CC BY
432
Говрунова Анна Ивановна
аспирант кафедры уголовного процесса Кубанского государственного аграрного университета (тел.: 89184404958)
Процессуальные права и законные интересы лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера
Аннотация
В статье рассматривается проблема правового статуса лиц, в отношении которых ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера. Предлагается авторская редакция статьи Уголовно-процессуального кодекса РФ, предусматривающей процессуальные права таких лиц. Также рассмотрен вопрос о законных интересах указанной категории лиц и приведен перечень их интересов.
Annotation
A problem of legal status of persons in concern of which a production on application of preventive measures of medical character is conducted. The author's edition of clauses of criminal-procedural code of the RF legal procedural rights of such persons are offered.
A question of legal interests of indicated category of persons was considered and a list of their interests was cited as well.
Ключевые слова: участник уголовного судопроизводства, принудительные меры медицинского характера, правовой статус, процессуальные права, законные интересы.
Key words: criminal legislation participator, preventive measures of medical character, legal status, procedural rights, legal interests.
В теории права субъективные права наряду с процессуальными обязанностями составляют наиболее существенную часть общего юридического статуса личности и индивидуального статуса любого участника уголовного судопроизводства. Закрепленные в законе субъективные права отражают потребности и интересы, как самой личности, так и государства в целом. В уголовном судопроизводстве это обстоятельство влияет на деятельность участников путем предписания допустимого варианта поведения, санкционированного государством и гарантированного законом.
А.П.Колмаков отмечает, что права человека, как здорового, так и больного, - высшая ценность общества, а их защита - главная обязанность любого демократического государства. При этом в главе 7 УПК РФ "Участники уголовного судопроизводства со стороны защиты" и в главе 51 УПК РФ "Производство о применении
принудительных мер медицинского характера" по-прежнему нет отдельной нормы, регламентирующей субъективные права лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера [3, а 87-89] .
Вместе с тем о необходимости законодательного закрепления процессуальных прав лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера, включения в уголовно-процессуальный кодекс конкретного, понятного для всех участников уголовного судопроизводства определения его субъективных прав, делегируемых государством, высказывались авторы одного из проектов УПК РФ еще в 1995 г. Например, предлагалось включить статью с названием "Права лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера" [6].
Проблема правового положения лиц, в отношении которых ведется дело о применении
_212
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2010 • № 2 (29)
принудительных мер медицинского характера, явилась предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации. В Постановлении от 20.11.2007 г. № 13-П Конституционный Суд Российской Федерации признал неконституционными ряд положений главы 51 УПК РФ, ограничивающих права лиц, совершивших запрещенное уголовным законом деяние, на участие в предварительном расследовании и судебном заседании [4] .
Таким образом, рассматриваемый участник уголовного судопроизводства должен быть наделен процессуальным статусом, учитывающим особенности его правового положения. Необходимость предоставления этому особому участнику уголовного судопроизводства конкретных процессуальных прав, соответствующих его правовому статусу, подтверждается следующими положениями:
1) рассматриваемое лицо является полноправным участником процесса, имеющим свой законный интерес в деле. Как известно, субъективными правами обладают все участники уголовного судопроизводства, независимо от их правового положения;
2) с момента установления факта психического расстройства во время совершения деяния, запрещенного уголовным законом, и до вынесения судом соответствующего постановления это лицо практически лишено возможности отстаивать свои законные интересы, если в самом законе не определены правила его возможного поведения;
3) невозможно говорить о гарантиях его прав, если сами уголовно-процессуальные права законодателем не определены;
4) закрепление конкретных субъективных прав внесет ясность и четкость для правоприменительных органов в понимании, какую меру возможного поведения в уголовном судопроизводстве допускает законодатель, что, в свою очередь, обяжет следователя, прокурора и суд строго и неукоснительно соблюдать их и создавать все необходимые условия для их реализации.
Вместе с тем необходимо учитывать, что лица, в отношении которых ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, не могут быть ограничены в правах по сравнению с правами подозреваемого или обвиняемого (подсудимого). Однако и автоматическое дублирование прав подозреваемого (обвиняемого) в отношении рассматриваемых лиц также невозможно, так как они ни обвиняемыми, ни подсудимыми не являются и имеют иное процессуальное
УГОЛОВНОЕ СУДОПРОИЗВОДСТВО положение, иной правовой статус [3, С.69-75] . Поэтому данный вопрос требует тщательной и взвешенной проработки.
Уголовно-процессуальное законодательство прямо не ограничивает дееспособность рассматриваемого участника процесса, но и не препятствует защите его прав и интересов с помощью законного представителя или защитника (пункт 12 статьи 5, статьи 437-438 УПК РФ). Если характер психического расстройства не препятствует ему участвовать при производстве следственных действий и в судебном разбирательстве, то он, на наш взгляд, путем совершения определенных процессуальных действий может самостоятельно осуществлять права участника уголовного судопроизводства.
Хотя принудительные меры медицинского характера и не являются уголовным наказанием, однако они существенно ограничивают права и свободы личности применением принуждения при лечении. Степень гарантий прав человека, полнота отражения их в законе в качестве прав гражданина характеризуют уровень демократии, гуманизма, свободы личности в данном обществе и в конкретном государстве.
Как указал Конституционный Суд РФ в Постановлении от 20.11.2007 г. № 13-П, данные лица наряду с законными представителями и защитниками имеют право знакомиться с материалами дела, участвовать в судебном заседании, заявлять ходатайства, инициировать вопрос об изменении и прекращении принудительных мер медицинского характера, обжаловать принятые процессуальные решения.
Однако в упомянутом Постановлении Конституционного Суда РФ не разъяснен вопрос о праве указанных лиц на получение постановления следователя о направлении уголовного дела в суд для решения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера. По нашему мнению, за ними следует признавать право на личное получение процессуальных документов, выносимых следователем.
Органы следствия и суд обязаны, учитывая реальную способность лица осуществлять процессуальные действия, дифференцированно регулировать права тех, у кого такая способность, несмотря на заболевание, сохранена и тех, кто по своему психическому состоянию действительно не может самостоятельно защищать свои права.
Если имеющееся психическое заболевание не препятствует лицу самостоятельно реализовать свои процессуальные права, ему необходимо
213
предоставить лицу возможность участвовать во всех стадиях производства по делу. Присутствие лица в судебном заседании является необходимым условием для того, чтобы судья лично мог убедиться в его психическом состоянии и принять справедливое решение. Рассмотрение дела в отсутствие лица вопреки его желанию допустимо лишь при наличии особых обстоятельств, например, если имеют место признаки агрессивного поведения либо физическое или психическое состояние не позволяет лицу предстать перед судом.
Вышесказанное позволяет прийти к заключению, что уголовно-процессуальные права лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, могли бы найти свое законодательное закрепление в главе 51 "Производство о применении принудительных мер медицинского характера", например, в части пятой статьи 433 УПК РФ, либо в главе 7 "Участники уголовного судопроизводства со стороны защиты" путем включения статьи 47.1 "Права лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера", в следующей редакции:
"1. При наличии оснований для применения принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, указанных в пунктах "а - б" части первой статьи 97 УК РФ, следователь, выносит постановление о возбуждении производства о применении принудительных мер медицинского характера. Копии постановления направляются лицу, в отношении которого возбуждено указанное производство, его законному представителю, защитнику.
2. Лицо, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера вправе:
знать в совершении какого деяния, запрещенного уголовным законом, его уличают; давать показания и объяснения на родном языке или языке, которым он владеет; пользоваться помощью переводчика бесплатно; представлять доказательства; заявлять ходатайства; иметь защитника с момента, установленного ст. 438 УПК РФ; участвовать при производстве следственных действий и в судебном разбирательстве; приносить жалобы на действия и решения следователя, прокурора и суда; знакомиться с протоколами следственных действий, произведенными с его участием, и подавать на них замечания; знакомиться с постановлениями о назначении экспертиз и их заключениями; знакомиться по окончании предварительного
следствия со всеми материалами дела и выписывать из него любые сведения в любом объеме; получать копию постановления о прекращении уголовного дела или направлении уголовного дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера; во время судебного разбирательства участвовать в исследовании доказательств и в судебных прениях; заявлять отводы; знакомиться с протоколом судебного заседания; обжаловать действия (бездействие) и решения следователя, прокурора и суда; получать копии обжалуемых решений; знать о принесенных по уголовному делу жалобах и представлениях, подавать на них возражения; участвовать в судебном рассмотрении заявленных жалоб и представлений; защищать свои права и законные интересы любыми другими средствами и способами, не противоречащими закону".
3. Участие в деле защитника и законного представителя лица, в отношении которого ведется указанное производство о применении принудительных мер медицинского характера, не служит основанием для ограничения какого-либо его права, кроме как в случаях, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи.
4. Если в силу психического состояния лицо не может принимать участие на предварительном следствии, в судебном разбирательстве следователь, прокурор, суд принимают об этом мотивированное решение с доведением его до сведения самого лица, его законного представителя, защитника".
Однако законные интересы любого участника уголовного судопроизводства, в том числе рассматриваемого лица, нельзя сводить только к правам, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством, и реальной возможности пользоваться предусмотренными правами, как это полагают некоторые авторы. Защищаемый законом интерес не всегда выступает в качестве субъективного права. Интерес и субъективное право тесно взаимодействуют между собой, однако не всегда совпадают. Интерес, на наш взгляд, это более широкое понятие, поскольку нет такого субъективного права, которое не преследовало бы какого-либо интереса, но не всяки интерес опосредован правом и охраняется законом. Поэтому мы разделяем мнение профессора Д.М. Чечота о том, что субъективное право является главным, но не единственным правовым средством удовлетворения социальных интересов 5, С.33 . Одновременно нельзя не заметить, что правовой защиты требуют и некоторые интересы личности, которые не
_214
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2010 • № 2 (29)
получили прямого закрепления в конкретном правовом акте, не запрещены законом или не противоречат ему 2, С.78-79 . По справедливому утверждению Ф. Багаутдинова, их можно вывести путем анализа различных статей УПК РФ (в том числе о назначении, принципах уголовного процесса, правах участников процесса и т.д.), а также статей УК РФ 1, С.92 .
Изложенное позволяет прийти к выводу о том, что законные интересы лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера, заключается в том, чтобы:
оно не было подвергнуто мерам уголовно-процессуального принуждения и не несло гражданско-правовую ответственность иначе как при наличии оснований и в порядке, установленном законом;
дело было прекращено, если отсутствуют основания для применения принудительных мер медицинского характера; принудительные медицинские меры не применялись бы иначе как при бесспорной доказанности совершения запрещенного уголовным законом деяния данным лицом и в установленном законом порядке;
полностью соответствовали закону и данным о фактах юридическая оценка действий этого лица, состояние психического расстройства и решение о применении соответствующего вида принудительного лечения;
не оставались без внимания следователя, прокурора и суда обстоятельства, освобождающие это лицо от применения принудительных медицинских мер при наличии оснований, предусмотренных законом;
был решен в соответствии с глубиной,
развитием психического расстройства и законом вопрос о прекращении, об изменении или о продлении, а равно об отказе в прекращении, изменении или продлении принудительной меры медицинского характера.
Появление лица, совершившего общественно опасное деяние и страдающего психическими расстройствами, в качестве участника процесса приводит к тому, что он автоматически должен наделяться возможностью пользоваться субъективными правами и личными свободами, гарантированными законом. Не установив уголовно-процессуальных отношений, невозможно объективно решить вопрос о применении принудительных мер медицинского характера.
1. Багаутдинов Ф. Категория интереса в уголовном судопроизводстве //Уголовное право. 2003. № 2.
2. Кокорев Л. Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980.
3. Колмаков П. А. Об основаниях появления нового участника уголовного судопроизводства/ / Уголовное право. 2004. № 3.
4. По делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437, 438, 439, 441,444 и 445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.Г. Абламского, О.Б. Лобашовой и В.К. Матвеева: Постановление Конституционного Суда РФ от 20.11.2007 г. № 13-П// Российская газета. 2007. 28 ноября.
5. Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968.
6. Юридический вестник. 1995. № 31.
215
