CC BY
75
цы смолянами, как правило, не дифференцируются (только на основании отсутствия кавычек в написании респондентами мы отнесли данный оним к именам литературных персонажей).
Таким образом, исследование места «смоленских» имен собственных в структуре общенациональных и региональных фоновых знаний необходимо для описания и структурирования состава фоновых знаний не только языковой личности смолянина, но и общерусской языковой личности.
Библиографический список:
1. Верещагин, Е.М. Язык и культура : Лингвостра-новедение в преподавании русского языка как иностранного [Текст] / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров.
- М. : Рус. яз., 1990. - 246 с.
2. Имя Россия. Исторический выбор 2008 [Текст] / под ред. А.Н. Сахарова. - М. : Астрель, АСТ, 2008. -383 с.
3. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность [Текст] / Ю.Н. Караулов. - М. : Наука, 1987. - 264 с.
4. Максимчук, Н.А. Нормативно-научная картина мира русской языковой личности в комплексном лингвистическом рассмотрении : в 2 ч. [Текст] / Н.А. Максимчук. - Смоленск : Изд-во СГПУ, 2002. - Ч. 1. - 204 с.
5. Маслова, В.А. Лингвокультурология [Текст] / В.А. Маслова.- М. : Академия, 2001.-208 с.
6. Морошкин, М.Я. Славянский именослов, или Собрание славянских личных имен в алфавитном порядке [Текст] / М.Я. Морошкин. - СПб. : Изд-во СПбГУ 1867.
- 357 с.
7. РАС - Русский ассоциативный словарь [Текст] / под ред. Ю.Н. Караулова, Ю.А. Сорокина, Е.Ф. Тарасова, Н.В. Уфимцевой, Г. А. Черкасовой : в 2 т. - М. : Астрель, АСТ, 2002. - Т. 1. От стимула к реакции. - 2 т.
8. Россия. Большой лингвострановедческий словарь [Текст] / под ред. Ю.Е. Прохорова. - М. : АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2007. - 736 с.
9. Сахаров, А.Н. Предисловие [Текст] / А.Н. Сахаров // Имя Россия. Исторический выбор 2008. - М. : Астрель, АСТ, 2008. - С. 3-4.
УДК 81-13 ББК 81
М.Ю. Евтеева
прототипические ЗНАЧЕНИЯ ГЛАГОЛОВ ШИРОКОЙ СЕМАНТИКИ MACHEN И TUN
В данной статье построение семантической структуры ядерных глаголов поля действия в немецком языке machen и tun основывается на выявлении у них прототипических значений, объяснении их взаимосвязи, а также развития каждого из значений. Такой подход позволяет более четко определить семантические границы широкозначных глаголов и выявить различия в их значении, что способствует их усвоению при изучении немецкого языка.
Ключевые слова: семантическая структура; глагол широкой семантики; многозначность; прототипическое значение; качественная определенность; обратимость; метафора; метонимия; механизм развития значения
M.J. Evteeva
THE PROTOTYPICAL MEANINGS OF THE BROAD MEANING VERBS MACHEN AND TUN
An attempt to construct semantic structures of the nuclear verbs machen and tun in the action field of the German language on the basis of prototypical meanings has been made. Both the interdependence ofprototypical meanings and the development of each single meaning are interpreted in the paper. Such an approach allows to identify the semantic boundaries of each of the broad meaning verbs and to describe the differences in their meanings, which contributes to the acquisition of these verbs by students of the German language.
Key words: semantic structure; broad meaning verb; polysemantic; prototypical meaning; qualitative determination; reversibility; metaphor; metonymy; development of the meaning
В рамках когнитивного подхода ментальные репрезентации языка, как результат познавательных процессов, особо интересны для исследования. Глаголы широкой семантики machen и tun, представляющие ядро поля действия в немецком языке, относятся к единицам базового уровня, где в качестве категорий выступают объединения, концентрирующие в себе наиболее релевантные для обыденного сознания свойства. Тем не менее, описание семантики таких единиц представляется проблематичным именно из-за широты диапазона контекстов, в которых используется широкозначное слово, что находит свое отражение, например, в лексикографической практике. Так, УМ. Трофимова отмечает, что широкозначное слово интерпретируется в словарях в виде его реализаций в текстах, что не дает четкого представления об объеме слова [Трофимова, 2006, с. 307-308]. Е.С. Кубря-кова, в свою очередь, связывает тенденцию в лексикографических источниках к возможно полному описанию значений глагола с психолингвистическими наблюдениями и желанием восстановить «картину наблюдения за ситуацией, описываемой глаголом» [Кубряко-ва, 1992, с. 85]. Таким образом, и в процессе изучения иностранного языка объем слова воспринимается через призму родного языка. Кроме того, в одноязычных словарях нередко имеет место замкнутый круг, когда значение одного глагола трактуется через другой глагол. Очевидно, что и в языке перевода также можно привести ряд вариантов, отличающихся стилистической и эмоциональной окраской, но не представляющих ряд значений глагола, например, j-n ins Kloster tun - отправить, отослать, заточить, упечь, запрятать кого-либо в монастырь; Mach dich in die Schule! - Иди, шагай, отправляйся, давай быстро в школу!
Таким образом, традиционно сложившийся подход к трактовке значения слов широкой семантики, не только не способствует их усвоению при изучении иностранного языка, но и в значительной степени затрудняет его. Так, например, автор учебника «Übungen zu Präpositionen und synonymen Verben» В. Шмитц указывает, что tun «в целом имеет значение действовать», а machen - «производить, быть причиной». Далее он замечает, что «разница не столь строгая» и что machen в выражениях используется гораздо чаще, чем tun: «если за-
помнить те относительно немногие случаи с tun, то в остальных будет machen» [Schmitz, 1999. S. 48]. Такое объяснение явно не может считаться исчерпывающим.
Предлагаемый в данной статье подход позволяет более четко определить семантические границы широкозначных глаголов machen и tun. В качестве гипотезы было выдвинуто предположение о возможности построения семантической модели таких глаголов на основе выявления прототипических значений. Целесообразность этого подтверждается словами С.Д. Канцельсона, который пишет об опасностях, «подстерегающих лексикографа», а именно: расщеплении «единого недифференцированного значения на ряд «отдельных» значений [Канцельсон, 2011, с. 42]. Кроме того, он приводит мнение Л.В. Щербы о необходимости указания в словаре под каждым фонетическим словом точного перечня понятий, с ним соединенных [см. Канцельсон, 2011, с. 43] (выделение - М.Е.).
Исследование с применением гипотетико-дедуктивного метода выявило различия в семантике глаголов machen и tun. Было установлено, что глагол tun однофокусный и вносит информацию о фиксации наличия какого-либо действия без его спецификации (Термин фокус вводится Е.С. Кубряковой как одно из оснований для выделения типов категорий, противопоставленных по числу кластеров (пучков) признаков, организующих каждую из категорий в некое единство [Кубрякова, 2010, с. 17]). В свою очередь, двухфокусный глагол machen вносит информацию о создании объекта (machen1) или преобразовании объекта (machen2).
Исследуемые глаголы как категории организованы из пучков признаков (кластеров). Целесообразность их выделения подтверждается, в частности, мнением И.Г. Кустовой о том, что при толковании значения необходимо учитывать специфические признаки, изначально присутствующие в исходной ситуации, что часто остается без внимания, но необходимо для объяснения закономерностей семантического развития слова [Кустова, 2004, с. 207]. В кластер однофокусного глагола tun входят признаки фиксация действия, отсутствие его спецификации, реализация кванта действия (под квантом понимается неделимая порция какой-либо величины, в
данном случае действия). В отношении глагола machen можно утверждать, что его первый фокус (machenl) определяется кластером признаков создания объекта, иной качественной определенности объекта, необратимости ситуации; для второго фокуса (machen2) определяющим является кластер признаков преобразования объекта, сохранения качественной определенности объекта, обратимости ситуации.
Основанием для выделения различных видов категорий, по мнению Е.С. Кубряковой, может служить также противопоставление в плане варьирования признаков между кластерами категорий. Исследователь связывает с этим противопоставление категорий, построенных по прототипическим признакам, и категорий, в рамках которых переход от одного кластера к другому сопряжен с изменением главного признака этого кластера [Кубрякова, 2010, с. 17]. Можно предположить, что такое противопоставление интерпретируемо как различие широкозначных глаголов, имеющих более одного прототипического значения, и многозначных глаголов. Оно заключается в характере семантического переноса как основы развития нового значения, закрепленного в языке, при этом в случае широкозначных глаголов развитие прототипического значения происходит за счет метафоры, а у многозначных глаголов - как посредством метафоры, так и метонимии. Данное предположение требует, однако, специального исследования, что не входит в задачи данной работы.
Механизмы развития значения на основе метафоры (скрытое сравнение, результат переноса по сходству) и метонимии (перенос по смежности) хорошо изучены и подробно описаны. Тем не менее, в отношении глаголов широкой семантики до сих пор среди ученых не было единого мнения относительно механизмов развития их значения. Это объясняется сложностью их непосредственного выделения в виду высокой степени обобщенности и абстрактности, в связи с чем исследователям часто не представляется возможным привести все значения таких лексем к некому единому содержательному ядру (ядрам). Однако важность прототипической ситуации наряду с исходным, базовым значением при семантической деривации подчеркивает И.Г. Кустова. Ученый пишет, что «прототипическая ситуа-
ция ... является источником той когнитивной схемы, которая, по мере удаления от физической субстанции, постепенно “проступает” во все более общем и абстрактном виде в производных значениях, объединяя весьма разнородные ситуации с разнотипными объектами в единую группу и делая их реализациями некоторой “общей идеи”. Но она же, прототипическая ситуация, является и источником многочисленных импликаций, которые в исходном значении не отмечаются (поскольку для толкования этого значения они не нужны), но на которых основаны многие неметафорические и особенно метафорические значения» [Кустова, 2004, с. 197]. Особую важность это замечание имеет именно для глаголов широкой семантики, базовых по своей сути. Именно прототипическая ситуация фиксируется опытом человека и служит основой систематических (регулярных) корреляций между явлениями действительности. Дж. Лакофф и М. Джонсон видят в этом истоки метафор как таковых, подчеркивая ценность структурных метафор, под которыми они понимают «случаи, когда один концепт метафорически структурирован в терминах другого» [Ла-кофф, Джонсон, 2008, с. 35], что позволяет одно четко выделяемое и высокоструктурированное понятие применять для структурирования более абстрактного. Исследователи обращают внимание на то, что обычно более четко определяется и, следовательно, структурируется именно физический опыт, поэтому «нефизическое концептуализируется в терминах физического» [Лакофф, 2008, с. 96].
В случае глагола machen можно утверждать, что в основе развития его значения (machen1 ^ machen2) лежит именно метафорический перенос, а точнее структурная метафора. Четко определенный физический опыт создания объекта иной качественной определенности, не предполагающий обратимость ситуации (machenl), позволил структурировать ситуацию преобразования объекта с сохранением его качественной определенности и возможностью обратимости ситуации (mac-hen2) через образ «создания преобразования».
Заметим, что Дж. Лакофф и М. Джонсон особо выделяют прототип НЕПОСРЕДСТВЕННОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ С ОБЪЕКТАМИ, возникающий непосредственно из человеческого опыта, и считают его базовым
и элементарным. Этот прототип, как категориальное ядро, посредством ряда метафор расширяется до категории ПРИЧИННОСТИ. Авторы подчеркивают, что примеры создания объектов, будучи особыми случаями непосредственной каузации, включающей в себя прототип непосредственного взаимодействия с объектом, имеют «дополнительное свойство, которое выделяет их как примеры создания (making) объекта: в результате взаимодействия получается объект, который мы рассматриваем как объект другого вида. ... Мы относим его к другой категории - у него другая форма и функция. Именно это отделяет примеры создания объектов от других видов непосредственного взаимодействия с ними» [Лакофф, 2008, с. 107]. Таким образом, базовая ситуация действия Дж. Лакоффа и М. Джонсона, в принципе, сопоставима с формулировкой создание объекта иной качественной определенности (прототипическое значение machenl). Другим видом непосредственного взаимодействия является как раз преобразование объекта с сохранением его качественной определенности (по сути mac-hen2), преобразование объекта в сравнении с созданием объекта более абстрактно, поэтому, как было показано выше, посредством структурной метафоры создание объекта через «создание преобразования объекта» структурировалось в преобразование объекта. Дж. Лакофф и М. Джонсон также отмечают, что общее понятие созидания, ядром которого является концепт создания физического объекта, распространяется на абстрактные сущности, однако концептуальную основу, по их мнению, составляет опыт рождения и выращивание культур в сельском хозяйстве. Контраргументом для последнего утверждения могло бы стать то, что подобный опыт представляется менее обыденным по сравнению с привычным взаимодействием с такими объектами, как приготовление (созданием) пищи, устройство (созданием) жилья или создание рабочего инструмента. Поэтому понятие созидания более естественно строится на опыте создания привычных в быту объектов.
Тем не менее, нельзя не признать важность концепта ПРИЧИННОСТИ (каузации), возникающего, по мнению Дж. Лакоффа и М. Джонсона, посредством расширения прототипа НЕПОСРЕДСТВЕННОГО ВЗАИМО-
ДЕЙСТВИЯ С ОБЪЕКТАМИ, в котором, как представляется, дифференцированно можно выделить две составляющие: создание и преобразование объекта. Так, в общую схему толкования глаголов действия каузативный компонент был включен Е.В. Падучевой, И.М. Кобозевой, Е.С. Кубряковой, Л.М. Васильевым [Падучева, 1992, с. 71; Кобозева, 2012, с. 162; Кубрякова, 1992, с. 87; Васильев, 2009, с. 100]. В.Г. Гак предлагает ядерную акциональную структуру и замечает, что «к центральному ядерному типу действия относится целенаправленное воздействие субъекта на объект, представленное обычно в предложениях трехчленной структуры» [Г ак, 1992, с. 78], иными словами, субъект каузирует воздействие на объект, следовательно, компонент причинности присутствует и в этой схеме.
Создаваемые объекты при глаголе machen (machenl) могут иметь не только физический, но и нефизический характер. Очевидно, что номинация глаголом ситуации создания физического объекта первична по отношению к ситуации создания нефизического объекта. Как представляется, такая вторичная номинация в рамках прототипического значения machenl также строится на основании метафорического переноса, т. е. путем скрытого сравнения создания нефизических объектов с физическими. Подчеркнем, что при этом сохраняются все признаки кластера machenl и речь не идет о новом прототипическом значении. Такой метафорический перенос можно определить как онтологический, строящийся, как отмечают Дж. Лакофф и М. Джонсон, на основе опыта обращения с материальными объектами. Авторы усматривают в онтологических метафорах «способ восприятия событий, деятельности, эмоций, идей и т. п., как материальных сущностей и веществ» [Лакофф, 2008, с. 49] (ср. einen Tisch machen ^ einen Aufsatz machen - делать стул ^ писать сочинение). Таким образом, происходит понимание нефизического в терминах физического. По словам Д.Н. Шмелева, семантическое развитие многих слов, получающих вторичное значение, характеризуется движением от более конкретного к более абстрактному, и происходит это посредством «метафорического уподобления отвлеченных явлений конкретным, «зримым» предметам, признакам, действиям» [Шмелев, 2006, с. 218].
Аналогичные онтологические метафорические переносы действуют и в рамках прототипического значения реализации кванта действия глагола tun (ср. einen Kniefall tun ^ eine Abbitte tun - преклонить колени ^ просить о прощении). При этом, как указывалось ранее, в фокусе глагола tun находится само действие, констатация его реализации, а не объект как таковой: преимущественно слабые объекты при данном глаголе являются референцией к ситуации действия в целом. Тем не менее, и здесь первична реализация действия в отношении физического объекта, о чем свидетельствуют факты диахронии - глагол tun восходит к индогерманскому корню *dhe-, означающему «сажать, класть, ставить» [Duden, 1989, S. 763]. Как отмечает Л.С. Ковтун, мена связей внутри значения слова определяется результатом семантических перегруппировок в словарном составе в ходе развития языка в связи с изменением представлений о мире [Ковтун, 1971, с. 82]. В связи с этим в немецком языке употребляются самостоятельные глаголы со значениями сажать, класть, ставить, а глагол tun сочетается и с нефизическими объектами.
Внутри прототипического значения mac-hen2 действуют, однако, другие механизмы, не изменяя кластерных признаков и не создавая при этом новые прототипические значения исследуемого глагола. Преобразование физического состояния объекта на основе уже метонимического переноса позволяет номинировать ситуацию преобразования таких нефизических характеристик объекта, как эмоционально-психологическое состояние, статус, роль, функция, оценка / восприятие. Отмечая референциальную функцию метонимии, Дж. Лакофф и М. Джонсон указывают, что посредством метонимии ЧАСТЬ ВМЕСТО ЦЕЛОГО множество таких частей способны замещать это целое и выбор части определяет фокус нашего внимания [Лакофф, Джонсон, 2008, с. 62]. Например: eine Frau schön machen ^ eine Frau glücklich machen -сделать женщину красивой ^ сделать женщину счастливой.
В этой связи Е.С. Кубрякова замечает, что неопределенность мира, где нет четких границ между объектом и его признаком, становится основанием для метонимических переносов и обеспечивает легкость перехода от це-
лого к его части и наоборот [Кубрякова, 1992, с. 89]. Согласно классификации предикатной метонимии, принятой в работах Е.А. Козловой и Н.С. Трухановской [Козлова, 2001; Тру-хановская, 2009], данный случай переноса в рамках прототипического значения machen2 можно определить как причинно-следственную метонимию, что вполне согласуется с компонентом причинности для прототипической ситуации действия. При этом в ситуации преобразования эмоционально-психологического состояния объекта можно говорить о подтипе причинно-следственной метонимии действие-состояние. В других случаях - преобразование статуса, роли, функции, оценки / восприятия объекта - подтип определяется как причина-результат.
Заметим, что Е.С. Кубрякова помимо типов категорий, противопоставленных по числу кластеров признаков и категорий, построенных по прототипическим признакам в отличие от категорий, в рамках которых переход от одного кластера к другому сопряжен с изменением главного признака этого кластера, выделяет также категории, различающиеся содержанием признаков в кластере. Среди таких категорий одни включают единицы с перцептивными характеристиками, другие только неперцептивные, абстрактные, а третьи имеют смешанные свойства [Кубрякова, 2010, с. 17]. Как было показано выше, глаголы tun и machen относятся к категориям, в кластерах которых имеются как перцептивные единицы (действие / создание / преобразование физического объекта), так и абстрактные (действие / создание / преобразование нефизического объекта). С этой точки зрения, исследуемые глаголы относятся к категориям, включающим единицы со смешанными свойствами.
Подводя итог вышеизложенному, определим глаголы tun и machen как однофокусную и двухфокусную категории соответственно, построенные по прототипическим признакам прототипической ситуации взаимодействия с объектом, включающие единицы со смешанными свойствами. В основе развития прототипических значений глаголов широкой семантики machen и tun лежит, главным образом, метафорический перенос. Онтологическая метафора имеет место при развитии прототипичекого значения tun и первого прототипического значения machenl. Посред-
ством уже структурной метафоры происходит образование второго прототипического значения machen2 от machenl. Развитие значения machen2 определяет причинно-следственная метонимия по типу действие-состояние для преобразования эмоционально-психологического состояния объекта и по типу причина-результат для преобразования статуса, роли, функции, оценки / восприятия объекта.
Участие в развитии значения ядерного глагола поля действия, в первую очередь, метафоры показательно в том плане, что, как указывает А.С. Самигуллина, «в структуре метафоры обнаруживается некое движение, последовательная смена моментов, отображающая развитие самого смысла, начиная с индивидуальных «наивных» представлений и заканчивая конвенциональными схемами языкового употребления». Это комплекс правил, посредством которых регулярно происходит «овнешнение» того или иного концепта [Самигуллина, 2009, с. 111]. В данном случае концепт действия, представленный прототипическими значениями фиксация действия (tun), создание объекта (machenl) и преобразование объекта (machen2), регулярно реализуется по «правилам», включающим в себя кластер признаков и возможности метафорического или метонимического переноса для каждого конкретного прототипического значения.
Полученные данные предположительно позволяют вывести особенность глаголов широкой семантики, заключающуюся в отсутствии главенствующей роли одного из прототипических значений, несмотря на то, что одно из них (machen2) путем метафорического переноса образовалось от другого (machenl) и по своему употреблению является даже более частотным. Как представляется, это отличает глаголы широкой семантики от полисемичных глаголов, деривационная структура которых, как отмечает С.Д. Канцельсон, характеризуется строгой иерархией: «главенствующую роль играет всегда одно - основное, или главное значение; все остальные значения прямо либо косвенно подчинены главному, хотя она и может видоизменяться в ходе исторического развития» [Канцельсон, 2011, с. 59]. Кроме того, можно предположить, что еще одна характерная черта глаголов широкой семантики заключается в том, что наиболее употребимые зна-
чения являются более «молодыми», т. е. появляющимися путем семантической деривации первичных значений; менее употребимых. Это относится как к горизонтальной плоскости (непосредственная связь между значениями), так и к вертикальной (при развитии в рамках каждого отдельного значения). Данное предположение коррелирует с утверждением о том, что именно нетипичные знаки являются наиболее употребительными [Трофимова, 2006, с. 306].
Библиографический список
1. Васильев, Л.М. Современная лингвистическая семантика [Текст] : учеб. пособие / Л.М. Васильев. -2-е изд., доп. - М. : ЛИБРОКОМ, 2009. - 192 с.
2. Гак, В.Г. Номинация действия [Текст] / В.Г. Гак // Логический анализ языка. Модели действия. - М. : Наука, 1992. - С. 77-84.
3. Канцельсон, С.Д. Содержание слова, значение и обозначение [Текст] / С.Д. Канцельсон; под общ. ред. В.М. Жирмундского, М.М. Гухман, С.Д. Канцельсона.
- 3-е изд. - М. : Едиториал УРСС, 2011. - 112 с.
4. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика [Текст] : учебник / И.М. Кобозева. - 5-е изд., испр. и доп.- М. : ЛИБРОКОМ, 2012. - 352 с.
5. Ковтун, Л.С. О неявных семантических изменениях [Текст] / Л.С. Ковтун // Вопросы языкознания.
- 1971. - № 5. - С. 81-90.
6. Козлова, Е.А. Метонимия как концептуальная основа функциональной категоризации английского глагола [Текст] : дис. ... канд. филол. наук : 10.02.04 / Е.А. Козлова. - Тамбов, 2001. - 154 с.
7. Кубрякова, Е.С. Глаголы действия через их когнитивные характеристики [Текст] / Е.С. Кубрякова // Логический анализ языка : Модели действия. - М. : Наука, 1992. - С. 84-90.
8. Кубрякова, Е.С. О месте когнитивной лингвистики среди других наук когнитивного цикла и о ее роли в исследовании процессов категоризации и концептуализации мира [Текст] / Е.С. Кубрякова // Когнитивные исследования языка.: сб. науч. трудов. - М.; Тамбов : Ин-т языкознания РАН; Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. - Вып. VII. Типы категорий в языке. - С. 13-18.
9. Кустова, И.Г. Типы производных значений и механизмы языкового расширения [Текст] / И.Г. Кустова. - М. : Языки славянской культуры, 2004. - 472 с.
10. Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живем [Текст] / Дж. Лакофф, М. Джонсон. - М. : Изд-во ЛКИ,
2008. - 256 с.
11. Падучева, Е.В. Глаголы действия : толкование и сочетаемость [Текст] / Е.В. Падучева // Логический анализ языка. Модели. - М. : Наука, 1992. - С. 69-77.
12. Самигуллина, А.С. «Скрытая память» слова (на примере метафорических номинаций) [Текст] / А.С. Самигуллина // Вопросы языкознания. - 2009. -№4. - С. 110-119.
13. Скрелина, Л.М. Грамматическая синонимия
[Текст] : учеб. пособие к спецкурсу / Л.М. Скрелина. -Ленинград : ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1987. - 84 с.
14. Трофимова, У.М. О некоторых аспектах проявления категории абстрактность-конкретность в языке и сознании [Текст] / УМ. Трофимова // Семантический анализ единиц языка и речи : процессы концептуализации и структура знания. Вторые чтения памяти О.Н. Селиверстовой. - М. : МГПУ, 2006. - С. 304-312.
15. Трухановская, Н.С. Метонимический сдвиг при концептуализации денотативной ситуации (в сфере предикатов физического воздействия) [Текст] : дис. ...
УДК 811.111 ББК 81.00
канд. филол. наук : 10.02.19 / Н.С. Трухановская. - М.,
2009. - 280 с.
16. Шмелев, Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики [Текст] / Д.Н. Шмелев. - М. : КомКнига, 2006. - 280 с.
17. Duden, Bd. 7: Das Herkunftswörterbuch der deutschen Sprache (DHW) ^ext] : 2., völlig neu bearb. u. erw. Aufl. / von Günther Drosdowski. - Mannheim, Wien, Zürich: Dudenverlag, 1989. - 848 S.
18. Schmitz, W. Übungen zu Präpositionen und synonymen Verben ^ext] / W. Schmitz. - Max Hueber Verlag., 1999. - 83 S.
Е.Б. Лашина
прототипические и непрототипические способы КОДОВЫХ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИХ ВКЛЮЧЕНИЙ В ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ТЕКСТ
В статье рассматриваются прототипические и непрототипические способы включения терминов, служащие средством создания кодовой интертекстуальности. В рамках непрототипического способа включения терминов в художественный текст выделяется реальное и имитационное цитирование.
Ключевые слова: кодовая интертекстуальность; термин; терминосистема; кодовые включения; прототипический способ; непрототипический способ; реальное цитирование; имитационное цитирование
Е.Б. Lashina
PROTOTYPICAL AND NONPROTOTYPICAL wAYS OF THE CODE includings INTO THE PROSAIC TEXT
The prototypical and nonprototypical ways of incorporationg terms within texts are considered in this article. Within the nonprototypical type of term incorporations proper and imitation quotation are differentiated .
Key words: code intertextuality; term; term system; prototypical way; nonprototypical way; real quotation; imitation quotation
Термин - это слово или словосочетание, отражающее научное и практическое понятие, значение, которого является профессионально дефинированным [Блох, 1986, с. 15]. Кроме дефинированности, термину также свойственна конвенциональность, которая предполагает относительную однозначность его употребления в пределах данной или родственной системы знаний [Носкова, 2007, с. 123], точность, мотивированность, системность, стилистическая нейтральность [Иванова, 2008, с. 10]. Относительная однозначность употребления термина обусловлена тем, что многие из них являются междисциплинарными. Терминология любой области знаний - это система, отражающая определенную си-
стему понятий, образующую в определенном профессиональном подъязыке замкнутую систему. Эту замкнутую систему, представленную совокупностью терминов одной области знания, называют терминосистемой.
В рамках текстового пространства, под которым понимается «сумма всех созданных вербальных (устных и письменных) и невербальных текстов» [Петрова, 2004, с. 47], термины соотносятся с научными текстами. Их использование в художественном произведении, в несвойственной для них среде обитания, лежит в основе кодовой интертекстуальности [Арнольд, 1999, с. 417]. Под кодом обычно понимается «система условных обозначений, сигналов, передающих информацию» [Оже-
