CC BY
116
13. Шаталов А.С. Криминалистические алгоритмы и программы: теория, практика, прикладные аспекты. М., 2000.
14. Шмонин А.В. Методика расследования хищения бюджетных средств: метод. пособие. М., 2010.
15. Шмонин А.В. Методология криминалистической методики: монография. М., 2010.
E-mail: [email protected]
108
С.А. КОПЫТКИН,
* о
адъюнкт кафедры управления органами расследования преступлении
(Академия управления МВД России)
Некоторые особенности проверки сообщений о преступлениях лиц, страдающих психическими расстройствами
В статье рассмотрены некоторые процессуальные и криминалистические вопросы, связанные с проверкой сообщений о преступлениях лиц, страдающих психическими расстройствами, проводимой на стадии возбуждения уголовного дела, а также предложены рекомендации по наиболее эффективному осуществлению таких действий.
психическое расстройство, проверка сообщения о преступлении, невменяемость, личность преступника, экспертиза, симуляция, специалист, защитник.
Я ложность расследования преступлении 1 лиц, страдающих психическими рас-V»..Устройствами, во многом обусловлена тем, что лицо может страдать расстройством психической деятельности как активно проявляющимся, так и в течение значительного периода времени не имеющим заметных внешних проявлений [1, с. 12]. Помимо этого большинство из известных к настоящему моменту психических расстройств так или иначе оказывают негативное влияние, в первую очередь — на эмоционально-волевую сферу личности [3, с. 90—93], а в нашем случае — на личность реального или предполагаемого преступника, одного из важнейших субъектов уголовно-процессуальных правоотношений. Не следует забывать и о том, что психическое расстройство в некоторых случаях лишает лицо возможности правильно воспринимать происходящее и принимать полноценное участие в расследовании.
Следовательно, поведение подследственного, страдающего психическим расстройством,
* Преподаватель кафедры уголовного процесса и криминалистики Самарского юридического института ФСИН России.
не во всех случаях поддается логическому анализу и прогнозированию, что вызывает серьезные трудности не только в производстве и планировании следственных действий с его участием, но и в осуществлении проверки сообщения о преступлении данной категории лиц.
Процессуальное производство в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, в период проверки сообщения о преступлении и возбуждения уголовного дела являет собой сложный, многогранный динамический процесс, характеризующийся обилием различной информации, как фактической или имеющей потенциальное криминалистическое значение, так и непосредственно к делу не относящейся. Действующее законодательство в данный период (в отличие от любого другого момента расследования преступлений лиц, страдающих психическими расстройствами) предоставляет следователю или дознавателю, осуществляющему проверку сообщения о совершенном или же готовящемся преступлении, возможность на основании личностной оценки возбудить уголовное дело, отказать в его возбуждении на законных основаниях или же передать сообщение по подследственности.
В контексте специфики рассматриваемой категории преступлений заслуживает внимания и тот факт, что для принятия подобного, без сомнения значимого, решения необходимо не только четкое знание процессуального законодательства, но и выполнение определенного количества криминалистических рекомендаций, связанных большей частью именно с производством следователем, дознавателем или иным сотрудником органа внутренних дел проверочных действий по полученному сообщению. Однако прежде чем рассмотреть рекомендации, касающиеся производства подобных проверочных действий, нам представляется целесообразным выявить процессуальные особенности, связан-
ные с возбуждением уголовного дела о преступлении лиц, страдающих психическими расстройствами.
Вопрос относительно предполагаемой возможности отказа в возбуждении уголовного дела по преступлениям изучаемой категории лиц на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и ч. 2 ст. 140 УПК РФ в отношении преступлений, совершенных некоторыми из них, вызывает дискуссии. Речь в таких случаях может идти о субъектах, ранее признанных невменяемыми по иным уголовным делам, что имеет определенную логику, поскольку с точки зрения медицины часто невменяемыми признаются лица, страдающие тяжелыми, трудноизлечимыми формами психических расстройств [12, с. 94—95].
Представляет интерес тот факт, что ученые в процессе генезиса советского процессуального законодательства в 50-е гг. прошлого столетия высказывали различные точки зрения по этому вопросу: от рассмотрения невменяемости как условия, делающего невозможным отказ в возбуждении дела [6, с. 8], или же ситуационного подхода к отказу в возбуждении уголовного дела по деянию невменяемого лица [19, 11, с. 46] до возможности при наличии ранее установленного психического расстройства, исключающего вменяемость, вынесения решения об отказе в возбуждении уголовного дела [13, с. 55].
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР в редакции от 27 октября 1960 г. уменьшил полемику по этому вопросу. Из предписания ч. 2 ст. 126 УПК РСФСР следовало, что производство предварительного следствия обязательно по всем уголовным делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними или лицами, которые в силу своих физических или психических недостатков не могут сами осуществить свое право на защиту. Этот факт подтверждает то, что в советском процессуальном законодательстве, начиная с 60-х г. XX в., уделяется внимание специфике расследования преступлений исследуемой категории.
Хотя действующее процессуальное законодательство и не содержит указаний об обязательности производства предварительного расследования в отношении лиц, страдающих психическим расстройством, по нашему мнению, это не позволяет вновь говорить о возможном отказе в возбуждении уголовного дела или его прекращении на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в отношении лица, ранее признанного невменяемым. Отметим, что не отвечающими презумпции психического здоровья нам представляются и предложения о возбуждении производства о применении принудительных мер медицинского характера, высказываемые в научной литературе [9, с. 23].
Мы присоединяемся к точке зрения Е.Е. Гор-ленко [4, с. 190—191] и аргументируем свое мне-
ние тем, что само психическое расстройство, как феномен, является настолько разнообразным по характеру и степени воздействия на поведение человека, что вменяемость лица необходимо устанавливать только в отношении конкретного совершенного общественно опасного деяния. Подобную точку зрения разделяют большинство специалистов в области судебной психиатрии как советского, так и российского периода. Так, Д.Р. Лунц заявляет о том, что «понятия вменяемости и невменяемости справедливо относить только ко времени совершения общественно опасного деяния» [15, с. 63], а А.С. Дмитриев, Т.В. Клименко и С.Н. Шишков отмечают, что «вменяемости—невменяемости «вообще» не существует» и «невменяемым субъект может быть признан только в отношении конкретных общественно опасных деяний» [14, с. 19—27]. Нам представляется, что ранее произведенная судебно-психиатрическая оценка состояния лица, страдающего психическим расстройством, не может и не должна влиять на решение о возбуждении конкретного уголовного дела исследуемой категории, принимаемого следователем. Невозможным также является и «автоматическое» возбуждение производства о применении принудительных мер медицинского характера без запроса результатов судебно-психиатрической экспертизы, проведенной в отношении конкретного общественно опасного деяния.
Продолжая анализировать процессуальные особенности, связанные с началом расследования преступлений лиц, страдающих психическими расстройствами, следует упомянуть регламентированную законом форму осуществления данного вида деятельности, которая влияет на алгоритм и содержание самого расследования.
Советское процессуальное законодательство в отношении всех деяний, совершенных лицами с психическими расстройствами, закрепляло предварительное следствие в качестве единственно возможной формы предварительного расследования. Думается, что подобная безапелляционная позиция законодателя во многом была продиктована стремлением наиболее полно реализовать принцип охраны прав и свобод психически неполноценного гражданина в рамках осуществления правосудия, а также необходимостью тщательной психиатрической оценки его состояния. Однако в то же время нельзя отрицать и тот факт, что спектр преступлений, совершаемых изучаемой категорией лиц, очень велик, поэтому в действующем законодательстве определение формы предварительного расследования по общему правилу проистекает в большинстве случаев1 исходя из уголовно-
1 Исключение составляют некоторые категории должностных лиц и государственных служащих, регламентированные действующим УПК РФ.
109
110
правовой квалификации совершенного лицом деяния. Таким образом, в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, предварительное расследование может осуществляться в форме как предварительного следствия, так и дознания.
Думается, знание всех вышеизложенных процессуальных особенностей является необходимым условием при производстве проверки о совершенном или готовящемся преступлении. Помимо этого, из нормы закона следует, что проверочные действия всегда предваряют процессуальное решение субъекта расследования о возбуждении уголовного дела, поэтому, принимая во внимание воздействие психического расстройства на индивида, представляется не в полной мере эффективным в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, проводить проверку сообщения о совершенном ими преступлении лишь формально, без определения факта наличия или отсутствия преступных действий или бездействия, их первичной уголовно-правовой квалификации.
По мнению Е.Е. Горленко, при производстве проверочных действий «вопрос о возбуждении уголовного дела обычно решается при наличии объекта и объективной стороны преступления» [4, с. 190]. Тем не менее проверочная деятельность по преступлениям изучаемой категории имеет некоторые отличия, детерминированные, на наш взгляд, воздействием, оказываемым психическим расстройством на личность преступника и, как следствие, на его преступное поведение. Не вдаваясь в подробности давней дискуссии о соотношении доказывания [7, 8, с. 23—24, 18, с. 32—34 и др.] и познания [2, с. 100—101, 5, с. 185, 10, с. 53 и др.] в содержании проверки сообщения о преступлении согласимся с мнением Е.В. Чикуровой о том, что «именно в стадии возбуждения уголовного дела лицо часто впервые проявляет признаки психического расстройства» [17, с. 61]. В зависимости от ситуации, сложившейся в контексте проверки сообщения о преступлении лица, проявляющего признаки психического расстройства, или же при наличии данных, указывающих на возможное расстройство психики у неустановленного преступника, особое внимание необходимо уделить информации, характеризующей его личность, например эмоционально-волевую и мотивационную сферу, сведениям о поведенческих особенностях, внешнем облике и т. п. Впоследствии это может помочь не только розыску еще не задержанного подозреваемого, но и получению следователем первичного общего представления о возможной форме и тяжести имеющегося у лица психического расстройства. Выполнение подобных рекомендаций необходимо еще и потому, что, как показывает
практика, далеко не во всех случаях проверка сообщения о преступлении по данной категории дел производится самим следователем или же дознавателем. Именно поэтому лица, производящие такие действия, по нашему мнению, обязаны иметь минимальные представления о направлении проверочной деятельности по исследуемой категории преступлений, поскольку им предстоит первичная оценка произошедшего, и от их слов и действий будут зависеть первичные представления следователя о совершенном деянии.
В этой связи целесообразно отметить, что недостаточное внимание, уделяемое информации о личности подозреваемого в ходе проверки сообщения о преступлении, может привести к тому, что наличие психического расстройства у лица не будет известно следствию неопределенный, зачастую достаточно длительный, период времени или же останется латентным. Все это в дальнейшем может привести к серьезным нарушениям законных прав и свобод подозреваемого/обвиняемого, страдающего психическим расстройством.
Огромный научный интерес, с нашей точки зрения, представляет обнаружение в контексте рассматриваемого периода признаков противодействия проверке сообщения о преступлении, выражающихся в симуляции психических расстройств. Решение вопроса об истинности демонстрируемых признаков расстройства психики без участия специалиста во многих случаях представляется нам крайне сложным. В этой связи, полностью разделяя позицию Е.В. Чи-куровой [17, с. 63], следует отметить, что вне зависимости от динамичной или же статичной демонстрации признаков расстройства лицу, производящему проверку сообщения о преступлении, следует всегда помнить о возможности симуляции и, как следствие, противодействии даже формально еще не начавшемуся расследованию.
Анализируя вопросы, связанные с симуляцией подозреваемым психического расстройства, отметим, что «чистая» симуляция как вид противодействия, в частности в период производства проверки сообщения о преступлении, осуществляется крайне редко (лишь в 2 % случаев), в остальных же подобные действия производятся на фоне иных, уже имеющихся у лица, расстройств психики [16, с. 358].
Панацеей от подобного рода проблем может стать, на наш взгляд, максимально быстрое привлечение специалиста в области психиатрии как на стадии проверки сообщения о преступлении, так и на стадии возбужденного уголовного дела. Думается, что это поможет выявить наличие или отсутствие выраженных признаков расстройства, первично диагности-
ровать его форму, что, в свою очередь, помимо законодательно закрепленных процессуальных требований к расследованию, потребует использования криминалистических рекомендаций, касающихся его непосредственного производства. Помимо этого станет возможным участие в производстве проверки сообщения о преступлении исследуемой категории и специалистов в других областях: психологии, педагогики, судебной медицины и т. д.
Необходимым условием, обеспечивающим законные права и интересы психически неполноценного лица, является также присутствие защитника. Поскольку глубину расстройства психики и степень его воздействия на совершенное деяние, а также процессуальную дееспособность лица до производства психиатрической экспертизы точно определить невозможно, представляется, что присутствие защитника как гаранта прав и законных интересов психически неполноценного подозреваемого необходимо с момента задержания лица, страдающего психическим расстройством, или в случае явки с повинной — с момента возбуждения уголовного дела. Этот факт делает необходимым использование следователем тактико-криминалистических рекомендаций, связанных с участием в деле защитника.
Таким образом, процесс производства проверки сообщения о преступлении лиц, страдающих психическими расстройствами, тесно связан с объективными и субъективными характеристиками, а именно: со спецификой осуществляемых действий, местом или местами их проведения, временной протяженностью проверки, количеством уже имеющейся или потенциальной криминалистически значимой информации, способностями и навыками субъекта, осуществляющего проверку, поведением подозреваемого (если таковой имеет место к моменту производства проверочных действий) и иных лиц, участвующих в проверке, а также множеством других обстоятельств.
Можно констатировать, что проверка сообщения о преступлении лиц, страдающих психическими расстройствами, играющая ключевую роль в принятии решения о возбуждении уголовного дела и одновременно находящаяся в прямой зависимости от значительного количества различных по своей природе факторов, требует от субъекта, ее осуществляющего, правильного восприятия и своевременной реакции на подобные условия и обстоятельства, что, в конечном итоге, должно позитивно повлиять на эффективность всего процесса расследования.
Список литературы
1. Александровский Ю.А. Пограничные психические расстройства: учеб. пособие. М., 2000.
2. Бородин С.В. Разрешение вопроса о возбуждении уголовного дела. М., 1970.
3. Буркин М.М., Сологуб Ю.Л. Общественно опасные действия больных шизофренией // Вопросы судебной медицины и криминалистики: сб. статей. Петрозаводск, 1976.
4. Горленко Е.Е. Гарантии процессуальных прав лиц с психическими отклонениями на предварительном следствии: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001.
5. Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Возбуждение уголовного дела. М., 1961.
6. Зеликсон Э.С. Процессуальный порядок применения принудительных мер медицинского характера: учеб. пособие. по советскому уголовному процессу. Алма-Ата, 1957.
7. Карнеева Л.М. Доказательства в советском уголовном процессе. Волгоград, 1988.
8. Кузнецов Н.П. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела. Харьков, 1980.
9. Ленский А.В., Якимович Ю.К. Производство по применению принудительных мер медицинского характера. М., 1999.
10. Лупинская П.А. Доказывание в советском уголовном процессе. М., 1966.
11. Николюк В.В., Кальницкий В.В. Уголовно-процессуальная деятельность по применению принудительных мер медицинского характера. Омск, 1990.
12. Основные показатели деятельности судебно-психиатрической экспертной службы Российской Федерации в 2006 г.: аналит. обзор / под ред. акад. РАМН Т.Б. Дмитриевой. М., 2007.
13. Рахунов Р.Д. Возбуждение уголовного дела в советском уголовном процессе. М., 1954.
14. Судебная психиатрия: учеб. / под ред. проф. А.С. Дмитриева, проф. Т.В. Клименко. М., 1998.
15. Судебная психиатрия: учеб. / отв. ред. Г.В. Морозов, Я. М. Калашник, М., 1967.
16. Судебная психиатрия: учеб. для вузов / под ред. проф. Б.В. Шостаковича. М., 1997.
17. Чикурова Е.В. Особенности доказывания симуляции психических расстройств подозреваемым, обвиняемым в досудебных стадиях уголовного процесса / под науч. ред. докт. юрид. наук проф. Л.Г. Татьяниной. М., 2010.
18. Шейфер С.А. Собирание доказательств в советском уголовном процессе: методич. и правовые проблемы. Саратов, 1986.
19. Элькинд П.С. Расследование и судебное рассмотрение дел о невменяемых. М., 1959.
E-mail: [email protected]
111
