CC BY
34• ПРАВОВАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА •
Т.И. Ряховская,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права Сибирского института управления -филиала РАНХиГС
DOI:
T. I Ryakhovskaya,
Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Theory and History of State and Law of the Siberian Institute of Management, branch of The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration dnight@mail.ru
«ПРЯМОЕ ДЕЙСТВИЕ» КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: СКВОЗЬ ПРИЗМУ КОНСТИТУЦИОННОЙ САМОБЫТНОСТИ &
м
Аннотация: установление точного смысла формулировки «прямое действие о
Конституции РФ» сложно переоценить, особенно этот вопрос актуализируется о ь
в связи с недавно внесенными поправками, призванными сократить разрыв между § о
фактическим и юридическим содержанием Основного Закона, а также возникнове- » S нием противопоставления конституционной самобытности государств и позиции 5
международных органов юстиции. Целью исследования автор ставит уточнение Ц g
и осмысление «прямого действия» Конституции РФ, которое может способствовать £ 3
поиску более точных форм и методов уяснения процессов, происходящих в праве. о ^
В результате было обнаружено отсутствие единого мнения, выработанного 3 s
доктриной по поводу обозначенной проблематики. В связи с этим предлагается пони- 2 ^
мать «прямое действие» Основного Закона РФ с различных сторон: как юридическое g о
свойство норм Конституции и как принцип их действия, который обеспечивает своим § О легальным закреплением возможность приобретать конституционным предписаниям §
реальность и сохранять конституционную самобытность российскому государству. § ^
го -2
Ключевые слова: конституционная самобытность, прямое действие Кон- Е о
ституции, юридические свойства Конституции, действие Конституции, поправки § jg
в Конституцию РФ. S |
173
"Direct action" of the Constitution of the Russian Federation:
H
through the prism of constitutional identity s
х
Abstract: it is difficult to overestimate the establishment of the exact meaning of the о
wording "direct effect" of the Constitution of the Russian Federation, especially this issue £
is actualized in connection with the recently introduced amendments designed to narrow я the gap between the actual and legal content of the Basic Law, as well as the emergence of opposition between the constitutional identity of states and the position of international justice bodies. The purpo.se of the study, the author .sets out to clarify and comprehend the
"direct action" of the Constitution of the Russian Federation, which can contribute to the .search for more accurate forms and methods ofunderstanding the processes occurring in law.
As a result, it was revealed that there was no consensus developed by the doctrine regarding the designated problems. In this regard, it is proposed to understand the "direct action" of the Basic Law of the Russian Federation from various sides: as a legal property of constitutional norms and as a principle of their operation, which provides by its legal consolidation the ability to acquire reality in constitutional regulations and preserve the constitutional identity of the Russian state.
Keywords: constitutional identity, direct action of the constitution, legal properties of the constitution, effect of the constitution, amendments to the Constitution of the Russian Federation.
В связи с внесенными в действующую Конституцию РФ поправками, утвержденными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 г., особо актуален вопрос о сокращении разрыва между .о ее фактическим и юридическим содержанием.
со Одним из основных маркеров реальности действующей в государстве Конституции является способность ее норм претворяться в жизнь сс без опосредующих звеньев, что нашло легальное закрепление в ч. 1
со ст. 15 Основного Закона РФ, где говорится о его высшей юридиче-о
со ской силе, прямом действии и применении на всей территории нашей 2 страны. Важность установления точного смысла этой формулиров-jj ки сложно переоценить, особенно в силу того, что в современных «j условиях возникло и нарастает противопоставление конституцион-jj ной самобытности государств и международных органов юстиции, jj которые порой принимают решения, противоречащие положениям § национальных конституций.
Между тем интеграция Российской Федерации в мировое право-«5 вое пространство подразумевает обязательный учет национальных о интересов государств [1, с. 12], который возможен лишь при условии g сохранения конституционного своеобразия. Таким образом, цель наС стоящего исследования - уточнение и осмысление такой категории, как «прямое действие Конституции РФ», что может способствовать 174 поиску более точных форм и методов уяснения процессов, происходящих в праве.
CV В результате сравнительно-правового анализа было выявлено, ® что формулировка «прямое действие конституции» в основных за-^ конах государств весьма часто не закреплена, однако существует как бы по умолчанию, как результат накопленной практики. Например, Верховным Судом США в 1803 г. было установлено, что «суды должны принимать во внимание конституцию, которая превосходит любые обычные законодательные акты» [2]. Представленным решением
подчеркивается особое свойство норм основного закона, которое в США стало признаваться значительно раньше, чем в России, что может быть связано с более поздним началом конституционного развития в нашей стране.
Исследуемый тезис чаще встречается в конституциях тех государств, где долгое время нормы, закрепленные в основном законе, не играли ведущей роли, а посему не осуществляли фактического правового регулирования. Так, в Литовской Республике, Республике Болгария, Украине нет конституционных предписаний, касающихся непосредственности действия норм, а вот именно «прямое действие» закреплено для конституций Туркменистана, Киргизии, Таджикистана и Казахстана.
Возможно, в приведенных примерах наблюдается рецепция конституционно-правовых норм, что связано со следующим: 1) основывались они на юридической доктрине России, которая оказалась на тот момент чуть более развитой; 2) создавались эти нормы с учетом Д опыта других государств (например, Основным Законом ФРГ 1949 г. | (ч. 3 ст. 1) регламентировано, что «основные права обязательны для § ™ законодательной, исполнительной и судебной власти как непосред- | § ственно действующее право» [3]); 3) изменялась и общественно-по- $ 3 литическая обстановка: придавались огласке международно-право- "§ ® вые акты, содержащие универсальные категории, к таковым можно Д § отнести, например, Устав ООН 1946 г., Всеобщую декларацию прав | 3 человека 1948 г. 3 2
Что же касается развития теории «прямого действия конституции» 2 ^ в Российской Федерации, то следует обратить внимание на отсутствие | | закрепления этого терминологического оборота в Основных Законах РСФСР и СССР, а следовательно, и на невозможность его реализации | !< на практике. По нашему мнению, это можно связать с отсутствием £ обоснования идеи о необходимости самой конституции. Ученые 1 рассматривали известное нам понятие не как нормативный право- 3 | вой акт, а как нечто, связанное с государственным устройством, что отражено в трудах, например, Г. Еллинека [4, с. 6]. В современном 175 же значении вопросы, касающиеся конституции, начинают подни- ^ маться нашими предшественниками в начале XX в. Это же привело £ к несколько затянувшемуся появлению специализированного органа конституционного контроля, задачами которого стали охрана и защита § основного закона путем проверки действующего массива норматив- § ных правовых актов на соответствие ему. К этому следует добавить особое отношение к юридической природе конституции: утверждение идеи абстрактности ее норм, которое порождало прогрессирующее
«ведомственное нормотворчество», приводящее к нивелированию ценности конституционных норм.
Однако изложенное не мешало отечественной доктрине государственного права в советский период предлагать свое понимание непосредственного действия конституционных норм. Наиболее ярко прослеживаются следующие позиции: 1) нормы конституции не могут применяться непосредственно, т.к. имеют качество абстрактности, являются политизированными и слишком общими, что подразумевает отсутствие у них возможности порождать какие-либо правовые отношения [5, с. 199; 6, с. 77]; 2) в связи с тем, что конституция обладает высшей юридической силой, ее нормы действуют непосредственно, однако не все они могут быть так реализованы, т.е., иными словами, может быть как непосредственная, так и опосредованная форма реализации конституционных предписаний [7, с. 13; 8, с. 81-86]; 3) все без .о исключения конституционные нормы могут иметь непосредственное со действие [9, с. 27-28; 10, с. 73-79].
Обозначенные идеи указывают на постепенное развитие пред» ставлений о прямом действии конституции, о неслучайности и скорее оа закономерности его закрепления в Конституции РФ 1993 г. Все это оа также можно связать с утверждением и формированием в Российской | Федерации собственных доктринальных идей, касающихся теории
правового государства и претворения ее в жизнь.
А.Д. Сахаров оказался первым, кто обозначил терминологический оборот «прямое действие» в ст. 5 проекта Конституции 55 Союза Советских Республик Европы и Азии 1989 г., где изложе-§ но: «Международные законы и соглашения, подписанные СССР ^ и Союзом, в том числе Пакты о правах человека ООН и Конституция «5 Союза, имеют на территории Союза прямое действие и приоритет о перед законами Союза и республик» [11]. Здесь прослеживается 2 предложение, касающееся в первую очередь усиления роли междуна-С родных правовых актов. Однако и конституционно-правовые нормы не остались без внимания. Несколько позже в проекте Конституции, 176 представленном Б.Н. Ельциным, в ст. 65 было обозначено следующее: «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридиче-СЧ скую силу, а ее нормы - прямое действие в Российской Федерации» ® [12, с. 27-28]. В итоге норма, посвященная рассматриваемой проблеме, ^ нашла место в ч. 1 ст. 15, которая закреплена следующим образом: «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской
Федерации» [13]. Ее расположение имеет очень важное значение: статья находится в главе, посвященной основам конституционного строя, а значит, можно говорить, что эта норма имеет базовое значение для нашего государства.
В то же время нельзя не отметить, что при анализе материалов Конституционного совещания [14] остается открытым вопрос о том, какую идею закладывали его участники в формулировку «прямое действие конституции». Полагаем, основным посылом здесь могло быть избавление от советской традиции игнорирования конституционно-правовых установлений, а также ликвидация разрыва между фактической и юридической конституцией, внедрение практики непосредственной реализации последней.
Однако сложность доктринального уточнения этой характеристики норм основного закона заключается в отсутствии единства мнений ученых по этому поводу. Некоторые авторы предлагают рассматривать «прямое действие» как юридическое свойство норм основного закона Д [15]. Другие - как принцип, при котором все субъекты конституци- | онного права обязаны непосредственно руководствоваться нормами § £ основного закона [16]. | §,
В процессе анализа значения слова «принцип», представленного $ 3 в толковом словаре С. И. Ожегова, было выявлено, что это основная "§ ® особенность в устройстве чего-либо [17], а свойство - «качество, Д § признак, составляющий отличительную особенность кого-чего-ни- | 3 будь». Исходя из конституционно-правового смысла, принцип - это 3 3 основные идеи, базовые положения, создающие фундаментальные 2 ^ основы действия конституции, обеспечивающие ее реальность. Таким | | образом, можно полагать, что категориальный оборот «принцип о
§о
прямого действия конституции» не является ложным или неточным, ц Д однако он дает характеристику лишь с одной стороны - как базовому £ установлению, не учитывая особенности ее норм. 1
Между тем традиционные юридические свойства - верховенство 3 | и высшая юридическая сила - могут быть отнесены к статическим, раскрывающим природу Конституции РФ как таковой, уточняющим 177 ее территориальное распространение и место в иерархии нормативных ^ правовых актов. Прямое действие же, наоборот, без правоотношений £ и реализации норм невозможно, следовательно, его можно охарактеризовать как динамическое свойство норм Основного Закона, которое § является еще и производным от двух ранее описанных. §
Анализируя мнения ученых относительно терминологического оборота «прямое действие конституции», следует еще раз упомянуть, что единого комплексного исследования этого вопроса пока в полном
объеме так и не случилось. Например, О. Н. Шупицкая отмечает, что «прямое действие Конституции - это осуществление правоприменя-ющими субъектами норм Основного Закона независимо от наличия законодательного акта, в котором конкретизируются конституционные нормы... Это возможность индивида воплощать в жизнь свои права и свободы, опираясь исключительно на текст Основного Закона» [18, с. 111]. Однако подобный подход на практике будет встречать некоторые затруднения, т.к. часто конституционные нормы являются декларативными и носят общий характер. К тому же возникает вопрос: а как быть с системой источников российского права? Ведь она оказывается невостребованной. Достаточно лишь одной Конституции, но как в ней предусмотреть все?
Наиболее подробно, на наш взгляд, «прямое действие конституции» рассмотрено Н.В. Витруком, который описал его проявления .о так: «Во-первых, в ее верховенстве в правовой системе; во-вторых, со в определяющем регулятивном воздействии конституционных установлений на все текущее законодательство; в-третьих, в свободной g деятельности субъектов общественных отношений на основе консти-
oq туционных положений; в-четвертых, в непосредственном применении о
oq конституционных норм судами и иными правоприменительными
2 органами и их должностными лицами при отсутствии имеющегося
^ отраслевого регулирования» [19, с. 151-152]. Это опять же демон-
,-t стрирует связь прямого действия Конституции РФ с ее верховенством о „ „
§ и высшей юридической силой.
jj Обращаясь к практике, следует отметить, что для ее единообразия § Пленум Верховного Суда РФ 31 октября 1995 г. принял постановление, ^ в котором уточнил следующее: «Конституция имеет высшую юри-«5 дическую силу, прямое действие и применяется на всей территории о Российской Федерации. В соответствии с этим конституционным g положением судам при рассмотрении дел следует оценивать содержась ние закона или иного нормативного правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых слу-178 чаях применять Конституцию Российской Федерации в качестве акта прямого действия. <...> В случае неопределенности в вопросе о том, CV соответствует ли Конституции подлежащий применению по конкрет-® ному делу закон, суд обращается в Конституционный Суд Российской ^ Федерации с запросом о конституционности этого закона» [20].
Однако государствоведы и правоприменители до сих пор не пришли к единому мнению относительно решения проблемы: как быть, когда при рассмотрении дела суд придет к выводу о несоответствии закона Конституции? С точки зрения одних, суд не вправе
рассматривать дело по существу, а должен обратиться с запросом в Конституционный Суд РФ. Другие полагают, что суд не должен обращаться в орган конституционного контроля, а решает дело сам, руководствуясь установлениями, закрепленными в Конституции [21, с. 69-70]. Открытым остается вопрос и о термине «неопределенность», используемом в указанном постановлении, т.к. он весьма размытый и может быть истолкован по-разному.
Анализируя же практику самого Конституционного Суда РФ, можно заметить, что он весьма часто обращается к прямому действию норм Основного Закона: при уточнении, что Конституция РФ имеет прямое действие либо, как в одном из постановлений, «необходимость мер федерального воздействия в целях защиты Конституции, обеспечения ее <.. .> прямого действия <.. .> требует от органов государственной власти субъектов Российской Федерации соблюдения федеральной Конституции и федеральных законов и вытекает непосредственно из закрепленных Конституцией основ конституционного Д строя» [22], обращая внимание органов государственной власти на то, | что конституционно-правовые нормы, имеющие прямое действие, § £ направлены на неуклонное следование им. 0 §,
В то же время «прямое действие» - особенность, черта, отли- $ 3 чающая от других конституций мира. Более того, Конституция РФ "§ ® создавалась как бы «на перспективу», что говорит о возможности Д § развития понимания этого терминологического оборота. | 3
Полагаем, с целью сохранения особенностей Основного Закона 3 3 России, его самобытных черт в него были внесены поправки, в связи 2 ^ с чем в соответствии со ст. 79 решения межгосударственных орга- | | нов, противоречащие Конституции РФ, не подлежат исполнению Д о в нашей стране. Обозначенные изменения - отклик на практику | Д Конституционного Суда РФ, который неоднократно в своих решениях £ в рамках уточнения значений правовых позиций Европейского суда 5! по правам человека отмечал, что для отечественной правовой системы 3 | действует приоритет Конституции РФ [23].
Таким образом, понимать «прямое действие» Конституции РФ 179 исключительно как юридическое свойство ее норм несколько оши- ^ бочно, т.к. это приводит к сужению его смысла и обозначению лишь £ одной теоретической составляющей этого феномена. Правовая при- ^ рода рассматриваемого явления значительно шире и может включать § в себя на практике различные стороны, выражаясь и как правило § действия ее норм во времени, в пространстве и по кругу лиц; и как правило реализации - во всех известных теории государства и права формах (соблюдении, исполнении, использовании и применении)
вне зависимости от наличия уточняющего смысл нормативного материала; и как установление, содержащее в себе обязанность органов публичной власти к прямому применению норм Основного Закона во всех случаях, когда это возможно; и как принцип действия конституционно-правовых норм, который обеспечивает своим легальным закреплением возможность приобретать конституционным предписаниям реальность и сохранять конституционную самобытность норм Основного Закона РФ, что сложно переоценить в современных условиях не только теорией, но и практикой.
Список литературы:
1. Хижняк, В. С. Глобализация как фактор развития международно-правовой политики Российской Федерации / В.С. Хижняк // Правовая политика и правовая жизнь. - 2020. - № 2. - С. 8-15.
2. William Marbury v. James Madison, Secretary of State of the United States. February Term, 1803. - URL: https://www.law.cornell.edu/supremecourt/
g text/5/137 (дата обращения: 02.04.2021).
3. Основной Закон ФРГ от 23 мая 1949 г. - URL: https://worldconstitutions. № ru/?p=155 (дата обращения: 02.04.2021).
§ 4. Еллинек, Г. Конституции, их история и значение в современном праве
g / Г. Еллинек. - СПб. : Голосъ, 1906. - 48 с.
g 5. Томашевский, Н.П. О структуре правовой нормы и классификации ее
С элементов // Вопросы общей теории советского права: сборник статей / под S ред. С.Н. Братуся. - М. : Госюриздат, 1960. - С. 194-254. «t 6. Вильданов, Р.Х. Конституции в политической системе буржуазного
S общества: тенденции послевоенного конституционного развития в буржуаз-jj ной Европе и борьба трудящихся / Р.Х. Вильданов. - М. : Международные § отношения, 1968. - 200 с.
С 7. Шафир, М. А. Механизм и основные сферы действия Советской кон-
сс ституции / М.А. Шафир // Советское государство и право. - 1979. - № 10. 2 - С. 12-20.
оо 8. Тихомиров, Ю.А. Теория закона / Ю.А. Тихомиров. - М. : Наука,
SE 1982. - 257 c.
^ 9. Ржевский, В.А. Особенности советских конституционных норм /
В.А. Ржевский // Правоведение. - 1977. - № 6. - С. 20-28.
180 10. Зивс, С.Л. Источники права / С.Л. Зивс. - М. : Наука, 1981.
— - 240 с.
11. Конституция Союза Советских Республик Европы и Азии 1989 г. О (проект Андрея Сахарова). - URL: https://www.gumilev-center.ru/konstituciya-
soyuza-sovetskikh-respublik-evropy-i-azii/ (дата обращения: 03.04.2021). рт) 12. Конституционное совещание. Стенограммы. Материалы. Документы
/ под общ. ред. С. А. Филатова, В.С. Черномырдина, С.М. Шахрая. - М. : Юрид. лит., 1995. - Том 1. - 559 с.
13. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (с изменениями, одобренными в ходе общероссий-
ского голосования 1 июля 2020 г.) // Официальный интернет-портал правовой информации. - URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 03.04.2021).
14. Конституционное совещание 1993 г. - 1ЖЬ: llttp://www.rusconstitutюn. гиЛегт/69/ (дата обращения: 07.04.2021).
15. Коновалова, Л. Г. Прямое действие Конституции Российской Федерации: дискуссии о механизме реализации / Л. Г. Коновалова // Ученые записки Алтайского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. - Барнаул, 2019. - С. 329-334.
16. Невинский, В. В. Прямое действие российской Конституции на перекрестке мнений конституционалистов / В.В. Невинский // Вестник Саратовской государственной юридической академии. - 2018. - № 2 (121).
- С. 31-35.
17. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка. - ЦКЬ: Ы^:// slovarozhegova.ru/word.php?wordid=23929 (дата обращения: 07.04.2021).
18. Шупицкая, О.Н. К вопросу о прямом действии Конституции / О.Н. Шупицкая // Ученые записки юридического факультета. - 2017.
- № 44-45 (54-55). - С. 110-115.
19. Витрук, Н.В. Верность Конституции : монография / Н.В. Витрук.
- М. : Изд-во РАП, 2008. - 272 с. 0
20. О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской § £ Федерации при осуществлении правосудия : постановление Пленума 0 §§ Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 (в ред. от 3 марта 2015 г.) // Д 3 Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1996. - № 1. - С. 14. -3|
21. Лучин, В.О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реали- ^ о зации / В.О. Лучин. - М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2002. - 687 с. о §
22. Постановление Конституционного Суда РФ от 4 апреля 2002 г. № 8-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального 3 3 закона "Об общих принципах организации законодательных (представи- 2 0 тельных) и исполнительных органов государственной власти субъектов | § Российской Федерации" в связи с запросами Государственного Собрания (Ил | §< Тумэн) Республики Саха (Якутия) и Совета Республики Государственного ^ | Совета - Хасэ Республики Адыгея» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 0 ©
- 2002. - № 15, ст. 1497.
23. Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. 0 2 № 21-п «По делу о проверке конституционности положений статьи 131 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального 181 закона "О международных договорах Российской Федерации", частей первой
и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского ^ процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пун- § кта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской 0 Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса о административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 § части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2015. - № 30, ст. 4658.
