CC BY
134
ИСТОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
УДК 947 Веселов Виктор Романович
доктор исторических наук, профессор Костромской государственный университет имени Н. А. Некрасова
istdass@ramЫer. ш
ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ КАК ОБЪЕКТ ИЗУЧЕНИЯ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ*
В данной статье автор продолжает историографический анализ опыта социальной активности интеллигенции провинции, сосредоточив внимание на послереволюционных периодах ее научной разработки.
Ключевые слова: провинция, советская историография, история интеллигенции, история учительства.
В современных условиях существенно возрастает значение духовно-нравственного, социально-экономического потенциала российской провинции, в формировании которого велика роль интеллигенции, особого социокультурного феномена и субъекта исторического процесса. Изучение исторического опыта социальной активности интеллигенции провинции имеет сегодня немалый теоретический и практический интерес в контексте динамичных трансформаций российского общества, востребованности национальных, культурно-исторических традиций народа. В данной статье автор продолжает историографический анализ указанной проблемы, сосредоточив внимание на послереволюционных периодах ее научной разработки.
Советская историография существенно расширила исследовательское пространство рассматриваемой проблемы. В первую очередь это было связано с ростом численности российской интеллигенции, прошедшей за немалый срок с 1917 г. до начала 90-х гг. прошлого века исторический путь от малочисленного слоя представителей «образованного класса» до массовой, многочисленной социокультурной общности, выполняющей определяющую роль во многих сферах производственной и гуманитарной деятельности. Сказалось и развитие мировой исторической науки, составной частью ко-
торой была и советская школа историков при всей её специфике, идеологизированности.
Следует сказать ещё об одном позитивном аспекте советской историографии истории интеллигенции. Советские историки стали первыми исследователями исторического процесса формирования интеллигенции нового типа, преимущественно за счёт выходцев из среды рабочих и крестьян, ее противоречивого положения в обществе. Политизированность советской литературы, её идеологические догматы не перечёркивают несомненных достижений в разработке таких аспектов проблемы как понятие интеллигенции, её социальная природа, структура различных отрядов, соотношение старых и новых специалистов, особая роль интеллигента в провинции.
Преобладающим для исследователей остаётся на протяжении всего советского периода социологический подход к интеллигенции как социальной группе трудящихся, отличительная особенность которой заключается в том, что её лица профессионально занимаются высококвалифицированным умственным трудом» [1]. Вместе с тем, высказывались и другие мнения о природе интеллигенции. В частности, ряд авторов (А. П. Кирсанов и др.) отстаивали морально-этические критерии при определении понятия «интеллигенция», другие видели в ней «прослойку», совокупность «прослоек» между
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект №10-01-5400 а/ц
классами (С. Ю. Ширяев, Н. А. Актов). рассматривалась интеллигенция и в качестве «научно-образованного слоя рабочего класса» (О. И. Шка-ратан) и т. д. [2].
Идеологическое однообразие советской литературы об интеллигенции не исключало дискуссий и разных мнений по отдельным аспектам проблемы: трактовка понятий «специалисты», «интеллигенты», социально-профессиональная структура интеллигенции, закономерности её формирования, соотношения между различными её отрядами, их специфические черты, слияние интеллигенции с трудящимися классами в исторической перспективе и т. д. [3].
Именно в рамках советской историографии сложился комплексный подход к изучению проблемы, объединяющей философов, социологов, историков, экономистов и представителей других гуманитарных дисциплин, и ставший стержневым направлением в современном интелли-гентоведении. Свидетельством плодотворности подобного синтеза знаний и методов исследования явилась первая Всесоюзная научно-теоретическая конференция «Советская интеллигенция и её роль в коммунистическом строительстве в СССР», состоявшаяся в 1977 г. в г. Новосибирске, в Академгородке. Её обширные материалы, широкое представительство участников, регионов стали крупной вехой и мощным импульсом дальнейшего исследования проблем интел-лигентоведения [4]. Организованная совместными усилиями Институтов истории СССР, философии АН СССР и Сибирским отделением Академии наук конференция способствовала сближению различных научных школ, столичных и региональных центров, повышению авторитета и престижа исследовательских разработок проблем российской интеллигенции.
Динамичный рост интеллигенции, её роли в обществе обуславливал возрастающую потребность в изучении её феномена. 1970-1980-е гг. проходили под знаком настоящего бума в исследовании интеллигентоведческих проблем, по которым в этот период было защищено свыше тысячи кандидатских и докторских диссертаций [5]. Первоначальное отставание исторических исследований от работ философов, социологов постепенно выравнивается. Выходят обобщающие историографические работы по данной проблематике [6]. Сохраняется приоритетный интерес к истории советских специалистов.
Однако растёт внимание и к дореволюционной истории интеллигенции, прежде всего, к её участию в революционном движении [7].
Многие работы советских исследователей по истории формирования интеллигенции [8], в том числе учительской [9], народного образования и культурного строительства [10], социалистического переустройства села [11] отличаются широкой источниковой базой, приоритетом в постановке узловых и перспективных проблем исторического анализа, систематизацией обширного фактического материала. Несмотря на свою идеологизированность и разной степени политическую ангажировку, они и сегодня сохраняют значение как историографические факты и носители конкретно-исторического знания. Однозначно негативные оценки советской историографии, сделанные в ряде современных публикаций, представляются поверхностными и бесперспективными, ибо игнорируют преемственность как имманентную сущность процесса познания исторической реальности [12].
К тому же в рамках советской историографии проблемы нетрудно увидеть внутренние этапы её развития, каждый из которых внёс свой специфический вклад в понимание исследуемого нами исторического процесса. На первом этапе (1920-е - вторая половина 1950-х гг.) была начата целенаправленная работа по систематизации конкретно-исторического материала участия интеллигенции в социалистическом строительстве, анализировалась динамика количественного и качественного состава специалистов, характеризовались показатели их социальной активности [13]. Не претендуя на широкие обобщения, ряд работ тех лет не ограничивались прикладным, популяризаторским характером. Догматические установки эпохи «культа личности» затрудняли, но вовсе не отменяли первые попытки аналитического подхода, в том числе на уровне кандидатских диссертаций, к проблемам роли и места интеллигенции в провинции [14]. Следует отметить и внимание первых исследователей к региональному опыту, включая и деятельность школы и учительства верхневолжской деревни [15].
Свою специфику в изучении исследуемой проблемы имели работы, написанные в период со второй половины 1950-х до начала 1990-х годов. В них заметна тенденция к повышению уровня теоретических обобщений, критического,
особенно со второй половины 1980-х годов, переосмысления историографического анализа истории коллективизации деревни, культурного строительства на селе [16], опыта партийно-государственной политики по формированию интеллигенции, развитию её общественно-политической и профессиональной активности [17], освоения новых технологий региональных исследований [18].
Новейшая историография истории интеллигенции, её участия в гигантском социальном эксперименте социалистического строительства в СССР отличается своей обширностью, содержательной, стилевой и методологической неоднородностью, дискуссионной направленностью в освещении многих актуальных аспектов рассматриваемой проблематики. Она также не свободна от серьёзных противоречий своего развития. Наряду с заметным продвижением в изучении отдельных сюжетов советской истории, новейшая историческая литература до сих пор пополняется тенденциозной публицистикой, поверхностными, оценочными подходами к анализу сложнейшей и противоречивой социальной практики, подчас простой заменой её прежних положительных характеристик на односторонне критические.
Проблемы объективной оценки опыта развития советской школы в, извлечения уроков прошлого, их актуализации в условиях современного реформирования российского образования находятся сегодня в центре внимания исследователей истории учительства, практики школьного строительства в СССР. Если не принимать во внимание одиозную публицистику, примеры некритического повторения выводов советской историографии, то в современных работах по истории учительства, системы образования в СССР можно отчётливо видеть два концептуальных подхода. Сторонники первого из них акцентируют внимание на анализе негативных процессов и тенденций развития советской школы, её политизации, огосударствлении, идеологизации. По выражению известного московского исследователя 3. Г. Дайча, советская школа оказалась «зажата тисками тоталитаризма» и вместо социального института стала государственным учреждением, «функционирующим в режиме единообразия, единомыслия и единоначалия» [19]. По мнению уральского историка М. В. Суворова, «политика партийно-советского руководства,
направленная на политизацию образования, привела к формированию учителя нового типа, отличительными чертами которого были идеологизированное сознание, государственный патриотизм, агрессивность по отношению к мнимым и настоящим «врагам», преобладание коллективных ценностей над индивидуальными проявлениями личности» [20].
Подобный исследовательский подход, несомненно, имеет право на существование, ибо фиксирует реальные, хотя, на наш взгляд, и не всегда определяющие тенденции развития советской школы. Более перспективными нам представляются позиции тех авторов, которые сосредотачивают исследовательский поиск не только на анализе деформаций системы образования в СССР, но и концентрируют внимание на созидательной составляющей практики школьного строительства, социального творчества советского учительства, стремятся выявить в противоречивом опыте 1920-1930-х годов рациональный материал, имеющий долговременные ценностные ориентиры. Маятник образовательной политики в 1990-е годы качнулся, как справедливо замечает С. П. Клемантович, в противоположную от советской школы сторону, и под лозунгом деидеологизации стала взращиваться бездуховность. Образование, по мысли исследователя, не может игнорировать свою «святую обязанность» осуществлять социализацию молодёжи, что являлось первостепенной задачей советской школы при всех издержках её классовой направленности [21].
Не стоит перечёркивать не лишённый противоречий курс советской власти на демократизацию системы образования. Реальное отлучение широких народных масс от элементарной грамотности, а тем более от высшей школы, - таков был факт истории и конкретная ситуация, которую большевики разрешали собственными методами.
Несомненным достижением современной историографии истории интеллигенции, ее социокультурной роли в провинции стало формирование целой отрасли гуманитарного знания -интеллигентоведения. Ведущая роль в этом направлении принадлежит крупному межвузовскому научно-исследовательскому центру, который с 1992 года работает на базе Ивановского государственного университета во главе с видным учёным, директором НИИ интеллигентоведения
В.С. Меметовым. В материалах межвузовских, международных научных конференций, круглых столов, в сборниках статей, публикациях журнала «Интеллигенция и мир», в диссертационных исследованиях представлен разнообразнейший спектр методологических, историографических проблем истории отечественной интеллигенции [22], освещается её роль на различных этапах общественного развития, в том числе в дореволюционный период [23], анализируются особенности формирования учительских кадров в СССР, включая и регион Верхнего Поволжья [24].
Весомый вклад в разработку интеллигенто-ведческих проблем вносят исследовательские объединения в Екатеринбурге, С.-Петербурге, Москве, Новосибирске, Кемерове, Саратове, Омске, Костроме, Ярославле и др., где сформировались научные школы по изучению истории интеллигенции, включая её учительский отряд [25].
В последние годы активизировался интерес к изучению российской провинции как социокультурного феномена. Серьёзный вклад в эту проблему вносят материалы межвузовских научных конференций, проходящих ежегодно, начиная с 1993 г., на базе Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова [26]. Отдельным сюжетом в этом направлении разрабатывается тема «интеллигенция в провинции», показывается специфика труда специалиста в российской глубинке, особенности его социального статуса на селе, характеризуются демократические традиции провинциальной интеллигенции [27].
Представляет определённый интерес своими оригинальными оценками и подходами зарубежная историография истории российской интеллигенции. Уступая, как правило, отечественным исследованиям в масштабности источниковой базы, фундаментальности и широте анализа, работы зарубежных коллег отличаются углублённым вниманием к отдельным аспектам интел-лигентоведческой проблематики, меньшим разбросом мнений и оценок на советскую историю, демонстрируя часто большую преемственность западной исторической науки по сравнению с российской [31].
Развивая высказанную ещё в 1960-е годы мысль зарубежных социологов Р. Арона, Д. Белла, Г. Фишера, Д. Хардта и др., современный
немецкий учёный Д. Байрау указывает на дифференцированный подход советской власти к различным отрядам интеллигенции, в частности отмечается «привилегированное» положение технократов по сравнению с гуманитарной интеллигенцией [28].
Американский историк Ш. Фицпатрик обратил внимание на эволюцию отношений крестьянского населения к вопросам образования, школьного дела и подчеркнул, что в ходе колхозного строительства, укрепления связей деревни с городом рос и престиж школы на селе [29].
Из работ русского зарубежья следует выделить монографию известного историка и политического деятеля П. Н. Милюкова «Очерки по истории русской культуры», вышедшую в начале 1930-х годов в Париже, а в России опубликованную в 1990-е годы. Давая критическую оценку образовательной политике советского руководства, он указывает на «недостижимость» её завышенных целей, неполноценность по сравнению с европейскими стандартами содержания и самого термина «высшее и среднее образование» применительно к советской школе. Вместе с тем, он не отрицает реальных фактов повышения роли школы в борьбе за преодоление культурной отсталости населения, исторической значимости поставленных задач обеспечения всеобщей грамотности в стране [30]. В последующие годы растёт его интерес к жизни в Советской России, даются более позитивные оценки практики культурного строительства в СССР.
Таким образом, историографический анализ рассматриваемой проблемы показывает последовательность и результативность её разработки в отечественной и зарубежной литературе. В определённой мере обеспечивается преемственность в обогащении методологической, источниковой базы интеллигентоведения, в приращении исторического знания о роли и месте интеллигенции в жизни общества на различных этапах его развития, типологии российского интеллигента.
Вместе с тем очевидна и неравномерность развития историографии проблемы. На отдельных её этапах заметна тенденция неуважительного отношения ряда авторов к достижениям своих предшественников, стремление с учётом политической конъюнктуры идеологизировать исследовательские сочинения в ущерб научному, объективному анализу противоречивой
и динамичной судьбы российской интеллигенции, противопоставить друг другу отдельные этапы её сложного исторического пути.
Вряд ли перспективны, да и корректны попытки «отлучить» от интеллигенции советских специалистов, пренебрежительно называть их «образованцами». Советская интеллигенция внесла большой вклад в сокровищницу мировой культуры, благороден и значим её подвиг в годы Великой Отечественной войны, немалые заслуги в укреплении авторитета Российской державы в мире. Вместе с тем, признание преемственности поколений интеллигенции не отменяет необходимости конкретно-исторического анализа, учёта специфики того или иного этапа жизнедеятельности российского «образованного класса». Каждая эпоха накладывала свою печать на социально-профессиональный, духовный облик интеллигента.
Монах-летописец и революционер-народник, поэт пушкинского окружения и диссидент советского режима, офицер Белого движения и сегодняшний чиновник с дипломом доктора наук -эти и другие параллели подчас более похожи на антитезы, чем на изменения генеалогического древа интеллигенции. До сих пор остается незавершённым диспут о сущностных чертах российской интеллигенции, её отличиях от западных интеллектуалов. По-прежнему одни видят в интеллигенции носителя справедливости, бескорыстного служения народу, другие склонны считать её ответственной за революционные смуты, в том числе и за системный обвал и национальное унижение конца прошлого столетия.
На очереди дня - сложение усилий представителей разных отраслей знаний на разработку типологии российского интеллигента, определение оптимальной модели формирования современных специалистов с учётом традиций и национальных достижений российской высшей школы, обеспечения их высокой квалификации, нравственной культуры, социальной активности в условиях реформирования страны.
Ждёт дальнейшего комплексного исследования проблема «интеллигенция и власть», противоречивый опыт взаимоотношений специалистов с властными структурами, общественностью, населением региона, сотрудничества с Церковью, поиска эффективного механизма их взаимодействия, формирования реалистичной и научно обоснованной политики
государства по развитию образовательного пространства в стране.
Социально значимы исследования особой роли интеллигенции в российской глубинке, где её деятельность не ограничивается профессиональной сферой и носит многофункциональный характер. В современных условиях затянувшегося национального кризиса возрастает созидательная роль духовно-нравственного потенциала российской провинции, который может и должен стать целительным фактором оздоровления общественной жизни. Всё более осознаётся необходимость серьёзной переориентации проводимых Центром реформ, обращения к глубинным корням отечественной культуры, вне которых лежит путь к историческому тупику.
Время требует сплочения передовой части российской интеллигенции вокруг национальной идеи возрождения государственности и культуры, вдумчивого изучения уроков прошлого и защиты общенациональных интересов.
Библиографический список
1. Руткевич М. Н. Интеллигенция как социальная группа и её сближение с рабочим классом // Классы, социальные слои и группы в СССР. - М., 1968. -С. 136-137; Он же. Интеллигенция в развитом социалистическом обществе. - М., 1977. - С. 4-5; Семёнов В. С. Динамика развития социальной структуры советского общества. - М., 1977. - С. 201203; Астахова В. И. Советская интеллигенция и её роль в общественном прогрессе. - Харьков, 1976. -С. 124-127; и др.
2. Проблемы соотношения умственного и физического труда, роли интеллигенции в обществе : В 2 ч. - М., 1973; и др.
3. Социология и современность. - М., 1977. -Т. 1. - С. 230; Амеросов А. А. Социальная структура советского общества. - М., 1975. - С. 38; Зезина М. Р. Советская интеллигенция в условиях развитого социализма. М., 1982. - С. 13; Конев В. А. К вопросу о социальной роли интеллигенции // Из истории советской интеллигенции. - Новосибирск, 1974. С. 39.
4. Советская интеллигенция и её роль в коммунистическом строительстве в СССР. Всесоюзная конференция. Новосибирск. Тезисы 1-11. - М., 1979; Методологические проблемы исследования места интеллигенции в социальной структуре развитого социализма: материалы к Всесоюзной научно-теоретической конференции. - М., 1979; и др.
5. Советская интеллигенция: советская историческая и философская литература за 1 9681977 гг. Библиографический указатель. - Новосибирск, 1978.
6. Роль интеллигенции в построении и дальнейшем развитии социалистического общества в СССР // Вопросы историографии. Вып. 2. - Л., 1978; Зак Л. М. История изучения советской культуры. - М., 1981; Веселов В. Р. Формирование учительских кадров в СССР. - М., 1983; Главацкий М. Е. Историография формирования интеллигенции в СССР в переходный период. - Свердловск, 1987; и др.
7. Ерман Л. К. Интеллигенция в первой русской революции. - М., 1966; Лейкина Свирская В. Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. -М., 1971; Она же. Русская интеллигенция в 19001917 годах. - М., 1981; Пирумова Н. М. Земская интеллигенция и её роль в общественно борьбе. - М., 1986; Знаменский О. Н. Интеллигенция накануне Великого Октября. - М., 1988; и др.
8. Сухарев А. И. Сельская интеллигенция и её роль в строительстве коммунизма. - М., 1963; Советская интеллигенция (история формирования и роста. 1917-1965 гг.) - М., 1968; Украинцев В. В. КПСС - организатор революционного преобразования высшей школы. - М., 1963; Федюкин С. А. Советская власть и буржуазные специалисты. - М., 1965; Соскин В. Л. Ленин, революция, интеллигенция. -Новосибирск, 1973; Советская интеллигенция. Краткий очерк истории (1917-1978 гг.). - М., 1977; и др.
9. Васильев К. И. Очерки по истории высшего педагогического образования в РСФСР (1 91 81932гг.). - Воронеж, 1966; Платонова А. И. Руководство Коммунистической партией подготовкой педагогических кадров в РСФСР : Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. - М., 1967; Паначин Ф. Г. Педагогическое образование в СССР. М., 1975; Беляева А. И. КПСС и учительство (1917-1925 г.): Автореф. дисс. ... д-ра ист. наук. - М.,1974; Советское учительство как социально-профессиональная группа. Свердловск, 1976; Сластенин В. П. Формирование личности учителя советской школы в процессе профессиональной подготовки. - М., 1976; Бибанов Т. П. Деятельность Коммунистической партии по развитию и совершенствованию общеобразовательной школы Российской Федерации в 1929-1934 гг. : Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. - М., 1971; Гирева Л. Д. Партийный комитет и учитель. - М., 1981; и др.
10. Королёв Ф. Ф., Корнейчик Т. Д., Равкин З. И. Очерки по истории советской школы и педагогики (1921-1931 гг.) - М., 1961; Народное образование в РСФСР. М., 1970; Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР 1917-1941 гг. М., 1980; Веселов В. Р. Великий Октябрь и становление народного образования. - М., 1987; Ким М. П. Великий Октябрь и культурная революция в СССР. - М., 1967; Куманёв В. А. Социализм и всенародная грамотность. - М., 1967; КПСС во главе культурной революции в СССР. - М., 1972; Мельников В. В. Культурная революция и комсомол. - Ростов н/Д, 1973; и др.
11. Краев И. А. Победа колхозного строя в СССР. -М., 1954; Абрамов Б. А. Организаторская работа партии по осуществлению ленинского кооперативного плана. - М., 1956; Ленинский кооперативный план и борьба партии за его осуществление. - М., 1970; Смышляев В. А. Торжество ленинского кооперативного плана. - Л., 1972; и др.
12. Веселов В. Р. Интеллигентность и преемственность в отечественной историографии // Интеллигенция, провинция, отечество : тез. докл. межгос. науч.-теор. конф. - Иваново, 1996. С. 18-20; и др.
13. Моторин И. М. Сельская интеллигенция и её задачи. - Л., 1929; Николаев В. Учительство и кооперация. - М.,1926; Веселов М. О. Сельская школа и культурная революция. - М., 1930; Бурыкин Б. Н. О политической дифференциации среди просвещенцев. - М., 1932; Бейлин Е. Кадры специалистов СССР. - М., 1935; Константинов Н. А., Медынский Е. Н. Очерки по истории советской школы за 30 лет. - М., 1948; Он же. Просвещение в СССР. - М., 1955; и др.
14. Поликарпов Д. А. Борьба партии большевиков за осуществление ленинско-сталинской программы в области народного образования (1930-1934 гг.) : Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 1949; Драп И. П. Коммунистическая партия в борьбе за осуществление всеобщего начального обучения в СССР (19281932 гг.) : Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 1953; Спирин Л. Ф. Школа РСФСР в период коллективизации сельского хозяйства. 1930-1934 : Автореф. дис. ... канд. пед. наук. - М., 1953; Лебедева К.А. Советская школа в первую пятилетку: Автореф. дисс. ... канд. пед.наук. - М., 1954; и др.
15. Стуков В. Н. От шкраба к советскому учителю. - Ярославль, 1925; Дзюбинский С. Н. Народный учитель. Повесть об учителях Ю. Ф. и Н. М. Головиных. - М., 1939; Шкляр Н. Г. Большая жизнь. Повесть о жизни и работе народной учительницы Ю. М. Савельевой - М., 1939; Иванов А. Г. Народное просвещение и культурное строительство Ярославской области за 30 лет. - Ярославль, 1947; Пет-ровичев Н. Надежда Александровна Беляева. - Кострома, 1952; и др.
16. Погудин В. И. Осуществление ленинского плана строительства социализма в СССР. - М., 1969; Веселов А. П. Борьба Коммунистической партии за проведение культурной революции в деревне в годы коллективизации. - Л., 1978; Митяева О. Н. Коммунистическая партия - руководитель культурного роста крестьянства в годы коллективизации. - М., 1978; Зак Л. М. История изучения советской культуры. - М., 1981; Чу-наков А. В. Коммунистическая партия в борьбе за культурное строительство деревни. - М., 1981; и др.
17. Ермаков В. Т. Исторический опыт культурной революции в СССР. - М.,1968; Волков В. С. Коммунистическая партия и техническая интеллигенция
в период строительства социализма в СССР (19281937). - Л., 1975; Федюкин С. А. Партия и интеллигенция. - М., 1983; Веселов В. Р. Формирование учительских кадров в СССР. - М., 1983; Главацкий М.Е. Историография формирования интеллигенции в СССР. - Свердловск, 1987; Советская интеллигенция: Словарь-справочник. - М., 1987; Историографические и методологические проблемы изучения отечественной школы и педагогики. - М., 1989; и др.
18. Матвеева Р. А. Жизнь учительницы. Сорок лет в школе. - Владимир, 1958; Очерки истории Владимирской организации КПСС. - Ярославль, 1967; Очерки истории Ивановской организации КПСС. -Ярославль, 1967; Очерки истории Костромской организации КПСС. - Ярославль, 1967; Шустов А. К. Победа колхозного строя в Верхнем Поволжье (19271937 гг.). - Ярославль, 1971; Из истории КПСС и местных партийных организаций Верхнего Поволжья. -Кострома, 1973; и др.
19. Дайч З. Г. Школьная политика в СССР: уроки партийно-государственного руководства, перспективы развития. - М., 1991. - С. 121.
20. Суворов М. В. Уральское учительство в 19201930-х гг. : Дис. ... канд. ист. наук. - Екатеринбург. -2005. - С. 178.
21. Клемантович С. П. Эволюция государственной политики в области народного образования в 1920-1930-е годы : Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 2000. - С. 11.
22. Поиск новых подходов в изучении интеллигенции: проблемы теории, методологии, источниковедения и историографии. - Иваново, 1993; Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии : В 2 т. - Иваново, 1995; Интеллигент и интеллигентоведение на рубеже XXI века: итоги пройденного пути и перспективы. -Иваново, 1999.
23. Интеллигенция в политической истории XX века. - Иваново, 1992; Интеллигенция, провинция, Отечество: проблемы истории, культуры, политики. - Иваново, 1996; Политическая культура интеллигенции и её место и роль в жизни общества. -Иваново, 2006; и др.
24. Салова Ю. Г. Организация системы школьного образования в Верхнем Поволжье в первые годы новой экономической политики : Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Ярославль, 1992; Ткаченко В. Г. Партийно-государственная политика подготовки педагогических кадров в РСФСР. 1928-1937 гг. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 1993; Интеллигенция в условиях нестабильности. - М., 1996; Российская интеллигенция на историческом переломе. Первая треть ХХ века. - СПб, 1996; Культура и интеллигенция сибирской провинции в ХХ веке: теория, история, практика. - Новосибирск, 2000; Культура
и интеллигенция России: Интеллектуальное пространство (провинция и центр) 20 век : В 2 т. - Омск, 2000; Петрова Е. В. Формирование учительской интеллигенции: 1917 - середина 20-х гг. (на материалах Верхнего.Поволжья) : Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Кострома, 2001; Балашов Е. М. Школа в российском обществе 1917-1927 гг.: становление «нового человека». - СПб, 2003; Петухова О. А. Историческое образование в российской школе в первые годы советской власти 1917-1937 гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Брянск, 2004; Соскин В. Л. Российская советская культура 1917-1927 гг. Очерки социальной истории. - Новосибирск, 2004; Ченская М. В. Культурная политика Советского государства в российской деревне в 1926-1932 гг. : Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Орёл, 2006; Пигалёва Н. П. Учительская интеллигенция и её роль в социокультурной жизни российской провинции в послевоенные годы 19451953 гг. (на материалах Костромской и Ярославской областей) : Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Кострома, 2007; и др.
25. Веселов В. Р., Рассадин Н. М. Российская провинция как социокультурный феномен: опыт, проблемы изучения // Провинция России: тенденции, факторы и перспективы социокультурной динамики. Материалы круглого стола «Регионы России» : III Междунар. Кондратьевской конф. - М. ; Кострома, 1998. - С. 3-16; Кудинов В. А. Методологические проблемы исторических исследований провинции // Методология исследования истории, экономики и культуры российской провинции : сб. науч. трудов участников IX науч. конф. 18-19 мая 2001. Т. 1. -Кострома, 2001. - С. 3-9; и др.
26. Данилов А. А., Меметов В. С. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. - Иваново, 1997; Веселов В. Р. Интеллигенция и провинция в исторической судьбе России. - Кострома, 2001; Миловидов В. Л., Волков Д. А. Интеллигенция провинции: место и роль в жизни общества // Провинция как социокультурный феномен. Т. 2. - Кострома, 2000. - С. 3-14.
27. О’Коннор Т. Анатолий Луначарский и советская политика в области культуры. - М., 1992; Криптон К. История советского образования и его изучение в США. - Нью-Джерси, 1973; Фицпатрик Ш. Классы и проблемы классовой принадлежности в Советской России 20-х гг. // Вопросы истории. -1990. - № 8; и др.
28. Байрау Д. Интеллигенция и власть: советский опыт // Отечественная история. - 1994. - № 1. -С. 122-134.
29. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 1930-е гг.: деревня. - М., 2001. - С. 108.
30. Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 2. - М., 1994.
