CC BY
43
Пространственная Экономика 2005. № 2. С. 106-124
УДК 159.922.4 Л. В. Кубарский
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ КИТАЙСКИХ МИГРАНТОВ РУССКИМ НАСЕЛЕНИЕМ ХАБАРОВСКА1
В статье проанализированы результаты анкетирования (с использованием ряда этнопсихологических методик) 89 произвольно выбранных жителей г. Хабаровска, русских по национальности. Получены показатели значимости для них этнической принадлежности, валентности этнической идентичности, авто- и гетеростереотипов, этнической толерантности, выяснены их представления об особенностях межэтнического взаимодействия в Хабаровском крае. Комплексный анализ этой информации выявил влияние китайской миграции на психологическое состояние русских, отношение местного населения Хабаровска к приезжающим в страну китайцам, представления русских о мигрантах и характере сложившихся межэтнических отношений. Несмотря на негативную оценку жизнедеятельности китайских мигрантов на Дальнем Востоке, респонденты, понимая экономическую взаимовыгоду, относятся к ним лояльно и готовы мириться с их присутствием в крае. Низкому уровню межэтнической напряженности в городе способствуют также довольно изолированное проживание мигрантов и ограниченность межкультурных контактов отношениями «продавец — покупатель» на рынке.
Китайская миграция, социально-психологическая адаптация, межэтническое взаимодействие.
В настоящее время многие ученые и политики изучают особенности китайской миграции на Дальний Восток, подтверждая или опровергая мнение о существовании демографической агрессии, которая грозит экономическим кризисом, ухудшением криминогенной и санитарно-эпидемиологической
© Кубарский Д. В., 2005
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, грант № 04-06-88009а/Т. ХГПУ.
обстановки в регионе [2; 3; 7; 8; 12]. Как нам кажется, значительно меньше внимания уделяется изучению процесса адаптации мигрантов к новым условиям, социально-психологической составляющей трудностей межэтнического взаимодействия, являющегося неотъемлемой частью миграционного процесса.
Проблемы адаптации мигрантов изучают многие отечественные психологи (Л. В. Ключникова, И. К. Кряжева, Н. М. Лебедева, К. А. Мантаева, Н. Н. Мельникова, Т. Г. Стефаненко., Н. С. Хрусталева и др.) [10; 11; 13; 14]. Под социальнопсихологической адаптацией этнической группы к иной этнокультурной среде мы будем понимать такое взаимодействие группы и среды (и результат этого взаимодействия), при котором происходит взаимное согласование целей и ценностей данной группы и ее социального окружения, отождествление себя с окружающим социумом как с необходимой средой существования при одновременном самоопределении представителей группы в этой среде во всем многообразии их индивидуальных особенностей.
Анализ результатов теоретических и эмпирических исследований отечественных и зарубежных авторов по проблеме адаптации этнических групп [1; 4; 6; 7; 9] выявил необходимость трехуровневого изучения адаптации китайцев на Дальнем Востоке: по внешнему критерию (степень приспособленности, соответствие требованиям среды), внутреннему (общее психологическое благополучие мигрантов, степень комфортности, субъективная удовлетворенность своим положением, социальное самочувствие) и системному критерию (характер взаимодействия адаптантов и среды, наличие позитивных интеракций со средой, заинтересованность в контакте). В данной работе представлен результат пилотажного исследования социально-психологической адаптации китайцев на Дальнем Востоке — по внешнему и частично по системному (представления принимающего русского этноса) критериям.
Исследование проводилось в Хабаровске в августе-сентябре 2004 г. в форме анкетирования. Респонденты — произвольно выбранные 89 хабаровчан, русские по национальности, выборка разнородна по полу (36 мужчин, 53 женщины), возрасту (39,3% респондентов до 23 лет, 46,1% от 23 до 45 лет, 14,6% старше 45 лет), образованию (29,2% опрошенных — школьники или имеющие только среднее образование, 23,6% имеют среднее специальное, 47,2% имеют высшее образование), отношению к религии (42,7% — атеисты, 37,1% — православные, 20,2% — другое вероисповедание). Количество респондентов, естественно, недостаточно для проведения, например, факторного анализа и поиска различий восприятия внутри «русской» группы (в зависимости от возраста, социально-экономического положения, образования и др.), поэтому на данном этапе такая задача не ставилась. Вместе с тем, по мнению автора, разнородность выборки позволяет выявить общие тенденции и закономерности (если они есть) восприятия русскими китайских мигрантов.
Отношение к чужой этнической группе во многом определяется этнической идентичностью представителя доминирующего этноса. Существует тесная связь между позитивной групповой (этнической) идентичностью и аутгруп-повой (межэтнической) толерантностью [9]. Поэтому прежде всего были изучены представления респондентов о значимости этнической принадлежности и их автостереотипы.
Русский и китайский этносы обладают яркими, своеобразными культурами, языком, письменностью, историей, существенными антропологическими различиями, поэтому в ситуации их взаимодействия правомерно предположить наличие у представителей обоих этносов моноэтнической идентичности, совпадающей с официальной этнической принадлежностью.
Судя по ответам большинства респондентов, национальная принадлежность для человека не имеет существенного значения. Только 35% называют национальность одной из важнейших характеристик, столько же считают ее второстепенной характеристикой, которая позволяет спрогнозировать некоторые особенности личности, 30% считают, что национальность никак не характеризует человека.
В данном исследовании значимость этнической идентичности респондентов определялась рангом и частотой называния этнонима в тесте М. Куна и Макпартленда «Кто Я?»1, а также индексом значимости этнических связей. Полученные ответы были распределены в восемь групп, представляющих различные виды идентичности (табл. 1). При этом этническая идентичность целенаправленно выделена из структуры социальной идентичности в качестве самостоятельного пункта.
Респонденты, стремясь к позитивной (что свойственно людям) идентичности, реализуют потребность в самоуважении, прежде всего через социальную и глобальную идентичность. При этом видна высокая значимость семейно-ролевой и профессиональной принадлежности респондентов. Высокий уровень личностных (ранг 2) и глобальных (ранг 3) показателей свидетельствует об активизации защитных механизмов, вызванных ощущением нестабильности в обществе: для сохранения личного благополучия респонденты, с одной стороны, отдают предпочтение личностной идентичности, осознавая себя, прежде всего, уникальными индивидами, а не членами группы (личность, индивидуальность, исключительность) и дают себе качественную оценку безотносительно социальной принадлежности, а с другой стороны, обращаются к более широким планетарным понятиям (человек,
1 Респондентов просили дать семь ответов на вопрос «Кто Я?», выбирая по возможности наиболее важные характеристики. Значимость этнической принадлежности определялась рангом и частотой называния этнонима «русский». Для обработки результатов характеристике, стоящей на первом месте, присваивалось 7 баллов, на втором — 6 баллов и т. д., характеристике, стоящей на последнем месте, присваивался 1 балл. Ранжирование производилось по правилу: большему значению идентичности в ряду ставился меньший ранг. Таким образом, чем меньше ранг, тем больше значимость идентичности (ранг 1 — высший показатель).
Таблица 1
Идентификационная матрица русских
Категория идентичности Количество респондентов, указавших значимость идентичности, % Частота упоми- наний, % Абсолютное среднее значение идентичности Относительное среднее значение идентичности с учетом частоты упоминания Ранг
Социальная, в том числе: 100,00 32,32 3,74 1,21 1
семейная 40,51 13,99 3,85 0,54 -
профессиональная 45,57 10,69 3,98 0,42 -
группы по интересам 3,80 0,76 3,67 0,03 -
региональная 11,39 2,54 3,90 0,10 -
социально-экономическая 1,27 0,25 1,00 0,00 -
межличностные отношения 15,19 3,56 2,57 0,09 -
идеологическая 2,53 0,51 4,50 0,02 -
Физическая (характеристики внешности, пола, возраста и т. п.) 39,24 8,65 5,00 0,43 4
Личностная (отношение к себе, своей социальной позиции) 41,77 23,16 3,00 0,82 2
Деятельностная (отношения к какому-то делу или умения) 8,86 2,80 4,79 0,08 8
Гражданская 31,65 7,38 5,75 0,35 5
Глобальная (чувство принадлежности к человечеству) 56,96 13,49 3,00 0,78 3
Религиозная 3,80 0,76 4,85 0,02 9
Этническая 25,32 5,09 4,36 0,25 7
Личная (подчеркнутая индивидуальность, исключительность) 27,85 6,36 3,00 0,28 6
Примечание. Формулы расчетов: частота упоминаний = число упоминаний данной идентичности / (89x7); абсолютное среднее значение идентичности = сумма баллов идентичности / количество упоминаний данной идентичности; относительное среднее значение идентичности = абсолютное среднее значение х частота упоминаний.
землянин, живой организм). На этом фоне довольно низок удельный вес гражданской идентичности (относительное среднее значение 0,35) и территориальной привязанности (региональная идентичность 0,1). Этнический компонент в структуре личности на уровне самоопределения респондентов также проявился слабо (относительное среднее значение всего 0,25, ранг 7).
Относительная значимость этнической принадлежности респондентов, определяемая индексами значимости различных видов отношений между людьми1, оказалась также достаточно низкой (2,56) по сравнению с деловыми, товарищескими и родственными связями (табл. 2).
1 Предлагалось оценить значимость религиозных, национальных, деловых, товарищеских и родственных связей по пятибалльной шкале: от 1 — мало значимы до 5 — имеют первостепенное значение. Индекс значимости связи определялся как среднее арифметическое значимостей связи для каждого респондента. Чем больше индекс, тем значимее связь.
Таблица 2
Значимость для русских различных видов социальны» связей
Вид связи Индекс значимости
Родственные 3,75
Товарищеские 3,70
Деловые 3,51
Национальные 2,56
Религиозные 1,94
В конфликтной ситуации национальная принадлежность оппонента также не имеет для респондентов принципиального значения (табл. 3).
Таблица 3
Значимость для респондентов характеристик «противника»
в конфликтной ситуации
Характеристика Индекс значимости
Возраст 3,96
Внешний вид 3,50
Пол 3,42
Социальный статус 3,18
Национальность 2,87
Материальная обеспеченность 1,92
Таким образом, полученные данные показывают, что для респондентов национальная принадлежность является далеко не главной характеристикой человека, а этническая составляющая их идентичности выражена слабо. Это свидетельствует об относительной стабильности ситуации в сфере межэтнических отношений в крае.
Однако этническая идентичность — это не только чувство принадлежности к группе, знания и представления об особенностях собственного этноса и осознание себя его членом. Поэтому особое внимание следует уделить изучению ее валентности: от того, насколько позитивно воспринимается принадлежность к собственной этнической группе (желание принадлежать ей, гордость за достижения своего народа), зависит и уровень толерантности по отношению к другим этническим группам.
Самооценка контактирующих этносов имеет важное значение для межэтнических отношений. Негативная этническая идентичность делает человека инертным, пассивным, не стремящимся изменить сложившееся положение. В то же время сверхпозитивная этническая идентичность, подчеркнутая исключительность ведет к стремлению доминировать над представителями других этнических групп.
У 65,8% респондентов принадлежность к русскому этносу вызывает преимущественно положительные чувства (гордость и спокойная уверенность), у 22,8% — нейтральные, и только 11,4% опрошенных испытывают негативные чувства в связи со своей национальностью (обида, отчаяние, стыд, унижение). На первый взгляд, налицо позитивная этническая идентичность русских. Для подтверждения (или опровержения) данного факта были изучены этнические стереотипы респондентов, т. к. валентность этнической идентичности может быть определена соотношением позитивных и негативных автостереотипов.
Для выявления валентности этнической идентичности был задан вопрос о том, какие достижения, обычаи, традиционно установившиеся общепринятые порядки, связанные с культурой и историей русского народа, производят на респондентов положительное впечатление, вызывают уважение. 21% на этот вопрос затруднились ответить. Среди них и те, кто считает, что русскому народу гордиться нечем.
Согласованность в остальных ответах относительно источников самоуважения русских коснулась только праздников или каких-то конкретных праздничных дат, значимость которых можно рассматривать и так: они — противопоставление обыденной, повседневной жизни. На первое место вышли праздники религиозные. Посещение церкви, православные праздники и связанные с ними обряды, религиозная терпимость русских вызывают положительные чувства у 38% респондентов. Может показаться, что православная вера, имеющая тысячелетнюю историю, основа русского национального самосознания, вновь становится существенным фактором единения русского народа. Однако полученный ранее показатель религиозной идентичности 0,02 (табл. 1, ранг 9), а также индекс значимости религиозных связей — 1,94, самый низкий для предложенных отношений (табл. 2), ставят под сомнение искренность веры большинства русских в идеи православия и наталкивают на мысль о том, что религиозные традиции для них — скорее красивые и модные обряды, позволяющие ощутить мнимое этническое единство, чувство принадлежности к единой «родственной» общности людей.
На втором месте по числу упоминаний — Новый год (15% респондентов). Высокую оценку получили качества русского национального характера: 14% в качестве предмета национальной гордости указали русское гостеприимство и хлебосольство. Остальные ответы были объединены в разные смысловые группы (рис. 1).
Важным фактором, который необходимо учитывать при изучении особенностей адаптации этнических групп к новым этнокультурной среде и межэтническим отношениям, является адекватность межгруппового восприятия, т. е. соответствие действительности социально-перцептивного образа оцениваемой группы, сформировавшегося в групповом сознании на основе информации, полученной в результате индивидуальных контактов представителей различных этнических групп, а также в ходе обмена информацией внутри группы.
Рис. 1. Доля упоминаний культурных особенностей русских, вызывающих уважение у респондентов: 1 — праздники и связанные с ними традиции; 2 — национальнопсихологические особенности; 3 — победы в многочисленных войнах, сила русского оружия, храбрость и патриотизм; 4 — другое; 5 — семейные отношения, высокий уровень образования; 6 — уважение истории и сохранение культурных традиций
Для изучения соотношения позитивности и негативности авто- и гетеростереотипов респондентам был задан вопрос: «Что или кто для Вас является символом, олицетворением, «визитной карточкой», отличительной особенностью понятия «русское»? — и аналогичный вопрос — о понятии «китайское». Были выделены описательные характеристики представлений респондентов о русском и китайском этносе (табл. 4).
Представление об этносе на уровне индивидуального сознания состоит из ядерной и периферийной составляющих [4]. Ядерная составляющая национального образа — это относительно стабильный традиционно-бытовой уклад жизнедеятельности этноса, который определяется природными условиями, особенностями быта, национальной кухни, одежды, обычаев. Представление об этой стороне этноса формируется в результате непосредственной жизнедеятельности внутри этнической группы. Это стабильные, консервативные элементы. Для респондентов воплощение национально-культурных особенностей — деревенская специфика, патриархальный, старорусский уклад (матрешка, балалайка, самовар, народные промыслы), а также элементы традиционно русской одежды (кокошник, сарафан, валенки, ушанка). Большой удельный вес в символике «русского» занимают алкогольные напитки, причем помимо водки, о которой вспомнил каждый третий респондент, имели место развернутые описания русского пристрастия к спиртному: «ходит на рогах», «пьяный как свинья», «валяется в канаве». По мнению некоторых психологов, «если в сознании респондентов присутствует представление о высоком потреблении алкоголя, это один из признаков накопившихся на уровне национального самосознания деструктивных тенденций и низкой способности народа к самосохранению» [4, с. 80].
Таблица 4
Восприятие русского и китайского национального образа русскими респондентами
Стимульный объект
русские китайцы
Смысловая группа коли- чество упоми- наний доля смысловой группы в целостном образе, % коли- чество упоми- наний доля смысловой группы в целостном образе, %
Антропологические особенности внешности 3 0,7 9 7,0
Язык 3 0,7 5 3,9
Пища, напитки (в том числе национальная кухня) 57 (57) 14,0 26 20,3
Алкоголь 45 11,0 - -
Манера одеваться, одежда (в том числе национальная) 17 (13) 4,2 7 5,5
Государственно-политическая символика (в том числе советских и перестроечных времен) 38 (12) 9,3 13 10,2
История, культура, искусство, наука (в том числе известные личности / конкретные произведения искусства) 94 (65/7) 23,0 43 33,6
Природа (животные растения, особенности) 30 7,4 1 0,8
Национально-культурные особенности (в том числе фольклор, прикладное искусство, ремесла) 78 (13/25/40) 19,1 15 11,7
Религия, философия, этика 6 1,5 6 4,7
Психологические особенности 37 9,1 3 2,3
Всего 408 100,0 128 100,0
Товарно-денежные отношения 1 <0,5 7 5,0
Современность 7 1,5 7 5,0
Негативная символика (экономический кризис, взятки, олигархи и др.) 6 1,5 4 3,6
Примечание. Группы под двойной чертой сформированы дополнительно из элементов, уже учтенных в основной части таблицы.
Около 30% государственно-политической символики, названной респондентами, относится к эпохе СССР и перестройки, что указывает на их обращенность в прошлое. Ярче всего русский этнос характеризуется, по мнению респондентов, историческими победами и связанными с ними праздниками (рис. 1), научными открытиями, всемирно известными произведениями культуры и искусства, а также национальными героями в области науки и культуры. Однако хронологически это относится к русской истории XII — первой половины XX в. Среди великих людей самыми молодыми оказались Г. Уланова,
8. Заказ 808
А. Сахаров и А. Солженицын, последнее достижение науки — космическая ракета.
Экономика, политика, наука и техника, а также досуг относятся к динамическим сторонам жизни этноса, информация в этих областях далеко не всегда черпается из житейского опыта, а поступает извне. С русской современностью у респондентов возникали исключительно негативные ассоциации: употребление ненормативной лексики (русский мат), коррупция, мафия, постоянный экономический кризис, олигархи. Политическая жизнь нашла отражение в упомянутом одним из респондентов В. В. Путине. В ответах не нашли отражения какие бы то ни было современные стороны жизни русского народа (политические, культурные, научные, спортивные и др.), кроме вышеупомянутых экономических характеристик.
Таким образом, по нашему мнению, в настоящее время позитивная этническая идентичность русских сохраняется в основном благодаря обращению к своему историческому прошлому и православным традициям. Однако уход от реальности посредством иллюзии сохранения существовавшего раньше могущества и величия не решает современных проблем, о существовании которых свидетельствуют, в частности, представления участников опроса о национально-психологических особенностях русского этноса. Респондентов попросили назвать по пять характерных черт, свойственных русским и китайцам (открытый вариант методики выявления этнических стереотипов Д. Катца и К. Брели).
Были обнаружены яркие этнодифференцирующие признаки. Прежде всего, 37% респондентов сошлись во мнении, что основные черты русского национального характера — пьянство и лень, в то же время, по мнению 58% опрошенных, основной чертой любого китайца является трудолюбие. 33% считают, что по отношению к людям русских отличают открытость, гостеприимство и щедрость, а китайцев — наглость и хитрость. Другие представления не были достаточно согласованными, поэтому полученные ответы были разбиты на смысловые группы (табл. 5).
Для подтверждения интерпретации представлений русских о самих себе и китайцах был задан уточняющий вопрос: «Что, по Вашему мнению, принципиально отличает китайцев от русских?» (рис. 2).
Помимо объективных различий, среди представлений русских высок процент упоминаний таких субъективных принципиальных отличий китайцев от русских, как трудолюбие и свойство адаптивности, более важные для респондентов, чем даже разница между китайским и русским языками и письменностями.
На вопрос о том, что русским полезно было бы перенять у китайцев, были получены вполне предсказуемые ответы. 47,3% респондентов считают, что русским нужно учиться у китайцев отношению к труду: уважению к любому труду, трудолюбию и работоспособности; 17,5% видят в китайцах пример патриотизма, высокой нравственности, почитания семейных традиций; 13,6% считают целесообразным перенять деловые качества, которых не хватает русским:
рационализм, предприимчивость, расчетливость, практичность, но и добросовестность, честность, ответственность.
Представления респондентов об особенностях русского и китайского национального характера
Таблица 5
Особенности национального характера
русскии
китаискии
1. Отношение к труду
25% от всех характеристик
32% от всех характеристик
29% позитивных и 71% негативных автостереотипов. Русские ленивые, безалаберные, безответственные, бесхозяйственные, безынициативные, привыкли подчиняться (не любят принимать решения), часто излишне интеллигентны, стыдятся и избегают низкоквалифицированной работы, при всей нелюбви к работе хотят много получать, поэтому чаще всего надеются на русские «авось» и «халяву». Хотя упорные и настойчивые в достижении поставленных целей
Только позитивные гетеростереотипы, причем их доля составляет 1/3 от всех национальных характеристик. Китайцы трудолюбивые, отличаются высокой работоспособностью, усердные, целеустремленные, терпеливые, настойчивые, дисциплинированные. К тому же они активные (проявляют инициативу), предприимчивые (могут зарабатывать буквально на всем), небрезгливые (берутся за тяжелую, грязную, низкооплачиваемую работу)
2. Отношение к людям
26% от всех характеристик
25% от всех характеристик
80% позитивных и 20% негативных автостереотипов. Русские считают себя открытыми, общительными, дружелюбными, гостеприимными, миролюбивыми, добродушными. Они доверчивые, терпимые, способны к состраданию и сопереживанию. Очень редко среди русских можно встретить хамство, наглость или высокомерие
22% позитивных и 78% негативных гетеростереотипов. По мнению русских, китайцы наглые, навязчивые, хитрые, коварные и злопамятные, замкнутые, агрессивные, бестактные, бесцеремонные, жестокие, эгоистичные, надменные.
В то же время около 10% респондентов назвали китайцев доброжелательными, общительными, дружелюбными и гостеприимными
3. Ум, креативность
9% от всех характеристик
Более 95% позитивных автостереотипов. Русские — творческие люди, сочетающие ум (и образованность) и талант (изобретательность, смекалистость). Они привыкли творить, находить неординарные решения, изобретать. Способные и целеустремленные, но проявляют свои незаурядные способности только по вдохновению, творческому озарению, творить планомерно русские не могут
4,5% от всех характеристик
6% позитивных и 31% негативных гетеростереотипов. У китайцев отсутствует творческое начало. Однозначного мнения о том, глупы они или умны, не получено, но в одном респонденты полностью согласны: для китайцев характерна тяга к знаниям, они легко обучаемы благодаря природным способностям и усидчивости. Таким образом, даже если они не придумают что-то сами, то легко обучатся этому, переймут чужой опыт. Китайцы не творят, а копируют и дорабатывают
4. Отношение к деньгам и другим ресурсам
Сложно однозначно разделить стереотипы на позитивные и негативные, т. к. необходимо более глубокое исследование для нахождения грани, например, между жадностью, бережливостью, щедростью и расточительностью. Поэтому здесь на основе полученных стереотипов дана качественная характеристика представлений об отношении каждого этноса к материальным ресурсам
7% от всех характеристик 4% от всех характеристик
Экономически безграмотный и пассивный русский твердо уверен, что обделен материальными благами, но стремится «получить» их, а не «заработать». А легко получив, достаточно легко и расстается с ними, что отражено в распространенном стереотипе «русская щедрость» и соседствующих с ним транжирстве и мотовстве Китайцы не получают, а зарабатывают: любыми путями и средствами, на самой грязной и низкооплачиваемой работе. Представление русских об отношении китайцев к деньгам неоднозначно: половина респондентов считает китайцев просто жадными, вторая — оправдывает поведение китайцев суровой необходимостью и употребляет термины «бережливость» и «экономность»
5. Адаптивность
13% от всех характеристик
43% позитивных и 5% негативных автостереотипов. Русские достаточно уверенные в себе, с твердым характером, выносливые, с чувством юмора. Однако разобщенные, импульсивные, впечатлительные и романтичные, но чрезмерно самобытные: любят себя и свои традиции, верят в свою исключительность, в связи с чем ценят независимость; прихотливы и несколько высокомерны
13% от всех характеристик
Более 9% позитивных гетеростереотипов. Китайцы терпеливые, ответственные, отличаются организованностью и дисциплинированностью, инициативны, но готовы подчиняться, сплоченные (всегда помогают друг другу), с оптимизмом смотрят в будущее, и самое главное — очень неприхотливые, небрезгливые, очень легко приспосабливаются к новым условиям. По мнению русских, китайцы могут безболезненно адаптироваться к любым условиям жизнедеятельности
6. Отношение к современной жизни
4,5% от всех характеристик 3,5% от всех характеристик
25% позитивных и 75% негативных автостереотипов. Современный русский — политически и экономически неграмотный человек, пребывающий в состоянии депрессии, неудовлетворенный собственной жизнью и постоянно «плачущийся в жилетку» по этому поводу. У большинства русских плохое здоровье. Бывают редкие исключения — жизнерадостные оптимисты Более 95% позитивных гетеростереотипов. Китайцы в целом чувствуют себя комфортно в современных условиях, удовлетворены своим положением, возможно благодаря своей предприимчивости, а возможно, конфуцианские нормы морали научили их менее требовательно относиться к жизни. У китайцев хорошее здоровье
7. Самобытность 7. Духовность, семейные традиции
4% от всех характеристик 6,5% от всех характеристик
Как уже было отмечено выше, русские любят называть себя самобытными, любят себя и свои традиции, верят в свою исключительность. Популярен миф о противоречивости русского характера, его загадочности, особенно для иностранцев Патриоты, уважают и ценят свою культуру и почитают национальные традиции. Характерные черты китайцев — религиозность, следование конфуцианским нормам морали и этики, коллективизм и взаимопомощь, тесные семейные связи (любовь к детям, уважение старших)
8. Нечистоплотность
5% от всех характеристик
Возмущение и неприятие вызывают китайское неряшество, нечистоплотность, антисанитария на работе и в быту
30.0
20.0 10,0
0,0
С Объективные различия □ Субъективные различия
(Ь 28,4
1 Г 5,6 тШ 1 10,3 А- 3,6
1 в ГГ 6,2 5,8
123456789 10
Рис. 2. Доля упоминаний принципиальных различий китайцев и русских в представлениях русских: 1 — история, культура, традиции; 2 — трудолюбие;
3 — антропологические различия; 4 — национально-психологические особенности;
5 — адаптивность; 6 — язык и письменность; 7 — духовность, семейные ценности, образование; 8 — многочисленность; 9 — оптимизм; 10 — другое
Таким образом, изучение авто- и гетеростереотипов русских показало: ответы респондентов на вопрос о чувстве, вызываемом национальной принадлежностью (спокойная уверенность и гордость), на самом деле не являются подтверждением позитивного восприятия собственной этнической принадлежности, они, скорее, эмоционально-агрессивное подчеркивание этого факта и факта осознания себя членом негативно оцениваемой группы. Преобладание негативных компонентов в самооценке русского этноса свидетельствует об угрозе позитивной этнической идентичности. Недостаток предприимчивости, расчетливости и рационализма, лень и склонность к пьянству и праздности (дезадаптирующие их в современном мире) русские пытаются компенсировать в собственных глазах более высокими нравственными качествами — добротой, альтруизмом, отзывчивостью, эмоциональностью, творческим и интеллектуальным потенциалом, оправдать самобытностью, загадочностью русского характера.
Для конкретизации представлений о китайском народе русским респондентам был предложен вопрос: «Какими обычаями, традиционно установившимися общепринятыми нормами и порядками, связанными с культурой и историей Китая, могут гордиться китайцы?». Практически половина респондентов (47%) не смогли на него ответить. Остальные ответы показали бедность и обобщенность знаний и представлений о Китае и китайцах и практически полностью совпадали со смысловым группами «история, культура, искусство, наука», «национально-культурные особенности», «религия, философия, этика», «национальная кухня», выявленными при изучении представлений русских о своем и китайском этносе. Китайцы, по мнению респондентов, могут
гордиться: древностью своей цивилизации, богатой культурой и историей, почитанием традиций (27,1%); искусством, культурой (цирк, фарфор, боевые искусства, театр, праздник фонарей, чайная церемония, роспись по шелку, живопись, фэн шуй) (21,4%); изобретениями (порох, бумага, фейерверк, компас, китайский гороскоп, воздушные змеи, лунный календарь, нетрадиционная медицина) (21,4%); трудолюбием (они много и тяжело работают на рисовых плантациях, трудолюбивы и дисциплинированны, у них высокая производительность труда) (12,9%); национальной кухней (5,7%); стремительным развитием государства (5,7%); космическими достижениями (5,7%); уважением старших, предков, национальных корней (5,7%).
Основным источником представлений русских о китайцах является собственный опыт общения с иностранцами, аналогичный опыт родственников и знакомых, сведения, поступающие из СМИ (рис. 3). При этом только у 21% респондентов есть знакомые китайцы (одноклассник, коллега по работе, знакомый торговец на рынке). Менее 10% имеют друзей китайцев. На втором месте по информативности — СМИ (телевидение, газеты, радио).
Рис. 3. Индексы значимости источников информации о китайцах:
1 — собственные наблюдения и общение с китайцами; 2 — СМИ; 3 — книги, кино, образование; 4 — соседи, родственники, знакомые; 5 — работа, учеба в одном коллективе;
6 — поездки в Китай
Исследование показало, что гетеростереотипы китайцев в сознании русских сформировались в основном во время: 1) обучения в школе и получения образования; 2) общения на рынках, на улице, в транспорте и других общественных местах; 3) под воздействием СМИ.
Российское школьное образование давало и дает общие представления о восточных цивилизациях и государствах, об их истории и культуре. Основное представление о Китае и китайцах закладывается в подростковом возрасте на уроках истории древнего мира на уровне впечатлений — красочных рассказов
об огромной цивилизации и могучем народе, богатейшей китайской культуре, произведениях искусства, научных достижениях. Восхищают императорские династии, красивые дворцовые церемонии с пышными одеждами, боевые искусства, китайские изобретения (порох и фейерверк, компас, бумага, шелк, от-тисковое книгопечатание и др.), необычная храмовая архитектура, своеобразная поэзия, язык и иероглифика. Воспеваются китайское трудолюбие, символизируемое огромными рисовыми полями, религиозность, высокая нравственность (буддизм, нормы этики и морали конфуцианства). При этом обзорный характер школьных экскурсов не позволяет остановиться подробно на изучении китайской истории и культуры, в результате подростки имеют самые поверхностные, несколько однобокие знания, основанные на впечатлениях масштабности, необычности, непохожести на русское.
Лишь у некоторых эти впечатления перерастают в увлеченность Китаем (чтение книг, изучение языка). Большинство же становятся свидетелями или приверженцами сложившейся в последнее десятилетие в России устойчивой моды на «экзотическое китайское», как то: ушу и фэн шуй, китайские гороскоп и лунный календарь, нетрадиционная медицина, китайский цирк, также существует своеобразная мода на восточные языки. Стремительный экономический рост КНР, вступление в ВТО, военная мощь и фактическое приобретение статуса сверхдержавы и ранее принадлежавшей СССР роли противовеса США также не остаются незамеченными как для России в целом, так и для жителей Дальнего Востока. Эти знания и впечатления нашли отражение в представлениях русских о символах китайского этноса, отождествляемого с китайской нацией и государством.
В то же время на представления русских о китайских национально-психологических особенностях влияют «рыночные» и «уличные» впечатления. Русский человек, вооруженный знаниями об аристократическом прошлом Китая и его экономическом прорыве, приходит на рынок и сталкивается с китайским крестьянским настоящим. «Грязные, нечистоплотные, наглые, агрессивные, навязчивые, хитрые, коварные, злопамятные, замкнутые, агрессивные, бестактные, бесцеремонные, высокомерные» — все эти стереотипы рыночных торговцев, характеристики «базарного» поведения. Источником негативной информации о китайских мигрантах являются и российские СМИ (заявления политиков о «желтой ползучей экспансии» и «экономическом захвате», оперативные сводки МВД, миграционной и таможенной служб о всевозможных правонарушениях мигрантов). При этом передачи и статьи о современном Китае, его культуре, науке, экономике, быте простых китайцев можно перечесть по пальцам.
«Рыночные» и «газетные» впечатления противоречат полученным ранее позитивным знаниям, вызывают непонимание, недоумение, и, вопреки теории «куль-
турного шока» С. Бочнера1, уже титульный этнос (русские) испытывает своеобразный «культурный шок» при встрече с китайскими мигрантами. Такой когнитивный диссонанс2 может стать причиной негативного отношения русских к китайцам.
Это подтверждают ответы респондентов на вопрос: «Что для Вас неприемлемо в поведении и образе жизни китайцев, живущих на Дальнем Востоке, вызывает у Вас неприятие, возмущение или другие негативные эмоции?» (рис. 4). Русские дают негативную оценку жизнедеятельности китайцев на Дальнем Востоке, сужая ее до торговли на рынке и работы на стройках. Помимо «базарного поведения», большинство респондентов возмущены потребительским отношением к России. Его составляющие: пренебрежение российскими законами (о котором русские могут судить только по информации из СМИ): мигранты часто въезжают на территорию России и ввозят товар нелегально; неуважительное отношение к местному населению (продажа низкосортного товара, на который, однако, есть стабильный спрос), нежелание налаживать контакты с местным населением, плохое знание русского языка; потребительское отношение к российским природным ресурсам (браконьерство, загрязнение окружающей среды, особенно Амура).
Стабильно высок процент недовольства китайской нечистоплотностью и неаккуратностью, антисанитарией на работе и в быту. Хотя о быте китайцев респонденты могут судить в основном по репортажам местного телевидения и газетным статьям о нелегальных мигрантах. Оттуда же берут информацию о территориальных претензиях («желтой угрозе», «территориальном захвате», «экономической экспансии») — попытки политиков манипулировать общественным сознанием.
Таким образом, в сознании русского населения возникает эмоционально- и рационально-негативное восприятие китайских мигрантов, основанное на:
• страхе (страх — результат того, что реальный опыт общения с ними сильно отличается от собственных знаний и представлений);
• неприязни (как результате общения с неряшливыми китайцами, при этом круг общения ограничен торговцами низкосортным товаром и рабочими на стройках);
1 Британские психологи С. Бочнер и А. Фэрнхем критично рассматривают традиционные клинические обоснования культурного шока и показывают преимущества подхода, который основан на учете, в первую очередь, этнокультурных аспектов и программах культурного научения мигрантов для выработки успешных стратегий адаптации к новой среде. В данном контексте важно следующее положение этой теории: переживания, связанные с новой культурой, вызывают неприятное удивление или шок, отчасти от неожиданности, отчасти потому, что могут привести к негативной оценке своей собственной культуры. (Ред.)
2 Когнитивный диссонанс — дискомфортное состояние, которое возникает, когда человек одновременно располагает двумя психологически противоречивыми знаниями (мнениями, понятиями) об одном субъекте. (Ред.)
Рис. 4. Доля упоминаний фактов жизнедеятельности китайцев на Дальнем Востоке, неприемлемых для русских: 1 — «базарное» поведение; 2 — потребительское отношение к России и русским; 3 — нечистоплотность; 4 — территориальные претензии;
5 — затрудняюсь ответить; 6 — все устраивает; 7 — другое
• обиде (мигрантам здесь комфортно, считают респонденты, которым кажется, что эти грязные и хамоватые китайцы чувствуют себя на Дальнем Востоке хозяевами);
• возмущении (из-за потребительского отношения к природе, неуважительного отношения к законам и местному населению);
• обеспокоенности (из-за территориальных претензий).
Оценивая межэтнические отношения в крае, 12,6% респондентов назвали их хорошими, 79,8% — терпимыми и только 7,6% нетерпимыми. Описывая отношения русских и китайцев, 44,7% респондентов считают, что между ними сложились исключительно нейтрально-деловые, рыночные отношения: китайцы приезжают зарабатывать деньги на Дальний Восток, при этом обеспечивают население необходимыми товарами и продуктами питания. 55,3% дали негативную характеристику взаимодействию. И если 20,2% респондентов просто назвали отношения натянутыми, то оставшаяся часть опрашиваемых объяснила свою оценку. 16% считают, что межэтническое взаимодействие не складывается по вине китайской стороны: по их мнению, китайцы наглые и агрессивные, потребительски, неуважительно и пренебрежительно относятся к местному населению, вывозят природные ресурсы, считают Россию обнищавшей, слабой страной. А нелюбовь русских — лишь ответ на такое поведение. 19,1% респондентов считают отношение русских к китайцам потребительским: русские, осознавая, что именно китайцы полностью обеспечивают их «ширпотребом» и продуктами, стараются вести себя высокомерно и пренебрежительно, с презрением относятся к китайским торговцам, обвиняют их в намерении захватить русские земли. Отсюда китайская закрытость и скрытая ненависть к русским.
Отметим, 70% респондентов считают, что на Дальнем Востоке проживают представители других национальностей, вызывающие большее недовольство и раздражение местного населения, чем китайцы («выходцы с Кавказа», цыгане, коренные народы Приамурья и др.).
Исключительно товарно-денежный характер отношений между русскими и китайцами подтверждается интенсивностью межэтнических контактов, показателем которой может служить глубина межкультурных заимствований (степень взаимовлияния культур и доля психологических заимствований, дающих качественную оценку этим взаимоотношениям).
Около 30% респондентов считают, что русские оказывают исключительно негативное влияние на мигрантов (табл. 6). Если в первые годы открытия российско-китайской границы китайцы казались трусливыми, бесправными, загнанными, тихими, вежливыми, с годами они, по мнению респондентов, научились хамству, наглости, мату и пьянству, и год от года эти качества по отношению к русским проявляются с большей силой.
Таблица 6
Взаимные заимствования из русской и китайской культур в представлениях русских
Распределение мнений о заимствованиях китайцами из русской культуры, % Распределение мнений о заимствованиях русскими из китайской культуры, %
Затрудняюсь ответить 29,1 Затрудняюсь ответить 13,7
Ничего не переняли 8,1 Ничего не переняли 26,3
Русскую кухню 5,8 Китайскую кухню 27,4
Русский язык 4,7 Китайскую одежду 6,3
Негативные заимствования 29,1
Другое (доля каждого заимствования <1% от общего числа) 23,3 Другое (доля каждого заимствования <1% от общего числа) 26,3
Высокая доля отрицания заимствований из китайской культуры может быть свидетельством как нежелания признавать эти заимствования, так и обособленности этносов. К тому же, возможно, у русских нет потребности в культурных заимствованиях благодаря собственному богатому культурному наследию, а психологические заимствования, которые, по признанию респондентов, были бы полезны, возможно, предстоит перенять для сохранения единства русской этнической группы и ее доминирования в регионе, однако это дело не одного десятилетия.
Несмотря на негативную или натянуто-нейтральную оценку отношений между русскими и китайцами и обособленное существование двух этносов, большинство респондентов согласны мириться с китайским присутствием на Дальнем Востоке. Степень «принятия» русскими китайцев (этническая толе-
рантность) оценивалась с использованием шакалы социально-психологической близости Н. М. Лебедевой (модифицированная шкала, социальной дистанции Богардуса), отражающей социально-психологические установки русских на желаемую близость с мигрантами. 11,7% опрошенный относятся к китайцам наиболее лояльно и допускают, чтобы китайцы стали членами их семьи. Примерно столько же (13%) категорически не хотят видеть их в России, а еще 10,4% считают, что китайцы могут быть в России только туристами. Таким образом, несмотря на недовольство, возмущение и опасения (63,3% респондентов считают, что китайская экспансия в принципе возможна), три четверти (76,6%) находят вполне приемлемым присутствие китайцев в Хабаровске в различные качествах (друзей, соседей, сослуживцев или просто жителей). Однако это может свидетельствовать не только об этнической терпимости русских, но и об осознании ими взаимовыгодности сложившихся между русскими и китайцами отношений. Опрашиваемые не испытывают фатального страха перед якобы угрожающей численностью китайцев на территории Дальнего Востока и «желтой угрозой», не могут однозначно согласиться с утверждениями о существовании в настоящий момент угрозы территориального или экономического захвата, конкуренции на рынке труда со стороны китайских рабочих, угрозе безопасности со стороны китайских криминальные группировок.
Таким образом, исследование показало, что жители Хабаровска уважительно относятся к китайскому этносу в целом, но имеют ряд претензий к китайцам, работающим и проживающим на территории края, сужая их круг до торговцев на рынке, однако относятся к ним достаточно лояльно и не обделяют положительными качествами. Большую часть вины за негативные последствия жизнедеятельности китайских мигрантов в России русские берут на себя, что сохраняет межэтническую ситуацию в крае стабильной и благоприятствует адаптации китайцев на Дальнем Востоке.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бушар М. Православие как идеологическая основа становления русской нации // Этнографическое обозрение. 2002. № 4.
2. Гелъбрас В. Г Россия в условиях глобальной китайской миграции. М.: Муравей, 2004.
3. Девятое А. Красный дракон. Китай и Россия в XXI веке. М.: Алгоритм, 2002.
4. Иванова Т. В. Изучение этнических стереотипов с помощью проективных рисунков // Вопросы психологии. 1998. № 2.
5. Ключникова Л. В. Взаимосвязь социально-психологической адаптации переселенцев и межгруппового восприятия. Дис. ... канд. психолог. наук. М., 2001.
6. Кряжева И. К. Социально-психологические факторы адаптированности личности. Дис. ... канд. психолог. наук. М., 1980.
7. Ларин А. Г. Китайцы в России вчера и сегодня: исторический очерк. М.: Муравей, 2003.
8. Ларин В. Посланцы Поднебесной на Дальнем Востоке: ответ алармистам // Дальневосточный ученый. 2002. № 20. 16 окт.
9. Лебедева Н. М. Социальная психология аккультурации этнических групп. Дис. д-ра психолог. наук. М., 1997.
10. Мантаева К. А. Психологические особенности межэтнических отношений и пути их оптимизации. Дис. ... канд. психолог. наук. М., 1998.
11. Мелъникова Н. Н. Стратегии поведения в процессе социально-психологической адаптации. Дис. ... канд. психолог. наук. СПб., 1999.
12. Российский Дальний Восток и Северо-Восточная Азия. Проблемы экономического сотрудничества. Институт Дальнего Востока РАН. М.: Эдиториал УРСС, 1998.
13. Стефаненко Т. Г. Этнопсихология. М.: Институт психологии РАН, Академический проект, 1999.
14. Хрусталева Н. С. Психология эмиграции (Социально-психологические и личностные проблемы). Дис. ... д-ра психолог. наук. СПб., 1996.
