CC BY
87innova-journaL.ru
ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ МОЛДАВСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В 1917 Г И ИНТЕРПРЕТАЦИИ ЭТОГО СОБЫТИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
THE SFATULTARII (1917) AS A BODY OF MOLDOVAN NATIONALISTS AND ITS ASSESSMENT IN MODERN RUMYNIST HISTORIOGRAPH
|Назария Сергей Михайлович1 - кандидат исторических наук, доктор политических наук
Спрынчанэ Михаил Васильевич1 - кандидат исторических наук Фуртунэ Пётр Григорьевич1 - кандидат исторических наук
Резюме
В современной историографии румыно-унионистской ориентации господствуют оценки Сфатул Цэрий как истинного «репрезентативного органа Бессарабии». Когда в румынистской историографии возникает дилемма «истинное или „патриотическое" отражение истории», мы сталкиваемся с попыткой отражения исторических событий в пользу «патриотизма» в ущерб исторической истине. В 90-е гг. в молдавской «исторической науке» воцарилась «монополия на истину», а несогласных просто травили и выдавливали из научной и образовательной среды. Ключевые слова: Бессарабия, Сфатул Цэрий, историография, румынизм
Summary
The assessments that Sfatul Tarii is a true "representative body of Bessarabia" are dominated in modern historiography of rumynist -unionist orientation. When the dilemma of "truth" or "patriotic" reflection of history appears in rumynist historiography, then we face with an attempt to reflect the historical events in favor of "patriotism" and in the detriment of the historical truth. In the nineties the "monopoly on truth" was reigned in the Moldovan "historical science", but the dissents were simply hounded and extruded from the both scientific and educational environments. Key words: Bessarabia, Sfatul Tarii, historiography, rumynizm.
INazaria Sergiu1 - Ph.D. in History, Doctor of Political Science Furtuna Petru1 - Ph.D. in History Sprrnceana Mihai - Ph.D. in History
Вскоре после Февральской революции частью молдавской интеллигенции овладела идея автономии Бессарабии. Наиболее энергично выступали за неё активисты Молдавской национальной партии и некоторые солдаты-молдаване российской армии. Правда, с самого момента своего создания МНП, по причине некоторых националистических устремлений, не пользовалась поддержкой среди крестьян [1. Ф. 727. Оп. 2. Д. 8. Л. 140-141; 2. Р. 81].
Кроме её румынизма (этнократическая концепция, не признающая идентичность молдаван, считая их румынами и выступающая за «объединение всех румын в единое государство - Великая Румыния»; соседние народы и национальные меньшинства представлены как «извечные враги румынского рода»), у большинства молдаван, являвшихся малоземельными крестьянами, были и другие причины для недоверия лидерам МНП. Дело в том, что сразу после её образования в её руководство вошли крупнейшие бессарабские помещики и капиталисты, а также некоторые граждане Румынии.
Вот как оценивает настроения различных слоёв населения Молдовы после Февральской революции американский историк Кейт Хиткинс: «Крестьяне приступили к захвату и разделу принадлежавших крупным помещикам земель, в то время как молдавские офицеры русской армии, священники, интеллигенты либеральных взглядов и консервативно настроенные собственники земли требовали политической автономии» [3. Р. 418].
Следует отметить, что и часть молдавской интеллигенции была далеко не в восторге от программы МНП [1. Ф. 727. Оп. 2. Д. 8. Л. 8-13; 4. 28 мая 1917]. Находившийся с 3 по 15 июня в
Кишинёве её активист прапорщик Черней сообщал в Одессу председателю Молдавского исполнительного комитета штабс-капитану Котеля, что «положение до настоящего времени не особенно отрадное... Молдавская национальная партия бессильна: не имеет материальной поддержки и моральной» [1. Ф. 727. Оп. 2. Д. 8. Л. 5-6].
Как и по всей России, в Бессарабии также возникли Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которые активно включились в политическую борьбу за власть в крае. В этих условиях 20 октября в Кишинёве собрались около 600 делегатов, представлявших 300 тыс. соотечественников, мобилизованных на фронт. Правда, при этом следует отметить, что их никто не избирал и в большинстве своём они были лицами, которых персонально пригласили организаторы Первого Всероссийского Военно-Молдавского съезда [5. С. 174]. Норма представительства на съезд была установлена по одному офицеру и два солдата от каждой сотни военнослужащих-молдаван [6. С. 335; 7. С. 165-166]. Исходя из неё, на съезд должны были прибыть около 9000 делегатов, а явились не более одной пятнадцатой части от необходимого. Таким образом, правомочность решений съезда вызывает большие сомнения. Его организаторы не слишком доверяли солдатской массе, поэтому были приглашены в основном сторонники МНП.
Делегаты поддержали предложе-ние о создании Сфатул
УДК: 94 (478)
URL: http://innova-journal.ru/issues/2017-2-7/files/00.pdf DOI: https://doi.Org/10.21626/innova/2017.2/00 Для корреспонденции: С.М. Назария, [email protected] 1 Государственный институт международных отношений Молдовы
innova-journaL.ru
Цэрий - высшего органа территориально-политической автономии края [8. Р. 47-55; 9. Р. 147-150]. Примечателен и тот факт, что из 32 депутатов «Совета Страны», избранных на съезде, только 7 были солдатами и матросами [10. Р. 46-47]. Остальные являлись офицерами и военными чиновниками. В резолю-ции съезда отмечался временный характер Сфатул Цэрий, полно-мочия которого истекали с момента созыва Учредительного собрания Бессарабии [11. Р. 63-64].
Для организации Сфатул Цэрий было создано Бюро, установившее численность этого органа в 160 чел., включая 10 мест для молдаван, проживавших на левобережье Днестра. Бессарабцам молдавской национальности выделили 105 мест [2. Р. 115; 12. С. 19-20].
Национальным меньшинствам, составлявшим 50% населения края, выделили только 36 мандатов, или меньше 25%. Рабочим не выделили ни одного, а крестьяне (80% населения) получили лишь 30% ман-датов, но и эти места до 22 января 1918 г оставались вакантными и Сфатул Цэрий был образован без участия самой многочисленной социальной силы Молдовы -крестьянства. Политическим формированиям достались в Сфатул Цэрий места не в соответствии с их социаль-ным весом, а в зависимости от их политико-идеологической ориентации. Больше всего мест получили организации «национальной», на деле прорумынской ориентации. А наиболее влиятельной партии в Бессарабии - эсерам, за которых на выборах в Учредительное собрание проголосовало 31,2% участвовавших в выборах, было предоставлено всего одно место, в то время как за МНП, набравшей на этих выборах 2,2% голосов, было закреплено 4 места. По одному месту - как и эсеры - получили малоизвестные общества интелли-генции, Лига женщин, а Коллегия юристов и работники связи - даже по два места.
17 ноября в Молдове произошло событие, ускорившее начало работы Сфатул Цэрий. Дело в том, что первоначально после взятия власти большевиками в Петрограде бессарабские советы не признавали новое правительство Народных Комиссаров. Но вскоре отношение к нему стало меняться, и именно в этот день Кишинёвский совет совместно с комитетом 260-го пехотного полка признал правительство Ленина [12. С. 14-17, 21-22]. Сложилась ситуация, при которой, опираясь на большевизированные части, коммунисты могли установить свою власть в городе и губернии. Именно этого опасались все антибольшевистские силы.
В этих условиях 21 ноября 1917 г. открылись заседания Сфатул Цэрий [1. Ф. 727. Оп. 2. Д. 3. Л. 27; 13. Р. 435]. Председателем был избран Ион Инкулец (видный политик межвоенной Румынии Константин Арджетояну дал ему уничижительную характеристику [14. Р. 28-29]), который подчеркнул, что, «если бы не было выступления большевиков, то с открытием Сфатул Цэрий не спешили бы» [15. 1917, 24.Х1; 16. 1917, 23.Х1, №171; 1917, 8.Х11, №183; 17. 1917, 29.Х1]. Другой «отец-основатель» этой организации, раскрывая истинные цели её созыва, был ещё откровеннее. Он писал, что большевизм, охвативший всю Россию, крайне заразителен, что его лозунги основательно привились повсюду, поэтому Сфатул Цэрий появился на свет с целью противодействия победе большевизма в Бессарабии [10. Р. 56-57].
Однако далеко не все признали легитимность Сфатул Цэрий. Так, Аккерманская городская дума 25 ноября приняла постановление о непризнании данной структуры и отказалась делегировать в её состав своего представителя [18. С. 94-95]. Земства и городские управы отказались посылать делегатов, не
признавая законности самозванного органа. Южные уезды также отказались участвовать в этом мероприятии, а Хотинской уезд не участвовал по причине австрийской оккупации [5. С. 174, 199, 202]. Всё вышеизложенное ставит под сомнение представительный характер т.н. «бессарабского парламента».
2 декабря 1917 года Сфатул Цэрий провозгласил Бессарабию Молдавской Демократической (Народной) Республикой, равной в правах частью единой Рос-сийской Демократической Федеративной Республики [1. Ф. 727. Оп. 2. Д. 57. Л. 36-36 об., 4040 об., 129-130; Д. 21, Часть I. Л. 61-68, 69-70, 74-75]. Сфатул Цэрий призвал «молдавский народ и все братские народы МДР» стоять на страже Всероссийского Учредительного собрания и общей родины - Российской Демократической Федеративной Республики [16. 1917, 5.12, №181; 19. 1917, 6.12, №110]. Губернский бюрократический аппарат сразу же поддержал данный орган [16. 1917, 30.1Х, №138, 19.Х, №142; 12. С. 30-32].
В советской историографии Сфатул Цэрий получил исключительно отрицательные оценки [20; 21; 22; 23; 24]. Это, естественно, не была непредвзятая позиция, ставящая акцент на объективный анализ сути событий и явлений. Историческая наука в СССР являлась откровенным апологетом существующего строя и коммунистической идеологии. История была в условиях Советской власти служанкой политики КПСС. Это никак не могло позволить исторической науке Советской Молдавии правильно и объективно оценить положительные стороны деятельности Сфатул Цэрий, в первую очередь его роль в эволюции национального самосознания молдаван, в восстановлении прерванной молдавской государственности, в развитии зачатков демократии и гражданского общества в нашей республике.
Молдавские советские историки абсолютно однобоко оценивали политику данного органа как «изначально предательскую и антинародную», что, конечно же, не соответствовало действительности. Во-первых, Сфатул Цэрий не сразу занял «предательскую позицию», а первое время после Октябрьской революции стремился к закреплению на территории Пруто-Днестровской Молдовы буржуазно-демократических порядков. Правда лишь то, что изначально его лидеры стояли на антибольшевистских позициях и не признавали правительство Ленина. Однако, для апологетов Советской власти, этого было достаточно, для причисления кого бы то ни было к «врагам народа».
Во-вторых, далеко не все его члены были врагами большевиков и тем более сторонниками «объединения» с Румынией. В-третьих, даже некоторые из тех, кто голосовал за «объединение», впоследствии изменили свою позицию. И последнее: первоначально часть молдавского общества поддержала многие идеи и начинания Сфатул Цэрий. Правда, очень скоро поддержка практически полностью иссякла.
В современной румыно-унионистской историографии господствуют оценки Сфатул Цэрий как истинного «репрезентативного органа Бессарабии», «избранного на демократической основе» [25. Р. 1432; 26. Р. 3-6], как «собрания, представлявшего все классы и социальные слои бессарабского населения» [27. Р. 75], «организма с чёткими парламентскими атрибутами» [28. Р. 93], утверждается, что Сфатул Цэрий «вобрал в себя единогласное одобрение населения Бессарабии» [29. Р. 148; 30. Р. 21], «отразил национальную структуру, весь политический, профессиональный и институционный спектр общества» [28. Р. 108, 113; 30. Р. 19], а выборы в этот «парламент» происходили в условиях, когда «население могло свободно
innova-journaL.ru
выражать свою волю, избирая своих представителей в состав этого великого форума» [31. Р. 82] и, наконец, объединение от 27 марта 1918 г. «соответствует всем общепринятым критериям в деле национального самоопределения и принципа национальностей» [32. Р. 5].
И.М. Опря считает, что «этот парламент Бессарабии отражал истинное национальное, социальное и политическое представительство румын и национальных меньшинств.. , являлся законодательным органом, созданным посредством всенародных консультаций, имеющих плебисцитарный характер и поэтому имеющий полное право решать все вопросы Бессарабии» [33. Р. 168]. Академик утверждает, что «те, кто ставят под сомнение значение Сфатул Цэрий, не желают признавать, что данный парламент был образован посредством демократической процедуры, а его решения представляли собой завершённую форму западных демократических принципов» [34. Р. 718].
Г Кожокару отмечает, что «румынские историки увидели в Сфатул Цэрий верховный орган государственной власти, избранный в полном соответствии с демократическими нормами своего времени, обладавший необходимыми законодательными демократическими прерогативами и в точности отражавший социальную, политическую и национальную структуру бессарабского общества. Очень похвально отметить, что в своих исследованиях посткоммунистического периода большинство румынских историков характеризовали Сфатул Цэрий в качестве „представительного органа (собрания)" Бессарабии, в то время как большинство молдавских исследователей склоняются к интерпретации Сфатул Цэрий в качестве „парламента" Бессарабии. В принципе, и одни, и другие чётко придерживаются мысли, что с момента своего учреждения Сфатул Цэрий был единственным законным выразителем суверенитета Молдавской Республики (Бессарабии)» [35. Р. 19].
Данный вопрос имеет не только научное значение, он достаточно политизирован, поэтому, как говорил классик, если бы геометрические аксиомы задевали интересы людей, то они наверное опровергались бы [36. С. 17]. Поэтому даже некоторые очевидные истины, касающиеся исследуемых событий, опровергаются и ещё долго будут опровергаться, а то, чего не было, но уж очень хотелось бы, чтобы было, признаётся в качестве действительности. Так, академик Опря заявляет, что «провозглашение Молдавской Демократической Республики завершает очередной этап политической подготовки к отделению Бессарабии от Российской Империи» [33. Р. 169].
Абсолютно ясно, что подобного рода эпитеты отражают не столько действительное положение вещей, сколько желание этих авторов. Здесь, как и в большинстве случаев, когда возникает дилемма румынской чаушистской и постчаушистской историографии - «истинное или „патриотическое" отражение истории», - мы вновь сталкиваемся с попыткой отражения исторических событий в пользу «патриотизма» в ущерб исторической истины [37; 38; 39]. Данную мысль очень чётко выразил российский историк Михаил Мельтюхов: «Никакой критики своей собственной истории румынские авторы не допускают, их страна всегда была всего лишь зажатой меж двух „хищников" жертвой обстоятельств... В румынской исторической литературе создана своя собственная слабо связанная с исследованиями соседних стран картина событий международной политики. Понятно, что в этих условиях румынские авторы стараются не затруднять себя сколько-
нибудь обстоятельной аргументацией своих тезисов» [40. С. 5].
Это понятно, ведь румынская историография зиждется на мифах, а их малейшая критика неизбежно докажет несостоятельность румынистской концепции. Правда, эти постулаты имеют исключительное предназначение лишь для «внутреннего пользования». Зачастую доходят до абсурда, но тезис «Бессарабия - румынская земля!» - это «священная корова» и всегда является квинтэссенцией любого «исследования» любого «доброго румына». Утверждается, к примеру, что до 1917 г Бессарабия «представляла собой фрагмент румынского государства, насильственно удерживаемого в составе царской империи» [33. P. 187].
Данное единомыслие доказывает тот факт, что в профессиональной среде историков румыно-унионистской окраски господствует нездоровая, по сути тоталитарная психологическая атмосфера, когда выражение иной точки зрения становится опасной, люди боятся быть «другими» и отличаться от большинства своих коллег по ремеслу. По сравнению с коммунистическим периодом в данной среде сменились лишь знаки «плюс» на «минус» (и наоборот). Но главное сохранилось - обслуживание идеологических догм (на этот раз румынистских), нетерпимость к оппонентам и их травля, попытка монополизации исторической науки и неприятие внутрь научного сообщества людей с иными взглядами.
В принципе, эту мысль поддерживает и голландский исследователь В.П. ван Мёрс. Он отмечает, что «проблема Сфатул Цэрий несёт в себе сильнейший политический заряд как в румынской историографии, так и в советской» и она «не была достаточно и объективно изучена ни одной из них... Советские историки всегда считали Сфатул Цэрий реакционной и контрреволюционной организацией, ответственной за аннексию Бессарабии румынами в 1918 году... Румынская точка зрения в отношении Сфатул Цэрий - с точностью до наоборот, являлась зеркальным отражением советских догм: парламент представлял население Бессарабии и выражал волю большинства... Румынские интерпретации концентрируются на законном праве парламента решать вопрос об объединении, но и эти слабые аргументы перекрываются тяжестью изначально сформулированного румынами предположения, будто бы результат был исторически предопределён. Это означает, что имевшее место в ходе апрельского голосования сопротивление, а также карикатурное декабрьское голосование представлены в румынских исторических текстах как события незначительные» [41. P. 401, 402, 403-404].
В этом контексте, с профессиональной точки зрения, становится абсолютно очевидным низкое качество румынской националистической «исторической науки», которая и в XXI-ом веке оказалась не в состоянии превзойти уровень века XIX-го. Но ещё трагичнее положение молдавской про-румынской историографии, которая, под лозунгами о том, что будто бы «история румын является единственно научной историей для бессарабских румын», не просто воплощает геополитические задачи «à la România Mare» («Великая Румыния»), но ещё в начале 90-х гг. трансформировалась в карикатурную румынскую «национал-патриотическую» копию.
Но вернёмся в декабрь 1917 года и продолжим изучение оценок «первого молдавского парламента». Вот как отмечают значение вышеупомянутой организации И. Негрей и Д. Поштаренку: «Сфатул Цэрий был краеугольным камнем, на котором основывались покой и порядок провинции. Он должен
innova-journaL.ru
был погасить анархию, собрать разобщённых по различным организациям молдаван, создав основу местной власти, которая проникнется нуждами и болью страны и будет пользоваться всеобщей поддержкой... Выборы в Сфатул Цэрий, чтобы иметь истинно демократический характер, должны были быть проведены всеобщим, прямым и равным голосованием, но это было невозможно в тогдашних условиях» [42. Р. 171, 172].
Однако известный румынский историк А. Болдур, говоря о принципах организации Сфатул Цэрий, сле-дующим образом оценил эту структуру: «Направленность организации, недостаточная выясненность соста-ва, полная неопределённость компетенции - вот характерные черты органа, который декретирован поста-новлением Первого Всероссийского военно-молдавского съезда. Может ли этот орган быть авторитетным вы-разителем воли населения Бессарабии, пользоваться его сочувствием и поддержкой? Увы, сомнениям нет конца!» [16. 1917, 10.12, №185]. Того же мнения относительно законности Сфатул Цэрий был и Г Арджетояну, называвший данный орган «советом ничтожеств, собранных с подворотни» [14. 28].
Примерно в том же духе пишут об этом и некоторые западные исследователи. Так, У. Максвелл так оценивает его легитимность: «Организовав опереточный парламент, названный „Сфатул Цэрий", созданный из представителей организаций, существующих только на бумаге.. , эта клика румынских агентов и местных контрреволюционеров начала свою деятельность с провозглашения Молдавской республики как части Российской демократической республики, а затем пригласила румынскую армию» [43. С. 80]. Другой американский историк, Ч. Кларк, отмечал, что «члены Сфатул Цэрий были в основном назначаемыми, и в нормальных условиях в любой западной стране он не мог считаться подлинно представительной организацией». С ним согласен и Ф. Мосли, отмечающий, что Сфатул Цэрий был сформирован «на случайной основе» [7. С. 205].
Лидеры Сфатул Цэрий отрицали свою приверженность к идее румынизма. Так, И. Инкулец говорил: «Сепаратизма в Бессарабии нет, в особенности в сторону Румынии, и если кто-либо не сводит глаз с Прута, то это только кучка людей. Пути Бессарабии сходятся с путями России, ибо нет более свободной страны, чем Россия. Так смотрит на дело и бессарабское крестьянство. Даже теперь, когда на Россию обрушились все беды, ни в одном селе вы не услышите разговора об отделении от России. Напротив, во многих сёлах говорят, что учреждение самостоятельного управления явится сепаратизмом, а из этого следует, что никто о сепаратизме не помышляет.. Сейчас нам грозят и будут грозить.. , в особенности сильна угроза со стороны Румынии... Ни у кого из инициаторов создания краевого органа и в мыслях не было сепаратизма, все желают работать в единении с великой Россией» [15. 1917, 24.Х11].
И такого рода заявления звучали из уст лидеров Сфатул Цэрий непрерывно [1. Ф. 727. Оп. 2. Д. 3. Л. 27; Д. 21. Л. 141, 178 об., 192; Д. 22. Л. 141-142; 4. 1917, 25.11, №268; 5. С. 200-202; 19. 1917, 14.05, №38; 6.12, №110; 11. Р. 72, 73, 75, 76, 79, 81, 89; 13. Р. 463-464; 16. 1917, 23.11, №171; 5.12, №181; 15. 1917. 24.12; 1918. 11.01; 44. С. 44-46; 45. Р. 55], даже и после оккупации края румынскими войсками, так как настроения народных масс были категорически за сохранение дальнейшего единства Молдовы с Россией [4. 1917,
28.11, № 270; 8.12, № 278; 9. Р. 146, 147, 309; 16. 1917, 12.12, № 186;
17.12, № 191; 23.12, № 196; 46. 1917. 28.11, № 162; 12.12, № 174]. Одним из примеров этого служит обращение 23 декабря 1917 г / 5
января 1918 г. молдавских военных частей к гражданам России и Украины: «Являясь истинными выразителями воли всего рабочего народа Бессарабии и самых сознательных кругов рабочей интеллигенции, изучив нынешнюю ситуацию, по-настоящему критическую и даже трагическую, нашего родного края Бессарабии.. , обращаемся ко всей демократии Российской Республики с криком из глубины души: Бессарабия не желает никакого отделения от России, не признаёт никакой румынизации или украинизации, она желает жить свободной и независимой жизнью, будучи составной частью многочисленной и неразделимой семьи Российской Федеративной Республики, исходя лишь из великого лозунга права народов на самоопределение. Да здравствует великая Российская федеративная демократическая республика и все её штаты!» [16. 1917, 23.12, № 196; Афтенюк С.Я. и др. 47. С. 236-237].
В этом смысле показательно свидетельство Арджетояну, доказывающее, что и большинство членов Сфатул Цэрий было воспитано на русских традициях и в душе не желало отделения от России. Описывая выступление генерала Авереску (уже в феврале 1918 г.) перед «депутатами», он отмечает, что слушали они его весьма безразлично. Однако, «когда он заговорил по-русски, весь зал встал и, если до того атмосфера была довольно прохладной, взорвался аплодисментами и одобрительными криками. Буквально на глазах генерал Авереску стал очень популярен в Сфатул Цэрий. У меня же сердце ушло в пятки. Я спросил себя, что было бы, если бы какой-нибудь румынский генерал заговорил по-венгерски на заседании народного собрания где-либо в Клуже или Сибиу» [14. Р. 55].
Однако у И. Негрея и Д. Поштаренку особое мнение по данному вопросу: «Наблюдая за позицией молдавских лидеров в революционном 1917 г., .мы сталкиваемся с некоторыми утверждениями и действиями, которые могут заставить призадуматься профанов, не привыкших исследовать глубоко причины и следствия. Можно подумать, что молдавское движение имело национально-локальный характер и что объединение со Старым королевством и братание с румынами из-за Прута было нежелательно. На страницах газеты „Кувынт Молдовенеск"... мы находим многократное утверждение, что молдаване не желают объединения с Румынией и что их политической целью является федеративная Россия, в пределы которой должна войти и автономная Бессарабия. Подобные признания сепаратистского характера в пользу России находим на каждом шагу и в письменном виде, и устно на всевозможных собраниях и съездах. Они являются вынужденными ответами на обвинения, выдвинутые. русскими. Но параллельно с признаниями в верности России, сделанными молдавскими лидерами.. , делаются признания и об объединении с Румынией. Объединение с родиной-матерью было их мечтой» [42. Р. 215-218].
В действительности мы и не пытаемся опровергать вывод, что «Объединение было мечтой» лидеров Сфатул Цэрий (хотя далеко не всех). Факты всего лишь подтверждают другой тезис: данное объединение не было желанным для большинства населения Молдавской Республики, и эти самопровозглашенные вожди проводили политику, направленную против стремлений и интересов собственного народа. Негрея и Поштаренку опровергает П. Халиппа, писавший через 20 лет после «объединения», что слишком много молдаван оставалось верными единой и неделимой России [48. 1938, 4-5. Р. 5].
I1
innova-journaL.ru
Утверждения этих историков получили поддержку академика И.М. Опри, уверенного, что к концу 1917 г «мысль о невозможности сохранения целостности Российской Империи перерастает постепенно в убеждение бессарабских румын» [33. Р. 167]. Правда, данный вывод ни на чём не основан.
Здесь же следует рассмотреть, как интерпретируют вышеназванные господа позиции некоторых депутатов еврейской национальности (меньшевички Н. Гринфельд и бундовца С. Л. Коварского), выступавших за сохранение Бессарабии в составе России: «Евреи, являющиеся проводниками большевизма, были противниками разделительных границ между населяющими Россию нациями; эти политические и экономические границы становились на пути свободного развития еврейского предпринимательства. Речи инородцев, произнесённые с эгоистическими эмоциями, сопровождённые ложными обвинениями, недоверием и откровенными угрозами, их попытки свести к нулю значение Сфатул Цэрий и вознести русскую Учредиловку, претензии меньшинств на равное господство в Бессарабии, всё это преисполнило печалью сердца молдаван» [42. Р. 178-179]. Ниже эти авторы критикуют тех, которые «осмеливались указывать молдавскому народу путь в сторону Петрограда и на Восток, откуда пришли все несчастья» [42. Р. 181-182; см. также: 33. Р. 5, 6, 7, 29-30, 152].
Ион Цуркану, следующим образом комментирует эту ситуацию: «Пресса того времени, особенно „Кувынт Молдовенеск" и „Сфатул Цэрий".., содержит достаточно ссылок на поддержку в молдав-ских сёлах провинциальной автономии, разумеется, почти всегда без намёков на возможное Объединение... Понятно, что реализация Объединения была объективным процессом, но это никак не предполагает, что это был механический продукт исторической закономерности или национального сознания румын» [49. Р. 120-121, 165].
В этом контексте следует отметить, что не только некоторые
современные историки интерпретируют данное событие как «неизбежный шаг на пути объединения Бессарабии с Румынией». Именно так расценивали его с самого начала и тогдашние румынские правители. Румынский министр И.Г. Дука откровенно признавал: «Было очевидно, что с этой минуты мы выжидали лишь благоприятного момента для достижения окончательного формального объединения с родиной-матерью. Эти события порождали практически всеобщий оптимизм» [50. Р. 36].
В. Поповский утверждает: «Нет ни тени сомнения, что если бы в декабре 1917 г. существовали, хотя бы частично, условия для объединения, бессарабские лидеры не стали бы колебаться с его осуществлением, минуя, таким образом, вопреки своей воле, легальную стадию провозглашения второго румынского государства, то есть МДР. Но тогда таких внутренних и внешних условий не было» [51. Р. 4].
П. Казаку считал провозглашение МДР «транзитным» событием, шагом на пути объединения с Румынией: «Пруто-Днестровская Молдова, посредством ясной воли своих сынов, на пути к объединению всех румын взяла 2 декабря 1917 г. переходное имя молдавской демократической республики» [52. Р. 318]. На деле «такие внутренние условия для объединения» появились в результате военной оккупации Молдовы, а «внешние» были предоставлены немцами и одобрены Антантой.
Однако, сам факт, что у господ «исследователей» «нет ни тени сомнения», доказывает тоталитарную интолерантную сущность их сознания. В результате этого в 90-е гг. в молдавской «исторической науке» воцарилась «монополия на истину», а несогласных просто травили и выдавливали из научной и образовательной среды. Наука же только тогда может развиваться, когда существуют равные возможности для разных научных школ, для свободной конкуренции творческих идей, а у учёных всегда остаются хотя бы некоторые «сомнения» и даже «колебания»...
Список литературы
1. Национальный архив Республики Молдова.
2. Bogos D. La raspântie. MoLdova de La Nistru în anii 1917-1918. Chi§ináu, Çtiin^a, 1998. 224 P.
3. BárbuLescu M., DeLetant D., Hitchins K., Papacostea §., Todor P. Istoria României. Bucureçti, Editura EncicLopedicá, 1998. 618 Р.
4. Бессарабская жизнь.
5. Виноградов В.Н., Ерещенко М.Д., Семенова Л.Е., Покивайлова Т.А. Бессарабия на перекрёстке европейской дипломатии. Документы и материалы. М., «ИНДРИК», 1996. 380 С.
6. Афтенюк С.Я., Есауленко А.С., Иткис М.Б., Ройтман Н.Д., Шемяков Д.Е. Революционное движение в 1917 году и установление Советской власти в Молдавии. Кишинев, Картя Молдовеняскэ, 1964. 632 С.
7. Антонюк Д.И., Афтенюк С.Я., Есауленко А.С., Завтур А.А., Ройтман Н.Д., Шемяков Д.Е. Победа Советской власти в Молдавии. М., Наука, 1978. 296 С.
8. Unirea Basarabiei §i a Bucovinei de Nord cu România. 1917-1918. Documente. Chi§ináu, Editura Hyperion, 1995. 348 P.
9. Ciobanu §t. Unirea Basarabiei. Studii §i documente cu privire La miçcarea na^ionaLá din Basarabia în anii 1917-1918. Bucureçti, Cartea româneascá, 1929. 314 P.
10. Pântea Gh. RoLuL organiza^iiLor miLitare moLdoveneçti în actuL unirii Basarabiei. Chi§ináu, Tip. „Dreptatea", 1932. 112 P.
11. Bobeicá A. SfatuL Járii - stindard aL renaçterii na^ionaLe. Chi§ináu, Universitas, 1993. 174 P.
12. Левит И.Э. Молдавская республика (ноябрь 1917 - ноябрь 1918). Кишинёв, Центральная типография, 2000. 498 С.
13. Ghibu O. Pe baricadeLe vie^ii. În Basarabia revoLu^ionará (1917-1918). Amintiri. Chi§ináu, Universitas, 1992. 636 P.
14. Argetoianu C. Memorii. VoL. 5. Bucure§t¡, Editura MachiaveLLi, 1995. 336 P.
15. Сфатул Цэрий.
16. Свободная Бессарабия.
17. Голос революции.
18. Березняков Н.В. Борьба трудящихся Бессарабии против интервентов в 1917-1920 гг. Кишинев, Госиздат Молдавии, 1957. 316 С.
19. Кувынт Молдовенеск.
20. Антонюк Д.И., Афтенюк С.Я., Есауленко А.С., Иткис М.Б. Предательская роль «Сфатул Цэрий». Кишинев, Картя Молдовеняскэ, 1969. 192 С.
21. Брысякин С., Сытник М. Торжество исторической справедливости (1918 и 1940 годы в судьбах молдавского народа). Кишинев, Картя Молдовеняскэ, 1969. 226 С.
22. Есауленко А.С. Социалистическая революция в Молдавии и политический крах буржуазного национализма (1917-1918). Кишинёв, Штиинца, 1977. 212 С.
innova-journaL.ru
23. Афтенюк С.Я., Морарь А.Г. Действительность и измышления фальсификаторов. Кишинев, Картя Молдовеняскэ, 1984. 90 С.
24. Антонюк Д.И., Афтенюк С.Я., Есауленко А.С. «Сфатул Цэрий» - антинародный орган. Кишинев, Картя Молдовеняскэ, 1986. 118 С.
25. Mu§at M., ArdeLeanu I. Confirmarea interna^ionaLá a Marii Uniri în 1918. // Revista de istorie. T. 34. 1998, Nr. 8.
26. Scurtu I. SfatuL Járii, organ reprezentativ aL Basarabiei. // Magazin Istoric. 1993, Nr. 12. P. 3-6.
27. Dobrinescu V. FL. BátáLia dipLomaticá pentru Basarabia. 1918-1940. Ia§i, Junimea, 1991, 288 P.
28. Scurtu I., ALma§ D., Grosu A., PavLescu I., Ioni^á Gh. I. Istoria Basarabiei de La începuturi pâná în 1994. Bucureçti, Tempus, 1994. 412 P.
29. Cernovodeanu P. Basarabia. Drama unei provincii istorice româneçti în context poLitic interna^ionaL (1806-1920). Bucureçti, ALbatros, 1993. 212 Р.
30. Constantin I. România, MariLe puteri §i probLema Basarabiei. Bucure§ti, Editura EncicLopedicá, 199S. 2S0 P.
31. Scurtu I., ALma§ D., Grosu A., PavLescu I., Ioni^á Gh. I., §i§canu I., Enciu N., Cojocaru Gh. Istoria Basarabiei de La începuturi pâná în 1998. Bucureçti, Semne, 1998, 368 P.
32. AngheL FL. ReLa^ii Le româno-sovietice La Conferin^a de La Varçovia (1921). // Studii §i materiaLe de istorie contemporaná. 2003. VoL. 2. P. S-14.
33. Oprea I. România §i ImperiuL Rus. 1900-1924. VoL. 1. Bucureçti, ALbatros, 1998. 368 Р.
34. Oprea I.M. Basarabia La Conferin^a rom^no-sovieticá de La Viena (1924). // Revista istoricá. Academia Roiraná. 1992. Nr. 7-8. P. 707-724.
35. Cojocaru Gh. SfatuL Járii: Itinerar. Chi§ináu, Civitas, 1998. 176 P.
36. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 17. М., Политиздат, 1968. 6S6 С.
37. Boia L. Istorie §¡ mit în conçtiin^a româneascá. Bucureçti, Humanitas, 1997. 310 P.
38. Boia L. Douá secoLe de mitoLogie na^ionaLá. Bucureçti. Humanitas, 200S. 134 P.
39. Boia L. JocuL cu trecutuL: Istoria între adevár §i fic^iune. Bucureçti, Humanitas, 1998. 174 P.
40. Мельтюхов М.И. Бессарабский вопрос между мировыми войнами. 1917-1940. М., Вече, 2010. 480 С.
41. Meurs W.P. von. Chestiunea Basarabiei în istoriografia comunistá. Chi§ináu, Editura Arc, 1996. S26 P.
42. Negrei I., Poçtarencu D. O paginá din istoria Basarabiei. SfatuL Járii (1917-1918). Chi§ináu, Prut Interna^ionaL, 2004. 288 P.
43. Лазарев А.М. Молдавская советская государственность и бессарабский вопрос. Кишинев, Картя молдовеняскэ, 1974. 912 C.
44. За власть Советскую. Борьба трудящихся Молдавии против интервентов и внутренней контрреволюции (1917-1920). Сборник документов и материалов. Кишинев, 1970. 404 С.
45. HaLippa P., Moraru A. Testament pentru urmaçi. Chi§ináu, Hyperion, 1991. 176 P.
46. Известия Кишиневского Совета рабочих и солдатских депутатов.
47. Афтенюк С.Я., Дану Е.Н., Есауленко А.С., Иткис М.Б., Калиненок М.А., Ройтман Н.Д. За власть Советов. Хроника революционных событий в Молдавии (март 1917 - январь 1918 гг.). Кишинев, Картя Молдовеняскэ, 1969. 272 С.
48. Via^a Basarabiei.
49. Jurcanu I. Unirea Basarabiei cu România. PreLudii, premise, reaLizári. 1918. Chi§i-náu, Tipografía CentraLá, 1998. 260 P.
50. Duca I.G. Memorii. VoL. 4. RázboiuL (1916-1919). Bucure§ti, Editura Machia-veLLi, 1994. 328 P.
51. Popovschi V. RepubLica Democraticá MoLdoveneascá. 1917-1918 (Formarea, organizarea interná, simboLuriLe oficiaLe). Chi§ináu, Civitas, 2002. 60 P.
52. Cazacu P. MoLdova dintre Prut §i Nistru. 1812-1918. Chi§ináu, Çtiin^a, 1992. 446 P.
References
1. NatcionaLnyi arkhiv RespubLiki Moldova.
2. Bogos D. La ráspantie. Moldova de la Nistru ín anii 1917-1918. Chi§ináu, §tiinta, 1998. 224 P.
3. BárbuLescu M., DeLetant D., Hitchins K., Papacostea §., Todor P. Istoria Romaniei. Bucure§ti, Editura EncicLopedicá, 1998. 618 R.
4. Bessarabskaia zhizn.
5. Vinogradov V.N., Ereshchenko M.D., Semenova L.E., PokivaiLova T.A. Bessarabiia na perekrestke evropeiskoi dipLomatii. Dokumenty i materiaLy. M., «INDRIK», 1996. 380 S.
6. Afteniuk S.Ia., EsauLenko A.S., Itkis M.B., Roitman N.D., Shemiakov D.E. RevoLiutcionnoe dvizhenie v 1917 godu i ustanovLenie Sovetskoi vLasti v MoLdavii. Kishinev, Kartia MoLdoveniaske, 1964. 632 S.
7. Antoniuk D.I., Afteniuk S.Ia., EsauLenko A.S., Zavtur A.A., Roitman N.D., Shemiakov D.E. Pobeda Sovetskoi vLasti v MoLdavii. M., Nauka, 1978. 296 S.
8. Unirea Basarabiei §¡ a Bucovinei de Nord cu Romania. 1917-1918. Documente. Chi§ináu, Editura Hyperion, 1995. 348 P.
9. Ciobanu §t. Unirea Basarabiei. Studii §i documente cu privire La mi§carea na^ionaLá din Basarabia ín anii 1917-1918. Bucure§ti, Cartea romaneascá, 1929. 314 P.
10. Pantea Gh. RoLuL organiza^iiLor miLitare moLdovene§ti ín actuL unirii Basarabiei. Chi§ináu, Tip. „Dreptatea", 1932. 112 P.
11. Bobeicá A. SfatuL Járii - stindard aL rena§terii na^ionaLe. Chi§ináu, Universitas, 1993. 174 P.
12. Levit I.E. MoLdavskaia respubLika (noiabr 1917 - noiabr 1918). Kishinev, TcentraLnaia tipografiia, 2000. 498 S.
13. Ghibu O. Pe baricadeLe vie^ii. ín Basarabia revoLu^ionará (1917-1918). Amintiri. Chi§ináu, Universitas, 1992. 636 P.
14. Argetoianu C. Memorii. VoL. 5. Bucure§ti, Editura MachiaveLLi, 1995. 336 P.
15. SfatuL Tcerii.
16. Svobodnaia Bessarabiia.
17. GoLos revoLi utcii.
18. Berezniakov N.V. Borba trudiashchikhsia Bessarabii protiv interventov v 1917-1920 gg. Kishinev, Gosizdat MoLdavii, 1957. 316 S.
19. Kuvynt MoLdovenesk.
20. Antoniuk D.I., Afteniuk S.Ia., EsauLenko A.S., Itkis M.B. PredateLskaia roL «SfatuL Tcerii». Kishinev, Kartia MoLdoveniaske, 1969. 192 S.
21. Brysiakin S., Sytnik M. Torzhestvo istoricheskoi spravedLivosti (1918 i 1940 gody v sudbakh moLdavskogo naroda). Kishinev, Kartia MoLdoveniaske, 1969. 226 S.
22. EsauLenko A.S. SotciaListicheskaia revoLiutciia v MoLdavii i poLiticheskii krakh burzhuaznogo natcionaLizma (1917-1918). Kishinev, Shtiintca, 1977. 212 S.
23. Afteniuk S.Ia., Morar A.G. DeistviteLnost i izmyshLeniia faLsifikatorov. Kishinev, Kartia MoLdoveniaske, 1984. 90 S.
24. Antoniuk D.I., Afteniuk S.Ia., EsauLenko A.S. «SfatuL Tcerii» - antinarodnyi organ. Kishinev, Kartia MoLdoveniaske, 1986. 118 S.
25. Mu§at M., ArdeLeanu I. Confirmarea interna^ionaLá a Marii Uniri ín 1918. // Revista de istorie. T. 34. 1998, Nr. 8.
26. Scurtu I. SfatuL Járii, organ reprezentativ aL Basarabiei. // Magazin Istoric. 1993, Nr. 12. P. 3-6.
27. Dobrinescu V. FL. BátáLia dipLomaticá pentru Basarabia. 1918-1940. Ia§i, Junimea, 1991, 288 P.
28. Scurtu I., ALma§ D., Grosu A., PavLescu I., Ioni^á Gh. I. Istoria Basarabiei de La ínceputuri paná ín 1994. Bucure§ti, Tempus, 1994. 412 P.
29. Cernovodeanu P. Basarabia. Drama unei provincii istorice románe§ti ín context poLitic interna^ionaL (1806-1920). Bucure§ti, ALbatros, 1993. 212 R.
innova-journaL.ru
30. Constantin I. România, MariLe puteri §i problema Basarabiei. Bucure§ti, Editura Enciciopedicä, 1995. 250 P.
31. Scurtu I., ALma§ D., Grosu A., PavLescu I., Ioni^ä Gh. I., §i§canu I., Enciu N., Cojocaru Gh. Istoria Basarabiei de la începuturi pânâ în 1998. Bucure§ti, Semne, 1998, 368 P.
32. AngheL Fl. ReLa^ii Le româno-sovietice la Conferin^a de la Varçovia (1921). // Studii §i materiaLe de istorie contemporanä. 2003. Vol. 2. P. 514.
33. Oprea I. România §i ImperiuL Rus. 1900-1924. VoL. 1. Bucure§ti, Albatros, 1998. 368 R.
34. Oprea I.M. Basarabia La Conferin^a româno-sovieticâ de La Viena (1924). // Revista istoricä. Academia Românâ. 1992. Nr. 7-8. P. 707-724.
35. Cojocaru Gh. SfatuL Järii: Itinerar. Chi§inäu, Civitas, 1998. 176 P.
36. Lenin V.I. PoLn. sobr. soch. T. 17. M., PoLitizdat, 1968. 656 S.
37. Boia L. Istorie §i mit în conçtiin^a româneascä. Bucure§ti, Humanitas, 1997. 310 P.
38. Boia L. Douä secoLe de mitoLogie na^ionaLä. Bucure§ti. Humanitas, 2005. 134 P.
39. Boia L. JocuL cu trecutuL: Istoria între adevär §i fic^iune. Bucure§ti, Humanitas, 1998. 174 P.
40. MeLtiukhov M.I. Bessarabskii vopros mezhdu mirovymi voinami. 1917-1940. M., Veche, 2010. 480 S.
41. Meurs W.P. von. Chestiunea Basarabiei în istoriografia comunistä. Chi§inäu, Editura Arc, 1996. 526 P.
42. Negrei I., Poçtarencu D. O paginä din istoria Basarabiei. SfatuL Järii (1917-1918). Chi§inäu, Prut Interna^ionaL, 2004. 288 P.
43. Lazarev A.M. MoLdavskaia sovetskaia gosudarstvennost i bessarabskii vopros. Kishinev, Kartia moLdoveniaske, 1974. 912 C.
44. Za vLast Sovetskuiu. Borba trudiashchikhsia MoLdavii protiv interventov i vnutrennei kontrrevoLiutcii (1917-1920). Sbornik dokumentov i materiaLov. Kishinev, 1970. 404 S.
45. HaLippa P., Moraru A. Testament pentru urmaçi. Chi§inäu, Hyperion, 1991. 176 P.
46. Izvestiia Kishinevskogo Soveta rabochikh i soLdatskikh deputatov.
47. Afteniuk S.Ia., Danu E.N., EsauLenko A.S., Itkis M.B., KaLinenok M.A., Roitman N.D. Za vLast Sovetov. Khronika revoLiutcionnykh sobytii v MoLdavii (mart 1917 - ianvar 1918 gg.). Kishinev, Kartia MoLdoveniaske, 19 69. 272 S.
48. Via^a Basarabiei.
49. Jurcanu I. Unirea Basarabiei cu România. PreLudii, premise, reaLizäri. 1918. Chi§i-näu, Tipografía CentraLä, 1998. 260 P.
50. Duca I.G. Memorii. VoL. 4. RäzboiuL (1916-1919). Bucureçti, Editura Machia-veLLi, 1994. 328 P.
51. Popovschi V. RepubLica Democraticä MoLdoveneascä. 1917-1918 (Formarea, organizarea internä, simboLuriLe oficiaLe). Chi§inäu, Civitas, 2002. 60 P.
52. Cazacu P. MoLdova dintre Prut §i Nistru. 1812-1918. Chi§inäu, ÇtiinÇa, 1992. 446 P.
