CC BY
50
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Научная статья
УДК 159.9
doi: 10.33463/2072-8336.2023.2(63).026-038
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ТРАВМАТИЗАЦИЯ
СОТРУДНИКОВ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ,
ВЫПОЛНЯВШИХ ОПЕРАТИВНО-СЛУЖЕБНЫЕ ЗАДАЧИ В ОСОБЫХ УСЛОВИЯХ
Юрий Александрович Шаранов1, Антон Сергеевич Душкин2
1 2 Санкт-Петербургский университет МВД России, г Санкт-Петербург, Россия
1 [email protected], https://orcid. org/0000-0002-9758-8220
2 [email protected], https://orcid. org/0000-0001-9139-1585
Аннотация. В статье представлена попытка осмысления проблемы психологической травматизации сотрудников правоохранительных органов в контексте опыта проведения специальной военной операции. Выполнение оперативно-служебных задач в особых условиях сопряжено с тем, во-первых, с противником нас связывает много общего (язык, вера, общая история, родственные и дружеские связи и т. п.); во-вторых, морально-психологическое сопровождение сотрудников осуществляется в условиях массированной информационно-психологической войны, развязанной против России специально подготовленными Западом центрами военно-психологических диверсий; в-третьих, количество подготовленных психологов оказалось недостаточным для того, чтобы осуществлять психологическую защиту и профилактику психологической травматизации сотрудников правоохранительных органов - участников операции. В результате в арсенале психологов оказалось слишком мало информации о количестве и характере психологической травматизации среди рассматриваемой категории лиц, ощущается дефицит научных исследований в этой области и доступного для анализа опыта работы психологов. Очевидно, что повышение эффективности профилактики психологической травматизации должно базироваться на результатах изучения ее особенностей у участников специальной военной операции. В настоящее время удалось выявить наиболее стрессо-генные для этих лиц факторы боевой обстановки, обусловливающие возникновение у них психологической травматизации, определить ее особенности. Проведенный теоретический анализ картины психологической травматизации сотрудников правоохранительных органов позволяет утверждать о том, что возникновение неспецифических доклинических психологических проявлений
© Шаранов Ю. А., Душкин А. С., 2023
/й)®®@ Статья лицензируется в соответствии с лицензией Creative Commons by nc sa Attribution-NonCommercial-ShareAlike 4.0
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
вследствие воздействия факторов боевой обстановки на их психику укладывается в содержание понятия «психологическая травматизация». Вместе с тем приходится учитывать тот очевидный факт, что понятие «психологическая травматизация» является более широким в отличие от понятия «психическая травматизация». Обращение к понятию «психологическая травматизация» позволяет выйти в широкий контекст, за пределы исключительно психической сферы, и рассматривать последствия пережитого травматического события на всех уровнях функционирования человека: психическом, физиологическом, социальном, духовном.
Ключевые слова: психологическая травматизация, психологическое сопровождение, психологическая помощь, сотрудники правоохранительных органов, стресс-факторы, морально-психологическая подготовка
Для цитирования
Шаранов Ю. А., Душкин А. С. Психологическая травматизация сотрудников правоохранительных органов, выполнявших оперативно-служебные задачи в особых условиях // Прикладная юридическая психология. 2023. № 2(63). С. 26-38. DOI: 10.33463/2072-8336.2023.2(63).026-038.
APPLIED AND EXPERIMENTAL RESEARCHES
Original article
PSYCHOLOGICAL TRAUMATIZATION LAW ENFORCEMENT OFFICERS, WHO PERFORMED OPERATIONAL AND SERVICE TASKS IN SPECIAL CONDITIONS
Jurij Aleksandrovich Sharanov1, Anton Sergeevich Dushkin2
1 2 Saint Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Saint Petersburg,
Russia
1 [email protected], https://orcid. org/0000-0002-9758-8220
2 [email protected], https://orcid. org/0000-0001-9139-1585
Abstract. The article presents an attempt to comprehend the problem of psychological traumatization of law enforcement officers in the context of the experience of conducting a special military operation. Performing operational and service tasks in special conditions is associated, firstly, with the enemy, we have a lot in common (language, faith, common history, family and friendly ties, etc.); secondly, the moral and psychological support of employees is carried out in the conditions of a massive information and psychological war unleashed against Russia by the centers of military psychological sabotage specially prepared by the West; thirdly, the number of trained psychologists turned out to be insufficient to carry out psychological protection and prevention of psychological traumatization
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
of law enforcement officers participating in the operation. As a result, there was too little information in the arsenal of psychologists about the number and nature of psychological traumatization among the category of persons in question. There is a shortage of scientific research in this area and the experience of psychologists available for analysis. It is obvious that improving the effectiveness of the prevention of psychological traumatization should be based on the results of studying its features in participants of a special military operation. Currently, it has been possible to identify the most stressful factors of the combat situation for these individuals, which cause the occurrence of psychological traumatization in them; to determine the features of this traumatization. The theoretical analysis of the pattern of psychological traumatization of law enforcement officers suggests that the occurrence of nonspecific preclinical psychological manifestations due to the impact of factors of the combat situation on their psyche fits into the content of the concept of «psychological traumatization». At the same time, it is necessary to take into account the obvious fact that the concept of «psychological traumatization» is broader in contrast to the concept of «mental traumatization». The appeal to the concept of «psychological traumatization» allows us to go into a wide context, beyond the exclusively mental sphere, and consider the consequences of a traumatic event experienced at all levels of human functioning: mental, physiological, social, spiritual.
Keywords: psychological traumatization, psychological support, psychological assistance, law enforcement officers, stress factors, moral and psychological training
For citation
Sharanov Ju. A., Dushkin A. S. 2023, 'Psychological traumatization of law enforcement officers who performed operational and service tasks in special conditions', Applied legal psychology, iss. 2(63), pp. 26-38, doi: 10.33463/2072-8336.2023.2(63).026-038.
Вопрос психологической травмати-зации и ее профилактики продолжает оставаться в центре внимания и является предметом исследований для многих ученых. Так, рассмотрению особенностей психических состояний личности в стрессовых и экстремальных ситуациях посвятили свои работы Ю. Александровский, Л. Балабанова, Л. Гримак, М. Левитов, С. Лебедева, С. Миронец, А. Назаров, М. Dгeznitz, Е. Foa и др.
Вопросы последствий переживания травматических событий и пути минимизации проявлений психологической травматизации исследовались в работах Н. Агаева, А. Караяни, Ю. Караяни, Т. Кина, И. Котенева, Н. Корольчука, И. Лебедева, М. Марьина, В. Петрова, М. Пряхиной,
М. Решетникова, В. Серова, Ю. Стрельниковой, Н. Тарабриной, А. Федотова, Г. Чов-дыровой, В. Шаповала и др.
Однако вопрос особенностей психологической травматизации сотрудников правоохранительных органов - участников специальной военной операции (СВО), и ее последствий, негативно отражающихся на всех сферах жизнедеятельности личного состава, в настоящее время приобретает особую актуальность и требует специального изучения.
Начнем с того, что под психической травмой (психологической травмой, психотравмой) мы будем понимать такое жизненное событие, которое не просто эмоционально переживается человеком, а вызывает переживания большой силы и обусловливает временную
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
неспособность личности адекватно реагировать на содержащиеся в событии факторы, осуществлять привычную саморегуляцию внутренней психической жизни и адекватно реагировать на возможные негативные изменения в структуре опыта собственной жизнедеятельности.
Психическая травма выражается в целом спектре эмоциональных переживаний с концентрацией на отдельных, наиболее субъективно важных для субъекта переживаниях. Это может быть чувство утраты значимого объекта привязанности, чувство душевной тяжести и горечи, невозможности повлиять на ситуацию, взять ее под контроль, переживание в связи с этим чувства неполноценности. Собственно, психическая травма по некоторым психическим механизмам во многом схожа с кризисом личности, когда вырабатываются жизненные цели и планы, осмысливается линия жизни человека. Травматический опыт делит все события на те, которые произошли до его возникновения и после. Таким образом, травмирующее событие влияет на восприятие прошлого, настоящего и будущего [1].
Безусловно, психотравма обусловливает некоторые изменения в организме человека, в том числе: изменения работы коры головного мозга и речевых центров, что частично объясняет проблемы с артикуляцией травматических переживаний, память начинает работать фрагментарно и это вызывает потерю целостности травматического и общего опыта, само травматическое событие сохраняется в памяти вместе с неадаптивными когнициями и острыми переживаниями в виде картинок, ощущений, чувств, эмоций, травматическое переживание проявляется в мышцах. Необходимо также отметить, что однора-зовость травматической ситуации предполагает возможность коррекции ее последствий, а систематическое повторение или воспроизведение создает предпосыл-
ки для закрепления симптоматики на всю жизнь [2].
Именно такие ситуации оказывают сверхэкстремальное воздействие на психику человека, вызывая у него травматический стресс, который впоследствии трансформируется в психологическую травму.
«Нарушения, развивающиеся после пережитой психологической травмы, затрагивают все уровни человеческого функционирования (физиологический, личностный, уровень межличностного и социального взаимодействия), приводят к устойчивым личностным изменениям не только у тех, кто непосредственно пережил стресс, но и у членов их семей» [3].
По мнению Н. В. Тарабриной, в случаях, когда следствием травматического стрессового события становятся нарушения в психической сфере человека аналогично нарушениям в соматических процессах, стресс становится психотравмой. Автор считает, что психологическая травматиза-ция (психотравма) - это не внешнее событие, а его репрезентация на психическом, физиологическом, социальном и духовном уровнях [4].
На сегодня в психологической литературе наблюдаются неединичные случаи понятийно-терминологической неупорядоченности и разнонаправленности относительно определения понятия психотравмы (Э. Мазур, И. Погодин, Г. Страшенбаум, Н. Тарабрина и др.), а также нет четкого разграничения между понятиями психологической и психической травматизации.
Традиционно понимание содержания и сущности понятия «психическая травма» свойственно для представителей медицинского направления - это «событие, воспринимаемое человеком как угроза его существованию, нарушающее его нормальную жизнедеятельность, которое становится для него событием травматическим, то есть потрясением, переживанием
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
особого рода» [5] или «термин, используемый преимущественно в медицинской психологии при описании критического состояния на патопсихологическом уровне его существования; применяется при интерпретации психогенных заболеваний» [6].
Психологические травмы по продолжительности и силе действия могут быть шоковыми, внезапными, массивными и сверхсильными. Одновременно с этим они бывают кратковременными и хронически действующими.
Ш. Фельдман, Д. Лауб указывают на то, что травму не следует понимать как потерянную в памяти, это событие вообще не проживается личностью, а пронизывает всю структуру памяти лонгитюдно и присутствует в настоящем. Иными словами, память накапливается в контексте травматического события. Однажды попав в такую ситуацию и не имея достаточного ресурса для ее конструктивного проживания и завершения, личность получает перманентную составляющую этой травматической памяти [7]. Данная составляющая может выступать за пределы онтогенетического варианта формирования психики и выходить на уровень взаимодействия между поколениями [8].
В связи с выполнением сотрудниками правоохранительных органов оперативно-служебных задач в условиях СВО появились выраженные актуальные боевые психологические травмы, которые, вероятно, имеют определенные психологические особенности организации. А. Г. Караяни, Ю. М. Караяни толкуют данное понятие через разрушение структуры действий на психологическом основании вследствие воздействия на психику пси-хотравмирующих факторов в условиях боевых действий [9].
Эти ученые указывают на существование двух групп нарушений. Первая группа развивается более стремительно и существует кратковременно, вызывая у
сотрудников ступор или, наоборот, очень острую психологическую реакцию, провоцирующую частичную потерю связи с реальностью, дезориентированность или гипертрофированно выраженную активность. В этом состоянии личность теряет способность критически анализировать свои действия и взаимодействовать с окружением (острая травматическая реакция). С. В. Литвинцева и В. К. Шамрей отмечают, что вторая группа вариаций боевой психологической травмы характеризуется постепенным ростом психологического напряжения, что обусловлено хроническим воздействием тех или иных стрессогенных факторов [Ю].
Через определенное время у сотрудников происходят отдельные психологические изменения, которые проявляются и психосоматически. Возникают замкнутость, враждебность, недоверие, разоча-рование,агрессия, внезапный объективно неаргументированный гнев, раздраженность как перманентное состояние, теряется желание полноценно взаимодействовать с сослуживцами, сильно выраженный страх. Все это часто дополняется такой психосоматикой, как тошнота, головокружение, головная боль, дискомфорт в теле.
Не вызывает сомнений то, что боевая психологическая травма является реакцией на стресс, который возникает в сложной ситуации как следствие влияния тех или иных факторов на личность. Д. Болотов, А. Линев, R. Bryant, M. Creamer, M. O'Donnell отмечают важность учета и исследования психоадаптационных и де-задаптационных состояний.
Возникает риторический вопрос относительно того, нельзя ли повлиять на связи этих структур в обратном направлении формирования процесса при травмати-зации. Данный аспект становится более очевидным при учете психологической природы как причин изменений в мозге (влияние стресса), так и последствий этих
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
изменений. Следовательно, для понимания доклинического, а именно психологического уровня формирования травматического опыта детального исследования требуют изменения на нейробиологиче-ском уровне работы мозга.
Н. В. Тарабрина и Е. О. Лазебная отмечают, что основным концептом, опосредующим травматическое событие, выступает память [11]. А. Ассман указывает, что в обоих типах, а в большей степени в имплицитном, может возникать травматическая память, которая существует в качестве эмоциональных фрагментов, которые сложно артикулировать при воспроизведении, поэтому эти фрагменты являются невербальными, изолированными, они могут проявляться в виде симптомов, что, в свою очередь, проявляются в «памяти тела» [12]. В теле данная симптоматика проявляется как следствие неспособности ассимилироваться к структуре сознания и к личности в целом, теряя таким образом возможность получить интерпретационную или речевую обработку [12]. С нашей точки зрения, такие вариации толкования феноменологии травматического переживания лишь подчеркивают степень проникновения этого переживания во все структуры психики.
Дополняющей характеристикой к указанной идее является предложенный П. Жане феномен диссоциации, под которым понимаются психологические образования, схожие по признакам, но расположенные на разных краях континуума, соответствующие норме и патологии. Условной нормой реагирования может быть невнимательность как определенный способ избежать травматических событий. Иными словами, психика фактически «скрывается» в невнимательности, сознание становится расфокусированным, игнорируя стрессогенные факторы. Патологией будет формирование диссоциации, в которой травматическое событие создает
собственную структуру опыта, обособленную или имеющую минимум связей с основной структурой сознания и личности в целом [13].
О. Ван, Э. Нейенхэюс и К. Стил отмечают, что благодаря диссоциации личность получает возможность сосуществовать с травматическим опытом [14]. При этом диссоциация может проявляться в трех вариантах феномена. К первичной диссоциации относится определенная неспособность выстроить целостную картину действительности в ее восприятии. Происходит некоторая фрагментация опыта, который имеет травматические характеристики. Для этого варианта диссоциации характерно возникновение определенных эго-состояний, не свойственных для повседневного сознания. Результатом их воздействия является искривление когнитивных процессов восприятия травматической ситуации, в том числе ее полное игнорирование. Вторичная диссоциация характерна для личности, которая, непосредственно проживая травматическое переживание, переходит в дереализацию. Фактически речь идет о возможности дистанцироваться от невыносимой ситуации.
Важно подчеркнуть, что дистанцирование в большей степени уходит, конечно, от эмоций и чувств, ведь невыносимость возникает как переход за порог терпимости и ресурсности в отношении именно к травматическим переживаниям, к которым, в свою очередь, относятся боль, страх, разочарование и др. Для третичной диссоциации характерно формирование определенных эго-состояний, субличностных образований с собственными когнитивными, эмоциональными и поведенческими компонентами. Они могут быть связаны с одним событием или цепочкой однотипных событий. Это объясняет феноменологию флешбеков, которые как воспроизведение травматического события в сознании запускаются тригге-
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ром - элементом реальности, близким к части травматического события. Однотипность реализации личности в ситуациях, которые близки к инфантильным травмам.
А. С. Кочарян, И. А. Кочарян, М. Е. Жидко и др., анализируя феноменологию психической травмы, указывают на определенную локализацию в теле травматических переживаний или их составляющих. Так, обида, которую травмированная личность не в состоянии, так сказать, «проглотить», концентрируется в области горла, проявляясь в тех или иных разновидностях его болезней и в области кишечно-желудочного тракта. Локализация в области сердца отклонений от нормы функционирования часто свидетельствует о проявлении травмы «разбитого сердца» [15]. Таким образом, можно говорить о влиянии травматических переживаний на все системы организма человека в зависимости от специфики травматизации.
Травматический опыт представляет собой определенный резервуар схожих болевых воспоминаний. Основная сцена первопричины становится чрезмерной для сотрудника, а отрицательно эмоционально сильно заряженная структура генерирует чрезвычайно сильную психологическую боль, с которой сотрудник не может сознательно существовать, поэтому этот и травматический опыт вытесняются из сознания.
Подавленная боль приводит к напряжению, которое обусловливает повышение сердцебиения, температуры, уровня болевых ощущений, возникновение психосоматики, напряжения в мышцах, чрезмерной потливости и др. Данная симптоматика ориентирована на отвод энергии от первичного болевого переживания, чтобы не допустить реактивации чрезмерной первичной боли.
Первичная боль по А. Янову имеет следующие характеристики: она не пережита,
а соответственно, является напряженной и неразряженной; не включена в целостный опыт личности, таким образом образует его диссоциированную и бессознательную часть; замаскирована, а потому недоступна прямому осознанию [16].
Интересным является предложенный А. Яновым феномен «безболезненная боль», под которым понимается переживание во время психотерапии первичного чувства, когда клиент не испытывает трав-матизации своей личности. Речь идет о возможности вместе с проживанием этой боли вернуть способность к полноценному проживанию эмоций и чувств. Иными словами, возможность вернуть в сознание первичную боль и ее проживание приобретают саногенную характеристику. Первичная боль, наслаиваясь в виде определенного количества травматических событий, объединяется в определенный резервуар первичной боли, поэтому, учитывая постоянное сохранение эмоционального напряжения в нем, на что указывает А. Янов, возвращаясь в него, личность фактически получает возможность стать собой в этом опыте [16].
Понимание психологической травма-тизации в данной статье базируется на подходе, согласно которому о психологических последствиях пережитой травмы целесообразно говорить, когда речь идет о снижении уровня психологической безопасности и появлении неспецифических доклинических психологических проявлений вследствие влияния факторов боевой обстановки на психику сотрудников правоохранительных органов; появление специфических нозологических признаков психических расстройств рассматривается как психическая травматизация.
Кроме того, по нашему мнению, в психологической практике целесообразно использовать понятие «психологическая травматизация» как более широкое в отличие от понятия «психическая травмати-
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
зация», ведь оно позволяет выйти за пределы исключительно психической сферы, поскольку последствия пережитого травматического события находят проявление на всех уровнях функционирования человека: психическом, физиологическом, социальном, духовном уровнях.
Однако мы поддерживаем Л. В. Труби-цину, утверждающую следующее: «на основании наличия тех или иных событий, что даже для большинства людей могут оказаться травмирующими, нельзя сказать о том, что данный человек обязательно получит психологическую травму» [17]. По нашему мнению, вследствие пережитого травматического стресса лишь значительно возрастает вероятность развития психологической травматизации.
Выполнение оперативно-служебных задач в условиях проведения СВО, сопряженное с воздействием большого количества психогенных факторов, может приводить к возникновению у сотрудников правоохранительных органов психической травмы и состояний дезадаптации (боевого стресса, посттравматического стрессового расстройства, пограничных состояний, психосоматических заболеваний и др.).
Анализ литературных источников за последние десятилетия по изучению проблемы боевого стресса показал, что до сих пор не существует однозначного определения этого понятия, характеристик этого явления и причин его возникновения. Один из ведущих специалистов по исследованию проблем боевого стресса -Л. А. Китаев-Смык, имел возможность изучить этот вопрос одновременно среди представителей двух воюющих сторон. По его мнению, боевой стресс - «это очень сложное изменение человеческих эмоций, самочувствия, деятельности, стремлений, образа мышления, человеческих взаимоотношений» [18].
А. Г. Караяни подчеркивает три важных момента в определении «боевой стресс»:
«во-первых, реакции осуществляются на физиологическом, когнитивном, эмоциональном, социально-психологическом и поведенческом уровнях, обеспечивая целостную реакцию организма на боевой стрессор; во-вторых, осуществление приспособительных реакций может сопровождаться не только напряжением, но и перенапряжением и даже срывом процессов мобилизации ресурсов организма, сопротивления стресс-факторам; в-третьих, у военнослужащего и сотрудника формируются стереотипные психофизиологические и поведенческие паттерны, обеспечивающие приспособление к требованиям боевой обстановки и выживание в условиях действия боевых стрессоров и имеющие адаптивное значение исключительно в специфических реалиях боя» [19]. Вследствие этого выделяют: «боевой конструктивный стресс (повышает боеспособность или сохраняет ее), боевой дистресс (снижает боеспособность), боевой травматический стресс (делает военнослужащего небоеспособным)» [19].
Наиболее частыми последствиями боевой психической травмы являются острая реакция на стресс, острое стрессовое расстройство (ОСР), посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Симптомы ОСР преимущественно схожи с симптомами ПТСР, поэтому во время диагностирования личного состава необходимо обращать особое внимание-на наличие диссоциативных расстройств (наблюдаются при ОСР) и на время,в течение которого наблюдаются симптомы расстройства. Поскольку компетенция психолога заканчивается на донозологическом уровне, основной его задачей становится оказание психологической помощи с целью предупреждения развития ПТСР и своевременное выявление лиц, нуждающихся в медицинской помощи [20].
М. Перре, А. Лайрейтер и У. Бауманн определяют травматический стресс «как
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
специфический класс критических событий, которым присущи следующие характеристики: они нежелательны, характеризуются крайне негативным влиянием из-за серьезной угрозы собственной жизни и высокой интенсивностью; их трудно контролировать, вплоть до полной невозможности контроля; как правило, они превышают возможности овладения собой и чаще всего - непредсказуемые» [21].
Понятно, что чем более интенсивно сотрудник пережил боевой стресс, тем больше вероятность возникновения у него психологической травматизации после прекращения воздействия боевых стрессоров, среди которых - острые психогенные реакции (острая стрессовая реакция, острые стрессовые расстройства), нарушения адаптации.
Психолог правоохранительных органов в своей деятельности может встретиться с проявлением у сотрудников как отдельных симптомов ПТСР (донозологического уровня), так и развернутой картины психической травматизации, требующей оказания лечебной (фармакологической, психотерапевтической) и реабилитационной помощи, а также возможного направления на освидетельствование военно-врачебной комиссии. В связи с этим ему важно знать критерии отличия симптомов стрессовых расстройств от преморбидных состояний стрессовой дезадаптации.
Сотрудники, участвовавшие в СВО, выделяют следующие факторы психологической травматизации: реальная угроза жизни, возникшая при передвижении на позициях без соответствующей защиты; угроза подрыва на взрывных устройствах; угроза гибели под огнем снайперов; постоянное ожидание обострения ситуации; вынужденность видеть тела погибших и прикасаться к ним; общение с тяжело ранеными.
Главное отличие последствий стресса от психической травмы состоит в том, что
стресс-факторы являются пусковым условием общего адаптационного синдрома и индивидуального стрессового реагирования, эмоционально-поведенческие проявления которого находятся в нормативном диапазоне, купируются саморегуляцией или психокоррекционными мероприятиями.
Экстремальная ситуация может вызвать развитие ненормативного личностного кризиса. В этом случае необходима психологическая работа, как с последствиями психической травмы, так и с кризисным состоянием. Важно отметить, что причина (этиология) психической трав-матизации не важна для выбора тактики, форм и методов психологической помощи. Значение имеет время возникновения травмы и длительность периода последействия (острая - часы, дни; отсроченная -от 1 до 12 месяцев; отдаленная - более одного года), субъективный вид травмы (актуализированная, нарушающая жизнедеятельность или латентная, вытесненная в подсознание механизмами психологической защиты), характер изменений (линейный прогрессирующий, интермит-тирующий или прогредиентный), стадия адаптации или тип, степень дезадаптации, а также личностные особенности индивида.
Анализ литературных источников показал, что психологическая травматизация, которая возникает у сотрудников правоохранительных органов вследствие участия в боевых действиях, рассматривается учеными с двух позиций - влияния на эффективность выполнения оперативно-служебных задач и сохранения психического здоровья и возвращения после психологической травматизации к выполнению служебных обязанностей [22].
На наш взгляд, два данных направления целесообразно объединить, поэтому мы будем рассматривать психологическую травматизацию одновременно с двух позиций, учитывая ее место в адаптации со-
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
трудников правоохранительных органов к служебной деятельности в условиях СВО.
В случаях, когда во время переживания травматического события сила боевых стрессоров преобладает над имеющимися адаптационными возможностями сотрудника, происходит снижение эффективности деятельности человека, появляются признаки психологической травматизации (от проявления отдельных реакций до разнообразных нервно-психических и психосоматических заболеваний).
Таким образом, рассмотрение генезиса и механизмов психологической травмы, анализ сущности проблемы психологической травматизации сотрудников правоохранительных органов позволяют утверждать, что возникновение неспецифических доклинических психологических проявлений вследствие воздействия факторов боевой обстановки на психику сотрудников - это и есть состояние психологической травматизации. В случае, когда наблюдаются специфические нозологические признаки психических расстройств, речь идет о понятии «психическая травматизация». Многие вопросы источников и форм психологической травматизации остаются до конца неисследованными, в том числе в связи с новыми техническими и тактическими приемами борьбы на поле боя.
Имеются в виду результаты широкого использования в СВО беспилотных летательных аппаратов и минных ловушек, заставляющих личный состав непрерывно переживать угрозы как сверху, от БПЛА, так и снизу.
Доказано, что в современном понимании боевой стресс - процесс воздействия факторов служебно-боевой обстановки на психику сотрудника, сопровождающийся снижением уровня психологической безопасности личности и появлением неспецифических (доклинических) психологических проявлений или специфических (нозологических) признаков психических расстройств у комбатантов.
Согласно современным научным подходам выяснено, что психологическая травматизация может развиваться не только у тех, кто непосредственно пережил травматическое событие, но и у его свидетелей, или тех, кто узнал о нем и увидел его с помощью средств массовой информации и т. п. Тем не менее на основании наличия тех или иных событий, что для большинства людей могут оказаться травмирующими, нельзя утверждать, что данный человек обязательно получит психологическую травму. С уверенностью можно говорить лишь о том, что вследствие пережитого травматического стресса вероятность развития психологической травматизации значительно возрастает.
Список источников
1. Полетаева A. B. Семантические компоненты психологических механизмов переживания травмирующего события // Сибирский психологический журнал. 2007. № 25. С. 197-203.
2. Жикривецкая Ю. В. Постстрессовые состояния: сущность, анализ и методы коррекции // Концепт. 2014. Т. 20. С. 2001-2005. URL: http://e-koncept. ru/2014/54664.htm (дата обращения: 20.04.2023).
3. Психологическая профилактика профессиональной деформации личности в сфере служебной деятельности : учеб. пособие / сост. Н. И. Коротченкова [и др.]. Кемерово : Кемеровский государственный университет, 2016. 140 с.
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
4. Тарабрина Н. В. Психология посттравматического стресса: теория и практика : монография. М. : Институт психологии РАН, 2009. 304 с.
5. Петрова Е. А. Феномен психотравмы: теоретический аспект // Вестник Новгородского государственного университета. 2013. № 74-2. С. 89-91.
6. Кризисная психология : справочник практического психолога / сост. С. Л. Соловьева. М. : АСТ ; СПб. : Сова, 2007. 286 с.
7. Felman Sh. 2004, 'Writing and Madness: Literature / Philosophy', Psychoanalysis. Cinema Journal, vol. 43, iss. 2, pp. 96-99.
8. Kelley, Michelle L., Bravo, Adrian J., Hamrick, Hannah C., Braitman, Abby L., Judah, Matt R. 2019, 'Killing during combat and negative mental health and substance use outcomes among recent-era veterans: The mediating effects of rumination', Psychological Trauma: Theory, Research, Practice, and Policy, vol. 11(4), may, pp. 379-382.
9. Караяни А. Г., Караяни Ю. М. Психологические последствия войны и социально-психологическая реадаптация участников боевых действий // Вестник ЮжноУральского государственного университета. Сер. Психология. 2014. Т. 7, № 4, С. 59-66.
10. Военная психиатрия : учебник / под ред. С. В. Литвинцева, В. К. Шамрея. СПб. : ВМедА : ЭЛБИ-СПб., 2001. 335 с.
11. Тарабрина Н. В., Лазебная Е. О. Синдром посттравматических стрессовых нарушений: современное состояние проблемы // Психологический журнал. 1992. Т. 13, № 2. С. 17-25.
12. Assman, A. 2004, 'Das kulturelle Gedächtnis an der Millenniumsschwelle. Krise und Zukunft der Bildung', Konstanz : UVK, 234 p.
13. Элленбергер Г. Пьер Жане и психологический анализ // Открытие бессознательного: История и эволюция динамической психиатрии М. : Академический проект, 2018. Т. 1. 550 с.
14. Ван О., Нейенхэюс Э., Стил К. Структурная диссоциация личности. Основные положения // Журнал практической психологии и психоанализа. 2014. № 2. С. 8.
15. Психотерапиякак невербальнаяпрактика: колл. монография/А.С. Кочарян [и др.] ; под ред. А. С. Кочаряна. Харьков : Харьковский национальный университет имени
B. Н. Каразина, 2014. 260 с.
16. Janov, A. 1991, 'The new primal scream: Primal therapy 20 years on', Chicago, 239 p.
17. Трубицына Л. В. Процесс травмы. М. : Смысл : ЧеРо, 2005. 218 с.
18. Китаев-Смык Л. А. Стресс войны: Фронтовые наблюдения врача-психолога. М. : Рос. ин-т культурологии, 2001. 80 с.
19. Караяни А. Г. Психологическая реабилитация участников боевых действий (Психология боевого стресса и стресс-менеджмента) : учеб. пособие. М. : Военный университет, 2018. С. 12-13.
20. Динамика симптомов посттравматического стресса у сотрудников полиции, выполнявших оперативно-служебные задачи в особых условиях / Ю. Ю. Стрельникова [и др.] // Прикладная психология и педагогика. 2022. № 4. С. 233-241.
21. Перре М., Лайрейтер А., Бауманн У. Стресс и копинг как факторы влияния. Клиническая психология. СПб. : Питер, 2007. C. 358-392.
22. Стрельникова Ю. Ю. Психологические последствия участия сотрудников органов внутренних дел в контртеррористической операции : монография. СПб. : Изд-во
C.-Петерб. ун-та МВД России, 2020. 232 с.
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
References
1. Poletaeva, A. B. 2007, 'Semantic components of psychological mechanisms of experiencing a traumatic event', Siberian Psychological Journal, iss 25, pp. 197-203.
2. Zhikriveckaja, Ju. V. 2014, 'Post-stress states: the essence, analysis and methods of correction', Scientific and methodological electronic journal«Concept», vol. 20, pp. 2001-2005. URL: http://e-koncept.ru/2014/54664.htm (date of application: 20.04.2023).
3. 'Psychological prevention of professional deformation of the personality in the field of official activity' : studies. manual / comp. N. I. Korytchenkova and others, Kemerovo : Kemerovo State University, 2016.
4. Tarabrina, N. V. 2009, 'Psychology of post-traumatic stress: theory and practice' : monograph. Moscow : Institute of Psychology of the Russian Academy of Sciences.
5. Petrova, E. A. 2013, 'The phenomenon of psychotrauma: theoretical aspect', Bulletin of the Novgorod State University, iss 74-2, pp. 89-91.
6. 'Crisis psychology' : Handbook of a practical psychologist, 2007, the compiler S. L. Solov'eva. Moscow : AST ; S-Petersburg : Sova.
7. Felman, Sh. 2004, 'Writing and Madness: Literature / Philosophy', Psychoanalysis. Cinema Journal, vol. 43, iss. 2, pp. 96-99.
8.Kelley,Michelle L., Bravo, Adrian J.,Hamrick,HannahC.,Braitman, Abby L.,Judah,Matt R. 2019, 'Killing during combat and negative mental health and substance use outcomes among recent-era veterans: The mediating effects of rumination', Psychological Trauma: Theory, Research, Practice, and Policy, vol 11(4), may, pp. 379-382.
9. Karajani, A. G., Karajani, Ju. M. 2014, 'Psychological consequences of war and socio-psychological readaptation of combatants', Bulletin of the South Ural State University. Ser. Psychology, vol. 7, iss 4, pp. 59-66.
10. 'Military Psychiatry : textbook ; edited by S. V. Litvinceva, V. K. Shamreja, 2001, S-Petersburg : VMedA : ALBI-SPb.
11. Tarabrina, N. V., Lazebnaja E. O. 1992, 'The syndrome of post-traumatic stress disorders: the current state of the problem', Psychological Journal, vol. 13, iss 2, pp. 17-25.
12. Assman, A. 2004, 'Das kulturelle Ged-chtnis an der Millenniumssch welle. Krise und Zukunft der Bildung', Konstanz : UVK.
13. Jellenberger, G. 2018, 'Pierre Janet and psychological analysis. The Discovery of the Unconscious: The History and Evolution of Dynamic Psychiatry, Moscow : Academic project, vol. 1.
14. Van, O., Nejenhjejus, Je., Stil, K. 2014, 'Structural dissociation of personality. Basic provisions', Journal of Practical Psychology and Psychoanalysis, iss 2.
15. 'Psychotherapy as a nonverbal practice' : coll. Monograph, 2014, A. S. Kocharjan and others ; edited by A. S. Kocharjana. Kharkiv : Kharkiv National University named after V. N. Karazina.
16. Janov, A. 1991, 'The new primal scream: Primal therapy 20 years on', Chicago.
17. Trubicyna, L. V. 2005, 'The trauma process', Moscow : Meaning: Chero.
18. Kitaev-Smyk, L. A. 2001, 'Stress of war: Front-line observations of a psychologist', Moscow : Russian Institute of Cultural Studies.
19. Karajani, A. G. 2018, 'Psychological rehabilitation of combatants' (Psychology of combat stress and stress management) : textbook. stipend. Moscow : Military University, pp. 12-13.
ПРИКЛАДНЫЕ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
20. 'Dynamics of symptoms of post-traumatic stress in police officers who performed operational and service tasks in special conditions', 2022, Ju. Ju. Strel'nikova and others, Applied Psychology and pedagogy, iss 4, pp. 233-241.
21. Perret, M., Lareiter, A., Baumann, U. 2007, 'Stress and coping as factors of influence', Clinical psychology, S-Petersburg : Piter, pp. 358-392.
22. Strel'nikova, Ju. Ju. 2020, 'Psychological consequences of the participation of law enforcement officers in a counter-terrorism operation' : monograph, S-Petersburg : Publishing House of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
Информация об авторах
Ю. А. Шаранов - доктор психологических наук, профессор;
А. С. Душкин - кандидат психологических наук, доцент.
Information about the authors
Ju. A. Sharanov - Doctor of Psychological Sciences, Professor;
A. S. Dushkin - Candidate of Psychological Sciences, Associate Professor.
Статья поступила в редакцию 01.06.2023; одобрена после рецензирования 01.03.2023; принята к публикации 05.06.2023.
The article was submitted 01.06.2023; approved after reviewing 01.06.2023; accepted for publication 01.06.2023.
