CC BY
1832 Кожурин Кирилл Яковлевич
кандидат философских наук, доцент, Институт философии человека, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена
191186, Россия, Санкт-Петербург, наб. реки Мойки, 48 E-mail: kozhurin@list.ru
Псковское староверие в середине XIX века в свете официальных источников (по материалам РГИА)
На основе редких архивных документов автор рассматривает историю возникновения беспоповских согласий на территории Псковской губернии, а также состояние старообрядчества в середине XIX в. В конце царствования императора Николая I, известного своими жестокими гонениями на старообрядцев, по его личному указу производился секретный сбор сведений о «современном состоянии раскола» в Российской империи. Собирались подобные сведения и по Псковской губернии. Эти уникальные материалы автору удалось обнаружить в Российском государственном историческом архиве (Санкт-Петербург), в фонде Департамента общих дел МВД, а также в фонде Канцелярии Святейшего Синода. Это подробный отчет псковского гражданского губернатора Александра Львовича Черкасова, а также более краткие рапорты архиепископа Олонецкого и Петрозаводского Аркадия и архиепископа Рижского и Митавского Платона. В этих документах содержатся весьма ценные материалы, касающиеся быта и верований псковских староверов, особенностей их религиозной и хозяйственной жизни, отношений с гражданскими и церковными властями.
Ключевые слова: раскол, религия, старообрядчество, Псковская губерния, федосеевцы, беспоповцы, единоверие, культура старообрядчества.
Для цитирования: Кожурин К.Я. Псковское староверие в середине XIX века в свете официальных источников (по материалам РГИА) // Старообрядчество. 2023. Т. 1. № 2. С. 32-48. DOI: 10.24412/2949-4001-2023-0080
Kirill Ya. Kozhurin 33
Candidate of Philosophy, Associate Professor, Institute of philosophy of man, Herzen State Pedagogical University of Russia
48 Moika Emb., Saint-Petersburg, Russia 191186 E-mail: kozhurin@list.ru
Pskov Old Believers in the middle of the XIX century in the light of official sources (based on the materials of the Russian State Historical Archive)
Based on rare archival documents, the author examines the history of the emergence of priestless agreements in the Pskov province, as well as the state of the Old Believers in the middle of the XIX century. At the end of the reign of Emperor Nicholas I, known for his brutal persecution of Old Believers, a secret collection of information about the "current state of schismatics" in the Russian Empire was carried out by his personal decree. Similar information was collected in the Pskov province. The author managed to find these unique materials in the Russian State Historical Archive (St. Petersburg), in the fund of the Department of General Affairs of the Ministry of Internal Affairs, as well as in the fund of the Office of the Holy Synod. This is a detailed report by Pskov civil governor Alexander Lvovich Cherkasov, as well as shorter reports by Archbishop Arkady of Olonets and Petrozavodsk and Archbishop Platon of Riga and Mitava. These documents contain very valuable materials concerning the life and beliefs of Pskov Old Believers, the peculiarities of their religious and economic life, relations with civil and ecclesiastical authorities.
Keywords: schism, religion, Old Believers, Pskov province, fedoseevtsy, bespopovtsy, co-religionism, culture of Old Believers.
For citation: Kozhurin K.Ya. Pskov Old Believers in the middle of the XIX century in the light of official sources (based on the materials of the Russian State Historical Archive). Old Believer, 2023, vol. 1, no. 2, pp. 32-48. DOI: 10.24412/2949-4001-2023-0080
С
тарообрядчество на Псковской земле не раз становилась предметом исследования различных историков и краеведов — как у нас в стране, так и за рубежом. Старообрядцам города Пскова был посвящен ряд статей А.Б. Постникова [Постников, 2021; Постников, 2022; Постников, 2023], А.Н. Ефимова и В.В. Шамарина [Ефимов, Шамарин, 1999]. Также А.Н. Ефимову принадлежит ряд статей по истории старообрядчества на северо-востоке Псковской области [Ефимов, 2002; Ефимов, 2023]. Жизнь и судьба старообрядцев, проживавших на территории Бежаницкого, Дедовического и Новоржевского районов, стала предметом исследования П.И. Васильевой [Васильева, 2023]. Наши работы касались, в основном, истории старообрядчества юга Псковщины — Невельского, Себежского, Опочец-кого и Великолукского уездов [Кожурин, 2021; Кожурин, 2022(а); Кожурин, 2022(Ь)]. Об особенностях старообрядческой храмовой архитектуры Псковского края писал И.И. Лагунин [Лагунин, 2023]. Псковский период жизни известного старообрядческого духовного наставника С.Ф. Егупёнка подробно освящен в статье Н. Морозовой [Морозова, 2023]. Однако, к величайшему сожалению, история псковского старообрядчества до сих пор еще изобилует множеством «белых пятен». Это открывает широкие возможности для научных исследований.
В конце царствования императора Николая I, печально известного своей репрессивной политикой в отношении старообрядчества, по его личному указу производился секретный сбор сведений о «современном состоянии раскола» в Российской империи — с целью полнейшего его искоренения. Собирались подобные сведения и по Псковской губернии. Эти уникальные материалы нам удалось обнаружить в Российском государственном историческом архиве (Санкт-Петербург) — в фонде Департамента общих дел МВД, а также в фонде Канцелярии Святейшего Синода.
Псковский гражданский губернатор Александр Львович Черкасов (1796-1856) сообщал министру внутренних дел Д.Г. Бибикову 19 декабря 1853 г. в связи с распоряжением «о приведении в точную известность современного положения раскола в Псковской губернии»:
«В ведомости, представленной мною Вашему высокопревосходительству 25 февраля за № 1029, показано, что в Псковской губернии существует раскол безпоповщинской секты, в котором числится 3 082 мужчин и 3 224 женщин, всего 6 306, а ныне, при секретном дознании оказалось: мужчин 3 147 и женщин 3 315, всего 6 462; более приметная разность оказалась по Великолуцкому уезду, где числилось прежде 742, а ныне 964; это произошло от того, что земская полиция, показывая число раскольников, живущих преимущественно в Вязовской волости, не имела достаточных сведений о тех из жителей этой волости, которые, пользуясь привилегиею щетиннаго промысла, находятся в продолжительных отлучках. Раскольников, не внесенных в ревизския сказки — нет» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 3-4].
К губернаторскому докладу была приложена карта Псковской губернии с указанием всех селений, где проживали староверы, и географического отношения тех селений к судоходным рекам и другим путям, а также ведомости по означенным селениям с указанием расстояний одно от другого «в последовательном порядке и числа раскольников». Относительно рода занятий псковских староверов губернатор сообщал:
ОЬБ БЕЫЕУЕК 2023, Уо1. 1, ПО. 2
«Раскольники, отлучающиеся на полгода и продолжительные сроки от 1 до 3-х лет, снабжаются паспортами, но большая часть отлучается не надолго: в более отдаленныя места — с билетами, а в окрестности своих селений — без билетов. Раскольники г. Пскова и Псковскаго уезда, более зажиточные, отлучаются по торговым делам в С. Петербург, Москву, Ригу, Нарву, Ревель и Дерпт, а прочие занимаются на месте мелочным торгом, ремеслами, поденными работами и частично хлебопашеством. Раскольники из посада Сольцев бывают в отлучке с весны до осени для сплава барок в С. Петербург, а другие занимаются хлебопашеством на местах. Для тех же надобностей отлучаются в Порхов и в посад Сольцы некоторые из раскольников Порховскаго уезда. Раскольники Великолуцкаго уезда Вязовской волости отлучаются в разныя места империи по щетинному промыслу, преимущественно зимою, а летом для сгона скота в г. Новгород; прочие же занимаются на месте хлебопашеством. По щетинному промыслу отлучаются также казенные крестьяне, Опо-чецкаго уезда, Усохинской волости, а прочие раскольники как этого уезда, так Новоржевскаго, Островскаго и Холмскаго, занимаются более на месте хлебопашеством, но некоторые из Опо-чецкаго уезда ездят для сбыта льна в г. Ригу. Раскольники, живущие в г. Новоржеве, занимаются торговлею, а в г. Опочке и торговлею, и хлебопашеством; из первых только купец Подмежский отлучается по торговым делам в города Псков, Новгород, Старую Руссу и Ригу, а из последняго купец Новиков и два купечецких брата Песьяцкие ездят в второй половине года в соседственные места и в Псков, для закупки овощей и плодов» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 4-5 об.].
В связи с этим невозможно было в точности определить число отлучающихся, однако губернатор уверял, что в отлучках бывает только малая часть.
«Находящиеся в отлучках сношения с оставшимися имеют только по мере надобности, но грамотные, отлучаясь по торговым делам, ведут и переписку. Места, куда раскольники отлучаются, в семействах их, по большей части, бывают известны, так как и отлучки бывают почти в одни и те же места, исключая щетинников, отправляющихся в разныя места неопределенно, по усмотрению, где более могут приобрести выгод» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 5 об.-6].
Староверы из других мест приезжали в Псковскую губернию преимущественно из соседних губерний: из Санкт-Петербургской, Лифляндской, Витебской и Новгородской. В основном приезжали по делам торговым, на ярмарки, проходившие в Пскове, посаде Сольцах, в Порховском уезде при Никандровской пустыни и в Опочецком уезде при Святогорском монастыре.
Относительно старообрядческих скитов псковский губернатор сообщал, что в губернии их нет и прежде не было. «Сборища раскольникам не дозволяются... Новых сект и сборищ, правительству еще неизвестных, тоже нет» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 6 об.].
По своему образу жизни псковские староверы отличались «особенно трезвостью, которая поддерживает и состояние их и здоровье, а будучи в силах и по состоянию и по здоровью, они трудолюбивы в свойственных им занятиях, постоянная же деятельность улучшает их понятия. В этих качествах они сходствуют с теми из прочих жителей губернии, однаго с ними сословия, которые не преданы праздности и пьянству, отличаются же от них готовностью пособлять друг другу в нуждах; эта готовность поддерживается опасением, чтоб ослабевшие в средствах к жизни не уступили настояниям о привлечении к православию» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 6 об.-7].
36 Среди псковских староверов было немало людей грамотных, однако губернатор отме-
чает, что
«грамотность между раскольниками ограничивается более чтением, а писать порядочно умеют немногие; некоторые же, преимущественно дети людей торговых, научаются первым правилам арифметики и выкладке на счетах, но вообще грамотность распространяется слабо. Раскольники-отцы учились, большею частью, в своих семьях, или в семьях своих собратий; также учатся и дети их; книги и рукописи, которыми раскольники в том руководствуются, они скрывают; но по бывшим случаям открытий, известно, что они держат у себя древния книги старых церковных обрядов: часослов, шестоднев, псалтирь и другия, и списки с них. Эти книги и списки переходят, по большей части, из рода в род; источники же, из которых бы могли получить их вновь, — неизвестны; в городах некоторые учат детей своих и по книгам, получаемым из уездных училищ. В приходских училищах, а равно и в уездных, дети раскольников учатся мало и отдаются туда на короткое время» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 7-7 об.].
Как известно, большинство старообрядцев Псковской губернии изначально принадлежали к федосеевскому беспоповскому согласию, стоявшему на позициях строгого безбрачия, однако со временем многие общины пришли к принятию бессвященнословных браков, по сути, перейдя в этом вопросе на позиции поморцев. Этот процесс подтверждают и данные псковского гражданского губернатора, уточняющего в своем отчете вероисповедные особенности каждого из этих согласий:
«Существующая в Псковской губернии безпоповщинская секта Феодосиевскаго толка, ос-нованнаго беглым дьячком Феодосием Васильевым (по перекрещиванию Дионисием), имеет две отрасли: признающую браки и непризнающую браки; причем последней присваивается и упорство не молиться за царя, что возникло первоначально в Поморском согласии, из котораго образовалась Феодосиевщина в 1706 году; возникла собственно оттого, что слово царь заменено словом император, не по русскому наречию. Известно, что поморяне впоследствии, со времени царствования императрицы Анны Иоанновны начали совершать молитву за царей, называя императорами, но Феодосиевский толк оставался в своем упорстве, именуя за то поморцев са-марянами (от имени Самарина, убедившаго их в таковой молитве). Перекрещивание вступающих в раскол (по мнимому недостатку православнаго крещения) было общим для Поморскаго и Феодосиевскаго толков, равно и безбрачие (под видом, что православных священников нет), причем женатых, по перекрещивании, установлено было разводить; и как в последнем случае поморцы делали отступления, и за то от Феодосиевщины были называемы еретиками, так в настоящее время и в этой секте безпоповщины обязательство безбрачия ослабевает, что видно из быта раскольников Псковской губернии, в которой Феодосиевский толк существует с начала 18-го столетия; секта их по нынешнему положению обрядов, между большею частию сектаторов, сходствует с особою отраслью безпоповщины новоженами, потому что признает браки подобно им по согласию сочетавающихся и благословению с обеих сторон родителей, в предположении: Бог увенчает и недостаток дополнит; когда же венчаются в церквях православных, по случаю, что одно лице из сочетавающихся православное, а другое раскольническое, то пред наставниками или старшинами, кладут 7 поклонов, говоря: "простите мя отцы святии и братия, яко по нужде, аз грешный, в еретической церкви обвенчался". Другие, соединяясь по согласию, имеют сожитие без всяких обрядов; таковые согласившиеся на сожитие муж и жена слывут названными. Прежде же
ОЬБ БЕЫЕУЕК 2023, Уо1. 1, ПО. 2
Феодосиевы последователи считали за грех войти в дом, где муж с женою живут по закону» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 7 об.-9 об.].
Далее губернатор выражал надежду на то, что ослабление прежней строгости обрядов (прежде всего в брачном вопросе) среди псковских федосеевцев «дает возможность думать, что они вскоре обратятся к Св. Церкви». Однако вместе с тем он отмечал, что строгих последователей Федосеевского согласия, не признающих браки и в течение всей жизни пребывающих в безбрачном состоянии, находится еще достаточно много в Псковской губернии, в то время как среди православных простолюдинов этого почти не бывает.
Что же касается молитвы за царя, то поскольку общественного молитвословия среди беспоповцев Псковской губернии нет (к середине XIX в. все молитвенные дома здесь были закрыты или уничтожены), а всякий молится дома и даже нет явных наставников, то, как считал губернатор, «в этом пункте раскола равно виновны все сектаторы, но при спросе не обнаруживают своего упорства; по ведомостям же, в графах, немоление за царя присваивается только тем, которые считаются непризнающими браков» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 10 об.].
Кроме федосеевцев двух вышеуказанных направлений, других согласий и сект в губернии нет, и каких-либо «вредных перемен» в среде старообрядцев не произошло. Иногда вновь рождаемые дети староверов бывают крещаемы новообрядческими или единоверческими священниками. Одновременно губернатор отмечает довольно странное явление: среди местных крестьян достаточно таких, которые
«не уклоняясь от Св. Церкви, бывают у исповеди и выполняют все прочие обряды, но, подобно безпоповщинцам, избегают приобщения Св. Таин, считая грехом принимать тело Христово. Духовенство, по сведениям о впадающих в это заблуждение, принимает меры к вразумлению и понуждает, с участием земской полиции» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 11].
Сравнивая представления о загробной жизни староверов и представителей господствующей Церкви, псковский губернатор отмечал, что
«надежды псковских раскольников безпоповщинской секты на блаженство в будущей жизни не разнится от надежды христиан православных; толки их, при вопросах о веровании, состоят более в том, что они предпочитают веровать так, как веровали их отцы, и следовать тем книгам, по которым спаслись древние св. отцы, которых признает святыми и православная Церковь. Примечательных сношений с раскольническими обществами других губерний, раскольники Псковской губернии не имеют, кроме того, что некоторые отлучаются к раскольникам Новгородской губ<ернии> Старорусскаго уезда и Витебской губ<ернии> Невельскаго уезда, где будто бы имеют и наставников, которые изредка их навещают; но при старании местнаго начальства отыскать таковых не было успеха, — а захваченные по подозрению в наставничестве отзывались отлучками от своих мест по ремеслу и представляли на то доказательства; книг же и рукописей, по которым бы можно было уличить их в расколоучительстве, при них не было. В 1853 г. подобный раскольник безпоповщинской секты, виленский мещанин Авраам Александров Потапов, выслан на место жительства в г. Вильно, из Порховскаго уезда, куда прибыл будто бы для занятия сапожным ремеслом будучи уже 101 года от роду» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 11-12].
38 В чем же причины распространенности старой веры («раскола») среди псковских ста-
рообрядцев? По мнению губернатора,
«люди, которых доныне можно было подозревать в распространении раскола, или ревностными раскольниками, не производят на прочих жителей примечательнаго действия; хотя и были примеры, что некоторые из православных были отторгаемы ими от Св. Церкви и увлекались на богомоление в раскольническия сборища» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 12-12 об.].
Здесь губернатор вспоминает дело 1851 г., когда в селении Сорокино Порховского уезда специально командированным им чиновником было открыто, что в доме старообрядца, крестьянина помещицы Челищевой Федора Тимофеева ночью на первый день праздника Святой Пасхи собралось до 300 человек, молящихся «при чтении Тимофеевым какой-то книги» (Подробнее об этом деле см.: [РГИА. Ф. 1284. Оп. 206. Д. 184].) В числе молящихся в доме Тимофеева было много православных (точнее, числившихся таковыми по исповедным ведомостям). В ходе производства следственного дела и Тимофеев, и отец его перешли в господствующую Церковь, а за ними и другие, около 160 человек.
В целом, как оптимистично полагал псковский губернатор, основываясь на официальных сведениях, ежегодно подаваемых полицией, число старообрядцев «более уменьшается, нежели увеличивается». Так, например, в 1827 г. числилось их: 7 797 мужчин и 6 359 женщин, а ныне (т.е. в середине XIX в.) мужчин 3 147, женщин 3 315. Из этого губернатор заключал, что
«ослабевающий раскол безпоповщинской секты в Псковской губ<ернии> со временем уничтожится». Однако чтобы это время наступило скорее, «необходимо обратить строгое внимание на нравственность правосл<авнаго> духовенства потому, что несоответственное сану поведение многих дает справедливый повод раскольникам уклоняться от их влияния: едва ли найдется приход, в котором бы, в числе священно- и церковно-служителей не было людей, предающихся неумеренному употреблению вина; священники доброй нравственности не в силах удержать от того причетников, в праздники же, а особенно приходские, — когда они ходят по домам со Св. Крестом, и сами не могут устоять от излишних угощений. Полезно бы было подтвердить священно- и церковнослужителям, чтоб они, посещая домы с святынею, не отваживались принимать угощений от своих прихожан, и чтоб внушали им сколь неуместно это при исполнении священных треб» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 13-13 об.].
Вообще же основная причина распространения старой веры в Псковской губернии среди старшего поколения заключалась, по мнению губернатора, в «упрямстве» и «невежестве», в том, что они не хотят изменить правилам своих предков, а среди младшего поколения — «из страха, чтоб отпадением не прогневать старших; вообще же и от того, чтоб не лишиться надежд на помощь в случаях нужд». Однако, несмотря на обнадеживающую статистику, губернатор делал вывод, что
«по настоящему положению раскола, нет в виду слабой стороны, которая бы представляла возможность к решительному его уничтожению; но меры, предписанныя к исполнению в последствие Высочайшаго повеления, последовавшаго 10 июня 1850 г., о том, чтоб детей раскольников безпоповщинской секты, не венчанных в церквах, считать незаконнорожденными, а матерей — женами раскольников в ревизских сказках не писать, — должны иметь полезныя последствия,
так как дети раскольников, непризнанные законами, должны быть отчуждаемы от наследования их имением. На раскольников из помещичьих крестьян ревностное старание владельцев по обращению их в православие имеет весьма полезное влияние, и потому нужно поставить это помещикам в непременную обязанность и чтоб содействовали в том священникам. К обращению в православие или единоверие раскольников из граждан и казенных крестьян меры, принимае-мыя полициями, не могут приносить значительной пользы от того, что лица, в составе полиции служащие, не имеют нужных к тому сведений и обременены многими другими занятиями, и для того необходимо, чтоб приходские священники не слагали на них свою обязанность привлекать раскольников к православию и удерживать православных, уклоняющихся от исполнения правил Св. Церкви, но сами действовали в том неослабно» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 14-15].
После уничтожения в Псковской губернии старообрядческих моленных и рассеяния старообрядческих наставников связи между общинами ослабли. Представители купечества хотя и помогали своим бедным единоверцам, однако не выказывали «действий, из которых бы можно было заключить, что они покровительствуют расколу». Богомоление старообрядцы совершали исключительно в своих домах, наедине, с семействами. При этом, хотя большая их часть и не чуждалась посещения их представителями новообрядческого духовенства, но «церковнаго вразумления, которое в отношении всех их могло бы принести пользу», они избегали. Особенно это касалось старших в своих семействах женщин. Также псковские староверы по большей части весьма остерегались общения с никонианами в питье и пище.
Губернатор не видел в Псковской губернии каких-то особо выдающихся лидеров старообрядчества («руководителей раскола по фанатизму в настоящее время нет»). Тем не менее, по произведенным в 1849 г. розыскам о подобных лицах, оказались двое крестьян государственных имуществ — Фома Феклистов и Иван Савельев, — которые обнаружили «ревность свою к поддержанию раскола». Они были выселены по предписанию министра внутренних дел от 3 мая 1850 г. из деревень в города: первый — в Торопец, а другой — в Холм. Там они находились под неусыпным надзором местной полиции, вели себя хорошо, «не вдаваясь ни в какия покушения, противныя православию».
Также губернатор отмечал отсутствие в подначальной ему губернии другой категории — «распространителей раскола, действующих не по убеждению, а только из видов корысти и честолюбия». Единственное исключение составил уже упоминавшийся выше крестьянин Федор Тимофеев из деревни Сорокино, обратившийся впоследствии в новообрядчество, да и тот, по предположению губернатора, «способствовал распространению раскола не по убеждению, а по желанию быть в уважении у его слушателей».
Относительно многочисленного старообрядческого населения посада Сольцов губернатор писал (ссылаясь на мнение духовенства), что
«из них многие, грамотные, стараются выказать себя знатоками в раскольничестве, с тем, чтобы быть в уважении и сделаться наставниками. Что же касается корыстолюбия, то нельзя не полагать, что появляющиеся нередко в виде наставников закоренелые раскольники из мещан и крестьян, принимающие на себя труды по тому званию, сопряженные с переходами из одного места в другое, делают это из корысти, или по крайней мере употребляют то звание в свою пользу, как средство к проживанию» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 16 об.-17].
Еще 4 ноября 1847 г. псковский гражданский губернатор дал секретное предписание начальникам уездных полиций о наблюдении за «распространениями раскола» и о том, чтобы в продаже не было старообрядческих крестов, книг, письмен и картин.
Вместе с тем, согласно донесениям духовенства, подозреваемым в расколоучительстве оказался довольно широкий круг лиц. Так, в 1851 г. по городу Пскову таковым считался псковский мещанин Николай Семенов Бунегин, Федор Тимофеев (умерший ко времени составления рапорта), Семен Власов и мещанка Дарья Афонасьева; по Порховскому уезду крестьяне: помещика Ноинского — Фома Федоров, помещицы Беклешовой — Леонтий Семенов и сын его Исаак, помещицы Челищевой — Гавриил Андреев, Иван Гаврилов, Трофим Устинов и сын его Иван, Тимофей Савельев; по посаду Сольцам тамошние мещане: Семен Феоктистов Кузнецов (находившийся на время составления рапорта в отлучке неизвестно где по двухгодовому паспорту, выданному 11 апреля 1852 г.), воспитанный в Олонецкой губернии около Топского озера1, откуда он принес свои правила, называемые «Московскими»; Михаил Зуев, Молев (имя неизвестно), Алексей Якимов Родин и Петр Кирилов; по Холмскому уезду: живущий в деревне Мантусове холмский мещанин Агафон Осипов и брат его Тимофей; по городу Опочке тамошний мещанин Никифор Песьяцкий2; по Опочецкому уезду: казенный крестьянин Николай Васильев (слепец); по Новоржевскому уезду: крестьянин помещика Щербинина Иван Захаров.
В 1852 г. к этому списку добавился мещанин Константин Фомин, живущий в деревне Фалькове Великолуцкого уезда.
В 1853 г.: по Псковскому уезду — псковский купец Аврам Григорьев и казенные крестьяне: Посадской волости Алексей и Тимофей Ефимовы; Славковской волости Матвей Семенов; по посаду Сольцам — тамошние мещане: Александр Якимов Пыжев и Иван Игнатьев Бурлыков; по Новоржевскому уезду крестьянин помещика Рокотова Харитон Артемьев; по Порховскому уезду — крестьяне помещика Ноинского: Фома Захаров, Федор Бирюченков и Иван Лифанов; по городу Новоржеву — купец Егор Борисов Подмежский; по Опочецкому уезду — казенный крестьянин деревни Загутья Поликарп Яковлев и деревни Сукрина Авраам Васильев и Егор Ефимов. Последний обращал на себя особое подозрение тем, что, будучи 63 лет отроду, ежегодно отлучался самовольно от семьи к старообрядцам Вязовской волости Великолуцкого уезда, а потому Палате государственных имуществ было предложено о строгом за ним наблюдении. Далее губернатор сообщал:
«Поименованные 11 раскольников Порховскаго уезда все обратились к православию, а по наблюдению за прочими, местныя полиции не открыли никаких действий к распространению раскола; и в свойствах тех раскольников, исключая Солецкаго мещанина Алексея Якимова Родина, который грамотнее других и слывет знатоком по расколу, никаких особенностей не дознано; средства их, по состоянию, весьма незначительны; связи и отношения весьма ограничены, и если
1 Имеется в виду знаменитый Топозерский скит, основанный в середине XVIII в. на самом крупном острове Топозера (ныне Лоухский район Республики Карелия). Топозерский скит был закрыт правительством в 1857 г., а на его месте учрежден Кестенгьско-топозерский православный приход (подробнее см.: [Старицын, Хрушкая, 2019]).
2 О семействе опочецких купцов и мещан Песьяцких см. нашу статью: [Кожурин, 2023].
ОЬБ БЕЫЕУЕК 2023, Уо1. 1, ПО. 2
справедливо, что Солецкий мещанин Кузнецов вынес из Олонецкой губернии правила, называе-мыя Московскими, — то разве он имеет сообщения с олонецкими, а может быть и московскими раскольниками; но это, по отсутствии его, не дознано; по доходившим же в разное время толкам известно, что существование раскола в С. Петербурге и Москве служит большою опорою в том, что псковские раскольники не сдаются на увещания к обращению в православие» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 19-19 об.].
Наряду с местными духовными наставниками и начетчиками в Псковской губернии действовали и приезжавшие из соседних губерний. Так, в Псковский уезд приезжали казенный крестьянин деревни Крышкова Гдовского уезда Санкт-Петербургской губернии Семен Борисов и крестьянин деревни Духовщины Лужского уезда, Ораниенбаумского Дворцового управления Евсевий Терентьев. В Опочецкий уезд из Невельского уезда Витебской губернии для совершения треб выезжал крестьянин помещика Кардо-Сысоева Спиридон Мака-рьев (авторитетный наставник Пружинской старообрядческой общины — подробнее о нем: [Кожурин, 2022 (Ь). С. 90-110]).
Также приезжали и неизвестные по именам наставники из Новгородской губернии: в посад Сольцы — из яма Мшаги; в Холмский уезд — из Старорусского уезда и из Невельского уезда Витебской губернии. Вязовскую волость Великолуцкого уезда и Новоржевский уезд окормляли наставники из имения помещика Кардо-Сысоева, из села Большой Пружинец (судя по другим делам, уже упоминавшийся выше наставник Спиридон Макарьев и его помощник Федор Федоров).
Относительно примечательных старообрядцев Псковской губернии, на которых можно было бы положиться, вразумив их действовать на прочих в пользу господствующей Церкви, губернатор замечает, что таковых нет. Более того, был пример, когда «один из упорных раскольников (помянутый в этом пункте Фома Феклистов), бывший самопроизвольно наставником, дав подписку обратиться к единоверию и склонить к тому других, отпал снова и еще с большим ожесточением, когда послан был для выполнения принятой им обязанности, и бежал» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 20 об.-21].
Не отмечал губернатор и каких-либо ощутимых последствий от мер, принимаемых к «духовно-нравственному действию на раскольников». Дети старообрядцев достаточно редко поступают в приходские школы и ненадолго. При этом, поскольку они находятся еще в юном возрасте, «когда еще не имеют понятия о различиях верования, а между тем живут в своих семьях, то бытность их в школах не приносит видимой пользы в духовно-нравственном отношении» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 21 об.].
Сведения, присланные псковским гражданским губернатором А.Л. Черкасовым, были переданы в Святейший Синод, который поручил присутствующему в нем члену, архиепископу Олонецкому и Петрозаводскому Аркадию3, составить из губернаторского рапорта извлечение. 29 мая (получено 4 июня) 1855 г. архиепископ Аркадий представил в Синод
3 Аркадий (Федоров Григорий Федорович; 1784 или 1786-1870), архиепископ Олонецкий и Петрозавод-
ский, автор многочисленных сочинений против старообрядчества, по словам профессора И.Е. Троицкого, «прирожденный миссионер, какие родятся только веками», проповедник. В период управления Аркадия Пермской епархией (1831-1851) число старообрядцев сократилось со 150 до 75 тысяч. 29 марта 1851 г. был назначен на Олонецкую кафедру. В 1854/55 гг. был вызван в Санкт-Петербург для присутствия в Синоде.
свой «репорт», представляющий собой, по сути, краткий конспект приведенного выше губернаторского отчета. Однако этот архиерейский «репорт» был дополнен некоторыми собственными выводами о мерах борьбы с «расколом». Архиепископ Аркадий, в частности, предлагал:
«1. Доставленные г. министром внутренних дел отчеты с приложениями о современном состоянии раскола по Псковской губернии, в копиях, препроводить при указе к преосвященному, управляющему Псковскою епархиею, к сведению и соображению. Между тем поставить псковскому епархиальному начальству в обязанность.
2. Чтобы оно обратило внимание духовенства тех приходов, в коих есть раскольники, на число раскольников, на их отношения и связи с раскольниками других мест, на места, где они больше собираются, на те меры, какия употребляют раскольники, чтобы удержать себя в расколе, — и на те меры, какия правительство указывает противу раскола и какия местное духовенство должно употреблять, к ослаблению раскола.
3. Чтобы местное духовенство знало историю раскола, его лжеучение и умело обличать сие лжеучение — для чего, между прочими книгами, снабдило причты вновь вышедшими книгами: История Русскаго раскола (Макария еп. Винницкаго), Истинно древняя и истинно Православная Христова Церковь (Григория архиепископа Казанскаго).
4. При каждой церкви, в приходе которой есть раскольники, открыть училища, и особенно на правилах, Высочайше утвержденных в 1836 г. для Олонецкой Епархии; за оными училищами иметь особенное наблюдение.
5. Обратить внимание православнаго духовенства на тех крестьян православных, которые, подобно безпоповщинцам, избегают приобщения Св. Таин Христовых; для убеждения сих прихожан к исполнению христианскаго долга, причащаться Христовых Таин, — можно видеть пособие и в помянутой книге: Истинно древняя и пр. на стр. 344-370, где все предлоги безпоповщины к уклонению от приобщения Св. Таин разобраны и опровергнуты.
6. Обратить внимание духовенства на богослужебныя книги, которыя в православной Церкви употребляются, и особенно на Псалтирь, в том уважении, что сия книга в особенном всеобщем употреблении у раскольников. В книге: Псалтирь, во всех изданиях пред псалмами, печатается молитва Святей Живоначальной Троице, чтобы Святая Троица поспешила и направила сердце читающаго Псалтирь, начати с разумом и кончати делы благими богодухновенныя сия книги: сию молитву должны знать причты, и, по внушению ея, стараться, читая Псалтирь, не оглаголании устен стужати си, но о разуме глаголемых во Псалтири веселитися; а к уразумению глаголемых во Псалтири может служить пособием изданная в Москве, по благословению Святейшаго Синода, и церковными буквами напечатанная в 1791 году, книга: Толкование на Псалтирь: молитву ту причты должны и раскольникам указывать, при мирных собеседованиях с ними; по руководству же толкования, открывать заблуждающим и точный смысл тех особенно мест во Псалтири, которые направляет раскол противу Св. Церкви и которыми особенно старается своих последователей удерживать во вражде с Церковию. Такое объяснение Псалтири и в помянутых училищах могло бы обещать благия последствия, если оно будет приспособляемо к понятиям детей.
7. По вниманию к столь рачительному отзыву псковскаго губернскаго начальства о нравственности и должностном действовании духовенства, вновь на основании состоявшагося в 1853 году указа Святейшаго Синода, произвести пересмотр духовенства и надзор за оным усилить: особенно благонравные и благонадежные священники требуются для городов Пскова, Опочки и Новоржева с их уездами, для уезда Великолуцкаго и посада Сольцы.
8. По вниманию к тому, что при Никандровой пустыне и Святогорском монастыре бывают ярмарки, на которыя в многочисленности приезжают и раскольники, и из других губерний — в оных двух обителях должно быть особенно исправное братство и особенное благочиние в богослужении церковном; должно иметь хотя человека по два из иеромонахов, или иеродиаконов, которые бы, при хорошем поведении и кротком характере, имели знания и способность, потребныя для собеседований с раскольниками: не может быть, чтобы кто-либо из приезжающих раскольников не посещал тех обителей хотя из одного любопытства и с добрым и с не-добрым намерением.
9. Определить двух по епархии миссионеров — одного для города Пскова и Опочки с их уездами и уездом Островским; другаго для города Новоржева и уездов Новоржевскаго, Порхов-скаго, Холмскаго и Великолуцкаго, с обеспечением их в содержании, с облегчением их от трудов по другим должностным обязанностям, с особою инструкциею — как относительно действования на раскольников, так и относительно их отношения к духовенству и духовенства к ним — что предоставить особенному благовниманию епархиальнаго преосвященнаго.
10. И вообще дальнейшее распоряжение, в каком вызывают доставленные г. министром внутренних дел отчеты с приложениями, предоставить пастырской заботливости преосвященна-го, который, между прочим, внушит духовенству, чтобы оно старалось, сколь возможно, соблюдать мирныя отношения к земской полиции; прямо от себя ни в какие письменныя сношения с нею не входило, как относительно раскольников, так и относительно православных, уклоняющихся от исполнения правил Св. Церкви; чтобы оно добрым поведением и исправностию по службе заслуживало к себе внимание и уважение у владельцев крестьян-раскольников, — это и земскую полицию и особенно гг. владельцев расположит к усердию — содействовать обращению раскольников. Беседы с духовенством Казанской епархии высокопреосвященнаго Григория архиепископа Казанскаго должны быть беседами с духовенством и Псковской епархии.
Предположений по гражданской части, кои бы имели тесную связь с распоряжениями ду-ховнаго ведомства, в сведениях, г. министром доставленных, не открывается, разве то предположение, чтобы и владельцы имели ревностное старание к обращению своих крестьян раскольников в православие, — принять во внимание: в владельцах возбудить таковое старание может одно правительство благостным приглашением их к сему, и в соответствие сему местный архипастырь своими ближайшими с владельцами и внимательными к ним личными и письменными сношениями. Таковое приглашение правительства, чрез г. министра внутренних дел, в Пермской напр. губернии имело последствия самыя утешительныя для обращения раскольников к Св. Церкви, Матери нашей» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 38 об.-41].
Еще один «репорт», характеризующий состояние старообрядчества в Псковской губернии в середине XIX в., был составлен в том же 1855 г. управляющим на тот момент Псковской епархией Платоном4, архиепископом Рижским и Митавским, в ответ на указ Синода о предоставлении сведений о «раскольниках», местах их проживания, наставниках и «коноводах», их денежных средствах, причинах распространения и способах «потрясения до основания раскола». «Репорт» был отправлен 6 августа (получен в Канцелярии Синода 13 августа) 1855 г. Сведения, содержащиеся в нем, как отмечал архиепископ, удалось собрать через «благонадежнейших и опытных духовных лиц», которые действовали без всякой огласки, осмотрительно и «не входя ни в какия сношения по сему предмету с местными гражданскими властями».
Приведем наиболее важные фактические данные из «репорта» архиепископа Платона, полученные через другие каналы:
«а. Раскольников наиболее находится в Порховском, Псковском, Опочецком и Великолуц-ком уездах; сколько же их в каждом уезде и в каких местах они проживают, об этом я донесу в последствии, по тому что сведения о числе раскольников, предоставленныя мне вышеупомянутыми лицами, по сообщении оных начальнику Псковской губернии в следствие указа Святейшаго Синода от 27-го Февраля 1853 года за № 99-м, оказались несогласными с теми донесениями по сему же предмету, какия начальник губернии получил от городничих и земских исправников, а по сему производится ныне поверка их чрез священников, в приходе коих находятся раскольники.
б. Наставники их следующия лица: в Псковском Уезде: какой-то выходец с Чугунных Заводов, живущий в деревне Богова, Славковскаго прихода, у купца Алексея Ефимова; и казенный крестьянин деревни Петей, того же прихода, Козьма Иванов; староста вотчины Г. Шпейгера, живущий в деревне Кашневе, Великопустынскаго прихода, крестьянин Трифон Егоров, и солецкая мещанка Анна, живущая в деревне Туркова, Оклюдицкаго прихода; в Порховском: солецкие мещане: Семен Феоктистов, Егор Максимов Рядов, Евпл Степанов Шубин, Иван Антонов Молев и в особенности Алексей Екимов Родин; в Новоржевском: новоржевский 3-й гильдии купеческий сын Василий Егоров Подмежский, новоржевский мещанин Егор Юпашев и живущий у него крестьянин государственных имуществ деревни Завещевья, Барутскаго прихода, Александр Дмитриев, уволенный от военной службы за неспособностию Иван Федотов — живущий в Дворицком приходе, крестьянин гг. Ноинских Фома и вольная девка Матрена, живущие в деревнях Зуевне и Бережку Городовицкаго прихода; а главные наставники приезжают из Невельскаго и Себежскаго уездов Витебской губернии; в Опочецком: Опочецкие мещане Никифор Песяцкий и Терентий Федоров, казенные крестьяне деревни Остропят Николай Васильев и Федор Савельев и деревни Сосновицы Савелий Никифоров — в приходе пригорода Краснаго, деревни Сукрина Егор Евфимов в Заволочском и деревни Баталок Трофим Афиногенов в Копылковском приходах, а
4 Платон (Николай Иванович Городецкий; 1803-1891) — архиепископ Рижский и Митавский (1848-1867). В
1843 г. он был рукоположен во епископа Ковенского, викария Литовской епархии. После перевода в 1848 г. в Ригу занялся активной миссионерской деятельностью, которая простиралась не на одних только местных лютеран, но и на проживавших там старообрядцев, преимущественно федосеевского согласия. В Рижской семинарии был даже открыт отдельный класс для изучения «раскола» и средств для борьбы против него. Результатом этой деятельности было основание в Псковской и Рижской епархиях семи единоверческих приходов и присоединение к господствующей Церкви более 3 тысяч старообрядцев. В 1877 г. перемещен на Херсонскую и Одесскую кафедру. С 1882 г. — митрополит Киевский и Галицкий, член Св. Синода и священноархимандрит Киево-Печерской Успенской лавры.
ОЬБ БЕЫЕУЕК 2023, Уо1. 1, ПО. 2
также Витебской губернии Невельскаго уезда, вотчины помещика Александра Сысоева, деревни Пружанца, крестьяне Спиридон Макаров и Федор Федоров, и полоцкий мещанин Захарий Леонов, живущий в деревне Обители Себежскаго уезда той же губернии; в Великолуцком: помянутые крестьяне помещика Сысоева и Великолуцкий мещанин Влас Селезнев, живущий в деревне Свинухове Миритиницкаго прихода; в Островском: крестьяне Владимирскаго прихода Валева-стицы-Горки Архип Евфимов и деревни Деменино Иван Евстратов; в Холмовском: крестьяне деревни Качановой Темно-Борскаго прихода Агафон Осипов и деревни Подмогилья Демяницкаго прихода, Псковскаго уезда, Савва Иванов.
в. Коноводами раскольников в каждом приходе суть богатые купцы и зажиточные крестьяне, в особенности же: псковский купец Николай Хмелинский5, Посада Сольцы граждане: Королев, Ванюковы, Балашева и Шевелев; живущие в деревнях Богова и Петей, Славковскаго прихода, купцы Алексей и Тимофей Евфимовы, Александровскаго Посада купец Евстафий Максимов и купеческая вдова Марья Саввина.
г. Средства, которыми коноводы раскольников располагают в пользу своей секты, суть богатство их и торговыя связи, посредством коих они поддерживают друг друга и своих единомышленников и могут увлекать в свое заблуждение православных, в особенности бедных, имеющих близкое сношение с ними по торговле и не редко нуждающихся в их помощи.
д. Чем особенно держится раскол и может потрясен быть до основания, это я подробно изложил в проэкте своем для обращения раскольников в недра православной Церкви, препровожденном к обер-прокурору Св. Синода при отношении от 27-го марта 1851 года за № 93-м. В дополнение сего проекта я не замедлю представить Святейшему Синоду некоторыя положения, которыя нахожу нужными в настоящее время» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 43-44].
Также архиепископ Платон давал довольно любопытную характеристику псковских единоверцев:
«Об единоверческих церквах я прилагаю все возможное попечение в видах правительства; но, к сожалению, не вижу желаемаго успеха, потому что не только многие из прихожан сих церквей не имеют надлежащей расположенности к ним и только называются единоверцами, а в душе суть истые раскольники, но и сами священники, по недостатку умственнаго и нравственнаго образования, ведут себя в житейском и служебном отношениях не так, как следует, и вовсе неспособны содействовать благонамеренным видам правительства относительно раскольников. По этому я представлением от 21-го маия прошедшаго года просил у Святейшаго Синода разрешения замещать имеющияся при единоверческих церквах священническия вакансии благонадежными лицами из православнаго духовенства, а получив указ Святейшаго Синода от 7-го июня прошедшаго года за № 339-м, которым мне предписано избрание священников в единоверческие приходы предоставлять местным прихожанам, указывая им при сем и на тех из православных священников, кои признаются мною вполне благонадежными для предлежащего им служения, я предлагал почетнейшим единоверцам избрать себе священников из среды православнаго духовенства; но
5 Хмелинский Николай Иванович (1794-1863) — псковский купец 1-й гильдии, попечитель Псковской ста-
рообрядческой общины. Родом из д. Ладино Новоржевского уезда. Владел в Пскове несколькими домами и лавками. После того как сгорела Псковская общественная моленная, старообрядцы начали собираться в доме Н.И. Хмелинского на Запсковье. Подробнее о нем: [Постников, 2022. С. 79].
они, изъявляя на это согласие с своей стороны, говорили мне, что едва ли это понравится необразованным соприхожанам их, которых всего более, а по сему я, желая испытать, какое действие произведет на большинство единоверцев определение к ним православных священников, полагаю командировать таких священников для служения по крайней мере в те единоверческие приходы, в которых положено по штату два священника, а теперь недостает одного» [РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. Л. 44 об.-45].
В целом, как видно из представленных отчетов о «современном состоянии раскола» в Псковской губернии, ситуация вырисовывалась достаточно неутешительная, и надежд на скорое его «искоренение» у властей оставалось всё меньше и меньше. События последующих десятилетий XIX в. лишь подтвердили эти неутешительные выводы, а в начале следующего столетия псковскому старообрядчеству было суждено пережить самый настоящий расцвет.
Литература
Васильева П.И. Староверы Бежаницкого, Дедовичского и Новоржевского районов Псковской области // Календарь Древлеправославной Поморской Церкви на 2024 год. — СПб., 2023. — С. 70-72.
Ефимов А.Н. Псковские старообрядцы // Календарь Древлеправославной Поморской Церкви на 2003 год. — СПб., 2002. — С. 56-61.
Ефимов А.Н. Кебские старообрядцы-поморцы // Псков и старообрядчество. Материалы конференции. Псков, 29 октября 2022 г. — СПб.: Врата Веры. — С. 90-108.
Ефимов А.Н., Шамарин В.В. Староверие в Пскове // Календарь Древлеправославной Поморской Церкви на 2000 год. — СПб., 1999. — С. 62-65.
Кожурин К.Я. Староверы Псковского Поозерья: Себежский уезд. — [Б.м.]: Издательские решения, 2021. — 150 с.
Кожурин К.Я. (а) Староверы Псковского Поозерья: Опочецкий и Великолукский уезды. Изд. 2, доп. — [Б.м.]: Издательские решения, 2022. — 180 с.
Кожурин К.Я. (Ь) Староверы Псковского Поозерья: Невельский уезд. — [Б.м.]: Издательские решения, 2022. — 492 с.
Кожурин К.Я. Опочецкие купцы Песьяцкие и старая вера // Старообрядчество: история, культура, современность (Осиповские чтения). Материалы. — Боровск: Археодоксщ 2023. — С. 338-349.
Лагунин И.И. Староверские храмы и моленные в Псковском крае // Псков и старообрядчество. Материалы конференции. Псков, 29 октября 2022 г. — СПб.: Врата Веры, 2023. — С. 49-66.
Морозова Н. Наставник Симеон Федорович Егупёнок (1850-1934): Псковский период служения и творчества // Комплексная археография Московского университета: сборник научных статей / Под ред. Е.В. Воронцовой, Д.А. Сундуковой (Труды исторического факультета МГУ. Вып. 208. Сер. II. Исторические исследования, 139). — М.: Архив РАН, Археодоксщ 2023. — С. 462-499.
Постников А.Б. Псковские староверы — хранители культуры Святой Руси // Календарь Древлеправославной Поморской Церкви на 2022 год. — СПб., 2021. — С. 57-63.
Постников А.Б. Восстановление памятников на могилах псковских купцов-староверов Хмелинских и Батова // Календарь Древлеправославной Поморской Церкви на 2023 год. — СПб., 2022. — С. 75-84.
Постников А.Б. Храм Покрова Богородицы Псковской старообрядческой общины. 1906-1907 гг. («Моленная Поморского безпоповского согласия») // Псков и старообрядчество. Материалы конференции. Псков, 29 октября 2022 г. — СПб.: Врата Веры, 2023. — С. 6-31.
Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1284. Оп. 206. Д. 184. По донесению Псковского гражданского губернатора об открытых близ деревни Сорокиной Порховского уезда нововводителях раскола крестьянах деревень Сорокиной Федоре Тимофееве, Заломной Иване Трофимове, Пушиковой Евстратие Иванове, Валтуховой Гавриле Андрееве и Рюмищевой Иване Гаврилове.
РГИА. Ф. 796. Оп. 136. Д. 496. По доставленному г. министром внутренних дел отчету о современном положении раскола в Псковской Губернии и Курляндской.
Старицын А.Н., Хрушкая Л.Н. Топозерские поселения староверов // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы. — [М.], 2019. — С. 245-252.
References
Efimov A.N. Pskov Old Believers. Calendar of the Ancient Orthodox Pomorian Church for 2003. St. Petersburg, 2002, pp. 56-61. (In Russian)
Efimov A.N. Kebsky Old Believers-Pomortsy. Pskov and Old Believers. Conference materials. Pskov, October 29, 2022. St. Petersburg: Vrata Very, 2023, pp. 90-108. (In Russian)
Efimov A.N., Shamarin VV. Old Believers in Pskov. Calendar of the Ancient Orthodox Pomorian Church for 2000. St. Petersburg, 1999, pp. 62-65. (In Russian)
Kozhurin K.Ya. Old Believers of the Pskov Lake district: Sebezhsky county. Publishing solutions, 2021, 150 p. (In Russian)
Kozhurin K.Ya. The Old Believers of the Pskov Lake district: Opochetsky and Velikiye Luki counties. 2nd edition, expanded. Publishing solutions, 2022, 180 p. (In Russian)
Kozhurin K.Ya. Old Believers of the Pskov Lake district: Nevelsky county. Publishing solutions, 2022, 492 p. (In Russian)
Kozhurin K.Ya. Opochetsky merchants Pesyatsky and the Old Faith. Old Believers: history, culture, modernity (Osipov readings). Materials. Borovsk: Archeodoxia, 2023, pp. 338-349. (In Russian)
Lagunin I.I. Old Believers' temples and prayer halls in the Pskov region. Pskov and Old Believers. Conference materials. Pskov, October 29, 2022. St. Petersburg: Vrata Very, 2023, pp. 49-66. (In Russian)
Morozova N. Mentor Simeon Fedorovich Egupenok (1850-1934): Pskov period of service and creativity. Complex archeography of Moscow University: collection of scientific articles. Ed. by E.V. Vorontsova, D.A. Sundukova. Proceedings of the Historical Faculty of Moscow State University. Issue 208. Ser. II: Historical Research, 139. Moscow: Archive of the Russian Academy of Sciences, Archeodoxia, 2023, pp. 462-499. (In Russian)
Postnikov A.B. Pskov Old Believers — keepers of the culture of Holy Russia. Calendar of the Ancient Orthodox Pomorian Church for 2022. St. Petersburg, 2021, pp. 57-63. (In Russian)
Postnikov A.B. Restoration of monuments on the graves of Pskov merchants-Old Believers Khmelinsky and Batov. Calendar of the Ancient Orthodox Pomorian Church for 2023. St. Petersburg, 2022, pp. 75-84. (In Russian)
Postnikov A.B. Church of the Intercession of the Theotokos of the Pskov Old Believers community. 1906-1907 ("Prayer of the Pomorian Bezpopovtsy agreement"). Pskov and the Old Believers. Conference materials. Pskov, October 29, 2022 St. Petersburg: Vrata Very, 2023, pp. 6-31. (In Russian)
Russian State Historical Archive. Fund 1284. Inventory 206. File 184. According to the report of the Pskov civil governor about the leaders of the schism discovered near the village of Sorokina in the Porkhovsky district, peasants of the villages of Sorokina Fedor Timofeev, Zalomnaya Ivan Trofimov, Pushikova Evstrati Ivanov, Valtukhova Gavril Andreev and Ryumishcheva Ivan Gavrilov. (In Russian)
Russian State Historical Archive. Fund 796. Inventory 136. File 496. According to the report delivered by the Minister of Internal Affairs on the current situation of the split in Pskov Province and Courland. (In Russian)
Staritsyn A.N., Khrushkaya L.N. Topozerskie settlements of Old Believers. Old Believers: history, culture, modernity. Materials. [Moscow], 2019. pp. 245-252. (In Russian)
Vasilyeva P.I. (2023) Old Believers of Bezhanitsky, Dedovichi and Novorzhevsky districts of the Pskov region. Calendar of the Ancient Orthodox Pomorian Church for 2024. St. Petersburg, 2023, pp. 70-72. (In Russian)
