CC BY
139
ФЕДЕРАЛИЗМ И МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ
АЛЕКСАНДР ИГОРЕВИЧ ЧЕРКАСОВ
ПРЯМАЯ И ПАРТИСИПАЦИОННАЯ ДЕМОКРАТИЯ КАК СРЕДСТВО ВОВЛЕЧЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ В ПРОЦЕСС ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ НА МЕСТНОМ УРОВНЕ
Институт государства и права Российской академии наук 119019, Российская Федерация, Москва, ул. Знаменка, 10 E-mail: aligorch@yandex.ru SPIN-код: 6504-3533 ORCID: 0000-0001-7531-1020
Аннотация. В условиях кризиса представительной демократии, разрыва прежних социальных связей и растущей технократизации муниципального управления население постепенно утрачивает интерес к тому, что происходит на уровне «корней травы». Ситуация усугубляется кризисом местных политических партий. С учетом снижения роли классового фактора и возросшей социальной мобильности индивидуумов партиям становится все труднее структурировать местную политику и мобилизовывать избирателей. В сложившейся ситуации предпринимаются попытки сделать муниципальную систему более привлекательной для граждан, расширив формы их участия в местной политической жизни. В данном отношении важную роль призваны сыграть прямая, а также партисипационная демократия.
Институты прямой демократии своеобразным образом взаимодействуют с институтами представительной демократии, то сотрудничая, то конкурируя с ними. Многие связи осуществляются через политические партии, призванные служить неким мотором, координатором местной демократической системы. Формы прямой демократии иногда также используются в целях активизации на местах избирательного процесса. Они предоставляют дополнительные институциональные возможности и для различных непартийных групп.
Одним из самых дискутируемых институтов прямой демократии является референдум. Считается, что с его помощью легче урегулировать тот или иной вопрос по сравнению с представительным процессом. Но для этого необходимо, чтобы результаты референдума не вызывали сомнений. Победа же сторонников соответствующего решения с минимальным перевесом может лишь обострить общественные противоречия. Кроме того, в референдумах зачастую участвует гораздо меньше избирателей, чем в выборах, и среди голосующих различные сегменты населения бывают представлены еще менее пропорционально, чем на выборах.
Представительной демократии все чаще противопоставляется партисипационная демократия. Многие проблемы, с которыми сталкиваются современные местные сообщества в силу множества их разнообразных интересов, невозможно разрешить в рамках этих сообществ лишь посредством проведения выборов. Возникло понимание того, что современная демократия должна быть интерактивной. Поэтому управление на местах посредством традиционных форм представительной демократии все больше дополняется разнообразными механизмами консультаций с населением.
Благодаря механизмам партисипационной демократии процесс принятия решений на муниципальном уровне становится все более коллегиальным. В итоге нарабатывается определенный «социальный капитал», базирующийся на доверии, возникающем в отношениях между органами власти и гражданским обществом в ходе принятия совместных решений на консенсусной основе. От объема такого капитала зависит степень добровольного сотрудничества различных групп интересов в рамках того или иного местного сообщества. При этом существует и опасение, что партисипационная демократия может подвергнуть риску представительную систему и ее базовый принцип равенства, а также способствовать дестабилизации местных политических партий.
Ключевые слова: представительная демократия, муниципальное управление, местные выборы, политические партии, референдум, народная инициатива, социальный капитал, гражданские жюри, партисипационное бюджетирование
ALEXANDER I. CHERKASOV
DIRECT AND PARTICIPATORY DEMOCRACY AS THE MEANS OF CITIZEN'S INVOLVEMENT INTO THE LOCAL DECISION-MAKING
Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences 10, Znamenka str., Moscow 119019, Russian Federation E-mail: aligorch@yandex.ru ORCID: 0000-0001-7531-1020
Abstract. In the conditions of the crisis of representative democracy, breakdown of former social relations and growing technocratization of municipal government the voters' turnout is falling down and the people are gradually loosing the interest in what is happening at the grass-roots level. The situation is aggravated by the crisis of local political parties. With consideration of the diminishing role of the class factor and increasing social mobility of individuals it's becoming harder for the parties to structure local politics and to mobilize electors. In this situation efforts are being taken to make the municipal system more attractive for citizens and to enlarge the forms of their participation in the local political life. The important role in this relation belongs to direct as well as to participatory democracy.
The institutes of direct democracy are interacting with the institutes of representative democracy in a peculiar way, sometimes complementing and cooperating and sometimes competing with them. A lot of connections are being made through political parties called upon to serve as a kind of a motor and a coordinator of the local democratic system. The forms of direct democracy sometimes are even used to stimulate the local electoral process and party mobilization. They offer additional institutional possibilities for different non-party groups as well.
Referendum is one of the most discussed institutes of direct democracy. There is a notion that with the help of referendum it's possible to regulate a particular matter in a more decisive way than by the representative process. But it's necessary that there should be clear referendum results, not rising any particular doubt. A narrow victory of supporters of a certain decision could only aggravate public contradictions and not facilitate their settlement. Besides, much less percentage of voters are taking part in referendums than in elections, and at referendums different segments of the population are represented in a less proportional way than at elections.
Representative democracy is often contrasted with participatory democracy. There are many different interests being active within modern local communities, and that's why it's already impossible to solve many problems confronted by these communities solely by way of elections. There is an understanding that the modern democracy should be interactive. So, government at the local level by way of traditional forms of representative democracy is increasingly supplemented by different mechanisms of consultations with the citizens.
Due to the mechanisms of participatory democracy the decision-making process at the municipal level is becoming more collegial, thus increasing the legitimacy of decisions taken. As a result a certain "social capital" is being accumulated. It's based on the trust appearing in relations between governmental bodies and civil society in the course of taking joint decisions at consensual basis. The volume of such social capital determines the free cooperation of different interest groups within the particular community. There is also a fear that participatory democracy could endanger the representative system and its basic principle of equality as well as contribute to destabilization of local political parties.
Keywords: representative democracy, municipal government, local elections, political parties, referendum, citizen initiative, social capital, citizens' juries, participatory budgeting
1. Введение
В настоящее время наблюдается определенный кризис как представительной демократии, так и местной демократии в целом. Констатируется некая «демократическая рецессия», «выхолащивание» демократических институтов и определенное разочарование в них со стороны граждан, что «в конечном итоге бросает вызов легитимности этих институтов»1.
1 Leininger A. Direct Democracy in Europe: Potentials and Pitfalls // Global Policy. 2015. Vol. 6. Issue S1. P. 17—27.
Кризису представительной демократии во многом способствует кризис местных политических партий. В современной научной литературе констатируется, что «местным партийным структурам в качестве эффективных социальных институтов брошен вызов»2. В свое время партии возникали преимущественно на классовой основе, благодаря чему и получали поддержку со стороны тех или иных слоев избирателей. В условиях резко возросшей социальной мобильности индивидуумов классовый фактор в значительной мере утратил свое значение, и партиям все труднее становится мобилизовывать избирателей на местном уровне. Они все больше «утрачивают свою посредническую роль между гражданским обществом и государством»3. Слабая вовлеченность партий в местную политику также порождает недостаточную информированность избирателей и, как следствие, непонимание, за кого следует голосовать. Падение явки на муниципальных выборах в конечном итоге наносит ущерб представительной демократии и снижает легитимность и представительность муниципальных органов власти.
Весьма показателен пример Нидерландов, где в первые послевоенные десятилетия явка избирателей на муниципальных выборах была достаточно высокой и порой даже превышала 90%. Однако постепенно граждане стали интересоваться преимущественно общенациональными делами, дистанцируясь от муниципальной политики. Среди них росла убежденность, что «местные политики уделяют недостаточно внимания проблемам и чаяниям граждан»4. Превращаясь по мере внедрения нового публичного менеджмента, ориентированного в основном на технократические показатели, в потребителей оказываемых муниципальными властями услуг, они начали проявлять интерес в большей степени к качеству последних, чем к вопросам местной политики и демократии. К 1990-м гг. явка на муниципальных выборах стала падать. Это наглядно проявилось в период с 1990 по 2002 г., когда она сократилась до 57,4%5.
2 Democracy at the Local Level. : The International IDEA Handbook on Participation, Representation, Conflict Management, and Governance / Ed. by T.D. Sick. Stockholm, 2001. Р. 15.
3 Leininger A. Op. cit. Р. 2.
4 The Oxford Handbook of Local and Regional Democracy in Europe / Ed. by J. Loughlin, F. Hendrix, A. Lindstrom. Oxford, 2011. P. 108.
5 Ibid.
Неудивительно, что в настоящее время предпринимаются попытки осуществить некую «демократическую инновацию»6, возродить интерес граждан к муниципальной политике, расширить формы их участия в решении вопросов местной жизни. При этом важная роль отводится прямой, а также партисипацион-ной демократии. Интерес к иным формам демократии наиболее рельефно проявился в последние десятилетия, хотя его истоки обычно связывают со становлением послевоенного государства «всеобщего благосостояния». В научной литературе этот интерес возник еще в 1960-е гг., и его кульминацией считается классическая работа К. Пейтман «Участие и демократическая теория»7, впервые опубликованная в 1970 г. и неоднократно переиздававшаяся.
До этого доминировала идея представительной демократии, что находило выражение в определениях демократии, в которых не предполагалась самостоятельная роль граждан в процессе принятия политических решений. Так, в весьма значимой для своего времени работе австрийского экономиста и социолога Й. Шумпе-тера «Капитализм, социализм и демократия» (впервые изданной в 1943 г.) демократический метод управления определялся как «институциональный механизм, благодаря которому индивидуумы приобретают право принятия решений посредством конкурентной борьбы за голоса избирателей»8.
В современной литературе прямая демократия определяется как «процедура, позволяющая гражданам принимать непосредственное участие в принятии решений по политическим вопросам посредством голосования, инициированного гражданами либо органом власти»9. К институтам прямой демократии относят в первую очередь выборы10, референдум, народную инициативу, а также отзыв выборных должностных лиц либо
6 См.: Citizens' Initiative in Europe: Procedures and Consequences of AgendaSetting by Citizens / Ed. by M. Setala, Th. Schiller. Houndmills, 2012. Р. 2—3.
7 Pateman C. Participation and Democratic Theory. Cambridge, 1970.
8 Schumpeter J. Capitalism, Socialism and Democracy. L., 2003. Р. 269.
9 Schiller Th. Local Referendums: A Comparative Analyses // The Routledge Handbook to Referendums and Direct Democracy / Ed by. L. Morel, M. Qvortrup. Abingdon, 2018. P. 61.
10 Представляется, что включение в данный список выборов носит в значительной степени условный характер, поскольку данный институт рассматривается преимущественно в рамках представительной демократии, являясь базовым с точки зрения ее формирования.
членов представительных органов11. На муниципальном уровне прямая демократия обычно воспроизводит базовые формы, которые функционируют на национальном и региональном уровнях.
Прямая демократия в определенном смысле дополняет представительную демократию. Во время выборов обсуждаются не все волнующие граждан проблемы, и поэтому им для выражения своих предпочтений необходимы и иные каналы. Возможность непосредственного влияния на решение тех или иных вопросов, в свою очередь, стимулирует граждан в получении необходимой информации, что расширяет их кругозор и осведомленность. Политическая система тем самым становится более открытой, транспарентной и подотчетной гражданам.
Другие формы участия населения в решении разнообразных вопросов публичной жизни (как правило, непосредственно не связанные с голосованием по актуальным вопросам местной политики) все чаще обозначаются термином «партисипационная демократия»12. Граница между институтами прямой и партиси-пационной демократии не всегда четкая. Достаточно нелегко, например, провести различие между консультативным референдумом и опросом граждан, проводимым в целях выявления общественного мнения.
2. Формы прямой демократии
Важнейшей и наиболее широко дискутируемой формой прямой демократии на местах является референдум. Местные референдумы могут носить как консультативный (Скандинавские страны, Бельгия, Литва, Нидерланды, канадские провинции), так и императивный характер (Болгария, Венгрия, Ирландия, земли ФРГ). Большинство местных референдумов являются факультативными и проводятся по различным вопросам местного
11 Включение данного института в указанный список также имеет условный характер, поскольку «соответствующая процедура относится, строго говоря, к институтам представительной демократии, предусматривая лишение избранного лица своего мандата» (Local Direct Democracy in Europe / Ed. by Th. Schiller. Wiesbaden, 2011. P. 15).
12 См., например: Best E, Augustyn M, Lambermont F. Direct and Participatory Democracy at Grassroots Level: Levers for Forging EU Citizenship and Identity? Maastricht, 2011. P. 7—9.
значения, не запрещенным законодательством соответствующей страны для вынесения на референдум13.
На обязательные референдумы чаще всего выносятся вопросы слияния и разделения муниципалитетов. В Лихтенштейне, а также во многих муниципалитетах Швейцарии проводятся обязательные «финансовые референдумы», если сумма публичных расходов или заимствований превышает определенную (и, как правило, достаточно крупную) сумму.
Инициатива местного референдума может исходить как от муниципальных органов власти, так и от населения. В Болгарии, например, в соответствии с Законом о прямом участии граждан в осуществлении государственной власти и местного самоуправления 2009 г.14 местный референдум может быть проведен по инициативе как минимум 1/5 членов муниципального совета (но в любом случае их число должно составлять не менее трех человек), мэра соответствующей общины, а также местных жителей. Чтобы предложение о проведении референдума было рассмотрено муниципальным советом, соответствующая инициативная группа должна заручиться поддержкой не менее 5% жителей общины, обладающих правом голоса. В обязательном порядке референдум проводится в случае, если в поддержку его проведения выступят не менее 10% жителей общины, обладающих правом голоса (ст. 27). На референдум не могут быть вынесены вопросы, связанные с муниципальным бюджетом, местными налогами и сборами, а также правилами внутреннего регламента муниципального совета (п. 2 ст. 26).
В Швеции местные референдумы проводятся с 1977 г., а гражданам право инициировать местный референдум было предоставлено в 1994 г. При этом соответствующая инициатива должна была быть одобрена большинством членов муниципального совета. Однако в течение определенного времени складывалась не вполне демократическая практика. По имеющимся на 2011 г. данным, лишь 150 петиций о проведении референдума смогли набрать требуемые 5% голосов местных жителей, и лишь в 10 слу-
13 Как правило, вопросы, выносимые на референдум, не могут касаться налогов и бюджета, административного аппарата муниципалитета, городского планирования и зонирования (как, например, в большинстве германских земель).
14 См.: Direct Citizen Participation in State and Local Government Act 2009. URL: http://www.cik.bg/ (дата обращения: 19.02.2018).
чаях были объявлены соответствующие референдумы15. Неудивительно, что в целях укрепления прямой демократии в 2011 г. была принята конституционная поправка, предусматривающая возможность отклонения инициативы местных жителей о проведении референдума лишь 2/3 голосов членов соответствующего муниципального совета.
В Швейцарии референдумы проводятся столь часто, что фактически стали «неотъемлемой частью процесса принятии политических решений»16. Причем считается, что в данной стране «на субнациональном уровне прямая демократия еще более развита, чем на национальном»17. Если в сельских сообществах Швейцарии проведение референдумов имеет весьма давнюю историю, то в городах они стали проводиться с конца 1880-х гг. В настоящее время институты прямой демократии более активно используются в германоязычных городах страны. В Цюрихе, например, с 1934 по 2008 г. «было проведено более 850 голосований по вопросам местного значения»18.
Своеобразным швейцарским феноменом являются уже упоминавшиеся «финансовые референдумы», проведение которых требуется, в частности, для одобрения каких-либо значимых публичных инвестиций, например, в строительство общественных зданий либо парков. Во многих коммунах референдумы используются также для принятия годовых бюджетов. Возможность вынесения того или иного вопроса на референдум заставляет отдельные группы давления несколько ограничивать свой аппетит и учитывать более широкие интересы граждан, в том числе налогоплательщиков. Не случайно налоги в Швейцарии более низкие, чем в большинстве европейских стран.
В Фламандском регионе Бельгии для того, чтобы местный консультативный референдум считался состоявшимся, требуется участие как минимум 10—20% жителей соответствующей коммуны не моложе 16 лет. Референдум может проводиться по любым вопросам местного значения, кроме связанных с налогообло-
15 См.: Olsson M. Effects of Government-initiated Referendums: A Study of how Swedish Citizens Perceive Government-initiated Local Referendums: Master's Thesis. Lund, 2014. Р. 25.
16 Globalism and Local Democracy: Challenge and Change in Europe and North America / Ed. by R. Hambleton, H.S. Savitch, M. Stewart. Houndmills, 2003. P. 89.
17 The Oxford Handbook of Local and Regional Democracy in Europe. P. 204.
18 Ibid. P. 206.
жением, местным бюджетом, платой за оказываемые коммуной услуги, а также долгосрочным планированием. Наиболее популярными темами являются организация подземных парковок и способы управления отходами19.
В Нидерландах местные консультативные референдумы проводятся исключительно с согласия соответствующего муниципального совета, хотя начиная с 1990-х гг. они могут быть инициированы и населением, но в рамках достаточно жестких правил. Муниципальные советники формально вправе игнорировать результаты референдума, но на практике они стараются этого не делать. Зачастую они чувствуют себя связанными результатами референдума при достижении определенного уровня явки избирателей20. В целом нидерландская правящая элита весьма сдержанно относится к институту референдума, и неудивительно, что начиная с 1912 г. состоялось лишь 137 муниципальных референдумов21.
Весьма интересен опыт Чехии, где во многом в ущерб прямой демократии на национальном уровне было закреплено доминирование принципа парламентского суверенитета. Поэтому институт общенационального референдума в этой стране практически отсутствует, и никакого закона о нем не принималось. За всю историю Чехии состоялся лишь один общенациональный референдум — по вопросу членства в Европейском союзе в июне 2003 г. в соответствии со специально принятым по данному поводу законом.
При этом еще в 1990 г. был законодательно закреплен институт местного референдума, более подробно урегулированный Законом о выборах в общинные советы и местном референдуме 1992 г.22 В то время еще достаточно широко было выражено «стремление политической элиты к расширению местной автономии и демократизации», а партии, которые могли бы препятствовать расширению форм прямой демократии, «были еще относительно неразвиты, особенно на местном уровне»23. Большинство
19 См.: Best E, Augustyn M., Lambermont F. Op. cit. Р. 22.
20 См.: The Oxford Handbook of Local and Regional Democracy in Europe. Р. 109.
21 См.: Best E, Augustyn M., Lambermont F. Op. cit. Р. 59.
22 См.: Zâkon Ceské nârodrn rady o volbâch do zastupitelstev v obcich a o mistnim referendu (c. 298/1992). URL: https://www.zakonyprolidi.cz/cs/1992-298 (дата обращения: 20.02.2018).
23 Local Direct Democracy in Europe. P. 34.
впоследствии состоявшихся референдумов посвящались вопросу слияния и разделения общин.
В дальнейшем чешское законодательство о референдуме претерпело ряд метаморфоз. Так, использование института референдума было косвенным образом ограничено ужесточением порядка образования новых муниципалитетов в 2000 г. В настоящее время действует Закон о местном референдуме и внесении изменений в отдельные законодательные акты 2004 г.24 В 2008 г. в него был внесен ряд поправок, направленных на смягчение отдельных положений о референдуме.
Весьма сдержанно к институту местного референдума относятся в Португалии. В муниципалитетах с населением менее 3750 человек инициатива проведения референдума принадлежит как минимум 300 избирателям или 20% жителей соответствующего муниципалитета, обладающих правом голоса (в зависимости от того, какая из этих цифр ниже). Во всех других муниципалитетах с подобной инициативой вправе выступить как минимум 500 избирателей или 8% жителей муниципалитета, обладающих правом голоса. Местные референдумы в этой стране проводились весьма редко: два — в 1999 г. и один — в 2009 г.25
Расширяется применение на муниципальном уровне института народной инициативы. Одной из ее форм является местная правотворческая инициатива, позволяющая установленному законом числу избирателей инициировать принятие местным советом тех или иных нормативных актов. Возможна и инициатива, лишь дополняющая повестку дня муниципального совета и обязывающая последний рассмотреть тот или иной вопрос без обязательного принятия по нему каких-либо нормативных актов.
Динамику развития данного института можно проиллюстрировать на примере ФРГ. До 1990 г. народная инициатива закреплялась законодательством лишь одной германской земли — Баден-Вюртемберга. Но постепенно она была внедрена и в остальных субъектах германской федерации.
В Фламандском регионе Бельгии институт народной инициативы был внедрен на коммунальном уровне в 2006 г. Под соответствующей инициативой свои подписи должны поставить 2% жителей коммуны, обладающих правом голоса, если их количе-
24 См.: Zákon o místním referendu a o zmënë nëkterych zàkonû. URL: https:// www.zakonyprolidi.cz/cs/2004-22 (дата обращения: 19.02.2018).
25 См.: Best E, Augustyn M., Lambermont F. Op. cit. Р. 65.
ство составляет менее 15 тыс.; 300 человек, если число жителей составляет от 15 тыс. до 30 тыс.; либо 1% населения, если в коммуне проживает более 30 тыс. человек26. Подобные инициативы допустимы лишь по вопросам муниципальной политики и муниципальных услуг.
Аналогичным образом в Финляндии народную инициативу должны поддержать не менее 2% местных избирателей. Это обязывает муниципальный совет рассмотреть соответствующий вопрос в течение шести месяцев27.
В Словении в соответствии с Законом о местном самоуправлении 1993 г. народная инициатива, поддержанная 5% избирателей, рассматривается в течение трех месяцев28. Венгерское законодательство требует подписи от 5 до 10% избирателей, и в таком случае инициатива должна быть рассмотрена муниципальным советом в течение месяца29.
В Испании требования варьируются в зависимости от численности населения. В муниципалитетах с населением не более 5 тыс. человек требуется собрать подписи 20% избирателей; с населением от 5001 до 20 тыс. — 15%; с населением более 20 тыс. — 10%. Если необходимые подписи в поддержку народной инициативы будут собраны, то соответствующий вопрос должен быть в обязательном порядке рассмотрен на пленарном заседании муниципального совета30.
В федеративных государствах требования могут варьироваться в зависимости от субъекта федерации. Так, в германоязычных кантонах Швейцарии обычно требуются подписи в среднем 5% избирателей, в то время как в кантонах с романской правовой традицией — от 15 до 20%31; в землях ФРГ — от 5 до 15%. В небольших германских городах кворум в среднем составляет 10%, а в крупных городах он затем, как правило, понижается (например, до 3% в землях Бавария и Северный Рейн-Вестфалия)32.
26 См.: Best E, Augustyn M., Lambermont F. Op. cit. Р. 23.
27 Ibid. Р. 35.
28 См.: The Law on Local Self-Government. URL: http://www.parliament.am/ library/Tim/slovenia.pdf (дата обращения: 14.02.2018).
29 См.: Act LXV of 1990 on Local Governments. URL: http://www.minelres.lv/ NationalLegislation/Hungary/Hungary_Municip_English.htm (дата обращения: 10.02.2018).
30 См.: Best E., Augustyn M., Lambermont F. Op. cit. Р. 75.
31 См.: Local Direct Democracy in Europe. Р. 18.
32 Ibid.
В некоторых странах, например в Португалии и Румынии, институт народной инициативы на муниципальном уровне не предусматривается. Предложения ввести указанный институт неоднократно вносились в Великобритании, но одобрения они не получили.
Еще одна форма, относимая к прямой демократии, — институт отзыва местных выборных должностных лиц, а также членов представительных органов — наиболее популярна в США. Отзыв местных выборных должностных лиц практикуется и в отдельных европейских странах. В Румынии, например, в соответствии с Законом о местной публичной администрации 2001 г.33 инициатива отзыва мэра принадлежит как минимум 25% зарегистрированных избирателей (п. 4 ст. 73) и должна быть поддержана более чем 50% избирателей (п. 1 ст. 76). Аналогичный институт был введен в Словакии в 2001 г. В этой стране мэр может быть отозван по инициативе местного совета либо 30% избирателей. В Австрии и ФРГ народное голосование по отзыву бургомистра возможно исключительно по инициативе муниципального совета. В Польше предусматривается отзыв как членов муниципального совета, так и мэра (с 2004 г.).
Институты прямой демократии взаимодействуют с институтами представительной демократии, то сотрудничая, то конкурируя с ними. В любом случае прямая демократия повышает качество местной демократии в целом. Она предоставляет гражданам «дополнительные каналы участия в процессе принятия политических решений и тем самым содействует реализации принципа политического равенства и формированию более открытых властных политических структур»34. Кроме того, прямая демократия способствует созданию инструментов политического контроля со стороны гражданского общества, что делает властную элиту в большей степени подотчетной гражданам.
3. Формы партисипационной демократии
Сказанное выше в значительной мере относится и к партиси-пационной демократии. Именно последняя все чаще противопо-
33 Law on Local Public Administration 2001. URL: http://www.legislationline. org/download/action/download/id/950/file/20fe61792d723a1bd6d25c0f882219f0.pdf (дата обращения: 12.02.2018).
34 Local Direct Democracy in Europe. P. 25.
ставляется представительной демократии. В рамках современных местных сообществ действует множество разнообразных интересов, и поэтому многие проблемы, с которыми сталкиваются эти сообщества, уже невозможно разрешить лишь посредством проведения выборов. Характерный для представительной демократии акцент на выборах, на борьбе политических платформ и избирательных программ лишь «углубляет разрыв между гражданами и публичными должностными лицами и усиливает взаимный антагонизм различных социальных групп»35. В итоге «среднестатистический гражданин становится апатичным и перестает участвовать в политической жизни»36.
Усиливается понимание того, что «современная демократия должна быть интерактивной», и что «хотя представительная демократия и имеет несомненные преимущества в плане примирения противоречий, с точки зрения выявления приоритетов польза от нее весьма ограничена»37. Управление на местах посредством традиционных форм представительной демократии поэтому все больше дополняется разнообразными механизмами консультаций с населением как основы для выявления приоритетов и принятия решений.
Благодаря институтам партисипационной демократии процесс принятия решений становится все более коллегиальным и нарабатывается определенный «социальный капитал», базирующийся на доверии, возникающем в отношениях между органами власти и гражданским обществом в ходе принятия совместных решений на консенсусной основе. Весьма значимая с точки зрения партисипационной демократии тема социального капитала была разработана американским исследователем Р. Патнэмом. Он, в частности, отмечает, что «нормы общей взаимности и ячейки гражданской вовлеченности поощряют социальное доверие и сотрудничество, поскольку они сокращают соблазн уклонизма, вносят определенность, предлагают модели для последующего взаимодействия»38. Доверие, таким образом, «становится атрибутом социальной системы» и в итоге «оформляется социальное равновесие того типа, которому свойственны высокая
35 Democracy at the Local Level. P. 14.
36 Ibid.
37 Rethinking Local Democracy/ Ed by D. King, G. Stoker. L., 1996. P. 78—79.
38 Патнэм Р. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии / Пер. с англ. А. Захарова. М., 1996. С. 220.
степень кооперации, гражданская вовлеченность, коллективное благосостояние»39.
Динамика развития партисипационной демократии в настоящее время обусловлена изменениями, которые вносятся в законодательство о муниципальном управлении. В частности, расширяется гласность в деятельности местных властей (в том числе с использованием Интернета). Закрепляется проведение регулярных встреч с мэром и членами муниципального совета. Открываются специальные телефонные линии для связи с представителями местной администрации. В рамках так называемого интерактивного управления потребители все чаще вовлекаются в процесс оказания услуг и установление соответствующих местных стандартов.
В отдельных небольших городах все еще созываются собрания жителей в целях обсуждения актуальных вопросов местного значения. В Нидерландах, например, такие собрания организуются самим муниципалитетом или же местными отделениями политических партий. В последнем случае подобные собрания зачастую превращаются в диалог между сторонниками определенной партии и ее представителями в муниципальном совете40.
Открытые собрания граждан по инициативе муниципального совета более или менее регулярно проводятся и в Дании. На них городские власти разъясняют гражданам те или иные аспекты своего политического курса, отвечают на интересующие их вопросы и выслушивают критику. В Словении в соответствии со ст. 45 Закона о местном самоуправлении 1993 г. собрания граждан проводятся по инициативе мэра либо по требованию 5% местных жителей, обладающих правом голоса.
В Испании в муниципалитетах с населением менее 100 человек, а также там, где это признано целесообразным (например, в связи с особым местоположением либо историческими традициями), функционирует так называемый режим «открытого совета» (consejo abierto). В состав подобных советов входят мэр, а также «народное собрание» (asamblea vecinal), состоящее из граждан, обладающих политическими правами, и выполняющее функции муниципального представительного органа.
39 См.: Патнэм Р. Указ. соч. С. 220.
40 См.: Best E., Augustyn M., Lambermont F. Op. cit. Р. 61.
Расширяется практика проведения открытых заседаний муниципальных советов (например, в Великобритании), посвященных какой-либо определенной теме. В некоторых странах, таких, например, как Республика Кипр, где «уровень партиси-пационной демократии весьма ограничен»41, прямые контакты между муниципальными политиками и их электоратом являются важнейшим средством влияния последних на принимаемые на местном уровне решения. Именно на открытых для публики заседаниях местных представительных органов граждане могут задавать муниципальным советникам вопросы и получать интересующую их информацию.
Такая форма партисипационной демократии, как открытые собрания граждан, прижилась далеко не во всех странах. Например, в бельгийском регионе Валлония они вообще не проводятся; а во Фландрии несколько таких собраний состоялись на экспериментальной основе и не вызвали большого интереса среди населения. В городе Гент, например, на подобное собрание пришло лишь несколько сот человек, и больше они не проводились, будучи признаны «слишком технократическими и недостаточно интерактивными»42.
По основным направлениям муниципальной деятельности с участием представителей населения и различных групп интересов могут создаваться совещательные советы, в составе которых местные депутаты зачастую находятся в меньшинстве. Так, в Бельгии одни совещательные советы формируются в соответствии с требованиями законодательства (например, по планированию в области охраны окружающей среды, а также по управлению общественными библиотеками), другие — по инициативе самого муниципального совета (например, по обеспечению безопасности на дорогах или же по международному сотрудничеству)43.
Кроме того, по вопросам местной жизни могут формироваться различные совещательные комиссии, в состав которых, как правило, включаются лица, обладающие определенным опытом практической деятельности в той или иной сфере. Такие комиссии обычно анализируют конкретную проблему и дают по ней рекомендации муниципальным властям.
41 См.: Best E., Augustyn M, Lambermont F. Op. cit. P. 28.
42 Ibid. P. 24.
43 См.: Transforming Local Political Leadership / Ed. by R. Berg, N. Rao. Basingstoke, 2005. P. 169.
Весьма широко данная форма партисипационной демократии применяется в странах Северной Америки. В канадской провинции Квебек, например, создаются совещательные комиссии по вопросам городского планирования, в состав которых наряду с представителями населения должно входить как минимум одно выборное должностное лицо. Подобные комиссии обычно вправе проводить исследование того или иного вопроса и давать соответствующие рекомендации. При подготовке документов по ряду аспектов городского планирования муниципальные органы заслушивают мнение совещательных комиссий в обязательном порядке. Правда, как отмечается в канадской литературе, довольно сложно оценить качество таких советов в связи с непубличным характером деятельности совещательных комиссий и, как правило, не очень активным участием в ней населения (в одной комиссии обычно состоят не более пяти — восьми человек)44.
С участием представителей населения могут формироваться и согласительные комиссии (conciliation commissions), деятельность которых направлена на разрешение острых противоречий, возникающих между различными группами интересов в рамках того или иного местного сообщества. Тем самым создается своеобразный институциональный механизм, позволяющий легально решать спорные вопросы и вырабатывать рекомендации по гармонизации межгрупповых отношений и предотвращению конфликтов.
Популярной формой вовлечения населения в решение вопросов местной жизни (особенно в англосаксонских странах) являются так называемые гражданские жюри (citizen'sjuries). Они состоят из представителей различных слоев населения, получивших персональные приглашения войти в состав жюри, и несмотря на то, что создаются обычно на небольшой период времени, работают интенсивно. Гражданские жюри досконально изучают тот или иной вопрос местной политической жизни, получают по нему полную информацию и опрашивают «свидетелей». Ими обычно являются местные должностные лица, а также специалисты в соответствующей области. Затем в течение трех — пяти дней по данному вопросу проводится дискуссия и выносится «вердикт», представляющий собой соответствующие рекомендации для местных властей. Последние, как правило, относятся к
44 См.: Foundations of Governance: Municipal Government in Canada's Provinces / Ed. by A. Sancton, R.A. Young. Toronto, 2009. P. 114.
таким рекомендациям достаточно серьезно, хотя формально и не обязаны им следовать.
В Великобритании, как отмечает Дж. Стюарт, гражданские жюри обычно формируются для рассмотрения вопросов, по которым у местных властей нет заранее определенного плана, а наоборот имеются сомнения относительно того, какие именно действия следует предпринять45.
Все чаще практикуется проведение непосредственных консультаций с населением в процессе принятия местными властями отдельных решений. Институт консультаций, однако, имеет как плюсы, так и минусы. С одной стороны, все заинтересованные стороны получают возможность высказать свое мнение, и даже относительно маргинальные группы могут таким образом ощутить свое влияние на соответствующие процессы. С другой стороны, порой просто зря тратится время, поскольку высказываются противоположные точки зрения, которые невозможно привести к единому знаменателю.
По различным вопросам местной жизни проводятся опросы общественного мнения, которые можно рассматривать как одну из форм консультаций с населением. Могут, например, опрашиваться отдельные категории граждан (например, безработные, молодежь, женщины) с тем, чтобы выявить, как они оценивают политику местных властей в областях, непосредственно затрагивающих их интересы.
Данный вопрос может регулироваться национальным законодательством. Так, в Законе Литвы о местном самоуправлении 1994 г.46 (гл. 9) регламентируется проведение опросов общественного мнения на муниципальном уровне. Подобное участие осуществляется на добровольной основе, а выраженное в ходе опроса мнение имеет сугубо консультативный характер (ст. 36). Инициатива проведения опроса может принадлежать как избирателям, так и муниципальным органам власти. В первом случае под соответствующей инициативой должны подписаться не менее 5% местных избирателей (п. 2 ст. 40). Сама же инициативная группа должна состоять не менее чем из 10 местных жителей, обладающих правом голоса на выборах в муниципальный совет (п. 1 ст. 41).
45 См.: Democracy at the Local Level. P. 161.
46 См.: Republic of Lithuania Law on Local Self-Government, 7 July 1994 № I-533 // URL: http://www.e-seimas.lrs.lt/portal/documentSearch/lt (дата обращения: 18.02.2018).
Заслуживает внимания и такая относительно новая форма партисипационной демократии, как партисипационное бюджетирование. Посредством данной формы население может через различные институты гражданского общества представлять свои предложения по финансированию определенных проектов из муниципального бюджета и включению в него тех или иных статей. Эти предложения затем подвергаются экспертной оценке. На основе предложений, получивших одобрение, собственно, и формируется партисипационный бюджет.
Партисипационное бюджетирование может носить вариативный характер и предусматривать формирование и иных, относительно независимых от муниципального бюджета фондов, из которых финансируются дополнительные инвестиции в социальную, экологическую либо культурную сферу. В каждой стране, применяющей партисипационное бюджетирование, существует своя практика. Она «может быть понята только в особом, специфическом контексте ее применения» и «не подлежит сравнительной оценке», будучи во многом «инструментом реализации конкретных решений»47. Вместе с тем можно выделить общие черты партисипационного бюджетирования: вовлеченность в данный процесс как самих муниципальных органов власти, так и граждан; непосредственное участие последних в конкретных инвестиционных проектах; публичное обсуждение предполагаемых расходов; внедрение определенных форм отчетности по итогам исполнения партисипационного бюджета.
Впервые партисипационное бюджетирование было применено в бразильском городе Порту-Алегри в 1989 г. К 2008 г. указанная форма партисипационной демократии была в том или ином виде внедрена более чем в 100 европейских городах. В настоящий момент она получила распространение преимущественно во Франции, в ФРГ, Бельгии, Нидерландах, Италии, Португалии, Польше, Испании и Великобритании.
Одним из пионеров партисипационного бюджетирования в Европе является ФРГ, где соответствующие эксперименты проводятся с 1998 г. К марту 2010 г. данная форма была внедрена или хотя бы всесторонне обсуждена более чем в 140 муниципалитетах48.
47 Best E, Augustyn M, Lambermont F. Op. cit. P. 88.
48 Ibid. P. 42.
Партисипационное бюджетирование успешно функционирует в ряде испанских городов, таких как Севилья, Альбасете, Кордоба, Малага. Так, в Севилье оно было внедрено еще в 1994 г. В 2007—2008 гг., например, в рамках партисипационного бюджетирования здесь было представлено 1722 предложения, 259 из которых были одобрены и профинансированы49. Их оценка осуществлялась с учетом количества предполагаемых бенефициаров, а также их характеристики (пол, возраст, наличие среди них инвалидов, лиц нетрадиционной сексуальной ориентации и т.п.) и социальной активности.
В Бельгии, особенно во Фландрии, данная форма партисипа-ционной демократии была даже закреплена на законодательном уровне. Она хорошо зарекомендовала себя в таких городах, как Антверпен, Гент, Генк, Кортрейк, Мехелен, Синт-Никлас. Эксперимент с партисипационным бюджетированием проводится и в Нидерландах (как минимум в рамках 45 муниципалитетов). Примером наиболее успешного его применения является город Леуварден.
Начиная с 2008 г. цель внедрения партисипационного бюджетирования ставится и в Великобритании, и в первую очередь в Англии. Так, по инициативе пришедшего к власти в 2010 г. коалиционного правительства во главе с консерваторами была разработана программа «Твой местный бюджет», в рамках которой для внедрения пилотной схемы по партисипационному бюджетированию были выбраны девять муниципальных советов. Впоследствии данный перечень был расширен.
На уровне отдельных кварталов и районов города могут создаваться «соседские советы» (neighborhood councils). Именно на соседском, субмуниципальном уровне возможно наиболее эффективное оказание услуг населению и осуществление гражданского контроля за деятельностью органов власти в указанной сфере посредством доступных демократических механизмов. Достаточно активно соседский уровень задействован, в частности, в англосаксонских странах. Например, в Великобритании возможность делегирования отдельных функций на «соседский» уровень предусматривает Закон о местном управлении 2000 г.50 Как отмечается в британской литературе, именно на субмуниципальном уровне
49 Best E, Augustyn M., Lambermont F. Op. cit. P. 87.
50 См.: Local Government Act 2000. URL: http://www.legislation.gov.uk/ ukpga/2000/22/contents (дата обращения: 12.02.2018).
возможно функционирование так называемых естественных сообществ (natural communities), население которых «объединено общими заботами и интересами, сетью личных взаимоотношений, а также чувством общей принадлежности к конкретной территории»51.
Имеет место и достаточно скептическое отношение к перспективам наделения соседского уровня какими-либо дополнительными полномочиями, поскольку считается, что это может привести к своеобразной «балканизации» муниципального управления. В частности, Дж.А. Чандлер отмечает, что ключ к решению большинства местных проблем лежит, в первую очередь, на муниципальном уровне52. Соседские советы зачастую выступают в качестве неких групп давления, руководствуясь локализованными целями, не всегда соответствующими интересам муниципалитета в целом.
Соседские советы образуются и в странах континентальной Европы. В Италии, например, они именуются consigli di quartieri и формируются на уровне отдельных районов крупных городов. По своим масштабам они являются не такими уж «соседскими», так что сам термин не совсем точен53. В подавляющем большинстве городов соседские советы формируются посредством прямых выборов с целью «приближения управления крупными городами к обычным гражданам и, таким образом, расширения участия населения в процессе принятия решений»54.
При этом соседский уровень формально остается и определенным полем для экспериментов, поскольку городская коммуна вправе делегировать таким советам те или иные полномочия. На практике, однако, их деятельность в Италии ограничивается
51 Chisholm M. Structural Reform of British Local Government: Rhetoric and Reality. Manchester, 2000. P. 156.
52 См.: Chandler J.A. Explaining Local Government: Local Government in Britain since 1800. Manchester, 2007. P. 318.
53 В Риме, например, функционирует 20 таких советов, на территории каждого из которых проживает около 150 тыс. жителей. В Милане на территории соседского совета проживает в среднем 84 тыс. жителей, а в Турине после сокращения числа соседских советов — более 110 тыс. Аналогичным образом в Болонье, считающейся своеобразной «колыбелью соседских советов», их число было сокращено с 18 до девяти, что увеличило количество их жителей с 26 тыс. до 52 тыс. (см.: Local Government in Liberal Democracies: An Introductory Survey / Ed. by J.A. Chandler. L., 1993. P. 80).
54 Ibid.
преимущественно выполнением консультативных функций. Городской совет обязан консультироваться с ними по ряду вопросов (например, при разработке бюджета городской коммуны, а также инвестиционных планов). Отдельные коммуны консультируются с соседскими советами по вопросам культуры, образования, здравоохранения, организации досуга, оказания различных социальных услуг.
4. Заключение
В заключение хотелось бы внести долю скепсиса и отметить, что идеальных форм демократии не существует. Не являются исключением и институты прямой и партисипационной демократии. Определенные вопросы вызывает, например, демократический потенциал института референдума. Как отмечает британский исследователь А. Кохрейн, данный институт «носит обезличенный характер» и дает сомнительную перспективу «воспользоваться властью без ответственности путем нажатия электронной кнопки»55. И действительно, участвуя в референдуме, гражданин фактически не несет ответственности за его результаты, его голос «тонет» в потоке других голосов. Реализовывать же принятые на референдуме решения приходится другим56.
Кроме того, в референдумах зачастую участвует гораздо меньший процент избирателей, чем в выборах, и среди голосующих различные сегменты населения бывают представлены еще менее пропорционально, чем на выборах. Этим порой пользуются популисты и представители различных групп интересов для продвижения выгодных для себя решений. Иными словами, референдум дает «непредставительному меньшинству» потенциальную возможность навязать свою волю «молчаливому большинству»57, особенно когда последнее недостаточно хорошо проинформировано по вынесенному на референдум вопросу. В то же время посредством референдумов неоднократно ущемлялись и интересы меньшинств.
Считается, что с помощью референдума «тот или иной политический вопрос может быть урегулирован более решительным образом, чем посредством представительного процесса»58. Но
55 Rethinking Local Democracy. P. 209.
56 Ibid.
57 Leininger A. Op. cit. Р. 22.
58 Ibid. Р. 20.
для этого необходимо, чтобы результаты референдума были достаточно определенными и не вызывали особых сомнений. Победа же сторонников соответствующего решения с минимальным перевесом может лишь обострить общественные противоречия, а не способствовать их урегулированию.
Представляется обоснованным и сдержанное отношение к институтам партисипационной демократии. Имеет место опасение, что «она может подвергнуть риску представительную систему и ее базовый принцип равенства», а также «способствовать дестабилизации политических партий и партийной системы как таковой»59.
Показательно, что в конце 1997 г. правительством Швеции была сформирована специальная парламентская комиссия в целях повышения явки избирателей на выборах и преодоления недоверия граждан к политикам. В 2000 г. ею был представлен доклад, содержавший предложения по усилению партисипаци-онной демократии. Однако по ряду причин они не были поддержаны правительством и не вошли в итоговый законопроект о демократической политике (озаглавленный «Демократия для нового века»).
Существует и опасность излишней стандартизации и профессионализации механизмов партисипационной демократии, превращающих последнюю в некую рутину и в конечном итоге ведущих к утрате определенных демократических качеств. Если, например, в рамках муниципалитета существует некий «департамент участия граждан» или какой-либо его эквивалент, то людям зачастую бывает нелегко понять, чем, собственно, этот департамент отличается от иных муниципальных подразделений. В итоге участие граждан может стать в большей степени инструментом управления, а не каналом внедрения инноваций и конкуренции, что было, в частности, наглядно продемонстрировано Дж. Блекли в ее исследовании, посвященном проблемам гражданского участия в Барселоне и Манчестере60.
Рассмотренные выше формы участия граждан в решении разнообразных вопросов местной жизни не могут быть навязаны сверху и не должны носить конъюнктурный характер. Они оказываются не вполне жизнеспособными (по крайней мере на дол-
59 Best E, Augustyn M, Lambermont F. Op. cit. P. 78.
60 См.: Blakeley G. Governing Ourselves: Citizen Participation and Governance in Barcelona and Manchester // International Journal of Urban and Regional Research. 2010. Vol. 34. No. 1. Р. 130—145.
госрочной основе), если отсутствует реальный интерес к ним со стороны граждан и соответствующая инициатива снизу. В итоге многие формы порой существуют преимущественно «на бумаге» или же носят разовый характер.
В научной литературе приводится пример французского города Бордо, в котором начиная с 1995 г. внедрялись всевозможные формы партисипационной демократии. Однако это не приносило ожидаемого результата, поскольку их внедрение было продиктовано преимущественно конъюнктурными соображениями, желанием подстроиться под общеевропейскую политику, стимулирующую гражданскую активность на низовом уровне. Указанные формы не имели реальной политической поддержки, и участие в них граждан было крайне нестабильным61.
Сказанное касается и некоторых иных европейских городов, где существование различных гражданских ассоциаций и институтов зачастую носило краткосрочный характер, будучи зависимым от наличия ресурсов, поступающих как с национального, так и с общеевропейского уровней. В сложившейся ситуации «различные рамочные программы со своими приоритетами, целями и ресурсами так и не смогли сформировать организации и структуры, способные существовать и за пределами этих программ»62. Как только программа подходила к концу и ресурсы заканчивались, выдыхались и «завязанные» на них институты гражданского общества.
Практика партисипационой демократии, таким образом, носит неоднозначный характер, ибо не всегда имеет место прямая связь между формальными процедурами и предполагаемым результатом. Это объясняется разительными отличиями в складывающейся на местах ситуации, неодинаковым пониманием методологии достижения целей, различными последствиями, казалось бы, одинаковых решений.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Патнэм Р. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии / Пер. с англ. А. Захарова. М.: Ad Marginem, 1996.
Best E, Augustyn M., Lambermont F. Direct and Participatory Democracy at Grassroots Level: Levers for Forging EU Citizenship and Identity? Maastricht: EIPA, 2011. DOI: 10.2863/63437
61 Подробнее см.: Bherer L. Successful and Unsuccessful Participatory Arrangements: Why is there a Participatory Movement at the Local Level? // Journal of Urban Affairs. 2010. Vol. 32. Issue 3. Р. 287—303.
62 Best E, Augustyn M, Lambermont F. Op. cit. P. 94.
Bherer L. Successful and Unsuccessful Participatory Arrangements: Why is there a Participatory Movement at the Local Level? // Journal of Urban Affairs.
2010. Vol. 32. Issue 3. P. 287-303. DOI: 10.1111/j.1467-9906.2010.00505.x Blakeley G. Governing Ourselves: Citizen Participation and Governance
in Barcelona and Manchester // International Journal of Urban and Regional Research. 2010. Vol. 34. No. 1. P. 130—145. DOI: 10.1111/j.1468-2427.2010.00953.x Chandler J.A. Explaining Local Government: Local Government in Britain since 1800. Manchester: Manchester University Press, 2007. DOI: 10.7228/man chester/9780719067068.001.0001
Chisholm M. Structural Reform of British Local Government: Rhetoric and Reality. Manchester: Manchester University Press, 2000.
Citizens' Initiative in Europe: Procedures and Consequences of AgendaSetting by Citizens / Ed. by M. Setälä, Th. Schiller. Houndmills: Palgrave Macmillan, 2012. DOI: 10.1057/9780230369900
Democracy at the Local Level: The International IDEA Handbook on Participation, Representation, Conflict Management, and Governance / Ed. by T.D. Sick. Stockholm: International Institute for Democracy and Electoral Assistance, 2001.
Foundations of Governance: Municipal Government in Canada's Provinces / Ed. by A. Sancton, R.A. Young. Toronto: University of Toronto Press, 2009.
Globalism and Local Democracy: Challenge and Change in Europe and North America / Ed. by R. Hambleton, H.S. Savitch, M. Stewart. Houndmills: Palgrave Macmillan, 2003. DOI: 10.1057/9780230502741_1
Leininger A. Direct Democracy in Europe: Potentials and Pitfalls // Global Policy. 2015. Vol. 6. Issue S1. P. 17-27. DOI: 10.1111/1758-5899.12224
Local Direct Democracy in Europe / Ed. by Th. Schiller. Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften, 2011. DOI: 10.1007/978-3-531-92898-2
Local Government in Liberal Democracies: An Introductory Survey / Ed. by J.A. Chandler. London: Routledge, 1993. DOI: 10.4324/9780203420591
Olsson M. Effects of Government-initiated Referendums: A Study of how Swedish Citizens Perceive Government-initiated Local Referendums: Master's Thesis. Lund, 2014.
The Oxford Handbook of Local and Regional Democracy in Europe / Ed. by J. Loughlin, F. Hendrix, A. Lindström. Oxford: Oxford University Press,
2011. DOI: 10.1093/oxfordhb/9780199562978.001.0001
Pateman C. Participation and Democratic Theory. Cambridge: Cambridge University Press, 1970. DOI: 10.1017/cbo9780511720444
Rethinking Local Democracy / Ed. by D. King, G. Stoker. London: Palgrave, 1996. DOI: 10.1007/978-1-349-24756-1
Schiller Th. Local Referendums: A Comparative Analyses // The Routledge Handbook to Referendums and Direct Democracy / Ed. by L. Morel, M. Qvor-trup. Abingdon: Routledge, 2018. P. 60-80. DOI: 10.4324/9780203713181
Schumpeter J. Capitalism, Socialism and Democracy. London: Routledge, 2003. DOI: 10.4324/9780203202050
Transforming Local Political Leadership / Ed. by R. Berg, N. Rao. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005. DOI: 10.1057/9780230501331
REFERENCES
Berg, R. and Rao, N. (2005). Transforming Local Political Leadership. Basingstoke: Palgrave Macmillan. DOI: 10.1057/9780230501331
Best, E., Augustyn, M. and Lambermont, F. (2011). Direct and Participatory Democracy at Grassroots Level: Levers for Forging EU Citizenship and Identity? Maastricht: EIPA. DOI: 10.2863/63437
Bherer, L. (2010). Successful and Unsuccessful Participatory Arrangements: Why is there a Participatory Movement at the Local Level? Journal of Urban Affairs, 32(3), рр. 287-303. DOI: 10.1111/j.1467-9906.2010.00505.x
Blakeley, G. (2010). Governing Ourselves: Citizen Participation and Governance in Barcelona and Manchester. International Journal of Urban and Regional Research, 34(1), pp. 130-145. DOI: 10.1111/j.1468-2427.2010.00953.x
Chandler, J.A. (2007). Explaining Local Government: Local Government in Britain since 1800. Manchester: Manchester University Press. DOI: 10.7228/ manchester/9780719067068.001.0001
Chandler, J.A. ed. (1993). Local Government in Liberal Democracies: An Introductory Survey. London: Routledge. DOI: doi.org/10.4324/9780203420591
Chisholm, M. (2000). Structural Reform of British Local Government: Rhetoric and Reality. Manchester: Manchester University Press.
Hambleton, R., Savitch, H.S. and Stewart, M. eds. (2003). Globalism and Local Democracy: Challenge and Change in Europe and North America. Hound-mills: Palgrave Macmillan. DOI: 10.1057/9780230502741_1
King, D. and Stoker, G. eds. (1996). Rethinking Local Democracy. London: Palgrave. DOI: 10.1007/978-1-349-24756-1
Leininger, A. (2015). Direct Democracy in Europe: Potentials and Pitfalls. Global Policy, 6(S1), pp.17-27. DOI: 10.1111/1758-5899.12224
Loughlin, J., Hendrix, F. and Lindstrom, A. eds. (2011). The Oxford Handbook of Local and Regional Democracy in Europe. Oxford: Oxford University Press. DOI: 10.1093/oxfordhb/9780199562978.001.0001
Olsson, M. (2014). Effects of Government-initiated Referendums: A Study of how Swedish Citizens Perceive Government-initiated Local Referendums. Master's Thesis. Lund: Lund University Press.
Pateman, C. (1970). Participation and Democratic Theory. Cambridge: Cambridge University Press. DOI: 10.1017/cbo9780511720444
Putnam, R.D., Leonardi, R. and Nanetti, R.Y. (1993). Making the Democracy Work. Civic Traditions in Modern Italy. Princeton University Press: New Jersey. [Russ. ed.: Putnam, R.D. (1996). Chtoby demokratiya srabotala. Grazh-danskie traditsii v sovremennoi Italii. Translated from English by A. Zakharov. Moscow: Ad. Marginem].
Sancton A. and Young, R.A. eds. (2009). Foundations of Governance: Municipal Government in Canada's Provinces. Toronto: University of Toronto Press.
Schiller, Th. (2018). Local Referendums: A Comparative Analyses. In: L. Morel and M. Qvortrup, eds. The Routledge Handbook to Referendums and Direct Democracy. Abingdon: Routledge, pp. 60—80. DOI: 10.4324/9780203713181
Schiller, Th. ed. (2011). Local Direct Democracy in Europe. Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften. DOI: 10.1007/978-3-531-92898-2
Schumpeter, J. (2003). Capitalism, Socialism and Democracy. London: Routledge. DOI: 10.4324/9780203202050
Setälä, M. and Schiller, Th. eds. (2012). Citizens' Initiative in Europe: Procedures and Consequences of Agenda-Setting by Citizens. Houndmills: Palgrave Macmillan. DOI: 10.1057/9780230369900
Sick, T.D. ed. (2001). Democracy at the Local Level: The International IDEA Handbook on Participation, Representation, Conflict Management, and Governance. Stockholm: International Institute for Democracy and Electoral Assistance.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Черкасов Александр Игоревич — кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник сектора сравнительного права Института государства и права Российской академии наук.
AUTHOR'S INFO:
Alexander I. Cherkasov — Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Leading Research Fellow of the Comparative Law Department, Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
Черкасов А.И. Прямая и партисипационная демократия как средство вовлечения населения в процесс принятия решений на местном уровне // Труды Института государства и права РАН / Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 2018. Том. 13. № 2. С. 190—215.
CITATION:
Cherkasov, A.I. (2018). Direct and Participatory Democracy as the Means of Citizen's Involvement into the Local Decision-making. Trudy Instituta gosudarstva i prava RAN — Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS, 13(2), pp. 190—215.
