CC BY
42
УДК 159.9
DOI: 10.51522/2307-0382-2022-242-7-46-55
БОРИС ГЕОРГИЕВИЧ БОВИН
ведущий научный сотрудник НИЦ-2 ФКУ НИИ ФСИН России, кандидат психологических наук, доцент И bovinbg@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0001-9255-7372
Москва
ВЕРОНИКА ВИКТОРОВНА ПУГАЧЕВА
заместитель начальника межрегионального отдела психологической работы ГУФСИН России по Красноярскому краю, майор внутренней службы
И pug_nika@bk.ru Красноярск
ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА БОНДАРЬ
старший психолог межрегионального отдела психологической работы ГУФСИН России по Красноярскому краю, майор внутренней службы И yelena.bondar.85@bk.ru Красноярск
Психологические защиты и их роль в реабилитации аддикций осужденных
Аннотация. В статье предпринимается попытка рассмотреть причину неэффективности реабилитационных мероприятий, проводимых воспитательной, психологической и медицинской службами с лицами, страдающими алкогольной или наркотической зависимостями. С опорой на концепцию защитных механизмов, разработанную в психодинамическом направлении, была выдвинута гипотеза, согласно которой функционирование некоторых латентных механизмов психологической защиты является препятствием для проведения данных мероприятий. Методологическую основу исследования составили такие методы, как анализ, синтез, анкетирование, тестирование. Результаты исследования позволили выявить доминирование трех основных механизмов защит: отрицание, проекцию и интеллектуализацию, которые формируют симптомы невротической истерии, паранойи и обсессивности (навязчивости), способствующие сопротивляемости проводимым медицинской, воспитательной и психологической службами реабилитационным воздействиям. В статье обсуждаются современные психотехнологии, позволяющие работать с отрицанием, проекцией и рационализацией, формирующими невротическое развитие этой категории осужденных.
Ключевые слова: аддикция, осужденные, механизмы психологической защиты, проекция, рационализация, отрицание, психоактивные вещества, гештальт-терапия
Для цитирования
Бовин Б. Г., Пугачева В. В., Бондарь Е. А. Психологические защиты и их роль в реабилитации
аддикций осужденных // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2022. № 7. С. 46-55. https://doi.org/10.51522/2307-0382-2022-242-7-46-55.
5.3.9 Юридическая психология и психология безопасности (психологические науки)
©Бовин Б. Г., Пугачева В. В., Бондарь Е. А., 2022_
BORIS G. BOVIN
Leading Research Officer of the Research Center-3 of the Research Institute of the FPS of Russia,
Candidate of Psychology, Associate Professor E bovinbg@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0001-9255-7372
Moscow
VERONIKA V. PUGACHEVA
Deputy Head of Interregional Psyhological Work Department CAB FPS of Russia for Krasnoyarsk Region, Major of the Internal Service El pug_nika@bk.ru Krasnoyarsk
ELENA A. BONDAR
senior psychologist Interregional Psyhological Work Department CAB FPS of Russia for Krasnoyarsk Region, Major of the Internal Service E yelena.bondar.85@bk.ru Krasnoyarsk
Psychological defenses and their role in the rehabilitation
of convicts' addictions
Abstract. The article attempts to consider the reason for the ineffectiveness of rehabilitation measures carried out by educational, psychological and medical services with persons suffering from alcohol or drug addiction. Based on the concept of defense mechanisms developed in the psychodynamic direction, a hypothesis was put forward, according to which the functioning of some latent psychological defense mechanisms is an obstacle to these activities. The methodological basis of the study was made up of such methods as analysis, synthesis, questioning, testing. The results of the study made it possible to identify the dominance of three main defense mechanisms: denial, projection and intellectualization, which form the symptoms of neurotic hysteria, paranoia and obsessiveness (obsessiveness), contributing to the resistance to rehabilitation influences carried out by medical, educational and psychological services. The article discusses modern psycho technologies that allow working with denial, projection and rationalization, which form the neurotic development of this category of convicts.
Keywords: addiction, convicts, psychological defense mechanisms, projection, rationalization, denial, psychoactive substances, gestalt therapy
For citation
Bovin B. G., Pugacheva V. V., Bondar E. A. Psychological defenses and their role in the rehabilitation of convicts' addictions // Vedomosti penitentiary system. 2022. No. 7. P. 46-55. https://doi.org/10.51522/2307-0382-2022-242-7-46-55.
5.3.9 Legal psychology and safety thinking (psychological sciences)
Введение. По данным портала правовой статистики в Российской Федерации на конец 2021 года в состоянии алкогольного опьянения совершено 327 147 преступлений, из них 19 % - тяжких и особо тяжких; в наркотическом опьянении - 9 177, из них 67 % - тяжких и особо тяжких [1].
В пенитенциарных условиях злоупотребление психоактивными веществами невозможно. Наступает длительное вынужденное воздержание, которое представляет собой спонтанную ремиссию. При этом без активных лечебно-реабилитационных и психокоррекционных мероприятий изоляция только ослабляет влечение к психоактивным веществам, но не ликвидирует его. После освобождения лица вновь могут начать злоупотреблять ими, причем зависимость нередко приобретает более злокачественные формы и нередко становится причиной совершения повторных преступлений.
В учреждениях ФСИН России с 2018 года проходит внедрение Ведомственной программы социально-психологической работы в отношении лиц, имеющих алкогольную и наркотическую зависимость, содержащихся в следственных изоляторах и исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы, утвержденной распоряжением директора ФСИН России от 21.02.2018 № 52-р [2].
Программа реализуется в 81 исправительном учреждении 78 территориальных органов ФСИН России.
Исследователи аддиктивного поведения указывают, что факторами разного рода зависимостей являются: уход от реальных проблем, групповое давление, подражание, жизненный стиль, направленный на получение удовольствия, улучшение коммуникативности, склонность к демонстративному поведению, асоциаль-ность, побуждение к ритуальным действиям, деструктивные копинг-стратегии преодоления стрессовых состояний. Отмечается личностная предрасположенность к зависимому поведению:
- неосознанный комплекс неполноценности, компенсирующийся внешним проявлением превосходства;
- внешнее проявление социальности, маскирующее страх перед социальными контактами (боязнь разоблачения);
- отсутствие ответственности за свое поведение;
- склонность к стереотипному поведению в связи с отсутствием целеустремленности и увлеченности чем-то социально полезным.
Психологический подход к пониманию сущности и природы алкогольной и наркотической зависимостей заключается в рассмотрении данного феномена при тесной взаимосвязи с проблемой поведения личности в условиях стресса. Предполагается, что человек переходит от эпизодического и немотивированного потребления психоактивных веществ (далее - ПАВ) к мотивированному, частому и регулярному одновременно, с переживанием какого-либо кризисного периода, требующего трансформации системы ценностей, моделей поведения, деятельности, отношений. Личность, неспособная к эффективному преодолению кризиса, испытывает интенсивное психоэмоциональное напряжение, вызванное невозможностью удовлетворения актуальных потребностей. Редукция этого напряжения зачастую осуществляется посредством различных деструктивных форм поведения. Стресс-редуцирующее действие психоактивных веществ проявляется в трансформации способа интерпретации проблемной ситуации, что создает иллюзию ее разрешения. При этом формируется аддиктивный вариант совладания, направленный не на устранение стрессора, а на достижение искусственного облегчения эмоционального состояния [3].
Выявление особенностей защитного комплекса, обусловливающего формирование дезадаптивных форм реагирования, которые препятствуют успешному преодолению жизненных трудностей и адекватному функционированию лично-
сти, имеет важное значение для повышения эффективности психотерапии зависимостей [4].
Психодинамический подход предполагает, что возникновение аддикций может быть следствием прорыва защитного барьера, предохраняющего индивида от последствий сильного стрессового воздействия, то есть свидетельствовать о слабости психологических механизмов защиты и обращении к суррогатным химическим защитным средствам, позволяющим индивиду функционировать на другом, но уже клиническом уровне.
Материалы и методы исследования. В исследовании использованы эмпирические методы, которые включили в себя анализ личных дел осужденных, проведение анкетирования, тестирование по методике «Индекс жизненного стиля».
Результаты исследования, обсуждение. В исследовании определялась роль психологической защиты в решении проблемы устойчивости процессов зависимостей от алкоголя и наркотиков. Защитный механизм направлен на противостояние влечениям и аффектам негативного содержания или психотравмирующим воздействиям реальности, он защищает эго от психотравмирующих переживаний. Механизмы психологической защиты представляют собой совокупность бессознательных процессов, благодаря которым человек обеспечивает себя внутренним комфортом, защищаясь от негативных переживаний и психических травм. Переживание в виде психологической защиты не рассматривается как процесс, направленный осознанной целью. Нормальное функционирование значительного числа защит направлено на избегание страданий, устранение негативных состояний, отрицание болезненных переживаний, достижение благополучия в конкретной ситуации, устранение тревоги и напряженности, что, в общем, способствует со-владанию с жизненными проблемами. Но
есть так называемые невротические защиты, которые являются примитивными, архаическими, искажающими восприятие реальности, способствующие самообману и патологической активности.
В этой связи гипотезой исследования явилось то, что невротические механизмы защиты, доминирующие в профиле осужденных с алкогольной и наркотической зависимостями, могут препятствовать комплексному воздействию медицинской, воспитательной, социальной, психологической и других служб в процессе исполнения наказания.
Для проверки этого предположения была сформирована выборка осужденных, отбывающих срок наказания в исправительных учреждениях, входящих в Сибирский федеральный округ и участвующих в Ведомственной программе социально-психологической работы в отношении лиц, имеющих алкогольную и наркотическую зависимость. Исследование проводилось только в исправительных учреждениях (ИУ).
Метод исследования. Общее количество осужденных, отбывающих наказание в данных учреждениях, составляет 17 874 человека, из них на учете у врача нарколога состоит 7 149 осужденных, с которыми проводятся лечебные мероприятия. Для репрезентативности выборки исследования обследовано 388 осужденных (5 % точность), из них страдают алкогольной зависимостью - 201, наркотической - 187.
В исследовании применялся анкетный опрос осужденных с целью определения социально-демографических, уголовно-правовых характеристик выборки и выявления причин возникновения данных зависимостей у лиц, состоящих на учете у врача нарколога в ИУ.
Для изучения механизмов психологической защиты использовалась русскоязычная версия методики Р. Плут-чик, Х. Келлерман и Х. Р. Конте «Индекс жизненного стиля» (Life Style Index, LSI),
адаптированная Романовой Е. С. и Гребенниковым Л. Р. [5].
Результаты исследования и их анализ.
Анкетный опрос исследуемых мужского пола показал, что 86 % - это лица в возрасте до 40 лет, причем 60 % составляют осужденные при рецидиве преступлений; 54 % - совершили преступления в состоянии алкогольного опьянения, 37 % -наркотического.
Приобщение к алкогольным напиткам у них начиналось с подросткового возраста, а к наркотикам - еще раньше. Окончили общеобразовательную школу только 40 % осужденных; не имеют специальности 30 %; отсутствует трудовой стаж у 50 %. Личная жизнь у большинства тоже не сложилась: 65 % респондентов с алкогольной и наркотической зависимостями не были женаты, 15 % - разведены, только 20 % - состоят в браке. У многих проблемы со здоровьем, около половины имеют в анамнезе черепно-мозговые травмы, лечились в наркологических, психиатрических, кожно-венеро-логических диспансерах, причем у наркозависимых больше проблем со здоровьем [6].
По результатам анализа деструктивного поведения среди осужденных Сибирского федерального округа было выявлено, что лицам, страдающим алкогольной зависимостью, свойственно аутоагрессивное поведение, связанное с членовредительством (нанесение порезов, отравление, удушение, проглатывание инородных предметов, утопление). У лиц с алкогольной зависимостью называемыми причинами поведения были несчастная любовь, потеря смысла жизни, травмирующие семейные обстоятельства.
Большинство таких осужденных начали употреблять спиртные напитки с 16-20 лет. В качестве основных, ранжированных причин были указаны: влияние друзей, компании; не было других увлечений и интересных занятий; стрессы, связанные с проблемами в семье; «привлекал ритуал выпивки, праздничность обстановки»; подростковый негативизм;
психическая травма, связанная со смертью близких, утратой значимых людей. Незначительный вес имели такие факторы, как проблемы на работе, упадок работоспособности, низкая самооценка, долговые обязательства, подражание взрослым, любопытство, расслабление, стремление к раскрепощенности.
Исследователи алкогольной зависимости отмечают, что этим индивидам свойственен уход от болезни, игнорирование реальности, своего жизненного опыта под действием защитных механизмов, ограждающих личность от травматических переживаний, хотя это снижает критические способности, препятствует осознанию субъективных проблем, связанных с алкоголизмом [7].
Основными причинами употребления наркотических веществ являются примерно те же самые обстоятельства. Можно лишь заметить среди страдающих наркотической аддикцией больше таких лиц, которые связывают свое увлечение психоактивными веществами с потребностью получения удовольствия и положительных эмоций.
Вполне естественно, что основная нагрузка по работе с такой категорией ложится на медицинские, социальные, режимные и оперативные службы, направленные на лечение аддикций, социальную реабилитацию, общее и профессиональное образование, а также на предотвращение рецидивной преступности, которая возникает в результате безнадзорности, низкой образованности, раннего приобщения к алкоголю и наркотикам, которые оказались лучшими средствами ухода от реальных жизненных проблем. Однако последнее в основном связано с первичной профилактикой, которой должны заниматься семья, школа, спортивные общества, учреждения культуры и другие организации. В результате отсутствия первичной профилактики в исправительных учреждениях оказываются необразованные, необученные, профессионально неподготовленные, не имеющие
трудового стажа преступники, у которых наблюдаются серьезные нарушения соматического и психического здоровья в результате сформировавшихся аддикций. Анализ социально-демографических характеристик этой категории осужденных показывает, что причиной аддикций не всегда является переживание стресса, поскольку большинство опрошенных приобщилось к ПАВ в предподростковом возрасте, и только 5 % - причиной употребления алкоголя и наркотиков называют психическую травму. В основном приобщение связано с отсутствием первичной профилактики аддикций со стороны семьи, школы и других социальных структур.
Как уже отмечалось, сформировавшиеся аддикции очень трудно поддаются реабилитационному воздействию, тем более когда речь идет о лицах, находящихся в местах лишения свободы за совершенные тяжкие и особо тяжкие преступления.
С целью изучения сопротивляемости и определения мишеней коррекционного воздействия была использована психодиагностическая методика защит, основанная на теории эмоций Р. Плутчика [5] и концепции механизмов психологической защиты Анны Фрейд в рамках психодинамического направления в психологии, развитого Зигмундом Фрейдом.
Методика носит название «Индекс жизненного стиля» (LIFE STYLE INDEX, LSI) и широко используется в психологии для изучения неосознанных, глубинных защитных механизмов, которые формируются для защиты от угроз, идущих от бессознательных влечений, от нравственного сознания, идеалов, запретов, требований внутренней цензуры и от внешнего мира. Следует отметить, что многие защиты функционирует на глубинном уровне, не согласуясь с сознанием. Даже когда человек обладает высоким уровнем рефлексии, он все равно переживает функционирование защит как безличностный процесс, который можно осознавать, но невозможно контролировать.
Результаты исследования психологических механизмов защиты у осужденных, страдающих алкогольной и наркотической зависимостями, представлены в таблице, где М - среднее значение, 8Б -стандартное отклонение.
Результаты оценки механизмов психологической защиты свидетельствуют о том, что в группе испытуемых с алкогольной зависимостью, как и в группе с наркотической зависимостью, доминирующими психологическими защитами выступают проекция, рационализация и отрицание.
Переживание в виде психологической защиты не рассматривается как процесс, направленный осознанной целью. Нормальное функционирование значительного числа адаптивных защит направлено на избегание страданий, устранение негативных состояний, отрицание болезненных переживаний, достижение благополучия в конкретной ситуации, устранение тревоги и напряженности, что, как правило, способствует совладанию с жизненными проблемами [8]. Но есть так называемые невротические защиты, которые являются примитивными, архаическими, искажающими восприятие реальности, способствующие самообману и патологической активности. Анна Фрейд выделяет три основных механизма защитного поведения, которые способствуют формированию невротических симптомов: истерия, паранойя, навязчивость [9].
Отрицание - онтогенетически наиболее ранний и наиболее примитивный механизм психологической защиты, означает непризнание, отказ, опровержение, отречение. Это одна из форм сопротивления индивида, когда вытесненное прежде неприятное желание, чувство, эмоция, мысль, поступок, событие становятся вдруг осознанными и требовательными. Защищаясь от аффекта, индивид отрицает и не хочет признавать это содержание своим собственным. Отрицание является столь же древним, как и чувство боли. Этот механизм равносилен игнорированию реальности.
Таблица
Показатели основных психологических защит у осужденных, страдающих алкогольной и наркотической зависимостью
Механизмы защиты Осужденные с алкогольной зависимостью Осужденные с наркотической зависимостью
M SD M SD
Отрицание 6,94 % 2,08 % 6,87 % 2,35 %
Подавление 4,08 % 2,47 % 4,33 % 2,75 %
Регрессия 3,67 % 3,52 % 4,43 % 3,28 %
Компенсация 3,65 % 2,21 % 3,80 % 2,13 %
Проекция 6,67 % 2,89 % 6,73 % 2,66 %
Замещение 2,82 % 3,82 % 3,11 % 4,34 %
Рационализация 6,48 % 2,23 % 6,15 % 1,96 %
Реактивные образования 3,73 % 2,61 % 3,50 % 2,34 %
Особенности защитного поведения можно увидеть в таких личностных качествах, как эгоцентризм, внушаемость, демонстративность, жажда признания, эксгибиционизм, хвастовство, нечувствительность к критике, лживость, необдуманность поступков, склонность к мошенничеству, симуляции, демонстративные попытки суицида и самоповреждения, возможны также конверсионно-истерические реакции с нарушением функций анализаторов, эндокринные нарушения и психосоматические расстройства [5].
Психодиагностическое обследование осужденных с алкогольной и наркотической зависимостями обнаружило доминирование защитного механизма отрицания, который снижает эффективность медицинских, социальных, режимных и других реабилитационных мероприятий. Механизм отрицания должен стать мишенью для коррекционного вмешательства, направленного на осознание вытесненных аффективных комплексов с использованием современных моделей психодинамического направления в психологии. Для работы с неосознанными деструктивными когнициями возможно использование когнитивно-поведенческих моделей [10].
Еще одним доминирующим защитным механизмом, обнаруженным в исследовании, является механизм проекции, формирующий невротическую паранойю. Это также примитивный и неосознаваемый механизм, сущность которого заключается в том, что индивид свои собственные нежелательные черты приписывает другим и защищает себя от осознания этих черт в себе. Отрицательные эмоции, которые направлялись бы против себя (чувство вины), теперь направляются на других и индивиду удается сохранить, несмотря ни на что, высокий уровень самоуважения [11].
Проекция выступает как еще один вид внутренней сопротивляемости с помощью защитного механизма, заключающегося в атрибуции (приписывании) другому качеств, чувств, желаний, которые индивид не замечает в самом себе и тем самым защищается от осознания собственной посредственности и ущербности. Это осознание может быть слишком сильным и неприятным, и тогда субъект неосознанно проецирует их на других субъектах, чтобы защитить себя от чувства вины, самоупреков и не нарушить положительного отношения к своей личности.
Проективная защита проявляется в личности как самолюбие, эгоизм, злопамятность, мстительность, обидчивость, обостренное чувство несправедливости, честолюбие, подозрительность, враждебность, упрямство, несговорчивость, поиск недостатков, острая чувствительность к критике [5].
Не все атрибуции могут быть характерны для этой категории осужденных, но большинство из них все же образуют психологический профиль личности осужденного с доминированием проективной защиты.
При сверхнормативном функционировании проекции оценка реальности может быть серьезно нарушена, что приведет индивида к грубым ошибкам в интерпретации происходящего, идеям ревности, несправедливости, мнимого преследования.
Третий доминирующий механизм защиты в профиле зависимых от алкоголя и наркотиков, полученный в исследовании, - это рационализация (у Р. Плутчика -интеллектуализация), определяющаяся как психический процесс, посредством которого индивид стремится выразить в дискурсивном виде, в том числе и в дискуссии с самим собой, внутренние конфликты, аффективные состояния и психические травмы, чтобы избавиться от них. В этой дискуссии абстрактное мудрствование и резонерство преобладают над переживанием. Одна из главных целей интеллектуализации -изоляция переживаний и аффективных состояний, которая определяется как неспособность индивида объединить одновременно когнитивные и аффективные процессы переживаемых событий, так как эмоции уже вытеснены из сознания.
Следует отметить, что, несмотря на идентичность защитных механизмов, у осужденных с алкогольной и наркотической зависимостями механизм защиты «интеллектуализация» чаще и интенсивнее проявляется у наркозависимых. Это свидетельствует о том, что они в большей степени склонны к поиску логических и
благовидных оснований, оправдывающих свою аддикцию. Можно предположить, что, с одной стороны, функционирование данной защиты помогает поддерживать такие важные для себя характеристики, как самоуважение и чувство собственного достоинства. С другой стороны, изолирует их от переживаний чувства вины и стыда, тем самым не способствуя формированию сознательной установки на избавление от наркозависимости.
Вместо реальных действий по устранению аффективных состояний индивид начинает строить абстрактные суждения и представления, чтобы избавиться от них, при этом лишается полноценной эмоциональной жизни. Он склонен к сохранению психической отчужденности, дистанцированию от других людей, отличается неспособностью принять решение, действия подменяются размышлениями, в результате которых легко проявляется навязчивость мыслительных действий. Формирование навязчивости (обсессив-ный симптом) возникает при изоляции, в которой разрываются связи между негативными мыслями и переживаниями.
При аддикциях у осужденных с доминированием механизма интеллектуализации и связанной с ней навязчивости постоянно сохраняются понимание вреда алкогольной или наркотической зависимостей, но оно не вызывает эмоциональных переживаний.
Структурная модель защитных механизмов Р. Плутчика основана на полярности эмоций, психологических защит и типов личности [5]. Если рассматривать только защиты, то восемь защитных механизмов он представляет следующими четырьмя полярными парами:
1) интеллектуализация - регрессия;
2) проекция - отрицание;
3) замещение - подавление;
4) компенсация - реактивное образование.
В этой связи в индивидуальном профиле не могут доминировать два полюса
одной пары, хотя низкое значение обоих полюсов одной пары может наблюдаться. В наших результатах отмечаются следующие соотношения полюсов:
1) интеллектуализация - регрессия (6,94 % - 3,67 %);
2) замещение - подавление (2,82 % -4,08 %);
3) компенсация - реактивное образование (3,65 % - 3,73 %).
Как видим, результаты соответствуют полярной модели защит Р. Плутчика. Единственным исключением является соотношение доминирующих защит: отрицание - проекция (6,94 % - 6,67 %), то есть в усредненном профиле противоречиво доминируют два противоположных полюса. В данном профиле это возможно, поскольку, например, могут усредняться много профилей с одним полюсом пары и столько же профилей с доминированием другого полюса этой же пары.
Можно предположить, что количество осужденных с формированием симптомов истерического расстройства и осужденных с невротической паранойей соизмеримо в этой категории осужденных.
В заключение можно сделать вывод, что у осужденных с алкогольной и наркотической зависимостями на неосознанном уровне функционируют невротические защитные психологические механизмы, и на низком уровне находятся адаптивные защиты, такие как замещение, компенсация, реактивное образование. Мишенями коррекционного вмешательства являются следующие защиты:
1) отрицание - способствует формированию истерического расстройства и, следовательно, необходима психотерапия истерии, направленная на осознание вытесненных аффективных комплексов с использованием современных психотехнологий когнитивной психотерапии для работы с неосознаваемыми деструктивными когнициями;
2) проекция - приводит к формированию симптомов невротической паранойи.
В гештальт-терапии разработаны следующие техники работы с проективной защитой:
- расширение осознавания;
- интеграция противоположностей;
- усиление внимания к чувствам;
- работа с фантазиями;
- принятие ответственности на себя;
- преодоление сопротивления.
Интеллектуализация - психологическая защита, сверхнормативное функционирование которой может приводить к изоляции навязчивых мыслей от их переживания, то есть к неврозу навязчивых состояний (обсессивному расстройству).
Заключение. Индивид так и живет с неосознанным отрицанием существующей зависимости, навязчивыми мыслями в основном негативного и пугающего характера, которые неприятны, но изолированы от эмоционального переживания, и паранойяльным недоверием к окружающим людям, старающимся оказать ему психологическую и медицинскую помощь. Поэтому задачей коррекционно-го вмешательства является преодоление истерического отрицания проблемы зависимости, изоляции между мыслями и эмоциями с помощью упражнений геш-тальт-терапии, таких как усиление внимания к чувствам и других психотехнологий, связанных с преодолением проективной защиты.
Выявленные невротические защиты препятствуют реабилитационным мероприятиям, осуществляемым медицинской, воспитательной и социальной службами. Пенитенциарный психолог может внести определенный вклад в совместную работу по реализации Ведомственной программы социально-психологической работы в отношении лиц, имеющих алкогольную и наркотическую зависимость, содержащихся в следственных изоляторах и исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы.
1. Обзор о состоянии работы Ведомственной программы социально-психологической работы в отношении лиц, имеющих алкогольную и наркотическую зависимость в учреждениях территориальных органов ФСИН России, входящих в состав Сибирского федерального округа : письмо ГУФСИН России по Красноярскому краю от 01.11.2021 № исх-24/ТО/30-31326. Документ опубликован не был.
2. Ведомственная программа социально-психологической работы в отношении лиц, имеющих алкогольную и наркотическую зависимость, содержащихся в следственных изоляторах и исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы : распор. ФСИН России от 21.02.2018 № 52-р. Документ опубликован не был.
3. Малыгин В. Л., Ежов И. В., Туревский И. М. Структурно-динамический подход к диагностике аддиктив-ного поведения. Новые теоретические и технические решения // Первая научно-практическая конференция психиатров и наркологов южного федерального округа : сб. трудов конф. с международным и всероссийским участием (Ростов-на-Дону, 17-18 июня 2004 г.). Ростов/нД, 2004. С. 306-308.
4. Пугачева В. В., Груздева О. В. Состояние соматического и психологического здоровья несовершеннолетних осужденных как фактор риска рецидивных преступлений // Вестник Красноярского государственного университета им. В. П. Астафьева. 2021. № 2. С. 156-163.
5. Романова Е. С., Гребенников Л. Р. Механизмы психологической защиты: генезис, функционирование, диагностика. Мытищи : Талант, 1996. 144 с.
6. Анализ деструктивного поведения осужденных, отбывающих наказание в исправительных учреждениях территориальных органов Сибирского федерального округа за 2020 год : письмо ГУФСИН России по Красноярскому краю от 01.02.2021 № исх-24/Т0/30-9210. Документ опубликован не был.
7. Чхиквадзе Т. В., Беляева Е. Н. Особенности копинга и механизмов психологической защиты у лиц с алкогольной зависимостью // Вестник РУДН. Серия: Психология и педагогика. 2018. Т. 15. № 1. С. 94-108.
8. Черенева Е. А. Защитные механизмы поведения как фактор адаптивного поведения личности // Вестник ТГПУ 2013. № 6. С. 122-126.
9. Фрейд А. Эго и механизмы психологической защиты / пер. с нем. А. Анваера. М. : Астрель, 2008. 160 с.
10. Бовин Б. Г., Казберов П. Н., Бовина И. Б. Механизмы психологической защиты и доминирующее защитное поведение осужденных за террористическую и экстремистскую деятельность // Психология и право. 2021. Т. 11. № 2. С. 86-105.
11. Туник Е. Е. Психологические защиты. Тестовая методика. СПб. : Речь, 2010. 219 с.
1. Overview of the state of work of the Departmental program of socio-psychological work in relation to persons with alcohol and drug addiction in the institutions of the territorial bodies of the Federal Penitentiary Service of Russia that are part of the Siberian Federal District : letter of the the CAB FPS of Russia for Krasnoyarsk Region dated 01.11.2021 No. ref-24 / TO /30-31326. The document has not been published.
2. Departmental program of socio-psychological work in relation to persons with alcohol and drug addiction, held in pre-trial detention centers and correctional institutions of the penitentiary system : raspor. Federal Penitentiary Service of Russia dated February 21, 2018 No. 52-r. The document has not been published.
3. Malygin V. L., Ezhov I. V., Turevsky I. M. Structural-dynamic approach to the diagnosis of addictive behavior. New theoretical and technical solutions // First scientific-practical conference of psychiatrists and narcologists of the southern federal district : Sat. Proceedings of Conf. with international and all-Russian participation (Rostov-on-Don, June 17-18, 2004). Rostov/ND, 2004, pp. 306-308.
4. Pugacheva V. V., Gruzdeva O. V. The state of somatic and psychological health of minors convicted as a risk factor for recidivism. Bulletin of the Krasnoyarsk State University. V. P. Astafieva. 2021. No. 2. pp. 156-163.
5. Romanova E. S., Grebennikov L. R. Psychological defense mechanisms: genesis, functioning, diagnostics. Mytishchi : Talant, 1996. 144 p.
6. Analysis of the destructive behavior of convicts serving sentences in correctional institutions of the territorial bodies of the Siberian Federal District for 2020 : letter of the CAB FPS of Russia for Krasnoyarsk Region dated February 1, 2021 No. ref-24 / TO / 30-9210. The document has not been published.
7. Chkhikvadze T. V., Belyaeva E. N. Peculiarities of coping and mechanisms of psychological protection in persons with alcohol addiction. Vestnik RUDN University. Series : Psychology and Pedagogy. 2018. V. 15. No. 1. pp. 94-108.
8. Chereneva E. A. Protective mechanisms of behavior as a factor in the adaptive behavior of the individual // Vestnik TSPU. 2013. No. 6. pp. 122-126.
9. Freud A. Ego and the mechanisms of psychological protection / per. with him. A. Anvaera. M. : Astrel, 2008. 160 p.
10. Bovin B. G., Kazberov P. N., Bovina I. B. Mechanisms of psychological protection and dominant protective behavior of those convicted of terrorist and extremist activities // Psychology and Law. 2021. V. 11. No. 2. pp. 86-105.
11. Tunik E. E. Psychological defenses. Test methodology. SPb. : Rech, 2010. 219 p.
