CC BY
46
УДК 7.036.1
А. Ю. Капинус
аспирант (24.00.01)
Дальневосточный федеральный университет, Владивосток, Россия
E-mail: kapinus_aj@mail.ru
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ ЖАНРА МАРИНА НА ПРИМЕРЕ НАСЛЕДИЯ Л. БАКХЁЙЗЕНА, И. К. АЙВАЗОВСКОГО И В. И. ШИЛЯЕВА
Естественный для художников тихоокеанского побережья России жанр морского пейзажа представлен как богатым наследием признанных художников-маринистов, так и разнообразно-стилевым творчеством современных живописцев. При этом реализм в качестве духовной и эстетической позиции не только не утратил своего значения, но и развивается в работах приморских художников. Статья посвящена особенностям творчества художника-мариниста В. И. Шиляева — преемника и продолжателя традиций русской и зарубежной ма-ринистики (Л. Бакхёйзена, И. К. Айвазовского и др.). Актуальность работы обусловлена отсутствием исследований произведений в жанре марина как образов психологического реализма. Автор отмечает, что современная живопись, претерпевая стилевые метаморфозы, тем не менее стремится к психологическому реализму гуманной направленности, который может и должен стать основой формирования социального Человека. На примере анализа визуализации особой «пляски» морских волн в произведениях маринистов XVII, XIX, XXI вв. обосновывается семантика психологического реализма морского пейзажа. Жанр марина, базирующийся на чувственном очаровании красотой реального моря, тонко и во многих аспектах проработан В. И. Шиляевым. Именно ему удалось визуализировать на уникальной по технике исполнения «живой» морской волне образы легендарных кораблей Тихого океана, что стало точным и ярким свидетельством торжества психологического реализма, выражающего глубокие смыслы движений человеческой души.
Ключевые слова: жанр марина, художник-маринист, реализм, психологический, приморский
Для цитирования: Капинус, А. Ю. Психологический реализм жанра марина на примере наследия Л. Бакхёйзена, И. К. Айвазовского и В. И. Шиляева / А. Ю. Капинус // Вестник культуры и искусств. — 2021. — № 2 (66). — С. 100—107.
За более чем полуторавековое развитие в Приморском крае живопись жанра марина, богатейшая в своем многообразном содержании, претерпевала перманентные трансформации в своих не менее оригинальных и ярких формах. Поиск выразительности морских образов, часто осознанно или на подсознательном уровне, уводит от воспеваемой веками красоты моря, создает какофонию цвета и света, формы и содержания, чреватую нигилизмом и анархизмом не только в художественной сфере. Вместе с тем реализм в этом творчестве, начиная от акварельных работ Ф. Ф. Баганца 1864 г. [1, с. 44, 313] и до наших дней, существует и развивается приморскими маринистами.
В цифровую эпоху, когда все ярче проявляются взрывной характер роста обще-
ния и возможности воздействия на умонастроения, а следовательно, и на поступки людей, как никогда возрастает ответственность художника-творца. Сегодняшняя талантливая творческая молодежь, возможно подспудно понимая это, изучая и пробуя применять богатый спектр наработок предшественников, все чаще обращается в своих произведениях к эстетике реализма. Такое заключение позволяет сделать анализ экспозиций выставок последнего десятилетия в залах Приморской государственной картинной галереи, Приморского отделения союза художников России, в меньшей степени в Галерее современного искусства «Арка» и Артэтаже — музее современного искусства г. Владивостока, и тем не менее тенденция
определенно устойчива. Это обусловлено, на наш взгляд, тем, что и у творцов, и у реципиентов их творчества уже накопилась некая усталость от «измов». Кроме того, все явственнее проявляются признаки уже третьей «шпенглеровской» стадии морфологической структуры жизненного цикла, которую переживает постмодернизм. К тому же в условиях цифрового нагромождения, как в зеркале, отражающем не только виртуальное, появилась и все более возрастает тяга к истине, к попыткам разобраться в реальной действительности, через личный опыт логически и чувственно осознать в художественной форме окружающее. Это не возврат к старому и не абсолютизация его, это прорастание и развитие обновленного, уже воспринявшего в себя мутации предыдущего века реализма. Это не просто какая-то ветвь одного из «из-мов», а обогащенный, выстраданный многими поколениями опыт. Ведь «пока искусство существует, художественное творчество есть постоянное преодоление неопределенности хаоса и упорядочивание, структурирование бытия» [13, с. 533]. «Модернизированный реализм», как о нем пишет Ю. Б. Борев, т. е. «психологический реализм» встречается в тех произведениях, где «личность ответственна; духовный мир должна заполнять культура, способствующая братству людей и преодолению их эгоцентризма» [3, с. 426].
Следует отметить, что и творчеству художников-маринистов в той же мере соответствует «постоянное преодоление неопределенности хаоса и упорядочивание, структурирование бытия». В нем также «возникает как бы промежуточное состояние между художественной миметичностью и экспрессивной абстракцией» [13, с. 535]. Передать на холсте это почти неуловимое «промежуточное состояние» морской волны удается далеко не каждому. Поэтому вполне резонно, что приморским художникам, так или иначе обращающимся в своем творчестве к жанру марина, ищущим в нем свой психологический реализм, есть на кого ориентироваться, опереться в своих исканиях — на богатый мно-голикостью бесценный опыт-наследие своих выдающихся предшественников. Все они
работали в реалистическом стиле, но каждый по-своему. Это зафиксировано известными искусствоведами, но и беглого взгляда достаточно, чтобы увидеть разную манеру передачи образа волны в акварелях Ф. Ф. Баганца [2] и П. П. Куянцева [9, с. 3-4; 10, с. 102-103] или в живописных полотнах Н. М. Штуккенберга [7, с. 21; 10, с. 6, 16] и В. И. Шиляева [8, с. 22].
Получивший основательные художественные знания еще в детстве и юности, освоивший навыки и, самое главное, впитавший традиционное эстетически-нравственное богатство Русского Севера, В. И. Ши-ляев сумел продолжить дело великих маринистов и достиг в этом неординарных результатов и международного признания [6, с. 191, 200; 12, с. 313].
Наследуя опыт великих маринистов, творчески продолжая их миссию, приморский художник не только выработал свою систему импровизационного письма, манеру передачи цветовых оттенков особенной волны тихоокеанских морей, но и сформировал авторский почерк в передаче неподвижного на картине и живого в восприятии зрителя образа морской волны [11, с. 190].
Однако достижение смешанной импровизационной живописной техники исполнения морского пейзажа не было самоцелью художника. Важнейшим для него стало отображение его главной темы - истории тихоокеанского флота, освоения дальневосточных просторов России. Живая шиляевская волна стала основой, своеобразной платформой для формирования художественно-эстетического восприятия зрителем сюжетов героического освоения Дальнего Востока России [12, с. 317].
Его творчество базировалось на материале достоверных источников о реальных событиях, полных героического драматизма, которые надо было изучить, осмыслить и психологически тонко передать в нюансах на полотне.
Интересно, с одной стороны, проследить в сравнении преемственность творчества маринистов разных веков (XVII, XIX и XXI), а с другой - увидеть и отличия, и интегрированный опыт предшественников в произведениях В. И. Шиляева. Для примера можно взять визуализацию неестественно остро стоячих,
101
пляшущих волн, достаточно редко встречающихся и в море, и соответственно на картинах маринистов - одно из наиболее трудно-воспроизводимых в живописи явлений. Стоячими их формирует схлестывание противоположно направленных волн, ветра, течений, и, как правило, это происходит на мелководье. Необычность толчеи этих волн именно своей опасностью издревле привлекала внимание мореходов, не могли их обойти в своем творчестве и маринисты.
«Живописное воплощение стихии воды» в реалистической манере, ставшее «одним из важнейших открытий голландской школы XVII века»1, проявилось и в отображении таких беспокойных волн. В своих произведениях их показали: Ян Порселлис — «Парусник в легкий бриз» (1629), «Море в пасмурный день» (1630), «Суда на умеренном бризе» (1630); Питер ван дер Крос — «Суда при сильном ветре»; Людольф Бакхёйзен — «Военный корабль "Брилле" на реке Маас у Роттердама» (1689), «Голландские корабли на рейде в Эмдене» (1698) и его ученик Ян Клаас Рит-шуф — «Якорная стоянка. Вид на окрестности Роттердама». Такие же волны есть в работах основателя целой династии маринистов Куккука Йоханнеса Хермануса — «Судоходство в неспокойном лимане» (1826), «Плавание под парусом в неспокойных водах» (две части), «Голландские и британские лодки на изменчивом море». Все эти маринисты, принадлежавшие к одной художественной школе (правда, на разных этапах ее развития), хорошо понимали психологию композиции, знали, что поэзию моря на полотне во многом создает высота и одухотворенность неба, поэтому линия горизонта на их картинах почти всегда занижена и составляет одну четверть. Вместе с тем все они также превосходно освоили морское дело, поэтому смогли передать психологию опасений моряков хоть и по-разному, однако всегда убе-
1 См., например: Порселлис Ян. (1584—1632). Море в пасмурный день : описание картины // Государственный Эрмитаж. Коллекции онлайн. Экспонаты. URL: https://www.hermitagemuseum.org/wps/portal/ hermitage/digital-collection/01.+Paintmgs/44691/?lng= ru (дата обращения: 01.02.2021).
дительно. Их произведения смогли выразить не только эту интонацию, но и некую браваду преодоления опасности, лихость тогдашних «покорителей морей».
Для более подробного анализа обратимся к творчеству Людольфа Бакхёйзена (1630—1708), одного из сильнейших маринистов этой школы. На его картине «Военный корабль "Брилле" на реке Маас у Роттердама» (рис. 1), весьма характерной для живописи голландцев, тревожное настроение создает и сюжет, и форма волн, и их цветовая гамма, а в противовес — огромное с облаками голубое небо как диссонанс уныло-темным по колориту водяным холмам. Опасность грозит не столько военному кораблю (хотя и для него опасен разворот вблизи берега, и на фок-мачте уже «хлопает» парус), сколько пассажирам переполненных шлюпок, которым пляшущие волны реально затрудняют маневрирование и швартовку. Мрачные тона вздернутых волн с переливами от желто-серого, оливково-зеленого к железно-серому и графитовому серому создают мрачно-тревожное настроение. Причем все это на фоне почти романтичного неба. Моряки не сдаются! Пафос этого произведения и ему подобных у голландских художников, отображавших борьбу человека и стихии, обусловлен и во многом предопределен спецификой «вполне практического понимания жизни и искусства».
Волны, такой же конфигурации и тот же психологизм можно увидеть в ранних работах И. К. Айвазовского, выполненных еще под значительным влиянием живописи голландцев; это холсты «Большой рейд в Кронштадте (Вид части Кронштадта с идущим на парусах стопушечным кораблем в бурную погоду)» и «Кронштадтский рейд» 1836 и 1840 гг. соответственно. Если сравнить с полотном Людольфа Бакхёйзена произведение «Кронштадтский рейд» (рис. 2), то здесь также еще нет хорошо знакомых нам прозрачных волн И. К. Айвазовского, однако уже чувствуется рука мастера, формирующего собственную манеру. По сюжету обе работы схожи — рейдовая суета, снующие шлюпки в условиях непогоды. Однако холст XIX столетия отличается более суровой атмосферой, переданной и композиционно, и цветовым
решением. Горизонт обозначен уже не на четверть, как у голландцев, а на треть от низа рамы, чем сжато пространство неба. Клотик (топ) мачты корабля упирается в верхнюю горизонталь холста, не оставляя воздуха для возвышенного полета фантазии. Полифония красок, отображающая непредсказуемость опасных волн, такая же, как у Лю-дольфа Бакхёйзена, но еще более темная, с акцентом на желто-серый и охру коричневую с переходами до железно- и графитового серого, к тому же еще усиленная почти черными пятнами теней туч, зияющими как провалы в бездну. Тьма, сгущающаяся у левого края картины, подразумевает надвигающийся шторм. Словом, все дышит тревогой. Вместе с тем мы видим, что эти волны, так неудобные для мореплавания, особенно для малых судёнышек, вовсе не страшны гребцам. Энергичные и дружные взмахи их весел убеждают в готовности и умении русских моряков противостоять вызовам не только природы. Автор прекрасно передал в таком далеко не геройском сюжете отчаянно самоотверженный дух мореплавателей.
Продолжая анализ, обратимся к работе В. И. Шиляева 2001 г. «Фрегат Светлана» (рис. 3), на которой легендарный корабль на фоне прибрежных дальневосточных сопок борется с невероятно островерхими волнами. Можно предположить, что парусно-винтовой фрегат изображен в тех местах, где ему доводилось курсировать. Вероятно, это бухта Рейд Паллада залива Посьет Японского моря, где есть глубины от 20 до 7 метров при наличии опасных банок (мелей), что и является одним из факторов, формирующим рассматриваемые нами образы необычных волн.
Усвоив опыт своих предшественников — голландцев и великих русских маринистов, художник использует его и при построении композиции, и при выборе цветовой гаммы произведения, адаптировав их к изображаемому сюжету. Он еще выше, чем у них, поднимает линию горизонта, но тем не менее оставляет над мачтами достаточно пространства для воздуха, тем самым подчеркивая высоту подвига знаменитого экипажа. Фрегат, размещенный в центре картины, при свежем ветре и
почти полном парусном вооружении движется справа налево (вопреки общепринятому наоборот), что визуально создает как бы дополнительное напряжение и сопротивление ходу корабля. Он идет на попутной волне, что вызывает опасную неустойчивость при сваливании с крутизны ее гребня и в связи с этим тяжелую управляемость с риском выскочить на мель. Сама архитектура чуть кренящегося корабля, его форштевень (нос), просматриваемый сквозь разрезаемую им волну (один из отличительных приемов художника) [11, с. 191], придают образу на картине неотступную целеустремленность. Полупрозрачные, пронизанные светом в стилистике Айвазовского волны на переднем плане, взлелеянные особой, присущей только В. И. Шиляеву манерой их изощренно точного отображения, спорят с героем полотна — фрегатом за первенство рецепции у зрителя. Что касается колорита произведения, то здесь необходимо отметить сходство таких же неуютных, но более светлых тонов водной поверхности, как и у двух предыдущих анализируемых картин, с переходами от желто-серого на верхушках просвечивающихся волн к более темному оливково-зеленому в их впадинах. Хотя несколько сумрачная палитра и отражает пасмурное, затянутое хмурыми облаками небо, как и сами неприветливые волны, навевающие тревожную неизвестность, тем не менее полифония красок как бы вся высветлена и символизирует тем самым благородную миссию первопроходцев, несущих свет человеческого прозрения неизведанным берегам. Золотисто-желтый цвет левой части неба, излучаемый подсвеченными солнцем облаками, перекликается и притягивает лимонно-кремовые, наполненные ветром паруса корабля. Художественная иллюзия соединения усилий света и ветра дает ощущение движения к озарению, навстречу новым открытиям, вселяет оптимизм в успешность предприятия, достижение им гуманных целей. И совсем не иллюзорной становится констатация этим произведением дальневосточного художника факта освоения тихоокеанских просторов русскими людьми.
Анализ трех представленных произведений маринистов разных веков показывает,
что, интегрируя достижения предшественников, наследники опыта достигали все большей убедительности в передаче настроений, тонких замыслов сюжетной линии, совершенствовании методов движения к поставленной цели. Данный пример позволяет утверждать, что В. И. Шиляев, используя мотивы и палитру голландских маринистов, соединяя романтизм И. К. Айвазовского и реализм русских передвижников, как в широко известных маринах А. П. Боголюбова, взяв на вооружение их живописные технические приемы, создал собственную манеру воспроизведения на холсте образа морской волны.
Проведенный анализ еще раз подчеркивает применение приморским маринистом «опыта всей русской и европейской марини-стической живописи» [5, с. 29], его приверженность классической школе русской академической живописи в современном реалистичном звучании. Отмечая подлинную реалистичность полотен художника, производящих впечатление живой, достоверной натуры, отметим, что их нельзя отнести к нарочитому гиперреализму. Морские пейзажи В. И. Шиляева всегда гармоничны, отличаются безукоризненным соответствием понятию красоты образованного, воспитанного человека [11, с. 193].
Анализ психологизма трех представленных произведений жанра марина, не самых сильных по накалу драматизма сюжетов, фактически роднит их в убедительной, хотя и не броской демонстрации неустрашимо стойкого духа рыцарей моря: от отчаянной отваги наследников морских гезов до беззаветной храбрости русских моряков и героической самоотверженности их подвигов на Тихом океане.
Этот пример визуализации не совсем обычного природного явления тремя разными художниками и в то же время повод средствами живописи представить морскую удаль дает возможность наглядно показать, что «семантические свойства языка мысли, по сути, и служат выражением психического» [14, с. 88]. Поэтому «предметный план, композиционные, цветовые и световые решения — выразительные средства живописи — отражают основную мысль автора и являются способом коммуникации автора и зрителя» [15, с. 97].
Психологический реализм в современном понимании как «художественное направление модернизированного реализма (т. е. реализма, вобравшего в себя некоторые достижения модернизма), сосредоточенного на психологическом анализе героев» [4, с. 439], со времен Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого раскрывающий глубину таинственной души человека, детерминированность его поступков, исследован Ю. Б. Боревым и убедительно раскрыт на примере литературных, театральных и кинопроизведений. Хорошо изучен и жанр психологического портрета в живописи. Однако представляется, что семантика живописи морских пейзажей не менее красноречива и вполне может показывать обусловленность поведения как отдельного человека, так и определенных социальных групп, моряков безусловно. При рассмотрении языка визуальной культуры пейзаж видится как «особый жанр, выражение духовных смыслов и эмоциональных настроений художника через состояния природы, использование образов природы как ар-хетипических символов бытия» [15 с. 85]. Символы живописи, сопрягаясь с ментальностью, порождают у реципиента определенный образ, соответствующее настроение. Конечно, такие марины, как шторм или штиль, вызывают довольно определенные чувства у всех. Сюжетность же выше проанализированных произведений усложняет герменевтику и не всегда читаема неподготовленным зрителем. Субъективность подобного рода восприятия вполне объяснима, ибо «содержание психических состояний человека оказывается зависящим от его внешнего окружения» [14, с. 97]. На его рецептивность будут влиять и знания специфики, и степень напряженности когнитивного труда для постижения замысла художника.
Несмотря на опасность стилистического дрейфа длительностью в полтора столетия, реализм как эстетическая позиция, как нравственная основа творчества не утерял своего значения. Более того, обогатившись художественными наработками XX в., реализм гуманным психологизмом своих произведений помогает современному человеку найти прочную основу, достойную опору в жизни.
Рис. 1. Людольф Бакхёйзен. Военный корабль «Брилле» на реке Маас у Роттердама. 1689.
Холст, масло, 130x197. Рейксмузеум, Национальный музей, Амстердам
Изображение взято из открытых источников (URL: https://www.beesona.ru/museums/ rijksmuseum/25720/)
Рнс. 2. И. К. Айвазовский. Кронштадтский рейд. 1840.
Холст, масло, 124x199. Центральный военно-морской музей, Санкт-Петербург
Изображение взято из открытых источников (URL: https://portrets.ru/ajvazovskij-kartiny/85/ kronshtadtskij-rejd-ajvazovskij.jpg)
Рис. 3. В. И. Шиляев. Фрегат Светлана. 2001.
Оргалит, масло, 70x100
Изображение взято из открытых источников (URL: http://www.shilaev.com/photo/galereja/ istonja_osvoenija_dalnego_vostoka/fregat_ svetlana_org_m_70kh100_2001g/8-0-492)
1. Александровская, Л. В. Владивосток: начало биографии. Официальный и неофициальный взгляд: документально-историческое повествование / Л. В. Александровская. — Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 2010. — 334 с.
2. Баганц, Ф. Ф. Вокруг света (Дневник кругосветного путешествия1864—1867) / Ф. Ф. Баганц; пер. с нем., предисл. К. А. Стожаровой. — Санкт-Петербург : Гиперион, 2004. — 88 с., цв. ил.
3. Борев, Ю. Б. Xудожественная культура XX века (теоретическая история) : учеб. для студентов вузов / Ю. Б. Бо-рев. — Москва : ЮНИТИ-ДАНА, 2012. — 495 с.
4. Борев, Ю. Б. Эстетика : учебник / Ю. Б. Борев. — Москва : Высш. шк., 2002. — 511 с.
5. Валерий Шиляев. Номинация — «Марина (морской жанр)» // Русская галерея — XXI век. — 2010. — № 2—3. — С. 28—29.
6. Варламова, Л. И. 70 лет со дня рождения Шиляева Валерия Ивановича (1948 — 14 ноября 2017) // Календарь дат и событий Приморского края на 2018 год / Примор. краев. публ. б-ка им. А. М. Горького, отдел краеведч. библиогр.; сост.: Н. А. Гаврилова, Н. С. Иванцова. — Владивосток, 2017. — 444 с.
7. Варламова, Л. И. У истоков дальневосточной маринистики. Портрет Николая Штуккенберга / Л. И. Варламова // Гуманитарные исследования в восточной Сибири и на Дальнем Востоке. — 2011. — № 1 (13) — С. 18—21.
8. Зотова, О. И. Плененный морем / О. И. Зотова // Русская галерея — XXI век. — 2007. — № 4. — С. 21—24.
9. Кандыба, В. И. Две страсти — море и искусство (К 100-летию Павла Павловича Куянцева) / В. И. Кандыба // Картинная галерея (Издание краевого государственного автономного учреждения культуры «Приморская государственная картинная галерея»). — 2012. — № 2 (87). — С. 3—4.
10. Кандыба, В. И. Xудожники Приморья /
B. И. Кандыба. — Ленинград : Xудож-ник РСФСР, 1990. — 128 с.
11. Капинус, А. Ю. К вопросу о живописной технике мариниста В. И. Шиляева / А. Ю. Капинус // Известия Байкальского государственного университета. — 2020. — Т. 30, № 2. — С. 185—194. — DOI: 10.17150/2500-2759.2020.30(2).185-194.
12. Капинус, А. Ю. Маринистика в творчестве художников Дальнего Востока на примере В. И. Шиляева / А. Ю. Капинус // Культура Дальнего Востока России и стран АТР: Восток — Запад : материалы 23-й науч. конф. с междунар. участием, Владивосток, 22—23 нояб. 2017 г. — Владивосток, 2017. — Вып. 23. —
C. 311—318.
13. Кривцун, О. А. Эстетика : учеб. для академического бакалавриата / О. А. Крив-цун. — 3-е изд., перераб и доп. — Москва : Юрайт, 2019. — 549 с.
14. Макеева, Л. Б. Психологический реализм: аргументы «за» и «против» / Л. Б. Макеева // История философии. Вып. 15. — Москва : ИФРАН, 2010. — С. 83—101.
15. Петренко, В. Ф. Пейзаж души. Психосемантическое исследование восприятия живописи / В. Ф. Петренко, Е. А. Корот-ченко // Экспериментальная психология. — 2008. — Т. 1. — № 1. — С. 84—101.
Получено 24.03.2021
A. Kapinus
Post-graduate student(24.00.01)
Far Eastern Federal University,
Vladivostok, Russia
E-mail: kapinus_aj@mail.ru
Marina Genre Psychological Realism (on the Example of the L. Backhuysen, I. K. Aivazovskii, V. I. Shiliaev Heritage)
Abstract. The genre of seascape, which is natural for the artists of the Russian Pacific coast, is represented by the rich heritage of both recognized marine painters and the diverse stylistic work of contemporary painters. The realism, as a spiritual and aesthetic position, has not only lost its significance, but is also developing in the works of the Primorsky
artists at the same time. The article is devoted to the peculiarities of the creative activity of the marine painter V. Shiliaev - the successor and follower of the traditions of Russian and foreign marine painting (L. Backhuysen, I. K. Aivazovskii, etc.). The relevance of the work is due to the lack of studies of works in the marina genre as images of psychological realism. The author stresses that modern painting, undergoing stylistic metamorphoses, is nevertheless striving for psychological realism of a humane orientation, which can and should become the basis for the formation of a social Man. The author substantiates the semantics of the psychological realism of the seascape through the analysis of visualization of a special "dance" of sea waves as an example in the works of marine painters of the 17th, 19th, and 21st centuries. The marina genre, based on the sensual charm of the beauty of the real sea, has been subtly and in many aspects worked out by V. Shiliaev. It was he who was able to visualize the images of the legendary ships of the Pacific Ocean on a unique in performance technique, "living" sea wave, which became an accurate and vivid evidence of the triumph of psychological realism, expressing the deep meanings of the movements of the human soul.
Keywords: marine genre, marine painter, realism, psychological, Primorsky region For citing: Kapinus A. 2021. Marina Genre Psychological Realism (on the Example of the L. Backhuysen, I. K. Aivazovskii, V. I. Shiliaev Heritage). Culture and Arts Herald. No 2 (66): 100-107.
References
1. Aleksandrovskaia L. 2010. Vladivostok: nachalo biografii. Ofitsial'nyy i neofitsial'nyy vzglyad: dokumental'no-istoricheskoe povestvovanie [Vladivostok. The beginning of the biography. Official and unofficial view: documentary and historical narrative]. Vladivostok: Izd-vo Dal'nevost. un-ta. 334 p. (In Russ.).
2. Bagants F. 2004. Vokrug sveta (Dnevnik krugosvetnogo puteshestviya 1864-1867) [Around the World (Diary of a round-the-world trip 1864-1867)]. Transl. from Germ., foreword by K. A. Stozharova. St. Petersburg: Giperion. 88 p., color illustrations. (In Russ.).
3. Borev Iu. 2012. Khudozhestvennaya kultura XX veka (teoreticheskaya istoriya) [Artistic culture of the XX century (theoretical history)]. Moscow: UNITI-DANA. 495 p. (In Russ.).
4. Borev Iu. 2002. Estetica [Aesthetics]. Moscow: Vysshaya shkola. 511 p. (In Russ.).
5. Valerii Shiliaev. Nomination - "Marina (marine genre)". 2010. Russkaya galereya - XXI vek [Russian Gallery - XXI century]. No 2-3: 28-29. (In Russ.).
6. Varlamova L. 2017. 70th anniversary of the birth of Valery Shiliaev (1948-2017). Kalendar' dat i sobytii Primorskogo kraya na 2018 god [Calendar of dates and events of the Primorsky region for 2018]. Comp.: N. Gavrilova, N. Ivantsova. Vladivostok. 444 p. (In Russ.).
7. Varlamova L. 2011. At the origins of the Far Eastern marine painting. Portrait of Nikolai Shtukkenberg. Humanities Research in the Russian Far East. No 1 (13): 18-21. (In Russ.).
8. Zotova O. 2007. Captivated by the sea. Russkaya galereya - XXI vek [Russian Gallery -XXI century]. No 4: 21-24. (In Russ.).
9. Kandyba V. 2012. Two passions - sea and art (To the 100th anniversary of Pavel Kuyantsev). Kartinnaya galereya (Izdanie kraevogo gosudarstvennogo avtonomnogo uchrezhdeniya kul'tury «Primorskaya gosudarstvennaya kartinnaya galereya») [Picture Gallery (Edition of the Regional State Autonomous Institution of Culture "Primorsky State Picture Gallery")]. No 2 (87): 3-4. (In Russ.).
10. Kandyba V. 1990. Khudozhniki Primor'ya [Artists of Primorye]. Leningrad: Khudozhnik RSFSR. 128 p. (In Russ.).
11. Kapinus A. 2020. On the Issue of the Painting Technique of the Marine Artist V. I. Shiliaev. Izvestiya Baikal'skogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Baikal State University]. Vol. 30, No 2: 185194. DOI: 10.17150/2500-2759.2020.30(2).185-194. (In Russ.).
12. Kapinus A. 2017. Marine studies in the works of artists of the Far East on the example of V. I. Shiliaev. Kultura Dalnego Vostoka Rossii i stran ATR: Vostok - Zapad [Culture of the Far East of Russia and the countries of the Asia-Pacific region: East - West]. Vladivostok. No 23: 311-318. (In Russ.).
13. Krivtsun O. 2019. Estetica [Aesthetics]. Moscow: Yurayt. 549 p. (In Russ.).
14. Makeeva L. 2010. Psychological realism: arguments "for" and "against". Istoriya filosofii [History of philosophy]. No 15: 83-101. (In Russ.).
15. Petrenko V., Korotchenko E. 2008. Soul landscape. Psychosemantic study of the perception of painting. Eksperimentalnaya psikhologiya [Experimentalpsychology]. Vol. 1. No 1: 84-101. (In Russ.).
Received 24.03.2021
