виды деятельности, как электронная коммерция, цифровой маркетинг, цифровые финансовые услуги, производство цифрового контента, программное обеспечение, компьютерные игры, облачные сервисы и многое другое» [3].
Представители китайской науки проводят связь экономического развития и распространения информационных технологий с указанием на ключевые из них - сети, искусственный интеллект, цифровые данные [4]. При этом отмечаются значимые изменения в структуре распределения стоимости всей глобальной цепочки производства материальных благ [5]. Так, наибольшую прибыль могут получать «невидимые производственные звенья», которые используют информационные технологии, не занимаясь при этом самим производством. Наиболее показательный пример: по состоянию на январь 2024 г. рыночная капитализация Uber составляет 118,49 млрд долл. США2. По состоянию на январь 2024 г. рыночная капитализация ПАО «Газпром» составляет 43,64 млрд долл. США3. В первом случае компания выступает платформой для организации перевозок, при этом не имея на балансе ни одного автомобиля, распределяя лишь полученные данные. Во втором речь идет о добывающей компании, которая обладает значительным материальным ресурсом.
Подобное видение обусловливает и соответствующую правовую политику. В КНР в последнее десятилетие активно принимаются законы, направленные на защиту данных (причем не только персональных), среди которых:
- Закон КНР от 7 ноября 2016 г. «О кибербезопасности»;
- Закон КНР от 10 июня 2021 г. «О безопасности данных»;
- Закон КНР от 20 августа 2021 г. «О защите личной информации».
Цифровизация добавляет еще один значимый фактор - «альтернативная интеграция», под которой понимается построение таких производственных связей, которые при классической производственной цепи (еще несколько десятков лет назад) рассматривались как ухудшающие состояние компании, приводящие к снижению прибыли. Иными словами то, что раньше оценивалось как негативный фактор, в условиях цифровой экономики становится конкурентным преимуществом. В данном случае речь идет о децентрализации производства и раздроблении на мелких производителей, что диктуется расширением возможностей аддитивных технологий. Уже сейчас происходит понимание, что 3 D-печать не требует создания индустриальных гигантов, концентрации рабочих ресурсов [6], ускоряет внедрение инноваций, поскольку нет необходимости в кардинальной перестройке заводской линии, а нужна лишь настройка серийного производства в условиях небольшой лаборатории [7], индивидуализирует участие конкретного человека в производственной цепочке, повышая при этом его личный материальный статус, к тому же удешевляя конечный продукт [8].
Понимание столь масштабных преобразований заставляет государства выстраивать правовые стратегии развития аддитивных технологий. В Индии в 2021 г. Министерством электроники и информационных технологий утверждена Национальная стратегия аддитивного
1 Yasar K., Pratt Mary K. What is the digital economy? // TechTarget : website. URL: https://www.techtarget.com/ searchcio/definition/digital-economy#:~:text=The%20digital%20economy%20refers%20to,and%20operations% 20through%20digital%20technology (дата обращения: 07.05.2024).
2 Market capitalization of Uber (UBER) // Companies Marketcap : website. URL: https://companiesmarketcap.com/ uber/marketcap/ (дата обращения: 07.05.2024).
3 Market capitalization of Gazprom (GAZP.ME) // Companies Marketcap : website. URL: https://companiesmarketcap.com/gazprom/marketcap/ (дата обращения: 07.05.2024).
производства1. В Китайской Народной Республике - это Межведомственный План поддержки развития индустрии аддитивного производства2, а в Объединенных Арабских Эмиратах -План перехода к индустрии 4.03, в рамках которого особое место уделено 3Б-печати. В Российской Федерации Распоряжением Правительства РФ от 14 июля 2021 г. № 1913-р утверждена Стратегия развития аддитивных технологий в Российской Федерации на период до 2030 г. Однако практически во всех странах правовое регулирование 3 D-печати ограничено принятием различных стратегий, иных программных документов. Между тем уже сейчас наиболее остро проявляются вопросы защиты патентных прав. При максимальной децентрализации и отсутствии масштабных вложений в производство отследить создание «пиратских» копий становится весьма сложно. В различных странах уже появились судебные иски об отстаивании прав интеллектуальной собственности, рассмотрение которых усложняется наличием большого числа правовых пробелов [9].
Представители Индии также предлагают собственное видение цифровой экономики -это экономическая деятельность, возникающая в результате объединения людей, предприятий, устройств, данных и операций с помощью цифровых технологий. Она включает в себя онлайн-транзакции в различных секторах и технологиях, таких как интернет, мобильные технологии, большие данные, а также информационно-коммуникационные технологии [10]. Тем самым обозначены основные возникающие угрозы - кибербезопасность, интернет-платформы, сетевое взаимодействие. В научной литературе вырабатывается понятие гибридной угрозы, в концепции которой обозначен негативный обратный эффект от позитивных изменений [11, 12]. В этой части цифровизация несет в себе все выделенные признаки. С одной стороны, она расширяет возможности экономического обмена, способствуя росту благосостояния как государств, так и граждан в отдельности. С другой - в силу влияния на все стороны личной и общественной жизни происходит трансформация взаимодействия внутри социума, в рамках которой меняются все привычные роли: государства, некоммерческого сектора, политических институтов, отдельного индивидуума. Обратим внимание - усиливающаяся зависимость от цифровых систем создает дополнительный уровень риска: системный технологический сбой может иметь каскадные последствия для всех секторов экономики [13]. Данный аспект изучается при обеспечении кибербезопасности: террористические угрозы, нацеленные на объекты критической инфраструктуры, могут иметь катастрофические последствия [14]; последствия возможных кибервойн могут превышать ущерб от войн в их традиционном смысле [15].
Ключевой особенностью цифровой экономики выступает повышение роли интернет-платформ, выступающих посредниками внутри информационного обмена [16]. Выработана специальная модель - платформенный бизнес, которая получила дальнейшее развитие, распространив свое влияние на политические процессы. В Докладе ЮНКТАД (Конференция ООН по торговле и развитию) за 2021 г. о цифровой экономике «Международные потоки данных и развитие: кому служат потоки данных» определена важнейшая роль крупнейших платформ Apple, Google, Microsoft и др.: «Эти компании имеют конкурентное преимущество в области данных, обусловленное их платформенным компонентом, но они перестали быть просто цифровыми платформами. Они превратились в глобальные цифровые корпорации с планетарным охватом, огромной финансовой, рыночной и технологической мощью и контролем над большими массивами данных о своих пользователях»4.
1 National Strategy on Additive manufacturing (AM) // Ministry of Electronics & Information Technology, Government of India : website. URL: https://www.meity.gov.in/content/national-strategy-additive-manufacturing (дата обращения: 08.05.2024).
2 ^ПЩ-^^ЖтШШГФ^® // Ф^ЛКЙЙНФЛЛКЙЙПЯИЙ : website. URL: http://www.gov.cn/ xinwen/2017-12/14/content_5246754.htm (дата обращения: 08.05.2024).
3 Mansoor Z. UAE's Ministry of Industry and Advanced Technology, Siemens partner to underpin digital transformation // Gulf Business : website. URL: https://gulfbusiness.com/uaes-ministry-of-industry-and-advanced-technology-siemens-partner-to-underpin-digital-transformation/ (дата обращения: 08.05.2024).
4 Доклад ЮНКТАД о цифровой экономике «Международные потоки данных и развитие: кому служат потоки данных». 2021 // ООН : сайт. URL: https://unctad.org/system/files/official-document/der2021_overview_ru.pdf (дата обращения: 08.05.2024).
Платформенная экономика стала глобальной экосистемой, основными признаками которой выступают:
- ее база - цифровые технологии;
- основная задача - управление данными;
- ключевое свойство - открытость, благодаря которой происходит постоянное увеличение пользователей;
- принцип - сетевое управление;
- следствие - глобальные изменения в распределении трудовых ресурсов.
В КНР платформенная экономика определена как одно из основных направлений будущего развития электронной коммерции и технологических исследований [17].
Следствием обновленных подходов в общественном управлении стала концепция -государство как платформа [18]. В этом аспекте орган публичной власти - владелец данных, благодаря чему осуществляется коммуникационное взаимодействие. В Российской Федерации в соответствии с Указом Президента РФ от 31 марта 2023 г. № 231 создана единая цифровая платформа Российской Федерации «ГосТех», основное предназначение которой соединить информационные потоки, формируемые органами как публичной власти, так и подконтрольных им субъектов. Положение о единой цифровой платформе «ГосТех» утверждено Постановлением Правительства РФ от 16 декабря 2022 г. № 2338. Иными словами, «ГосТех» - технологическая универсальная оболочка, нацеленная на реализацию функций органов публичной власти, но на основе принципов цифрового взаимодействия. В этой части исследователи из КНР подчеркивают, что цифровая экономика, затрагивая индустрию и технологии, становится все более зависимой от цифрового государственного управления: архаичное государство не сможет обеспечить быстрое внедрение инноваций. Краткосрочный эффект может в дальнейшем купироваться устаревшими подходами, сохраняющимися в аппарате публичного администрирования [19].
Одновременно научная мысль выработала категорию - экономика совместного потребления, при которой экономическое взаимодействие упрощается благодаря сетевым технологиям [20]. Поиск покупателя и потребителя (а также взаимодействие самих потребителей, нацеленных на снижение собственных затрат для получения доступа к каким-то экономическим благам) упрощает платформа - агрегатор данных.
Ключевые тенденции развития цифровой экономики:
- искусственный интеллект и машинное обучение;
- трансформация традиционных промышленных секторов (ранее было показано влияние аддитивных технологий на индустрию стран мира);
- цифровая связь - имеет решающее значение для успеха цифровой экономики (технологии 5G и космический интернет);
- метавселенная (в прогнозах создание параллельной вселенной со своими экономической и финансовой системами, собственными правилами взаимодействия);
- трансформация здравоохранения (персонализированная медицина);
- обновленная кибербезопасность, которая будет обеспечиваться искусственным ин-теллектом1.
Анализ особенностей развития цифровой экономики и его последствий позволяет сформулировать следующие выводы.
Цифровая экономика оказывает воздействие на все сферы общественной жизни, выходя далеко за пределы интересов народного хозяйства. Кроме того, цифровая экономика является структурным элементом глобальной трансформации общественного устройства. Это означает, что перемены исключительно в экономической сфере невозможны без соответствующих преобразований в политике, государственном управлении, персональном взаимодействии. Именно поэтому основные программы, разрабатывающие амбициозные планы развития, носят
1 Yasar K., Pratt Mary K. What is the digital economy? // TechTarget : website. URL: https://www.techtarget.com/ searchcio/definition/digital-economy#:~:text=The%20digital%20economy%20refers%20to,and%20operations% 20through%20digital%20technology (дата обращения: 08.05.2024).
межотраслевой характер. В Российской Федерации также наблюдается системный подход, когда национальный проект «Цифровая экономика» включает в себя и реформы государственной службы, и повышение цифровой грамотности населения, и модификацию социальных институтов, напрямую не задействованных в коммерческом обороте. Исходя из этого, цифровизация предполагает не перманентные и ограниченные одной сферой перемены, а глобальную перестройку, что и вызывает различные опасения, многие из которых имеют субъективные причины.
Масштабная проектируемая трансформация повлекла за собой появление соответствующих концепций. Приведем только некоторые из них: государство как платформа; цифровой суверенитет; экономика совместного потребления; архитектура управления; сервисное государство; цифровое государство; платформенный бизнес; электронное правительство. Данный перечень далеко не полный. Каждый из аспектов нуждается в своем правовом обеспечении, но в этом процессе право заметно опаздывает. Налицо иная тенденция: первичность технологических правил, изменения которых с помощью законодательства происходят с большим затруднением. Более того, цифровизация, затрагивая любой аспект общественного взаимодействия, меняет базовые принципы государства как политической системы, юридической формы социальной жизни. Можно наблюдать подстройку государства под меняющуюся действительность. Провозглашение цифрового суверенитета стало следствием снижения роли государственных границ, очерчивающих территориальное верховенство публичной власти. Следствием стали законы, направленные на ограничение влияния транснациональных корпораций - гигантов интернет-индустрии. Это попытка государства вовлечь «новых игроков» в собственное правовое поле. В Российской Федерации принят Федеральный закон от 1 июля 2021 г. № 236-Ф3 «О деятельности иностранных лиц в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" на территории Российской Федерации», в Германии - Закон 2017 г. об улучшении правоприменения в социальных сетях (Netzwerkdurchsetzungsgesetz, Gesetz zur Verbesserung der Rechtsdurchsetzung in sozialen Netzwerke1).
Цифровая экономика обусловила появление новых элементов, правовой режим которых трудно определить с помощью традиционных юридических правил. Например, онлайн-пространство предполагает собственную систему аутентификации. В офлайн - это идентификация с помощью официальных документов (паспорт, удостоверение личности, свидетельство о рождении и др.), выдачу которых, как правило, монопольно осуществляет государство. Переход в кибермир происходит с помощью различных ключей - ник, логин, пароль, идентификатор, аватар. Цифровая идентичность может иметь серьезные расхождения с образом той личности, которая проживает в физическом мире. При этом в мире нет определенности по степени совпадения двух систем [21, 22]. Более того, один из прогнозов исходит из того, что онлайн- и офлайн-пространства станут параллельными системами (чему способствует расширение возможностей метавселенной2). В любом случае один из шагов в сторону формирования безопасного кибермира - получение субъектом ID Card - электронного документа. В этой части одним из успешных проектов считается внедрение Сингапуром общенациональной системы идентификации личности (SingPass3). В то же время в некоторых странах электронная идентификация личности осуществляется консорциумами коммерческих организаций. В качестве примера можно привести шведский BankID4. Можно назвать также технологию блокчейн, благодаря которой безопасность транзакций может обеспечиваться вне таких привычных институтов, как банковские организации, нотариусы,
1 Gesetz zur Verbesserung der Rechtsdurchsetzung in sozialen Netzwerken (Netzwerkdurchsetzungsgesetz - NetzDG) // Bundesministerium der Justiz : website. URL: https://www.gesetze-im-internet.de/netzdg/BJNR335210017.html (дата обращения: 08.05.2024).
2 Crutchfield К. The Metaverse And The Practice Of Law // Above the Law : website. URL: https://abovethelaw.com/2022/01/the-metaverse-and-the-practice-of-law/ (дата обращения: 08.05.2024).
3 SingPass // A Singapore Government Agency : website. URL: https://www.singpass.gov.sg/main (дата обращения: 08.05.2024).
4 BankID and Swedish e-ID // BankID : website. URL: https://www.bankid.com/en/juridik-och-regelverk (дата обращения: 08.05.2024).
государственные реестры прав на недвижимое имущество. В этом же направлении происходит развитие криптовалюты, которая по своей сути подрывает денежную монополию государства, создавая виртуальные платежные системы, отвергающие суверенные полномочия традиционных институтов публичной власти.
Правовое регулирование в условиях развития цифровой экономики испытывает определенные трудности. Длительное время отношения складывались либо под влиянием технических правил существования кибермира, либо в условиях политики, проводимой основными гигантами индустрии, которые, в свою очередь, исходили из своего транснационального статуса. Сейчас формируется в ряде стран собственная правовая база, пытающаяся восстановить верховенство национальных правил в рамках виртуального пространства. Данная тенденция усиливается (чему способствует концепция цифрового суверенитета), но пока не имеет каких-то значимых достижений, поскольку одним из условий развития цифровой экономики выступает открытость, трансграничность, постоянный обмен.
Список литературы
1. Экономическое право : учебник / Н. С. Бондарь, Р. В. Амелин, Д. И. Артемова, Д. С. Велие-ва [и др.] ; под науч. ред. Н. С. Бондаря. М. : Проспект, 2021. 352 с. doi: 10.31085/97853923367912021-352 EDN: IYMONQ
2. Tapscott D. The digital economy: promise and peril in the age of networked intelligence. McGraw-Hill, 1996.342 р.
3. Xia Lei, Baghaie S., Mohammad Sajadi S. The digital economy: Challenges and opportunities in the new era of technology and electronic communications // Ain Shams Engineering Journal. 2024. Vol. 15, № 2. Art. 102411. doi: 10.1016/j.asej.2023.102411
4. Li K., Kim D. J., Lang K. R., Kauffman R. J., Naldi M. How should we understand the digital economy in Asia? Critical assessment and research agenda // Electronic Commerce Research and Applications. Journal. 2020. Vol. 44. P. 101004. doi: 10.1016/j.elerap.2020.101004
5. Li X., Wu Q. The impact of digital economy on high-quality economic development: Research based on the consumption expansion // PLoS One. 2023. Vol. 18, № 12. P. e0292925. doi: 10.1371/j ournal .pone.0292925
6. Ben-Ner A., Siemsen E. Decentralization and localization of production: the organizational and economic consequences of additive manufacturing (3D Printing) // California Management Review. 2017. Vol. 59, № 2. Р. 5-23. doi: 10.1177/0008125617695284
7. Mies D., Marsden W., Warde S. Overview of Additive Manufacturing Informatics: «A Digital Thread» // Integrating Materials and Manufacturing Innovation. 2016. Vol. 5. Р. 114-142. doi: 10.1186/s40192-016-0050-7
8. Chen L., He Y., Yang Y., Niu S., Ren H. The research status and development trend of additive manufacturing technology // International Journal of Advanced Manufacturing Technology. 2017. Vol. 89. Р. 3651-3660. doi: 10.1007/s00170-016-9335-4
9. Rimmer M. Metal 3D printing: Patent law, trade secrets, and additive manufacturing // Frontiers in Research Metrics and Analytics. 2022. Vol. 7. P. 958761. doi: 10.3389/frma.2022.958761
10. Javaid M., Haleem А., Singh R. P., Sinha A. K. Digital economy to improve the culture of industry 4.0: A study on features, implementation and challenges // Green Technologies and Sustainability. 2024. Vol. 2, № 2. Art. 100083. doi: 10.1016/j.grets.2024.100083
11. Права человека и безопасность в современном мире: гибридные угрозы и новые вызовы / Н. Н. Аверьянова, Д. С. Велиева, Е. А. Капитонова [и др.]. М., 2021. 152 с. EDN: TDYXEG
12. Липень С. В. Сетевая парадигма и современное государство в юридических исследованиях начала XXI в. // Актуальные проблемы российского права. 2020. Т. 15, № 10 (119). С. 11-19. doi: 10.17803/1994-1471.2020.119.10.011-019 EDN: GROCAE
13. Al-Zoubi W. K. Economic Development in the Digital Economy: A Bibliometric Review // Economies. 2024. Vol. 12, № 3. P. 53. doi: 10.3390/economies12030053
14. Кулешова Г. П., Капитонова Е. А., Романовский Г. Б. Правовые основы противодействия кибертерроризму в России и за рубежом с позиции общественно-политического измерения // Всероссийский криминологический журнал. 2020. Т. 14, № 1. С. 156-165. doi: 10.17150/2500-4255.2020.14(1).156-165 EDN: GMWAWG
15. Права человека и гибридные войны : монография / А. В. Басова, Д. С. Велиева, Е. А. Капитонова [и др.]. М. : Проспект, 2023. 184 с. EDN: OYPXAR
16. Goldfarb A., Tucker C. Digital Economics // Journal of Economic Literature. 2019. Vol. 57, № 1. Р. 3-43. doi: 10.1257/jel.20171452
17. Design and implementation of cloud platform for intelligent logistics in the trend of intellectualiza-tion / M. Yang, M. Mahmood, Z. Zhou, S. Shafaq, L. Zahid // China Communications. 2017. Vol. 14, № 10. Р. 180-191. doi: 10.1109/CC.2017.8107642
18. Бурова А. Ю. Цифровые экосистемы: необходимость и содержание законодательного регулирования // Журнал российского права. 2024. Т. 28, № 1. С. 143-155. doi: 10.61205/jrp.2024.1.7 EDN: JCVSUN
19. Li Q., Zhao S. The impact of digital economy development on industrial restructuring: Evidence from China // Sustainability. 2023. Vol. 15, № 14. P. 10847. doi: 10.3390/su151410847
20. Arcidiacono D., Gandini A., Pais I. Sharing what? The «sharing economy» in the sociological debate // The Sociological Review. 2018. Vol. 66, № 2. Р. 275-288. doi: 10.1177/0038026118758529
21. Garon J. M. Legal Implications of a Ubiquitous Metaverse and a Web3 Future // Marquette Law Review. 2022. Vol. 106, № 1. Art. 5. Р. 163-242. doi: 10.2139/ssrn.4002551
22. Cheong B. C. Avatars in the metaverse: potential legal issues and remedies // International Cyber-security Law Review. 2022. Vol. 3. Р. 467-494. doi: 10.1365/s43439-022-00056-9
References
1. Bondar N.S., Amelin R.V., Artemova D.I., Velieva D.S. et al. Ekonomicheskoe pravo: uchebnik = Economic law: textbook. Moscow: Prospekt, 2021:352. (In Russ.). doi: 10.31085/9785392336791-2021-352
2. Tapscott D. The digital economy: promise and peril in the age of networked intelligence. McGraw-Hill, 1996:342.
3. Xia Lei, Baghaie S., Mohammad Sajadi S. The digital economy: Challenges and opportunities in the new era of technology and electronic communications. Ain Shams Engineering Journal. 2024;15(2): 102411. doi: 10.1016/j.asej.2023.102411
4. Li K., Kim D. J., Lang K.R., Kauffman R.J., Naldi M. How should we understand the digital economy in Asia? Critical assessment and research agenda. Electronic Commerce Research and Applications. Journal. 2020;44:101004. doi: 10.1016/j.elerap.2020.101004
5. Li X., Wu Q. The impact of digital economy on high-quality economic development: Re-search based on the consumption expansion. PLoS One. 2023;18(12):e0292925. doi: 10.1371/journal.pone.0292925
6. Ben-Ner A., Siemsen E. Decentralization and localization of production: the organizational and economic consequences of additive manufacturing (3D Printing). California Management Review. 2017;59(2):5-23. doi: 10.1177/0008125617695284
7. Mies D., Marsden W., Warde S. Overview of Additive Manufacturing Informatics: «A Digital Thread». Integrating Materials and Manufacturing Innovation. 2016;5:114-142. doi: 10.1186/s40192-016-0050-7
8. Chen L., He Y., Yang Y., Niu S., Ren H. The research status and development trend of additive manufacturing technology. International Journal of Advanced Manufacturing Technology. 2017;89:3651-3660. doi: 10.1007/s00170-016-9335-4
9. Rimmer M. Metal 3D printing: Patent law, trade secrets, and additive manufacturing. Frontiers in Research Metrics and Analytics. 2022;7:958761. doi: 10.3389/frma.2022.958761
10. Javaid M., Haleem A., Singh R.P., Sinha A.K. Digital economy to improve the culture of industry 4.0: A study on features, implementation and challenges. Green Technologies and Sustainability. 2024;2(2): 100083. doi: 10.1016/j.grets.2024.100083
11. Averyanova N.N., Velieva D.S., Kapitonova E.A. et al. Prava cheloveka i bezopasnost v sov-remennom mire: gibridnye ugrozy i novye vyzovy = Human rights and security in the modern world: Hybrid threats and new challenges. Moscow, 2021:152. (In Russ.)
12. Lipen S.V. Network paradigm and modern state in legal research at the beginning of the 21st century. Aktualnye problemy rossiyskogo prava = Topical Issues of Russian Law. 2020;15(10): 11-19. (In Russ.). doi: 10.17803/1994-1471.2020.119.10.011-019
13. Al-Zoubi W.K. Economic Development in the Digital Economy: A Bibliometric Review. Economies. 2024;12(3):53. doi: 10.3390/economies12030053
14. Kuleshova G.P., Kapitonova E.A., Romanovskiy G.B. Legal basis for countering cyberterrorism in Russia and abroad from the standpoint of the social political dimension. Vserossiyskiy kriminologicheskiy
zhurnal = All-Russian Criminological Journal. 2020; 14(1): 156-165. (In Russ.). doi: 10.17150/2500-4255.2020.14(1).156-165
15. Basova A.V., Velieva D.S., Kapitonova E.A. et al. Prava cheloveka i gibridnye voyny: mono-grafiya = Human rights and hybrid wars: Monograph. Moscow: Prospekt, 2023:184. (In Russ.)
16. Goldfarb A., Tucker C. Digital Economics. Journal of Economic Literature. 2019;57(1):3-43. doi: 10.1257/jel.20171452
17. Yang M., Mahmood M., Zhou Z., Shafaq S., Zahid L. Design and implementation of cloud platform for intelligent logistics in the trend of intellectualization. China Communications. 2017;14(10): 180-191. doi: 10.1109/CC.2017.8107642
18. Burova A.Yu. Digital ecosystems: Need and content of legislative regulation. Zhurnal rossiyskogo prava = Journal of Russian Law. 2024;28(1):143-155. (In Russ.). doi: 10.61205/jrp.2024.1.7
19. Li Q., Zhao S. The impact of digital economy development on industrial restructuring: Evidence from China. Sustainability. 2023;15(14):10847. doi: 10.3390/su151410847
20. Arcidiacono D., Gandini A., Pais I. Sharing what? The «sharing economy» in the sociological debate. The Sociological Review. 2018;66(2):275-288. doi: 10.1177/0038026118758529
21. Garon J.M. Legal Implications of a Ubiquitous Metaverse and a Web3 Future. Marquette Law Review. 2022;106(1): 163-242. doi: 10.2139/ssrn.4002551
22. Cheong B.C. Avatars in the metaverse: potential legal issues and remedies. International Cyberse-curity Law Review. 2022;3:467-494. doi: 10.1365/s43439-022-00056-9
Информация об авторе / Information about the author
О. В. Романовская - доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой государственно -правовых дисциплин, Пензенский государственный университет, 440026, г. Пенза, ул. Красная, 40.
O V. Romanovskaya - Doctor of Law, Professor, Head of the Department of Legal Disciplines, Penza State University, 40 Krasnaya street, Penza, 440026.
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов / The author declares no conflict of interests
Поступила в редакцию / Received 21.05.2024
Поступила после рецензирования и доработки / Revised 17.06.2024 Принята к публикации / Accepted 30.07.2024
ISSN 2307-9525 (Online)
