CC BY
208
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ГАРАНТИИ ЗАЩИТЫ ПРАВ ЛИЦ, СТРАДАЮЩИХ ФИЗИЧЕСКИМИ ИЛИ ПСИХИЧЕСКИМИ НЕДОСТАТКАМИ
Один из важнейших конституционных принципов уголовного процесса — гарантированное право на защиту, позволяющее обвиняемому самому лично или с помощью защитника доказывать свою невиновность либо приводить смягчающие вину обстоятельства. Но право обвиняемого на защиту служит не только охране его законных интересов. Оно позволяет решать задачи правосудия в целом, а также правильно проводить предварительное следствие.
При расследовании по уголовному делу защита прав и законных интересов обвиняемого — неотъемлемая часть прав человека.
Согласно ч. 3 ст. 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации «подозреваемый, обвиняемый в силу физических или психических недостатков, не может самостоятельно осуществлять свое право на защиту». Решение вопроса о предоставлении защитника обвиняемому, страдающему физическими или психическими недостатками, принимает лицо, производящее предварительное расследование; при этом следует учитывать характер недостатков, которые препятствуют обвиняемому самостоятельно осуществлять право на защиту. Под физическими недостатками, мешающими обвиняемому осуществлять самостоятельно свое право на защиту, следует понимать такое физическое состояние, которое лишает обвиняемого возможности правильно и полно воспринимать обстоятельства, связанные с ходом расследования по данному делу, и потому лишает его возможности обходиться без посторонней помощи и использовать принадлежащие ему права.
Используя в диспозициях отдельных статей термины «физический» или «психический недостаток», законодатель не счел необходимым дать толкование данных понятий в ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Под физическими недостатками по ранее действовавшему Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР (п.З ч. 1 ст. 49) особо выделялись немые, глухие, слепые и другие лица. Указанные недостатки должны существенно ограничивать способность лица самостоятельно осуществлять право на защиту вследствие ограничения возможности воспринимать, запоминать, оценивать и воспроизводить происходящее, общаться с другими участниками процесса, представлять доказательства и участвовать в их исследовании. Очевидно, к другим лицам, имеющим физические недостатки, можно отнести лиц с расстройствами речи, например с заиканием. Заикание определяется как нарушение коммуникативной функции речи, проявляющееся в затруднении устного общения с людьми. Заикание не может не мешать правильно и полно излагать доводы
НА. ТУКТАРОВА
по поводу предъявленного обвинения. Отметим, что если немота в какой-то мере компенсируется участием переводчика, то заикающийся, по понятным причинам, не может воспользоваться услугами переводчика1. Так, при расстройстве речи происходит ограничение возможности использования в необходимом объеме подозреваемым, обвиняемым прав, предусмотренных законом, т.е. давать объяснения и показания по поводу подозрения, возражать против обвинения, представлять доказательства, заявлять ходатайства и т.д. Поэтому, как нам представляется, необходимо внести еще одну процессуальную гарантию для лиц, страдающих физическими недостатками, включив п. 10 в ст. 190 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: «Подозреваемому, обвиняемому, страдающему физическими недостатками, после дачи показаний должна быть предоставлена возможность написать свои показания собственноручно, кроме случаев, когда это невозможно исходя из характера недостатка. О даче собственноручных показаний делается отметка в протоколе допроса. Показания подписываются обвиняемым, следователем, защитником».
К физическим недостаткам, кроме увечий (слепоты, глухоты, немоты), необходимо отнести также и соматические заболевания, которые сопровождаются острыми болезненными симптомами или же являются хроническими.
Отклонения в состоянии психики соматических больных разнообразны и зависят от характера тяжести соматического заболевания, на основе которого они развиваются. Совершаемые при этом лицами общественно опасные действия определяются, как правило, болезненными переживаниями. При соматических заболеваниях, сопровождающихся изменениями в психической сфере, нередко возникает необходимость разрешить вопрос о дееспособности лица. Весьма сложным остается вопрос о признании дееспособности у лиц с тяжелыми соматическими заболеваниями и раковыми интоксикациями, так как болезнь сопровождается глубокой астенией и другими психическими изменениями, возникающими при таких заболеваниях, нарушающих способность больных правильно принимать и оценивать окружающую действительность, лишающих их возможности правильно понимать значение своих действий и руководить ими. Необходимо отметить, что соматическое заболевание само по себе не служит основанием недееспособности: соматически больных признают недееспособными только при наличии грубых нарушений психики.
Уголовно-процессуальная недееспособность обвиняемых должна определяться совокупностью двух кри-
териев: медицинского и юридического. Медицинский критерий должен отражать болезненный, патологический характер имеющихся нарушений психики, юридический — указывать на их соответствующую глубину и структуру, при которых нарушается способность к самостоятельной реализации процессуальных прав.
При тяжелом течении ряда соматических заболеваний могут наблюдаться нарушения познавательной деятельности.
Ряд соматических заболеваний может сопровождаться астенией, которая характеризуется чувством разбитости, физической опустошенности, «вялым недомоганием», напоминающим состояние после заболевания гриппом. У обвиняемых, находящихся в таком состоянии, период раздражительной слабости, вспыльчивости сменяется умственной ленью и полным равнодушием ко всему. При производстве следственных действий следователь без особых усилий способен убедить в виновности обвиняемого, находящегося в состоянии соматического заболевания. И поэтому те сведения, которые получены следователем в ходе расследования, будут восприниматься обвиняемым, страдающим астенией, с безразличием, так как он чувствует себя усталым и разбитым. А в результате страдает расследование, так как истина по делу остается неустановленной. Во избежание этого необходимо, чтобы на первоначальном этапе расследования следователь не ограничивался собственными знаниями в области судебной психиатрии, а привлекал специалистов в данной области, так как именно «следователь собирает данные, характеризующие личность обвиняемого, и здесь не могут быть недооценены сомнения в психическом состоянии обвиняемого. Поэтому не стоит исключать справку медицинского учреждения о психическом здоровье лица, как документа, ибо ею можно воспользоваться как для установления факта психического заболевания, так и для допуска защитника в дело с момента установления данного факта, не дожидаясь заключения судебно-пси-хиатрической экспертизы, поскольку это необходимо также и для допуска лица к участию в производстве следственных действий»2.
Для следователя должны быть важны свидетельские показания о психическом состоянии и поведении обвиняемого в период совершения правонарушения.
Психическое заболевание не исключает способность больного к элементарному мышлению, к простейшим умозаключениям, к запоминанию событий. Следователь при производстве следственных действий должен использовать эти возможности психически больных обвиняемых. Но как показывает практика, следователи не всегда изучают поведение психически больных обвиняемых в быту, так как у многих из них наблюдается сохранность психики в прошлом, которая выражается в незначительной потере трудоспособности, выполнении вплоть до совершения преступления квалифицированной работы и лицо ранее не обращалось к психиатрической помощи.
Кировским районным судом г. Екатеринбурга был осужден 15-летний У. за кражу сотового телефона у со-
седей. В материалах дела имелись данные об умственной отсталости У., не связанной с душевным заболеванием. В течение 5 лет подросток состоял на учете в психоневрологическом диспансере. Значительно отставал от нормального для данного возраста уровня мыслительной, познавательной деятельности, развития эмо-ционально-волевой сферы. В стадии расследования дела законный представитель несовершеннолетнего обвиняемого ходатайствовал о направлении подростка на обследование. Отклоняя данное ходатайство, следователь мотивировал это тем, что обвиняемый У. психическим заболеванием не страдает и вменяем в отношении совершенного им деяния.
Суд решил вопрос о назначении судебного заседания, а также в процессе судебного разбирательства, не проверив выполнение органами следствия требований уголовного процессуального закона и не исследовав психическое состояние подсудимого У., судебно-медицин-скую экспертизу в отношении несовершеннолетнего подсудимого не назначил. 15-летний подросток с явными признаками умственной отсталости был осужден3.
В своей практической деятельности следователь должен соблюдать права и свободы лиц, страдающих психическими расстройствами, которые гарантированы Конституцией Российской Федерации и Законом «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»4. Кроме того, гарантией соблюдения прав психически больного человека является прокурорский надзор за деятельностью по оказанию психиатрической помощи.
Утверждение авторов комментария к уголовно-про-цессуальному кодексу о том, что, когда отклонения в психике или другие физические недостатки незначительны, осуществление защиты самим обвиняемым не будет нарушением его прав5, весьма спорно.
Думается, что понятие «физические недостатки» также можно рассматривать не только как наличие у обвиняемого физических увечий, которые препятствуют ему правильно воспринимать ход расследования, но также и как наличие у него острого или тяжелого хронического заболевания, в силу которого обвиняемый не может правильно воспринимать ход расследования и правильно на него реагировать. Поэтому обвиняемый не в состоянии самостоятельно реализовать предоставленное ему право на защиту. Если во время расследования выявляется наличие у обвиняемого острого или тяжелого хронического заболевания, то это выступает безусловным основанием для обязательного участия защитника.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не содержит достаточных гарантий защищенности лиц, страдающих физическими или психическими недостатками, от произвола правоприменителя. Сотрудники правоохранительных органов и суда имеют лишь некоторое представление о судебной психиатрии, патопсихологии; они не готовы грамотно интерпретировать медицинскую информацию и применять полученные сведения в процессе производства по уголовному делу. Для работы с указанными лицами необходимо
знание естественных проявлений их психики, так же как и психики здоровых людей.
Необходимо отметить, что психическое заболевание может иметь не постоянный, а временный характер; оно может проявляться отдельными приступами, в процессе которых человек становится недееспособным (например, эпилепсия).
В соответствии со ст. 434 Уголовно-процессуально-го кодекса Российской Федерации в отношении лиц, имеющих психическую невменяемость или психическое расстройство, необходимо установить наличие у них психических расстройств в прошлом, степень и характер психического заболевания в момент совершения деяния, запрещенного уголовным законом, или во время производства по уголовному делу.
Психический недостаток — объективный факт, который в уголовном законе не упоминается. Уголов-но-процессуальный кодекс Российской Федерации упоминает о психических недостатках в связи с обеспечением права обвиняемого на защиту в ст. 51, т.е. уголовно-правовой статус психических недостатков в уголовном законодательстве не сформулирован.
Для лиц, имеющих психические недостатки, уго-ловно-процессуальное законодательство устанавливает усиленные гарантии, которые должны соблюдаться в обязательном порядке, а именно:
1) обязательное участие защитника на стадии судебного разбирательства и предварительного расследования;
2) особый порядок производства по уголовным делам о применении принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, признанных невменяемыми на момент совершения преступления.
В постановлении Верховного Суда РСФСР указано: «Участие защитника с момента предъявления обвинения допускается по делу умственно отсталого лица лишь в случаях, когда это лицо в силу своих психических недостатков не может само осуществлять свое право на защиту»6.
Следует отметить, что закон не требует от следователя назначения экспертизы для решения вопроса об установлении психического недостатка, полагаясь на его компетенцию, что впоследствии позволяет защите привлечь психиатра в качестве специалиста для доказывания имевших место отступлений от процессуальных норм. Следовательно, если нет твердо установленного параметра определения психического недостатка для обвинения и защиты, то в дальнейшем возникает дискуссия, которая вполне может склонить на свою сторону внутреннее убеждение членов суда.
Как утверждает В.П. Божьев: «...обязательное участие защитника на стороне умственно отсталого лица имеет место в случаях, когда это лицо, в силу психических недостатков, не может самостоятельно осуществлять свое право на защиту»7.
Необходимо отметить, что указанное мнение весьма спорно; если его применять на практике буквально, то не всякое лицо, страдающее органическим
психическим заболеванием, будет обеспечиваться защитником.
В уголовном судопроизводстве необходимо установить наличие психического недостатка и уже в зависимости от полученного диагноза производить доказывание психического расстройства, включающее:
1) получение информации о психической неполноценности лица;
2) выяснение состояния психического здоровья личности;
3) подготовку материалов для проведения судебно-психиатрической экспертизы;
4) производство судебно-психиатрической экспертизы;
5) оценку собранных доказательств и принятие решения.
Только после получения заключения судебно-пси-хиатрической экспертизы можно говорить об уровне психического заболевания лица8.
Психический недостаток как уголовно-процессу-альная категория включает в себя все психические расстройства, а также пограничные состояния психики и акцентуиции личности. В зависимости от уровня психического расстройства психический недостаток будет рассматриваться как основание для освобождения лица от уголовной ответственности (при невменяемости) либо как обстоятельство, влияющее на поведение лица с нарушенной психикой9.
Понятие психического недостатка необходимо ввести в п. 34 ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса в следующей редакции: «Под психическими недостатками следует понимать все расстройства психической деятельности, влекущие личностные изменения, которые могут иметь криминогенное значение, а также отражаться на поведении лица в конкретной ситуации».
1 См.: Погорелое Д. Речевые расстройства как основание для обязательного участия защитника // Законность. — 2006. - № 10. - С. 17.
2 Гуськова А.П. Личность обвиняемого в уголовном процессе (проблемные вопросы науки и практики). — Оренбург, 1996. - С. 121.
3 Архив Кировского районного суда г. Екатеринбурга. 2007.
4 Закон Российской Федерации от 2 июля 1992 г. № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» / www. Garant, ru.
5 См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.В. Мозякова — М., 2002. - С. 147.
6 См.: Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР. 1964-1972. - М., 1973. - С. 479.
7 См.: Научно-практический комментарий к УПК РСФСР / Под ред. В.М. Лебедева. - М., 1998. - С. 93.
8 См.: Татьянина Л.Г. Процессуальные проблемы производства по уголовным делам с участием лиц, имеющих психические недостатки (вопросы теории и практики): Дис... докт. юрид. наук. — Ижевск, 2003. — С. 87.
9 Там же. - С. 92.
