CC BY
78ПРОЦЕСС ФОРМИРОВАНИЯ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЙ РЕСТАВРАЦИИ
САЙЁРА МУКИМОВА
доктор архитектуры, старший научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии им. А.Дониша Академии наук РТ.
Адрес: г.Душанбе, пр.Рудаки, 33.Телефон: 2213742.
В статье рассматривается процесс формирования теоретических концепций реставрации. Реставрация есть укрепление памятника архитектуры и восстановление его исторического и художественного значения, т.е. общей целью всякой реставрации становится выявление и утверждение культурно-исторической роли и значения зданий-памятников.
Ключевые слова: архитектурные сооружения; реставрация; памятник архитектуры; реконструкция.
В истории архитектурного творчества на территории распространения таджикского народа с эпохи древности до времени установления советской государственности общей теории формирования теоретических концепций реставрации, охраны и использования архитектурных сооружений прошлого не было. Оставшиеся от предыдущей эпохи архитектурные сооружения применялись по назначению или под новые функции без каких-либо оценок их художественно-эстетических достоинств (например, храмы буддийские могли использоваться при частичной или капитальной перестройке под нужды храмов другой религии, в частности, храмов огня или храмов, посвященных греческим богам и т.д.). При смене государственного строя часто официальные дворцовые здания, храмы, крепости грабились и разрушались. Однако по давним традициям на фундаментах разрушенных зданий и сооружений вновь появлялись постройки, которые служили новым социальным, идеологическим или политическим потребностям очередной властвующей династии. Так было после прихода на среднеазиатские земли арабов, которые, следуя догмам ислама, разрушали храмы других религий или в лучшем случае после незначительных перестроек приспосабливали их под свои нужды. Так, храм идолов Бунджиката в УШ-1Х вв. путем устройства приставного глиняного михраба на западной стене была превращена в мечеть.
Монголы редко использовали захваченные здания и сооружения под свои нужды. Так было и при Тимуре, который во время походов за пределами своего государства просто грабил и разрушал
здания, а непокорившихся жителей уничтожал (кроме ремесленников, мастеровых, ученых и т.п., которых он вывозил в центральные города Мавераннахра и Хорасана).
Отношение к архитектурным сооружениям не было оценкой их как памятников архитектуры, т.е. как носителей специфической ценности, свидетелей культуры и искусства прошлого. Это в определенной мере связано с тем, что культуре ранних периодов, включая античность, в целом не было свойственно ощущение историчности, поступательного общественного развития, а историзм мировоззрения средневековья был весьма специфичен и ограничен областью эсхатологии, т.е. учения о развитии мира в чисто религиозном понимании от сотворения человека и его грехопадения до ожидаемого конца света.
Иногда ради композиционного единства мастера подвергали изменениям сохраняемые части старого здания. Так было, например, с Кой-крылган-кала на территории Хорезма (1У-Ш вв.), который за весь период существования несколько раз перестраивался и менял своё назначение (династический храм хорезмийских царей, памятник астрального культа, обсерватория, казнохранилище) [1]. Но чаще всего обветшавшее здание попросту ломали и возводили на его месте новое (например, крепость Калаи Боло в нынешнем Ис-фаринском районе Согдийской области Таджикистана, которую несколько раз разбирали и заново строили на старых фундаментах, начиная с раннего средневековья и до XIX века) [2]. Уже в поздне-античный период в римской империи элементы убранства, скульптурные горельефы переносили с одного сооружения на другое. Так же поступали мастера раннего средневековья в Средней Азии, используя детали античных зданий при строительстве новых зданий или модифицируя, например, доисламские храмы под мечети или иные здания исламского культа.
С XV в. в сферу интересов гуманистов входят скульптура и архитектура. Классические ордерные формы на несколько столетий становятся основным художественным языком европейского зодчества. Поэтому естественно, что античные здания или их части, уцелевшие к этому времени, становятся объектом изучения. Не только в XV в., но вплоть до XVII столетия в широких масштабах происходит уничтожение античных построек. Один из наиболее ярких примеров - использование знаменитого амфитеатра Флавиев Колизея в качестве каменоломни при строительстве многих сооружений Рима, в том числе палаццо Венеция, палаццо Канчеллерия, собора Петра. Разрушение Колизея было окончательно приостановлено лишь в XVIII столетии.
Сведений о работах по поддержанию античных построек в XV-XVII вв. имеется немного. Это не всегда было продиктовано заботой о сохранении зданий как образца древней архитектуры. Очень характерна история Пантеона [3]. Так, в середине XVI в. подновлялись его древние бронзовые двери. Наиболее значительные работы по восстановлению Пантеона были предприняты в XVII в. И заказчики - папы Урбан VIII Барберини и Александр VII Киджи и руководивший работами Бернини прекрасно осознавали, что имеют дело с одним из наиболее прославленных сооружений Древнего Рима. Часть поврежденных капителей портика была заменена новыми, повторяющими форму старых, но украшенными эмблемами фамилий Барберини и Киджи. Тогда же по повелению Урбана VIII с портика были сняты бронзовые балки. Вместо разобранной романской колокольни Бернини возвел над портиком две небольшие башенки. Даже столетием позже, в 1747 г., архитектор Паоло Пози, проводивший замену обветшавшей мраморной облицовки внутри Пантеона, не поколебался придать ей совершенно новый рисунок, не имеющий ничего общего с древним [4].
Решительная перемена отношения к архитектурным сооружениям античности произошла в XVIII в. Отныне произведения древнего искусства и архитектуры воспринимаются как объекты, имеющие не только эстетический, но и познавательный интерес, обладающие своего рода самодовлеющей исторической ценностью. Новое отношение к архитектуре античности реализовалось, прежде всего, в проведении планомерных исследований. В 1738 г. были начаты раскопки засыпанного в 79 г. при извержении Везувия античного города Геркуланума, в 1748 г. - погибших тогда же Пом-пей. Раскопки вначале были предприняты с целью поисков отдельных произведений искусства, в порядке своего рода кладоискатель-ства, но впоследствии приобретали систематический и научный характер.
Огромная роль в изучении античного искусства принадлежит Иоганну Иоахиму Винкельману. Он впервые подошел к этому как историк, впервые связал развитие искусства с развитием общества. Итогом его многолетних изысканий была вышедшая в 1764 г. «История искусства древности» - первый в европейской литературе труд по истории искусства.
В XVIII в. впервые возникает четкое представление о необходимости сохранения памятников архитектуры. Изменение отношения к древним сооружениям способствует появлению первых реставраций как специфический вид деятельности. Характерно, что объектом реставрации становятся и античные руины.
Наиболее заметное место среди первых реставраторов занимает Джузеппе Валадье [5]. Им была выполнена реставрация арки Тита в Риме (1821 г.), во многом предвосхитившая приемы реставрации более позднего времени. Значительная часть арки Тита была уничтожена. Валадье разобрал поздние кладки, выявив все остатки античного периода, по которым ему удалось реконструировать первоначальный вид памятника. Эту реконструкцию он воплотил в натуре, для выделения подлинных частей постройки все новые включения были обозначены двумя способами. Во-первых, они выполнены не из мрамора, а из травертина. Во-вторых, фусты колонн не имеют каннелюр, а карнизные профили лишены порезки.
Реставраторы начала XIX в. впервые практически воплотили сформулированные лишь намного позднее требования об отличии реставрационных дополнений от подлинника за счет применения иного материала и упрощенного характера моделировки. Правда, надо отметить, что упрощенная трактовка деталей, примененная Валадье для новых частей арки Тита, не представляет собой какого-то особого, специально выработанного условного архитектурного языка. Это тоже язык классических форм, но в том его варианте, который как раз был более характерен для архитектуры классицизма рубежа XVIII - XIX вв.
Очень важно для характеристики деятельности римских реставраторов того времени, что реставрация Колизея была рассчитана не на восстановление утраченных частей здания, а на сохранение его как руин. Осознание художественной ценности незаконченного архитектурного сооружения, а лишь отдельного его фрагмента, подчас полуразрушенного, было подготовлено развитием европейского искусства, создавшего своего рода культ руин. Руины не только изображались, но и искусственно возводились заново как почти необходимая составная часть парковых комплексов. Поэтизирование руин было распространено и на область реставрации.
И Валадье, и Стерн (архитектор Рафаэль Стерн, реставрация Колизея) не были только реставраторами. Валадье много строил в Риме (наиболее значительная его работа - архитектурная организация знаменитой Пьяцца дель Пополо). Стерн также был строящим архитектором и по его проекту было возведено так называемое «Новое крыло» Ватиканского дворца. Но при всем стремлении к соблюдению специфических требований реставрации и Валадье и Стерн, оставались архитекторами, верными принципам классицизма.
Существенный и решающий перелом в области реставрации произошел во второй половине XIX в., в эпоху, когда были предприняты серьезные усилия для разработки новых принципов ре-
ставрации. Наиболее значительным выразителем новых реконструкций и методов был Виолле ле Дюк, автор трактата и ряда других исследовательских работ, в которых изложены фундаментальные принципы систематической реставрации. Его цель, сводившаяся к восстановлению разрушенных памятников и приданию им целостного первоначального облика, не отличалась новизной. Но его великая заслуга заключалась в том, что он подвел подлинно научную базу под ту область деятельности, которая до него основывалась на зыбкой индивидуальной инициативе. Виолле ле Дюк превратил анархичный и ненаучный труд в методическую деятельность, которая именуется сегодня реставрацией.
Его методология легла в основу современного французского искусствознания. Виолле ле Дюк добивался, чтобы реставрация возвращала памятникам качества, присущие оригиналу, особенно их форме, чтобы реставрированное сооружение соответствовало его облику времени наивысшего расцвета. В этом, конечно, заключалась его ошибка. Ибо нельзя полагаться исключительно на личное мнение реставратора в определении того, какой именно период в истории памятника был наиболее важным и характерным.
Используя свой большой авторитет, Виолле ле Дюк отстаивал идею о том, что реставратор может позволить себе импровизацию, что он имеет право и обязан восстанавливать памятники в их подлинно художественном и завершенном виде даже и в тех случаях, когда они были недостроенными или частично разрушенными.
К концу XIX в. все более и более выявлялась общая неудовлетворенность практикой стилистической реставрации. По мере роста числа реставрированных на такой основе сооружений все яснее осознавалось, что на место памятника ставится при этом нечто лишь внешне сходное с ним, но по существу принципиально неадекватное подлинному архитектурному произведению древности. Реставратор не смеет претендовать на проникновение в творческую мастерскую древнего зодчего, он может лишь верно воспроизводить отдельные элементы реставрируемого здания: стены, своды, карнизы и т. п. Для этого ему необходимо точно знать, какими они были, а, следовательно, сосредоточить внимание не на освоении стиля, а на поисках и тщательном изучении исторических свидетельств о данном конкретном памятнике. Уже в то время (конец XIX - начало XX вв.) стала появляться более последовательная критика применяющихся методов реставрации, направленная на выработку принципиально новых концепций. Важную роль сыграла в этом плане публицистическая деятельность выдающегося художника и общественного деятеля Уильяма Морриса,
последователя Рёскина. Наиболее полно новая критическая позиция была изложена итальянским архитектором и теоретиком Ка-милло Бойто. Его большая работа, ставящая кардинальные вопросы теории реставрации, «Практические вопросы изящных искусств» вышла в свет в 1893 г., но основные мысли были публично высказаны десятилетием раньше. Прежде всего, Бойто решительно осудил установившийся в XIX в. тип реставрации: «Когда реставрация проводится по теории Виолле-ле-Дюка, которую можно назвать романтической теорией реставрации, до вчерашнего дня разделявшейся всеми и которой следуют сейчас многие, если не больше, у нас в Италии, я предпочитаю плохо сделанные реставрации сделанными хорошо. В то время как первые, в блаженном неведении, позволяют мне ясно отличить древние части от новых, которые, с чудесным искусством и хитростью заставляя новое казаться старым, оставляют мое суждение в таком затруднении, что наслаждение созерцанием памятника исчезает и его изучение становится изнурительным трудом».
Выводом Бойто было не отрицание реставрации, а подчинение ее жестким нормам, направленным, в первую очередь на предотвращение всякой возможности фальсификации. Необходимыми требованиями, предъявляемыми к реставрации, он считал стилистические различия между новыми добавлениями и подлинными частями памятника; различие между ними в материале; отказ в новых частях от деталировки и орнаментики (прием, впервые использованный Валадье при реставрации арки Тита, но теперь приобретающий значение всеобщего принципа); маркировку новых включений специальными знаками или надписями; показ найденных при реставрации старых фрагментов около памятника; установку на памятнике доски с надписью о проведенной реставрации; составление описаний и фотографий этапов исследования и реставрации, их публикацию или хранение в самом памятнике; гласность принимаемых решений.
Бойто принадлежит и первая попытка классифицировать реставрацию в зависимости от типа памятника. По предложенной им терминологии, реставрация различается на археологическую (для памятников античности, когда требуется абсолютная научная строгость и сдержанность реставратора), живописную (для памятников средневековья, характеризующихся свободой композиции и решения деталей, исключающей возможность бесспорно достоверного восстановления, а если не сохранилось непосредственных следов утраченных элементов) и архитектурную (для памятников Возрождения и последующих периодов, архитектура которых подчинена
принципам регулярности, что позволяет дополнять утраченное с гораздо большей уверенностью).
Идеи, высказанные Бойто, получили дальнейшее развитие в работах ряда других теоретиков реставрации. Видному австрийскому искусствоведу Алоизу Риглю принадлежит разработка вопроса об общественной ценности памятников зодчества. Рассматривая различные аспекты такой ценности (чисто эстетическую ценность, определяемую им как «ценность новизны», наиболее ярко воплощаемую в только что завершенном авторском творении, а также утилитарную ценность, ценность мемориального посвящения для сооружений типа обелисков и триумфальных арок), он особо выделил исторический аспект как определяющий специфику значения памятников для современного общества.
Новые принципы реставрации получили признание в первые десятилетия XX в.. Проводившиеся на их основе реставрации в отличие от стилистических реставраций нередко определяют термином «археологические», применяемым в более широком смысле, чем это предложил Бойто, вне зависимости от категории памятника. Основой реставрации становилось тщательное и методичное изучение памятника в натуре, подобное изучению археологического объекта.
Такой взгляд был для конца XIX - начала XX в. вполне естественным. Именно к этому времени относится прогресс археологии, превратившейся из полулюбительских раскопок и описания древностей в систематическую научную дисциплину, базирующуюся на строгих методических принципах. Логично было распространить тот же подход на изучение и реставрацию памятников, рассматриваемых как специфические археологические объекты. В ряде случаев археологи сами стали брать в свои руки проведение реставрации, в какой-то мере вытесняя из этой области архитекторов, в какой-то навязывая им свои методы. Архитекторы, занимающиеся реставрацией памятников, особенно памятников большой древности, должны были в этой обстановке существенно изменить профиль своей деятельности, становясь в большей степени исследователями, чем художниками-творцами, осваивая для себя методические принципы археологической науки. Реставрация стала областью профессиональной специализации.
Наиболее детально методы археологической реставрации были разработаны итальянским историком архитектуры Густаво Джо-ваннони. Его теоретические позиции получили отражение в ряде работ, а также в тексте подготовленной с его участием Хартии реставрации, которая в 1931 г. стала основополагающим документом
для последующей реставрационной деятельности в Италии. Джо-ваннони предложил лишь одно разделение памятников - на «живые», которые продолжают или могут продолжать использоваться как здания для нужд современного общества, и на памятники «мертвые», не способные удовлетворять утилитарным потребностям человека. Такими «мертвыми» памятниками в наше время служат античные и средневековые руины, крепостные сооружения, триумфальные арки и колонны и т.п. Джованнони предложил классифицировать виды реставрации. Всего он насчитывал пять видов реставрации: укрепление, анастилоз, раскрытие, дополнение, обновление. Укрепление, или консервация, единодушно было признано главной целью работ на памятнике.
Интерес к прошлому поначалу принял форму коллекционирования предметов древности и лишь понемногу распространился на старинные постройки. Ряд указов Петра I, относящихся к 1718-1722 гг., говорит о необходимости собирания разного рода старинных и «курьёзных» вещей, древних документов, летописей, старых книг о запрещении переплавлять найденные в могильниках золотые изделия. В Петербурге по распоряжению Петра была организована «Кунсткамера», ставшая первым в России музеем, объединившим как исторические редкости, так и всевозможные иные раритеты. В 1759 г. канцелярия Академии наук затребовала от Синода для исправления Российского атласа сведения о всех церквах, а также планы и исторические описания монастырей. Примечательно, что речь при этом шла о памятниках средневековья, которые как раз в этот же период начали привлекать к себе внимание и в других европейских странах.
Средневековые постройки во множестве перестраивались согласно изменившимся вкусам, заменялись новыми. Наиболее крупной перепланировке должен был подвергнуться Московский Кремль в соответствии с грандиозным проектом Баженова. К этому же периоду относятся и первые важные мероприятия, приближающиеся по своему характеру к реставрации. После отказа Екатерины от идеи строительства нового Кремлевского дворца, разобранные башни и участки стен по проекту Баженова были в 1781 году вновь возведены в старых формах (конечно, с относительной точностью). Воссоздание стен и башен, несомненно, диктовалось желанием возвратить целостность Кремлю, который был осознан современниками как важный исторический и архитектурный памятник.
В сооружениях того времени обращение к формам старой русской архитектуры уже не смешивалось с псевдоготикой, а приобретало вполне самостоятельные рамки. С 1830-х годов новое архи-
тектурное направление, ориентированное на воспроизведение форм древнерусской и византийской архитектуры, получило ведущее значение. Трансформируясь во времени, отражая различные культурные течения, приобретая разнообразные стилистические оттенки, оно вплоть до начала XX в. определяло основной характер творчества русских архитекторов.
Обращение к формам средневековой русской архитектуры обусловило начало изучения и публикации сохранившихся памятников. В печати стали появляться работы, посвященные описанию старинных сооружений. Среди них видное место принадлежит трудам виднейшего историка Н.М.Карамзина, ряду изданий, подготовленных А.А.Мартыновым и И.М. Снегиревым Ряд административных мер был направлен на предотвращение ломки и перестройки древних памятников, в первую очередь, старинных крепостей. С середины XIX в. важную роль в решении вопросов сохранения памятников и их реставрации играли археологические общества и комиссии, среди которых особенно значительна деятельность Императорского русского археологического общества (основано в 1846 г., ведало изучением и реставрацией памятников до 1889 г.). Императорской археологической комиссии (основана в 1859 г., с 1889 г. была главнейшим научным органом, занимавшимся памятниками зодчества) и Московского археологического общества (основано в 1864 г.). Однако единой законодательной системы по вопросам охраны памятников в дореволюционной России не было.
Появление интереса к памятникам способствовало развитию реставрационной деятельности. Уже в ранний период она тяготела к нормам стилистической реставрации, сформулированной лишь позднее Виолле ле Дюком. В целом же реставраторы первой половины XIX в. не обладали еще ни серьезной исследовательской базой, ни представлением о ценности поздних наслоений, ни пониманием принципиального различия между подлинником и реставрационным дополнением.
В первой половине XIX в. реставрация еще не была выделена как особая специализация архитектора и поручалась архитекторам. К концу XIX века постепенно созревали представления о необходимости большей строгости при проведении реставрации. Стали углубляться исследования реставрируемых памятников, повышаться требования к достоверности. Для 1890-х годов показательны работы, еще сохраняющие многие черты стилистической реставрации, но уже базирующиеся на серьезном археологическом изучении памятника.
Одним из выдающихся событий конца XIX столетия была проведенная В. В. Сусловым реставрация храма Софии в Новгороде, продолжавшаяся с 1893 по 1900 г. Исследование Софийского храма, сопровождавшееся археологическими открытиями и закладкой большого листа зондажей, для своего времени было образцовым. Принципиально новым в этой реставрации было отношение к позднейшим наслоениям памятника.
Окончательное становление новых методов реставрации в русской практике относится к первому десятилетию XX в. и во многом связано с именем П. П. Покрышкина, архитектора и археолога, одного из самых активных членов Археологической комиссии. В начале XX в. насчитывалось уже довольно значительное число серьезных исследователей русского зодчества, многие из которых занимались реставрацией или же участвовали в обсуждении реставрационных проектов. Среди них в первую очередь следует назвать Ф.Ф.Горностаева, Д.В.Милеева, И.П.Машкова, И.В.Рыльского, Д. П. Сухова. К этому времени в России сложилась реставрационная школа, система взглядов и практика которой вполне соответствовала европейскому уровню.
Рассмотрим некоторые нормативные акты по охране, реставрации и использованию памятников архитектуры, принятые в разные годы в СССР. Уже в ноябре 1917 г. распространяется «Воззвание Совета рабочих и солдатских депутатов», призывающее сберечь все, что досталось народу от «старых хозяев». Владимир Ильич Ленин в беседе с В. Д.Бонч-Бруевичем отмечал: «Всю старину мы должны тщательно охранять не только как памятники искусства -это само собой, но и как памятники быта и жизни древних времен. Сюда должны приходить экскурсии, здесь должны даваться подробные исторические объяснения посетителям» [6].
Обзор нормативных и иных актов, которые появились в Советском Союзе до 1960-х годов, произведенный автором статьи, позволил определить в советской реставрационной школе значительный сдвиг в общих концепциях в сторону сужения основного понятия «реставрация» и большей строгости методических принципов, что приближало ее по теоретическим основам к советской реставрационной школе 20-30-х годов прошлого столетия, направленность которой была выражена ее основателем академиком И.Э.Грабарем: «Иногда вследствие повреждения памятника бывает необходимо принять меры к его укреплению, произвести его чинку или так называемый ремонт. Такой ремонт есть некоторое восстановление памятника искусства, или реставрация, в собственном смысле слова, основной стимул реставрации лежит в консервации,
т. е. в совокупности мер, направленных к улучшению условий, в которых находятся памятники...» [7].
Это подчеркивалось также материалами совещания реставраторов и научных работников по консервации каменной кладки (1964 г.), созванного Научно-методическим советом по охране памятников культуры Министерства культуры СССР, на котором наряду с изложением обычных для тех лет приемов целостной реставрации, много говорилось о консервации памятников архитектуры и признавалось равноправие этого приема[8].
На основе этого можно считать, что реставрация есть укрепление памятника архитектуры и восстановление его исторического, а в какой-то мере и его художественного значения, т. е. общей целью всякой реставрации становится выявление и утверждение культурно-исторической роли и значения зданий-памятников, а также определение их художественных достоинств (в том числе и градостроительного значения) при одновременном укреплении его конструкций, частей и элементов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Булатов М.С. Геометрическая гармонизация в архитектуре Средней Азии ГС^У вв. - М.: Наука, 1988. - С. 46-52.
2. Давидович Е.А., Литвинский Б. А. Археологический очерк Исфа-ринского района // Тр. ИИАЭ. - Том 35. - Сталинабад: Изд. АН Тадж.ССР, 1955. - 231 с.
3. Гендель Э.М. Инженерные работы при реставрации памятников архитектуры. - М.: Стройиздат, 1980. - С. 9.
4. Консервация и реставрация памятников и исторических зданий. /Перевод с франц. - М.: Стройиздат, 1978. - С. 20.
5. Пьеро Гаццола. Реставрация памятников, исторический обзор // Консервация и реставрация памятников и исторических зданий. /Перевод с франц. - М.: Стройиздат, 1978. - С. 27.
6. «Литературная газета», 21 января 1941 г.
7. Грабарь И. Э. Реставрация // Энциклопедический словарь русского библиографического института Гранат. - Изд. 7-е. - Том 36, часть 1. - М., 1972.
8. Вопросы консервации каменной кладки. Материалы совещания реставраторов и научных работников, 1964. - М.: Научно-методический совет по охране памятников культуры МК СССР, 1965.
FORMATION OF THEORETICAL RESTORATION CONCEPTS
Sayora Mukimova
Doctor of architecture, Senior researcher A.Donish Institute of History, archaeology and Ethnography Academy of Sciences of the Republic of Tajikistan Tel.: 221 37 42
The article considers the process of formation of the theoretical restoration concepts. A restoration is a strengthening of architectural monument and renewal of its historic and artistic value, that is a common goal of all restoration becomes the identification and confirmation of cultural and historical role and significance of buildingmonuments.
Keywords: architectural structures; restoration; architectural monument; reconstruction.
