CC BY
33
Вестник Челябинского государственного университета. 2019. № 1 (423). Филологические науки. Вып. 115. С. 50—55.
УДК 81'246.2 DOI 10.24411/1994-2796-2019-10107
ББК 81.022
ПРОЯВЛЕНИЕ ГОСТЕВОГО ЯЗЫКА В АНГЛОЯЗЫЧНОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
Е. А. Денисова
Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина, Санкт-Петербург, Россия
В статье рассматривается понятие «гостевой язык» в рамках лингвистического явления «переключение кода» и его проявлений на материале англоязычного художественного текста. Результаты лингвистического анализа доказывают, что гостевые единицы подчиняются морфосинтаксической структуре матричного языка (английского), а в ряде случаев сохраняют свои языковые особенности. Элементы из гостевого языка используются автором для создания определённой атмосферы по сюжету, в качестве эмфатического средства, а также указывают на переменную форму дискурса.
Ключевые слова: кодовое переключение, кодовое смешение, иноязычные вкрапления, гостевой язык, матричный язык, авторский идиостиль, билингвизм, би-культуральность.
1. Постановка проблемы и материал исследования
Изучение феномена «кодовое переключение» началось в середине XX века и рассматривается в лингвистике как на грамматическом уровне, так и на уровне эктралингвистических факторов, причин таких переключений.
В научной лингвистической литературе предлагаются различные интерпретации явления «кодовое переключение», среди которых: языковое смешение (language mixture), языковое чередование (language alternation), гостевой (guest language) и матричный (matrix language) языки. Данное языковое явление встречается не только в разговорной речи билингвов, но и художественном дискурсе бикультуральных писателей билингвов.
Основными методами исследования являются методы текстового, прагматического, функционального, стилистического и дискурсивного анализа.
Методологическую и теоретическую основу исследования составили лингвистическая теория переключения кода (E. Hoffman, J. Gumperz, R. M. Fano, C. Fries, K. Pike, C. P. Mеyers-Scotton, Sh. Poplack, J. MacSwan, L. Wei), теория переключения кода как реализация коммуникативной стратегии (Г. Н. Чиршева, О. Т. Йокояма).
Интерес представляет и мировая художественная литература, в которой бикультуральные авторы используют кодовые переключения как некий стилистический приём или языковую игру, стратегию, характеризующую авторский идиостиль.
Таким образом, происходит демонстрация авторской языковой компетенции, отражаются общественные реалии, возможность сделать художественное произведение, отдельных персонажей особенными.
Рассмотрим роман англоязычного писателя Э. Берджесса «Трепет намерения» (A. Burgess «Tremor of Intent») на предмет проявлений гостевых языков в рамках кодовых переключений. Назовём их авторской языковой (речевой) стратегией, представляющей способ организации речевого поведения героев романа в соответствии с замыслом и интенцией писателя.
Цель исследования представляют: количество гостевых языков (ГЯ) в романе, частота использования единиц ГЯ, их содержание, цель языковых переключений, взаимодействие единиц гостевых языков в контексте анализируемого романа на материале рамочной матричной модели языка С. Майерса-Скотона (Matrix Language Frame Model).
Данная модель (РММЯ) представляет максимальное количество языковых комбинаций и, по мнению автора, характеризует двуязычную компетенцию билингва. В своей теории американский лингвист противопоставляет матричный и гостевой языки (МЯ — основной язык, ГЯ — язык переключений), системные (служебные) и содержательные (знаменательные) морфемы. Основное внимание акцентируется на гипотезе матричного языка, суть которой заключается в построении морфосинтаксической рамки МЯ
в речевом отрезке, таким образом, грамматическая сторона высказывания укладывается в грамматический строй матричного языка. В «рамку» укладываются содержательные морфемы по двум принципам: принцип порядка морфем и принцип системных морфем. Первый принцип подразумевает порядок морфем, соответствующий синтаксическим отношениям матричного языка и не должен нарушать последовательность морфем, характерную для матричного языка. Второй принцип предполагает проявление так называемых «островов» гостевого языка в матричном. Такие переключения могут быть внутрифразо-выми (в пределах словосочетания, предложения), и межфразовыми [10. С. 5—6].
Отступления от правил матричной модели являются нарушением грамматической структуры кодового переключения. Как правило, такие нарушения возникают ненамеренно, вследствие недостаточного владения одним из используемых языков (чаще всего матричного), либо сознательно вводятся говорящим для создания определенного эффекта [7. С. 53—61].
Необходимо рассмотреть также модель маркированности (Markedness Model), предложенную всё тем же учёным. По её мнению, такая модель в деталях демонстрирует мотивации кодовых переключений. Выбор билингвом какого-либо языка для переключения является его намерение продемонстрировать свою принадлежность к определенной этнической группе. Часто билингвы используют переключения кодов в своей речи с целью придать своему высказыванию особое значение [7. С. 7].
2. Результаты
Языковое многообразие в тексте анализируемого романа демонстрирует читателю языковую компетенцию Э. Берджесса — писателя, литературоведа, переводчика, полиглота. Согласно биографическим данным, он владел двенадцатью языками (на семи говорил свободно, а пять использовал в зависимости от коммуникативной ситуации). Э. Берджесс часто менял место работы и страны проживания, поэтому и общался не только с представителями местных культур, но и с носителями различных языков, параллельно изучая эти языки. Помимо родного английского, он свободно владел немецким, русским, итальянским, испанским, японским и валлийским языками.
Рассмотрим проявления гостевых языков в романе «Трепет намерения» в рамках кодовых пе-
реключений. Используемая языковая (речевая) стратегия, характеризует авторский идиостиль и включает в себя: контекстуальное пояснение иноязычной лексики, догадку читателя по контексту, создание определённой атмосферы по сюжету с использованием гостевого эквивалента и др.
Переключения на немецкий язык
• Контекстуальное пояснение иноязычных слов и выражений:
«In my dreams he did my moaning for me, vomiting up such dream-objects as the flywheels of clocks, black-letter books, wriggling snakes, and he sobbed very idiomatic German, full of words like Staunen (astonishment) and Sittlichkeit (morality) and Schicksal (destiny)» [1. С. 20].
«She spoke to him, talking about Heimweh — that's homesickness, she was homesick, you see, for somebody to speak German to, and she found that he came from about thirty miles from Elmshorn» [1. С. 31].
• Догадка по контексту:
«Roper said shyly, 'This is Brigitte,' having got the introductions arse-backwards. He realised it and then said, in confusion, 'Darf ich vorstellen — What I mean is, this is my oldest friend. Denis Hillier, that is'» [1. С. 21].
«'Well,' I said, going to look at it. 'I never realised you were so — is Rassenstolz the word?' 'Not race,' said Brigitte, whose eye on me had been, since my entry, a somewhat cold one. 'Family-proud'» [1. С. 22].
«'She's been going on at me as an effete Englander, no ink in my pen, no pen at all, only a little Bleistift» [1. С. 33]. "
• Дополнение единиц матричного языка эквивалентом из гостевого языка для создания определённой атмосферы по сюжету:
«'Only the smutty writers,' said Brigitte, meaning schmutzig» [1. С. 26].
• Прямое указание автором читателю на язык, из которого заимствуется та или иная гостевая языковая единица:
«.. .that I was able to indulge my not very-strong masochistic propensities (vicarious, anyway) and see the Ehepaar (these lovely German words!) in cosy domestic bliss» [1. С. 21].
• Ситуативное переключение кода, связанное с сюжетной линией и характеристикой персонажей.
Например, немецкий гостевой язык используется автором при упоминании Германии главным героем — Денисом Хильером, двойным агентом,
английским шпионом, а также, появлением глав-» ной героини — немки Бригитты. Соответственно, кодовые переключения на немецкий язык происходят в диалогах с Бригиттой (в речи собеседника и во внутренней речи героя):
«I looked at Brigitte to see if she would corroborate that in smile, nod, word, but she sat stony. So I said: 'Danke schön, gnädige Frau. Ich habe sehr gut gegessen.' And then, like a fool, I added: 'Alles, alles über Deutschland'» [1. С. 29].
«A voice speaking through the letter-slit, Brigitte, unswitched to English: 'Ja? Was ist es» [1. С. 36]?
Кодовые переключения на немецкий язык происходят и при упоминании Бригитты:
«He thought a marriage could be saved through the elimination of what Brigitte would call the Hausfreund» [1. С. 40].
Производные от числительных: «Then I dealt my speciality, a handedge on the larynx, einmal, zweimal, dreimal» [1. С. 38].
Переключения на тамильский язык
• Прямое указание автором читателю на язык, из которого заимствуется та или иная гостевая языковая единица:
«'Araikkul va,' she whispered. Tamil? A southern woman then, Dravidian not Aryan» [1. С. 81].
• Происхождение героини
(«Hillier saw that the Indian girl, Miss Devi, had just joined the nearest group» [1. С. 60]). «Hillier engaged. 'Araikkul va,' she whispered... She gently inflamed him with the mayil or peacock embrace, moved on to the matakatham, the poththi, the pu-tanai» [1. С. 81].
Переключения на русский язык
Связь сюжета с СССР стало причиной появления русского гостевого языка. Гостевые единицы передаются транслитерацией. Автор использует:
• Контекстуальное пояснение иноязычных слов и выражений:
«To Clara he said, as before: 'Razdyevay — razdyevay —' The verb «to undress», in its intransitive and reflexive forms, was one she ought to remember, thought Hillier madly, crouching hidden again» [1. С. 125].
«An old man in uniform chewed his beard outside the lift-gates, though the lift was labelled Nye Rabotayet — Out of Order» [1. С. 136].
• Повседневную русскую лексику: khorosho, gardyerob, tigr, ostanovka, rutina, papirosi и т. д.;
Стилистически окрашенную лексику, связанную со шпионской тематикой: samozvanyets;
• Активную лексику, относящуюся к тому периоду времени: gastronom, sbyezd, Bolsche-vismus, tovarishch;
Русскоязычная лексика представлена транслитерацией, латиницей: ostanovka <= остановка, rutina <= рутина, ikota <= икота, zamolchi <= замолчи, nichtozhestvo <= ничтожество. Это обусловлено тем, что лексические единицы не осложнены особенностями произношения.
• Стремление автора показать корректное произношение:
«'Chto?' 'Nichevo,' said Roper. 'Bloody blasted nichevo. I think I'm going to be sick again.' He retched, but nichevo came up» [1. С. 138].
Транслитерированный вариант слова «ничего» — «nichego». Однако при произношении, звук «г» заменяется на «в».
«South slopes Yaila mountains very fertile.' He repeated it: 'Ochin plodorodnyiy'» [1. С. 126]. Транслитерация слова «очень» — «ochen'». Здесь гласный «е» находится в безударной позиции и произносится как «и», что и демонстрируется автором, но при этом автор не показывает смягчение звука «н» в конечной позиции знаком «'», принятым IPA для обозначения смягчения согласных: Amin <= Аминь, rubl <= рубль. Исключение составляют: «'Da, ya dolzhen razdyevafsya'» [1. С. 125];
• Искажение исходного произношения:
Палатализация: «'Pozhal'sta, tovarishch. Gdye
Chornoye Morye [1. С. 131]?'»
Графическая замена буквы гостевого языка «ъ»: (sbyezd <= съезд). Автор передаёт твердый знак в русском языке заменив его на букву матричного языка («b»), которая графически напоминает «ъ», но произносится иначе.
• Проявление сюжетной функции кодовых переключений в различных формах в зависимости от контекста.
Например, в той части романа, где речь идет об СССР, в частности, о советских алкогольных напитках, Э. Берджесс использует транслитерированный вариант русской лингвистической единицы «коньяк»: «No sense of guilt stirred by the presence of a police uniform, the scientists quaffed to each other (Budvar beer, Russian champagne, Georgian muscatel, vodka and konyak by the hundred-gramme fiasco) in amiable contortions» [1. С. 136]. Однако в другом контексте автор использует языковую единицу матричного языка, так как в данном случае нет особой необходимости использовать кодовое пере-
ключение: «On the table by the balcony were whisky, gin, cognac, mineral water, ice, and a box of cigarettes whose paper was like silk and whose tobacco tasted like burnt cream» [1. С. 197].
Переключения на итальянский язык
• Упоминание главным героем Италии:
«It came to him: some watering-place in Italy... And, yes, the legend had been: 'Io sono Beatrice chi ti faccio andare'» [1. С. 130].
Отметим, что, в отличие от лексики основных гостевых языков (lèse-majesté, gnädige), единицы русского гостевого языка (так же, как и тамильского) представлены графическими знаками матричного языка. Это связано с необычностью алфавита гостевого языка: графемные системы матричного английского языка и гостевых немецкого, итальянского и французского происходят от латинского алфавита, русский язык использует кириллицу, а тамильский — тамильскую письменность.
Интересен пример, где автор знакомит читателей с графической составляющей русского языка на примере слова «номер», показывает его фонетическую форму с помощью матричного языка «nomyer» и представляет его эквивалент в матричном языке «number»):
«HOMEP — nomyer — number» [1. С. 98].
Некоторые случаи кодовых переключений происходят спонтанно и никак не являются сюжетной необходимостью. Рассмотрим закономерности взаимодействие гостевых языков в англоязычном контексте.
• Гостевые единицы из немецкого языка подчиняются морфосинтаксической структуре матричного языка (английского), и в ряде случаев сохраняют свои языковые особенности. «Ach, the lovely bloody Mondschein» [1. С. 31]. Если, к примеру, на место гостевой единицы поставить ее эквивалент из матричного языка, то синтаксическая структура не изменится: «Ach, the lovely bloody moonshine».
Э. Берджесс учитывает особенности немецкого языка, например, в романе находим ряд существительных, которые пишутся с заглавной буквы: a Bratsche, the Ehepaar, a little Bleistift и др.
• Гостевые единицы из русского языка также легко вписываются в морфосинтаксическую рамку английского языка, не нарушая ее. Но в том случае, когда русскоязычная лексика находится в англоязычном окружении, тогда она полностью подчинена грамматике матричного языка. Так, например, в тексте
романа, существительные используются с артиклями, которые являются характерной чертой английской грамматики. В русском языке артикли отсутствуют: the gardyerob, the svinyah, a samozvanyets, a nichtozhestvo, the scientific sbyezd и др.
Образование множественного числа происходит при помощи английского суффикса -s: militsioners, roubles.
При замене гостевых единиц из русского языка на матричные (английский), их синтаксическая позиция не изменяется: «And then, if things go as they ought to go, a swift taxi journey to wherever Roper is at that hour of night, to be peeled off from the rest of the delegates of the scientific sbyezd»; «And then, if things go as they ought to go, a swift taxi journey to wherever Roper is at that hour of night, to be peeled off from the rest of the delegates of the scientific conference» [1. С. 3].
• В романе представлены фрагменты, в которых «острова» гостевого языка преобладают над матричным языком. Таким образом, кодовые переключения осуществляются на уровне предложений.
«Hillier grabbed a white-coated waiter with a spilling tray, young, cocky, his Mongol hair in a cock-crest. 'Gdye Doktor Ropyr?' 'Kto? Anglichanin.' The waiter laughed and nodded towards the far end of the dining-room» [1. С. 136]. «She at once began to try to loosen the man's tunic and he, grinning 'Da, ya dolzhen razdyevat'sya'... ' Khorosho,' he said, pointing the gun and thumbing open the stiffish safety-catch. 'Vstavayetye, svinyah'» [1. С. 125]. «A tram clanked eastwards, almost empty. To the man he said, 'Pozhal'sta, tovarishch. Gdye Chornoye Morye?» [1. С. 131]. «So I said: 'Danke schön, gnädige Frau. Ich habe sehr gut gegessen.' And then, like a fool, I added: 'Alles, alles über Deutschland'» [1. С. 29].
3. Заключение
В романе «Трепет намерения» количество гостевых языков — 6 (русский, немецкий, итальянский, французский, тамильский, латинский). Русский и немецкий языки являются доминирующими. В основном переключения в настоящем произведении являются ситуативными, и тесно связаны не только с сюжетной линией, но и характером главных героев произведения.
Используя рамочную модель матричного языка (РММЯ) нам удалось определить: 1) роль гостевых языков в тексте и их проявление на протяжении всего романа, 2) включения гостевого языка
не нарушают целостность контекста, а точно вписываются в морфосинтаксическую рамку матричного языка.
Установлено, что изменяя графическую форму русских и тамильских гостевых единиц, автор старается сохранить их фонетическую форму и передать исходное произношение лексических единиц.
Уникальность таковых переключений заключается в том, что лексика из разных языков, принадлежащих к романской, германской и славянской генеалогическим группам, гармонично сосуществует в едином контексте матричного языка. Тем самым, демонстрируя безграничные возможности языкового единства.
Список литературы
1. Burgess A. Tremor of Intent. — M.: АСТ, 2010. — 320 p.
2. Fano R. M. The information theory point of view in speech communication // Journal of the Acoustical Society of America. № 22, 1950. — 696 p.
3. Fries C., Pike K. L. Coexisting phonemic systems // Language. № 25, 1949. — 90 p.
4. Gumperz J. Social meaning in linguistic structures: Code switching in northern Norway // Directions in Sociolinguistics. — New York: Holt, 1972. — 446 p.
5. Hoffman E. Lost in translation: A new life in a new language. — N.Y.: Dutton, 1989. — 489 p.
6. MacSwan J. Code-switching and grammatical theory // Handbook of Multilingualism (2nd ed.) — Cambridge: Blackwell, 2013—356 p.
7. Myers-Scotton C. Duelling Languages: Grammatical Structure in Code-switching. — Oxford: Clarendon Press, 1997. — 285 p.
8. Poplack Sh. Sometimes I'll start a sentence in English y termino en Español: Toward a Typology of Code-switching Text. / Sh. Poplack // Linguistics, v. 18. Berlin: Mouton de Gruyter, 1980. — 618 p.
9. Wei L. The Bilingualism Reader. — London: Routledge, 2007. — 393 p.
10. Чиршева Г. Н. Двуязычная коммуникация / Г. Н. Чиршева. — Череповец: ЧГУ, 2004. — 189 с.
Сведения об авторе
Денисова Елена Александровна — кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры английской филологии, ГАОУ ВО ЛО Ленинградский государственный университет им. А. С. Пушкина. Санкт-Петербург, Россия. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2019. No. 1 (423). Philology Sciences. Iss. 115. Pp. 50—55.
GUEST LANGUAGE MANIFISTATION IN THE ANGLOPHONE LITERARY TEXT
E.A. Denisova
Pushkin Leningrad State University, Saint-Petersburg, Russia. [email protected]
The article is focused on the concept of the «guest language» in reference to code switching as the linguistic phenomenon. The linguistic analysis results prove that the guest language items are complied with the mor-phosyntax frame of the matrix language, in some cases they preserve their language features. It states that the author uses guest language items in order to create the definite atmosphere of the plot, and either the emphatic means or the variable form of discourse. The study defined that code switching is used by the bilingual writer in the intense textual positions, in the discursive strategies of intertextualization, context, segmenting the statement and compositional organization of the literary text. It was determined that by means of transition into the other foreign languages A. Burgess creates the image of the main characters in the literary works. The lexis from the Roman, German and Slavic languages co-exist in harmony in the context representing the abundance and the dynamics of the matrix language, the unlimited possibilities of the language unity.
Keywords: code switching, code mixture, foreign insertions, writer's individual style, bilingualism, bi-cultural.
References
1. Burgess A. Tremor of Intent — Moscow: AST, 2010. — 320 c.
2. Fano R.M. The information theory point of view in speech communication // Journal of the Acoustical Society of America. № 22, 1950. — 691—696 p.
3. Fries C., Pike K.L. Coexisting phonemic systems // Language. № 25, 1949. — 25—90 p. (in English).
4. Gumperz J. Social meaning in linguistic structures: Code switching in northern Norway // Directions in Sociolinguistics. — New York: Holt, 1972. — 446 p.
5. Hoffman E. Lost in translation: A new life in a new language. — N.Y.: Dutton, 1989. — 489 p. (in English).
6. MacSwan, Jeff (2013). «Code-switching and grammatical theory». In T. Bhatia and W. Ritchie. Handbook of Multilingualism (2nd ed.) — Cambridge: Blackwell, 2013—356 p.
7. Myers-Scotton C. Duelling Languages: Grammatical Structure in Code-switching. — Oxford: Clarendon Press, 1997. — 285 p.
8. Poplack Sh. Sometimes I'll start a sentence in English y termino en Español: Toward a Typology of Code-switching Text. / Sh. Poplack // Linguistics, v. 18. Berlin: Mouton de Gruyter, 1980. — 581—618 p. (in English).
9. Wei L. The Bilingualism Reader. — London: Routledge, 2007. — 393 p.
10. Chirsheva G.N. Dvuyazichnaya kommunikatsia [Bilingual communication] — Cherepovets: CHGU, 2004. — 189 p. (In Russ.).
