CC BY
124
a systematic literature review. Evid. Based Med. 2013; 18(1): 11-20.
5. Chvorostov I.N., Smirnov I.E., Zorkin S.N. Obstructive uropathy in children. Rossiyskiy meditsinskiy zhurnal. 2007; 16: 50-4 (in Russian).
6. Snodgrass W. Tubularized incised plate for distal hypospadias. J. Urol. 1994; 151(2): 464-5.
7. Snodgrass W., Koyle M., Manzoni G., Hurwitz R., Caldomone A., Ehrlich R. Tubularized incised plate hypospadias repair. results of a multicenter experience. J. Urol. 1996; 156: 839-41.
8. Tuygun C., Bakirtas H., Gucuk A., Cakici H., Imamoglu A. Uro-flow findings in older boys with tubularized incised-plate urethroplasty. Urol. Int. 2009; 82 (1): 71-6.
9. BhatA. Extended urethral mobilization in incised plate urethroplasty for severe hypospadias: a variation in technique to improve chordee correction. J. Urol. 2007; 178(3, Pt 1): 1031-5.
10. Braga L.H., Pippi Salle J.L., Lorenzo A.J., Skeldon S., Dave S., Farhat W.A., Khoury A.E., Bagli D.J. Comparative analysis of tu-bularized incised plate versus onlay island flap urethroplasty for pe-noscrotal hypospadias. J. Urol. 2007; 178(4, Pt 1): 1451-6.
11. Snodgrass W.T., Nguyen M.T. Current technique of tubularized incised plate hypospadias repair. Urology. 2002; 60(1): 157-62.
12. LallaM., Jorgersen H., Olsen L.H., Jorgensen T.M. In vivo biome-chanical assessment of anterior rabbit urethra after repair of surgically created hypospadias. J. Urol. 2010, 182(4): 675-80.
13. Barbagli G., Sansalone S., Djinovic R., Romano G., Lazzeri M. Current controversies in reconstructive surgery of the anterior urethra: a clinical overview. Int. Braz. J. Urol. 2012; 38(3): 307-16.
14. Taneli F, Ulman C., GencA. et al. Biochemical analysis of urethral collagen after tubularized incised plate urethroplasty: an experimental study in rabbits. Urol. Res. 2004; 32: 219-22.
15. Snodgrass W.T. Tubularized incised plate (TIP) hypospadias repair. Urol. Clin. North Am. 2002; 29(2): 285-90.
16. Sozubir S., Snodgrass W. A new algorithm for primary hypospadias repair based on tip urethroplasty. J. Pediatr Surg. 2003; 38(8): 1157-61.
17. Rynja S.P, deKort L.M., de Jong T.P. Urinary, sexual, and cosmetic results after puberty in hypospadias repair: current results and trends. Curr. Opin Urol. 2012; 22(6): 453-6.
18. Gusarova T.N., Smirnov I.E., Klochkova U.N., Komarova O.V. Neurogenic bladder desfunction in children with myelodysplasia. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2013; 3: 16-21 (in Russian).
19. Smirnov I.E., Shamov B.K., Sharkov S.M., Kucherenko A.G., Yatsyk S.P Biomarkers in the diagnosis of megaureter in children. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2011; 3: 31-6 (in Russian).
20. Blaschko S.D., Cunha G.R., Baskin L.S. Molecular mechanisms of external genitalia development. Differentiation. 2012; 84(3): 261-8.
21. Shakina L.D., Smirnov I.E. Molecular markers hypoxic transformation of angiofibrogenesis in the liver. Molecular medicine. 2012; 3: 22-8 (in Russian).
22. Chvorostov I.N., Smirnov I.E. Cytokines and apoptosis with ob-
structive uropathies in children. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2007; 6: 31-5 (in Russian).
23. van der Zanden L.F., van Rooij I.A., Feitz W.F., Franke B., Kno-ers N. V, Roeleveld N. Aetiology of hypospadias: a systematic review of genes and environment. Hum. Reprod. Update. 2012; 18(3): 260-83.
24. Snodgrass W., Patterson K., Plaire J.C., Grady R., Mitchell M.E. Histology of the urethral plate: implications for hypospadias repair. J. Urol. 2000; 164(3, Pt 2): 988-90.
25. BaskinL.S., EbbersM.B. Hypospadias: anatomy, etiology, and technique. J. Pediatr. Surg. 2006; 41(3): 463-72.
26. da Silva E.A., de Marins R.L., Rondon A., Damiao R. Age-related structural changes of the urethral plate in hypospadias. J. Pediatr. Urol. 2013; 3: May 23.doi: pii: S1477-5131(13)00097-1.
27. Erol A., Baskin L.S., Li Y.W., Liu W.H. Anatomical studies of the urethral plate: why preservation of the urethral plate is important in hypospadias repair. Br. J. Urol. Int. 2000; 85(6): 728-34.
28. Chvorostov I.N., Smirnov I.E., Kucherenko A.G., Gerasimova N.P., Komarova O.V, Zorkin S.N. Nephroscintigraphy and cytokines in the diagnosis of kidney lesions in vesico-ureteral reflux in children. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2013; 2: 20-6 (in Russian).
29. Sabatelli P., Palma E., Angelin A. Critical evaluation of the use of cell cultures for inclusion in clinical trials of patients affected by collagen VI myopathies. J. Cell Physiol. 2012; 227(7): 2927-35.
30. Paunova S.S., Smirnov I.E., Kucherenko A.G., Olchova E.B. Changes in cytokine production during the formation of reflux neph-ropathy in children. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2009; 1: 18-23 (in Russian).
31. Smirnov I.E., Chvorostov I.N., Komarova O.V, Kucherenko A.G., Zorkin S.N. Radionuclide studies of structural and functional state of the kidneys in children with hydronephrosis. Rossiyskiy pedi-atricheskiy zhurnal. 2013; 3: 7-13 (in Russian).
32. Ferro F, Vallasciani S., Borsellino A., Atzori P., Martini L. Snodgrass urethroplasty: grafting the incised plate-10 years later. J. Urol. 2009; 182(4, Suppl.): 1730-4.
Поступила 28.10.13
сведения об авторах:
Смирное Иван Евгеньевич, доктор мед. наук, проф., зам. дир. по науч. работе НИИ педиатрии ФГБУ "Научный центр здоровья детей" РАМН, e-mail: smirnov@nczd.ru; Зоркин Сергей Николаевич, доктор мед. наук, проф., зав. урологическим отд-нием НИИ педиатрии ФГБУ «Научный центр здоровья детей» РАМН, e-mail: zorkin@nczd.ru; ЖезусЛуизия Ейер, доктор мед. наук, зав. отд-нием детской урологии, детской больницы при университете св. Педро (г. Рио-Де-Жанейро), председатель ассоциации детских хирургов Бразилии. marchenko@nczd.ru; Пиппи-Салле Жао Луис, доктор мед. наук, проф., зав. отд-нием урологии детского центра SickKids (г. Торонто). marchenko@nczd.ru
© Н.В. МАЗУРОВА, 2014
удк 616-053.2-036.86:316.356.2]-082:614.2
Н.В. Мазурова
психологическая помощь родителям длительно болеющих детей:
создание модели
ФГБУ Научный центр здоровья детей РАМН, 11991, Москва, Ломоносовский просп.,2, стр. 1
Представлены содержание коррекционного этапа психологической помощи родителям длительно болеющих детей и результаты его применения в практике работы психологической службы многопрофильного детского лечебного центра. в ходе контрольного исследования с участием 820 родителей определена эффективность разработанной модели. После оказания психологической помощи у родителей экспериментальной группы уменьшились тревожность и агрессивность, сформировались гармоничные механизмы преодоления трудностей и повысился уровень социально-психологической адаптации.
Ключевые слова: длительно болеющие дети, психологическая помощь родителям, социально-психологическая адаптация
Для корреспонденции: Мазурова Надежда Владимировна, ФГБУ «Научный центр здоровья детей» РАМН, ст. науч. сотр. лаб. специальной психологии и коррекционного обучения, e-mail: mazariny-2@yandex.ru
N. V. Mazurova
PSYCHOLOGICAL ASSISTANCE TO PARENTS OF LONG-TERM ILL CHILDREN: DEVELOPMENT OF A MODEL
Scientific Centre of Child Healthcare, 2, building 1, Lomonosov avenue, Moscow, Russian Federation, 119991
There is presented the content of the corrective stage ofpsychological assistance to parents of long-term ill children and the results of its introduction into the practice of the work of the psychological service of the multidisciplinary children's treatment center. In the course of the control study with the participation of 820 parents the efficacy of the developed model has been determined. After rendering psychological assistance the parents of the experimental group showed the decreased anxiety and aggression, harmonious coping mechanisms have been formed and the level of the social and psychological adaptation increased.
Key words: long-term ill children, psychological assistance to parents, social and psychological adaptation
Современный подход к семье, воспитывающей больного ребенка, рассматривает ее как реабилитационную структуру, изначально обладающую потенциальными возможностями создания максимально благоприятных условий для развития и воспитания ребенка [1, 2]. Однако это не всегда соответствует действительности [3]. Кризис в таких семьях проявляется на психологическом, социальном и соматическом уровнях. При этом исследователи отмечают, что процесс переживания кризиса у всех семей различен и определяется качеством семейных отношений [4-6]. Ситуацию, когда в семье воспитывается ребенок с ограниченными возможностями здоровья, большинство исследователей определяют как трудную, несущую сильное и длительное стрес-согенное воздействие на членов семьи [7, 8]. Положение семей, в которых воспитываются больные дети, усугубляется тем, что своевременная поддержка и профессиональное содействие осуществляются не в полной мере в связи с невысокой активностью государственных структур и отсутствием как концептуальных подходов и теоретико-методологического обоснования психологической помощи, так и практических разработок по данному вопросу. Это, по нашему мнению, одна из причин низкой эффективности материальных затрат, выделяемых в рамках программ поддержки семьи. Установлено влияние биологических, психологических и социальных факторов на отношение родителей к своим больным детям, страдающим различными формами патологии [9-13]. В этих условиях для обеспечения комплексной помощи семье больного ребенка необходима разработка модели «вненозологической» психологической помощи, опирающейся на общие механизмы дистресса, на стратегию и тактику поведения в эмоционально напряженных ситуациях [14].
Материалы и методы
В исследовании приняли участие 820 родителей. Экспериментальную группу составили 420 человек. В этой группе была полностью реализована программа психологической помощи. Учитывая тяжесть течения болезни у ребенка, родители были условно распределены на 2 группы: воспитывающие детей с тяжелыми, жизнеугрожающими заболеваниями - 200 человек (из них 132 матери и 68 отцов) и воспитывающие детей с умеренно тяжелыми формами патологии - 220 человек (из них 130 матерей и 90 отцов).
Контрольную группу составили 400 родителей, проходивших только диагностические исследования, при этом программа помощи не осуществлялась. Они также были распределены на 2 группы: родители, воспитывающие детей с тяжелыми, жизнеу-грожающими заболеваниями, - 180 человек (из них 128 матерей и 52 отца) и родители, воспитывающие детей с умеренно тяжелыми заболеваниями и состояниями, - 220 человек (из них 125 матерей и 95 отцов). При этом оценивались следующие параметры: психоэмоциональное состояние родителей, доминирующие копинг-стратегии (т.е. осознанно используемые приемы совладания с трудными ситуациями и порождающими их условиями), уровень социально-психологической адаптации (СПА) родителей.
Проводили также анализ медицинских карт детей, наблюдение, беседу, использовали методику самооценки психических состояний Г. Айзенка [14-16], копинг-тест Р. Лазаруса и С. Фолкмана в адаптации Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк, М.С. Замышляевой [17], методику диагностики СПА К. Роджерса и Р. Дай-монд (адаптация Осницкого А.К.) [18]. Все полученные данные обработаны статистически.
Результаты и обсуждение
Проведенные исследования показали, что среди обследованных можно выделить 3 группы родителей с высоким, средним и низким уровнем СПА [19]. Родители с высоким уровнем адаптации отличаются общительностью, уверены в своих силах, постоянны в своих привязанностях, имеют высокий интерес к жизни и работе. В трудной жизненной ситуации предпочитают действовать волевым образом, владеют широким спектром копинг-стратегий.
Родители со средним уровнем СПА, как правило, во взаимодействии с окружающими избегают разногласий и конкуренции, но не всегда способны справиться с эмоциями и жизненными трудностями. Их поведение во многом обусловлено ситуацией. Они считают, что в силах управлять некоторыми событиями своей жизни, чувствуют ответственность за происходящее с ними и их детьми.
Родители с низким уровнем СПА эмоционально более неустойчивы, обладают сниженной самооценкой, обычно замкнуты, предпочитают держать дистанцию в общении, занимают обособленную позицию. Волевые качества проявляют редко, плохо контролируют свои эмоциональные проявления и им-
Таблица
Изменения самооценки психического состояния родителей
1
Название шкалы Контрольная группа (п = 400) Экспериментальная группа (п = 420)
первично через 6-8 мес первично через 6-8 мес
Тревожность 13,3±3,88 11,8±1,97 13,7±3,43 7,4±2,98
Фрустрированность 11,0±1,85 14,4±2,58 11,1±2,13 8,2±2,26
Агрессивность 8,2±2,33 8,9±2,29 8,1±1,60 7,8±2,60
Ригидность 9,6±0,94 11,8±1,25 9,4±1,44 6,2±1,81
пульсы, чувствуют себя беспомощными, не способными справиться с жизненными трудностями. Они тревожны, склонны обвинять судьбу в случившихся несчастьях, не готовы взять на себя ответственность за события, не могут осуществлять полноценный контроль своего и чужого здоровья, процесса лечения, дистанцируются от решения проблем.
Варианты программы психологической помощи разработаны нами с учетом уровня СПА родителей, их личностных особенностей, степени тяжести заболевания ребенка [19, 20].
Для определения эффективности «вненозологиче-ской» психологической помощи мы провели изучение особенностей эмоционального состояния родителей до и после проведения формирующего эксперимента (табл. 1).
Можно заметить, что полученные результаты в группах по всем оцениваемым параметрам практически идентичны. Во время следующей плановой госпитализации ребенка было проведено очередное диагностическое обследование родителей из контрольной группы, следующий этап психологической помощи и диагностическое обследование родителей из экспериментальной группы.
Мы отметили, что в экспериментальной группе ряд показателей эмоционального состояния родителей, такие как тревожность, агрессивность и ригидность, установились в границах нормы по данной методике, а показатель фрустрированности был близок к нормативному, т. е. в данной группе влияние дистресса болезни ребенка на эмоциональное состояние родителей не отмечалось на уровне основных эмоций. Родители могли успешно контролировать свое состояние, что позволяло активно и эффективно взаимодействовать с окружающим миром. В общении с людьми они проявляли пластичность и такт, были решительны в достижении желаемого результата.
В контрольной группе мы отметили повышение уровня фрустрирован-ности и ригидности, а также сниже-
ние уровня агрессивности. Родители больше разочаровывались в жизни и реже ощущали желание бороться с невзгодами, преодолевать трудности, их поведенческий репертуар постепенно сужался. Показатель тревожности при этом уменьшался. Родители ощущали состояние «психологического анабиоза», некоторой утраты чувствительности. Их уже не так сильно тревожили неблагоприятные события. Они отмечали, что теряют интерес к общению и познанию нового. Трудовой потенциал большинства родителей значительно снизился (матери потеряли работу, перешли на надомную форму работы или выполняли свои профессиональные обязанности «по привычке»).
Исходя из задач исследования, мы провели серию диагностических процедур для изучения стиля преодоления трудностей. Первичная диагностика показала отсутствие значимых различий между группами по всем субшкалам опросника (табл. 2).
После проведенной программы помощи мы отметили у родителей экспериментальной группы значимый рост показателей выбора стратегии конфронтации (с 7 до 10 баллов), в трудной жизненной ситуации они могли принять решение действовать волевым, жестким способом, родители уже не боялись этого типа действия. Одновременно было зафиксировано снижение показателей выбора стратегии поиска поддержки (с 16,0 до 12,4 балла). Родители перестали ощущать постоянную необходимость в эмоциональной и деятельной поддержке со стороны окружающих, они готовы были самостоятельно решать многие бытовые и психологические проблемы.
У родителей контрольной группы, напротив, наблюдался процесс психологической инвалидизации и невротизации личности. Показатели выбора стра-
Таблица 2
Динамика изменений копинг-стратегий обследованных родителей
Субшкала Контрольная группа (п = 400) Экспериментальная группа (п = 420)
первично через 6-8 мес первично через 6-8 мес
Конфронтация 9,1±1,49 9,0±2,21 9,0±1,23 10,0±1,55
Дистанцирование 8,5±0,9 11,0±0,41 8,4±1,0 6,3±0,92
Самоконтроль 9,7±1,95 8,6±1,17 9,7±1,90 10,5±0,82
Поиск поддержки 13,2±2,84 15,4±0,63 13,5±2,82 12,4±1,54
Принятие ответственности 7,7±2,90 7,2±2,01 7,3±2,98 9,8±0,94
Избегание 11,7±2,54 14,6±0,86 12,0±2,36 6,5±1,11
Планирование решения проблем 10,5±2,73 7,2±1,17 10,8±2,11 13,8±0,85
Положительная переоценка 9,66±2,05 6,3±1,47 9,96±2,93 12,2±1,94
Таблица 3
Распределение родителей по уровню СпА
Уровень СПА Экспериментальная группа (n = 420) Контрольная группа (n = 400)
первично через 6-8 мес первично через 6-8 мес
Высокий 48 (11,4) 157 (37,4) 46 (11,5) 59 (14,8)
Средний 218 (51,9) 232 (55,2) 208 (52) 174 (43,5)
Низкий 154 (36,7) 31 (7,4) 146 (36,5) 167(41,8)
Примечание. В скобках указан %.
тегии, ориентированной на самостоятельность в решении проблем, продолжали снижаться, при этом увеличилось число выборов стратегии избегания и поиска поддержки со стороны.
Результаты диагностики СПА родителей представлены в табл. 3.
Как показано в табл. 3, распределение родителей по уровню СПА было практически идентично в обеих группах. Затем в течение 3-4 нед родителям экспериментальной группы оказывалась специальная психолого-педагогическая помощь. Через 6-8 мес после начала исследования родители вновь прошли психологическую диагностику уровня адаптации. Перед этим в процессе плановой госпитализации ребенка с ними проводились специальные групповые и индивидуальные психологические занятия по разработанной программе.
После двух курсов психолого-педагогических занятий были выявлены значимые изменения в распределении обследованных родителей по уровню адаптации (см. табл. 3). Так, если в начале программы к высокому уровню можно было отнести только 11,4% родителей, то через 6 мес этот показатель составил 37,4%. Низкий уровень адаптации в начале программы имели 36,6%, через 6 мес - 7,4%. Эти данные свидетельствуют об эффективности психолого-педагогической работы с родителями.
Мы провели также индивидуальный анализ 31 случая сохранения устойчиво низкого уровня адаптации родителей. Они воспитывали детей с очень тяжелыми, прогредиентно текущими заболеваниями, при которых состояние детей постепенно ухудшалось. У большинства детей имелись нарушения со стороны центральной нервной системы в виде умственной отсталости, церебральных параличей. Ситуация, как правило, осложнялась нарушением функционирования семьи (ребенка воспитывал один родитель, чаще всего мама). Семьи испытывали серьезные финансовые затруднения, проблемы с жильем и другие трудности. Очевидно, в данном случае фактор тяжести состояния ребенка оказывал определяющее влияние на течение СПА родителей.
Проведенные исследования показали, что содержание и форма реализации программы психологической помощи зависят от индивидуально-личностных особенностей родителей. С учетом этого нами была предложена неформализованная эвристическая мо-
дель, образно представляемая как четырехгранная пирамида, в основании которой располагаются ведущие факторы, определяющие СПА родителей (индивидуальный, семейный, интра- и макросоциальный). В ходе осуществления психолого-педагогической помощи данные факторы гармонизируются, а объем помощи снижается.
Апробация модели свидетельствует, что 2-3 курсов психологической поддержки родителей, а также ежемесячного дистанционного динамического контроля, как правило, достаточно для гармонизации их эмоционального состояния. Внедрение психолого-педагогической помощи родителям больных детей способствует повышению уровня их СПА. При этом дифференцированное применение такой помощи в зависимости от уровня адаптации и спектра копинг-стратегий родителям больных детей имеет значимую экономическую составляющую за счет сохранения трудового потенциала родителей и повышения уровня их СПА. Особенности ее протекания у родителей определяются психологическими особенностями человека, совершенством механизмов регуляции поведения и субъективной оценкой значимости, контролируемости, предсказуемости, определенности ситуации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мазурова Н.В. Особенности адаптации родителей к болезни ребенка. Российский педиатрический журнал. 2013; 5: 50-6.
2. Levy R.L., Langer S.L., Walker L.S., Romano J.M., Christie D.L., Youssef N. et al. Twelve-month follow-up of cognitive behavioral therapy for children with functional abdominal pain. JAMA Pediatr. 2013; 167(2): 178-84.
3. Heneghan A.M., Mercer M., DeLeone N.L. Will mothers discuss parenting stress and depressive symptoms with their child's pediatrician? Pediatrics. 2004; 113(3 Pt 1): 460-7.
4. Majnemer A., Shevell M., Law M., Poulin C., Rosenbaum P. Indicators of distress in families of children with cerebral palsy. Disabil. Rehabil. 2012; 34(14): 1202-7.
5. Broger B., Zeni M.B. Fathers' coping mechanisms related to parenting a chronically ill child: implications for advanced practice nurses. J. Pediatr. Health Care. 2011; 25(2): 96-104.
6. Vervoort T., Huguet A., Verhoeven K., Goubert L. Mothers' and fathers' responses to their child's pain moderate the relationship between the child's pain catastrophizing and disability. Pain. 2011; 152(4): 786-93.
7. Hexem K.R., Mollen C.J., Carroll K., Lanctot D.A., Feudtner C. How parents of children receiving pediatric palliative care use religion, spirituality, or life philosophy in tough times. J. Palliat. Med. 2011; 14(1): 39-44.
8. Ekra E.M., GjengedalE. Being hospitalized with a newly diagnosed chronic illness-a phenomenological study of children's lifeworld in the hospital. Int. J. Qual. Stud. Health Well-being. 2012; 7: 18694. doi: 10.3402/qhw.v7i0.18694.
9. Смирнова Г.И. Современные принципы диагностики и лечения осложненных форм атопического дерматита у детей. Российский педиатрический журнал. 2010; 5: 7-13.
10. Смирнова Г.И. Эффективное лечение атопического дерматита у детей. Российский педиатрический журнал. 2012; 5: 27-34.
11. Rodríguez-Orozco A. R, Kanán-Cedeño E. G., Guillén Martínez E., Campos Garibay M.J. Family functioning and illness perception of
29
parents of children with atopic dermatitis, living without skin symptoms, but with psychosomatic symptoms. Iran J. Allergy Asthma Immunol. 2011; 10(1): 61-5.
12. Cheung W.K., LeeR.L. Children and adolescents living with atopic eczema: an interpretive phenomenological study with Chinese mothers. J. Adv. Nurs. 2012; 68(10): 2247-55.
13. Мазурова Н.В., Бушуева Т.В., Боровик Т.Э., Турсунхужаева С.Ш. Пути повышения комплаентности семьи ребенка с наследственными нарушениями обмена веществ. Российский педиатрический журнал. 2012; 6: 25-9.
14. БурлачукЛ.Ф. Психодиагностика. СПб.: Питер, 2006. 351 с.
15. Löwe B., Rose M., Wahl I., Andreas S., Dinkel A., Forkmann T. et al. Psychometry and psychodiagnostics in psychosomatics, psychotherapy and medicinal psychology. Psychother. Psychosom. Med. Psychol. 2011; 61(7): 334-6.
16. Carnevale F.A., Gaudreault J. The experience of critically ill children: A phenomenological study of discomfort and comfort. Dynamics. 2013; 24(1): 19-27.
17. Крюкова Т.Л., Куфтяк Е.В. Опросник способов совладания (адаптация методики WCQ). Журнал практического психолога. 2007; 3: 93-112.
18. Снегирева Т.В. Методика изучения особенностей личностной саморегуляции. В кн.: Дубровина И.В., ред. Диагностическая и коррекционная работа школьного психолога: Сборник трудов АПН СССР. М.; 1987: 89-98.
19. Мазурова Н.В. Особенности адаптации родителей к болезни ребенка. Российский педиатрический журнал. 2013; 5: 50-6.
20. Futh A., Simonds L.M., Micali N. Obsessive-compulsive disorder in children and adolescents: parental understanding, accommodation, coping and distress. J. Anxiety Disord. 2012; 26(5): 624-32.
references
1. Маzurova N. V. Peculiarities of parents' adaptation tj the child's illness. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2013; 5: 50-6 (in Russian).
2. Levy R.L., Langer S.L., Walker L.S., Romano J.M., Christie D.L., Youssef N. et al. Twelve-month follow-up of cognitive behavioral therapy for children with functional abdominal pain. JAMA Pediatr. 2013; 167(2): 178-84.
3. Heneghan AM., Mercer M., DeLeone N.L. Will mothers discuss parenting stress and depressive symptoms with their child's pediatrician? Pediatrics. 2004; 113(3, Pt 1): 460-7.
4. Majnemer A., Shevell M., Law M., Poulin C., Rosenbaum P. Indicators of distress in families of children with cerebral palsy. Disabil. Rehabil. 2012; 34(14): 1202-7.
5. Broger B., Zeni M.B. Fathers' coping mechanisms related to parenting a chronically ill child: implications for advanced practice nurses. J. Pediatr. Health Care. 2011; 25(2): 96-104.
6. Vervoort T., Huguet A., Verhoeven K., Goubert L. Mothers' and fathers' responses to their child's pain moderate the relationship
between the child's pain catastrophizing and disability. Pain. 20ii; i52(4): 786-93.
7. Hexem K.R., Mollen C.J., Carroll K., Lanctot D.A., Feudtner C. How parents of children receiving pediatric palliative care use religion, spirituality, or life philosophy in tough times. J. Palliat. Med. 20ii; i4(i): 39-44.
8. EkraE.M., GjengedalE. Being hospitalized with a newly diagnosed chronic illness-a phenomenological study of children's lifeworld in the hospital. Int. J. Qual. Stud. Health Well-being. 20i2; 7: i8694. doi: i0.3402/qhw.v7i0.i8694.
9. Smirnova G.I. Current principles of the diagnosis and treatment of complicated forms of atopic dermatitis in children. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 20i0; 5: 7-i3 (in Russian).
10. Smirnova G.I. Effective treatment of atopic dermatitis in children. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 20i2; 5: 27-34 (in Russian).
11. Rodríguez-Orozco A.R., Kanán-Cedeño E.G., Guillén Martínez E., Campos Garibay M.J. Family functioning and illness perception of parents of children with atopic dermatitis, living without skin symptoms, but with psychosomatic symptoms. Iran J. Allergy Asthma Immunol. 20ii; i0(i): 6i-5.
12. Cheung W.K., Lee R.L. Children and adolescents living with atopic eczema: an interpretive phenomenological study with Chinese mothers. J. Adv. Nurs. 20i2; 68(i0): 2247-55.
13. Мazurova N.V, Bushueva TV, Borovik TE., ^rsunchuzhaeva S.Sh. Ways to improve compliance in the child's family with hereditary metabolic disorders. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 20i2; 6: 25-9 (in Russian).
14. Burlachuk L.F. Psychodiagnostics. SPb.: Peter, 2006; 35i (in Russian).
15. Löwe B., Rose M., Wahl I., Andreas S., Dinkel A., Forkmann T., Franke G., Huber D., Rabung S., Sattel H. Psychometry and psychodiagnostics in psychosomatics, psychotherapy and medicinal psychology. Psychother. Psychosom. Med. Psychol. 20ii; 6i(7): 334-6.
16. Carnevale F.A., Gaudreault J. The experience of critically ill children: A phenomenological study of discomfort and comfort. Dynamics. 20i3; 24(i): i9-27.
17. Kryukova TL., Kuftyak Е. V. Questionnaire ways of coping (adaptation techniques WCQ). Journal of the practical psychologist. 2007; 3: 93-ii2 (in Russian).
18. Snegireva TV Methodology of studying the peculiarities of personal self-regulation. In: Dubrovina I.V., ed. Diagnostical and remedial work of school psychologist. M, Proceedings APS USSR, i987: 89-98 (in Russian).
19. Mazurova N.V. Peculiarities of parents adaptation to the child's illness. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 20i3; 5: 50-6 (in Russian).
20. Futh A., Simonds L.M., Micali N. Obsessive-compulsive disorder in children and adolescents: parental understanding, accommodation, coping and distress. J. Anxiety Disord. 20i2; 26(5): 624-32.
Поступила 23.i0.i3
