CC BY
32
воспитательных колоний ФСИН России: материалы Междунар. науч.-практ. конф.: в 2 ч. — М.: НИИ ФСИН России, 2008. — Ч. 2. — С. 73-78.
5. Логинова О.И. Психология и человек [Электронный ресурс]. — URL: http://narod.ru/Suizid.htm (дата обращения 2011 г.).
6. Психопатологические критерии диагностики депрессий: метод. рек. / О.П. Вертоградова, В.Ф. Войцех, В.М. Волошин [и др.]. — М.: Минздрав СССР, 1980.
7. Ромек В.Г, Конторович В.А, Крукович Е.И. Психологическая помощь в кризисных ситуациях. — СПб.: Речь, 2004.
8. Старшенбаум Г.В. Суицидология и кризисная психотерапия. — М.: Когито-Центр, 2005.
9. Сухарев А.В. Этнофункциональная парадигма в психологии. — М.: Ин-т психологии РАН, 2008. — С. 83-93, 177-192.
10. Сухарев А.В., Степанов И.Л. Этнофункцио-нальный аспект особенностей развития депрессивных расстройств // Журн. прикладной психологии. — 2006. — № 3. — С. 102-113.
11. Шнейдман Э.С. Душа самоубийцы. — М.: Смысл, 2001.
12. Bohm E. Lehrbuch der Rorschach Psychodia-gnostik. — Bern: Hans Huber, 1972.
ВРЕМЕННАЯ ПЕРСПЕКТИВА ЛИЦ, ОТБЫВАЮЩИХ ПОЖИЗНЕННОЕ ЛИШЕНИЕ СВОБОДЫ
Ю. В. Славинская, Б. Г. Бовин
Ты хочешь излечить дурные нравы? Не тщись — лекарства нет от сей отравы.
Аль Маарри
Аннотация: материалы статьи посвящены изучению субъективного восприятия категории времени осужденными, отбывающими пожизненное лишение свободы. Одним из наиболее отличительных признаков пожизненного лишения свободы как вида уголовного наказания, можно считать его неопределенность во времени и отсутствие какой-либо жизненной перспективы у осужденных изучаемой категории.
В настоящей работе впервые в отечественной пенитенциарной психологии рассматриваются возможности применения опросников ИР! и ТПР! (Ф. Зимбар-до, Дж. Бойд,) для диагностики временной перспективы осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы.
Материалы статьи убедительно доказывают, что реструктуризация своего прошлого, настоящего и будущего может
оказать значительное влияние на осознание осужденными собственной вины и возможности позитивных личностных изменений.
Ключевые слова: осужденные, отбывающие пожизненное лишение сво-боды;условно-досрочное освобождение; количество исправительных колоний, численность, движение и состав осужденных; динамика численности осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы; помилование Указом Президента РФ; Филипп Зимбардо и Джон Бойд; виды временных перспектив: негативное прошлое (ВП НП), позитивное прошлое (ВП ПП), фаталистическое настоящее (ВП ФН), гедонистическое настоящее (ВП ГН), будущее (ВП Б) и трансцендентное будущее (ВП ТБ); опросник ZTP!; опросников ТРТР!; усредненный профиль временной перспективы.
The summary: the material of the paper devoted to the study of subjective perception of the category of time convicts serving life sentences. One of the most distinctive features of life imprisonment as a form of criminal punishment, it can be considered uncertainties in time and the absence of any prospects of life convicts studied category. In this paper, the nation's first penitentiary psychology considers the possibility of using questionnaires and ZTPITFTPI (Zimbardo, John Boyd, a) for the diagnosis of temporal perspective convicts serving life sentences.
Materials of this article strongly suggest that the restructuring of its past, present and future can have a significant impact on awareness of prisoners of their own guilt and the possibility of positive personal change.
Keywords: prisoners serving life sentences, parole, the number of correctional facilities, the size, composition and movement of prisoners, the dynamics of the number of convicts serving life sentences, pardons presidential decree, Philip Zim-bardo and John Boyd, types of time perspectives: negative past (VP NP), a positive history (MP PP), are fatalistic (EP FN), hedonistic present (VP HR), Future (LP B) and the transcendent future (EP-TB), a questionnaire ZTPI; questionnaires TFTPI; averaged temporal profile perspective.
Осужденные к пожизненному лишению свободы — это особая категория осужденных, не подлежащая ни амнистиям, ни помилованию, ни освобождению по причине тяжелой болезни или любой другой причине.
Надежду дает только ст. 79 Уголовного кодекса РФ, в которой закреплено право осужденных данной категории
на условно-досрочное освобождение (УДО) через 25 лет лишения свободы, если судом будет признано, что лицо не нуждается в дальнейшем отбывании этого наказания при отсутствии у него злостных нарушений порядка отбывания наказания в течение предшествующих трех лет.
Интересно, что анализ показателей отчетов по форме 8-ИУ о количестве исправительных колоний, численности, движении и составе осужденных на период с 1 января 2000 г. по 1 января 2011 г. относительно численности осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы на территории Российской Федерации, свидетельствует о ее постоянном росте, однако следует отметить выраженную неравномерность этого процесса.
В 2000 г. количество осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы, составляло 298 человек (включая локальные участки). Затем отмечается резкое увеличение численности этой категории осужденных: в 2001 г. их численность почти утраивается и к 2003 г. достигает 1318 человек, то есть за три года численность возрастает в 4,5 раза.
В период до 2003 г. интенсивная скорость роста численности осужденных к пожизненному лишению свободы (от 200 до 500 осуждений в год) может объясняться, на наш взгляд, рядом причин: во-первых, сложной социально-экономической ситуацией страны в предшествующее десятилетие; во-вторых, фактом отмены смертной казни и подписанием Президентом РФ указов о помиловании; в-третьих, увеличением интенсивности в конце 1990-х годов оперативно-розыскной деятельности по
и е л
Б
0 в
X
01
5
я V
2000 1800 1600 1400 1200 1000 800 600 400 200
17 1417 2517 36)7 4717 5817 6917 ' се 91
15 5615 9116 28 ► Л э >— I—
13 14 18 14 09 В2 г
л 2 г
10 > А1 =2< >84 24 оп
8' 7 А2 =1: П8 +б 6*1
/
1
V и ►
# ^ ^ ¿§> сч^у ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^
Годы
^ <£> <£> ^ ^ ^ ^ ^
Рис. 1. Динамика численности осужденных к пожизненному лишению свободы (согласно Отчету о количестве исправительных колоний, численности, движении и составе осужденных]
преступлениям, связанным с убийствами, совершаемым с особой жестокостью, и усилением судебных санкций в отношении деяний подобного рода.
Позитивные изменения социально-экономической ситуации в стране способствовали резкому снижению количества случаев осуждения к данному виду уголовного наказания с ежегодного приращения в 240 осуждений к пожизненному лишению свободы в 2003 г. до 11 случаев — в 2009 г.
Одним из наиболее отличительных признаков пожизненного лишения свободы как вида уголовного наказания можно считать его неопределенность во времени и отсутствие какой-либо жизненной перспективы у осужденных
этой категории. Субъективная оценка и пересмотр своего прошлого, настоящего и будущего могут оказать существенное влияние на осознание вины и возможности позитивных личностных изменений.
Учитывая абстрактность понятия «субъективное время», мы в поисках диагностического инструмента, позволяющего количественно измерить эту категорию, остановились на концепции временной перспективы Ф. Зимбардо и Дж. Бойда [1]. Они дают следующее определение временной перспективы (далее — ВП): «Это зачастую неосознанное отношение личности ко времени и это процесс, при помощи которого длительный поток существования объеди-
няется во временные категории, что помогает упорядочить нашу жизнь, структурировать ее и придать ей смысл».
В 1997 г. одним из авторов был опубликован Опросник временной перспективы Зимбардо (Zimbardo Time Perspective Inventory (ZTPI)), а в 1999 г. — Опросник временной перспективы трансцендентного будущего (Transcen-denta — future Time Perspective Inven-tori (TFTPI)).
Временная перспектива, по мнению авторов, отражает установки, убеждения и ценности, связанные со временем. Ими были определены следующие шесть временных перспектив: негативное прошлое, позитивное прошлое, фаталистическое настоящее, гедонистическое настоящее, будущее и трансцендентное будущее.
ZTPI включает в себя 56 утверждений, каждое из которых оценивается по 5-балльной шкале: от «совершенно не верно» — 1 балл до «совершенно верно» — 5 баллов; оценки 2, 3, 4 — промежуточные. Количество утверждений для каждой временной перспективы различ-
ное и изменяется от 9 до 15 пунктов.
Второй из ранее упомянутых опросников (TFTPI) включает в себя единственную шкалу и содержит 10 утверждений, оцениваемых также по 5-балльной шкале.
Экспериментальную выборку настоящего исследования составили 80 осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы в колонии особого режима (участок ПЛС) в Республике Мордовия, за преступления (как правило, умышленные убийства), которые были совершены ими в период с 1988 по 2000 год, в возрасте от 18 до 54 лет. Срок отбытого ими наказания в особых условиях тюремного режима составляет от 10 до 22 лет.
Возраст опрошенных осужденных — от 28 до 64 лет. Значительное число осужденных, составивших нашу выборку, прежде имели судимости (до 70 %), причем около 40 % были судимы за совершение тяжких преступлений.
Предварительно в текст опросника ZTPI были внесены некоторые коррективы, позволяющие, сохранив смысловую
Рис. 2. Усредненный профиль временной перспективы осужденных к пожизненному лишению свободы
нагрузку утверждений, приблизить их содержание к специфическим условиям пожизненного лишения свободы.
На графике усредненного профиля временной перспективы лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы, по вертикали мы видим показатели по каждой из шкал в сырых баллах; по горизонтали — абревиатуры названий этих шкал (типов временных перспектив по Ф. Зимбардо), а именно:
ВПНП — временная перспектива негативного прошлого;
ВПГН — временная перспектива гедонистического настоящего;
ВПБ — временная перспектива будущего;
ВППП — временная перспектива позитивного прошлого;
ВПФН — временная перспектива фаталистического настоящего;
ВПТБ — временная перспектива трансцендентного будущего.
Рассмотрим временную перспективу лиц, осужденных к пожизненному лишению свободы, отраженную в профиле временной перспективы (ВП) 80 осужденных, представленном на рис. 2. Результаты даны в сырых баллах, усредненных по каждой шкале; статистиче-
ские характеристики представлены в табл. 1.
Однако в связи с тем что усредненный профиль дает представление лишь о целостной картине распределения показателей, причем в самых общих чертах, порой нивелируя и даже искажая внутренние тенденции, перейдем к непосредственному анализу распределений каждой из приведенных шкал временных перспектив.
Рассмотрим гистограмму распределения результатов по первой шкале «временная перспектива негативного прошлого» (ВПНП). Если принять за среднее значение 5-балльной шкалы интервал модальных значений (3,0-3,5), то 27 % осужденных имеют низкие оценки по шкале временная перспектива негативного прошлого (ВПНП). Это означает, что они не относятся негативно к своей прошлой жизни. По мнению Ф. Зимбардо, воспоминания о прошлом не являются объективной «калькой» прошлого, они изменяются и реконструируются. Можно помнить то, чего на самом деле не было и забыть события, которые действительно происходили. Отношение к событиям прошлого имеет большее значение, чем события сами по себе. Невозможно из-
Таблица 1
Статистические характеристики шкал опросника ВП (в сырых баллах), полученные по результатам обследования 80 осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы
Шкалы ВП Min Max Среднее значение Стандартное отклонение Мода
ВПНП 1,8 4,6 3,3 0,57 3,25
ВПГН 1,8 4,2 3,0 0,45 3,25
ВПБ 2,2 4,5 3,4 0,38 3,25
ВППП 1,7 4,6 3,5 0,58 3,25
ВПФН 1,7 4,3 3,0 0,66 3,25
ВПТБ 1,3 5,0 4,1 0,78 4,25
35
И
Н
8 зо §
2 Л 25
2 н ^ св
« Н 20 15
Н Л ю
о
н
3 5
0,5
1 1,5 2 2,5
Результаты по шкале (в сырых баллах)
Рис. 3. Гистограмма распределения результатов шкалы
«временная перспектива негативного прошлого» (ВПНП)
менить то, что случилось в прошлом, но возможно изменить свое отношение к нему.
Люди, пережившие ужасы концентрационных лагерей смерти, смогли пережить эту трагедию с пользой для себя. Для них события были настолько трагическими, что воспоминание о прошлом приводит их в ужас, но в тоже время побуждает реконструировать и реинтегри-ровать свое прошлое [1].
Вероятно, у осужденных к пожизненному лишению свободы, имеющих низкие оценки по шкале ВПНП, произошло это переосмысление и реконструкция прошлого. В связи с этим для них и не характерно негативное отношение к своему прошлому. Можно предположить, что они отказались от негативного отношения к жертвам преступления, которое присутствовало в их воспоминаниях, и эта реинтеграция могла быть сочувственной и уважительной.
Подобная интерпретация прошлого позволяет контролировать его, а не наоборот, прошлому контролировать человека. Реинтеграция способствует разви-
тию, хотя это и не означает, что прошлое забыто, но позволяет быть в большем согласии с самим собой. Однако 32,5 % осужденных к пожизненному лишению свободы имеют высокие оценки по шкале негативное прошлое. В результатах исследований,которые приводит Ф. Зимбардо, лица, набравшие высокие баллы по шкале ВПНП, более агрессивны, более беспокойны, менее добросовестны, не прогнозируют последствий своих действий, нестабильны, недружелюбны, лживы, раздражительны, слабо контролируют себя, их воспоминания о прошлом носят негативный характер, отсутствуют сопереживание, сострадание к жертве, раскаяние в содеянном и положительная реконструкция прошлого затруднена.
Анализ ответов, смещенных в сторону «верно» и «совершенно верно» (4-5 баллов) показывает, что происходит определенная фиксация на негативном прошлом и болезненные переживания продолжают занимать мысли осужденных: отверженность, осознание допущенных ошибок, которые уже
Я н и о £
£ се 2 н Г Л « н
н Я
в ^
Л £ н Мм
о н и се
г
35 30 25 20 15 10 5 0
7
1
32
27
11
0-0,5 0,5- 1 1 - 1,5 1,5-2 2-2,5 2,5-3 3-3,5 3,5-4 4-4,5 4,5-5
Результаты по шкале (в сырых баллах)
Рис. 4. Гистограмма распределения результатов шкалы
«временная перспектива гедонистического настоящего» (ВПГН)
не исправить, неприятные образы из прошлой жизни, усугубляющие тяжесть настоящего.
Рассмотрим гистограмму распределения шкалы «временная перспектива гедонистического настоящего» (ВПГН), представленную на рис. 4.
43,7 % осужденных к пожизненному лишению свободы имеют низкие показатели шкалы ВПГН, и это понятно: режимные требования и особые условия исправительного учреждения для осужденных к пожизненному лишению свободы исключают гедонистическую ориентацию на настоящее.
Как отмечает Ф. Зимбардо, человек, ориентированный исключительно на настоящее, ищет удовольствий, организует свою жизнь вокруг деятельности и отношений, которые доставляют наслаждение, являются новыми, волнующими, будоражат, стимулируют. Они сосредоточены на непосредственном удовлетворении своих желаний, краткосрочных выигрышах, избегают всего, что требует длительных усилий или соблюдения установленных правил. Люди, ориенти-
рованные на настоящее, обладают слабым Эго-контролем, слабо контролируют свои импульсы, эмоционально нестабильны и ненадежны.
Для преступников на свободе были характерны многие из перечисленных характеристик, поскольку ориентация на настоящее является характерной чертой их временной перспективы. В местах лишения свободы временная перспектива осужденных резко изменяется, подчиняясь новой реальности: прошлое — недостижимо, будущее — призрачно, настоящее — невыносимо. Это подтверждается низкими значениями шкалы «гедонистическое настоящее». К реальному настоящему необходимо адаптироваться, чтобы сохранить свое «Я». «Здесь и теперь» — основной тезис принятия настоящего, которое далеко от гедонистического наслаждения и требует трансформации и переосмысления.
И все же 16,3 % осужденных к пожизненному лишению свободы имеют по шкале «гедонистическое настоящее» оценку выше средних значений. Можно предположить, что эти лица лучше
8 45
Н « 40
О
£ 35
0) ^ се н 30
Г се
<ъ> Л н л 25
Н У т 1 20
се 15
н о-
о 10
н
« се 5
V 0
6
1
0-0,5 0,5- 1 1 - 1,5 1,5-2 2-2,5 2,5-3 3-3,5 3,5-4 4-4,5 4,5-5 Результаты по шкале (в сырых баллах)
Рис. 5. Гистограмма распределения результатов по шкале «временная перспектива будущего» (ВПБ)
других адаптировались к условиям изоляции. Фокусирование на настоящем и игнорирование будущего в этих условиях может иметь спасительный смысл. Когда обстоятельства строго определены, а будущее призрачно, индивид полностью ориентируется на настоящем и одновременно полностью дискредитирует будущее. Эти лица сосредоточены на непосредственном удовлетворении своих желаний и краткосрочных выгодах. Они могут обладать высоким уровнем энергии, более активны, реже учитывают последствия своих поступков, менее добросовестны, склонны к поиску новых ощущений, обладают слабым Эго-контролем, слабо контролируют свои импульсы и эмоционально нестабильны.
Рассмотрим распределение оценок по шкале «временная перспектива будущего» (ВПБ), представленное на рис. 5. Только 8,7 % осужденных имеют низкие оценки при ориентации на будущее, которое в их оценке не играет какой-либо роли. Во всяком случае, оно не является реалистичным и в значительной сте-
пени обесценено. Они не строят планов на будущее, которое является для них полностью неопределенным, пассивно ожидаемым или даже пугающим в связи с потерей всех социальных связей. Однако таких осужденных явное меньшинство.
41 % осужденных к пожизненному лишению свободы имеют высокие оценки временной перспективы будущего. Они могут рассматривать прошлое как хранилище ошибок, которые можно исправить, но где мало полезного для настоящего, если руководствоваться мимолетными импульсами и желаниями. Перспектива будущего позволяет трансформировать тяжелое настоящее, сделать его терпимым и приемлемым. Условно-досрочное освобождение, возможное для этой категории осужденных только после 25-летнего срока заключения, является для значительного числа осужденных надеждой и основанием высоких значений по шкале временной перспективы будущего.
В исследовательских целях у 241 осужденного нашей выборки было проанализировано соотношение возраста осуждения, то есть начала срока отбытия наказания (1988-1999 гг.) и времени окончания 25-летнего периода отбывания пожизненного лишения свободы (2013-2024 гг.), когда осужденные по Уголовному кодексу РФ будут иметь право на условно-досрочное освобождение. Результаты сопряжения, приведенные в табл. 2, показывают, что 31 % осужденных к пожизненному лишению свободы могут выйти на свободу по УДО в возрасте 45-50 лет; 22 % - 51-55 лет; 23 % - 56-60 лет; 10 % - 61-65 лет; 8 % - 66-70 лет; 7 % - 71-85 лет.
Если проанализировать данные таблицы по столбцам, то мы видим, что в период 2013-2015 гг. по условно-досрочному освобождению могут выйти на свободу 28 % обследованных осужденных разных возрастов от 45 до 80 лет.
В период с 2016 по 2018 год возможность условно-досрочного освобождения может быть реализована еще для 41 % осужденных этой категории. В 2019-2024 г. еще у 31 %. Следовательно, в период до 2024 г. имеют право выйти на свободу по условно-досрочному освобождению все 100 % обследованных лиц, осужденных к пожизненному лишению свободы в период с 1988 по 1999 год, возраст которых к моменту их возможного выхода на свободу составит от 45 до 80 лет.
Следует отметить, что в настоящее время 96,5 % осужденных к пожизненному лишению свободы работоспособны и только 3,5 % - инвалиды. За последние 5 лет ежегодная смертность была в пределах 0,4-0,6 % и не превышала показателей смертности по всем остальным исправительным учреждениям (0,5-0,6 %), но оказалась почти в три раза меньше, чем смертность населения в Российской Федерации в целом
Таблица 2
Сопряжение возраста начала срока и выхода по условно-досрочному ос-вобождению осужденных к пожизненному лишению свободы
Начало срока 1988-1990 1991-1993 1994-1996 1997-1999 Сумма по строкам О о
^\Право на УДО (гг.) Возраст^\^ совершения преступления 2013-2015 2016-2018 2019-2021 2022-2024 Возраст возможног выхода по УД
20-25 л. 17 33 14 10 74 г 45-50 л
26-30 18 25 1 8 52 г 51-55 л
31-35 16 23 5 11 55 г 56-60 л
36-40 9 9 2 5 25 г 61-65 л
41-45 4 4 5 6 19 г 66-70 л
46-50 1 4 - 4 9 г 71-75 л
51-55 3 - 1 2 6 г 76-8л
56-60 - - 1 - 1 г 81-85 л
Сумма по столбцам 68 г 98 г 29 г 46 г 241 г -
0 - 0,5 0,5 - 1 1 - 1,5 1,5 - 2 2 - 2,5 2,5 - 3 3 - 3,5 3,5 - 4 4 - 4,5 4,5 - 5 Результаты по шкале (в сырых баллах)
Рис. 6. Гистограмма распределения результатов по шкале
«временная перспектива позитивного прошлого» (ВППП)
(1,5 %). Следовательно, распространенное мнение о беспросветности и безнадежности существования лиц, отбывающих пожизненному лишению свободы, не находит экспериментального подтверждения. Осужденные, ориентированные на будущее, не ищут новизны, эмоционально стабильны и предсказуемы в условиях лишения свободы. Они не склонны к депрессии, поскольку мало размышляют о совершенном преступлении. Они больше сосредоточены на завтрашнем дне, а не на вчерашнем.
Рассмотрим, как распределились оценки осужденных по шкале временной перспективы позитивного прошлого (рис. 6).
Почти 48 % осужденных имеют высокие оценки и 12 % — низкие по шкале позитивного прошлого. Реконструктивная природа прошлого у осужденных, совершивших тяжкое преступление, позволяет преобразовать негативный опыт в позитивный. То, что в действительности произошло в их прошлой жизни, имеет значение, но важнее оказывается интер-
претация этих событий осужденными. Кроме того, негативные воспоминания могут быть подавленными, а актуализированными оказываются более благополучные и позитивные события прошлого, связанные, в частности, с лучшим физическим самочувствием. «Застревание» в негативном прошлом может оказывать негативное влияние на настоящее и блокировать временную перспективу будущего, способствовать развитию идей отмщения, насилия и препятствовать примирению со своим прошлым.
Самое низкое среднее значение в профиле временной перспективы осужденных имеет шкала фаталистического настоящего.
Распределение оценок по этой шкале представлено на рис. 7.
Четверть осужденных к пожизненному лишению свободы (24 %) имеют высокие значения шкалы «временной перспективы фаталистическое настоящее». Основная мысль, характерная для этих лиц: «мою жизнь контролируют силы, повлиять на которые я не могу». На форми-
Рис. 7. Гистограмма распределения оценок по шкале
«временная перспектива фаталистического настоящего» (ВПФН)
0-0,5 0,5- 1 1 - 1,5 1,5-2 2-2,5 2,5-3 3-3,5 3,5-4 4 - 4,5 4,5 - 5 Результаты по шкале (в сырых баллах)
рование фаталистической временной перспективы могут влиять религиозные убеждения, способствующие представлениям о предопределении жизни божественным предназначением:«Чтобы не случилось, это должно было случиться, вне зависимости от действий человека». Чем сильнее фаталистическая составляющая, тем более агрессивными, тревожными и депрессивными проявлениями отличаются склонные к ней индивиды. Они обладают слабым Эго-контролем, не энергичны, имеют низкую самооценку и эмоционально нестабильны. Они живут так, как будто нет выбора - все предопределено [1]. Однако большинство осужденных к пожизненному лишению свободы имеют низкие показатели временной перспективы фаталистического настоящего (47 %).
Следует заметить, что и гедонистическое настоящее (рассмотренное нами ранее) имеет столь же низкие оценки (44 %), то есть значительное число осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы, не являются ни гедо-
нистами, ни фаталистами относительно временной перспективы настоящего.
Как уже отмечалось, значительное число обследуемых осужденных имеют высокие оценки (41 %) временной перспективы будущего и эта ориентация имеет свои реальные основания - право на условно-досрочное освобождение по отбытии 25-летнего срока лишения свободы. Вместе с тем 25-летнее ожидание в условиях камерной изоляции при пожизненном лишении свободы само по себе тяжелое испытание. Нужна еще психологическая опора, позволяющая «защититься» от «неподвижного» времени и его опасностей для психического и физического здоровья, связанных к тому же с режимными условиями.
Рассмотрим последнюю шкалу временной перспективы - шкалу трансцендентного будущего. Распределение результатов исследования временной перспективы по этой шкале представлено на рис. 8.
В отличие от ранее рассмотренных распределений модальное значение
о
я н
г 5
« н
Рч иО
н ч
« 2ч в £
Н Л о
в
се
¡Г
30 25 20 15 10 5 0
26 25
14
3 3 6
2 2
0,5 1 1,5 2 2,5 3 3,5 4 4,5 5 Результаты по шкале (в сырых баллах)
Рис. 8. Гистограмма распределения оценок по шкале
«временная перспектива трансцендентного будущего» (ВПТБ)
5,5
шкалы сместилось с интервала 3,54,0 баллов, который рассматривался как средний, в сторону максимальных значений шкалы трансцендентного будущего. 71% обследованных осужденных имеют высокие значения по этой шкале и лишь 12 % низкие.
По мнению Ф. Зимбардо [1, с. 314], для многих людей периоды до и после смерти — это две различные части их психологического будущего. Традиционное, земное будущее начинается в настоящем и тянется вплоть до точки воображаемой смерти. Внутри этого промежутка существуют жизненные цели различной направленности. Это и есть будущее, которое обычно изучается психологами, социологами и другими специалистами. Временная перспектива трансцендентного будущего простирается от смерти физического тела и до бесконечности. Этот психологический конструкт позволяет осужденным пренебречь планированием своего будущего, совершать серьезные ошибки в настоящем, но не считать их таковыми.
Временная перспектива трансцендентного будущего связана с религиозностью и верой в жизнь после смер-
ти. По данным Ф. Зимбардо и Дж. Бой-да, христиане и мусульмане набирают по этой шкале оценки выше среднего, а иудеи, буддисты и атеисты — ниже среднего. Самые низкие значения характерны для атеистов. Так, действия террористов-смертников — это не действия сумасшедших, фанатически пропитанные ненавистью и отчаянием. Скорее, это действия, совершенные религиозными людьми, потерявшими надежду на счастливое будущее в этой жизни, но верящими в свое трансцендентное будущее [1, с. 317].
Осужденные к пожизненному лишению свободы вряд ли с самого начала его отбывания пришли к построению этого достаточно сложного психологического конструкта, связанного с воображением и размышлениями о смысле человеческой жизни. Возможно, решающую роль сыграло религиозное просвещение, открытие молельных комнат в корпусах пожизненно осужденных, а также психологические механизмы защиты, обеспечивающие важную охранительную роль, избавляя личность от катастрофических последствий амбивалентности, способствуя снижению уровня тревоги и
позволяя существовать в условиях внутреннего и межличностного конфликта, вызванного различными неблагоприятными условиями изоляции.
Формирование веры в трансцендентное будущее играет ту же охранительную функцию, что и психологическая защита. Для «обездоленных» в настоящем трансцендентное будущее обещает награду, превосходящую все, что не достижимо в этой жизни. Упорная вера в трансцендентное будущее может сделать переживания несправедливости настоящего менее болезненными, а сопротивление им менее необходимым [1, с. 317].
Если оценить усредненный профиль временной перспективы осужденных к пожизненному лишению свободы, то самыми низкими оценками будут шкалы гедонистического и фаталистического настоящего. Как правило, лица, совершающие преступления, являются пленниками временной перспективы настоящего, и часто не принимают во внимание негативные последствия. Как отмечалось в прежних исследованиях Я-концепции осужденных-рецидивистов, у них отсутствует адекватная оценка реальных угроз в ситуации опасности, беспокойство, тревога и опасение за собственное будущее. Подобное поведение связано со значительным недоразвитием Я-функции тревоги. Объективная опасность полностью игнорируется и не воспринимается как реальность, при этом дефицит переживания тревоги-страха обнаруживает себя в выраженном стремлении к поиску возбуждающих ситуаций, позволяющих ощутить реальную жизнь настоящего с ее эмоциональной наполненностью. Их поведение характеризуется склонностью к рискованным поступкам и игнорирова-
нием последствий ближайшего и отдаленного будущего.
В условиях пожизненного лишения свободы временная перспектива гедонистического настоящего у осужденных, характерная для жизни на свободе, претерпевает радикальные изменения, что и отражается в профиле временной перспективы низким значением шкалы гедонистического настоящего. Фаталистическое настоящее также не характерно для осужденных к пожизненному лишению свободы, и распределение оценок является копией распределения шкалы гедонизма. Следовательно, для временной перспективы осужденных не характерен ни гедонизм, ни фатализм. Они чаще всего ориентированы на позитивную оценку своего прошлого и выраженную перспективу будущего, связанного с возможностью условно-досрочного освобождения, что и отражается в более высоких значениях профиля временной перспективы по этим шкалам. Позитивное отношение к прошлому и временная перспектива будущего выступают своего рода психологической защитой от настоящей реальности, связанной с серьезными режимными ограничениями.
Проведенные ранее исследования механизмов психологических защит осужденных, совершивших рецидив преступлений (а значительное число обследованных осужденных к пожизненному лишению свободы имели от 2 до 7 судимостей), показывают, что эти осужденные используют такие сверхнормативные неосознаваемые механизмы защиты, как регрессия, проекция и замещение. Регрессивные формы реагирования представляют собой возврат к более простым ранним формам мышле-
ния, отношений, действий и поведения. Механизм регрессии является «последним рубежом защиты». Его функционирование может выражаться в утрате интересов, резком повышении внушаемости, возникновении склонности к мистике, суевериям, инфантилизме.
Защитный механизм проекции заключается в том, что осужденные собственные негативные черты, неодобряе-мые обществом, значимыми лицами или ими самими, приписывают окружению, среде, близким людям, тем самым защищая себя от осознания собственной вины и ответственности. Свое криминальное поведение они проецируют на потерпевшего («он сам во всем виноват»). Негативное отношение к окружению в результате переноса собственной ответственности способствует возникновению агрессивного и враждебного поведения. Однако в условиях жесткого социального принуждения подобные реакции неизбежно пресекаются администрацией исправительного учреждения. В этом случае развивается сверхнормативное функционирование такого механизма защиты, как замещение. Во избежание санкций индивид избавляется от эмоционального напряжения путем обращения своего гнева или агрессии на более слабый одушевленный или неодушевленный объект. Внешне это может проявляться в раздражительности, грубости, вспыльчивости или увлечении силовыми упражнениями, детективной литературой, угрозами и действиями по отношению к слабым.
Стратегия регрессии и проекции способствует тому, что временная перспектива будущего оказывается не столь безнадежной. Редукция к простым формам мышления и поведения избавляет
этих осужденных от остроты осознания случившегося с ними и наступивших последствий преступления, а проекция ответственности на окружающую действительность и потерпевших оставляет надежду на социальную реабилитацию и признание его ограниченной виновности при рассмотрении обращения по поводу условно-досрочного освобождения в судебных инстанциях.
Вера в трансцендентность существования связана с еще одним источником надежды на будущее осужденных к пожизненному лишению свободы. Временная перспектива трансцендентного будущего дает возможность осужденным выйти за пределы, ограниченные смертью, и эти иррациональные представления можно рассматривать как попытку получить вознаграждение или избежать наказания в трансцендентном будущем. Выраженность этой шкалы значительно превышает шкалу временной перспективы реального будущего. Возможно, это связано еще и с тем, что значительное число осужденных в силу возраста, болезней или невозможности самостоятельного существования на свободе, особенно склонны к сильной вере в трансцендентное продолжение жизни. Возникновение подобной веры делает настоящее менее болезненным, а сопротивление менее необходимым. В ситуации безысходности люди способны покоряться и отказываться от враждебности, смягчая психологический дискомфорт и боль верой в новое существование.
Литература
1. Зимбардо Ф., Бойд Дж. Пародокс времени. -СПб.: Речь, 2010. - 352 с.
