CC BY
248
ПРАВОСУДИЕ И СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА
Психологические особенности реализации принципа состязательности сторон в суде присяжных
ВЛАДЫКИНА Татьяна Анатольевна, доцент кафедры уголовного процесса Благовещенского филиала Современной гуманитарной академии, кандидат юридических наук
Любой научный спор, связанный с вопросами обеспечения прав граждан в сфере уголовного судопроизводства, так или иначе касается проблемы реализации принципа состязательности сторон1. Складывается впечатление, отмечает Н. А. Колоколов, что отечественный правоприменитель весьма далек от понимания сущности современного состязательного процесса, плохо разбирается в ролевом предназначении сторон и суда в нем, а развернувшаяся по этому поводу дискуссия спровоцирована не столько качеством текущего законодательства, сколько философией его прочтения2. Вряд ли дело здесь в философии, той «научной
1 См., например: Быков В. М. Проблемы обеспечения права обвиняемого на защиту // Российская юстиция. 2009. № 10. С. 8—9; Ведищев Н. П. Особенности защиты при проведении предварительного слушания в суде с участием присяжных заседателей // Адвокат. 2011. № 3. С. 10—11; Колобашкина С. С. Особенности реализации защитительной позиции адвокатом в суде присяжных // Адвокатская практика. 2009. № 4. С. 8—9; Никитина И. В. Освобождение суда от несвойственных ему функций обвинения и защиты — одно из основных направлений реализации принципа состязательности в стадии судебного разбирательства // Адвокатская практика. 2006. № 2. С. 12—13; и др.
2 См.: Колоколов Н. А. Обвинение и за-
щита в российском уголовном процессе:
баланс интересов — иллюзия или реаль-
религии», которую исповедует каждый процессуалист, ведь источник ее один — уголовно-процессуальный закон. Однако сложность, многогранность и отчасти внутренняя противоречивость процессуального феномена состязательности представляются нам очевидными.
Принцип состязательности сторон провозглашен Конституцией РФ (ч. 3 ст. 123) и УПК РФ (ст. 15). Тем самым разграничены функции органов, осуществляющих уголовное преследование (ч. 1 ст. 21 УПК РФ), и суда, а также определен круг субъектов, реализующих соответствующую функцию. Как указал в ряде своих решений Конституционный Суд РФ, суд уполномочен разрешать подсудные ему дела лишь на основе соответствующих обращений участников судопроизводства, выступающих на стороне обвинения или за-щиты3.
Принцип состязательности сторон предполагает состязательность не мнений (их в судебном процессе может быть два и более), а позиций обвинения и защиты. Доведению стороной своей позиции до суда и коллегии присяжных заседателей закономерно предшествует ее выработка —«технология, предполагающая определенную последовательность профессиональных действий, обеспечивающих целенаправлен-
ность // Уголовное судопроизводство. 2006. № 1. С. 6—7.
3 См. постановления КС РФ от 20 апреля 1999 г. № 7-П, от 14 января 2000 г. № 1-П, от 4 марта 2003 г. № 2-П, от 8 декабря 2003 г. № 18-П, определение КС РФ от 5 ноября 2004 г. № 380-О.
ную и эффективную деятельность юриста»4. Сформулированная позиция стороны обвинения или защиты реализуется посредством коммуникативного взаимодействия, прежде всего речи. Непосредственность судебного разбирательства (ч. 1 ст. 240 УПК РФ) связана и с паравербаль-ными средствами такого взаимодействия — мимикой, жестикуляцией, артикуляцией, пантомимикой и др.
В конечном счете, такие психические процессы, как восприятие, внимание, воображение, память, мышление, речь, выступают в качестве важнейших компонентов деятельности не только сторон уголовного судопроизводства, но и коллегии присяжных. Эти психические процессы находят развитие в деятельности субъектов уголовного процесса и уже сами становятся особыми видами деятельности. В целях систематизации научного материала и сохранения логики изложения рассмотрим специфику психических процессов деятельности государственного обвинителя и защитника, коллегии присяжных заседателей в рамках отдельных стадий рассмотрения уголовного дела в суде, минуя вопросы психологии формирования коллегии присяжных заседателей, требующие отдельного вдумчивого изучения.
Судебное следствие. В соответствии с ч. 1 ст. 335 УПК РФ судебное следствие в суде с участием присяжных заседателей начинается со вступительных заявлений государственного обвинителя и защитника. При этом первый излагает существо предъявленного обвинения, т. е. определяет предмет и пределы уголовно-правового конфликта (ч. 2 ст. 335 УПК РФ).
На стадии предъявления обвинения закладывается фундамент обвинительного или, наоборот, оправдательного приговора. Реализуя принцип состязательности сторон, про-
4 Адвокат: навыки профессионального мастерства / под ред. Л. А. Воскобитовой. М., 2006. С. 106.
курор стремится склонить коллегию присяжных на свою сторону, сформировать их внутреннее убеждение в виновности подсудимого. Еще Цицерон отмечал, что для выполнения этой задачи оратор должен или убедить, или взволновать, или пленить аудиторию. Убеждают—доказатель-ствами, взволновывают — возбуждением соответствующего настроения или чувства, пленяют — своей личностью. А. А. Ильюхов со ссылкой на социологические исследования Н. Г. Яновой приводит следующий пример: для присяжных заседателей профессионально-значимые психологические качества государственного обвинителя оказываются разбавленными признаками внешнего поведения и антропометрическими свойствами (в частности, высокий рост прокурора делает его более убедительным в глазах заседателей)5. К. Долин, будучи озабоченным тем, что «даже весьма презентабельный вид прокурора не гарантирует успех, если он строит свою речь непонятно для коллегии присяжных», предлагает государственному обвинителю «заменить все юридические термины общеупотребительными, а при затруднениях обращаться за помощью к лингвистам»6. И. Маслов, задаваясь вопросом, почему обвинение проигрывает в суде присяжных, рекомендует государственному обвинителю представлять доказательства в форме детективного жанра, который будет понятен присяжным7. Конечно,
5 См.: Ильюхов А. А. Спорные вопросы исследования присяжными заседателями данных о личности подсудимого, потерпевшего и свидетелей: теория и практика // Российский судья. 2011. № 6. С. 10—11; Янова Н. Г. Суд присяжных и государственный обвинитель // Социологические исследования. 1998. № 5. С. 84—85.
6 Долин К. Государственное обвинение в суде присяжных: вопросы теории и практики. М., 2009. С. 156.
7 См.: Маслов И. Почему обвинение проигрывает в суде присяжных? // Законность. 2009. № 9. С. 24.
в данном предложении есть рациональное зерно, но его буквальная реализация может превратить судебное заседание в шоу.
Д. Х. Талипов и А. В. Петров считают, что фактором повышения эффективности понимания и усвоения присяжными заседателями доводимой до них прокурором информации может выступать наглядность8. В. Зайцев рекомендует гособвинителям по делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, использовать понятные доказательства — показания свидетелей и потерпевших, вещественные доказательства, стремиться возбудить в присяжных негативное отношение к совершенному преступлению и лицу, его совершившему, сочувствие к потерпев-шим9. Данная позиция не нова и свидетельствует о наличии у некоторых процессуалистов представлений об оправдании лица как об экстраординарном, нетипичном и нежелательном исходе уголовного процесса. Ранее подобный подход был обозначен, в частности, М. И. Пастуховым («при оправдании суд не достигает истины по делу и лишь вынесение обвинительного приговора во всех случаях связано с установлением истины»)10, М. Л. Якубом («вынесением оправдательного приговора цель уголовного процесса не достигается»)11.
Соглашаясь с необходимостью изложения позиции обвинения в доходчивой и понятной для присяжных заседателей форме, невозможно признать правильными действия прокурора, направленные на фор-
8 См.: Талипов Д. Х, Петров А. В. Использование знаний психологии и наглядности при поддержании государственного обвинения // Законность. 2010. № 12. С. 7—8.
9 См.: Зайцев В. Производство в суде с участием присяжных заседателей. М., 2008. С. 178—179.
10 См.: Пастухов М. И. Оправдание подсудимого. Минск, 1985. С. 10.
11 См.: Якуб М. Л. Демократические ос-
новы советского уголовно-процессуального
права. М., 1960. С. 17.
мирование негативного отношения коллегии присяжных к подсудимому. Конечной целью гособвинителя в уголовном процессе должно являться не улучшение статистических показателей, выразившихся в очередном обвинительной приговоре, а установление объективной истины по делу. Требование объективности стороны обвинения провозглашается и Конституционным Судом РФ: «Обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной об-винения»12; «если органы уголовного преследования не смогли доказать виновность обвиняемого в полном объеме и, тем более, если прокурор и потерпевший отказались от поддержания обвинения в суде (полностью или частично), то это должно приводить в системе действующих уголовно-процессуальных норм при их конституционном истолковании к постановлению в отношении обвиняемого оправдательного приговора»13.
Судебное разбирательство осуществляется не иначе как в отношении обвиняемого в совершении преступления и только по предъявленному ему обвинению (ч. 1 ст. 252 УПК РФ). В ходе судебного разбирательства прокурор (доказывая состоятельность предъявленного обвинения) и адвокат (осуществляя защиту) зачастую освещают проблемы поведения лица в обществе, затрагивают нюансы межличностных отношений. Это требует не только реализации имеющихся у государственного обвинителя и защитника знаний в области социальной и юридической психологии, но и строгого следования нормам уголовно-процессуального закона.
Так, по делу Ж. и П. государственным обвинителем в присутствии коллегии присяжных были допрошены свидете-
12 См. постановление КС РФ от 29 июня 2004 г. № 13-П.
13 См. постановление КС РФ от 20 апреля 1999 г. № 7-П.
ли Т. и П. Е. Последние, не обладавшие информацией по существу предъявленного осужденным обвинения, детально и отрицательно охарактеризовали Ж. и П. В присутствии присяжных заседателей прокурор огласил данные о судимостях Ж. и П. Тем самым в судебном заседании были исследованы данные о личностях подсудимых, способные вызвать к ним предубеждение присяжных заседателей. Приговор Верховного суда Республики Хакасия, постановленный на основании обвинительного вердикта присяжных заседателей, был отменен14.
В приведенном примере прокурор, выстраивая линию обвинения и намереваясь сформировать у присяжных заседателей психологическую установку на признание подсудимого виновным в совершении преступления, проигнорировал требования, во-первых, ч. 8 ст. 335 УПК РФ, в соответствии с которыми данные о личности подсудимого могут исследоваться с участием присяжных заседателей в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется, и, во-вторых, п. 2.1.11 Кодекса этики прокурорского работника Российской Федерации15, запрещающего государственному обвинителю во время разбирательства дела совершать действия, которые могут быть расценены как оказание неправомерного влияния на процесс отправления правосудия. Адвокаты тоже нередко стремятся обсудить в присутствии присяжных заседателей вопросы, находящиеся вне пределов их ведения (чаще всего о недопустимых доказательствах)16.
Нравственным, правовым и психологическим устоем защиты должна
14 См. определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 4 февраля 2004 г. по делу № 55-о03-16сп.
15 Утвержден приказом Генерального прокурора РФ от 17 марта 2010 г. № 114.
16 См., например, дела № 78-о06-80сп, № 80-о06-13сп (архив Верховного Суда РФ).
являться презумпция невиновности подзащитного. В соответствии с ч. 3 ст. 335 УПК РФ защитник высказывает согласованную с подсудимым позицию по предъявленному обвинению. Поскольку адвокат и подсудимый согласовывают свои позиции, в психологическом плане между ними возникают отношения позиционной солидарности. Между тем установление фамильярных отношений адвоката с доверителем противоречит нормам корпоративной этики (ч. 5 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката17).
С точки зрения эффективности формирования позиции защиты адвокат должен стремиться к установлению с подзащитным отношений личного доверия. Они не равнозначны отношениям позиционной солидарности, ведь в ситуации, например, самооговора подзащитного единство позиции не может быть достигнуто, так как адвокат в этом случае вправе занять по делу позицию вопреки позиции доверителя18.
Нельзя не признавать и тот факт, что адвокат находится в известной психологической зависимости от мнения подзащитного, поскольку его участие в процессе зависит от желания последнего. Зная о праве подсудимого в любой момент производства по делу отказаться от его (адвоката) услуг и считая такой отказ неприемлемым для себя, защитник может проявить стремление к предотвращению конфликта путем приспособления своей позиции к мнению подзащитного, требующего от него во что бы то ни стало сделать так, чтобы его оправдали19. Попав в сложную с этической и психологической точ-
17 Принят первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г.
18 См. п. 3 ч. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Этим положениям корреспондирует п. 2 ч. 1 ст. 9 Кодекса.
19 См.: Кудрявцев В. Л. Проблемы формирования и реализации позиции адвоката-за-
ки зрения ситуацию, адвокат всегда должен помнить, что закон и нравственность в его профессии выше воли доверителя (ч. 1 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката), что он служит интересам не только подзащитного, но и правосудия.
В состязательном уголовном процессе суд должен создавать необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав (ч. 3 ст. 15 УПК РФ). Регулирование межличностных отношений, складывающихся в ходе судебного разрешения уголовного дела, требует от судьи не только отличного знания действующего законодательства, но и психологической подготовки, высокой культуры общения, с тем чтобы своевременно и тактично реагировать на недопустимые в суде ситуации.
Согласно ч. 1 ст. 243 УПК РФ председательствующий, руководя судебным заседанием, должен принять все предусмотренные законом меры по обеспечению равноправия и состязательности сторон. Принцип состязательности предполагает право на защиту в таком объеме, какой может максимально уравнять возможности сторон в отстаивании своей позиции перед судом, в формировании внутреннего убеждения присяжных заседателей на оправдание подсудимого.
Судебной коллегией по уголовным делам ВС РФ оставлен без изменения приговор в отношении Г. и П. При этом кассационная инстанция отметила, что, разрешая ходатайство защитника подсудимого Г. об оглашении заключения экспертизы в отношении свидетеля С. в части, касающейся индивидуально-психологических особенностей его личности, председательствующий правильно указал в постановлении на то, что оценка доказательств с точки зрения их достоверности и достаточности для разрешения дела входит в компетенцию
щитника на судебном следствии // Адвокат. 2005. № 4. С. 8—9.
присяжных заседателей. Заключение же эксперта-психолога об особенностях личности свидетеля С. имеет значение для решения вопроса о достоверности его показаний20.
Доказывание, выступая в качестве процесса и результата, всегда связано с мышлением, которое не сводится ни к интуиции, ни к жизненному опыту, составляющим основу так называемого здравого смысла. Мышление — познавательный процесс, порождение нового знания, активная форма творческого отражения и преобразования человеком действительности. То, что присяжные заседатели осуществляют процесс познания, бесспорно. «Задача, решаемая присяжными, имеет также нравственный («вправе ли я осудить?») и психологический («возникает ли у меня разумное сомнение в виновности подсудимого?») аспекты. Однако когнитивный аспект является все же ведущим»21.
В соответствии с ч. 4 ст. 335 УПК РФ присяжные заседатели через председательствующего вправе после допроса сторонами подсудимого, потерпевшего, свидетелей, эксперта задавать им вопросы. «Я, — пишет А. Огарев, — явился свидетелем весьма странной картины. Только что потерпевший привел доводы в обоснование своей позиции, касающейся вещественного доказательства — ножа. Прошло пять, самое большое десять минут и коллегия присяжных, посредством использования «права на вопрос» (ч. 4 ст. 335 УПК РФ) вновь попросила потерпевшего повторить то же самое. Как можно допускать к осуществлению правосудия тех, кто не в состоянии запомнить очевидные факты?»22. Ду-
20 См. дело № 33-о06-51сп (архив Верховного Суда РФ).
21 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. И. Л. Петрухин. М., 2009. С. 246 (автор параграфа — И. Л. Петрухин).
22 Огарев А. Суд присяжных в России: про-
блемы и перспективы. М., 2008. С. 19—20.
мается, не следует быть столь категоричным.
Впечатления, которые человек получает об окружающем мире, сохраняются, закрепляются, а при необходимости и возможности воспроизводятся им, представляя собой процесс, именуемый памятью. «Без памяти, — писал С. Л. Рубинштейн, — мы были бы существами мгновения. Наше прошлое было бы мертво для буду-щего»23. Есть люди, которые с трудом запоминают, но неплохо воспроизводят и долго хранят в памяти запомненный материал. Есть и те, которые, напротив, быстро запоминают и столь же быстро забывают то, что когда-то запомнили. В первом случае речь идет о долговременной памяти, позволяющей хранить информацию в течение неограниченного времени. Во втором — о памяти кратковременной, с длительностью удержания мнеми-ческих следов в течение нескольких десятков секунд, но с установкой на последующее воспроизведение материала. Особенностью последнего вида памяти является то, что при переполнении ее индивидуально ограниченного объема вновь поступающая информация частично вытесняет уже хранящуюся там. Это имеет место и в судебном процессе, когда присяжному заседателю приходится иметь дело с такой информацией, которую он не в состоянии полностью осознать и запомнить ввиду сложности восприятия юридических конструкций и которая ему предъявляется непрерывно и последовательно. Считаем, что именно так можно объяснить ситуацию, описанную выше А. Огаревым.
Краткость времени восприятия информации в суде приводит к необходимости особой дисциплины мыслительной деятельности не только председательствующего, но и присяжных заседателей. Исходя из смысла ч. 2 и 3 ст. 335 УПК РФ, стороны предлагают (государственный обвинитель), высказывают мнение (защитник), а суд
23 Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии: в 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 302.
принимает итоговое решение о порядке исследования представленных по делу доказательств. Следовательно, председательствующий должен так определить порядок и скорость поступления присяжным заседателям информации по делу, чтобы обеспечить ее максимальное восприятие и усвоение. На наш взгляд, регулирование судьей судебного разбирательства есть одно из главных проявлений судебной активности. Важно, чтобы эта активность не сводила на нет состязательность. Кроме того, достижение поставленной цели представляется возможным только при наличии у судьи необходимых знаний в области социальной и юридической психологии. Имеются ли таковые у всех работающих с коллегией присяжных заседателей? Вопрос риторический.
Одним из препятствий на пути правильного понимания и восприятия присяжными заседателями существа происходящего в судебном заседании является нехватка информации, в том числе первоначальной. В. М. Быков и Е. Н. Митрофанова справедливо обращают внимание на следующий момент: присяжные заседатели весь ход судебного процесса воспринимают на слух, что при отсутствии необходимых правовых знаний и опыта участия в судопроизводстве затрудняет получение ими правильного, объективного представления об обстоятельствах рассматриваемого уголовного дела24. Слуховая память — хорошее запоминание и точное воспроизведение разнообразных звуков — присуща ограниченному количеству людей, прежде всего филологам, музыкантам, акустикам, преподавателям. Какова вероятность
24 См.: Быков В. М., Митрофанова Е. Н.
О расширении прав присяжных заседателей // Российская юстиция. 2009. № 3. С. 9—10; Тисен О. Н. Основные психологические и тактические принципы участия государственного обвинителя и защитника в суде присяжных // Администратор суда.
2010. № 2. С. 8—9.
нахождения в коллегии присяжных заседателей подавляющего большинства представителей этих профессий? Полагаем, что невелика. Впрочем, «чистые» виды памяти крайне редки и на практике распространены различные ее сочетания: зрительно-двигательная, зрительно-слуховая, двигательно-слуховая память. Экспериментальным путем доказано, что у большинства людей доминирующей выступает зрительная память25. Поэтому мы поддерживаем сформулированное В. М. Быковым и Е. Н. Ми-трофановой предложение о внесении в УПК РФ норм о выдаче до начала судебного заседания каждому присяжному заседателю копии обвинительного заключения26. Наличие исходной модели события преступления позволит присяжным заседателям предельно сконцентрировать мыслительные процессы на конкретных обстоятельствах дела, запустив психофизиологический процесс, характеризующий динамические особенности познавательной деятельности — внимание. Речь идет о сосредоточенности присяжного заседателя в течение судебного процесса на сравнительно узком, но достаточном для правильного восприятия, усвоения доказательственной базы по рассматриваемому делу и вынесения вердикта участке действительности.
Считаем необходимым закрепить в УПК РФ обязанность судьи по разъяснению присяжным заседателям информативной ценности передаваемого им процессуального документа, с тем чтобы способствовать формированию у них психологической установки несвязанности своих выводов по существу уголовного дела с выводами органов предварительного расследования, ибо обвинительное заключение имеет значительную суггестивную (внушающую) силу. Иначе говоря, председательствующий дол-
25 См.: Роднин М. И. Юридическая психология. М., 2010. С. 167—168.
26 См.: Быков В. М., Митрофанова Е. Н. Указ. соч. С. 10.
жен нацелить коллегию присяжных заседателей на рассмотрение результатов предварительного расследования как вероятной истины, подлежащей проверке.
Судебные прения представляют собой фактическое подведение итогов исследования доказательств, представленных суду сторонами обвинения и защиты; они должны являть собой «оценку и критический разбор доказательств (и улик) в их логической силе и житейской свя-зи»27. Психологическое воздействие сторон друг на друга и на коллегию присяжных на данной стадии судебного разбирательства наиболее велико. В данной связи прокурору важно помнить положения п. 2.1.12 Кодекса этики прокурорского работника РФ, в соответствии с которым он в отношениях с другими участниками судебного процесса должен проявлять принципиальность, корректность, непредвзятость и уважение.
Разумеется, не все приемы, связанные с воздействием прокурора на психические процессы как внутренние компоненты деятельности присяжных заседателей, приемлемы в суде. «Пройтись за счет подсудимого, без сомнения, иногда бывает соблазнительно, особенно в тех случаях, когда обвинитель глубоко убежден в его виновности и возмущен его поступком. Но этому соблазну не стоит поддаваться»28. Прокурор обязан уважительно относиться ко всем участникам процесса, в том числе и к подсудимому.
Аналогичное, уважительное отношение к субъектам уголовно-правового конфликта, в том числе к своему процессуальному противнику — государственному обвинителю должен проявлять и защитник (ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката). Нередко влияние на правильность выбора защитником своей позиции в судебном заседании оказывает его
27 Кони А. Ф. Собр. соч.: в 8 т. М., 1967. Т. 4. С. 366.
28 Там же. С. 126.
профессиональная деформация — возникновение у адвоката специфических психологических свойств, отрицательно сказывающихся на осуществлении им своих обязанностей29. Профессиональная деформация защитника в суде проявляется в разных формах (стереотипная защита, приспособление позиции защиты к позиции государственного обвинителя и др.). Порой обнаруживается и вовсе безразличное отношение к судьбе подзащитного, выражающееся не только в неиспользовании адвокатом всех возможностей по защите прав и законных интересов подсудимого, но и в немотивированном отказе от его защиты.
Так, во время предварительного следствия и в судебном заседании защиту интересов подсудимого П., обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по соглашению осуществлял адвокат Л. Из протокола судебного заседания видно, что в прениях выступал один подсудимый П., а защищавший его адвокат Л. отказался от участия в прениях, при этом мотив такого отказа судом не выяснялся. Несмотря на то что уголовное дело рассматривалось судом с участием присяжных заседателей, когда участие защитника в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 51 УПК РФ является обязательным, адвокат отказался принимать участие в прениях сторон, чем нарушил требования ст. 292, 366 УПК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ удовлетворила кассационную жалобу осужденного и отменила обвинительный приговор30.
По справедливому замечанию Т. В. Моисеевой прения сторон — условие, обеспечивающее объективность присяжных заседателей31. После выступления прокурора кол-
29 См.: Кудрявцев В. Л. Указ. соч. С. 12.
30 См. определение ВС РФ от 31 мая 2010 г. № 41-010-47сп.
31 См.: Моисеева Т. В. Прения сторон —
условие, обеспечивающее объективность
присяжных заседателей // Российская
юстиция. 2010. № 11. С. 15—16.
легия присяжных заседателей получает мощный посыл на формирование обвинительной психологической установки, прочность которой у каждого присяжного ввиду его индивидуальных психологических особенностей и моральных принципов разная. Хотя адвокату в такой ситуации приходится нелегко, у него сохраняется шанс добиться снисхождения присяжных к своему доверителю.
Вынесение вердикта. Согласно ч. 1 ст. 340 УПК РФ перед удалением присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта председательствующий обращается к ним с напутственным словом. При его произнесении судье запрещается в какой-либо форме выражать свое мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей. Председательствующий, наряду с разъяснением других, установленных законом обстоятельств, обязан напомнить присяжным заседателям исследованные в суде доказательства как уличающие, так и оправдывающие подсудимого, а также изложить позиции обвинения и защиты (ст. 340 УПК РФ)32. В литературе справедливо обращается внимание на важнейший нюанс: «Опытные судьи умеют произносить напутственное слово так, чтобы, оставаясь в законных рамках, намекнуть присяжным заседателям о характере собственного внутреннего убеждения; и это — форма безнравственного злоупотребления словом и ролью»33. Иногда психологическое давление председательствующего на коллегию присяжных заседателей носит не завуалированный, а вполне очевидный
32 О проблемах содержательного построения и доведения напутственного слова до коллегии присяжных заседателей подробнее см.: Владыкина Т. А. Напутственное слово председательствующего // Уголовное право. 2011. № 6. С. 75—84.
33 Этика сотрудников правоохранительных органов: учебник / под ред. Г. В. Дубо-ва. М., 2005. С. 406.
характер. Так, в напутственном слове по делу Ш. в речи судьи присутствовала следующая фраза: «...ваша служба исполнена, если ваш вердикт оценил доказанность обвинения...»; она нашла свое подтверждение при анализе протокола судебного заседа-ния34. В данной ситуации председательствующий не только забыл о запрете в какой-либо форме выражать свое мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных, но и пренебрег принципом состязательности сторон, фактически возложив на себя функцию обвинения. Как следствие — приговор в отношении Ш. был отменен, дело направлено на новое рассмотрение.
После напутственного слова председательствующего коллегия присяжных заседателей удаляется в совещательную комнату для вынесения вердикта. Записи присяжных, которые они вели в судебном заседании, могут быть использованы в совещательной комнате для подготовки ответов на поставленные перед ними вопросы (ч. 5 ст. 341 УПК РФ).
По свидетельству восьми членов коллегии присяжных по делу об убийстве, опрошенных после вынесения ими вердикта, в их записях присутствовала информация о поведении подсудимого в судебном заседании. У большинства заседателей содержание сделанных ими заметок совпало, они подметили такие негативные нравственно-психологические качества подсудимого, как злобность, агрессивность, развращенность. При ответе на вопрос «Влияет ли поведение подсудимого в ходе судебного заседания на Ваше мнение о его виновности?» 30,8% членов коллегии присяжных заседателей дали отрицательный ответ, 65,9% — положительный ответ, 3,3% присяжных затруднились ответить. В данной связи следует обратить внимание на нюанс, зачастую скрытый от присяжных заседателей и ощущаемый ими лишь на
34 См. кассационное определение ВС РФ от 15 января 2003 г. № 19кп002-37спвт.
интуитивном уровне, но известный любому профессиональному участнику процесса — судье, прокурору, адвокату. Большинство преступников малочувствительны к информации, противоречащей их личностным установкам (механизм психологического вытеснения), приводят доводы для оправдания своего поведения (механизм самооправдательной рационализации), изыскивают всевозможные личностно-положительные самооценки. Зачастую преступник осуждает себя лишь в тех случаях, когда переходит границы собственных поведенческих принципов35.
Следует признать, что отдельные характерологические качества, например немногословность, угрюмость, влияют на формирование негативного отношения к подсудимому и, возможно, закладываются в фундамент обвинительного вердикта. Однако задача государственного обвинения и защиты в судебном следствии и прениях сторон — донести до присяжных заседателей мысль о том, что в структуре совершенного преступления эти качества могут и не иметь существенного значения. В то время как качества, которые определяют особенности социально значимого поведения, подлежащего юридической оценке, например аморальность, напротив, должны учитываться при вынесении вердикта. Выявление в ходе судебного заседания таких психологических качеств подсудимого, как неспособность правильно оценить обстановку, пребывание в состоянии стресса, психологическая ослабленность после тяжелой болезни или родов, стечение тяжелых жизненных обстоятельств36, требует от присяжных заседателей
35 Подробнее об этом см.: Еникеев М. И. Психология коммуникативной деятельности следователя // Юридическая психология. 2009. № 4. С. 3—4.
36 На необходимость изучения перечисленных психологических качеств подсудимого
студентами-юристами указывал М. И. Еникеев. См.: Еникеев М. И. Юридическая психо-
обратить внимание на эти обстоятельства.
Вердикт присяжные выносят, отвлекаясь от материальных и процессуальных норм, согласуясь со своей совестью. Правда, утверждать это можно с некоторой долей условности. Зачастую мнение коллегии присяжных заседателей о виновности(неви-новности) подсудимого формируется не на основе количества и качества исследованных доказательств (объективных данных), а на основе данных субъективных — о лице, сидящем на скамье подсудимых, о состязающихся сторонах и т. п. Все мыслительные процессы заряжены эмоциональной энергетикой. Задача государственного обвинения и защиты — избрать такую нормативную и психологическую стратегию и тактику, которая выразилась бы в вердикте присяжных заседателей как сухой остаток рационального, соотнесенного с уголовным законом логического вывода о виновности (невиновности) подсудимого.
Подводя итог, можно отметить следующее.
1. Реализация принципа состязательности сторон невозможна в отрыве от других принципов уголовного судопроизводства — законности, уважения чести и достоинства личности, презумпции невиновности, равенства сторон, непосредственности и устности судебного разбирательства. «Только в рамках системы принципы образуют то структурно упорядоченное единство, которое порождает возникновение нового системного ка-чества»37 — достижения назначения уголовного судопроизводства — защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защиту личности от не-
логия. С основами общей и социальной психологии: учебник. М., 2010. С. 535—538.
37 Подробнее об этом см.: Гриненко А. В. Система принципов уголовного процесса и ее реализация на досудебных стадиях: ав-тореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Воронеж, 2001. С. 11—23.
законного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ч. 1 ст. 6 УПК РФ).
2. Речевое воздействие государственного обвинителя и защитника друг на друга и на коллегию присяжных заседателей носит определяющий характер, обусловленный принципами непосредственности и устно-сти судебного разбирательства (ст. 240 УПК РФ). При реализации принципа состязательности сторон в целях формирования внутреннего убеждения присяжного заседателя как логического завершения обвинительной или защитительной позиции следует учитывать, что в психологическом отношении внутреннее убеждение представляет собой определенное состояние сознания, характеризующееся чувством уверенности присяжного заседателя в виновности (невиновности) подсудимого. «Наличие или отсутствие сомнений связано с индивидуальными особенностями психики познающего субъекта. В доказательственном праве необходимо отвлечься от этих особенностей и связать психологический аспект сомнения со степенью его обоснованности»38.
3. «Состязательность в уголовном процессе служит способом взаимодействия сторон обвинения и защиты, принципом организации их совместной деятельности, сущность которого состоит в борьбе противоположно-стей—одной из наиболее общих динамических закономерностей развития любого явления»39. Для достижения подлинной состязательности сторон в равной мере необходимы высококвалифицированное обвинение и защита. И чем более сведуща сторона в вопросах уголовно-процессуального права, а также социальной и юридической психологии, тем вероятнее успех.
38 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. С. 231 (автор параграфа — И. Л. Петрухин).
39 Машовец А. О. Принцип состязательности и его реализация в предварительном следствии: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1994. С. 14.
Библиографический список
Адвокат: навыки профессионального мастерства / под ред. Л. А. Воскобитовой. М., 2006.
Быков В. М. Проблемы обеспечения права обвиняемого на защиту // Российская юстиция. 2009. № 10.
Быков В. М., Митрофанова Е. Н. О расширении прав присяжных заседателей // Российская юстиция. 2009. № 3.
Ведищев Н. П. Особенности защиты при проведении предварительного слушания в суде с участием присяжных заседателей // Адвокат. 2011. № 3.
Владыкина Т. А. Напутственное слово председательствующего // Уголовное право. 2011. № 6.
Гриненко А. В. Система принципов уголовного процесса и ее реализация на досудебных стадиях: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Воронеж, 2001.
Долин К. Государственное обвинение в суде присяжных: вопросы теории и практики. М., 2009.
Еникеев М. И. Психология коммуникативной деятельности следователя // Юридическая психология. 2009. № 4.
Еникеев М. И. Юридическая психология. С основами общей и социальной психологии: учебник. М., 2010.
Зайцев В. Производство в суде с участием присяжных заседателей. М., 2008.
Ильюхов А. А. Спорные вопросы исследования присяжными заседателями данных о личности подсудимого, потерпевшего и свидетелей: теория и практика // Российский судья. 2011. № 6.
Колобашкина С. С. Особенности реализации защитительной позиции адвокатом в суде присяжных // Адвокатская практика. 2009. № 4.
Колоколов Н. А. Обвинение и защита в российском уголовном процессе: баланс интересов — иллюзия или реальность // Уголовное судопроизводство. 2006. № 1.
Кони А. Ф. Собр. соч.: в 8 т. М., 1967. Т. 4.
Кудрявцев В. Л. Проблемы формирования и реализации позиции адвоката-за-
щитника на судебном следствии // Адвокат. 2005. № 4.
Маслов И. Почему обвинение проигрывает в суде присяжных? // Законность. 2009. № 9.
Машовец А. О. Принцип состязательности и его реализация в предварительном следствии: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1994.
Моисеева Т. В. Прения сторон — условие, обеспечивающее объективность присяжных заседателей // Российская юстиция. 2010. № 11.
Никитина И. В. Освобождение суда от несвойственных ему функций обвинения и защиты — одно из основных направлений реализации принципа состязательности в стадии судебного разбирательства // Адвокатская практика. 2006. № 2.
Огарев А. Суд присяжных в России: проблемы и перспективы. М., 2008.
Пастухов М. И. Оправдание подсудимого. Минск, 1985.
Роднин М. И. Юридическая психология. М., 2010.
Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии: в 2 т. Т. 1. М., 1989.
Талипов Д. Х., Петров А. В. Использование знаний психологии и наглядности при поддержании государственного обвинения // Законность. 2010. № 12.
Тисен О. Н. Основные психологические и тактические принципы участия государственного обвинителя и защитника в суде присяжных // Администратор суда. 2010. № 2.
Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. И. Л. Пе-трухин. М., 2009.
Этика сотрудников правоохранительных органов: учебник / под ред. Г. В. Дубо-ва. М., 2005.
Якуб М. Л. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. М., 1960.
Янова Н. Г. Суд присяжных и государственный обвинитель// Социологические исследования. 1998. № 5.
