CC BY
28
НАУЧНО-МЕТОДИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
Б. Г. БОВИН B.G. BOVIN
ведущий научный сотрудник отдела разработки методологий социальной, психологической, воспитательной и педагогической работы с осужденными ФКУ НИИ ФСИН России, кандидат психологических наук
Ю. В. СЛАВИНСКАЯ Y. V. SLAVINSKAYA
психолог ЦВЛЭК ЦКБ ГА, ведущий научный сотрудник ООО «Институт прикладной психологии», кандидат психологических наук, доцент, полковник внутренней службы в отставке
Психокоррекция временной перспективы осужденных к пожизненному лишению свободы как основное направление в работе психолога
Psychocorrection of time as the main perspective of those sentenced to life imprisonment as the work focus of a psychologist
Аннотация. Статья посвящена проблеме временной перспективы осужденных к пожизненному лишению свободы. В исследовании использовался опросник временной перспективы, разработанный Ф. Зим-бардо и Дж. Бойдом. Выявленный профиль временной перспективы осужденных характеризуется фиксацией на негативном прошлом, что свидетельствует об агрессивности, беспокойстве, нестабильности, слабом самоконтроле. Наивысшей шкалой профиля является шкала трансцендентного будущего, свидетельствующая о вере осужденных в жизнь после смерти. В качестве психокоррекционного подхода предлагается формирование у осужденных сбалансированной временной перспективы.
Ключевые слова: осужденные к пожизненному лишению свободы, личностные особенности, антисоциальная направленность, неопределенность во времени, шкалы временной перспективы, негативная оценка прошлого, фаталистическое настоящее, трансцендентное будущее, особенности психокоррекционного подхода, сбалансированная временная перспектива.
Annotation. This article deals with the problem of the time perspective of those sentenced to life imprisonment. The time perspective inventory developed by F. Zimbardo and J. Boyd was used in the research. The profile of time perspective of the convicted is characterized by a fixation on negative past, what points at aggression, anxiety, instability, and weak self-control. The highest scale of the profile is the scale of the transcendent future which points at belief in life after death. A psychocorrectional approach is proposed to form a balanced time perspective for the convicted.
Key words: sentenced to life imprisonment, personality characteristics, antisocial orientation, negative assessment of the past, fatalistic present, transcendental future, specialty of psychocorrectional approach, balanced time perspective.
Со времени введения моратория на смертную казнь количество осужденных к пожизненному лишению свободы (ПЛС) увеличивалось по экспоненте. За последние 8 лет (с 2003 года) рост количества
осужденных к ПЛС в среднем составлял около 50 человек в год. Их относительное число равно лишь 0,2 % от общей численности «тюремного населения». В отличие от других мест лишения свободы, где численность осужден-
vedomosti.fsin@list.ru www.orfsin.ru
8
ных колеблется в зависимости от окончания срока уголовного наказания, условно-досрочного освобождения (УДО), амнистий и других социально-политических решений, количество осужденных к ПЛС имеет явно выраженную тенденцию к аккумуляции.
Это особая категория осужденных, не подлежащая ни амнистиям, ни освобождению по причине тяжелой болезни и не имеющая каких-либо иных реальных шансов на освобождение. В ст. 79 УК РФ закреплено лишь право осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы, на условно-досрочное освобождение через 25 лет [1]. Однако возможность, а главное, целесообразность этого факта и сегодня является предметом острых дискуссий. Чем большее количество лет составляет практика исполнения лишения свободы в виде пожизненной изоляции от общества, тем более актуальным становится вопрос о необходимости оказания психологической помощи пожизненно осужденным. Что же представляет собой этот контингент осужденных?
Психодиагностическое обследование позволяет выявить определенные личностные особенности, типичные для антисоциальных личностей. Это ярко выраженное презрение к общественным нормам, обычаям, традициям, неспособность учитывать опыт, даже приобретенный в результате наказания.
Для них характерны низкий самоконтроль, «мятежность духа», устойчивое стремление «попасть в переделку». Неудовлетворенная потребность и эмоциональное напряжение находят непосредственный выход в поведении, минуя систему установок, отношений и социальных ролей, без учета норм морали и нравственности. Протест против общепринятых стандартов поведения может приобретать генерализированный характер. Неспособность организовать поведение в соответствии с общественным мнением, интересами и целями делает поступки таких индивидов малопредсказуемыми. С этим связано неумение планировать и прогнозировать последствия своих действий. Непосредственная реализация возникших побуждений и неразвитость рефлексии приводят к отсутствию тревоги и страха перед потенциальным наказанием.
В межличностных отношениях такие осужденные отличаются поверхностными и нестойкими контактами. У них редко возникает чувство глубокой привязанности. Они могут быть адекватны в кратковременном общении, но при длительном знакомстве обнаруживается ненадежность, беспричинная агрессивность, лживость, сексуальная несдержанность, склонность к алкоголизации и наркомании. Этим лицам к тому же трудно, а порой оказывается невозможно взглянуть на себя со стороны или глазами других людей. Поведение таких субъектов представляется эксцентричным и лишенным эмоциональной окраски. Отрицательные стимулы обычно не проникают через барьеры восприятия, но если какое-либо событие вызывает у них эмоциональный отклик, они обнаруживают неожиданную ранимость. Ожидание внимания и в то же время боязнь безразличия и холодности со стороны окружающих людей приводят к амбивалентности в межличностных отношениях. Они могут проявлять либо чрезмерное дружелюбие, либо чрезмерную враждебность, причем интенсивные контакты могут сменяться внезапными разрывами.
Им свойственна непредсказуемость, импульсивность и нонконформизм, к ним часто применяется термин «шизоидная личность», у которой выражены определенные расстройства мышления, поведения и склонность к выхолощенному рассуждению (резонерству), маскирующему интеллектуальную несостоятельность и снижение продуктивности мышления. Своеобразие восприятия окружающей обстановки, находящее свое выражение в странных и необычных мыслях и поступках, чувство неадекватности и неполноценности, отсутствие интересов и привязанностей затрудняют их адаптацию к социуму. Они отличаются подчеркнутым противопоставлением своих крайне субъективных установок, взглядов и суждений общественному мнению. Их индивидуали-стичность лишь усугубляется при противодействии окружения.
Коррекция их поведения чрезвычайно затруднена. Часто люди с таким психологическим профилем характеризуются не агрессивным поведением, а скорее криминальными эпизодами, совершенными в результате социальной дезадаптации, своеобразия мышления, эмо-
циональной холодности, отсутствия эмпатии, невозможности прогнозирования последствий своих преступных действий. Как правило, их преступления часто бессмысленны, плохо спланированы и чрезвычайно жестоки.
Нередко всплески подобных преступлений приходятся на периоды резких социальных перемен и экономических катастроф в обществе. Пик частоты преступлений, за которые была назначена смертная казнь, а затем пожизненное лишение свободы, приходится на 1992-1994 годы. Но и в более благополучные и стабильные периоды социального развития общества отмечается постепенное, но неуклонное приращение численности этих лиц.
На наш взгляд, этот рост численности в значительной мере связан с негативными личностными характеристиками, представляющими собой особенности данного контингента осужденных. Более того, можно говорить о некой личностной предиспозиции, которая при соответствующем стечении обстоятельств приводит к дезадаптации личности, проявлению дефекта личностной структуры и криминальному поведению.
Характер совершенных преступлений, значительная часть которых (52 %) связана с жестокими убийствами самых незащищенных слоев населения (детей, женщин, престарелых), отличающихся многочисленностью жертв, свидетельствует о серьезных личностных расстройствах подавляющего большинства этих осужденных.
Это подтверждается импульсивным, странным, порой нелепым и противоречивым и немотивированным характером совершенных преступлений. К тому же для многих вся предшествующая пожизненному осуждению «криминальная карьера», состоявшая из череды достаточно тяжких преступлений и длительных сроков лишения свободы, не способствовала личностному возрождению и социально приемлемому поведению. Их криминальная деятельность оставалась неизменной, нарастала лишь тяжесть совершаемых деяний.
Кроме того, их преступления характеризуются еще одним признаком - тотальностью: они убивали взрослых и детей, родных и близких, знакомых и незнакомых, случайных попутчиков и сотрудников правоохранительных
органов, а также других осужденных. Можно сказать, что их криминальный путь характеризуется тремя признаками: крайней асоциаль-ностью, стабильностью и тотальностью.
Длительные сроки заключения за предшествующие преступления и пребывание в исправительных учреждениях особого режима (покамерное содержание в условиях пожизненного лишения свободы) способствовали лишь дальнейшей психопатизации личности пожизненно осужденных. Личностный рост и нравственное возрождение оказались для этой категории невозможными ни в условиях свободы, ни в условиях пенитенциарных учреждений.
Эта стабильность психопатических черт характера является одним из признаков психопатии или, говоря современным языком, антисоциального расстройства личности.
Необходимо заметить, что описаны психологические особенности, которые отражают лишь наиболее распространенный тип личности осужденных. Возможно, что небольшое число обследованных осужденных имеет другой тип личности и в процессе отбывания 25-летнего срока происходят достаточно глубокие позитивные личностные изменения, позволяющие учитывать их при рассмотрении вопроса об условно-досрочном освобождении. Как известно, условно-досрочное освобождение возможно только после отбытия 25-летнего срока заключения и является для значительного числа осужденных основной надеждой и смыслом существования.
Одним из наиболее специфических и характерных признаков пожизненного лишения свободы как вида уголовного наказания можно считать его неопределенность во времени. Несмотря на недостаточную изученность института пожизненного лишения свободы с психологической точки зрения, ряд исследователей отмечали особую значимость категории «время» для пожизненно осужденных. И в первую очередь - это скорость его протекания и эмоциональная окрашенность в различные периоды жизненного пути и отбывания наказания.
Ф. Зимбардо и Дж. Бойдом были определены следующие шесть временных перспектив: негативное прошлое, позитивное прошлое,
vedomosti.fsin@list.ru www.orfsin.ru 10
фаталистическое настоящее, гедонистическое настоящее, будущее и трансцендентное будущее [2].
Низкие оценки по шкале временной перспективы негативного прошлого (ВПНП) имеют 27 % осужденных. Это означает, что они не относятся негативно к своей прошлой жизни, по мнению Ф. Зимбардо, воспоминания о прошлом не являются объективной калькой прошлого, они изменяются и реконструируются [3]. Можно помнить то, чего на самом деле не было, и забыть события, которые действительно происходили. Отношение к событиям прошлого имеет большее значение, чем события сами по себе. Невозможно изменить то, что случилось в прошлом, но возможно изменить свое отношение к нему.
Люди, пережившие ужасы концентрационных лагерей смерти, смогли пережить эту трагедию с пользой для себя. Для них события были настолько трагическими, что воспоминание о прошлом приводит их в ужас, но в то же время побуждает реконструировать и реинтег-рировать свое прошлое.
Возможно, что с осужденными к пожизненному лишению свободы, имеющими низкие оценки шкалы ВПНП, произошло это переосмысление и реконструкция прошлого. Поэтому для них и не характерно негативное отношение к своему прошлому. Можно предположить, что они отказались от негативного отношения к жертвам преступления, которые присутствовали в их воспоминаниях, и эта реинтеграция могла быть сочувственной и уважительной.
Подобная интерпретация прошлого позволяет контролировать его, а не наоборот, прошлому контролировать человека. Реинтеграция способствует развитию, хотя это и не означает, что прошлое забыто, но позволяет быть в большем согласии с самим собой. Однако 32,5 % осужденных к пожизненному лишению свободы имеют высокие оценки по шкале «негативное прошлое». В результате исследований, которые приводит Ф. Зимбардо, лица, набравшие высокие баллы по ВПНП, более агрессивные, более беспокойные, менее добросовестные, не прогнозируют последствий своих действий, нестабильны, недружелюбны, лживы, раздражительны, слабо контролируют себя, их воспоминания о прошлом носят нега-
тивный характер: отсутствуют сопереживание, сострадание к жертве, раскаяние в содеянном -и уже невозможна положительная реконструкция прошлого [4].
Происходит определенная фиксация на негативном прошлом, и болезненные переживания продолжают занимать мысли осужденных: отверженность, осознание допущенных ошибок, которых уже не исправить, неприятные образы из прошлой жизни, усугубляющие тяжесть настоящего.
Рассмотрим шкалу временной перспективы гедонистического настоящего (ВПГН). 43,7 % осужденных к пожизненному лишению свободы имеют низкие показатели шкалы «гедонистическое настоящее» - и это понятно: режимные требования и особые условия исправительного учреждения для осужденных к пожизненному лишению свободы исключают гедонистическую ориентацию на настоящее.
Как отмечает Ф. Зимбардо, человек, ориентированный исключительно на настоящее, ищет удовольствий, организует свою жизнь вокруг деятельности и отношений, которые доставляют наслаждение, являются новыми, волнующими, будоражат, стимулируют. Они сосредоточены на непосредственном удовлетворении своих желаний, краткосрочных выигрышах, избегают всего, что требует длительных усилий или соблюдения установленных правил. Люди, ориентированные на настоящее, обладают слабым эго-контролем, слабо контролируют свои импульсы, эмоционально нестабильны и ненадежны [5].
Для преступников на свободе были характерны многие из перечисленных характеристик, поскольку ориентация на настоящее является характерной чертой их временной перспективы. В местах лишения свободы временная перспектива у осужденных резко изменилась, подчиняясь новой реальности: прошлое - недостижимо, будущее - призрачно, настоящее - невыносимо.
Это подтверждается низкими значениями шкалы «гедонистическое настоящее». К реальному настоящему необходимо адаптироваться, чтобы сохранить свое «Я». Здесь и теперь -основной тезис принятия настоящего, которое далеко от гедонистического наслаждения и требует трансформации и переосмысления.
И все же 16,3 % осужденных к пожизненному лишению свободы имеют по шкале «гедонистическое настоящее» оценку - выше средних значений. Можно предположить, что эти лица лучше других адаптировались к условиям изоляции.
Фокусирование на настоящем и игнорирование будущего в этих условиях может иметь спасительный смысл. Когда обстоятельства строго определены, а будущее призрачно, индивид полностью ориентируется на настоящее и одновременно полностью дискредитирует будущее. Эти лица сосредоточены на непосредственном удовлетворении своих желаний и краткосрочных выгодах. Они могут обладать высоким уровнем энергии, более активны, реже учитывают последствия своих поступков, менее добросовестны, склонны к поиску новых ощущений, обладают слабым эго-контролем, слабо контролируют свои импульсы и эмоционально нестабильны.
Рассмотрим, как оценивается «Временная перспектива будущего» (ВПБ). Только 8,7 % осужденных имеют низкие оценки при ориентации на будущее, которое не играет какой-либо роли. Во всяком случае, оно не является реалистичным и в значительной степени обесценено. Они не строят планов на будущее, которое является для них полностью неопределенным, пассивно ожидаемым или даже пугающим в связи с потерей всех социальных связей, однако таких осужденных явное меньшинство.
У 41 % осужденных к пожизненному лишению свободы высокие оценки временной перспективы будущего. Они могут рассматривать прошлое как хранилище ошибок, которые можно исправить, но в котором мало полезного для настоящего, если руководствоваться мимолетными импульсами и желаниями. Перспектива будущего позволяет трансформировать тяжелое настоящее, сделать его терпимым и приемлемым.
Условно-досрочное освобождение, возможное для этой категории осужденных только после отбытия 25-летнего срока заключения, является для значительного числа осужденных надеждой и основанием высоких значений по шкале временной перспективы будущего. Осужденные, ориентированные на будущее,
не ищут новизны, эмоционально стабильны и предсказуемы в условиях лишения свободы. Они не склонны к депрессии, поскольку мало размышляют о совершенном преступлении. Они больше сосредоточены на завтрашнем дне, а не на вчерашнем.
Рассмотрим временную перспективу позитивного прошлого (ВППП почти 48 % осужденных имеют высокие оценки и 12 % - низкие по шкале «позитивное прошлое»). Реконструктивная природа прошлого у осужденных, совершивших тяжкое преступление, позволяет негативный опыт преобразовать в позитивный. То, что в действительности произошло в их прошлой жизни, имеет значение, но важнее оказывается интерпретация этих событий осужденными. Кроме того, негативные воспоминания могут быть подавленными, а актуализированными оказываются более благополучные и позитивные события прошлого, связанные, в частности, и с лучшим физическим самочувствием. «Застревание» в негативном прошлом может оказывать негативное влияние на настоящее и блокировать временную перспективу будущего, способствовать развитию идей отмщения и насилия и препятствовать примирению со своим прошлым.
Самое низкое среднее значение в профиле временной перспективы осужденных имеет шкала «фаталистическое настоящее».
Четверть осужденных к пожизненному лишению свободы (24 %) имеют высокие значения шкалы временной перспективы «фаталистическое настоящее». Основная мысль - мою жизнь контролируют силы, повлиять на которые я не могу, - характерна для этих лиц. На формирование фаталистической временной перспективы могут влиять религиозные убеждения, способствующие представлениям о предопределении жизни божественным предназначением: что бы ни случилось, это должно было случиться, вне зависимости от действий человека. Чем сильнее фаталистическая составляющая, тем более агрессивными, тревожными и депрессивными проявлениями отличаются склонные к ней индивиды. Они обладают слабым эго-контролем, не энергичны, имеют низкую самооценку и эмоционально нестабильны. Они живут так, как будто нет выбора - все предопределено. Однако большинство осужден-
vedomosti.fsin@list.ru www.orfsin.ru 12
ных к пожизненному лишению свободы имеют низкие показатели временной перспективы фаталистического настоящего (47 %).
Следует заметить, что и гедонистическое настоящее (рассмотренное нами ранее) имеет столь же низкие оценки (44 %), то есть значительное число осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы, не являются ни гедонистами, ни фаталистами относительно временной перспективы настоящего.
Как уже отмечалось выше, значительное число обследуемых осужденных имеют высокие оценки (41 %) временной перспективы будущего, и эта ориентация имеет свои реальные основания - право на условно-досрочное освобождение по отбытии 25-летнего срока лишения свободы. Вместе с тем 25-летнее ожидание в условиях камерной изоляции при пожизненном лишении свободы само по себе является тяжелым испытанием. Нужна еще психологическая опора, позволяющая защититься от «неподвижного» времени и его опасностей для психического и физического здоровья, связанных к тому же с режимными условиями.
Рассмотрим последнюю временную перспективу, то есть шкалу трансцендентного будущего. По мнению Ф. Зимбардо, для многих людей периоды до и после смерти - это две различные части их психологического будущего. Традиционное, земное будущее начинается в настоящем и тянется вплоть до точки воображаемой смерти. Внутри этого промежутка существуют жизненные цели различной направленности. Это и есть будущее, которое обычно изучается психологами, социологами и другими специалистами [6].
Временная перспектива трансцендентного будущего простирается от смерти физического тела и до бесконечности. Этот психологический конструкт позволяет осужденным пренебречь планированием своего будущего, совершать серьезные ошибки в настоящем, но не считать их таковыми. Временная перспектива трансцендентного будущего связана с религиозностью и верой в жизнь после смерти.
По данным Ф. Зимбардо и Дж. Бойда, христиане и мусульмане набирают по этой шкале оценки выше среднего, а иудеи, буддисты и атеисты - ниже среднего. Самые низкие значения характерны для атеистов [7]. Так, действия тер-
рористов-смертников - это не действия сумасшедших, фанатически пропитанные ненавистью и отчаянием. Скорее всего, это действия, совершенные религиозными людьми, потерявшими надежду на счастливое будущее в этой жизни, но верящими в свое трансцендентное будущее.
Осужденные, отбывающие пожизненное лишение свободы, вряд ли с самого начала лишения свободы пришли к построению этого достаточно сложного психологического конструкта, связанного с воображением и размышлениями о смысле человеческой жизни. Возможно, что решающую роль сыграло религиозное просвещение, открытие молельных комнат в корпусах пожизненно осужденных, а также психологические механизмы защиты, обеспечивающие важную охранительную роль, избавляя личность от катастрофических последствий амбивалентности, способствуя снижению уровня тревоги и позволяя существовать в условиях внутреннего и межличностного конфликта, вызванного различными неблагоприятными условиями изоляции.
Формирование веры в трансцендентное будущее играет ту же охранительную функцию, что и психологическая защита. Для обездоленных в настоящем трансцендентное будущее обещает награду, превосходящую все, что недостижимо в этой жизни. Упорная вера в трансцендентное будущее может сделать переживания несправедливости настоящего менее болезненными, а сопротивление им - менее необходимым. Если оценить усредненный профиль временной перспективы осужденных к пожизненному лишению свободы, то самыми низкими оценками являются шкалы гедонистического и фаталистического настоящего.
Как правило, лица, совершающие преступления, являются пленниками временной перспективы настоящего, часто не принимая во внимание негативные последствия. В условиях пожизненного лишения свободы временная перспектива гедонистического настоящего у осужденных, характерная для жизни на свободе, претерпевает радикальные изменения, что и отражается в профиле временной перспективы низким значением шкалы гедонистического настоящего. Фаталистическое настоящее также не характерно для осужденных к пожизненно-
му лишению свободы, и распределение оценок является копией распределения шкалы гедонизма.
Следовательно, для временной перспективы осужденных не характерен ни гедонизм, ни фатализм, и они чаще всего ориентированы на позитивную оценку своего прошлого и выраженную перспективу будущего, связанного с возможностью условно-досрочного освобождения, что и отражается в более высоких значениях профиля временной перспективы по этим шкалам. Позитивное отношение к прошлому и временная перспектива будущего являются своего рода психологической защитой от настоящей реальности, связанной с серьезными режимными ограничениями.
Вера в трансцендентность существования связана с еще одним источником надежды на будущее осужденных к пожизненному лишению свободы. Временная перспектива трансцендентного будущего дает возможность осужденным выйти за пределы, ограниченные смертью, и эти иррациональные представления можно рассматривать как попытку получить вознаграждение или избежать наказания в трансцендентном будущем. Выраженность этой шкалы значительно превышает шкалу временной перспективы реального будущего. Возможно, это связано еще и с тем, что значительное число осужденных в силу возраста, болезней или невозможности самостоятельного существования на свободе особенно склонны к сильной вере в трансцендентное продолжение жизни. Возникновение подобной веры делает настоящее менее болезненным, а сопротивление - менее необходимым. В ситуации безысходности люди способны покоряться и отказываться от враждебности, смягчая психологический дискомфорт и боль верой в новое существование.
Ф. Зимбардо и Дж. Бойд пришли к заключению о том, что наше сознание постоянно реконструирует отношение к собственному прошлому. Реконструкции подвергаются даже радостные события и счастливые моменты, произошедшие в прошлом. На основании результатов многолетних исследований авторы утверждают, что перестраивая наше прошлое на основе позитивного отношения к нему, мы можем улучшить и свое настоящее [8].
Данное замечание справедливо в отношении человеческой психики в целом, однако оно приобретает особенное значение в рамках выбора психотехнологий коррекционной работы с осужденными. Такие факторы, как лишение свободы, изоляция от общества, личностная значимость событий, произошедших в прошлом, и их отражение в настоящем, туманность будущего - все это в совокупности поднимает уровень значимости проблемы субъективного восприятия собственного прошлого в сознании осужденных к пожизненному лишению свободы.
Эффективность психокоррекционной работы с осужденными различных категорий на разных этапах отбывания наказания существенно возрастает вследствие проработки таких проблемных зон, как гипертрофированная концентрация на одних временных перспективах в ущерб другим, приближая их к сбалансированному, гармоничному соотношению.
Обобщая изложенное, можно сформулировать предлагаемый нами психокоррекционный подход применительно к осужденным к пожизненному лишению свободы: необходимо систематическое и последовательное формирование рационального, осознанного отношения к категории времени, когда прошлое воспринимается как опыт, из которого сделаны конструктивные выводы, настоящее приносит ощущение реалистичности жизни (здесь и теперь), а будущее выступает как некий ориентир, направляющий все усилия и стремления индивида в социально приемлемое русло и обеспечивающий какую-то надежду на условно-досрочное освобождение. ^
1. См.: ст. 79 п. 5 УК РФ.
2. Зимбардо Ф., Бойд Дж. Парадокс времени. Новая психология времени, которая улучшит вашу жизнь / Пер. с англ. О. Гатановой. - СПб.: Речь, 2010.
3. Там же. С. 85.
4. Там же. С. 92-97.
5. Там же. С. 110-111.
6. Там же. С. 176-179.
7. Там же. С. 177-181.
8. Там же. С. 329-332.
vedomosti.fsin@list.ru www.orfsin.ru 14
