CC BY
29
щего времени творца - может дать надежную методологическую базу культурологического музеефициро-вания.
На наш взгляд, художественное творчество, которое является предметом данного исследования, следует рассматривать как сложный, комплексный процесс, диалектически объединяющий бессознательное и сознательное, стабильное и новаторское. Сущность художественного творчества заключается во взаимодействии уникальной личности художника, стремящегося к творческому самовыражению, с сознательно/бессознательно воспринимаемой им социокультурной средой.
Успешная реализация процесса художественного творчества, таким образом, возможна только при условии продуктивного взаимодействия личности художника с той социальной средой, в которую он погружен и от которой не может быть полностью независим. Данное требование особенно актуально в случае, когда культурологическому музеефицированию подвергаются предметы современной локальной культуры. В этом случае художник является современником того вклада, который он вносит в культурное наследие, так что меры по консервации и реставрации предметов культуры непосредственно затрагивают авторов этих предметов. И, напротив, художник имеет
возможность непосредственно влиять на процессы культурологического музеефицирования своих произведений, что требует выработки специфических приемов и методов, направленных на сохранение культурного наследия.
Взаимодействие художника и общества в процессе культурологического анализа предполагает необходимость соответствующих организационно-экономических структур. Сложный и неравномерный процесс художественного творчества, на многих своих этапах протекающий скрытно и бессознательно, требует весьма деликатного и грамотного отношения со стороны сотрудников таких структур. Для того, чтобы обеспечить успешное сохранение, консервацию и реставрацию предметов современной культуры, необходим высокий уровень доверия между личностью художника и организационно-экономической структурой.
Мы считаем, что задача создания специальных механизмов взаимодействия общества, его властных и экономических аспектов с художником особенно остро актуализируется в переходные периоды - с их бурной динамикой и быстрой сменой образа жизни. Именно в такие исторические моменты локальные культуры подвергаются наибольшей опасности размывания и утраты.
Статья поступила 08.10.2014 г.
Библиографический список
1. Выготский Л.С. Воображение и творчество в детском возрасте. СПб.: СОЮЗ, 1997. С. 39.
2. Гадамер Х.Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. С. 40.
3. Дюрер А. Дневники, письма, трактаты. М.-Л.: Искусство, 1957. С. 53.
4. Леонардо да Винчи. Книга о живописи мастера Леонардо да Винчи. М.: Госиздат, 1934. С. 86.
5. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис, 1992. С. 92.
6. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. М.: Наука, 1963. С. 90.
7. Марсилио Фичино. Комментарий к "Пиру" Платона. М.: Наука, 1981. Т. 1. С. 101, 176-182.
8. Новый энциклопедический словарь. М.: Большая российская энциклопедия, 2001. С. 113.
9. Овсянико-Куликовский Д.Н. Введение в ненаписанную книгу по психологии умственного творчества (научно-философского и художественного). М.: Наука, 2001. С. 114, 226-244.
10. Перерва О.Ю. Понятие творчества и его сущность // Успехи современного естествознания. 2004. № 7. С. 118, 124-136.
11. Родченко А.М. Статьи. Воспоминания. Автобиографические записки. Письма. М.: Советский художник, 1982. 224 с.
12. Селезнева Е.Н. Культурное наследие и культурная политика России 1990-х годов (теоретико-методологические проблемы). М.: Изд-во Российского ин-та культурологии, 2003. С. 140.
13. Солсо Р.Л. Когнитивная психология. М.: Тривола, 1996. 147 с.
14. Философская энциклопедия. В 5 т. М.: Советская энциклопедия, 1970. Т. 1, с. 155.
15. Энгельмейер П.К. Теория творчества. СПб., 1910., переиздание М.: Тера, 2009. С. 116, 173.
16. Энциклопедический словарь. Т. 32 А (64): Тай-Термиты. СПб.: Изд-во Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон, 1901. С. 174.
УДК 908:61(091)
ПРОЦЕСС УСИЛЕНИЯ ПРОТЕСТНОГО ДВИЖЕНИЯ В СФЕРЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ В КОНЦЕ ХХ ВЕКА: ПРИЧИНЫ, ДЕЙСТВИЯ, ИТОГИ. Часть 1
© Е.С. Оболкин1
Иркутский государственный технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Исследуются причины, действия и итоги процесса усиления социального протеста в отрасли здравоохранения Иркутской области в конце ХХ века. На основании проведенных исследований установлены особенности процесса усиления в конце ХХ века протестного движения в сфере здравоохранения Иркутской области и научно обос-
1Оболкин Евгений Сергеевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры дизайна, тел.: 89642100219, e-mail: [email protected]
Obolkin Evgeniy, Candidate of History, Associate Professor of the Department of Design, tel.: 89642100219, e-mail: [email protected]
нованы хронологические рамки данного периода. Научная новизна результатов исследования заключается в том, что данная тема является малоизученной. Библиогр. 13 назв.
Ключевые слова: социальный протест; здравоохранение; забастовки; профсоюзы.
STRENGTHENING OF PROTEST MOVEMENT IN THE IRKUTSK REGION HEALTH SECTOR IN THE LATE TWENTIETH CENTURY: CAUSES, ACTIONS AND RESULTS. Part 1 E.S. Obolkin
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074, Russia.
This article examines the causes, actions and results of the process of social protest strengthening in the healthcare sector of the Irkutsk region in the late twentieth century. On the basis of conducted researches the author specifies the features of the discussed process and gives a scientific substantiation of the chronological framework of the period. Scientific novelty of the research results lies in the fact that this subject is not adequately investigated. 13 sources.
Key words: social protest; healthcare; strikes; labor unions.
Данная тема находится на стыке истории, политологии и социологии и является на сегодняшний момент малоизученной с точки зрения этих наук. Комплексные исторические исследования регионального отраслевого социального протеста вообще отсутствуют, а без изучения социального протеста в сфере здравоохранения невозможно полное и всестороннее научное исследование общероссийской и региональной истории конца ХХ века.
Целью данной статьи является комплексное исследование причин, акций и итогов протеста медиков Иркутской области в конце ХХ века и всесторонний анализ процесса усиления данных действий в сфере здравоохранения региона.
С 1994 г. началось усиление социального протеста в сфере здравоохранения Иркутской области, так как медицинские работники выдвинули политические требования и была проведена совместная межотраслевая акция протеста.
В феврале 1994 г. в мэрии г. Иркутска состоялась встреча представителей здравоохранения и народного образования с главой областной администрации Ю.А. Ножиковым, главой городской администрации Б.А. Говориным и заместителем председателя комиссии по бюджету и налогам Совета Федерации РФ П.А. Голышевым [1]. Вопрос с выплатой зарплат и задолженностей по зарплате бюджетникам стоял очень остро. Данный тезис подтверждают ряд фактов. Во-первых, сам Ю.А. Ножиков признался, что за все годы своего пребывания у власти он ни разу не попадал под столь жесткий финансовый пресс, а во-вторых, задолженность по зарплате с ноября 1993 г. составила 50,2 млрд рублей, в том числе учителям и врачам [1]. Выхода из данной ситуации глава Иркутской области видел два: это либо забастовка, либо - изъятие денег из федерального бюджета. И тот и другой вариант развития событий являлись крайней мерой, что еще раз подтверждает выше обозначенную точку зрения о всей сложности и серьезности ситуации в Иркутской области в данном аспекте. Региональная Иркутская власть пошла по второму, хотя и незаконному, пути, который заключался в изъятии денег из федерального бюджета. В итоге началась поэтапная ликвидация задолженности в оплате труда по всем тер-
риториям Иркутской области [1]. Ю.А. Ножиков обещал, что все необходимые деньги будут выплачены до марта 1994 г. Здесь необходимо напомнить, что работники социальной сферы Иркутской области получали больше примерно на 20%, чем их коллеги из Красноярска, города, считавшегося на тот момент достаточно благополучным [1].
Глава Иркутской городской администрации Б.А. Говорин на встрече в мэрии назвал Иркутскую область единственным островком спокойствия во всей России. Данная оценка была обусловлена относительно низкой на тот момент забастовочной активностью врачей и учителей Приангарья. Заместитель председателя комиссии по бюджету и налогам Совета Федерации РФ П.А. Голышев предложил выделить ряд приоритетных программ, в том числе и здравоохранение, и посчитать, какое финансирование под них требуется, а остальные расходы отдать на места.
Весной 1994 г. бюджетникам Иркутской области задолжали зарплату за несколько месяцев, в ответ на это губернатор Приангарья Ю.А. Ножиков прекратил уплату налогов в федеральный бюджет на 3 недели [2]. В итоге бюджетники области получили зарплату за 3 месяца. А с 1 июля 1994 г., с опозданием, но все-таки была увеличена в 1,4 раза заработная плата работников здравоохранения Иркутской области [3].
27 октября 1994 года в г. Иркутске на площади возле Дворца спорта собрались на митинг профсоюзные лидеры, активисты и просто граждане, доведенные до отчаяния обострением социальных проблем [4]. Это была коллективная акция протеста представителей различных профессий, в том числе и врачей. Среди вопросов, которые поставил митинг, - углубляющийся спад производства, рост явной и скрытой безработицы, обнищание работников бюджетной сферы и социально незащищенных слоев населения.
Сухие цифры тех лет красноречиво говорили за митингующих: двадцати процентам россиян на тот момент был недоступен минимальный потребительский набор, в то время как 34% всех денежных доходов сосредоточились у 10% зажиточной верхушки [4].
Характерной особенностью данного митинга было участие и активная роль в нем коммунистов. Они призывали к объединению рабочего класса. Кроме того,
организаторы митинга выдвинули ряд требований и призвали к солидарности в их достижении собравшихся, и участники митинга (а их было около 400 человек) поддержали организаторов данной акции. А требования были уже не экономические, а политические, и по ним можно сделать вывод об усилении протестных настроений и действий в иркутском обществе, и даже о радикализации данных настроений и действий, так как среди требований назывались: изменение государственного экономического курса, срочные перевыборы президента и отставка правительства РФ. Широкий спектр профессий, представленный в среде митингующих, говорит о кризисе во многих отраслях.
Таким образом, данный митинг в ряду других схожих акций протеста указывает на тенденцию преобладания коллективных действий протестного характера в Иркутской области. Причем, объединялись не только представители различных отраслей и их профсоюзов, но и политические силы, стоящие в оппозиции к действующей власти.
Положение с выплатой долгов по заработной плате работникам здравоохранения Иркутской области к концу 1994 г. несколько улучшилось, так как долги сократились на 18%. Например, если по состоянию на 1 ноября 1994 г. долг составлял 48,4 млрд рублей, то 15 декабря 1994 г. он уменьшился уже до 15 млрд [5]. Тенденция связана с тем, что в Иркутской области спад производства остановился; кроме того, областная и власть на местах в вопросе с долгами не бездействовали. Так, в частности, в конце 1994 г. администрация Иркутской области рассчитывала на получение ссуды из федерального бюджета в размере 54 млн рублей, за счет которой рассчитывала погасить всю задолженность по невыплате заработной платы по всем предприятиям здравоохранения Иркутской области до 20 декабря 1994 г. [5]. Свою роль в сокращении долгов по зарплате сыграл и принятый в 1994 году Указ президента РФ, по которому администрации всех уровней несли полную ответственность за несвоевременную выплату заработной платы, вплоть до привлечения к судебному разбирательству [5].
Таким образом, в 1994 г. усиливалась ответственность всех органов власти за несвоевременную выплату заработной платы. Однако на основании вышеизложенных фактов можно сделать вывод и о том, что к концу 1994 г. государственное финансирование учреждений здравоохранения России исходило не из потребностей населения в обеспечении необходимой медицинской помощью, а из возможностей бюджета.
Председатель Иркутского обкома профсоюза работников здравоохранения С.В. Островская на состоявшейся в конце 1994 г. ХХУ-ой областной отчетно-выборной профсоюзной конференции в своем докладе отмечала, что спад промышленного производства, инфляция, противостояние властей и ряд других социально-экономических проблем поставили на грань катастрофы систему социальной защиты населения [6]. Необходимо отметить, что профсоюзы в данных условиях не бездействовали и заняли активную позицию. В частности, был создан и функционировал Координационный комитет по коллективным трудовым
спорам, внедрялась практика заключения соглашений по решению социально-экономических вопросов между обкомом профсоюза, областным комитетом здравоохранения администрации Иркутской области, областным центром санэпиднадзора, ВосточноСибирским филиалом Сибирского отделения академии медицинских наук РФ; кроме того, вошло в практику заключение коллективных договоров между профсоюзными комитетами и администрациями учреждений здравоохранения [6]. Но в течение 1992-1994 гг. только 40% лечебно-профилактических учреждений заключили коллективные договоры [6]. Причина состояла в том, что многие руководители не хотели заниматься их разработкой, мотивируя это низким уровнем финансирования и большими трудностями в материально-техническом обеспечении [6]. В итоге имелись многочисленные нарушения законодательства о режиме рабочего времени и времени отдыха, оплаты дежурств за работу в выходные и праздничные дни, ночное время, совместительство.
Смысл же почти всех выступлений на ХХУ-ой Иркутской областной отчетно-выборной профсоюзной конференции медиков сводился к требованию усиления роли профсоюза в каждом лечебном учреждении, повышения авторитета отраслевого обкома в целом [6]. Характер данных требований говорит, с одной стороны, о необходимости усиления борьбы работников здравоохранения за свои социально-экономические права посредством усиления роли отраслевого профсоюза как основного борца за права медицинских работников, а с другой стороны, их специфика также указывает на то, что роль профсоюза работников здравоохранения Иркутской области не полностью отвечала требованиям медиков.
В течение 1994 г. многие учреждения здравоохранения Иркутской области находились в предзабастовочном состоянии. Связано это было, прежде всего, с несвоевременной выплатой заработной платы. Несмотря на меры, предпринимаемые Иркутской областной администрацией, ситуация с выплатой заработной платы работникам здравоохранения в 1995 г. вновь обострилась, так как по состоянию на конец февраля 1995 г. задолженность только по зарплате медикам Приангарья составляла более 8 млрд рублей, а в отдельных учреждениях области зарплата не выдавалась в течение трех-четырех месяцев [7].
В результате, в целях осуществления контроля за соблюдением Трудового законодательства на территории Иркутской области в части своевременной выплаты заработной платы работникам, губернатором Иркутской области было подписано распоряжение № 49-Р от 15.02.1995 г. «О заключении договоров по осуществлению контроля за своевременной выплатой заработной платы в 1995 году» [7]. А 10 марта 1995 г. президиум Иркутского обкома профсоюза работников здравоохранения поручил обкому профсоюза совместно с комитетом здравоохранения разработать и подписать договор с губернатором Иркутской области по осуществлению мероприятий по вопросам своевременной выплаты заработной платы, а райкомам, горкомам, советам председателей профкомов, проф-
союзным комитетам отраслевой обком профсоюза медиков поручил разработать и подписать трехсторонние договоры с мэрами и главами администраций городов и районов Иркутской области [7].
Также в марте 1995 г. губернатор Приангарья Ю.А. Ножиков впервые обратился к депутатам Законодательного собрания Иркутской области с ежегодным посланием [8]. В части послания, касающегося здравоохранения, отмечалось, что положение в нем продолжает оставаться напряженным. Ю.А. Ножиков назвал как одну из причин данного положения - неудовлетворительную работу главных врачей по обслуживанию и содержанию поликлиник и больниц, но примечательно то, что назвал данную причину глава Приангарья в первую очередь, и лишь после этого констатировал, что из-за недостаточного финансирования задерживалась выплата заработной платы медицинским работникам и обслуживающему персоналу, снизилось приобретение медицинского оборудования, санитарного транспорта и проведение капитальных ремонтных работ.
В итоге на 1995 год органами власти Иркутской области, в числе других, были запланированы меры по укреплению государственной системы здравоохранения и развитию материально-технической базы отрасли. Кроме того, в планах значилось рассмотрение вопроса изменения структуры управления лечебными учреждениями и введение института директоров больниц, на которых будут возложены административно-хозяйственные функции.
По состоянию на 19 мая 1995 г. задолженность по выплате заработной платы в учреждениях здравоохранения Иркутской области составляла 7 млрд рублей [9]. В результате сложившейся ситуации 19 мая 1995 г. на своем заседании президиум Иркутского обкома профсоюза работников здравоохранения заявил, что экономическая политика, проводимая правительством РФ, усиливает социальное расслоение общества, ведет к росту безработицы, и в этих условиях профсоюзы вынуждены принимать более жесткие меры [9]. Данными мерами были: 1) поддержка решения координационного комитета ФНПР о проведении акции протеста профсоюзов 12 апреля 1995 г. и выдвижение в числе важнейших требований возвращение долгов по зарплате, недопущение массовой безработицы, минимальной заработной платы на уровне минимальной потребительской корзины, а правительству - отставку; 2) рассмотрение членскими организациями обкома вопроса об участии в Дне единых общероссийских коллективных действий профсоюзов, определение форм акции протеста на предприятиях отрасли, лозунгов и информирование о принятом решении Иркутского обкома профсоюза; 3) принятие участия в митинге представителей трудовых коллективов и молодежи 12 апреля 1995 г. в Иркутске.
Данные меры, предпринятые Иркутским обкомом профсоюза работников здравоохранения 19 мая 1995 г., действительно можно назвать более жесткими по сравнению с мерами предыдущих лет, так как помимо экономических выдвигались и требования политического характера, а вину за усиление социального рас-
слоения общества и рост безработицы Иркутский обком отраслевого профсоюза медиков открыто возложил на правительство РФ и проводимую им экономическую политику. Правда, справедливости ради стоит отметить, что политические требования касались только правительства, но не президента России. Кроме того, на более жесткий характер мер, предпринятых в мае 1995 года Иркутским обкомом профсоюза работников здравоохранения, указывает также и участие Иркутского областного отраслевого профсоюза в единой общероссийской коллективной акции протеста профсоюзов, то есть Иркутский областной отраслевой профсоюз здравоохранения принял участие во втором этапе общероссийских коллективных действий профсоюзов.
Вышеизложенные факты служат основанием для вывода о том, что в мае 1995 г. произошло усиление социального протеста в сфере здравоохранения Иркутской области.
По мнению председателя Иркутского обкома профсоюза работников здравоохранения С.В. Островской, в июле 1995 г. медицина находилась в кризисном состоянии [10]. Данная точка зрения подтверждается цифрами, ведь даже в так называемые «застойные» годы, когда закрепился принцип остаточного финансирования отрасли здравоохранения, на охрану здоровья отпускалось 3,6% валового национального продукта (ВНП), а в 1995 году - только 1,8% ВНП, но и из этих средств в 1994 г. было получено только 60% [10]. Постановление правительства РФ № 189 от 27.02.1995 г. хотя и увеличивало заработную плату, но, по существу, не повлияло на экономическое положение работников отрасли, так как тарифные ставки (оклады) людей, оплачиваемых с первого по двенадцатый разряды, не покрывали прожиточного минимума, а с первого по четвертый разряды составляли от него только 1/3 [10].
Вышеобозначенные тенденции и выводы также подтверждаются выдвинутыми Иркутским обкомом профсоюза работников здравоохранения предложениями, касающимися дополнительных ассигнований на нужды здравоохранения, необходимости изменения механизма управления государственным здравоохранением, совершенствования финансирования [10]. Необходимо заметить, что характер данных предложений Иркутского областного здравоохранения был не нов и уже имел прецедент, так как в России действовала на тот момент страховая медицина, которая тоже рассматривалась как источник дополнительного финансирования здравоохранения. Но председатель Иркутского обкома профсоюза работников здравоохранения С.В. Островская констатировала в 1995 г., что страховая медицина заработает по-настоящему только в том случае, когда стабилизируется экономика в стране [10].
Но наметился и ряд положительных тенденций, таких как: увеличение, в среднем в 2 раза, действующих процентных надбавок к должностным окладам за непрерывный стаж и введение надбавок в размере 30% оклада (ставки) в связи с наличием квалификационной категории, а также в связи с опасными для
здоровья и особо тяжелыми условиями труда [10]. Кроме того, были подготовлены и направлены в правительство РФ и другие предложения по совершенствованию системы оплаты труда; с целью усиления социальной защиты при обкоме профсоюза создали резервный фонд «Солидарность», а также профсоюз работников здравоохранения выступил учредителем негосударственного пенсионного фонда «Гиппократ» [10].
В 1995 г. состоялся второй съезд отраслевого профсоюза здравоохранения РФ [10]. Главным его итогом стало принятие нового устава. В нем прежний «принцип демократического централизма» был заменен «принципом организационного централизма». Данное изменение преследовало цель устранения хаоса и неразберихи в отрасли здравоохранения. Показательно еще и то, что основным приоритетом в работе профсоюза работников здравоохранения РФ стала целенаправленная работа по отстаиванию и защите прав и интересов людей.
С принятием же 20 октября 1995 г. Закона РФ «О порядке разрешения коллективных трудовых споров» у работников здравоохранения появился дополнительный рычаг воздействия в виде часовой предупредительной забастовки [11]. Ее можно было объявлять в более короткий срок, чем раньше, и возобновлять без повторного проведения примирительных процедур.
К концу 1995 г. социально-экономическая ситуация в отрасли здравоохранения Иркутской области продолжала оставаться крайне напряженной. На это указывает тот факт, что несвоевременное финансирование учреждений здравоохранения, санэпидслужбы привело к задержкам выплаты заработной платы работникам отрасли до трех месяцев, а задолженность по выплате зарплаты по состоянию на 01.12.1995 г. составила 18 млрд рублей, то есть увеличилась по сравнению с серединой 1995 года [12]. Кроме того, оставался высоким уровень задолженности по выплате пособий на детей, льгот по коммунальным услугам и другим социальным выплатам.
Исходя из данной ситуации, 7 декабря 1995 г. президиум Иркутского обкома профсоюза работников здравоохранения постановил поддержать решение областного совета председателей профсоюзных организаций работников народного образования и науки о проведении акции протеста 14-15 декабря 1995 года и считать целесообразным в складывающейся ситуации использовать собрания, митинги, шествия, пикетиро-
вание зданий органов власти и управления; рекомендовать городским, районным, советам председателей профкомов работников здравоохранения принять участие в общероссийской акции протеста учителей; руководителям городских комитетов (ГК), районных комитетов (РК), советов председателей профкомов обеспечить участие в акции протеста, скоординировав свои действия с региональными организациями профсоюза работников народного образования и науки, принять обращение в адрес правительства РФ, областной администрации, районных и городских органов власти [12].
На основании вышеизложенных фактов можно сделать вывод о том, что в конце 1995 г. в сфере здравоохранения Иркутской области отмечался рост социальной напряженности, на который указывает межотраслевой характер акции протеста, то есть совместные скоординированные действия протестного характера учителей и врачей. Кроме того, вышеизложенные факты также указывают на тенденцию, связанную с тем, что причиной роста социальной напряженности в коллективах медицинских работников Иркутской области в 1995 г. являлось ухудшение экономического положения работников отрасли здравоохранения.
Иркутский областной бюджет на 1995 год был выполнен по всем направлениям в среднем на 103,5%, но по здравоохранению всего на 53,8% [13]. Заместитель главы администрации Иркутской области Ю.А. Кустов заявил в связи с этим, что говорить о том, что в 1996 году будет хорошо, не приходится, и чтобы нормально жить в 1996 году, на область необходимо 12 трлн рублей, а весь консолидированный бюджет по Иркутской области на 1996 год составлял 6 трлн рублей [13]. Причиной столь безрадостного положения областных бюджета и здравоохранения было резкое падение промышленного производства в Приангарье в ноябре-декабре 1995 г. по сравнению с 1994 г.: как только упало промышленное производство в четвертом квартале, так Иркутская областная администрация не выплатила заработную плату бюджетникам и задолжала студентам с выплатой стипендий [13]. В итоге задолженность работникам бюджетной сферы Иркутской области за 1995 год составила 130 млрд рублей, из них здравоохранению - 35 млрд рублей, образованию - 75 млрд рублей, работникам культуры - 20 млрд рублей [13].
Статья поступила 30.11.2014 г.
Библиографический список
1. Мадьярова Д. Местная власть делает все возможное, чтобы врачи и учителя не оказались в тисках бюджетного голода // Восточно-Сибирская правда. 1994. 24 февраля. С. 5.
2. Ножиков Ю.А. «Одну атаку я выдержал ...» : интервью с губернатором Иркутской области Юрием Абрамовичем Но-жиковым / записала В. Галкина // Учительская газета. 1994. № 41-42. 1 ноября. С. 2.
3. Протокол XXV областной профсоюзной конференции // ГАНИИО. Фонд Р-2786. Опись 2. Дело 332. Л. 4.
4. Профсоюзная вечерня в конце октября // Восточно -
Сибирская правда. 1994. 29 октября. С. 3.
5. Протокол VII Пленума Иркутского обкома профсоюза // ГАНИИО. Фонд Р-2786. Опись 2. Дело 333. Л. 18.
6. Куклина Н. Не ждать, куда выведет кривая // ВосточноСибирская правда. 1995. 5 января. С. 5.
7. Протокол № 1 заседания президиума Иркутского обкома профсоюза // ГАНИИО. Фонд Р-2786. Опись 2. Дело 342. Л. 13.
8. О политико-правовом и социально-экономическом положении области и задачах органов власти в 1995 году: послание губернатора Иркутской области Ю.А. Ножикова // Во-
сточно-Сибирская правда. 1995. 17 марта. С. 2-5.
9. Протокол № 2 заседания президиума Иркутского обкома профсоюза // ГАНИИО. Фонд Р-2786. Опись 2. Дело 343. Л. 5.
10. Куклина Н. Как лечить медицину // Восточно-Сибирская правда. 1995. 27 июля. С. 4.
11. Протокол II пленума Иркутского обкома профсоюза
// ГАНИИО. Фонд Р-2786. Опись 2. Дело 348. Л. 30.
12. Протокол № 4 заседания президиума Иркутского обкома профсоюза // ГАНИИО. Фонд Р-2786. Опись 2. Дело 345. Л. 3.
13. Протокол II пленума Иркутского обкома профсоюза // ГАНИИО. Фонд Р-2786. Опись 2. Дело 348. Л. 3.
УДК 327,008
К ВОПРОСУ О ДИАЛОГЕ КУЛЬТУР В УЧЕБНИКАХ РКИ ДЛЯ НОСИТЕЛЕЙ КИТАЙСКОГО ЯЗЫКА
© Е.В. Победаш1
Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина, 117485, Россия, г. Москва, ул. Академика Волгина, 6.
Страноведческое содержание любого учебника иностранного языка призвано не только информировать учащихся об истории, географии, экономике страны, но и знакомить с культурой народа, формировать положительный образ страны изучаемого языка. В статье рассмотрены и проанализированы учебники РКИ для носителей китайского языка. Рассмотрено понятие «диалог культур» с точки зрения его реализации в обучении. Сделан вывод о необходимости расширения межкультурных связей путем введения в учебники РКИ текстов и упражнений, построенных на основе диалога культур. Библиогр. 7 назв.
Ключевые слова: диалог культур; межкультурные коммуникации; учебник; китайский язык.
TO THE DIALOGUE OF CULTURES IN RFL TEXTBOOKS FOR NATIVE CHINESE SPEAKERS E.V. Pobedash
Pushkin State Institute of the Russian Language
6 Academician Volgin St., Moscow, 117485, Russia.
Cross-cultural content of any foreign language textbook should inform the students about the history, geography, economy of the country as well as introduce into the culture of people; form a positive image of the country speaking the language being learnt. The article discusses and analyzes the textbooks on Russian as a foreign language (RFL) for native Chinese speakers. The concept of the "dialogue of cultures" is treated in terms of its implementation in training. The co n-clusion is made on the need to expand cross-cultural relations by introducing the texts based on the dialogue of cultures in the RFL textbooks.
7 sources.
Key words: dialogue of cultures; intercultural communication; textbook; Chinese.
В настоящее время в связи с активным внедрением коммуникативного подхода в обучение иностранным языкам и русскому языку как иностранному в частности много говорят о важности учета системы духовных ценностей и этнокультурной специфики учащихся. Интересной представляется сформулированная Е.И. Пассовым концепция «иноязычного образования», которая в определенной степени противопоставляется «обучению языку как иностранному (неродному)» [1]. Целью иноязычного образования является не формирование отдельных навыков и умений, а формирование человека как индивидуальности, развитие его духовных сил, способностей. Е.И. Пассов предлагает даже считать главной образовательной ценностью изучения иностранного языка включение учащегося в диалог культур, а целью обучения иностранному языку - обучение диалогу культур.
Понятия «межкультурная коммуникация» и «диалог культур» активно используются во всех сферах современного языкового образования, в том числе и
при создании учебника. Учебник как ведущее средство образования должен «объединять в себе лингвистическую и экстралингвистическую информацию, обеспечивая поэтапное овладение первой в постоянном взаимодействии со второй» [2, с. 267]. Очевидно, что для реализации образовательных целей в пределах учебника иностранного языка необходим учет обеих культур (языка, носителем которого является учащийся, и языка, который он изучает) в их активном диалоге. Характеризуя диалог как активный, мы имеем в виду то, о чем писал еще известный культуролог М.С. Каган: «В диалоге каждое сообщение (послание) рассчитано на его интерпретацию собеседником и возвращение в таком преломленном, обогащенном, интерпретированном виде для дальнейшей аналогичной обработки другим партнером и т.д. ... в процессе и в результате общения происходит отнюдь не обмен идеями или вещами, а превращение состояния каждого партнера в их общее достояние» [3].
Методология взаимодействия культур, в частности
1 Победаш Евгения Владимировна, аспирант, тел.: 89169793685, e-mail: [email protected] Pobedash Evgenia, Postgraduate, tel.: 89169793685, e-mail: [email protected]
