CC BY
48
ПСИХОФИЗИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА ЦВЕТА В КОГНИТИВНОЙ СЕМАНТИКЕ И ЛЕКСИКОГРАФИИ РУССКИХ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ-ЦВЕТООБОЗНАЧЕНИЙ
М.В. Лысякова
Кафедра общего и русского языкознания Российский университет дружбы народов Ул. Миклухо-Маклая, 6, 117198 Москва, Россия
В статье рассматривается комплекс проблем, связанных с отражением объективных свойств цвета в семантике прилагательных-цветообозначений и метаязыке их лексикогра-фирования.
Цвет является одним из свойств объектов материального мира, которое воспринимается как осознанное зрительное ощущение, возникающее в результате воздействия на глаз потоков электромагнитного излучения определенного диапазона. С физической точки зрения световой поток (и цветовой спектр) представляет собой континуум, это также континуум и с точки зрения психофизической (с точки зрения восприятия), так как любой цвет, который способен различить человек, плавно и незаметно для зрительного восприятия переходит в соседний цвет. Световой поток доминирующей длины волны воспринимается как определенный цвет (например, световая волна длиной в 780-620 ммк воспринимается человеком как красный цвет, в 550-510 ммк — как зеленый, в 450-380 ммк — как фиолетовый — определенному диапазону световой волны соответствует определенный цвет), и каждый язык обладает конкретным арсеналом лексических средств, позволяющих обозначать определенные участки визуального континуума.
Изучающие свойства цвета спектроскопия, колориметрия, цветоведение измеряют и описывают его с помощью трех основных физических и психофизических (колориметрических) характеристик: тона, яркости, насыщенности. Цветовой тон
— характеристика цвета, определяемая длиной отражаемой световой волны, определяющая его сходство с известным цветом (неба, песка и пр.) и выражаемая словами красный, оранжевый, желтый, зеленый и пр. Насыщенность цвета — степень отличия хроматического цвета от ахроматического, зависит от степени “разбавления” спектрального цвета белым, психофизически воспринимается как чистота цвета. Цветовой тон и насыщенность (чистота) являются качественными характеристиками цвета и вместе определяют цветность объекта. Яркость (или светлота как мера ощущения яркости) — третья количественная характеристика цвета — зависит от падающего на окрашенный объект общего светового потока и передает количество отражаемого света. Степень яркости передается в русском языке словами светлый, темный. Тон, яркость, насыщенность характеризуют лишь хроматические
цвета, ахроматические же цвета (белый и серый всех оттенков, вплоть до черных) имеют одну психологическую характеристику — светлоту или психофизическую — яркость.
Объективные физические свойства цвета имеют соответствующее языковое воплощение: цветовой тон передается семантическим объединением прилагатель-ных-цветообозначений вокруг опорных наименований, обозначающих основные хроматические и ахроматические цвета (в русском языке: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый; белый, серый, черный), что находит отражение в их словарных дефинициях. Проблема опорных наименований-названий основных тонов спектра (в отличие от наименований оттенков) широко обсуждалась в лингвистической литературе в аспектах психолингвистики [1; 2; 7], лексической семантики, лексикографии, социолингвистики [8]. В ходе многочисленных экспериментов и в результате анализа обширного лексического материала различных языков было доказано, что в цветовом спектре имеются участки, наиболее четко воспринимаемые человеком как в силу его нейрофизиологических особенностей, так и в силу их культурной и биологически обусловленной перцептуальной значимости, — универсальные фокусы этих цветов, отраженные языками в базовых цветообозначениях, обладающих, в свою очередь, прототипическими значениями, на основании которых происходит восприятие и усвоение других наименований цвета.
В лексикографической практике названия основных цветов спектра — гиперонимы — толкуются через выражение “имеющий окраску одного из основных цветов спектра, цвета чего-либо” (например: красный “имеющий окраску одного из основных цветов спектра, идущего перед оранжевым; цвета крови” [6, т. 2, с. 160]. Имена оттенков дефинируются сочетанием гиперонима, обозначающего основной тон, и видового отличия, характеризующего специфику проявления основного тона: малахитовый “ярко-зеленый, цвета малахита”, палевый “бледно-желтый с розовым оттенком”.
Если цветовой тон всегда находит отражение в языке, то насыщенность и яркость фиксируются в наименованиях недифференцированно, различаются непоследовательно или совсем не различаются, что находит отражение в различной интерпретации лексических значений цветообозначений толковыми словарями русского языка, сравни, например, малиновый — “темно-красный, цвета ягод малины” [6, т.
2, с. 297], где темно — характеристика яркости цветового тона, и малиновый — “красный, густого тона с примесью фиолетового оттенка” [5, с. 289], где густой — характеристика насыщенности спектрального цвета. Неспециалисты в калориметрии и цветоведении субъективно не различают насыщенность и яркость, воспринимая их или как количество белого цвета, прибавляемого к основному спектральному тону, или как наличие света в нем. В наивном понимании насыщенность может быть сведена к яркости, являющейся единственной физической характеристикой белого (ахроматического) цвета. Сцепление между “свет” и “белый” основано на том, что белый — самый светлый и яркий из цветов и поэтому может сравниваться или отождествляться со светом.
Лингвистически смешение насыщенности и яркости цветового тона заключается в неупорядоченном, несоответствующем употреблении их языковых определителей: яркость спектрального цвета определяется лексическими единицами свет-
лый, темный, составляющими регулярную антонимическую пару (сравни: свет-темнота, свет-тьма, светлый-темный, светло-темно, светлеть-темнеть, осве-щатъ-затемнять)\ степень насыщенности спектрального цвета — прилагательными яркий, густой, бледный, тусклый, образующими антонимические пары яркий — бледный, яркий — тусклый.
Неразличение и смешение в обыденном сознании и нетерминологическом употреблении характеристик насыщенности и яркости спектрального цвета может быть объяснено следующими причинами:
1. Совпадением в имени яркость названия одной психофизической характеристики цвета (яркости) и степени проявления другой его характеристики (“яркий” как показатель степени насыщенности цветового тона). Подтверждение этому находим в словаре “Лексическая основа русского языка” (1984, с. 634), где прилагательные яркий и насыщенный включены в одну лексико-семантическую группу синонимического типа.
2. Разрушением в обыденном сознании контрарных антонимических противоположностей светлый — темный, яркий — бледный и образованием квазиантони-мической пары и пары квазисинонимов: яркий — темный, яркий — светлый, что отражается, в частности, в словарных толкованиях прилагательных-цветообозначений, где отсутствует противопоставление по семантическому признаку “бледный — тусклый” (“яркий — бледный”), отождествляемому с признаком “светлый”. Так, в группе цветообозначений с общим значением “синий” “Словарь русского языка в 4-х томах” выделяет три подгруппы прилагательных: 1) со значением “светло-синий”, в частности лазурный, голубой, васильковый; 2) “темносиний”, в частности индиговый, кобальтовый; 3) “ярко-синий”: ультрамариновый
— и не выделяет прилагательных со значением “бледно-синий”. В результате такие, например, прилагательные, как голубой, васильковый, толкуются одинаково, через определение “светло-синий”, становятся синонимами, хотя обозначают разные оттенки синего цвета.
3. Лингвистическое смешение, неразличение насыщенности и яркости цветового тона, синонимическое употребление их языковых характеристик обусловлено семантической размытостью самих лингвистических характеристик — прилагательных густой, яркий — бледный, тусклый, что отражено в их словарных толкованиях.
4. Сложившаяся традиция толкует прилагательное светлый как характеристику насыщенности цветового тона, а не его яркости, что делает это прилагательное синонимом показателя насыщенности — прилагательного бледный. Лингвистическое неразличение насыщенности и яркости цветового тона проявляется в том, что их определители никогда не входят одновременно в структуру значения отдельного прилагательного-цветообозначения русского языка, включающего или один (“яркий — бледный”) или другой (“светлый — темный”) семантический компонент.
Прилагательные-цветообозначения русского языка образуют гиперо-гипонимические группы по признаку насыщенности или по признаку яркости при частичном смешении степеней их проявления (“яркий-темный”). Выбор дифференциальных семантических компонентов, различающих наименования цвета внутри одной гиперо-гипонимической группы, зависит от характера основного спектрального цвета, названного гиперонимом: в частности, семантический признак “блед-
ный” различает имена желтых и зеленых цветов спектра, “светлый” — в основном названия синих и красных цветов.
Трудности, возникающие при семантическом анализе макросистемы слов-цветообозначений (словник “Каталога названий цвета в русском языке”, составленного А.П. Василевичем, С.С. Мищенко, С.Н. Жученковой, насчитывает 1,5-2 тысячи слов и словосочетаний [3, с. 86]), обусловлены, в частности, наличием у цвето-обозначений не только описательных значений, наиболее тесно связанных с вне-языковой действительностью, но и значений экспрессивных и социальных. Это обусловливает необходимость выработки специального метаязыка со словарем минимального объема, учитывающего объективные психофизические и психические свойства обозначаемого денотата (спектрального цвета), данные словарных дефиниций и единообразно передающего семантику изучаемых единиц. Особое внимание в этой связи необходимо обратить на особенности обозначаемого денотата и специфику его языковой номинации.
Денотатом прилагательных-цветообозначений является моделируемый цветовой спектр (недискретный континуум тонов и оттенков, переходящих один в другой), в котором постепенным изменениям длины волны соответствуют непрерывные изменения цвета, незначительные и потому не воспринимаемые глазом человека на некоторых участках спектра. Число спектральных составов излучений, вызывающих ощущение цвета, бесконечно, однако число цветов, видимых глазом, ограничено (количество цветов, различаемых глазом в предметах, — 500 тысяч — 2,5 миллиона, цветовых оттенков — 150). Исходя из возможностей человеческой памяти и характера мышления язык не в состоянии иметь такое количество названий, которое хотя бы приблизительно соответствовало количеству различаемых цветов. Максимальное количество слов-цветообозначений в языке не превышает 2-3 тысяч — создается явная диспропорция между количеством цветов, различаемым человеческим глазом, и количеством их названий. Одно имя называет одновременно несколько десятков, сот, а иногда и тысяч оттенков цветов, так как имя цвета оказывается названием целой группы незаметно переходящих друг в друга, сходных между собой оттенков.
Эксперименты по свободной номинации показали, что испытуемые обозначают лишь отдельные участки цветового спектра, не пытаясь расширить значения известных им слов-цветообозначений для охвата всего континуума цвета. Происходит не членение континуума, что ожидаемо в соответствии с некоторыми структуральными концепциями языка, а, скорее, выделение отдельных его участков, не образующих какой-либо симметричной системы.
Подобный тип номинации (несоответствие между континуумом денотата и дискретностью его имени) означает денотативную неопределенность, размытость значения отдельного цветообозначения, не содержащего точной колориметрической характеристики соответствующего спектрального цвета, но позволяет систематизировать имена цвета в отдельные подгруппы, обладающие четко определенными общими признаками. Степень дискретности, размытости значений имен цвета различна в научной и обыденной речи. Научное повествование стремится к преодолению имеющегося несоответствия в номинации цвета: в специальной литературе по ботанике, цветоводству, цветоведению, живописи, текстильному производству и пр. значительно возрастает доля двусоставных прилагательных-цветообозначений. Авто-
ры специальных текстов стремятся к однозначному обозначению цвета, большинство же однословных наименований не обладает этим свойством, так как является расплывчатым по значению или обозначает широкий спектр цветов, что неприемлемо в ситуации, когда предмет должен быть определен однозначно. Денотативная неопределенность прилагательных-цветообозначений, частичное наложение, совпадение и неразличение некоторых их значений обусловливает специфику гиперо-гипонимической организации анализируемой парадигмы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Василевич А.П. Исследование лексики в психолингвистическом эксперименте (на материале цветообозначения в языках разных систем). — М., 1987.
2. Василевич А.П., Мищенко С.С., Жученкова С.Н. Не все слова хороши. Цвет и его рекламное название // КомпьюАрт. — 1999. — № 11.
3. Василевич А.П., Мищенко С.С. Лексика цветообозначения: реакция русского языка на новые реалии // Русский язык сегодня. Вып. 2. Сб. статей / РАН. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова / Отв. ред. Л.П. Крысин. — М.: «Азбуковник», 2003. — С. 75-87.
4. Лексическая основа русского языка: Комплексный учебный словарь / Под ред. В.В. Морковкина. — М.: Рус. яз., 1984. — 1167 с.
5. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Около 57000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. — 17-е. изд. — М.: Рус. яз., 1985. — 797 с.
6. Словарь русского языка. В 4-х томах. — М.: Гис, 1957-1961.
7. Фрумкша P.M. Цвет, смысл, сходство: Аспекты психолингвистического анализа. — М.: Наука, 1984. — 175 с.
8. Berlin В., Kay P. Basic Color Terms. — Berkeley: University of California Press, 1969.
PSYCHOPHYSICAL PROPERTIES OF COLOUR IN COGNITIVE SEMANTICS AND LEXICOGRAPHY OF RUSSIAN COLOR ADJECTIVES
М.V. Lysyakova
The Department of General and Russian Linguistics Peoples’ Friendship University of Russia Miklukho-Maklaya St., 6, 117¡98 Moscow, Russia
The article focuses on the complex of problems connected to reflection of objective properties of color in semantics and lexicography of Russian color adjectives.
